Вороненое сердце. Граф

2. Защитник

Я ощущал громадное тело драгуна как свое собственное. Это совершенно ни на что не похожее чувство будоражило кровь. Мне не терпелось испытать доспех в бою и все равно, с кем именно. Главное — как можно быстрее.

Чернобог жаждал крови. Я чувствовал его голод и темную волю. Этого драгуна создали лишь для войны, и он истосковался по ней. Меня же он счел достойным того, чтобы управлять всей мощью, которую имел.

Почему именно я? Чернобог не дал ответа. Он не мог говорить. Мы не общались в прямом понимании этого термина. Скорее чувствовали друг друга. Вороненый драгун отчетливо дал мне понять, что предоставил лишь один шанс. Если не оправдаю доверия — живым не выберусь.

— Барин⁈ — услышал я голос Прохора. — Вы там живой?

Я опустил взгляд. Порченые, как называл их Прохор, и он сам, стояли рядом с лифтом и с опаской глядели на меня, задрав головы. На их лицах недоверие смешалось с любопытством — никто не верил, что у меня получится подчинить древнего драгуна. Уверен, мысленно меня уже схоронили. А зря. Мы еще повоюем!

Кстати, об этом.

Никакого выхода из подземного зала поблизости не обнаружилось. Взгляд драгуна позволял мне видеть куда лучше, чем прежде. Получалось разглядеть мелкие детали, которые с высоты пятиэтажного дома не различил бы обычный человек.

Что еще может Чернобог? Мне не терпелось испытать его.

— Где выход? — усиленный драгуном голос зазвучал с металлическим скрежетом, от которого затряслись стены.

— Свят-свят, — перекрестился побледневший Прохор. — Будто сам нечистый молвил…

Порченые испуганно переглянулись, но ничего не сказали.

— Выход! — потребовал я.

— Да, Ваше сиятельство! — поспешно подобрался Прохор. — Сейчас все будет, — он сурово глянул на порченых. — Чего застыли, дармоеды? Отворяйте ворота, живо!

Петрович и Олежка опрометью бросились в сторону. Там, у дальней стены находился чудной аппарат, похожий на панель управления, от которой в стороны расходилось множество труб и проводов. Одни вели к огромному котлу, другие скрывались в стене.

Олежка быстро задергал рычаги, после чего крикнул Петровичу:

— Готово!

Старый порченый ухватился за самый большой рычаг, который торчал в стене, и потянул его вниз. Лязгнули цепи, повалил дым, наверху что-то зашелестело. Пол под ногами затрясся, после чего плиты наверху с грохотом начали расходиться в стороны. Вниз полетели комья земли, трава, кусты и даже небольшое деревце.

Яркие солнечные лучи проникли в подземный зал, заливая все вокруг и разгоняя полумрак. Когда столп дневного света сформировал правильный круг, в середине которого имелась усиленная площадка, плиты на потолке наконец замерли — путь свободен.

Я сделал осторожный шаг, и стальная нога драгуна сместилась. Доспех качнулся, но выстоял. Пол вздрогнул, когда на него опустилась кованая ступня. Второй шаг дался уже легче, третий я сделал абсолютно свободно. Чернобог уверенно двинулся к яркому пятну на полу, оставляя за собой клубы старой пыли.

Усиленный слух доспеха позволил мне услышать, как закашлялся Прохор. Он поднес кепку к лицу и прикрыл ей рот и нос. Порченые защитились от пыли грязными рукавами. От яркого солнечного света на их красных глазах выступили слезы.

Чернобог замер на платформе под открывшимся проходом. До него оставалось еще с десяток метров, и никаких лестниц или поручней поблизости не оказалось. Чуть подогнув ноги, я с силой оттолкнулся от пола, и многотонный доспех взмыл вперед и вверх так же легко, как крохотный кузнечик.

Всего миг, и вороненый драгун оказался снаружи. Вопреки моим ожиданиям, он не приземлился на землю, а завис в воздухе. Казалось, что часть тьмы сползла с черной стали и сформировала вокруг легкую дымку, рассеивая ослепительный солнечный свет. Он не нравился Чернобогу, хоть и не причинял ему никакого вреда.

