Вороненое сердце. Граф

12. Ночные гости

Большой тяжелый автомобиль взлетел в воздух так, словно был игрушкой в руках ребенка-хулигана. Сделав несколько оборотов вокруг своей оси, машина слетела с проселочной дороги, ударилась о близстоящее дерево и рухнула вниз, кое-как приземлившись на колеса.

Федор ударился головой о руль, и так и замер на нем. Зажатый окровавленным лицом водителя клаксон разрывал ночную тишину надрывным хриплый воем. Он нещадно бил мне по ушам, делая головную боль и вовсе невыносимой.

За миг до удара я успел упереться ногами под переднее сидение, а левой рукой в потолок, правой обхватил Дарью за плечи и прижал к себе так крепко, как только смог. Никаких подушек безопасности конструкторы в машине не предусмотрели, но нам повезло: я потерял нервные клетки, а сонная девушка отделалась легким испугом.

— Что случилось? — от шока голос Дарьи сел.

— Ничего хорошего, — пробормотал я, пытаясь разглядеть хоть что-то в окружающей темноте.

Мы находились в сельской глуши ночью. Никаких фонарей или огней большого города, только мигающий свет фар, который бил куда-то в сторону, вспарывая кромешный мрак совсем не там, где надо. Горящие в салоне лампочки только мешали, не позволяя видеть ничего вокруг. Как ни старался, я не мог понять, вижу ли в окне неясные размытые тени, или все это — лишь плод моего воображения.

— Никогда бы не подумала, что буду рада объятиям Воронцова младшего… — Дарья легко пошевелила плечами: проверяла, ничего ли не сломано или же ненавязчиво намекала мне, что пора бы ее отпустить.

— Теперь уже единственного и неповторимого, — я ослабил хватку, позволил девушке отстраниться.

Она сделала это не сразу, но все же чуть отодвинулась, смущенно опустив при этом взгляд. Не успел я сказать, что сейчас не до этого, и смотреть надо во все глаза, как пассажирскую дверь со стороны девушки вырвала какая-то неведомая сила. Графиня успела только вскрикнуть, после чего растворилась в темноте.

— Дарья! — я собирался броситься следом, но вырванная дверь вернулась в виде скомканного куска металла. Ее смяли, будто фольгу от шоколадки и швырнули обратно с такой силой, что машина качнулась от удара.

Выход с противоположной стороны оказался заблокирован. Я дернул ручку двери — бесполезно. Заклинило. Один удар ноги, и дверца улетела в ночь — дарованная драгуном сила поражала воображение.

Стоило выбраться на свежий воздух, как на меня кто-то прыгнул со спины. Шею сжало что-то плотное и влажное. Я завел руки за спину, схватил атакующего и без труда поднял в воздух, после чего впечатал в землю перед собой. Удар ногой вслепую отбросил неизвестного далеко вперед, туда, где ночную темноту разряжал свет фар. В ночи отчетливо раздался хруст сломанных костей.

Некто в драной крестьянской рубахе и оборванных грязных штанах скорчился на земле от боли. Он держался за живот руками, которые заканчивались склизкими отростками, похожими на щупальца осьминога.

Изверг!

Когда я приблизился, некогда бывшее человеком существо повернуло морду в мою сторону. Волосы на голове облезли, глаза превратились в две черные щелки, нос перестал существовать, а рот разросся до размеров пасти. Он принял круглую форму, обрамленную не губами, а сотней шевелящихся щупалец.

Изверг издал тонкий писк, но моя нога опустилась на его голову, лопнувшую, словно перезрелый арбуз. Вместо страха от встречи с настоящим мутантом, меня обуяла невиданная прежде ярость. Взор подернулся кровавой дымкой, кровь в жилах закипела от гнева. Меч из черного пламени с угрожающим шипением появился в руке.

— Выходите и умрите! — крикнул я во тьму.

Но мне никто не ответил. Тени за пределами освещенного фарами пятачка отпрянули и затрепетали на грани видимости. Тогда я сам шагнул к ним. Тени вновь попятились.

— Ну же! — мои зубы заскрипели. — Подходите!

И они пришли…

Первого изверга я разрубил прямо на лету. Он почти утратил человеческий облик. Превратившись в нечто сплетенное из черных упругих щупалец-жгутов с пучеглазой башкой, чем рот больше напоминал уродливый костяной клюв. Второй изверг начал обращаться совсем недавно. Его лицо все еще могло выражать эмоции. Сейчас на нем навсегда застыло удивление, когда меч рассек череп по вертикали точно вдоль линии носа.

Я ударил ногой начавшего заваливаться мертвеца, и он врезался в своих товарищей, опрокинув тех на землю. Не успела троица уродов встать, как выпущенный из моей левой руки луч превратил их в груду дымящихся ошметков.

