Вороненое сердце. Граф

19. Под полной луной

Я немного перекусил и задремал в гостиной, не снимая походной одежды. Последнее время я проводил в просторной комнате с камином куда больше времени, чем в собственной спальне. Вот и сейчас успел наказать Дее разбудить меня через два часа, и сразу же провалился в сон.

Проснулся я, ощутив мягкое прикосновение к щеке. Вставать не хотелось. Даже открыть глаза казалось пыткой. Но все изменилось, когда кожу вдруг обожгло холодом. Я вскочил, как ужаленный. Огонь в камине погас, и просторная комната погрузилась в темноту. Потребовалось несколько мгновений, чтобы глаза привыкли, и им хватило проникающего в открытое окно рассеянного лунного света, чтобы сфокусироваться.

Никого по близости не оказалось.

— Приснилось что ли? — пробормотал я, коснулся кончиками пальцев щеки и поморщился — кожа казалась чужой, будто обмороженной.

Часы пробили ровно полночь. Значит, спал я даже меньше часа. Не удивительно, что ощущал себя так, словно по мне каток проехал. Следовало бы еще подремать, но сон как рукой сняло. Несмотря на усталость, расслабиться не получалось — мне чудилось, что в комнате кто-то есть.

— Дея? — тихо позвал я. В гнетущей тишине собственный голос показался мне громким и хриплым карканьем ворона.

Цыганка не отозвалась. Обычно она если не предугадывала мои желания и не появлялась преждевременно, то откликалась всегда моментально. Всегда, но не сейчас.

Мое дурное предчувствие усилилось, когда за окном раздался шорох. Возможно, какой-то ночной грызун выполз из норы. Те же мыши тут не редкость. Вот только их всех распугал Топтыжка. Мне об этом Евдокия недавно доложила, которая неожиданно воспылала к косолапому любовью и постоянно баловала его каким-нибудь лакомством.

Между тем шорох повторился. В этот раз немного в стороне. Я подошел к окну и выглянул на улицу в тот самый момент, когда в воздухе что-то тускло сверкнуло. Вращаясь с тихим шелестом, два ножа рассекли прохладный ночной воздух: один вонзился в торчащий из травы древесный корень, другой пропал в соседнем кусте.

Мгновением позже у меня перед глазами промелькнула размытая тень. Но даже мгновения хватило, чтобы я безошибочно узнал ее.

— Дея.

— Барин? — цыганка резко остановилась и поклонилась так, будто только что не швыряла ножами неизвестно в кого и не прыгала с высоты более десятка метров.

— Что ты делаешь?

— Стерегу ваш сон, — совершенно спокойно ответила горничная, поправляя свою безупречно отутюженную униформу.

— И кто же хочет его нарушить? — я посмотрел за спину цыганки, на заросший парк, за которым темнел небольшой лесок.

— Пока не знаю, — Дея нахмурилась, что случалось с ней крайне редко.

— Человек?

Цыганка взглянула на меня так, будто я ее оскорбил.

— Человек бы от меня не ушел.

— Изверг?

— Не думаю, — девушка покачала головой. — Кто-то меньше и быстрее. Между травинок так стелется, что следа не оставляет. Меня сначала отвлек, а потом попытался в дом проникнуть.

— Судя по всему, у него получилось, — я машинально коснулся щеки: холод ушел, кожа вновь стала ощущаться, как моя собственная.

Дея нахмурилась еще сильнее. В ее руках вновь сверкнули ножи, которые девушка неуловимым и ловким движением достала из рукавов. Но темные глаза цыганки сверкали куда страшнее стали. Когда она резко и решительно развернулась, я едва успел окликнуть ее.

— Постой.

Готовая отправиться на охоту Дея, взглянула на меня через плечо и вопросительно вскинула бровь.

— Если бы мне хотели навредить, то мы бы сейчас не разговаривали.

— Барин, — насупилась девушка. — Я бы не позволила…

— Я не договорил.

— Простите, — Дея полностью повернулась ко мне и склонила голову. Она всецело вжилась в роль горничной и стала воспринимать свои обязанности настолько серьезно, что даже суровый и недоверчивый Прохор проникся ее рвением.

— Думаю, со мной хотят выйти на контакт, — не став тратить время на путь к крыльцу, я просто выпрыгнул из окна гостиной и встал рядом с цыганкой.

— Кто? — Дея внимательно всматривалась в ночную темноту, но траву вокруг шевелил лишь легкий ветерок.

— Хотелось бы знать, — пробормотал я и повысил голос. — Кто здесь? Выходи. Мы тебя не тронем.

Ответом мне послужило лишь завывание усилившегося ветра да шелест листвы. Кто бы ни скрывался в заросшем парке, он или не захотел показываться, или уже скрылся в лесу.

