Вороненое сердце. Граф

7. Червь

Семь монахов, настоятель и еще трое мужчин в мирской одежде собрались у небольшого домика. Все бледные и напуганные. Несколько человек читали молитвы, остальные крестились.

— Что случилось? — я обогнал Дарью и оказался на месте первым.

— Кольку убили, — пролепетал один из мужиков в простой рубахе с засученными рукавами. На его одежде виднелись опилки, а от него самого пахло древесиной. Красный нос и опухшее лицо не слишком-то подходили образу монаха.

— А ты еще кто? — я недоверчиво покосился на мужика.

— Это Степан, — вмешался настоятель. — Он с друзьями иногда помогает нам по хозяйству.

— С Нижних Вяток мы, барин, — шмыгнул носом Степан.

Название, судя по всему, деревни, мне ни о чем не говорило. Да и не имело никакого значения. Мужики казались простыми работягами и никак не походили на преступников. С другой стороны, мой опыт расследования ограничен парой просмотренных когда-то криминальных сериалов. Сюда бы следователя какого…

— Никому не входить. Монастырь не покидать, — Дарья деловито протиснулась между мужчинами и сразу же вошла в помещение. Один из монахов, самый молодой, с редкой светлой бородкой, хотел остановить ее, но отец Иоанн жестом попросил его не вмешиваться.

Я прошел в небольшой деревянный домик следом за спутницей. Пришлось нагнуться, чтобы не удариться головой о низкий дверной косяк. Мы оказались в трапезной. Светлое помещение, большой деревянный стол, длинные скамьи по бокам. На серенькой скатерти стояли простые глиняные миски, рядом деревянные ложки. Из угощения успели подать только хлеб и овощи. Судя по запаху, за небольшой перегородкой что-то горело.

Мы с Дарьей прошли туда и увидели окровавленную печку, рядом с которой лицом вниз лежал худощавый мужчина. Под несчастным растеклась внушительная лужа крови, которая еще не успела потемнеть. Рубаха на спине оставалась чистой, значит, рана где-то спереди.

Аккуратно, чтобы не наступить на кровь, Дарья приблизилась к жертве. Она немного повернула мертвецу голову и без всякой брезгливости осмотрела вспоротое горло.

— Следов драки нет. Убили со спины. Тело не успело остыть, — девушка озвучивала факты скорее для себя, чем для меня.

Дарья энергично выпрямилась и медленно обвела внимательным взглядом комнатушку.

— Горло перерезали одним движением. Использовали нож, но его нигде нет, как и следов боя, — задумчиво пробормотала она, изучая нехитрое убранство кухни. — Убийца или очень скрытный, или жертва не ожидала атаки.

— Да ты настоящий сыщик, — отметил я вовлеченность девушки.

— Читаю много детективов, — Дарья прошла мимо меня и вышла в трапезную.

— А если серьезно? — я осмотрел труп, но не заметил ничего, что могло бы укрыться от глаз девушки.

— Потом, — коротко ответила Дарья, полностью сосредоточенная на случившемся.

— Нечаев как знал, что тут происходит.

— У него такая работа, — обыскав все шкафы, заглянув под стол и изучив каждую трещину в досках пола, моя спутница, наконец, немного успокоилась.

— И кем он работает? — этот вопрос не давал мне покоя с тех самых пор, как я узнал Петра.

— Расскажет сам при случае, — Дарья не спешила удовлетворять мое любопытство. — У меня нет права разглашать такую информацию. Извини.

— Тащить меня в монастырь, где орудует маньяк, у тебя право есть, а ввести в курс дела — нет?

— Никто тебя не тащил, ты сам согласился помочь.

А ведь она права. Я вызвался сам, чтобы отдать долг Нечаеву. Туше…

Дарья вдруг оказалась рядом, взяла меня под руку и придвинулась вплотную.

— Уверена, — зашептала она, почти касаясь теплыми губами моего уха, — убийство произошло из-за нас.

Я кивнул. Едва ли Нечаев обладал даром предвидения. Скорее всего, наш неожиданный визит спровоцировал определенные события. Но какие? И откуда взялся убийца? Я повернулся, чтобы спросить об этом Дарью. Она задумалась о чем-то своем и не успела отстраниться, так что наши губы едва не соприкоснулись.

— Ты чего? — девушка отпрянула. Ее щеки вспыхнули.

— Ты говорила, что мы ищем червя. — Я удержал Дарью за локоть и притянул ближе, чтобы она могла услышать мой шепот. — С каких пор черви орудуют ножами?

— С тех самых, когда заражают человека.

— Что это за твари такие? Они связаны с полозами?

— Их личинки, — кивнула Дарья. — Они могут ментально воздействовать на человека. Внушать мысли о силе и могуществе. Если жертва слаба духом, то паразит проникает внутрь и подчиняет себе тело. В результате он получает силу и способность психически влиять на окружающих. Развращать их, обращать в свою веру.

