Говорящий со стихиями

Вортус Нодт

Кот, велев ни на шаг не отступать от указанной им безопасной дороги, заставил пробираться одному ему известными тропами. Я решил не спорить с ним, и мы углубились в еще темный лес. Под густыми кронами было сумрачно и влажно. Кот, серой тенью крался впереди, периодически настороженно замирая, принюхиваясь и оглядываясь. Я, как мог не отступая в стороны, следовал за ним.

– Крис! – прошептал я время очередной его остановки. – Ты точно уверен в выбранном пути?

Кот недовольно обернулся.

– НА ЗЕМЛЮ! – голова чуть не раскололась от его вопля. Я ничего не понял, не успел сообразить что случилось и где опасность, просто очень быстро, рухнул мордой в траву. Спустя долю секунды выяснилось, что сделал я это весьма своевременно. Надо мной, точнехонько в том месте, где только что была моя голова что-то просвистело и, с глухим стуком влетев в дерево впереди, шмякнулось на землю. Похоже, это был камень.

Я не сильно изящно откатился в сторону, вскочил, выхватывая кинжал, и одновременно проклиная свою непроходимую тупость, заставившую меня согласиться с котом и потащиться без кликасы! Теперь десятидюймовый кинжал – единственное мое оружие против неизвестных противников!

А из-за деревьев черной тенью ко мне уже несся какой-то субъект с кликасой наголо. Его натиск был настолько стремителен, что я только чудом успел кое-как отбить первый удар и, рванув в сторону, отскочил от второго. Нападавший немедленно развернулся и напал снова.

Человек действовал быстро и решительно, рубил и колол с энергией достойной другого применения. Тьма его забери! Если попадет хоть один раз, второго и не потребуется – разрубит пополам. Однако, скача от него как козел, я очень быстро заметил две вещи: несмотря на силищу и напор, ему явно не хватало техники и еще он не делал попыток убить меня. Все его выпады были направлены на то, чтобы выбить у меня из рук оружие. Кликасой он владел неплохо, но до меня ему было далеко. Из-за нехватки техники я мог худо-бедно предвидеть его удары в самом начале и, если не парировать, то хотя бы пока успешно уворачиваться.

Как же я жалел, что у меня не было кликасы. Было бы у нас равноценное оружие, я бы разделал его на куски за две минуты. Но сейчас, к сожалению, преимущество было на его стороне.

Я увернулся от рубящего удара сверху, отбил колющий выпад в правое плечо. В этот раз мне повезло меньше, острие кликасы, соскочив с лезвия кинжала распороло рукав, оставив не глубокую, но длинную и болезненную рану через все плечо.

Зашипев от боли, я отскочил за дерево. Так долго продолжаться не может. Надо что-то срочно делать! Без оружия я не смогу драться с ним на равных. Если не случиться чуда, мое поражение только вопрос времени. Лихорадочно обдумывая варианты спасения, я поменял тактику и теперь, стараясь, держаться подальше, от свистящей возле меня стали, кружил за деревом, не давая противнику приблизиться. Мы топтались вокруг ствола, как два настороженных пса. Я не давал ему возможности приблизиться к себе, каждый раз отпрыгивая в сторону так, чтобы между нами оставался ствол.

– Бросай оружие! – тихо сказал он, медленно обходя дерево.

Я с удовольствием отметил, что противник мой запыхался намного сильней меня.

– Что тебе надо? – выкрикнул я, пытаясь выиграть время и отвлечь противника. – Деньги? Так у меня их нет!

Он усмехнулся в ответ.

– Если бы я зарабатывал, обирая голодранцев вроде тебя, у которых нет ни коня, ни оружия, то давно бы умер с голоду! – и попытался достать меня справа.

– Зачем тогда?

– За тебя дают тысячу золотых монет. Брось оружие и я не трону тебя.

Ах вот значит как! Не нашли меня сами, объявили награду? Судя по тому, что этот тип нашел меня – вполне умно.

Он опять бросился на меня. Страшным ударом он рубанул из стороны в сторону. Если бы попал, разрубил бы на две половинки. По счастью, он метил не в меня. Кинжал вылетел из моей руки и на пару ярдов отлетел в сторону, куда-то в темную траву. Я заметил, что мой противник радостно осклабился.

– Опустись на колени и заведи руки за спину, – вкрадчиво сказал он.

Ага! Размечтался! Я прыгнул вперед, подскочил к нему почти вплотную. Он попытался ударить меня эфесом по лбу, но я в последний момент увернулся, ухватился двумя руками за руку с оружием, быстрым движением вывернул ее и со всей силы пнул коленом в бок. Он, как я и рассчитывал, не ожидал от меня ничего подобного, потому что, удивленно охнув, повалился на землю. Сориентировался он почти мгновенно, я успел только скакнуть в ту сторону, куда улетел кинжал, как он был на ногах и подскочил ко мне, угрожая кликасой и не давая мне возможности отвлечься и найти и поднять кинжал. Он кружил вокруг меня как коршун заставляя меня пятиться назад все дальше удаляясь от места, где лежал кинжал.

– Собираешься бегать всю ночь? – он продолжал улыбаться.

