Говорящий со стихиями

Картунский Лес

Дождь закончился, но в воздухе висело липкое сырое марево, а ноги чавкали по размокшей земле. Мы прошагали весь остаток ночи и утро, стараясь уйти как можно дальше от злополучной деревни. Спасибо Алькону – он что-то сделал, и сырость не забиралась в сапоги и под плащи. Но так или иначе окружающая промозглость оптимизма не добавляла. Мы почти не разговаривали, все были мрачные, нахохлившиеся. Ближе к полудню сделали небольшой привал, во время которого не разжигая костра поели захваченной из деревни еды, и пошли дальше.

Вечером опять начал моросить дождик, который как это обычно бывает зарядил на всю ночь. Ночевали мы под открытым небом завернувшись в плащи, и, несмотря на все ухищрения Алькона, утром все были мокрые, замерзшие и злые. Особенно был недоволен наш пленник, который из-за привязанных к дереву рук всю ночь провел в неудобной позе, не имея возможности повернуться или плотнее закутаться в плащ.

Ночные мучения немного были компенсированы отличной горячей похлебкой, которую на скорую руку сварганил Вортус. Алькон заварил ягодно-травяной чай. Он был немного странный на вкус, но Алькон уверял, что он защитит нас от возможной простуды и придаст бодрости. Пришлось выпить. Не знаю как на счет простуды, но бившая меня с середины ночи дрожь действительно прошла.

Погода начала налаживаться после полудня. Выглянуло солнышко, от земли запарило, стало влажно и жарко. К вечеру погода окончательно прояснилась. За ужином мы решили, что убегать, петлять и путать следы можно заканчивать и пришла пора направиться непосредственно в Круг. Для чего мы и обратились к нашему пленнику, предложив ему отработать сохраненную жизнь и здоровье.

– А я уж думал, вы и сами найдете дорогу, – съязвил тот, но сильно не выделывался и решительно зашагал на запад.

Карта не показывала никаких опасностей в этом направлении. Но, по правде говоря, в лесу от карт толку не было. Весь день мы брели строго в заданном нашим пленником направлении. Ближе к концу дня С`Нивелл неожиданно развернулся и повел нас чуть ли не в противоположную сторону – на северо-восток. Это опять вызвало волну недоверия у Вотруса. Но делать было нечего, пришлось как бы странно это не звучало довериться Темному. Он мог, конечно, нас обманывать. Но нам нечего было делать, только лучше следить за ним и за окружающей обстановкой.

На другой день он придерживался заданного с вечера направления. Тропинок никаких тут не было, поэтому брели мы в лучшем случае по щиколотку в траве, в худшем выше пояса в зарослях. С утра прошло уже часа три, все подустали и мечтали о привале, как вдруг, тишину, ранее прерываемую только нашим сопением и шуршанием зарослей папоротника, по которым мы брели, разорвал громкий лязгающий звук. Вслед за ним, бредущий впереди, под бдительным присмотром Ворта С`Нивелл, взвыл, и, выкрикивая грязные ругательства, повалился в траву.

Все встрепенулись, сонное оцепенение мгновенно слетело. Через секунду кликаса уже была у меня в руке и вертясь вокруг себя, я зорко оглядывал окрестности, выискивая источник опасности. Алькон и Ворт рядом делали то же самое. Однако, ничего подозрительного вокруг замечено не было.

Когда мы в этом убедились, то обратили, наконец, внимание на корчащегося у наших ног пленника. Тот полулежал на левом боку, подвывая от боли и тихо ругаясь, и держался связанными руками за правую ногу, на которой болталось что-то большое и железное. Приглядевшись, я понял, что это здоровенный капкан, который защелкнулся у него чуть выше сапога. Капканище был большущий, поставленный, видно, на какого-то очень крупного зверя. На медведя не меньше. И сейчас его металлические челюсти накрепко сомкнулись на ноге Темного. Я с ужасом взирал на это чудовище. Такая дура легко может и ногу пополам переломить.

Мы подскочили ближе, убирая на ходу кликасы. Из-под зубьев капкана упругими струйками лилась кровь. Сапог, штанина ниже колена и руки у него уже были все в крови, по мясистым листьям папоротников стекали ручейки крови и впитывались в землю. Судя, по зеленовато-бледному, искаженному болью лицу С`Нивелла, он был близок к потере сознания. Интересно, сломана ли кость? От такой махины всего можно ожидать. Если у него перебита кость, то дело плохо. Алькон, конечно, сможет ее вылечить, но для полного выздоровления понадобится время. Может быть несколько дней. А вот его у нас сейчас как раз и нет.

– Тьма! – растеряно пробормотал Алькон. – Как же это ты так?

Темный только застонал в ответ.

– Так, Алькон, чего встал, – никогда не теряющий присутствия духа Вортус, сел на корточки перед пленником, критически осматривая ногу в капкане. – Иди сюда и помоги мне снять эту штуку.

Вортус осторожно подвинул раненную ногу, пытаясь получше рассмотреть устройство капкана. С`Нивелл заорал.

– Тихо-тихо! – успокаивающе пробормотал Вортус, сосредоточив все внимание на капкане. – Сейчас мы его снимем. Так, ага! Сейчас я открою.

Вортус взялся поудобнее и с кряхтением растянул зубастые челюсти в стороны. С`Нивелл, закусив нижнюю губу, громко застонал. Мы с Альконом, схватив его за плечи, быстрей вытащили ногу из жуткого агрегата и оттащили подальше, прислонив спиной к ближайшему дереву. Он тяжело дышал, был сильно бледен, на лбу его выступили крупные капли пота. Кусая губы от боли, он силился разглядеть рану.

Алькон, ножом разрезал на раненой ноге штанину. Попытался снять сапог, но С`Нивелл так заорал, что ему пришлось осторожно разрезать голенище. После чего с моей помощью, удалось снять пропитанный кровью сапог. Нога в месте ранения представляла собой жуткое зрелище. Какое-то месиво из обрывков кожи, крови, как мне показалось, даже костей. Из рюкзака выбрался кот и, осторожно подкравшись, принюхался к ране. Подошел Вортус неся в одной руке несколько чистых тряпочек, в другой фляжку с водой. Намочив один лоскуток, он хотел вытереть все еще обильно сочащуюся кровь, как вдруг кот отпрыгнул в сторону.

– Эвор! Не трогайте пока рану.

Я предостерегающе схватил Ворта за руку.

– Не нравится мне рана! – продолжал кот. – И от капкана чем-то воняет! Пусть Светлый посмотрит.

Я передал его слова Алькону. Низко наклонившись, он, ни к чему не прикасаясь, тщательно осмотрел рану со всех сторон, мне даже показалось, что он принюхивается к ней, так близко он наклонился. Нахмурившись, он повернулся к оставленному в паре метров капкану.

– Ничего не трогайте! – с этими словами он подполз к капкану и не менее внимательно осмотрел его зубья.

Мы замерли в недоумении. Даже Темный превознемогая боль, открыл глаза и настороженно следил за Альконом. Когда тот через минуту повернулся к нам после осмотра капкана его лицо было почти таким же бледным, как у раненого. Он по очереди посмотрел на всех нас, потом перевел взгляд на С`Нивелла. Мне показалось, что в его глазах мелькнуло сожаление. По его взгляду я понял, что все еще хуже, чем мы могли предположить вначале. Никто первым не решался нарушить тишину и выяснить, какая еще напасть на нас свалилась.

– Что скажешь? – наконец спросил С`Нивелл. – Что там?

– Яд аланка, – тихо сказал Алькон, подходя ближе.

Вздыбив шерсть, кот отполз на пару ярдов назад. А лицо пленника от этих слов окаменело. Очевидно, Алькон сказал, что-то очень страшное, потому что Вортус также изменился в лице и отпрянул от раненного.

– Чтооо? – воскликнул он. Его голос был полон ужаса.

Всегда невозмутимый Вортус, со страхом посмотрел на свои руки, бросил взгляд в сторону открытого капкана и начал остервенело вытирать их приготовленной тряпкой. Алькон тоскливо глянул на свои руки, перемазанные в крови и покачал головой.

– Не бойся, Ворт. Яд аланка действует только при попадании в кровь. Если бы на твоих руках были царапины, ты бы уже почувствовал недомогание. Да и ядом, скорее всего, были смазаны только зубья. Слишком дорогое удовольствие тратить этот яд, чтобы смазать весь капкан.

Ворт прекратил тереть руки и нахмурившись задумался. То ли прислушивался к своим ощущениям, то ли о чем-то размышлял.

С`Нивелл с каким-то детским удивлением смотрел на свою израненную ногу, потом на растерянно стоявшего возле него Алькона. Казалось, от известия Алькона, он даже забыл про боль.

– Ты уверен? – тихо спросил он.

Алькон медленно кивнул.

– Хотя, что я спрашиваю? – секунду подумав, прошептал С`Нивелл. – Действительно, очень похоже на правду. А я все думал, чего ж меня так в жар бросило.

И затем тихо и как-то обреченно рассмеялся, закрыв лицо перемазанными в крови руками.

– Я так понимаю, что ты ничего не сможешь сделать? – спросил он Алькона.

– Не знаю, сейчас попробую!

Алькон несколько минут напряженно колдовал над раненой ногой, делал пассы руками, что-то шептал. От напряжения он аж взмок весь, но, кажется, единственным результатом его действий стала остановка кровотечения. Но судя по виду пленника действие яда не прекратилось.

– Не получается, – Алькон устало покачал головой. – Я не чувствую этот яд, поэтому не могу его ни вытащить, ни нейтрализовать. А ты сам? Может ты сможешь?

Теперь пришла очередь С`Нивелла отрицательно качать головой.

– Это же не магия. Самый натуральный яд.

– Что это за аланк такой? Я ничего о нем не слышал, – встрял я, потому, что как всегда ничего не понял.

– Ээ, видишь ли Эвор… – начал Алькон. – Аланков давно всех истребили… По крайней мере, их давно никто не видел. Это была целая война, на охоту выходили армии во главе с волшебниками. Прочесывали леса и уничтожали этих зверюг. Откуда здесь капкан с его ядом понятия не имею. Похоже, он тут уже сотню лет стоит.