— Ты совсем ничего не разглядела?

Дея с сожалением покачала головой. Было видно, что она восприняла происходящее на личный счет, в результате чего пострадала ее гордость. Но выражение недовольства на красивом лице быстро сменилось настороженностью.

— Барин, — горничная коснулась моей руки и взглядом указала в сторону.

Я повернул голову и увидел Топтыжку. Медвежонок деловито ковылял в сторону леса, то и дело задирая голову и принюхиваясь.

— Сколько зверя ни корми, он все в лес сморит, — перефразировал я известную поговорку. Поведение медвежонка не показалось мне странным.

Но у Деи имелось иное мнение.

— Раньше он так далеко не отходил, — тихо произнесла она.

— Все когда-то бывает впервые, — философски рассудил я, пожав плечами.

— Что-то не так, — заупрямилась цыганка и снова взялась за ножи. — Он ходит не так и не пыхтит.

В отличие от внимательной девушки. Я не видел никаких изменений в походке Топтыжки. Да, обычно он сопит, кряхтит и ворчит даже во сне. Но, возможно, просто унюхал какую-то лесную живность или охотится на тех же мышей.

Неожиданно медвежонок замер на краю парка. Он забрался на каменную скамейку, чтобы мы его хорошо видели, повернулся, поднялся на задние лапы и махнул передними.

— Это что за номер? — удивился я и успел перехватить руку Деи за миг до того, как она метнула бы нож.

— Зверь может быть опасен, — прошипел цыганка.

— А может и не быть, — я выпустил ее запястье и пошел к Топтыжке.

— Барин, — попробовала остановить меня Дея.

— Оставайся дома, — велел я ей, и горничная не посмела ослушаться.

Пройдя по парку и машинально пообещав себе нанять садовника, чтобы привести тут все в порядок, я приблизился к медвежонку. Он продолжал стоять на задних лапах и внимательно смотреть на меня слегка раскосыми глазками-пуговками.

— Ты чего? — я протянул руку, позволяя зверю обнюхать ее.

Но Топтыжка опустился на все четыре лапы, неуклюже спрыгнул со скамьи и поспешил в сторону леса. Остановился он уже на опушке и вновь призывно посмотрел в мою сторону.

— Хочешь мне что-то показать? — до конца не понимая, что происходит, я пошел следом за медвежонком.

Стоило мне подойти ближе, как зверь снова отдалялся, ждал, и продолжал движение. Это повторилось более десятка раз. Потом мы углубились в лес. Здесь Топтыжка замедлился. Он перестал далеко убегать и просто деловито семенил впереди, показывая путь.

Пробираясь сквозь заросли, я все чаще задумывался — правильно ли поступаю, следуя неясному наитию? Заблудиться у меня вряд ли получится, но куда ведет меня маленький медвежонок и, самое главное, почему он это делает? Спрашивать не имело смысла — все же звери не умеют разговаривать, да и нарушать тишину леса мне не хотелось.

В глухой чаще не было даже намека на тропинку, поэтому продвижение существенно замедлилось. Мне показалось, что мы идем уже битый час, а окружающий пейзаж нисколько не изменился: все те же деревья вокруг, насколько хватало глаз. Но вскоре впереди стали заметны блики: между темными стволами показалась водная гладь.

Топтыжка привел меня к небольшому лесному озеру. Оно было правильной круглой формы и со всех сторон плотно охвачено деревьями. С одной стороны под густой листвой угадывались сломанные стволы, будто что-то пролетело над лесом и упало сюда.

Медвежонок первым вышел из зарослей и уселся на берегу, уставившись прямо перед собой. Я проследил его взгляд и невольно сделал шаг назад: посреди мерцающей в лунном свете глади возвышался крохотный островок. На нем ровными кольцами лежала большая золотая змея, которую я видел во сне. Приподняв морду, она внимательно смотрела на меня черными глазами.

В глубине моего сознания всколыхнулась волна гнева. Тень увеличилась и стала расползаться во все стороны, пальцы сомкнулись на рукояти появившегося в руке меча. Топтыжка недовольно заворчал и отстранился. Но змея не двигалась и продолжала таращиться на меня. Несмотря на время суток и разделявшие нас метров двадцать, я отчетливо видел два ее глаза. Похожие на идеально ровные кусочки оникса, они не двигались и не мигали.

Сильный порыв ветра заставил воду в озере пойди рябью. Отражение полной луны дрогнуло и заискрилось. Змея медленно подалась вперед. Она опустила морду в воду и кольцо за кольцом стала раскручивать свое длинное гибкое тело, покрытое золотистой чешуей. Добравшись до середины разделявшего нас пространства, существо полностью ушло под воду и скрылось из виду.