– Почему нет? – я вернул ему ухмылку. – Пока мне это удается.

Он усмехнулся шире.

– Ты начал мне нравиться. Сдайся, и я тебя аккуратненько доставлю к ребятам, что так по тебе соскучились.

– Видишь ли, я не очень к ним хочу. Поэтому сделаю все, чтобы к ним не попасть. Я так понял, за меня только за живого деньги платят? Что будешь делать, если я не сдамся добровольно?

Пока мы так мило беседовали, я напряжено следил за острием его кликасы, покачивающимся в ярде от меня и лихорадочно прикидывал, что я смогу сделать в такой ситуации. Он же медленно надвигался на меня и не спешил нападать. Я все отступал и отступал назад, внимательно ловя каждое его движение. А он шел на меня и в свете восходящего солнца, я видел, что он усмехается. Мне это совсем не нравилось. Внезапно мой противник остановился, даже сделал шаг назад и, глядя мне за спину, язвительно произнес:

– Все, беготня закончилась. У тебя за спиной сарацения. Еще шаг назад и ты станешь ее обедом. А судя по ее листьям, она давненько не ела и очень голодна.

Меня словно холодом, обожгло страхом. И впервые понял, что все рассказы про холодный пот, это совсем не фигура речи. Спина в одно мгновение покрылась липким холодным потом. Первым порывом было дернуться вперед. Куда угодно, хоть бы и в объятия этого охотника за головами, лишь бы не в пасть жуткой твари. Чудовищным усилием воли я подавил в себе этот смертельный порыв, как и острое желание обернуться.

– Думаешь, я поверю тебе? – хрипло выкрикнул я.

– Можешь скакнуть назад – хуже сделаешь обоим. Только я лишусь денег, а тебя в ближайшие пару часов будет переваривать эта тварь.

– Не шевелись, это правда, – шепнул в голове голосок кота, впервые появившийся с момента начала драки.

Тьмой проклятая магия! Вот какой от нее толк, если она порождает подобные чудища.

А мой противник, не рискуя подойти ближе, поманил меня пальцем. Я замер, лихорадочно соображая как выкарабкаться. Мне казалось, что меня обволакивают эманации злобной радости, исходящие от почуявшей добычу голодной твари, притаившейся за спиной.

– Я помогу! – пискнул в голове напряженный голосок и в этот момент рыжий комок вдруг упал на голову ухмыляющемуся бандиту. Я с наслаждением увидел, как его улыбочка сменилась гримасой ужаса и боли. От неожиданности он выронил кликасу, вскинулся, завертелся, завыл, схватившись обеими руками за голову и совершенно забыв про меня. Два громких звука взрезали ночную тишь. Громкое злобное "МАААУУ" слилось с еще более громким, полным боли и удивления "АААА".

Его кликаса, подлетев вверх, и, совершив зловещий полукруг, чуть не воткнулась прямо мне в грудь. Я каким-то чудом успел увернуться и неуклюже схватился за падающее лезвие рукой, чуть не отрезал себе пальцы. Зашипев от боли, я перехватил оружие за рукоять и торопливо отполз как можно дальше от опасного дерева и застыл, завороженный открывшимся передо мной зрелищем.

Пока он примерялся как меня лучше схватить, опрометчиво открыв тылы, на него свалилось то, чего, как говорится, и врагу не пожелаешь. Разъяренный кот – страшное по разрушительной силе оружие. Такого смелого поступка я от него не ожидал. Молодец Крис!

Человек, от неожиданного нападения и боли, перестал соображать и ориентироваться в пространстве, и теперь вертелся волчком, отдирая большое, рыжее и когтистое, что со всей дури вцепилось стальными когтями ему в лицо и голову. В результате он сделал то, чего в здравом уме делать не стал бы никогда – крича как сумасшедший он покатился прямо к скрытым в траве усам сарацении.

Задев один из ее отростков, он подписал себе смертный приговор. Едва он коснулся скрытого травой уса, как все остальные пришли в движение, мгновенно дернулись в его сторону и, словно щупальцами, оплели его с ног до головы. Огромные, мясистые, похожие на корабельные канаты щупальца спеленывали незадачливого охотника с головы до ног. В ту секунду, когда первые отростки дернулись в его сторону, Кристобаль, словно катапультой подброшенный, отлетел в сторону. И теперь, вздыбив шерсть, со стороны наблюдал за происходящим.

Человек отчаянно сопротивлялся, бился, хватался за траву, но все без толку. Гибкие ветки окутали его как паутиной и медленно, не торопясь тянули к стволу, на котором с омерзительным чавкающим звуком неторопливо разверзлась огромная, заполненная мерзкой капающей слизью вертикальная пасть почти во весь ствол. Края пасти были сплошь утыканы длинными, похожими на иголки колючками (язык не поворачивался назвать это зубами). В такой пасти не то что человек, легко могла поместиться лошадь.

Щупальца медленно, но неотвратимо тащили человека к сочащейся слизью пасти. Ветки гнулись как резиновые, но добычу держали крепко. Он уже не кричал и не сопротивлялся, его почти не было видно, настолько он был опутан хищными щупальцами.