– И? – я ничего не понял. – В чем чуть проблемы?

– Да проблемы тут нет, – вмешался С`Нивелл. Он уже немного пришел в себя от шока, взял себя в руки, голос его был слаб, но в нем не было больше истерических ноток, только грустный сарказм. – Аланк умное и хитрое животное. В отличие от остальных зверей он не любил есть сырое мясо. Предпочитал, как бы получше выразиться, приготовленное. А так как жарить-варить он не умел, то поступал просто. Впрыскивал жертве яд, который изнутри разогревает будущий обед. Выделяемого яда хватает, чтобы через несколько часов блюдо было уже полностью готовым к употреблению, в соответствии со вкусами зверюги.

Теперь уже и я в ужасе взирал на него. А он, устало поморщившись, продолжал.

– Конечно, этой доли яда недостаточно, чтобы удовлетворить взыскательные вкусы Короля Картунского Леса. Но вполне достаточно, чтобы умереть от жара. Тем более, что человеку не много надо. Я прав, Алькон?

– Скорее всего да, – кивнул Алькон и выхватив у Ворта тряпку, наскоро вытер кровь с рук, и приложил руку ко лбу пленника. – Да, жар есть. Пока небольшой. Ты что-нибудь чувствуешь?

– Голова кружится и в сон клонит. Думаю, что вам придется искать другого провожатого до Круга.

– Сожри тебя Тьма, Грег! – в сердцах заорал Алькон, со всей силы пиная неудачно подвернувшееся дерево. Оно охнуло, но устояло, только ошметки коры полетели во все стороны. – От тебя одни неприятности!

– Извини, – он даже сейчас не потерял своей язвительности. – Поверишь или нет, я и сам не в восторге.

И обессилено упал на землю. Он лежал с закрытыми глазами и тяжело дышал. Было непонятно в сознании он или нет, когда он открыл глаза, с трудом сглотнул и с сожалением произнес:

– Жалко, я только начал находить ситуацию забавной.

Кажется, у него начался бред от высокой температуры.

– Тьма! – зарычал я. – Мы будем стоять и смотреть как он умирает? Мы почти дошли до тьмой драного Круга и что? Будем искать наобум? Или пойдем искать другого магистра?

Я был жутко зол. Потратить столько времени и на тебе. Все начинать сначала. C`Нивелл мерзавец, конечно, первостатейный. Но, тьма меня забери, сейчас я совершенно искренне желал ему выздоровления! Если он умрет, то все наши усилия за последние несколько недель пойдут прахом. Возвращение и поиски другого магистра представлялись мне делом абсолютно бесперспективным и очень опасным.

– Как-то пытались лечить от яда раньше, когда аланков было много? – спросил я, не сильно рассчитывая на положительный ответ.

– Аланков истребили больше трехсот лет назад, – развел руками Алькон. – Может и пытались, только меня этому не учили.

– Алькон, ты можешь остудить воду. Почему не можешь остудить его?

– Эвор! Я могу остудить воду, могу вылечить больного горячкой или остановить черную гниль, поедающую конечности. Но это не горячка и не лихорадка! Магия не действует на яд Аланка. Этот жар магией не снять.

– Магией! Как же я устал уже от вашей …– меня внезапно осенила идея. – Ладно, я понял, магия не может снять жар. Но ведь яд сам по себе не убивает, он только разогревает тело жертвы? И умирает она именно от жара?

– Да.

– Отлично! Когда прекратится действие яда?

– Примерно через час-полтора. А какая разница? Доза небольшая, но к тому времени он все равно будет уже давно мертв.

– А такая разница, что если ты не можешь снять жар магией, то давай попробуем охладить его снаружи! Можешь его заморозить?

Алькон медленно покрутил головой.

– Хм! А в этом что-то есть…

– Предлагаешь обложить его льдом? – с сомнением покачал головой Ворт.

– Конечно, нет! – энергично взмахнул руками Алькон. – Эвор! А ведь ты придумал отличную вещь! Не знаю, сработает ли, но попробовать нужно обязательно! – Он вскочил на ноги бормоча себе под нос. – Нам срочно нужно найти какой-нибудь небольшой водоем.

– Река вон там, – Ворт махнул рукой в сторону.

– Нет, река не пойдет! – Алькон закрыл глаза, вытянул руки открытыми ладонями вперед, как слепой, пытающийся нащупать преграду, и медленно стал поворачиваться вокруг себя. – Кажется, что-то подходящее есть вон там, – он остановился и указал куда-то на восток. – До него… ммм…ходьбы с минуту. Может и успеем. Так, хватаем его и потащили!

Мы подхватили бесчувственного пленника за руки и ноги и как могли быстро порысили в направлении, указанном Альконом. С`Нивелл тяжело прерывисто дышал, даже через одежду, я чувствовал исходящий от него жар.

Стараясь как можно быстрее достигнуть цели, мы неслись не сворачивая через кусты и заросли, собирая на себя целые ворохи липкой паутины и распугивая мелких зверьков и насекомых. А раненому становилось все хуже. К концу нашего забега он был такой горячий, что казалось, от этого жара можно обжечься. Он был без сознания, но как ни странно еще дышал.

– Алькон! Кажется мы опоздали!

Он обернулся, глянул на бесчувственного пленника, мотнул головой.

– Нет еще! Мы уже пришли!

И действительно, мы вынырнули из кустов на небольшую полянку, в середине которой было крохотное озерцо. Даже скорее неглубокий родник пару ярдов шириной.

Алькон подскочил к самой воде и сосредоточенно уставился на нее.

– Быстро, раздевайте его и опускайте в воду, – скороговоркой распорядился Алькон не обращая на нас внимания продолжая таращиться в воду.

С`Нивелл не подавал признаков жизни. Мы положили его на землю и попытались раздеть, но не тут-то было. Внезапно он начал биться в конвульсиях. Я решил, что это агония.

– К лешему одежду! Кидайте его так! – рыкнул Алькон, лег на живот и, по локоть опустив руки в воду, начал делать там судорожные пассы и что-то шептать под нос.

Мы плюхнули отчаянно бьющегося пленника в воду, подняв тучу брызг. Чтобы удержать его под водой, пришлось нам с Вортом влезть в воду. Родник был совсем неглубокий, вода не доходила и до колен. Но Великие Стихии! Надо сказать Алькон не зря болтал в воде руками. Родниковая вода стала ледяной, как только льдом не покрылась. Едва сунув туда ноги мне первым делом захотелось с воем выскочить оттуда. Рядом нехорошими словами ругался Вортус, испытывая схожие чувства.

Отмораживая себе руки и ноги, мы сначала просто старались удержать дергающегося у нас в руках С`Нивелла под водой. Я держал ноги, Ворт старался удержать плечи, одновременно держа пленника за волосы так, что над водой оставалось только лицо. Скоро стало понятно, что мы так долго не выдержим. Вортус громко прокляв С`Нивелла, Рей`Гарта, аланков, уродов, поставивших капкан, заслал меня в лес, велев принести четыре крепких палки.

Я с облегчением выскочил из ледяной воды, схватил топорик и сломя голову унесся в лес.

Когда я вернулся с пучком толстых палок, Ворт выхватил палки и топорик, и оставив бьющегося пленника на наше с Альконом попечение (мне опять пришлось залезть в воду), широким ножом, вытащенным из-за голенища сапога ловко вырубил глубокие засечки на палках, отступив от края с ладонь.

– А ты достань пока из моего мешка веревку! – обратился Ворт к коту. – Сможешь?

Кристобаль обиженно фыркнул и полез в мешок. Алькон отвлекся от замораживания воды и теперь помогал нам удерживать С`Нивелла. Кот, чем-то гремя рылся в рюкзаке.

– Как думаешь, есть смысл в том, что мы сейчас отмораживаем себе все что можно отморозить? – пыхтя от прилагаемых усилий, недовольства и холода поинтересовался Ворт.

– На все воля Стихий! По крайней мере, мы сделали все, что смогли! Но его состояние мне не нравится.

– Не нравится! – передразнил Ворт. – Да я удивлен, что он еще жив. А, спасибо, Кристобаль! Положи веревку сюда, поближе ко мне.

После чего быстро вбил палки в дно ручья, используя в качестве молотка рукоятку топора. Когда он закончил колья полностью были скрыты водой, а я уже был весь насквозь мокрый, зуб на зуб давно не попадал, а левую ногу нестерпимо тянуло судорогой.

Убедившись в том, что вбитые колья прекрасно держатся, он накрепко прикрутил к ним руки и ноги пленника, так, чтобы веревка оказалась как раз в сделанном углублении. Теперь С`Нивелл мог сколь угодно дергаться, но веревки не позволяли ему приподняться над водой и был шанс, что ледяная вода поможет преодолеть сжигавший его изнутри жар. Осталась одна проблема, Алькону приходилось продолжать держать его за волосы, чтобы тот не захлебнулся, но хотя бы мы, наконец-то, смогли вылезти из воды.

– Эвор, не стой столбом, давай разжигать б-быстрей костер, – стуча зубами распорядился Вортус. – Иначе мы с тобой откинем копыта раньше С`Нивелла.

Я опять подхватил топор и метнулся к невысокой высохшей сосенке и, одним ударом срубив ее, потащил к родничку.

Через пару минут веселые огоньки пламени разгорались в глубине сложенного нами костра. А мы пока едва шевеля застывшими пальцами, стаскивали с себя промокшую одежду.

– Интересно, выживет он или нет? – спросил я, дуя на огонек

– Не знаю, – подал плечами Ворт подсаживаясь к огню, – но живучий он, скотина, как сотня кошек. Извини Кристобаль, если обидел. Другой бы уже сдох давно, а у этого будто гвоздями душа приколочена.

Мы грелись у костра. Алькон еще минут десять посидел над затихшим Темным, потом видно, решив, что ничего путного больше не высидит, чуток поколдовал и трава, росшая на краю родника, извиваясь вплелась в волосы больного, не давая его голове скрыться под водой.