— Веру в Великого Полоза? — я поморщился. — В огромного червяка?

— Великий Полоз — не червь. По крайней мере, мы так считаем.

— А кто он тогда? И кто это «мы»?

— О Великом Полозе нам мало что известно, — неохотно призналась Дарья. — А кто такие «мы» — тебе расскажет Нечаев, если сочтет тебя достойным.

— А если нет?

— Лучше, чтобы счел, — во взгляде Дарьи что-то неуловимо изменилось. — Для тебя же лучше.

Единственное, что я понял из ее слов — девушка ничего не расскажет мне про Нечаева и организацию, в которой они состоят. Об этом придется поговорить с Петром лично. А для этого нужно выбраться из монастыря, где орудует маньяк, живым и, желательно, здоровым.

— Какая цель у зараженного? — я решил сменить тему и сосредоточиться на происходящем.

— Обратить как можно больше людей в свою веру. — С готовностью ответила Дарья.

— А зачем?

— Секта Червя преследует множество целей, — уклончиво ответила девушка. — Но в нашем конкретном случае, думаю, личинка хочет переродиться. Ты убил взрослую особь, создал угрозу, так что эта тварь стремится вырасти и дать тебе отпор.

— И как она это сделает? — я вспомнил небольшого червяка, которого лысый сектант пытался скормить Демидке — в голове не укладывалось, как такая мелкая зараза может вырасти в гигантского полоза. — Сколько же надо сожра… — я не договорил, так как понял, что сам ответил на свой же вопрос.

Дарья мрачно кивнула, подтверждая мою догадку.

— Зараженный будет есть других людей, — тихо произнесла она. — Этого не тронул, потому что боялся, что помешают. Когда они питаются, то уязвимы. Сначала убьет всех, а потом уже наестся вдоволь.

Теперь понятно, почему личинку хотели дать Демидке — он большой и здоровый. Умом, конечно, слаб, но червяку все равно, раз он подчиняет себе сознание. А такой пастью, как у моего конюха, можно много чего сожрать.

— А что тут забыли сектанты? Неужели маленький монастырь так важен?

— Когда в земли приходит полоз, некоторые начинают сходить с ума и поклоняться ему. Если он подчинит чье-то сознание, то появляется секта. Она ведет скрытную деятельность и разрастается. Монастырь достаточно уединенное место и хорошо для этого подходит. Скорее всего, сектанты рассчитывали завладеть одеждой монахов и таким образом втираться в доверие к людям. Я уже не говорю о службах, на которых они могли бы напрямую воздействовать на открытые разумы паствы.

— Вот же хитрые сукины дети, — я покачал головой. — Значит, кто-то из деревенских мужиков сектант?

— Не обязательно, — с сожалением сообщила Дарья. — Личинка может воздействовать на кого угодно. Поддаться может любой, если его воля недостаточно крепка. Монахов держали в плену. Если кто-то сломался…

— То убийцей может быть каждый. — Закончил я ее мысль.

— И мы не уйдем отсюда, пока во всем не разберемся. — Решительно заявила Дарья и направилась к выходу.

— И как нам узнать зараженного? — я остановил ее в дверях.

— Пока он не начнет есть других — никак.

— Тогда не отходи от меня ни на шаг, — мне не хотелось, чтобы девушка пострадала.

— Я сама могу о себе позаботиться, — Дарья раздвинула легкую накидку, под которой у нее имелся компактный двуствольный пистолет. Поправив одежду, она толкнула дверь и вышла на улицу.

Первое, что мне бросилось в глаза — людей вокруг стало значительно меньше. Нас дожидались только два монаха и отец Иоанн. Второе — трое крестьян ковыляли к воротам вместе с пожитками и инструментами.

— Куда собрались⁈ — строго спросила Дарья.

— По хатам, — хмуро отозвался Степан, которого я узнал по красному носу.

— Никто никуда не уйдет, пока я не скажу. — В голосе Дарьи зазвенела сталь. Сейчас она полностью преобразилась и выглядела совсем иначе, нежели увлеченная книгами тихоня.

— У нас своих господ хватает, чтобы еще других слушать, — отмахнулся идущий рядом со Степаном мужик.

— А ну повтори, — я схватил мужика за грудки и ко всеобщему удивлению приподнял над землей одной рукой. Не знаю, откуда в худощавом теле Воронцова такая сила, но она пришлась очень кстати.

— Барин, прости, — тут же залепетал мужик. — И ты, барыня, прости нерадивого! От волнения ляпнул!

— Это священное место, — вмешался Иоанн. — Никаких склок.

— Ага, исключительно кровопролитие, — я разжал пальцы, и мужик плюхнулся на пятую точку. — С работягами все понятно, а где остальные монахи?