Я застыл, завороженный жутким зрелищем. До пасти осталось совсем чуть-чуть. Внезапно я отвлекся от созерцания омерзительно капающей слизью пасти и встретился взглядом с жертвой. Он смотрел на меня, и его глаза были полны боли и отчаяния, и такой пробирающей до костей смертельной тоски, что я очнулся от животного ужаса, переполнившего меня в последние минуты. Как это ни странно, меня затопило острое чувство жалости. Никто, пусть даже он собирался продать меня врагам, не должен умирать такой смертью.

– Убей меня, – одними губами прошептал несчастный, но я отчетливо его услышал. А он, видя, что я не двигаюсь с места, добавил. – Пожалуйста!

Покрепче зажав в руке кликасу, я медленно поднялся.

– Куда??? – мысленный вопль кота оглушил, но не поколебал моей решимости. Я видел перед собой глаза полные смертельной тоски и боли. Загипнотизированный этим взглядом, я шагнул вперед полный решимости если не спасти, так избавить от мучений.

– Дурак! – последнее что я услышал, перед тем, как это случилось. Голова будто взорвалась бликующим фонтаном разноцветных конфетти. Разум осыпался тысячью осколков и влажная темнота, застилая глаза, хлынула внутрь меня и заполнила всего без остатка. Что-то огромное, живое и всемогущее прошло сквозь меня, поглотило и растворило в себе без остатка. Мир вокруг на мгновение замер. А потом я понял, что все изменилось.

Странное чувство! Мое сознание словно раздвоилось. Одной, какой-то крошечной частью я остался самим собой. Вот он я – застыл как дурак в нескольких шагах от ликующей в предвкушении насыщения сарацении. Но странно, почему я вижу себя со стороны? Стоп! Я стал не только собой. Откуда я знаю, что чувствует прожорливая сарацения? Как такое может быть? Часть меня растворилась в окружающем мире. Я стал всем вокруг. Я был травой под ногами: каждой травинкой, цветком, стебельком, ощущал, как постанывая приминаются былинки, по которым волокут добычу тяжелые щупальца. Я был лесом вокруг и мог почувствовать каждую веточку, каждый листок на любом дереве. Я ощущал, как в норах под корнями шевелятся просыпающиеся на заре грызуны. Я был даже землей под ногами, огромной, древней, бесконечной, теплой и живой снаружи, кипящей, огненно-пульсирующей внутри. Я попытался сосредоточиться на своих ощущениях, оценить как далеко простирается мое сознание. Новые необыкновенные ощущения захлестывали меня, уносили все дальше в неизведанное. Но что-то меня назойливо отвлекало, не давало полностью раствориться в огромном новом существе, которым я стал.

Я попытался пошевелиться. Странное ощущение. Не могу сообразить, кто я сейчас. Немного испугался – вдруг не смогу найти себя среди миллиардов других себя. Сосредоточился. Вот же я, замер на том же месте. Среди сонной размеренности вокруг что-то явно происходит. Попытавшись сконцентрировать все свое внимание на том, что происходило в непосредственной близости от меня, я почувствовал, как тяжело вздыхая приминается трава, со стонами ломаются стебли цветов, вот словно лопнули две тончайшие струны – под навалившейся тяжестью прервались жизни двух заспавшихся в цветке бабочек. Раздавленные ягоды, умирая, исходили тягучим ароматным соком, словно кровью. Но нет, беспокойство исходило не от них. Что же это такое?! Сконцентрировался, нашел причину самых сильных эмоций поблизости. Сарацения! Сарацения, затягивающая в пасть законную добычу. Почувствовав ее голод, ее нечеловеческое, но естественное как мир желание насытиться, втянуть в себя пищу и растворить ее, распределить ее силу, мощь и питательную энергию в себе, я чуть было не забылся, настолько велико стало мое желание слопать, заглотить все еще бьющуюся у меня в щупальцах добычу.

Но та частичка, что все еще оставалась мной, Эвором Неверр`аллом, мелким жалким человечком в огромном необъятном мире, смогла заткнуть природный голод растения. Я с трудом смог преодолеть себя, свой голод и огромным усилием воли разжал ветки-щупальца и через силу вытолкнул наполовину уже втянутую добычу из себя. Да так, что человек пролетел с пяток ярдов, врезался в ствол раскидистого дуба и шмякнулся на землю.

Так чуднО. Я мог видеть все как будто с нескольких сторон. Вот я-Сарацения, воя от обиды и неудовлетворенного голода, выплевываю из себя добычу, вот я-дуб принимаю на себя удар человека, врезавшегося в меня со скоростью пушечного ядра, вот он, обдирая кору, скатывается на меня-землю, приминая и ломая траву, давя и распугивая букашек.

Внезапно все затихло. Я больше не чувствовал ничего. Тихо стало словно в могиле. Я не сразу понял что произошло. НЕЧТО, секунду назад заполнявшее меня – ушло. Я попытался удержать ЭТО в себе. Но куда там! Могучую древнюю силу, словно выдуло из меня. Я снова стал только собой.