– Мне, кажется, что ему и впрямь лучше, – сообщил Алькон подсаживаясь к костру. – По-крайней мере, судороги прошли, да и он еще дышит. По всему должен был уже умереть.

Теперь оставалось надеяться, что мы успели. Прошло еще с полчаса. Мы с Вортом успели немного высохнуть, правда не без помощи пожалевшего нас Алькона, и отогреться. С`Нивелл все не приходил в себя.

– Не знаю, я даже не уверен, что это поможет. – Алькон опять впал в сомнения. – Вполне вероятно, что у яда аланка помимо жара есть другие побочные эффекты, о которых я не знаю.

Все мы по очереди подходили проверять состояние нашего пленника. Обжигающе горячим он уже не был. Но и в сознание не приходил. Алькон говорил о получасе, а прошло уже больше трех часов. Алькон сначала сидел неотрывно рядом с родником, проверяя поочередно, то температуру воды, то температуру больного. В конце-концов Ворт едва ли не силой увел его к костру и сунул в руки ложку, заставив хоть немного поесть.

Именно в этот момент С`Нивелл и пришел в себя. Мы даже не сразу поняли, что произошло услышав хлюпающие звуки. А поняв в чем дело, подскочили как ужаленные, и бросились к барахтающемуся в воде пленнику.

С`Нивелл, придя в себя, видно с перепугу обнаружив себя опущенным в воду, попытался подняться. Не тут-то было, колья были вбиты намертво, веревки держали крепко, и только цепляющиеся за волосы вьюны не выдержали и оборвались – Алькон схалтурил и не сделал их прочными. В результате голова пленника ушла под воду, а он, ничего не успевший сообразить, начал судорожно биться и захлебываться.

Алькон, отшвырнув в сторону ложку, первым оказался у родника и схватил бывшего друга за волосы, приподнял его голову над водой.

С`Нивелл долго кашлял и отплевывался. А немного придя в себя огляделся. Лицо у него было злое и выражало искреннее недоумение.

– Что, тьма вас побери, происходит?? – заорал он.

Его лицо выражало столь искрений гнев, что мы переглянулись с друзьями и … захохотали.

Алькон, державший его за волосы так хохотал, что несколько раз макнул в воду. Что явно не улучшило настроение нашего вернувшегося с того света пленника. Он рвал и метал, пытался вырвать вбитые колья и требовал объяснений с какой целью было учинено подобное издевательство. Мы хохотали. Кристобаль, жмурясь от удовольствия взирал на интересную сцену.

– Так ты ничего не помнишь? – наконец успокоившись, спросил Алькон, пытаясь опять вплести ему в волосы траву.

– Что я опять должен вспомнить? – прорычал тот, мотая головой в попытке разорвать траву, но не тут-то было, в этот раз Алькон постарался на совесть.

– Хорошо, что ты помнишь последнее, перед тем как здесь очнулся?

– Может вы сначала меня отсюда вытащите, – яростно прошипел С`Нивелл. – Вода ледяная!

– Вот и отлично! Так и было задумано! – глаза Алькона смеялись. – Давай, напряги мозги. Что было перед тем как ты здесь очнулся?

С`Нивелл задумался, подозрительно на нас косясь.

– Ничего такого, из-за чего меня надо было окунать в эту лужу, я не помню! Шли да шли по этому лесу ни конца ему и ни края.

– Это все, что ты помнишь?

– Да! Да! – заорал С`Нивелл, опять пытаясь вырваться. – Что за допрос!? Если ты помнишь что-то еще – расскажи мне! Тебя никто не учил, что хорошие мальчики слов не нарушают? По какому праву вы меня сюда засунули? Еще пять минут и я умру от холода!

– Понятненько! – протянул Вортус и мы опять захохотали.

– То есть ты не помнишь, как попал в капкан? – уточнил Алькон, когда мы отсмеялись.

– В какой еще капкан? – С`Нивелл посмотрел на Алькона как на душевнобольного.

– Значит нога у тебя не болит?

– Нога?? Нет! Представь себе не болит! Я вообще рук-ног не чувствую, отмерзло все! Что происходит! Какое отношение имеет капкан к этому изд-девательству?

– Значит так! – решительно встрял Ворт, которого перестала веселить сцена препирательства. – Часа три назад ты угодил ногой в капкан. Когда мы вытащили тебя оттуда, выяснилось, что он смазан ядом аланка. – С`Нивелл недоверчиво вытаращил глаза. – Почти сразу после этого, у тебя начался жар, он все усиливался и ты потерял сознание. Собственно, чтобы сбить жар мы и засунули тебя сюда. И скажу я тебе, то что ты сейчас жив-здоров и выдрепываешься, заслуга исключительно Эвора, который предложил заморозить тебя таким способом и Алькона, который это мастерски проделал. Так что будь добр – заткнись и слушайся доброго доктора Алькона. Потому что я не больно-то добр. Особенно после того, как нам пришлось таскать тебя на себе, а потом болтаться в ледяной воде, пытаясь спасти твою сомнительной ценности жизнь.

С`Нивелл недоверчиво выслушал Ворта, по очереди посмотрел на каждого из нас. Заглянул в глаза даже хитромордому коту, будто ожидая, что тот сейчас опровергнет сказанное. Кристобаль не опроверг. Он с любопытством наблюдал за происходящим. Кот всегда с удовольствием глазел, когда двуногие дылды вели себя как идиоты.

– Ладно, д-даже если это и правда, то я уже вылечился! – примирительно заявил он посиневшими губами. – Выт-таскивайте меня! Вода лед-дяная.

– Пока нет, – покачал головой Алькон.

– Чт-то значит нет? – пленник опять начал злиться.

– Ничего, полежишь пока так. Я должен убедиться, что действие яда закончилось.

– Совсем сп-пятил? Я зак-коченею пока ты наблюдаешь!

– Ничего страшного! – Алькон криво ухмыльнулся. – Уж от переохлаждения я тебя точно вылечу.

Мы оставили Алькона препираться с пленником, ну или следить за его состоянием, как он это называл. А сами пошли греться к костру.

– Как думаешь, он и правда ничего не помнит? – я кивнул в сторону водоема.

– А шут его знает, – пожал плечами Ворт. – Может и помнит, да придуривается. Главное, чтобы у него не отшибло память окончательно и он не забыл куда нас ведет.

Не знаю какими соображениями руководствовался Алькон. Действительно ли он опасался повторной волны жара или хотел досадить Темному, но разрешил его вытащить только минут через двадцать, когда у того посинели от холода не только губы, но и он весь стал больше напоминать бледно-голубую ледышку, а челюсти окончательно свело от холода, что даже зубы перестали отбивать барабанную дробь. Мы усадили его у костра, заставили снять почти всю одежду, Алькон сделал ему специальный отвар, предотвращающий возникновение жара уже от переохлаждения.

– Если вы говорите правду, то это просто гениальное открытие, – заявил Темный, когда немного пришел в себя. – Оказывается можно бороться с ядом аланка. И как до этого никто раньше не додумался?

– Большинству не так везет как тебе, – проворчал Алькон. – Не у всех рядом оказывается подходящий водоем и Светлый, готовый заморозить воду в нем. Особенно, учитывая, что Светлых твоими стараниями осталось не так уж и много…

Алькон помрачнел вспомнив о наболевшем. С`Нивелл благоразумно не стал дальше развивать эту тему и заткнулся.

Как бы там ни было, а день пропал безвозвратно. Как только пленник отогрелся, он начал клевать носом и через несколько минут просто упал и уснул. Проспал он весь остаток дня и всю ночь. Не проснулся даже когда мы его подтащили к дереву, чтобы, по обыкновению, привязать на ночь. Алькон немного поколдовал над его ногой, обмотал какими-то листьями, сверху наложил повязку, и сказал, что кость не сломана, а остальное к утру, скорее всего, заживет.

Утром пленник проснулся почти здоровым и очень голодным. Алькон размотал повязку и мы с удовлетворением увидели, что вместо страшной рваной раны остался только красный некрасивый шрам. Нога у него еще немного побаливала, первый день мы прошли совсем мало, потому что он сильно хромал и приходилось делать частые остановки, чтобы дать ему отдохнуть, а Алькону перевязать его рану, используя различные листья и травы. Алькон делал перевязки еще два дня, на третий день необходимость в них отпала окончательно, а наш пленник полностью восстановился после ранения. Если не считать шрама, который Алькон не смог или не захотел убрать. Мы все также держали направление на северо-запад, углубляясь все дальше в глушь Картунского леса.

– Если мы так дальше будем двигаться, – сообщил Алькон на следующий день после происшествия. – То придем прямиком к Картунской гряде.

Я слышал уже от Алькона, что посреди леса есть горный массив, тянущийся на многие километры.

– И дальше куда? – в очередной раз пристал Алькон к С`Нивеллу.

– Я знаю не больше чем ты, – огрызнулся тот. – В тот раз, что я там был, шел совсем другим путем.

В эту ночь второе дежурство было мое. Шел второй час дежурства и я уже сладко мечтал о том, как меня скоро сменит Алькон и я лягу поближе к догорающему костру, завернусь в теплый плащ и смогу, наконец, сомкнуть слипающиеся глаза. Глаза и вправду начали закрываться сами собой. Я встрепенулся, несколько раз быстрым шагом обошел лагерь, прогоняя сон. Наш маленький лагерь, в желтых бликах затухающего костра, казался маленьким островком света в мрачном царстве ночи. Черные тени деревьев, выглядывающие из темноты, казались причудливыми лапами неведомых чудовищ из ночных кошмаров. Я прислушался. Вот слева от меня прошуршала крыльями невидимая ночная птица, кто-то тихонько потрескивал в траве. Где-то далеко неведомые мне обитатели чащи то взлаивали, то вздыхали, то ухали, то свистели. Тихая ночная жизнь ночного леса пока еще кипела вокруг.