Несмотря на то, что змея не демонстрировала признаков агрессии, я приготовился к бою и занес меч для удара. Но оружие опустилось само собой, когда из воды показалась человеческая голова с золотыми волосами.

Обнаженная высокая худощавая девушка неспешно вышла из воды и встала передо мною. Она была бледной, словно висящая на темном небосводе луна, с тонкой гладкой кожей и острыми чертами лица. Мокрые волосы, больше напоминавшие золотые нити ниспадали до самых пят, стелились по земле и скрывались в воде. Два черных глаза все так же не мигая смотрели на меня, но уже в упор.

— Кто ты такая? — во рту пересохло, каждый звук драл горло, словно напильником.

— Имя мне — Золотой волос, — голос девушки был тихий и бархатистый, обволакивающий, словно первый снег и совершенно не земной. Она все так же стояла надо мной, плавно покачиваясь из стороны в сторону.

— Ты не человек, — я сделал шаг назад, девушка же осталась на месте и медленно кивнула.

— Так и есть. Но лишь отчасти. Узри, я вольна выглядеть словно вы, когда пожелаю.

— Ты изверг? — все мое естество призывало разрубить это существо на части и разметать их по округе, но повода для агрессии не было. По крайней мере — пока.

— Нет, — покачала головой Золотой волос. — Те, кого вы, люди, кличете извергами, по-нашему зовутся канхи.

— И что значит это слово?

— Рабы, — просто ответила девушка, и голос ее отчего-то прозвучал печально. — Они нужны, чтобы обращать новых, заботится о гнездах и служить своим хозяевам, владыкам роя.

— Владыкам? Ты про Великого Полоза?

— У всех гнезд вокруг брешей свой рой и свой владыка — шен, — говоря, Золотой волос продолжала не мигая смотреть мне в глаза. Ни один мускул на ее алебастровом лице не дернулся, делая его похожим на кукольное.

— А бреши это?..

Девушка повернула голову и кивком указала на озеро за своей спиной, в котором скрывались ее роскошные волосы.

— Это кратер от падения метеорита? — догадался я.

Золотой волос кивнула.

— Там покоился один из небесных камней, на котором сюда перенеслись мои родичи. Люди давно вытащили его и забрали, а след остался.

— Так ты — полоз? — я разрывался между желанием узнать как можно больше о стоявшем передо мною существе и разрубить его пополам.

— Я — выше, — загадочно ответила она. — Мой отец создал меня иной.

— Кто твой отец?

— Вы кличете его Великим Полозом, мы же величаем шенгравом — владыкой владык. Он тот, владеет недрами земными.

— Значит, мы враги?

— С ним — да, со мной — нет, — голос девушки стал мягче. — Так будет, пока иного не пожелаешь.

— Совсем недавно красивые девушки уже делали мне подобное предложение, — припомнил я слова графини Улановой. — Мой отказ от сотрудничества их весьма расстроил.

— Не слепое повиновение предлагаю тебе, — покачала головой Золотой волос.

Речи этого существа заинтриговали меня, как и его таинственная природа. Что-то мне подсказывало, что Нечаев знать не знает ни о чем подобном. Такой источник информации мог очень сильно нам помочь.

— А что же? — спросил я, готовый в любое мгновение вновь призвать меч.

— Вы, люди, зовете это дружбой, — Золотой волос по-птичьи склонила голову набок. — Я верно изъяснилась?

— Изъяснилась-то верно, — я не был настолько наивен, чтобы верить каждому слову той, кто зовется дочерью Великого Полоза. — Вот только люди друзей червями не кормят и рабами не делают.

— И я не стану, — заверила меня Золотой волос. — Не для того я тебе жизнь вернула, чтобы ее отнимать.

— Ты⁈ — теперь не мигал уже я.

— А ты думал, что отмеченным абсолютом такое по силам? — девушка изобразила нечто отдаленно напоминающее улыбку. — Я показала им, как металлу форму придать да жизнь в него вдохнуть. Но возвращать душу в тело они не способны.

Я вспомнил слова Олежки о змее из сна. Значит, вот кто надоумил пацана…

— А ты, значит, способна?

— Я до конца не верила, что выйдет так… — Золотой волос помедлила и окинула меня оценивающим взглядом, — как вышло. Хотела вновь людям надежду даровать, пока не сгинуло ваше племя. Вижу, преуспела.

В моей голове кружилась масса вопросов, но один не давал покоя больше других. Он мучил меня с тех самых пор, как мои глаза открылись в другом мире.

— Почему я?