В уши словно ваты натолкали, в голове звенело, в первый момент показалось, что я перестал видеть, слышать, чувствовать. Ослеп и оглох! Потерял все былые ощущения. В ужасе я осел на землю. И только тут сообразил, что все-таки могу видеть и слышать, но какие это были убогие чувства по сравнению с тем, что переполняло меня секунду назад! В изнеможении я зарылся пальцами во влажную от росы траву. Все осталось по-прежнему, я стал самим собой. Скорченным на земле, жалким человечком на огромной твердыне мира.

Хрипя и стеная, как раненый слон, я поднялся на четвереньки и огляделся. Кристобаль как был со вздыбленной помятой шерстью, так и застыл, забыв обо всем на свете, переводил круглые как плошки глаза с меня на сарацению, на валяющегося под деревом человека и обратно. Вид у кота был на редкость глупым. Он с трудом оторвал взгляд от человека, лежащего сейчас в ярде от него и изумленно посмотрел на меня.

Как раз успел к тому моменту как меня накрыло. Видно, слишком сильно я вторгся куда-то в неизведанное, и это не прошло бесследно. И теперь наступила реакция. Для начала меня основательно вывернуло наизнанку. Я только и успел, что на карачках сунуться мордой куда-то в траву, корчась в надрывных судорогах. Мир плыл перед глазами, качался и кружился. Меня бросало то в обжигающий жар, то в ледяной холод, я катался по земле, тщетно пытаясь найти положение, в котором мне станет хоть капельку легче.

Не знаю сколько длился этот кошмар, но вдруг быстро, почти так же быстро как и началось, наваждение закончилось и мне значительно полегчало. Правда, теперь по всему телу разлилась противная липкая слабость, какая бывает после тяжелой болезни. Меня знобило и подташнивало, но в целом, я быстро приходил в себя. Какая ерунда слабость и тошнота, в сравнении с тем, как мне было паршиво еще пару секунд назад, теперешнее состоянии можно смело назвать приятной безболезненной негой.

Сочтя себя достаточно здоровым, я смог, наконец, разлепить слезящиеся глаза. Я лежал распластавшись на спине, в абсолютно мокрой от пота одежде. Надо мной шумел лес. Сквозь небольшую брешь в сплетенной паутине ветвей можно было разглядеть распростершееся бирюзовое утреннее небо. Я заворожено уставился в этот кусочек синевы, смотрящий на меня бледнеющими звездами. Как все-таки чудесно было лежать, смотреть на звезды. В детстве я забирался на крышу и часами мог любоваться ночным небом. И сейчас я опять как двадцать лет назад залюбовался мерцающими искрами.

Насладиться красотами, мне, естественно, не удалось. До моей щеки дотронулось что-то холодное, влажное и щекотное. Я недовольно скосил глаза. Кристобаль, тыкался холодным носом, проверяя жив ли я. И тут же, увидев, что я очнулся, вспрыгнул мне на грудь, тревожно заглядывая мне в лицо.

– Ты в порядке? Маауу??– в его "голосе", впервые прозвучало что-то похожее на панику.

Кот был не похож на себя. Шерсть вздыблена. Глаза круглые, черные, дикие.

– Нормально, – прошептал я, дрожащей рукой вытирая мокрое лицо. – Было плохо, сейчас хорошо. Долго со мной это творилось?

– Не знаю. Я успел испугаться. ЧТО ЭТО БЫЛО?? ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ?

– Крис, отстань! – застонал я. – Понятия не имею! Слезь с меня, пожалуйста, а то меня вырвет прямо на тебя.

Кот пристально заглянул мне в глаза, видимо удостоверившись, что умного ответа не дождется, мысленно вздохнул и спрыгнул с меня. Я облегченно закрыл глаза. Эх, мне бы поспать сейчас часов этак десять. А еще лучше заснуть и проснуться сразу дома. И чтобы все происходящее оказалось дурным сном. От сладостных дрем меня отвлек Кристобаль.

– Ты можешь встать? – кот не собирался дать мне расслабиться.

– Ох, отстань, а? У меня сил совсем нет. Я полежу только минуточку… – пробормотал я, проваливаясь в сон.

– Отлично, минуточку ты полежал, – раздался под ухом ехидный голос.

Я сперва не мог сообразить где я и что со мной. Потом вспомнил.

– Сколько я спал?

– Ты же сказал минуточку, вот минуточку и спал.

Я потянулся, помотал головой. Не знаю как на счет минуточки, но чувствовал я себя намного лучше, чем до этого. Казалось, я действительно проспал целую ночь. Однако, взглянув на небо, я понял, что прошло, действительно, совсем мало времени. Цвет неба совсем не изменился.

– Ты как определил минуточку?

– Да никак. Посидел чуток, поглазел на тебя, да и все. За этим еще приглядывал. Ты с ним что делать собираешься?

– С кем???? – я недоуменно приоткрыл глаза, недовольно косясь на кота.

– Ну, с этим! Который на тебя напал! Им еще дерево подавилось.

Точно! Я и забыл про него!!! Кстати, хороший вопрос. Что с ним делать теперь?