Я еще раз внимательно огляделся. Скоро начнет светать. Край горизонта на востоке уже, наверное, начал сереть. Мне из-за густых крон этого пока не видно, но кое-какие ночные существа уже почуяли приближение рассвета и скрылись до следующих сумерек. Вот и большущие, размером с пчелу картунские светляки закончили свой завораживающий танец исчезли. Я вздохнул. Хороводы были необычайно красивы и скрашивали ночные бдения. Во время ночных дежурств в Картунском лесу я открыл для себя это удивительной красоты явление природы. Светляки не водились нигде в другом месте и отличались от остальных представителей своего вида тем, что жили огромными стаями, днем прячась в дуплах огромных картунских кедров. В отличие от своих собратьев, они обладали зачатками разума, у них, как объяснил мне Алькон, была жесткая иерархия в стае. А по ночам они собирались в огромные разноцветные стаи и выписывали неимоверной красоты хороводы.

Сегодня я дежурил под утро, поэтому долго наслаждаться действом не пришлось, светляки покружили немного и улетели спать. В самом начале моего дежурства из темноты на меня довольно долго пялились двумя изумрудами чьи-то внимательные немигающие глаза. Сначала я решил не обращать внимания на любопытствующего жителя леса. Потом навязчивое внимание стало раздражать и я, вытащив из костра большой пылающий сук, сделал движение в сторону незваного гостя, крепко сжимая в другой руке кликасу. Как и ожидалось, не в меру любопытный зверюга не стал дожидаться приближения огня и, обижено фыркнув напоследок, бесшумно скрылся.

В очередной раз, осторожно ступая, чтобы не разбудить спящих друзей, прошелся по лагерю и опять подсел к костру. Вогнал кликасу в подсушенную костром листву и подкинул в огонь порцию хвороста. Огонь, жадно потрескивая, набросился на новую порцию корма, ярко вспыхнул, осветив наш небольшой лагерь рыжими отблесками.

С`Нивелл, которого мы всегда привязывали к дереву в самом центре лагеря, поморщился и сонно приоткрыл глаза. Недовольно посмотрев на меня, он заворочался, пытаясь отвернуться, от разбудившего его света. Безуспешно. Мешали связанные за спиной и накрепко привязанные к стволу дерева запястья. Я краем глаза наблюдал за ним. Он еще раз недобро глянул на меня и опустил было голову, но внезапно встрепенулся и широко распахнул глаза. Я внимательно на него посмотрел, но не забеспокоился. Он полежал несколько секунд, слепо уставясь в ночное небо, затем резко попытался сесть. У него это получилось не сразу. Несмотря на привязанные у основания ствола руки, он наконец-то принял сидячее положение, начал нервно озираться по сторонам, пытаясь разглядеть что-то одному ему ведомое за пределами светлого пятачка света от костра.

Мне это совсем не понравилось. Рука сама потянулась за кликасой. Я на всякий случай тоже прислушался. И ничего необычного не услышал – убаюкивающий шум листвы в кронах, редкие крики далеких ночных птиц – всё все как обычно. Я уже открыл рот, спросить что все это значит. Но он опередил меня.

– Буди остальных! Только тихо! – страшным шепотом прошипел он, лицо его было даже не испуганным, а будто у зверя загнанного в угол.

– Что случилось? – я подскочил, с тревогой оглядываясь вокруг.

– Буди быстрей!

Что-то в его голосе было нечто такое, что я решил незамедлительно последовать его совету и быстро растолкал остальных. Каждый, кого я трогал за плечо, сначала хватался за оружие, лежащее под рукой, а потом уже открывал глаза. Вот до чего довела нас жизнь в бегах.

– Что случилось? – тревожно поинтересовался Ворт, недоуменно озираясь.

– Мокраны! – шепотом произнес Темный непонятное мне слово.

На меня это не произвело ни малейшего впечатления. Зато оказалось достаточно, для остальных. С моих спутников тут же слетела сонливость. Они мгновенно подскочили, будто подброшенные пружинами, и, выставив вперед оружие, стали напряженно оглядываться по сторонам.

Алькон что-то шептал себе под нос, проводя перед лицом раскрытой ладонью, будто разгоняя туман перед глазами.

– Я ничего не вижу, не слышу и не чувствую – наконец покачал он головой и вопросительно посмотрел на Ворта.

– Я тоже, – махнул головой Вортус и пожал плечами. – Правда, это ничего не значит. Мокранов никто заранее и не видит. Меня больше удивляет, – Ворт нехорошо сощурился в сторону С`Нивелла, – что нашему другу удалось что-то учуять.

Они с подозрением посмотрели на пленника.

– Твари еще далеко, но нас уже почуяли! – прошептал он не обращая внимания на наши подозрительные взгляды. – Здесь будут через несколько минут.

– Откуда ты знаешь? – недоверчиво сощурился Алькон. – Я даже с помощью магии ничего не обнаружил.

– Алькон, чтобы учуять мокрана магия не нужна. Достаточно провести четыре года возле Агнеруса Рей`Гарта. У него в зверинце масса самых разных отвратительных тварей, таких которые тебе и не снились. Уж поверь мне, нас сейчас окружает минимум полусотня этих тварей. А скорее всего больше.

Ворт удивленно присвистнул и покрепче ухватил рукоятку кликасы.

– Что такое мокраны? – влез я, нервно сжимая рукоятку кликасы, донельзя удивленный реакцией друзей.

– Твари, – мрачно сплюнул под ноги Алькон. – Мерзкие лесные твари. Один единственный укус мокрана парализует, не лишая сознания. А потом они поедают беспомощную жертву в течение нескольких часов или дней, кому как повезет. Еще говорят, что жертва до последнего находится в сознании и все чувствует.

У меня от ужаса вспотели ладони.

– Но, а как же… – прошептал я…

– Противоядия от их яда нет и магия на них не действует! – ответил на мой незаданный вопрос Алькон. – Так что если он вдруг не врет, нам скорее всего крышка. И умрем мы совсем не так как мне хотелось бы.

Проснувшийся Кристобаль, вылез из рюкзака, в котором сладко спал, и крутя головой, удивленно за нами наблюдал. Услышав слово "мокраны", отскочил на границу света и тьмы и несколько раз энергично повел носом. Шерсть на спине вздыбилась и он быстро прыгнул обратно, в середину освещенного круга.

– Они уже близко! – услышал я его испуганный "голос".

Первый раз я услышал нотки ужаса в кошачьих мыслях. Именно это меня и пробрало. Что за твари эти мокраны, если так напугали даже бесстрашного кота?

Алькон вдруг замер, выставив руку вперед, требуя тишины. Несколько мгновения он, закрыв глаза, напряженно вслушивался в тишину. А когда открыл глаза в них плескался страх, и даже в нетвердом свете угасающего костра было видно, что он побледнел. Ни слова ни говоря, он просто кивнул.

Вортус напряженно уставился в черную темноту леса, нервно водя кликасой.

– Развяжите мне руки и дайте клинок! – потребовал С`Нивелл.

Вортусу потребовалась только секунда на размышление, после чего он подскочил к пленнику и одним движением кликасы разрезал связывающие его путы. Тот торопливо поднялся растирая затекшие от веревок запястья.

А Ворт, тем временем, торопливо разворошив свои вещи, протянул Темному свою вторую кликасу, которую таскал на всякий случай. Я с ужасом наблюдал за происходящим. Мне становилось все страшней с каждой минутой. Если уж Вортус развязывает С`Нивелла и безропотно дает ему свой клинок, значит дело труба.

– Алькон! – С`Нивелл потряс за плечо бледного как мел Алькона. – Хватит паниковать! Вспомни, что ты волшебник! Подумай, что ты можешь сделать?

Алькон растеряно повертел головой.

– Ничего! Разве на мокранов действует магия?

– Да не на мокранов! – раздраженно прошипел С`Нивелл. – Шатер невредимости освоил, надеюсь?

Алькон на мгновение замер, что-то прикидывая.

– Да, но не больше ярда и удержать смогу минут десять, не больше.

– Мало! Совсем мало! Но что есть! Сделаешь шатер, когда они набросятся. Не раньше! У них есть зачатки разума, но я надеюсь, они не настолько разумны, чтобы понять что происходит и не станут выжидать пока шатер исчезнет, а будут бросаться на невидимую преграду. Это даст нам шанс. Мы убьем столько тварей, сколько успеем. С остальными придется бороться так! Кто умеет молиться, может начинать.

Мы сбились в тесную кучку, встав спинами друг к другу и выставив наружу острия кликас. Только Алькон, воткнув клинок в землю, делал пассы руками и что-то шептал себе под нос. Готовил заклинание. Потом замер, выставив руки вперед, держа напряженные ладони на расстоянии нескольких дюймов друг от друга, как для хлопка. Ждал нападения. По его вискам катились капельки пота.

Напряжение росло. Теперь даже я слышал приближающиеся из темноты тихие зловещие шепотки и тоненькое мерзкое хихиканье.

Кристобалю было велено забраться под плащ в центре защитного круга, прикинуться ветошью и сидеть там, не высовываясь. Он ползком, прижав уши и жалобно попискивая, без разговоров выполнил приказ. Первый раз на моей памяти кот не вступил в дискуссию и не оставил за собой последнее слово.

С`Нивелл торопливо отдавал последние указания. В основном обращаясь ко мне, так как я единственный из присутствующих понятия не имел о тварях, подбирающихся к нам в ночи. И Вортус и Алькон молча признали за ним право руководить битвой с мокранами.

– Твари нападут. Алькон делает защитный купол. Наша задача убить как можно больше тварей, пока Алькон держит защиту. Самое уязвимое место это голова. Старайтесь попадать в голову, чтобы не тратить время на добивание. Раненый мокран также опасен, как и здоровый. Следите, чтобы кроме клинков за пределы шатрта ничего не проникало. С этой стороны мы сможем беспрепятственно колоть и рубить их, но они до нас не доберутся. Для отравления достаточно…

Чего достаточно для отравления мы так и не услышали, так как в одно мгновение из леса со всех сторон огромными скачками вылетело несколько десятков кошмарных тварей и они в одно мгновение бросились на нас. Алькон быстро хлопнул в ладоши и выхватил кликасу.