Может, доспех действительно проклят? Мысль показалось мне дикой, как и тот факт, что я висел в воздухе черт знает где, находясь внутри гигантского подобия боевого робота. Летал он, судя по всему, при помощи магии — никакого гула двигателей и выхлопа.

— Дела, — протянул я, и измененный шлемом голос разнесся по округе.

Мне ответил низкий утробный рев. В нем не было ничего человеческого, только животная ярость. Практически сразу усиленный слух уловил и человеческие крики — люди молили о помощи и взывали к высшим силам.

Может, их молитвами я здесь и оказался?

Вороненый драгун качнулся в воздухе и медленно опустился на землю. Она сразу же промялась под немалым весом доспеха. Я быстро сориентировался и выбрал нужное направление по облаку пыли в ясном небе. Крики доносились оттуда же.

Всего за несколько секунд Чернобог набрал огромную скорость и теперь несся вперед, совершая гигантские прыжки. Полноценно летать он все же не умел. Но неведомая сила подхватывала его и позволяла немного скользить по воздуху, значительно ускоряя передвижение.

Одним махом я перепрыгнул реку, которую не каждый бы осмелился пересечь вплавь. Леса и поля проносились мимо, а заветная деревня становилась все ближе. Я уже видел бегущих во все стороны людей. Обычные крестьяне в простой одежде. Бледные и перепуганные. Кто-то тащил остатки скарба, кто-то спасал только свою жизнь. Некоторые несли на руках маленьких детей. Все люди выбегали из непроницаемого облака пыли, в котором то и дело мелькало покрытое зеленой чешуей сильное тело.

Едва завидев противника, Чернобог ускорился. Заметив мчащегося во весь опор драгуна, люди шарахались в стороны. Одни падали на колени и со слезами на глазах молитвенно заламывали руки. Другие радовались и бросали в воздух свои шапки. Ни те, ни другие меня сейчас не интересовали. Моя цель извивалась в клубах пыли впереди.

Я перепрыгнул одиноко стоящий на окраине небольшого леса дом. К нему как раз приближалась основная масса бегущих крестьян, чье передвижение замедляли старики и дети. Из облака пыли прямо за ними показалась громадная мерзкая змеиная голова: приплюснутая вытянутая морда, холодные глаза с вертикальными зрачками, снующий вперед-назад раздвоенный черный язык и полная острых зубов пасть.

Чудовище замерло, а потом резко распрямилось и бросилось на крестьян. Я вскинул руку, словно хотел жестом остановить змея, так как расстояние между нами не позволяло вступить в бой. Полоз вот-вот настигнет людей и…

Перед раскрытой ладонью драгуна загорелись алые символы. Они сложились в причудливую пульсирующую печать, из которой с ревом вырвался столп черного пламени. Энергия оказалась настолько мощной, что ноги Чернобога заскользили по земле, оставив на ней глубокие борозды. Выпущенный драгуном заряд ударил точно в морду полоза, отбросив того обратно в клубы пыли.

Я тут же сорвался с места и бросился следом. Всего через несколько мгновений из настоящей песчаной бури вырвался длинный хвост. Ломая толстые деревья, словно сухие, он устремился к убегающим людям. Но в этот раз я был уже рядом и встал между крестьянами и неминуемой смертью.

Хвост полоза с силой врезался в нагрудник. Броня отозвалась раскатистым гулом, но сдержала удар. Я вцепился в хвост, по толщине больше напоминавший электричку, и прижал его к земле. Из пыли тут же вынырнула голова и попыталась вцепиться мне в голову. Пришлось выпустить хвост, чтобы схватиться на острые клыки.

На несколько мгновений мы застыли на месте. Полоз пытался сомкнуть мощные челюсти на моей голове, а я удерживал его пасть на расстоянии. Змей оказался силен. Он набрасывал на меня кольцо за кольцом и постоянно извивался, напрягая мускулистое тело.