Я отодвинул кота в сторону, с трудом перевернулся на живот, ощущая дрожь во всем теле и усиление головокружения. Замер, прислушиваясь к своим ощущениям. Хуже вроде не стало. Я перевел взгляд на свежеспасенного мной несостоявшегося охотника за наградой. Он лежал там же где упал: на спине, раскинув руки, и не подавал признаков жизни. Борясь со слабостью, я медленно подполз к нему и убедился, что он жив. Видимых повреждений на нем не было, только одежда вся пропиталась слизью.

Большего я пока понять не смог. Усилие, которое я приложил, чтобы проползти несколько ярдов, вытянуло последние силы и я в холодном поту растянулся рядом с ним. Ладно, жив – это уже хорошо. Обидно было бы, если бы он умер.

Я полежал с минуту, приходя в себя. Кот решил не приставать ко мне какое-то время и дал полежать спокойно. Это время я потратил на то, чтобы собрать воедино, разбегающиеся мысли. Глядя в светлеющее с каждой минутой небо, я пытался сообразить, что сейчас произошло и какова моя роль в происходящем.

Я попытался восстановить в памяти события и ощущения последних минут. Это началось когда я понял, что не могу спокойно стоять и смотреть, как дерево будет пожирать живого человека. Я принял решение во что бы то ни стало помочь ему. Никакого плана у меня не было, я даже не понял, что хочу сделать, попытаться спасти его или последовать его просьбе, и убить, чтобы избавить от мучений. Я двинулся вперед и тут меня накрыло ЭТО. Даже не накрыло, а скорее поглотило и растворило в себе. Да, именно растворило и я на минуту стал частью этого ЧЕГО-ТО. Тогда мне было некогда поражаться и восхищаться, а вот сейчас я обалдел, благоговейно вспоминая с какой мощной, а главное древней силой я столкнулся. Тьма! Только этого мне не хватало! Выслушав за последние дни кучу рассказов о магии, стихиях, своей невероятно важной миссии, я примерно догадывался, что могло произойти. Я очень не хотел, чтобы это оказалось правдой. Но других объяснений не было. Это была Земля. Она каким-то образом проникла в меня. Или я проник в нее. Как-то я не так представлял себе разговор со стихией!!!

Чтоб меня перевернуло и шлепнуло! Значит они все-таки существуют? Эти Стихии? Но как с ними можно разговаривать??? Как я должен был разговаривать вот с ЭТИМ??? Я вообще после всего произошедшего у меня есть большой вопрос: зачем и о чем ЭТОМУ с нами, мелкими вшами разговаривать? Настолько несоизмерима была мощь и сила, что коснулась меня, с тем, кем ощущал себя после ее ухода.

Неужели эти ненормальные хранители правы и я действительно этот их Гай`Раан?? Ой! Я даже застонал от отчаяния. Если я когда и мечтал о славе и исключительности, то точно не о такой. Кстати, никто мне не говорил ни о чем подобном! И ни слова, собаки, не сказали, про последствия. Додумать эту мысль до конца мне не удалось.

– Хватит валяться! – возопил у меня в голове ни разу не деликатный Кристобаль, решивший, что дал мне достаточно времени, чтобы прийти в себя. – Рассказывай, что это было? Как ты это сделал?

– Спроси что полегче! – ответил я, осторожно приподымаясь на одной руке, другой придерживая все еще гудящую голову. – Я понятия не имею, что произошло.

– Ты что совсем дурак? – кот никогда не старался выбирать выражения. Наверное думает, раз его никто кроме меня не слышит, так ни к чему и разводить церемонии. – Ты же Гай`Раан. Теперь убедился? Как ты это сделал?

– Я тебе и отвечаю! Спроси что полегче! Не знаю я! Само как-то получилось!

– Ну, ты даешь! Такой дар дураку достался, а он "само получилось"! Ты же как-то управлял ей. Сарацения эта не сама же выплюнула этого недомерка.

– Управлял! Ей поуправляешь, как же! Я просто был ей, вот и все. Как и всем остальным. Травой, землей, деревьями. – Я устало закрыл глаза. – Я был всем и везде. Сараценией в том числе.

Кот недоверчиво фыркнул.

– И что ты сделал, когда был деревом?

– Что-то. Пересилил свой голод и выплюнул добычу. Между прочим, это было не так и просто. Я был очень голоден. Вернее, дерево было голодное.

– А как ты стал этим деревом? С чего все началось?

– А вот этого я не знаю. Это не описать словами.

Кот совершенно отчетливо скривился. Никогда не видел, чтобы коты кривились, а этот так скорчился, да еще смотрит на меня, как на душевнобольного.

– А зачем ты вообще полез его спасать??

– Нууу… жалко мне его стало – попытался оправдаться я. – Нельзя заживо сожрать человека. Я… не знаю … Ты бы видел его глаза! А что, я должен был стоять и смотреть?

– У меня идея. Давай еще раз скормим этого кому-нибудь и проверим, получится у тебя второй раз так же или нет?

– Нет! – от одной мысли еще раз пережить ЭТО, да еще с последующим отходняком, я в ужасе подскочил. – Давай на тебе потренируемся? А?