За долю секунды до того, как твари достигли места, где мы стояли, вокруг нас появилось слабенькое радужное сияние, похожее на мыльный пузырь. Доверия такая защита у меня никакого не вызвала. Напавшие на нас твари ее вообще не заметили. Первые мокраны со всего маху налетели на этот пузырь и, к моему крайнему изумлению, возмущенно завизжав, скатились по нему, как по ледяной горке.

Слава всем богам, что С`Нивелл надоумил Алькона создать этот защитный купол, а Алькон успел его сделать. В противном случае шансов спастись у нас не было никаких. Жуткие создания буквально облепили прозрачный мыльный пузырь вокруг нас. Это было так страшно наблюдать со всех сторон скалящиеся на тебя отвратительные морды. Их было так много, что если бы не защита, они смели и поглотили бы нас в один момент. Защититься от всех и сразу мы бы не смогли, и твари бы очень скоро пожирали бы вкусный ужин.

Сейчас же мы исступленно кололи и рубили налипших на невидимую преграду отродий, стараясь уничтожить как можно больше, пока не спало удерживающее заклятие.

На место убитой твари тут же прыгала новая, царапая прозрачную пленку купола и пытаясь до нас добраться. В защитном кольце было тесно, приходилось двигаться в ограниченном пространстве, не высунуться самому и не вытолкнуть за пределы защиты товарища. Мы работали как автоматы, делая стремительные выпады по врагам, больно сталкиваясь локтями. Но никто не проронил ни слова. Каждый был сосредоточен на том, чтобы все удары достигли цели. То есть головы мокрана.

Стоящий слева от меня Алькон рубился медленней остальных и часто не мог убить мокрана с одного удара, тратил время на добивание. Ему приходилось еще держать магическую защиту вокруг нас. От огромного напряжения он тяжело дышал и постанывал.

Я ничем не мог ему помочь, поэтому старался уничтожить как можно больше мокранов, пока он еще держится. Каждый раз, вгоняя в голову врага оружие и слыша противный хлюпающий звук, я содрогался от отвращения. До чего же омерзительны были эти мокраны! Маленькое безволосое тельце, длинные худые костлявые задние лапы, похожие на помесь конечностей краба и лягушачьих лапок. И короткие передние лапки с острющими когтями, которыми твари яростно пытались разодрать едва различимую преграду, отделяющую их от еды. Морда представляла собой нечто невообразимое, состоящее из огромной, широко раскрытой, будто улыбающейся пасти, полной мелких острых зубов; круглых как пуговицы немигающих глаз; и, венчающих это уродство, больших треугольных ушей. Из оскаленных пастей сочилась и капала мерзкого вида слизь ярко голубого цвета. Попадая на защитный барьер, она, шипя и пузырясь, быстро исчезала. Наверное, это и был знаменитый яд мокрана.

Убивать тварей оказалось не так сложно. От одного удара голова зверя лопалась, как гнилая тыква, разбрызгивая повсюду серо-голубую слизь. После чего тварь тут же падала замертво. То есть каждый в отдельности мокран был более чем уязвим и большой опасности не представлял. Но собравшись в огромную стаю они не оставляли путешественникам никаких шансов.

Каждый раз делая выпад, я почему-то вслух считал убитых врагов.

– Рраз! Двва! Три! Сдохни! Пять! Шесть! Получи! Восемь! Ха!

Досчитав до двенадцати, я заметил, что новые твари перестали бросаться на защитную пленку взамен убитых. С каждым нашим ударом, налипших на заслон тварей становилось все меньше. Значит конец этому кошмару близок. Обрадованный, что мы так ловко справились с напастью, я издал веселый боевой клич и проткнул голову мокрану, сидевшему прямо надо мной. В тот момент, когда он покатился вниз, сбивая своих сородичей, Алькон выпустил кликасу и с громким стоном опустился на колени, держась за голову. А заслон исчез.

На наше счастье оставшиеся в живых мокраны не ожидали этого и неуклюже попадали на землю. У меня в поле зрения было трое еще живых. Сколько их было за спиной непонятно. С ними будут разбираться остальные. Первым очухался большой коричневый мокран, по-лягушачьи дрыгнув ногами, он скакнул прямо на меня. Я наотмашь рубанул кликасой и половинка его головы отлетела в сторону, а туловище со второй половиной, по инерции шлепнулось прямо мне в грудь, заливая меня полупрозрачной голубой кровью.

Тут же, краем глаза, я отметил движение слева от меня. Мокран летел прямо на Алькона. А тот, стоял на коленях и тихонько раскачивался, схватившись за голову. Защитный купол и драка тяжело ему дались. Я быстро развернувшись рубанул по новому врагу, и в этот раз немного промахнувшись, отрубил мокрану ноги вместе с нижней половиной туловища. Он дико завизжал, но упав возле Алькона, быстро пополз к нему, остервенело перебирая короткими передними лапками и оскалив пасть для укуса. Зарычав от ярости, я с силой вогнал оружие в голову живучей твари, пригвоздив её к покрытой прелыми листьями земле. Мокран, тихо пискнув, замер.

Я повернулся, ища глазами третью оставшуюся в живых тварь, удивляясь как она в меня еще не вцепилась, пока я был занят, расправляясь с ее друзьями. Причина сразу же стала мне ясна. С`Нивелл как раз вытаскивал кликасу из головы убитой им твари. Я хотел поблагодарить его, но слова застыли у меня на языке. Я увидел то, что он еще не видел. Сбоку, прямо на него летело, оскалив пасть, огромное чудовище. Темный, увидев мое перекошенное лицо и почуяв движение сбоку от себя, начал разворачиваться выставляя вперед кликасу, но было понятно, что уже не успевал ни отразить атаку, ни уйти с линии прыжка.

И тут что-то небольшое пролетело между С`Нивеллом и мокраном. Тварь с воем врезалась в это что-то, раздался отчаянный, полный боли протяжный крик, на секунду мне показалось, что кричит ребенок и копошащийся клубок врезался в грудь С`Нивеллу и упал ему под ноги.

Я, начиная понимать что произошло и отказываясь в это верить скакнул вперед и увидел, на траве под ногами бьющего лапами Кристобаля, в бок которому с наслаждением вцепился мокран.

– Нееет! – заорал я, яростно втыкая лезвие в тушу мокрана. Тот отцепился от своей жертвы и попытался прыгнуть на меня. Я наотмашь рубанул, рассекая его хлипкое тело на две истекающие кровью части. Но на этом я не остановился.

– Нет! Нет! Нет! Нет! – орал я, каждый раз вгоняя оружие в его уже мертвое тело, протыкая голову, туловище, отсекая лапы.

Крепкие руки оттащили меня от изрубленного в капусту мокрана. А я бился в захвате, все еще исступленно тянулся к нему, пытаясь нанести еще один удар и еще, еще. Внутренне страшась смотреть на Кристобаля. Резкая боль, пронзившая щеку, а потом всколыхнувшая все в голове, привела меня в некоторое подобие сознания. Я огляделся и понял, что сзади меня за локти крепко держит Алькон, а Ворт стоит передо мной, и, не выпуская из правой руки кликасу, левой лупит меня по щекам.

– Эвор! Приди в себя! Все кончено! – говорил при этом Вортус.

Я перестал вырываться.

– Что кончено? – хрипло спросил я.

– Мы победили! – не отводя взгляда ответил Ворт.

– Победили? – переспросил я и заставил себя посмотреть на кота.

Видя, что я пришел в себя, меня отпустили. А я опустился на колени перед лежащим на траве без движения Кристобалем и осторожно взял его на руки.

Кот, свесив лапы, лежал у меня на руках и не шевелился. Я осторожно положил его опять на землю и с надеждой посмотрел на Алькона.

– Алькон, что теперь будет?

Тот, еще не придя в себя, на четвереньках подполз ко мне и развел руками.

– Эвор! – прошептал он. – Об излечении от яда мокрана слышали только в сказках. Он парализует навсегда. К сожалению, я ничем ему не могу помочь.

– Ну, хоть попытайся! – в отчаянии закричал я, чувствуя как под рукой слабенькой ниточкой бьется сердечко Кристобаля.

Алькон вытер вспотевшие ладони о брюки и, послушно и как-то обреченно кивнув, потянулся вперед.

– У него не получится! – раздался вдруг резкий голос С`Нивелла, заставив всех обернуться. – Я могу вылечить твоего кота, Эвор!

Он стоял возле меня. С его кликасы стекала серая кровь мокранов. Он был бледен и необычайно серьезен.

– Если вы снимите браслеты, я еще успею остановить действие яда. Еще немного и будет поздно.

– Что ты несешь! – резко спросил Алькон. – Ты же сам недавно говорил, что противоядия не существует.

– А мне и не нужно противоядие! Что вы знаете про мокранов? Ничего! Мокраны наделены зачатками магии. Слизь, которую они выделяют при укусе сама по себе не ядовита. Но она содержит очень опасную магию, которая и парализует. Я собираюсь нейтрализовать ее! Пока еще не поздно!

– Почему же тогда до сих пор никто не додумался лечить от укуса мокрана?!

– Чтобы понять как лечить, надо пробовать, экспериментировать. Ты многих таких знаешь смельчаков? Никто и не пытался! Кроме Агнеруса Рей`Гарта! И я лично видел как он вылечил ковата, укушенного мокраном. И сейчас я могу попытаться это повторить. Только не надо терять время. Этот яд очень быстро въедается в тело жертвы, и совсем скоро уже будет поздно что-то предпринимать.

Алькон смотрел на С`Нивелла так, будто впервые его увидел. Ворт подозрительно щурился.

– С чего вдруг такая забота? – спросил он. – Не вижу ни одной причины, по которой тебя могла бы заботить жизнь одного из нас.

– Да мне плевать на всех вас! – С`Нивелл нехорошо посмотрел на Ворта. – К коту это не относится. И он только что спас мне жизнь. А я умею быть благодарным.

– О да! – язвительно протянул Алькон. – Благодарность твоя общеизвестна! Получим мы магией от тебя. Вот и вся благодарность будет.