Последний — самый хитрый выродок — забрался на крышу машины и собирался напасть исподтишка. Но его план потерпел неудачу: когда тварь оттолкнулась от искореженного металла, тот прогнулся. Я услышал скрежет, развернулся на пятках и схватил изверга за горло. Податливая плоть растеклась под пальцами. Мутант извивался в моей железной хватке, пока меч не вошел в его поджарый живот по рукоять. Подернутые бельмами глаза закатились. Рывком высвободив оружие, я брезгливо отбросил мертвое тело в сторону, а сам стал озираться в поисках новых противников.

Громыхнувший в чаще леса выстрел вырвал меня из пелены кровавого безумия. Дарья! Сражаясь, я позабыл обо всем на свете, а ведь выскочил из машины именно на помощь девушке. Второй выстрел сопровождался чьим-то сдавленным воплем.

Я бросился в ту сторону, где звучала стрельба. Луна выглянула из-за туч очень кстати, позволяя хоть как-то ориентироваться в темном лесу и не врезаться в одно из часто росших здесь деревьев.

Ноги быстро несли меня вперед. Низко растущие ветви хлестали по лицу, но я не обращал на них никакого внимания. Снова закричали. Голос принадлежал Дарье. В нем смешались отчаяние и злость. Это придало мне еще больше сил. Легко перескочив поваленное давно дерево, я наткнулся на первый след: изверг лежал на спине и слепо таращился в ночное небо. Его горло было вскрыто от уха до уха чем-то тонким и острым. На ум сразу же пришел кинжал Дарьи, которым она могла управлять. Тогда, в монастыре, она схожим способом прикончила одного из сектантов.

Второй мертвец обнаружился метрах в пятидесяти впереди: по пояс голый широкоплечий мужчина с непропорционально длинными мускулистыми руками лежал в траве в неестественной позе. Его грудь больше напоминала решето, через которое слили сок с натертой свеклы. В том, что изверг мертв, не было никаких сомнений — от такого количества ран издох бы даже медведь. Кинжал Дарьи все еще торчал в изувеченном теле.

Я не замедлился и пронесся мимо мертвеца. В ноздри ударил едкий запах пороха, а вскоре нашелся и тот, в кого стреляла девушка. Этот изверг напоминал разрубленную мной пополам тварь — ничего человеческого, лишь склизкая плоть и щупальца. В уродливой башке дымилось аккуратное входное отверстие от пули.

Но Дарья стреляла дважды, так что я не удивился, заметив чуть в стороне еще одно недвижимое тело. Рядом тускло блестел в лунном свете и пистолет девушки. Она осталась безоружной. Это скверно!

Как ни старался, я не мог бежать еще быстрее, хотя и очень этого хотел. Впереди тьму разорвали алые всполохи. Вспышки сопровождались сериями звонких ударов, звучавших один за другим, словно два фехтовальщика сошлись в поединке. Вот только происходящая в ночном лесу дуэль была вовсе не на холодном оружии.

В воздухе отчетливо запахло кровью, озоном и серой. Но это не кровавый дождь хлынул с темных небес. Так пахла магия этого мира. Особый дар некоторых женщин, про который мне рассказывала Дарья. Запах усиливался с каждым шагом, значит, она уже близко.

Стоило мне выскочить на залитую лунным светом опушку, как я увидел две стоявшие друг напротив друга фигуры. Девушки тяжело дышали, но не опускали окровавленных рук. Они обе были мне знакомы, но одну из них я никак не ожидал здесь увидеть.

— Наталия?

Дочь Бобринского даже не взглянула в мою сторону. Стиснув зубы, она выставила перед собой ладони. Кровь вырвалась из порезанной кожи и сформировала в воздухе две печати, из которых в Дарью ударили алые лучи. Девушка закрылась магическим щитом, но при этом припала на колено.

— Теперь ты узнаешь, каково это — быть слабой! — Наталия буквально выплюнула эти слова в лицо двоюродной сестры.

— У тебя не было дара, — пусть и с трудом, но Дарья поднялась на ноги. — Откуда эта сила?

— Тебя не должно это заботить, дорогая сестрица, — с наигранной заботой проворковала Наталия. — Потому как ты сейчас умрешь, а следом за тобой в ад отправится и твой ненаглядный любовник, которого ты вздумала у меня увести!

— Я не… — Дарья не успела договорить, так как Наталия обрушила на нее целый град алых росчерков.

Дочь Бобринского размахивала порезанными руками, а вырывающаяся из них кровь стягивалась в твердые острые полумесяцы, каждый из которых летел в Дарью. Девушка ловко ушла в сторону, но два снаряда двоюродной сестры все же задели ее бедро и бок.