— Я отпустил их в кельи. — Иоанн молитвенно сложил руки. — Они молятся за упокой невинно убиенного Николая.

— Как бы им самим не пополнить список невинно убиенных. Они… — с мыслей меня сбила решительно направившаяся к воротам Дарья.

Девушка подошла к створкам, достала невесть откуда узкий стилет и полоснула себя по правой ладони. Не успели капли крови упасть на землю, как моя спутница плотно прижала руку там, где створки ворот сходились вместе.

Губы Дарьи быстро и беззвучно зашевелились. Кровь, вытекавшая из-под ладони вдруг «ожила» и сформировала правильный круг. Стоило девушке убрать ладонь, как под той сформировались кровавые символы, которые вспыхнули и тут же застыли, словно восковая печать.

— Никто не выйдет, пока я не сниму чары, — выдохнула заметно побледневшая Дарья.

— Ведьма! — совсем по-женски взвизгнул один из мужиков. Он, и два его товарища шарахнулись в стороны, а потом одновременно спрятались за тщедушного отца Иоанна, будто тот мог защитить их от чего угодно.

— Кто дал тебе право осквернять это место? — строго спросил Дарью настоятель.

— Государь Император, — в руке девушки снова появилось то самое письмо, которое она показывала у ворот. — Все, что я делаю, свершается исключительно во благо Великой Российской империи.

— И у тебя есть дозволение творить магию на крови? — письмо не слишком-то впечатлило отца Иоанна.

Дарья вдруг отступила назад. Ее плечи сникли.

— Нет, — тихо произнесла она. — Я еще не обучалась в Академии.

— Колдовство без дозволения митрополита недопустимо, — замотал головой один из монахов, стоявший по правую руку от Иоанна.

Он сделал шаг в направлении Дарьи, но я заступил ему дорогу.

— Секунду, — знания, которые никогда прежде не пригождались мне в жизни, вдруг всплыли в памяти. — А разве в Российской империи не Император является главой церкви?

По недовольным взглядам монахов и настоятеля несложно было догадаться, что так оно и есть.

— Но дозволение должен дать митрополит, — упрямо заявил Иоанн и исподлобья посмотрел на Дарью. — Я поставлю вашего опекуна в известность. Посмотрим, как праведный граф Бобринский отреагирует на подобные выходки.

— Решим все вопросы позже, — заверил я окружающих. — А теперь соберите всех в часовне. Думаю, нам нужно будет поговорить с каждым, чтобы найти виновника.

Настоятель монастыря несколько секунд сверлил меня взглядом, но потом скупо кивнул. Жестом пригласив монахов следовать за собой, он направился вглубь монастырской территории. Сельские мужики же, пятясь, как раки, поспешили в часовню. То ли они спешили выполнить мое распоряжение, то ли верили, что «страшная» ведьма зашипит и испарится, стоит ей переступить порог.

Мы с Дарьей остались наедине.

— Впечатляет, — я взглядом указал на ее кровавую печать. — Долго таком учиться?

— Зависит от таланта, — пожала плечами девушка, чья кожа вновь принимала привычный розоватый оттенок. — Но у тебя не получится — ворожбой могут владеть только женщины из знатных родов, так же, как драгунами правят исключительно мужчины.

— И этому учат в Академии, так?

— Мы отправимся туда в начале осени, — кивнула Дарья.

— Но ты уже кое-что умеешь.

— Как и ты, — парировала она. — Никому не под силу поднять человека одной рукой.

— У меня такое впервые получилось, — признался я. — Сам не пойму как.

— Насколько я знаю, это называется Единение. Управитель драгуна может использовать часть его силы вне доспеха. Но такое получается у выпускников, да и то не у всех.

— Мама всегда говорила, что я талантливый.

— Разве она не умерла при твоих родах? — удивленно спросила меня Дарья.

— Няня, — поспешно исправился я. — Перепутал. Няня говорила, что я талантливый.

— Та самая, которую ты велел сечь на конюшне до тех пор, пока она не потеряет сознание?

— И как со мной люди-то после такого общаются? — сокрушенно покачал я головой.

— С трудом, из вежливости или от страха, — подсказала Дарья. — Впрочем, я ощущаю, как сильно ты изменился. Но не могу понять, как такое возможно. Будто совсем другой человек.

— Так и есть, — поначалу я хотел открыть Дарье правду, но потом понял, что это желание вызвано симпатией. С такими вещами спешить нельзя: ляпну что-то не то и окажусь в тюрьме, а то и где похуже.

— О чем ты? — вскинула бровь Дарья.

— Расскажу, когда закончим тут, — ушел я от ответа. — Давай поговорим со всеми, найдем сектанта и…

Бледный, словно снег, отец Иоанн на негнущихся ногах двигался в нашу сторону. Его борода мелко дрожала, на глазах выступили слезы. Мы с Дарьей переглянулись и бросились к старику.