Мощный, зараза! И какая у него длина? Да плевать. Со мной он так просто не сладит. Русские не сдаются!

Тварь стремилась сжать меня в смертельных объятиях и лишить возможности двигаться. Вот только я не собирался так легко сдаваться — вырвал один из длинных изогнутых клыков и одним движением вогнал его в извивающееся чешуйчатое тело.

Полоз взревел. Он обвил раздвоенным языком мою левую руку, а хвостом попытался подсечь ноги. Я вырвал импровизированное оружие и ударил снова. Змей конвульсивно дернулся, резко распрямился и отшвырнул меня в сторону.

Драгун дважды перевернулся в воздухе, прежде чем мне удалось стабилизировать положение. Сверху ситуация выглядела паршиво — здоровенная змеюка оказалась длинной — метров триста. А еще у нее имелась вторая голова, которая прямо сейчас жевала целую корову.

Полоз быстро заметил меня и приготовился к рывку. Это натолкнуло меня на мысль. Чернобог чуть сместился в сторону, продолжая парить в раскаленном солнцем воздухе. Теперь оно нещадно жарило спину вороненого доспеха.

Змей не спускал с меня взгляда. Я вскинул левую руку, перед которой сразу же появилась печать. Но хитрая тварь ловко увернулась. Столп черного пламени выжег небольшую поляну. Полоз же быстро свернулся кольцами и почти сразу распрямился. В последний момент я ушел в сторону. Выглянувшее из-за спины Чернобога яркое солнце на несколько мгновений ослепило противника. Этого хватило, на «выстрел» почти в упор.

Одна из уродливых голов перестала существовать. Мутная кровь брызнула во все стороны. Часть ее зашипела на броне, задымилась и начала испаряться. Но змей и не думал подыхать.

Он умудрился обвить меня, и мы вместе рухнули в пыль. Наши сплетенные в один комок тела разрушили несколько домов. Наконец мне все же удалось выбраться из цепких объятий и разорвать дистанцию, но снова применить черное пламя помешала толпа зевак. Выжившие крестьяне собрались в стороне и теперь наблюдали за схваткой. Некоторые молились. Все они находились точно за полозом — на линии огня.

— Бегите, бестолочи! — зычно крикнул я.

Люди прыснули в стороны, но момент был упущен — полоз скрылся в облаке поднятой им же пыли. Почти сразу земля под моими ногами взбугрилась. Едва я отскочил, как полоз вырвался наружу и сомкнул мощные челюсти там, где несколько мгновений назад находилась моя голова.

По необъяснимому наитию моя правая рука метнулась к поясу. Пальцы сомкнулись на твердой рукояти, из которой в тот же миг вырвался сформированный черным огнем клинок. Двумя ударами я почти перерубил полоза пополам, но тот снова успел скрыться под землей.

Пыль вокруг начал оседать. Я увидел разрушенные дома. Крови кругом почти не было — видимо, полоз пожирал людей целиком. Вот же тварь! Осознание того, что мой противник фантастическое существо — ничего не изменило. Оно просто растворилось в застилавшей взор алой дымке гнева.

— Иди сюда! — закричал я и рассек мечом воздух.

Земля под ногами заходила ходуном. Но полоз изменил тактику. Он отвлек мое внимание, а сам появился в стороне и послал в мою сторону целый веер зеленых брызг. Там, где жидкость попадала на землю, оставались дымящиеся едкие воронки.

Я отскочил назад и закрылся щитом — он состоял из плотного черного дыма, который вырвался из широкого обруча вокруг запястья. Таинственная преграда поглотила яд змея и исчезла так же внезапно, как и появилась.

— Да мы полны сюрпризов, — оценил я способности древнего драгуна. — А что новые модели могут? Надо бы инструкцию почитать…

Новая атака полоза заставила меня замолчать. Вновь закрывшись щитом, я побежал навстречу врагу. Едва тварь скрылась под землей, как туда же вонзился пылающий меч. Удар достиг цели. Чернобог ощутил мрачное удовлетворение.

Но бой еще не закончился.