– Как хотите! – С`Нивелл равнодушно пожал плечами. – Только если бы я хотел вас уничтожить ценой своей жизни, то прирезал бы всех, пока вы были заняты мокранами. Но я не идиот и не самоубийца. Хотя если вы собрались принести кошака в жертву вашему страху передо мной – это ваше дело! Так что, продолжим путь, или дождетесь пока кот умрет, чтобы похоронить?

И он преспокойно начал очищать клинок, сорвав пучок травы.

Алькон, растеряно смотрел на меня. Вотрус задумчиво потирал подбородок.

– Я считаю, пусть Эвор решает, – ответил на невысказанный вопрос Алькон и Ворт кивнул.

– Давайте рискнем! – я аккуратно положил кота на траву и сорвал с шеи цепочку с золотым ключиком.

Ворт выхватил у меня ключ, подошел вплотную к С`Нивеллу, взял его за грудки и глядя ему в глаза тихо прошептал тем спокойным дружелюбным голосом от которого меня каждый раз бросало в дрожь, хотя ни разу этот тон мне не предназначался:

– Учти, если это все ты задумал, чтобы попытаться сбежать, скажи сразу. Потому что я даю тебе слово, если выкинешь какой-то финт – пожалеешь, что на свет родился.

– Да понял я, понял! – в тон ему ответил С`Нивелл. – Ты теряешь время.

– Эвор, Алькон, разойдитесь в стороны и не спускайте с него глаз! – приказал Ворт.

Я так и поступил, отошел в сторону, поднял с земли так и не использованный против мокранов арбалет. Алькон, завладев еще одним арбалетом встал с другой стороны от меня. Не уверен, что это все поможет, если С`Нивелл все-таки решит напасть. Но мне сейчас было все равно. Если есть хотя бы крошечный шанс спасти кота, я им воспользуюсь.

– А ты! – Ворт ткнул пленника пальцем с грудь. – Постарайся не делать резких движений, не махать руками и не поднимать их вверх без необходимости. Одно подозрительное движение и тебе конец!

– Поторопись! – нетерпеливо бросил Темный, протягивая Ворту руки.

Ворт быстро снял золотые браслеты с его запястий и отступил в сторону, держа руки на рукоятях метательных кинжалов.

Как только Ворт снял браслеты, С`Нивелл со стоном опустился на колени, схватился за голову, судорожно набрал полную грудь воздуха и какое-то время стоял, раскачиваясь как пьяный. Сила возвращалась к нему. Я с тревогой поглядывал на кота, физически ощущая как пролетают секунды.

Наконец, он отнял руки от головы, с облегчением потер освобожденные запястья и быстро оглядел нашу компанию. На секунду дольше остальных задержал оценивающий взгляд на Вортусе и приготовленных кинжалах, губы его слегка изогнулись в язвительной ухмылке.

Не сказав ни слова, он быстро, но демонстративно держа руки на виду и не делая резких движений, шагнул вперед, осторожно взял бесчувственного кота на руки и отнес к начавшему угасать костру. Аккуратно положил Кристобаля укушенным боком кверху совсем близко от огня. Провел рукой над костром и огонь, повинуясь его приказу вспыхнул с удвоенной силой. Языки пламени изменились, изогнулись, потеряли свою хаотичность, начали принимать форму бутона, который рос, рос. Остановился, вытянувшись на полметра в высоту, постоял несколько секунд пульсируя, и огненный цветок раскрылся. Четыре огненных лепестка распахнулись в разные стороны заставив всех нас охнуть. Внутри цветка сияло ставшее снежно белым пламя. А один из лепестков почти накрыл сверху Кристобаля. Оранжевые всполохи сияли и вспыхивали опасной близости от кота, опаляя его казавшуюся теперь огненно-рыжей шерсть.

Темный же, не обращая внимания на огонь метавшийся возле самого его лица, наклонился над Кристобалем и внимательно разглядывал рану сквозь огненный лепесток. Потом он требовательно протянул руку вперед и огненные лепестки исчезли, оставив только белую сердцевину. Удовлетворившись увиденным, он кивнул, откинулся назад, закрыв глаза замер еще на несколько мгновений, показавшихся мне вечностью. Потом приложил правую руку к ране, а левой накрыл коту голову. Лицо его выражало высшую степень сосредоточенности.

Не открывая глаз и не убирая левую руку с головы Кристобаля, правой он потянулся прямо в белое пламя. Не обращая внимания на языки пламени, лизавшие со всех сторон его руку, зачерпнул прямо из середины костровища горсть горячей белой золы. Открыл глаза, внимательно осмотрел собранную золу, потер ее между пальцами и зола из белой вдруг начала превращаться в красную. Я сначала решил, что это действие магии, но потом заметил, как алые капли посыпались с ладони колдуна на траву. Зола, перемешиваясь с кровью С`Нивелла, становилась похожа на комок красно-бурой грязи. Когда в его руке не осталось ни крошки сухой золы, он аккуратно положил руку на рану и круговыми движениями начал втирать ее в место укуса, одновременно шепча себе что-то под нос. Так он священнодействовал с закрытыми глазами около минуты. Затем собрал в горсть получившуюся смесь с кошачьего бока, на секунду открыл глаза, внимательно осмотрел ее и досадливо отбросил в сторону. Зола, рассыпанная по траве претерпела еще одну метаморфозу, из бурой она стала ядовито-синей. Он опять потянулся рукой прямо в огонь за новой порцией горячей золы и все повторилось заново.

Шестнадцать раз он доставал золу и втирал ее в помятый кошачий бок. С каждым разом цвет золы менялся: пару раз она еще была такой же синей как в первый раз, потом поменялась на фиолетовый, еще три раза С`Нивелл отбрасывал в сторону золу цвета крови, а потом с каждым разом становилась все более светлой. Последние два раза он кидал на землю золу уже совершенно нормального цвета, но упорно тянулся за новой и новой порцией, отдавая ей часть своей крови.

Кот же не подавал никаких признаков жизни. И когда мне уже начало казаться, что Кристобаль все же умер, Темный в очередной раз открыл глаза чтобы осмотреть золу перед тем как отбросить ее на землю, и удовлетворенно кивнул. Затем этой же измазанной в крови и золе рукой легонько потрепал кота по голове. Кристобаль до этого неподвижно лежавший на траве, неожиданно пошевелился, что-то мурлыкнул, и не открывая глаз свернулся клубком и, кажется, заснул.

Лицо С`Нивелла растянулось в довольной улыбке, и прямо с колен в полубессознательном состоянии упал на спину, вытирая мокрое от пота лицо измазанными в крови и золе руками.

– Что я говорил! Все-таки получилось! – едва слышно прошептал он. Казалось он сам удивлен этому обстоятельству. – Теперь ему нужно будет поспать несколько часов и будет лучше прежнего. Мне, кстати, тоже не повредит двенадцатичасовой сон и хороший кусок жареного мяса.

Мы с Альконом, одновременно подскочили к коту. Я схватил его на руки. Кот недовольно муркнул, но не проснулся, а только поудобней устроился у меня на руках. Алькон положил ладонь ему на голову и, широко открыв глаза, перевел полный удивления взгляд со спящего кота на лежавшего на траве С`Нивелла.

Пока мы все пялились на воскрешенного кота, Ворт не теряя времени подскочил к все еще лежащему Темному и приставил ему к шее нож.

С`Нивелл недовольно разлепил слезящиеся глаза.

– Что опять? – он злобно зыркнул снизу вверх. Вортус остался невозмутим.

– Не хочу рисковать и вводить тебя в искушение, будь добр не шевелись, пора одеть браслеты.

С`Нивелл изменился в лице, кулаки его сжались, он дернулся, будто хотел вскочить, невзирая на приставленное к шее острие ножа.

– Тихо! – прошептал наш убийца, одной рукой прижимая готового наделать глупостей пленника к земле, а другой сильнее прижимая нож к шее. – Мне не хотелось бы убить тебя прямо сейчас.

Я опомнился и быстро подскочил с браслетами наготове. C`Нивелл покосился на меня, скривился, будто его затошнило, скрипнул в бессильной ярости зубами и с отвращением посмотрел на держащего его Ворта.

– Забавно, какой ужас внушает один лежащий на земле человек, банде вооруженных головорезов! – его голос был полон такого ядовитого сарказма, что если бы яд мог материализоваться из слов, нас бы смыло его потоком.

Чтобы защелкнуть браслеты, мне понадобилось пара секунд. Стоило драгоценному металлу коснуться запястий, Темный издал мучительный полувскрик-полустон, выгнулся дугой и конвульсивно задергался. Из носа и изо рта у него потекла кровь. Ворт едва успел убрать нож от его шеи, как С`Нивелл потерял сознание.

Вортус, слегка опешив, оглянулся на нас, легонько похлопал его по щекам – никакой реакции. С`Нивелл был мертвенно бледен, глаза ввалились, черты лица заострились. Он был похож на мертвого.

Подскочивший Алькон живо склонился над бесчувственным пленником.

– Жив, но похоже лечение Кристобаля отняло у него слишком много сил, а у магов это сильно завязано на физическом здоровье. Отрезание доступа к магии – это уже сильное потрясение для волшебника. А в его состоянии это привело к шоку, – вынес свой вердикт Алькон. И немного поколебавшись добавил. – Лучшим лечением для него было бы снять браслеты. Он бы уже через несколько минут пришел в норму. А так… думаю, что он все же оклемается, нужно только дать ему время восстановить силы. И лучше пусть он пока побудет без сознания. Сейчас я ему руку только перевяжу.

И он обмотал чистой тряпицей вымазанную в крови и золе ладонь С`Нивелла.

Пока мы дрались, лечили Кристобаля не заметили, как ночная тьма отступила унося с собой ужас чуть не ставшей для нас последней ночи. Стало уже почти совсем светло. Лес оживал, отовсюду слышался птичий гомон, шорохи и скрипы, которых ночью не услышишь.