– На мне??? Да ты!! Д-да я! – кот от негодования начал заикаться. – Да если б не я, где бы ты сейчас был? А? И это вместо благодарности?

И он демонстративно отвернулся от меня и остервенело начал вылизываться. Я уже достаточно хорошо изучил его повадки и понимал, что он не злится на самом деле, иначе к вылизыванию добавилось бы нервное подергивание спиной. Просто хочет, чтобы я пошел на попятную и извинился.

– Не злись, Кристобаль! – поразмыслив, я решил уступить. В конце концов он действительно рисковал, спасая мне жизнь. Не прыгни он на голову этому хмырю – неизвестно чем бы все закончилось. Может, это меня сейчас бы пожирала сарацения. И тип легко мог прибить кота. А я вместо того, чтобы поблагодарить его, еще и спас нападавшего. – Извини меня, Кристобаль. Я правда благодарен тебе.

– Благодарен? – кот не собирался сдавать позиции. – Именно поэтому ты его и спас? Чтобы он тебя все-таки прикончил, как очнется? Хочешь умереть? Прыгни сам в объятия этому доброму растению, вон оно ждет тебя!

Я обернулся к сарацении, которой еще совсем недавно был сам. Что-то неуловимо в ней изменилось. Что-то было не так. Ловушки-щупальца поникли, будто бы даже посерели. Я с трудом поднялся и подошел ближе. Кристобаль предостерегающе заворчал, но я не обратил на это внимания. Приблизившись вплотную к дереву, осторожно дотронулся до одного из щупалец – никакой реакции, провел рукой по стволу рядом с полуоткрытой пастью. Что-то я сделал не так, когда вторгнувшись, заставил дерево выплюнуть человека – сарацения была мертва. Своими неумелыми действиями я убил ее. Еще совсем недавно я не стал бы сожалеть об этом. Но теперь, когда я как бы побыл в ее шкуре, мне стало жалко ее. Я печально обошел вокруг. Мертвое дерево было жалким и совсем не угрожающим. Я дотронулся до его шершавой коры.

– Тебе и дерево жалко?

– Не знаю, – сказал я честно пытаясь разобраться в своих чувствах. – Я ведь только что был ей. А теперь она мертва. Мне жаль, что так получилось. Я совсем не хотел ее убивать. Я только хотел, чтобы она отпустила человека. Но что-то сделал не так. Я словно выжег ее изнутри.

Я печально замолчал. Кот внимательно меня разглядывал пару секунд, а потом вынес вердикт.

– Странные вы люди. А ты странней всех. Ладно, что с этим делать собираешься?

Я пожал плечами, разглядывая свежеспасенного врага.

– Подозреваю, ты не собираешься по-тихому горло ему перерезать, пока он отдыхает?

– Как-то глупо убивать его сейчас, – я поднял руку, опережая гневную тираду кота. – Раз уж так получилось, я собираюсь привести его в чувство и допросить.

– Ты хоть свяжи его, умник! – в "голосе" кота слилась воедино вся мировая скорбь высшего существа, разъясняющего элементарные вещи низшему.

Сочтя эту идею здравой, я последовал его совету. Небо все светлело и я смог хорошенько разглядеть лежащего передо мной человека. Ему было лет тридцать пять, овальное лицо с чуть обозначившимися щеками, сейчас было все в красных полосах – кот знатно его подрал, волосы короткие, наверное, чтобы скрыть появившиеся залысины, невысокого роста, коренастый. Внешностью он больше смахивал на сытого мельника или трактирщика, чем на охотника за головами или убийцу. Темная дорожная одежда была влажной от слизи.

– Обыщи его! – опять влез кот.

– Откуда такие познания? – спросил я, осторожно, снимая пояс с наемника, стараясь не вымазаться в мерзкой слизи. По правде говоря, это у меня не получилось. Руки стали скользкими и воняли совершенно непередаваемо омерзительно. Поколебавшись, я подтащил его к дубу, завел ему руки за дерево, и как мог крепко обмотал его запястья его же поясом.

– Да так. Хожу где вздумается, смотрю, слушаю.

– Так ты идеальный шпион, Кристобаль! – засмеялся я, пытаясь обыскать пленника.

– Я идеальное создание во всех отношениях! – безапелляционно отрезал кот.

– Ммм, а я всегда считал, что это человек венец творения, – подначил я его, шарясь по карманам несостоявшегося похитителя.

– Фрр! – кот даже мысленно смог донести до меня все свое презрительное отношение к людям – венцам творения.

Следуя совету Кристобаля, я, окончательно наплевав на чистоту рук, тщательно ощупал одежду пленника и обнаружил тощий кошель на поясе, мятый бумажный свиток в кармане, четыре метательных ножа за голенищами сапог и длинную мягкую проволоку, вшитую под подкладку куртки.

Отложив найденное оружие подальше, я развернул слегка подпорченный слизью свиток. И остолбенел. Оттуда на меня смотрела немного грубо нарисованная, однако вполне узнаваемая моя физиономия. Даже сероватые сумерки не давали шанса ошибиться. Над головой у меня красовалась здоровенная цифра "1000", развевающееся пламя в круге – знак Темных и золотая монета. Внизу были подрисованы болтающиеся кандалы. Еще ниже мелко было написано, что данного опасного государственного преступника необходимо незамедлительно отдать гвардии Властителя, после чего он должен быть передан в руки лично первому помощнику Властителя С`Нивеллу.