Окровавленный змей выбрался из-под земли в стороне, потом в другой, у отдаленного холма. Мелькая то тут, то там, он кружил, поднимал пыль и подбирал момент для атаки. Что ж, посмотрим, у кого нервы крепче!

Полоз вдруг выскочил из высокого холма. Он распрямился, будто взведенная пружина и распластался в воздухе. Точно выверенная атака достигла бы цели, окажись та статичной или скованной ужасом. Но это не про меня.

Я бросился навстречу. Оставляя за собой облако пепла и клочья мрака, Чернобог совершил почти моментальный рывок вперед. Он просто перестал существовать в одном месте и оказался далеко впереди.

Разминувшись с оскаленной пастью полоза, я вскинул меч и заскользил вперед. Пылающее лезвие вспороло упругое тело змея и оставило на нем длинную рану, из которой на землю вывалились дымящиеся потроха.

Полоз упал и задергался, орошая все вокруг зловонной мутной кровью. Он издавал жуткие звуки, похожие на шипение и хриплое рычание одновременно. Кончик хвоста остервенело колотил по земле, пасть открывалась и закрывалась в бессильной злобе.

Этот бой он проиграл, а второго шанса я врагам не даю. Меч Чернобога поднялся к ясному небу и резко опустился, отделив голову полоза от тела. Прежде чем застыть навсегда, глаз с вертикальным зрачком обжег меня злым взглядом. Кончик хвоста опустился в пыль в последний раз и затих.

Наступило мгновение оглушительной тишины, которая вскоре сменилась радостными воплями. Крестьяне выходили из лесов, смотрели на выгравированного на нагруднике драгуна ворона и вопили, что есть мочи:

— Барин! Барин! — радостно кричали одни.

— Да здравствует Воронцов! — подхватывали другие.

— Ура! — вопили третьи.

— Благослови вас Бог, Ваша светлость! — надрывалась громче всех тучная дородная женщина с двумя детьми под мышками. — Вы наш спаситель!

Похвала мне понравилась, но мысли омрачало кое-что другое. Я осмотрел то, что осталось от деревни, и поинтересовался:

— Змей тут месяц ошивается. Чего вы не ушли?

— Так некуда нам, Ваша светлость, — прошамкал беззубый дед. — Да и вы запретили…

Я скрипнул зубами. Судя по всему тот, в чьем теле я оказался, был тем еще мудаком. А мне теперь все это разгребать как-то, да с репутацией изверга жить. Надо что-то менять. Чем быстрее, тем лучше.

— И что вы теперь делать будете? — спросил я. Из-за тяжких мыслей голос прозвучал сердито.

— Не гоните нас! — взмолился вдруг все тот же дремучий старик и упал на колени. Все остальные последовали его примеру и разом запричитали. Бабы и дети заплакали. Гул поднялся такой, что в ушах зазвенело.

— Ну-ка тихо! — сурово прикрикнул я. — Ты! — палец драгуна указал на старика. — Говори.

— Не гневайтесь, Ваша Светлость, — шмыгнул носом старик. — Не гоните со своей земли. Нам соседи да родственники обжиться помогут. А домишки заново отстроим. Дозвольте токмо леса заготовить. Правда, подати платить нам теперь нечем. Урожай погиб. К зиме бы подготовиться… Но мы сдюжим, вы только не гоните нас!

— Не гоните! — взмолились остальные.

— Да никто вас не гонит, — отмахнулся я. — Надо придумать, как вам помочь.

Крестьяне разом смолкли и пооткрывали рты.

— Барин, — удивленно произнесла все та же баба с ребятишками, — а вы чего это, нашей судьбой что ли озаботились?

Десятки глаз уставились на меня со страхом и мольбой. Мне даже как-то не по себе стало. Не привык я людям дозволения давать да жизни учить. Но, видимо, такова уж графская доля. А назвался груздем — полезай в кузов.

— Решил все переосмыслить, — сказал я собравшимся. — С этого дня считайте, что у вас новый барин.