— Хватит! — я оказался рядом с Наталией и приставил к ее часто вздымающейся груди шипящий меч из черного пламени.

Но бывшая любовница Воронцова только растянула окровавленные губы в лукавой ухмылке:

— Что, Мишенька, ты больше меня не хочешь? — она сделала шаг вперед, почти касаясь трепещущего на ветру пламени.

— Не вынуждай меня, — в последний раз предупредил я.

— Или что? — девушка моргнула, и ее глаза вдруг потемнели.

— Какого⁈..

Земля под моими ногами заходила ходуном, и из нее выбрались два небольших червя. Небольшими они были по сравнению со взрослыми полозами, но для людей представляли нешуточную опасность.

Мне пришлось отскочить назад. Теперь нас с девушками разделяли две лоснящиеся туши, каждая из которых в обхвате превышала взрослую корову. Извиваясь, словно гигантские личинки майских жуков, полозы устремились ко мне. Двигались они не слишком быстро и достаточно неуклюже, но мощные конвульсивные движения было почти невозможно предугадать, что усложняло бой.

Я дважды рубанул наотмашь. Пылающий меч жадно впился в рыхлое тело молодого полоза, но тот дернулся, едва не оставив меня без оружия. Пришлось отступить. Вдруг морда второй твари оказалась почти вплотную ко мне, но помощь пришла, откуда не ждали.

С диким ревом из лесу выскочил здоровенный медведь и впился клыками и когтями в тушу молодого змея. Воспользовавшись тем, что у меня стало на одного противника меньше, я перешел в контратаку.

Столп черного пламени прошел через призванные печати и оставил в туше полоза глубокую дымящуюся дыру. Существо пронзительно запищало и попыталось достать меня пастью, но получило удар мечом. Я быстро перемещался, используя каждую благоприятную возможность для атаки. Раз за разом меч все глубже входил в плоть полоза, заставляя того дергаться и обливаться собственной кровью. Наконец, тварь допустила ошибку, и я вогнал оружие ей точно в мелкий глаз.

Полоз еще раз дернулся и затих. Его собрат расправился с медведем и атаковал меня с неистовой яростью. Но численное превосходство было утрачено, и я воспользовался той же тактикой, что и в бою с первой тварью: быстрое перемещение и частые атаки.

Второй детеныш змея издох очень вовремя: Наталия прижала ослабевшую и безоружную Дарью к дереву и теперь издевательски хохотала, уже предвкушая скорую победу.

— Каково это, проигрывать, сестра? — Наталия склонила голову набок. — Ты была лучше меня во всем! Но сейчас ты умрешь.

Дочь Бобринского подняла руку, кровь на которой слиплась в жуткого вида серп. Она замахнулась, но удар пылающим мечом сначала отрубил ей кисть, а потом, продолжив движение, и голову.

— Я предупреждал, — убедившись, что поблизости больше нет врагов, я отозвал меч и обыскал убитую.

Ничего.

— Наташа, — сидящая на земле Дарья со слезами на глазах смотрела на тело двоюродной сестры. Она была слаба и потрясена случившемся. — Зачем тебе было нужно все это?

— Едва ли она тебе ответит, — я склонился над девушкой и осмотрел ее раны. — Глубокие. Кровотечение может…

— Они затянутся сами, — успокоила меня Дарья. — Мой дар… — она замолчала, вновь уставившись на тело сестры. — У Наташи его не было. Но как?..

— Спросим у Нечаева, — я без труда поднял почти невесомую девушку на руки и понес обратно к машине.

Но не успел я пройти и дюжины шагов, как услышал за спиной сопение. Дарья на моих руках напряглась, но причин для беспокойства не было — кто бы ни сопел в темноте, показываться он не желал, и вскоре отстал.

— Наверное, лесной зверь, — предположила Дарья.

— Не думаю. Мы тут такого шороха навели, что живность сюда в ближайшее время не сунется. Хотя, — я запоздало вспомнил про зверя, который, возможно, спас мне жизнь. — Медведь напал на полоза.

— Никто из животных не любит змеев. Чуют их чужую природу. Может, у медведя берлога рядом, — пояснила Дарья и слабо застонала, схватившись за бок.

— Потерпи, мы быстро, — я ускорил шаг. Появление хищного зверя не казалось мне совпадением, но заострять на этом внимание сейчас некогда.

Найти оставленный у обочины автомобиль не составило труда — свет фар все еще врезался в темноту и был хорошо заметен между деревьев. Когда я вышел из леса, Федор уже пришел в себя и встретил меня с пистолетом в руках. Нос шофера оказался сломан, под глазами начали наливаться синяки, но держался он бодро.

— Прошу простить, — узнав меня, мужчина быстро спрятал оружие.