Мдэ… Даже без подписи все было достаточно очевидно. Текст, по всей видимости, предназначался как раз для представителей гвардии, чтобы они знали, что со мной надо делать. Мой полоумный колдун-родственничек меня очень хочет увидеть. Тысяча золотых! Невероятная сумма для простого человека. На такую сумму может безбедно жить лет десять небольшая деревня.

– Что там, что там? – тут же пристал кот, бесцеремонно забираясь ко мне на колени и тыча мордой в листок. – О, это ты? Красавец! А что еще написано?

– За меня объявили награду. Тысячу золотых, – почти гордо сообщил я ему и вспомнив, что для кота это пустой звук, объяснил на понятном ему языке. – Это очень много. Можно накупить мяса и молока стае кошек на всю жизнь и еще останется.

– Ух ты! – обрадовался кот. – А если я тебя сдам, как думаешь, мне заплатят?

– За такие деньги я и сам уже готов сдаться, – хмыкнул я. Тщательно вытер руки о траву и обернулся к висевшему на веревках пленнику. Он не подавал признаков жизни.

– Еще не поздно прирезать его, – шепнул кот.

– Ладно, это я уже понял, – проворчал я, легонько хлопая пленника по щекам.

Никакой реакции не последовало. Я поразмыслил и залепил ему парочку хороших затрещин. В конце концов Кристобаль прав, чего церемониться? Он хотел меня продать за какие-то жалкие тысячу монет.

Это возымело действие. Веки у него дрогнули, он глубоко вздохнул и пошевелился. Я для ускорения процесса влепил ему еще пару пощечин. Он застонал, открыл глаза и уставился на меня, сначала пустыми, мутными глазами. По мере того, как его взгляд обретал осмысленность, на его лице сменяя друг друга проявились удивление, сомнение, и страх, переходящий в животный ужас. Он дернулся и в панике завертел головой, пытаясь найти взглядом чуть не сожравшую его сарацению. Я не мешал ему, даже чуть отодвинулся в сторону, чтобы ему было лучшее ее видно.

Он оглядывался дико вращая глазами, потом его взгляд остановился на мертвом дереве. Лицо его перекосило от пережитого ужаса. Я дал ему налюбоваться и решил брать быка за рога, пока он не пришел в себя окончательно.

– Вижу, ты пришел в себя? – он оторвался от созерцания мертвого дерева-убийцы и перевел дикие глаза на меня. – У меня есть к тебе несколько вопросов. От честности твоих ответов зависит твоя жизнь. Если не будешь лгать, возможно, я и отпущу тебя. – Кот в этот момент шумно выдохнул. – Хоть раз солжешь, и клянусь, я скормлю тебя по кусочкам этому милому деревцу.

Он еще раз взглянул на сарацению. С виду было сложно определить, что она мертва. Вполне было похоже, что она затаилась в ожидании очередной жертвы. Он оторвался от созерцания дерева-убийцы, уже более спокойно взглянул на меня, пристально осмотрел кота, зацепился взглядом за кучку своих вещей, лежавших в сторонке какое-то время смотрел на меня во все глаза. Теперь в его глазах было больше изумления, чем страха.

– Кто ты?? – прошептал он.

– Вопросы буду задавать я! – как можно жестче ответил я. – Это понятно?

Он пристально посмотрел на меня, о чем-то размышляя и не торопясь с ответом, поерзал на месте, и после секундного колебания, кивнул.

– Ммм, отлично! Как тебя зовут?

– Вортус Нодт.

– Хорошо! Как меня зовут, ты знаешь?

– Понятия не имею.

– Зачем тогда напал на меня?

Пленник покосился на раскрытый свиток и горько усмехнулся.

– Увидел, что за какого-то типа дают целое состояние. Решил побродить по окрестностям, приглядеться к людям. Заметил как ты под утро в Тихий лес отправился. Никто в здравом уме туда не пойдет, я сразу понял, что это тот, кого все ищут. Думал легко заработаю кучу денег. Только вот я не знал, что с тобой путешествует такой замечательный котик. – Он уважительно посмотрел на кота. Тот лишь презрительно дернул спиной. А пленник неожиданно спросил. – Как ты сделал это?

– Что сделал?

– Как ты выдернул меня из пасти этой твари? Кто ты?

– Это сейчас не важно. Я тот, кому очень не нравится, когда на меня бросаются с оружием. Боюсь, тебе придется испытать все неудобства от необходимости умереть еще раз.

– Я бы на твоем месте прирезал гада, – влез со своими соображениями кровожадный кот.

– Скажи, через этот лес часто ходят путники? – я повернулся к пленнику.

– Думаю, что не очень.

– Хорошо, спрошу по-другому. Если я оставлю тебя здесь, привязанным к дереву, пройдет ли кто-нибудь мимо до тех пор когда ты умрешь с голоду?

– Вряд ли.

– Ммм… все это печально.