— Это какой же? — побледнел беззубый старик. — Вы нас чего, продать кому вздумали? Мы же на этой земле выросли. Куда ж мы…

— Да никто вас никуда не гонит и не продает! — поспешил я успокоить взволнованных и напуганных крестьян. — Я про себя говорю. С этого дня стану добрее…

Повисла гробовая тишина. Неуверенный голос старика в ней показался оглушительным.

— Вы что, барин, шутить изволите? — осторожно поинтересовался он.

— Да ну вас! — не выдержал я. — Посмотрите, что нужно для восстановления. Леса берите, сколько надо. За другим — к соседям или Прохору. Вместе подумаем, как вам помочь. И к полозу не подходите. Он ядовитый. Все.

Я прошел мимо крестьян и направился к стоявшему на холме трехэтажному особняку. Выглядел он так себе и нуждался в ремонте, но все равно внушал уважение.

— Да здравствует граф Воронцов! — закричал сзади кто-то из крестьян, и остальные тут же подхватили.

Поразительные люди тут живут: сами едва в живых остались, дома потеряли и страху натерпелись, а радуются от того, что их прочь не погнали и пообещали помочь. Надо бы что-то придумать. Вроде Прохор говорил, что прошлый Воронцов хотел получить голову полоза, чтобы восстановить влияние рода. Может, ее продать кому можно?

Чувствуя, как на плечи наваливается усталость, я ускорил шаг. Хотелось есть и спать. Еще можно выпить. Глядишь, в голове все прояснится. А потом уже Прохора расспрошу обо всем и решу, что дальше делать.

Наслаждаясь прекрасными видами, я добрел до входа в подземелье. Легко опустился вниз и вернул покрытого пылью и кровью полоза драгуна на место.

— Открой.

Повинуясь моему голосу, забрало шлема поднялось, впуская внутрь спертый воздух и запах сырости. Обхватывающие тело обручи разошлись, я встал с трона и шагнул на руку Чернобога. Он аккуратно опустил меня вниз, после чего гордо выпрямился и замер, ожидая момента, когда снова сможет вступить в бой.

Я посмотрел в погасшие глаза драгуна и ощутил единение с этим созданием. Определенно, мне многое предстоит узнать о нем, о полозах и о том, где я оказался. Но все это подождет. Сначала отдых.

— Где Прохор? — спросил я у спешащих мне навстречу Петровича и Олежки.

— Наверху, — паренек махнул рукой в сторону лифта. — Там к вам гость какой-то пришел. Прохор отправился встречать.

Я молча направился к лифту.

— Вы полоза победили? — не отставал паренек.

— Ага.

— Ух ты! — восхищенно выдохнул Олежка и приложил руки к груди. Его красные глаза светились неподдельным восхищением. — Вот бы хоть одним глазком взглянуть!

— Так и взглянул бы, — просто ответил я. — Дом-то на холме. С верхних этажей что-то, да видно.

И Олежка, и следовавший за нами Петрович встали, как вкопанные.

— Дык ведь это, барин, — засопел старик, — не можно нам наверх подниматься. Нельзя порченым под солнцем ходить…

— Почему это? — я замедлил шаг.

— Потому что мы порченые, — прошептал Олежка. — С нами никто не знается. Даже за людей не считают.

— В этом доме считают. — Заявил я. — Можете ходить, где вздумается. Если кто спросит — скажите, что граф Воронцов лично разрешил. Только одежду в порядок приведите и умойтесь.

Порченые ошеломленно переглянулись.

— Это игра такая? — зло прищурился Олежка. — Мы выйдем, а вы нас плетьми сразу?

— Вот вы заладили все плетьми да плетьми! — не выдержал я. — Граф сказал, что можно, значит можно. Уяснили?

Порченые одновременно кивнули. По их виду было понятно — они решили, будто их барин окончательно рехнулся. Да и черт с ними, хотят сидеть в подвале — пусть сидят. Но, не успел я и шага ступить, как Олежка меня снова догнал.

— А как вы с драгуном этим сладили?

— С Чернобогом, — машинально пробормотал я. — Его так зовут.