Мы, не желали оставаться рядом с трупами мокранов дольше, чем это необходимо. Поэтому аккуратно, стараясь не коснуться омерзительных трупов, разбросанных повсюду, а также мерзких, вонючих луж вокруг, собрали лагерь, перетащили пожитки, спящего мертвым сном кота и все еще бесчувственного пленника ярдов на четыреста. Дальше решили пока не идти, так как все были без сил после бурной ночи, которая чуть не стоила нам жизни, да и тащить С`Нивелла на себе удовольствие ниже среднего.

Он был без сознания довольно долго. Мы успели отмыться от липкой слизи и вычистить оружие. Ворт варил варево, которое он называл завтраком. Алькон сходил в лес и, пошуровав в окрестных кустах, вернулся неся в одной руке небольшой букетик нежно розовых цветков, длинные стебельки которых были усеяны узкими тонкими листочками. В другой руке у него была зажата небольшая веточка, похожая на бруснику, с мелкими листьями и красными ягодками.

Часть ягод Алькон выдавил в кружку, зачерпнув предварительно в нее немного воды. Трижды обмакнул в воде кончики пальцев и подсев к бесчувственному пленнику влил несколько капель тому в рот. С`Нивелл застонал и начал подавать признаки жизни. Он со стоном открыл глаза и, увидев склонившегося над ним Алькона, скривился.

– Я так и знал, что умер и попал во тьму, – прошептал он.

– Я тоже рад тебя видеть в добром здравии, – усмехнулся Алькон. – С возвращением! Как ощущения?

– Тьма! – он попытался подняться, но без сил упал обратно на траву. – Если бы я умер, мне было бы намного лучше.

Алькон поднес к его губам стакан с размешанными в воде ягодами.

– Выпей.

С`Нивелл скривился еще сильнее, но выпил. Результат не замедлил сказаться, щеки у него слегка порозовели. Он зашевелился, с трудом встал на колени. Помотал головой, постояв так пару секунд, покачнулся и едва не упал, его успел подхватить Алькон.

– Пойдем к реке, вымоем наконец твои руки и посмотрим что там у тебя, – вздохнув, произнес Алькон. – Эвор, помоги.

Поддерживая едва стоящего на ногах пленника, мы дотащили его до реки. Алькон размотал окровавленную тряпку с покалеченной руки. Я содрогнулся. Ладонь выглядела ужасно, будто с нее содрали кожу, а находящиеся под ней мышцы изрезали острым ножом.

– Первый раз такое вижу. – Алькон удивленно покачал головой. – Но как бы там ни было, надо промыть хорошенько, потерпи.

С этими словами он опустил руку в воду и тщательно смыл золу, грязь, кровь, не обращая внимания на кусающего губя от боли пациента.

После этого он еще раз внимательно осмотрел руку.

– Странно… я бы еще понял, если бы у тебя был ожог. Но такое…

Он еще раз удивленно повертел головой, вытащил из кармана изрядно помятый букетик с ягодами, отложил одну веточку и энергично размял в руках оставшийся букет вместе с листьями. Осмотрев получившуюся из цветков и ягод кашу, удовлетворенно кивнул.

– Сейчас придется еще немного потерпеть, – обратился он к пленнику. И аккуратно начал втирать получившуюся цветочную массу в покалеченную ладонь. Хоть он и старался действовать осторожно, но при первом же касании тот мучительно сморщился, вскрикнул и дернул рукой.

– Не дергайся! – не глядя на него произнес Алькон.

– Тьма, – прошептал С`Нивелл, до крови кусая губы и одновременно пытаясь растянуть их в усмешке. – Я не понял, это лечение или пытка

Алькон бросил на него весьма недружелюбный взгляд, но ничего не сказал. С`Нивелл довольно ухмыльнулся между двумя гримасами боли. Закончив с рукой, Алькон поколебавшись, растер остатки травяной каши на следах, оставленных на запястьях пленника веревками. Затем, вложив израненную руку в свои ладони, наклонился и едва слышно прошептал коротенькое заклинание.

– Теперь у тебя не начнется заражение, – сухо сказал он, глядя в сторону. – И, надеюсь, заживет к завтрашнему дню. А сейчас ложись на спину.

– Зачем это? – С`Нивелл с подозрением покосился на него.

– Делай, что тебе говорят! – Алькон начал выходить из себя.

– Ладно! Как скажешь! – больше не споря, он откинулся на влажную от росы траву.

Теперь Алькон взял отложенную ветку, аккуратно оборвал с нее ягоды, и начал втирать их ему в виски. Потом еще несколько ягод размазал по лбу и переносице. Губы его при этом шевелились, он шептал заклинание. Ягоды, в отличие от брусники оказались весьма сочными. Лопаясь под пальцами Алькона, исходили ярко красным густым соком, поэтому через минуту С`Нивелл стал похож на шамана древнего культа Аллу-ту-ет, который был распространен на юге Рагнорка, и на существование которого Церковь Единого Творца почему-то закрывала глаза.

– Как ты сейчас себя чувствуешь? – преувеличенно спокойным голосом спросил Алькон, когда закончил елозить ягодами по лицу пленника.

Тот полежал немного, прислушиваясь к своим ощущениям, осторожно поднялся, держась одной рукой за дерево, покачнулся, но устоял на ногах.

– Уже намного лучше, – сказал он, и чуть помедлив добавил. – Спасибо!

Алькон, моя руки, быстро глянул на него.

– Умойся! Не то на тебя налетят все окрестные насекомые.

Тот с сомнением посмотрел на покрытую травяной кашей руку.

– Другой рукой, естественно! – раздраженно бросил Алькон и, достав из кармана длинный лоскут материи, ловко перевязал руку прямо поверх остатков травы и ягодного сока.

Пока мы возились с рукой С`Нивелла Вортус позвал на завтрак. Я проверил кота, тот продолжал спать.

– А если бы мокран укусил бы кого-нибудь другого? Не кота? Ты бы его вылечил? – спросил Алькон, когда завтрак подходил к концу.

С`Нивелл с любопытством посмотрел на него и после продолжительной паузы, когда я уже решил, что ответа не будет, покачал головой.

– Нет, не вылечил бы!

Алькон сжал губы и едва заметно кивнул. С`Нивелл же рассмеялся, заметив реакцию Алькона, и добавил.

– Потому что не сумел. Пока даже Агнерус Рей`Гарт не научился лечить людей, покусанных мокранами. На людей подобный способ не действует, идей у него была масса, но другого он пока ничего не придумал. Так что повезло, что под раздачу попал именно кот.

– Он что, экспериментирует с людьми? – Алькон аж побледнел. – И сколько человек он убил, пока проверял свои идеи?

Темный безразлично пожал плечами и не удосужился ответить.

– И какие он еще проводит эксперименты? – враждебно поинтересовался Алькон.

– Разные.

– Что значит разные?

С`Нивелл устало посмотрел на него.

– Подумай, ты действительно хочешь это узнать? Или просто так воздух сотрясаешь? Я могу ведь и рассказать. Вы на неделю сна лишитесь. Опять будете в претензии.

Алькон с отвращением смотрел на него.

– Мы не хотим ничего об этом слышать, – отрезал он. – Но я хотел бы узнать, ты в этом тоже участвовал? Да? Как-то ты ведь научился своим приемам?

– Выходит, что участвовал! – раздраженно огрызнулся С`Нивелл, он явно не был расположен продолжать разговор на данную тему.

Мы надолго заткнулись, каждый думал о своем.

– Кстати, какие планы? – поинтересовался С`Нивелл после продолжительного молчания. – Кто как, а я сейчас не в состоянии и шагу ступить. Мне надо поспать хотя бы до вечера. А лучше до следующего утра. Иначе вам придется меня нести.

– Мы в нескольких часах пути от Картунской Гряды – предлагаю дойти до нее и там уже встать лагерем до утра, – высказался Ворт.

– Все-таки собираешься меня нести? – ехидно спросил пленник.

– Ничего, дойдешь сам! – заявил Ворт.

– Я тоже думаю, что стоит дойти до гор и там понять куда двигать дальше, – поддержал я Ворта.

– Да и не хочется оставаться так близко от горы трупов. Мало ли кого еще принесет, – высказался Алькон.

Алькон как "доктор" был не против путешествия своего пациента, поэтому несмотря на его стенания мы собрались и отправились в путь. Алькон еще раз напоил С`Нивелла напитком из целебных ягод и тот, в общем-то довольно резво, зашагал вперед.

Спящего кота мы аккуратно положили в рюкзак. Он проснулся примерно через час пути. Почуяв, что он зашевелился, я заглянул внутрь. Кот выглядел весьма взъерошенным и грязным, но вполне здоровым.

– Мыыыр! Последнее, что я помню, это зубы мерзкой твари, впивающиеся мне в бок, – заявил он как ни в чем ни бывало. – И я еще жив. Случилось чудо?

– Ага! Почти! Вон твой спаситель, – я кивнул на С`Нивелла. – Можешь сказать ему спасибо.

Кот несколько удивленно уставился на Темного.

– Хммыр! Вы разрешили ему колдовать?

– Разрешили.

Теперь кот удивленно вытаращился на меня.

– Спасибо! – после долгого молчания выдал он. – Это был большой риск. Мне приятно, что ты готов рискнуть всем ради меня. Ему тоже можешь передать мое спасибо!

Дальнейший путь кот провел в рюкзаке, отсыпаясь дальше.

Примерно через три часа лес внезапно закончился и мы вышли на каменистый берег не широкой, но быстрой горной реки. Другой берег реки представлял собой ровную каменную стену высотой ярдов двадцать. Стена тянулась в обе стороны докуда хватало видимости. Река и горная гряда пересекали наш путь строго перпендикулярно. С`Нивелл устало опустился на большой камень, покрутил головой и, кивнув на юг, вниз по течению, сказал:

– Туда. Завтра пойдем туда. А сегодня я шагу не ступлю.

– Чего это туда? – вмешался подозрительный Ворт. – Это, считай, обратно пойдем!

Мы сосредоточенно разглядывали реку и горы.