— Погляди на меня, — Золотой волос развела худые руки в стороны и выпятила грудь. — Весь мой род здесь чужой. Никто меня не примет. Даже твоя слуга, в коей кровь не человеческая, убила бы меня, если бы увидела. Пришлось мне в другом мире искать душу, что сродни первому хозяину Чернобога, с коим я договор держала. Дух твой крепок, как у воителей минувшего. Ты во броне горел, но ворогу лютому не сдался. До последнего бился. Любо такое Чернобогу. Дух твой ему по нраву пришелся, как и мне…

— Это комплимент? — ошарашено пробормотал я. Если не брать во внимание внешность и естество моей собеседницы, то ее манера речи порой звучала слишком уж старомодно, словно из сказок.

— Что?.. — не поняла собеседница.

— Не важно. — Я тряхнул головой. — Ты знала первого хозяина Чернобога?

— Я знавала и того, кто сам им стал, — уверенно заявила девушка. — Али ты не ведал, как первые воины абсолюта появились?

— Они были людьми?

Золотой волос медленно кивнула. Я же ушам своим не поверил.

— Ты сделала их… такими? Но почему?

— Они просили оружие супротив моего отца. Я дала его. За это он заточил меня под землей на долгие века. Лишь недавно выбраться смогла.

Это объясняло, почему она так странно говорит. Но смутило меня другое.

— Почему ты помогла им, — я запнулся, — то есть нам?

— Мой отец и его рой летают от мира к миру, от времени к времени и губят все живое везде, где оказываются. — Поведала мне Золотой волос и огляделась. Острые черты ее прекрасного лица смягчились. На миг она показалась мне поистине живой. — Мне же этот мир приглянулся, — прошептала девушка. Она протянула руку, и Топтыжка подошел ближе. Он поднялся на задние лапы, подставляя мохнатую морду для ласки. — Я родилась здесь, здесь и хочу дальше жить. Не желаю, чтобы все вокруг сгинуло. Желаю воли, избавления от бремени рода и власти отца.

— Медведицу ты мне на помощь отправила? — догадался я, глядя, как лесной зверь прикрывает глаза и радуется поглаживаниям.

— Я, — не стала отрицать Золотой волос и посмотрела на медвежонка. — Думала отвлечет полозов, а потом снова к тебе явится, чтобы ко мне привести. Но она почуяла опасность для своего дитя и поступила так, как ей велело сердце материнское. Жаль мне, что все так вышло… — девушка подняла на меня взгляд. — Отчего ты так смотришь?

— Во-первых, — я шумно выдохнул, — прежде мне не приходилось видеть никого похожего на тебя. А во-вторых: не знаю, могу ли верить тебе или нет. Ты складно рассказываешь, но откуда мне знать, что все это правда?

— Потому как лгать я не обучена, — сказала Золотой волос. — Отец не дал мне такой возможности.

— И в это я тоже должен поверить?

— Можешь не верить — воля твоя, — девушка пожала плечами так, словно была обычным человеком. — Но без моей помощи не спасешь ты тех, кого канхи в полон взяли да в леса увели.

— Что тебе о них известно? — я подался вперед и сжал плечи девушки.

— Теплые… — она вдруг прикрыла чернее глаза и положила свои холодные ладони на мои. — Приятно…

Ее пальцы были будто изо льда, но быстро нагревались, напитываясь моим теплом. Золотой волос вдруг подалась вперед и прижалась ко мне всем телом.

— Приятно, — шепотом повторила она. — Как солнце, но иначе. И греет не только снаружи, но и внутри…

— Эм… дамочка, — я на миг растерялся, но почти сразу отодвинул от себя неожиданно бойкую девицу. — Что там насчет пропавших людей?

Она несколько раз моргнула, словно переключалась между мыслями.

— Люди, — в тон мне повторила Золотой волос, — до утра не доживут. Хочешь их спасти — поспеши.

— А где их искать?

— Конь твой покажет. Ждет тебя за лесом. Медведь выведет.

— Ты животными можешь управлять? — удивился я — никак не ожидал увидеть перед собой пусть и жутковатую, но диснеевскую принцессу.

— Я в этом мире родилась, с ним сроднилась, — взгляд черных глаз затуманился. Девушка собиралась сказать что-то еще, но вдруг вздрогнула и посмотрела себе под ноги.

— Все в порядке?

— Мне нужно идти, — она резко развернулась и нырнула с берега, уйдя под воду прежде, чем я успел моргнуть. Лишь золотые волосы сверкнули на прощанье, после чего их размыла пошедшая по воде рябь.

Несколько минут я стоял на месте и смотрел на озеро, пытаясь уложить в голове случившееся. Из задумчивости меня вывел Топтыжка, ткнувшийся в руку мокрым носом.

— Веди, — велел я ему, и медвежонок побежал обратно в лес.

Даже если Золотой волос солгала и решила заманить меня в ловушку, я не мог не проверить ее слова. Если есть хоть малейший шанс спасти людей, придется рискнуть.