— Откуда вы знаете? — опешил парень.

— Он мне сам сказал, — пожал плечами я.

— Барин, — Петрович нервно сглотнул. — Драгуны-то не разговаривают и имен не имеют.

— Значит, мой особенный, — отмахнулся я, не придав значения словам старика. После боя не хотелось утруждать себя тяжелыми мыслями. — Почистите его и приведите в порядок. Вы же этим тут занимаетесь?

Порченые переглянулись и одновременно кивнули.

— Ну так за дело, — сказал я им и вошел в лифт. — Только сначала скажите, что тут нажать, чтобы наверх подняться.

Олежка подбежал и указал мне на один из рычагов.

— Спасибо.

— Барин, — парень с подозрением взглянул на меня. — Вы себя точно хорошо чувствуете?

— Вполне, — ответил я, потянул рычаг, после чего скрипучая дверь скрыла от меня удивленное и слишком уж женственное лицо парнишки.

Душераздирающий скрип не стихал, пока кабина не замерла. Двери с лязгом распахнулись, и я вышел из них. Видимо, Олежка показал мне другой рычаг, так как я оказался не в знакомом коридоре, а в другом. Тут обстановка была чуть богаче, но все равно отдавало запустением и едва ли не нищетой.

Пройдя чуть вперед, я свернул направо, потом еще раз и уперся в дверь, за которой оказалась большая гостиная. Просторная зала, тяжелые гобелены на окнах, диван с потрескавшейся кожей, обшарпанный столик, пара протертых едва ли не до дыр кресел и давно потухший камин. Над ним висел огромный портрет, на котором были изображено четверо хмурых мужчин. Все черноволосые, зеленоглазые и суровые. Сдается мне, передо мной семья Воронцовых. В середине стоял самый старший мужчина в военном мундире — отец семейства. Перед ним угрюмый подросток — нынешний я. По бокам два статных молодых парня — мои старшие братья. И все они мертвы, как и юный граф Воронцов, в чьем теле каким-то образом оказался я.

Портрета графини Воронцовой нигде не было. А жаль, я бы посмотрел, как она выглядела. Вдруг похожа на мою маму? Граф-то нисколько не походил на моего отца. По крайней мере, я запомнил его не таким.

Что бы сказали мои родители, если бы были живы и узнали, что со мной стряслось? Не знаю. И не узнаю. В прошлой жизни я остался один, а в этой один появился. Последний из рода…

От размышлений меня отвлекли приглушенные голоса. Один принадлежал Прохору, а другой был незнакомым — сильный и возмущенный. Мужчины о чем-то спорили.

Я поспешил на звук и вскоре встретился с Прохором и тем самым гостем, которого он отправился встречать.

— Говорю же вам, занемог барин, — устало произнес Прохор, — а потом полоз явился.

— Мне плевать на это. — Холодно процедил сквозь зубы молодой мужчина лет двадцати пяти-тридцати. Высокий, статный, светловолосый и светлоглазый он носил военную форму очень старого образца, а висевшая на его боку сабля не выглядела парадной.

— Не надо тут плевать, и так грязно, — произнес я, выходя вперед.

— А, вот и ты, подлец! — блондин выпятил грудь и отработанным движением подкрутил правый ус. — Изволь объясниться, почему я прождал тебя два часа, а ты так и не явился⁈

— Ты хоть бы представился сначала, — я устало опустился на стоявшее неподалеку кресло. Вся эта неизвестность и плотность событий начинали меня порядком раздражать.

— Представился⁈ — гость едва не задохнулся от возмущения.

— Ваша светлость, — шепнул мне Прохор. — Окститесь, Бога ради. Это же князь Григорий Орлов.

В дворянских званиях я был не силен, но понимал, что с князьями шутки плохи. А этот тип и вовсе шутить не настроен. Мне тоже не до смеха. Постаравшись убрать из голоса раздражение, я поинтересовался:

— И куда же мне следовало явиться?

— Как это куда? — блондин пронзил меня оскорбленным взглядом. — На нашу дуэль!