— Ничего, — я прошел мимо него и без особой надежды спросил через плечо. — Авто на ходу?

— Да, — с готовностью кивнул Федор, чем немало меня удивил. — Она крепче, чем кажется. У канцелярии транспорт усиленный, надежный. — Он обогнал меня и собирался услужливо распахнуть заднюю дверь, но поздно спохватился, что ни одной из них у машины не осталось. — Быстро ехать не сможет, но лучше, чем пешком.

— Тогда выжми из нее все возможное, — я аккуратно положил Дарью на заднее сидение, а сам сел рядом, разместив голову девушки у себя на коленях.

— Будет исполнено, — убрав пистолет, Федор ловко влез на переднее сидение.

Мотор недовольно заворчал, и деформированная машина, дернувшись, медленно покатилась по траве. Дарья снова застонала и всхлипнула, повернувшись так, чтобы никто не видел ее слез.

— Мы скоро приедем домой, — пообещал я и ласково погладил ее по волосам.

К сожалению, обратный путь занял больше времени, чем хотелось бы. Сильно поврежденный автомобиль не мог развить приличной скорости, поэтому неспешно катился по сельской дороге, угрожая заглохнуть на любой кочке. Когда мы подъехали к имению, мотор рычал так надрывно, будто вот-вот взорвется, да и дым от него валил столбом.

Стоило Федору выключить двигатель, как вокруг стало оглушительно тихо. Хлопок передней двери показался мне громом среди ясного неба.

— Я сам, — тихо сказал я спешащему на помощь шоферу, после чего вылез и аккуратно вытащил из машины Дарью. Девушка делала вид, что спала, но ее влажные от слез ресницы все еще трепетали. Я решил ей подыграть, и продолжил говорить все так же тихо. — В доме есть телеграф. Сообщи Нечаеву о случившемся. Скажи, что я завтра жду его. Есть о чем поговорить.

— Будет исполнено, — Федор кивнул и направился к крыльцу, на котором уже стояли Прохор, Евдокия, Демидка и Дея. Петрович и Олежка стояли позади остальных, робко выглядывая из-за их спин.

— Матушки мои, — запричитала кухарка. — А что с барыней стряслось⁈ Жива ли?

— Жива, — успокоил я женщину. — Мы… — слова встали у меня поперек горла, когда я увидел аккуратно разложенных в траве мертвецов.

Почувствовав что-то неладное, Дарья открыла глаза и выскользнула из моих рук, встав на ноги. Ее качало из стороны в сторону, словно тростинку на ветру, так что я на всякий случай придержал бледную девушку за талию.

Пять человек лежали в ряд. Одному начавшему мутировать мужчине-извергу свернули шею, другому пробили голову. Нагая молодая девица получила топором по затылку, причем само орудие убийства до сих пор торчало в пробитом черепе. Замыкали цепочку мертвецов дед и бабка. Оба с черными глазами и следами изменений на телах, оба убиты быстрыми и точными ударами в шеи и, судя по следам крови, в сердца.

— Во время вашего отсутствия, у нас были гости, — и тон, и улыбка Деи выглядели так, словно не произошло ничего особенного.

— Я спал, — встрял Демидка, — а потом слышу, Демон ваш фыркает. Глаза открываю, а надо мной мужик стоит. Ну я его и это… упокоил. А дружку его Демон копытом голову проломил, чтобы неповадно было в чужие дома по ночам хаживать!

— А я на кухне задремала, — подхватила Евдокия. — Ждала вас к ужину, да и заснула. Так меня голая бесстыжая девка прямо во сне душить начала! Хорошо, Прохор подоспел…

— Я припугнуть хотел, — почесал голову дворский.

— Ага, — я еще раз посмотрел на девушку с топором в голове. — Меня только так не пугай.

— Да разве ж можно! — смутился мужик. — Да я бы никогда!

— Верю, — успокоил я его и посмотрел на Дею. — А этим ума хватило к тебе лезть?

Цыганка улыбнулась вместо ответа.

— Ладно, — я прошел в дом, на ходу отдавая указания. — Прохор, покажи Федору, где тут телеграф, а потом размести его где-нибудь до завтра.

— Будет сделано! — козырнул дворский и позвал шофера. — Ступай за мной.

— Демидка, ты трупы от входа утащи в сарай. Петрович и Олежка — вы ему помогите, — продолжил я. — Евдокия и Дея — займитесь Дарьей. Помогите ей помыться и обработайте раны.

Цыганка вмиг оказалась рядом и подхватила графиню под руку.

— А вы как же, барин? — засуетилась кухарка.

— Выпью коньяку, — решительным шагом я направился в гостиную, на ходу обдумывая, как быть дальше.