— Мертвы… — шептал настоятель. — Все мертвы… Каждый в келье своей…

— Оставайся с ним, — велел я Дарье, а сам побежал к жилым помещениям, из которых выходили те самые монахи, которые до этого сопровождали отца Иоанна.

Я грубо оттолкнул мужчин и вбежал внутрь. Длинная изба состояла из прямого коридора и небольших комнат слева и справа. Все двери были открыты. В ближайшей келье я увидел лежащего ничком старца. Судя по валяющимся рядом четкам и книге, старика убили, когда тот молился. Кто-то проломил ему череп.

Другие монахи умерли так же. Только один, в самой дальней комнате, судя по всему, пытался оказать сопротивление. Но ему это не помогло. Тяжелый предмет проломил бедняге висок. Судя по ране, били чем-то похожим на молоток.

На улице прогремел выстрел. Кто-то заорал. Еще выстрел. Низкий рык. Дарья выкрикнула несколько неразборчивых слов, и снаружи что-то оглушительно взвыло.

Молнией пролетев длинный узкий коридор, я выскочил на улицу и увидел, как хрупкая девушка стоит между отцом Иоанном, который пытался помочь подняться одному из монахов. Второй монах лежал на траве лицом вниз и не шевелился. Рядом с ним к стене часовни привалился селянин с двумя дымящимися дырами в груди.

Еще один мужик пытался зажать руками вспоротое горло. Темная кровь толчками выливалась у него между пальцев, пока летающий в воздухе кинжал Дарьи раз за разом вонзался в тело. Но, несмотря на страшные раны, крестьянин не падал. Он успел сделать еще два шага, прежде чем кинжал вонзился ему в глаз и опрокинул на спину.

В воздухе отчетливо витал характерный металлический запах крови, как на скотобойне. Он смешивался с озоном, будто перед грозой. Еще отдаленно пахло серой. Такое сочетание рождало сильный удушливый аромат, не похожий ни на что на свете.

Ослабевшая Дарья покачнулась. Ее оружие дернулось в глазнице мертвеца и затихло. В тот же миг через тело покойного перепрыгнул последний оставшийся в живых крестьянин — Степан. Глаза его бурлили тьмой, лицо исказила отвратительная гримаса, зубы удлинились и потемнели, а пальцы превратились в извивающиеся щупальца. Они почти достигли шеи девушки.

Время вокруг замедлилось. Я услышал в голове биение двух сердец: моего и чужого, большого и гулкого, словно колокол. Миг, и сердца ударили в унисон.

— Берегись! — крикнул я, вскидывая руку.

Перед пальцами тут же закружились алые печати. Они сошлись друг с другом и разлетелись на части, когда их пронзил столп черного пламени. Он с ревом устремился к цели, но Степан успел отскочить в сторону. Однако даже легкого касания хватило магии, чтобы развернуть мужчину прямо в воздухе и отбросить в сторону.

Сектант ловко перекувыркнулся в затяжном прыжке и приземлился на четыре конечности. С силой оттолкнувшись от земли, он снова бросился на Дарью. Отец Иоанн врезался в девушку с другой стороны и повалил на спину, тем самым сохранив ей жизнь.

Я попробовал применить магию еще раз, но печати лишь бессильно вспыхнули и сразу же погасли. Тем временем Степан снова навис над бледной Дарьей. Перед ним раскинув руки бесстрашно встал настоятель монастыря, закрывший девушку своей грудью.

— Христом Богом заклинаю, — начал было Иоанн, но Степан лишь расхохотался.

Уродливая лапа сектанта метнулась к лицу настоятеля, но упала на траву прямо под ноги своему владельцу. Спустя долю секунды я налетел на Степана плечом, и мы оба покатились по траве. Он вскочил на ноги первым и прыгнул на меня, но напоролся брюхом на клинок из черного пламени, который я выставил перед собой.

— Допрыгался, — оскалился я, глубже погружая призванную копию магического оружия драгуна в податливое тело сектанта.

Степан навис надо мной. Он рывком подался вперед, еще сильнее насаживаясь на меч. Оказавшись надо мной, сектант разинул уродливую пасть, больше напоминающую окруженную короткими щупальцами черную дыру. Из нее выскользнула небольшая личинка. Перевернувшись в воздухе, она полетела мне прямо на лицо.

Не успел я брезгливо сморщиться, как стилет Дарьи пронзил червяка перед самыми моими губами. Магическое оружие пролетело чуть дальше, потом развернулось и по рукоять вошло в висок все еще извивающегося Степана. Теперь тот затих навсегда.

— Спасибо, — поблагодарил я девушку.

Дарья слабо улыбнулась, кивнула, и упала в обморок.