Я поднялся, отошел на пару шагов и крепко задумался. Выбор непростой. Кот прав. Оставлять его в живых опасно. Все-таки тысяча монет может затмить разум кому угодно. Он молча следил за мной. В конце концов я принял решение. Шагнул к пленнику, крепко сжимая в руке кинжал, размахнулся и несильно стукнул его рукояткой в висок.

Он обмяк и повис на веревках. Я обошел дерево сзади, разрезал пояс, связывающий его руки. Он как куль упал в траву. Я перевернул его на спину и убедился, что он дышит.

– Зря, – прокомментировал кот. – Он очнется и найдет тебя.

– Ничего. Пока найдет, я буду уже в Яртике.

– А что, в Яртике случится какое-то чудо?

– Посмотрим! – я усмехаясь поднялся, собрал вещички, отобранные у пленника. Свиток с моим портретом, метательные ножи и кинжал положил в свой мешок, кликасу повесил на пояс и сразу почувствовал себя уверенней, кошель с горсткой медяков после короткого раздумья бросил рядом с лежащим человеком.

Дальнейший путь по лесу мы с котом проделали без приключений. Если не считать, что он всю дорогу зудел на все лады, объясняя мне какой я дурак. Я и так это знал. Интересно, что бы сказал кот, если бы узнал гениальный план по спасению Алькона, который пришел мне в голову после нападения. Впрочем, скоро я это узнаю. По приходу в Яртик придется с ним поделиться.

Мы вышли из лесу после полудня и очутились в паре миль от небольшой деревушки. Из-за своего тупикового расположения возле Тихого леса в ней не было ни таверны, ни постоялого двора. Так как я просто валился от усталости и голода пришлось напроситься на завтрак в один из деревенских домов. Хозяева приняли меня сначала с подозрением – не каждый день к ним из опасного леса выходят незнакомцы. Однако, после того, как я выдал им монету в двадцать серебряных наттов хозяин подобрел и пустил в дом. Кот, углядев в доме нескольких ребятишек, внутрь заходить категорически отказался, и удалился в поисках еды и приключений, муркнув напоследок, что скоро вернется. Отлично позавтракав нехитрой, но сытной снедью, выставленной на стол румяной хозяйкой, я выяснил у хозяина, что до Яртика рукой подать.

Узнав, что я направляюсь в город, хозяин сообщил, что он со старшим сыном как раз собрались везти пару возов свежего сена для городских конюшен. Да сын вчера расшиб руку и не может ехать. Если я помогу довести один из возов до города, то он мне еще и заплатит. Я охотно согласился, сообразив, что это просто подарок судьбы – никто не обратит внимания на возы с сеном и их возниц и я без проблем проникну в город. Я даже отказался от денег, чем донельзя обрадовал крестьянина.

Кот объявился за несколько минут до отправления, когда я уже сидел на возу. Незаметно скользнул мне за спину и зарылся в сено. Нельзя сказать, что я слишком хорошо справлялся с непривычной для меня работой по управлению огромным волом, впряженным в тяжелую, неповоротливую телегу, доверху набитую сеном. Однако до города мы все-таки доехали. Стража на воротах не обратила никакого внимания на телеги. Мазнув по нам равнодушным взглядом, капрал махнул рукой, пропуская нас. С крестьянином я доехал до конюшен, там мы и распрощались.

Из разговоров местных жителей я понял, что завтра состоится казнь. Народ только это и обсуждал. Кто-то говорил с радостным предвкушением интересного зрелища, некоторые мрачно перешептывались, неодобрительно косясь на проходившую мимо стражу. В общем, пока мы подъехали к конюшням стало понятно, что казнь состоится в полдень на главной площади Яртика. Полдень этого дня уже прошел – оставалось чуть меньше суток. Нужно было действовать.

– Так где твой план? – спросил кот, когда я покинул своего деревенского спутника.

– Расскажу обязательно. Найду вот только место поспокойней, где разговор с котом будет привлекать меньше внимания.

– А в двух словах? – приставучее животное не давало сбить себя с толку.

– Ну, если только в двух… Коль мой пятиюродный пра-пра-прадед или кто он там мне так хочет меня увидеть, что ж, я с ним встречусь. Пообщаемся по-родственному.

– фрррр… – кот задергал хвостом, – и в чем суть плана?

– Судя по этой бумажке, – я похлопал себя по карману. – Меня очень ценят и хотят видеть в добром здравии. Я сдаюсь С`Нивеллу и ставлю обязательным условием моего сотрудничества освобождение Алькона.

– Дурак ты! И Алькона не спасешь, и сам голову в пасть дракона сунешь.

– Может и дурак, но других планов нет. А на счет меня не беспокойся. Если все, что говорил Манауто правда, то они с меня пылинки сдувать должны. Главное – нужно сразу попасть к С`Нивеллу. А то пока то, да се, бюрократия, время уйдет.

– С`Нивелл твой еще и не приехал. Слышал, народ судачит, что только завтра его ждут.

– Значит буду дежурить у ворот, его ждать.

– А я, пожалуй, пойду, поймаю пару мышей, – вздохнул кот. – Вот за что ты мне такой достался, а?