– Знать бы далеко ли идти? – ни к кому не обращаясь задумчиво произнес Алькон, внимательно разглядывая пробегающим мимо поток.

С`Нивелл только плечами пожал.

– У меня есть мысль, а давайте сделаем плот и поплывем? – предложил Алькон. – Коль уж нам все равно идти вдоль реки, так может хотя бы ускоримся? Мы и так потеряли много времени.

– А что, разумно! – поддержал его Вортус.

– Я согласен, – кивнул я. Ходить пешком мне порядком надоело.

– Если кого-то интересует мое мнение – я против! – высказался С`Нивелл.

– Не интересует! – отрезал Вортус.

– Вы с ума сошли? – пленник не на шутку встревожился. – Собрались плыть по этой реке? Вы не заметили, что это горная река! Она весьма быстрая! Да еще на плоту! Это самоубийство!

– А ты-то что занервничал?! Боишься что мы мимо твоей засады проскочим? – вскинулся Алькон.

– Да какая тут засада? – С`Нивелл возвел очи горе. – Утонуть я с вами не хочу.

Несмотря на протесты пленника, мы привязали его к дереву и остаток дня потратили на постройку плота. К ночи плот был готов – спасибо Алькону с его магией, без нее на постройку ушла бы неделя.

Утром мы наскоро перекусили, Алькон отвязал веревку, которой Темный был привязан к дереву.

– Поднимайся на борт! – приглашающее кивнул он, указывая подбородком в сторону наполовину спущенного на воду, но еще крепко привязанного к земле, плота.

Подойдя ближе, С`Нивелл остановился и еще раз критически осмотрел получившуюся конструкцию.

– Давай-давай, не тяни время! – Алькон слегка потянул за веревку.

Пленник не двинулся с места.

– Вы развяжете меня?

– Нет, с чего вдруг? – Алькон удивлено пожал плечами.

– А если ваше корыто потонет?

– Не потонет. Плоты тонут очень редко.

– С этой кучей бревен может случиться все что угодно, а вы хотите, чтобы я плыл связанный?

– Тебе какая разница? Ты плавать-то все равно не умеешь! – встрял Вортус. Мы с ним, услышав перепалку, подошли поближе.

– Если что, не волнуйся – мы тебя спасем,– покровительственно добавил Алькон.

– Да? – он с сомнением оглядел всех нас. – Кто же это сделает? Извините за любопытство, но из присутствующих хоть кто-нибудь умеет плавать? Ты вот Алькон, насколько я знаю, плавать не умеешь.

– Я…я, не себя имел в виду. Остальные-то умеют, – немного нервозно отозвался Алькон посмотрев на нас ожидая подтверждения. Ворт закатил глаза. Это могло означать и да, и нет. Хотя мне показалось, что скорее нет. С`Нивелл тоже так же понял, поэтому решительно попятился назад.

– Расслабься! – я схватил его за плечо. – Я умею плавать. И достаточно хорошо, чтобы тебя вытащить.

– А не боишься, что меня смоет и я со связанными руками камнем пойду ко дну? И вместе со мной потонет ваша надежда найти Круг.

– Вот тут можешь не беспокоиться! Мы привяжем тебя веревкой к плоту. Никуда тебя не смоет! – Алькон махнул болтающимся концом веревки, которой его и привязывали к дереву. – Вот прямо в центре и привяжем.

Слова Алькона возымели эффект обратный ожидаемому. Вместо того, чтобы успокоиться наш пленник окончательно впал в панику. Ничего наигранного в его поведении не было. Он, казалось, искренне был напуган. Нечто подобное было, когда я угрожал ему Экскоурцей.

– С ума посходили? – истерично заорал он, лихорадочно оглядываясь. – Этот ваш плот или развалится, или перевернется, а я не собираюсь утонуть, привязанный к нему, как собака!

– Чего ты орешь? – несколько шокированный Алькон. – Мы сами тоже привяжемся веревками.

– Тьма на вас! У вас у каждого нож на поясе. Дайте тогда и мне нож, чтобы я мог перерезать веревку в случае чего.

– Не говори ерунды! Мы все будем заняты управлением. Нам будет некогда следить за тобой, если у тебя вдруг возникнет желание слинять.

– Вы ненормальные? Куда линять посреди реки? Я не дам привязать себя к этой куче бревен! – он попятился. – Вам придется убить меня и привязывать труп.

– Да, хватит уже разговаривать – не выдержал Алькон. – Хочет он. Не хочет! Я не собираюсь сидеть тут до ночи. А тебя никто и спрашивать не собирается! Заткнись и полезай на борт!

Алькон схватил пленника под локоть и потянул вперед. Так как я все еще продолжал удерживать его за второй локоть, то я потащил с другой стороны.

Я был готов к его сопротивлению. Думал, что он будет упираться или вырываться. Но вот получить от нашего относительно спокойного пленника коленом в живот никак не планировал. Удар был такой силы, что я отлетел на пару шагов и согнувшись на песке на несколько секунд был выключен из происходящего. Я мог только судорожно хрипя ловить ртом воздух.

Когда я немного пришел в себя и смог сфокусировать взгляд на происходящем, передо мной предстала следующая картина. С`Нивелл с Альконом пыхтя как два борющихся бегемота катались по песку. Темный связанными руками вцепился бывшему другу в горло. Алькон вцепился в его запястья и пытался высвободиться, но пока безуспешно.

С плота одним гигантским прыжком соскочил Ворт и кинулся на помощь Алькону. Он перепрыгнул через дерущихся и подскочив сзади, накинул Темному на шею тонкую веревку, сдергивая его с Алькона.

С`Нивелл сразу отпустил Алькона и схватился руками за удавку, повалившись лицом в песок. Сверху на него всем телом навалился Вортус, продолжая вдавливать свою жертву в песок и затягивать веревку.

Я испугался, что Ворт сейчас переусердствует и прикончит его.

– Ворт, осторожно! – крикнул я, вскакивая и, держась руками за живот, кинулся вперед.

– Спокойно! – пропыхтел Ворт, туже затягивал удавку. – Все под контролем!

Мне понадобилось три шага, чтобы дойти до них. Когда я доковылял, Темный перестал дергаться и обмяк. Ворт тут же ослабил захват.

– Что ты сделал? – хором воскликнули мы с Альконом. Алькон все еще держась за шею подскочил к Ворту. Я же наоборот остолбенел от шока.

– Да успокойтесь вы! Жив он! Жив! – тяжело дыша огрызнулся он, переворачивая бесчувственного пленника на спину. – Что ж я совсем что-ли?

Мы с Альконом одновременно потянулись к пленнику. Я схватил руку, проверяя пульс, Алькон потянулся к шее. Пульс был. Темный был без сознания, но жив. Его нос и приоткрытый рот были забиты песком и кровью, но он дышал и его лицо постепенно из темно-красного становясь синевато-бледным.

Ворт, довольный собой, улыбался.

– Что ж я по-вашему меры не знаю.

– Я думал, ты его убил! – задушено проговорил Алькон.

– Пфх! – Ворт поднялся убирая веревку в карман. – Месяц назад сделал бы это не задумываясь, с удовольствием и даже не очень быстро. Кто бы мне сказал тогда, что я буду беспокоиться как бы не убить Грега С`Нивелла я бы плюнул ему в лицо. Кстати, Алькон, у тебя будет отличный фонарь под глазом.

– Да? Ему что ли для равновесия такой же поставить? Не ожидал я от него такой прыти. Я опомниться не успел, как он отшвырнул Эвора и мне как даст с разворота. Я думал у меня нос вовнутрь загнется.

– А чего ты его ругаешь? – усмехнулся я, все еще держась за живот. – Это нам всем хороший урок. А то расслабились мы сильно. Тащим такого пленника и надо же, не ждали, что он может оказать сопротивление. Если бы не Ворт у него был бы очень хороший шанс смыться.

– Не было у него никакого шанса!

– Да был, был! Он со связанными руками нас двоих чуть не уделал!

– Не уделал же!

– Ладно, хорош препираться! Давайте пока он не пришел в себя перенесем его на плот. А то как бы он опять выступать не начал.

Взяв бесчувственное тело за руки и за ноги мы отнесли его на плот и крепко привязали веревку к оснастке плота. Видя, что он все еще не очнулся Ворт набрал в котелок воды и плеснул ему в лицо. Когда Темный начал подавать слабые признаки жизни, Ворт, особо не церемонясь, отвесил пару хороших пощечин. Пленник невразумительно замычал, открыл глаза и начал надрывно кашлять. Зашевелился, пытаясь дотянуться связанными руками до ярко красной полосы на шее, оставленной удавкой.

– Очнулся? – прищурился Ворт. – Что на тебя нашло? Хочешь нажить неприятности?

– Да куда уж больше-то? – веревка мешала, но наконец ему удалось дотянуться руками до шеи. – Я обрадовался было. Думал, не увижу больше ваших гнусных рож. Профессионал!

– Стараюсь. Мы вот еще не готовы расстаться с тобой.

Пленник огляделся. Он только сейчас заметил, что очутился на плоту и уже привязан. Глаза его злобно сверкнули.

– Ублюдки! Немедленно отвяжите меня от этой кучи бревен! Я отказываюсь плыть привязанным! Лучше пусть ваш палач доведет начатое до конца.

– Какие еще будут пожелания? – с иронией спросил Ворт. – Свежего сена? Бабу рыжую? Хочешь взамен разрешу кота погладить?

Кот возмущенно фыркнул на такое заявление.

– Ты, кажется, забыл, что ты не в том положении чтобы диктовать условия? Я ведь могу и продолжить, если ты так хочешь! Я могу сделать точно также еще раз. И еще. Много раз подряд! Не забывай об этом!

Но С`Нивелл не испугался, а еще сильней разозлился.

– А вы, кажется, тоже забыли, что я единственный, кто знает где находится этот ваш тьмой драный Круг? Представьте, что произойдет, если я забуду вовремя указать место, где нужно причалить к берегу? А? Не думали об этом? Так я скажу, что будет! Ниже по течению, река проходит через Картунское ущелье, которое, как известно, заканчивается тоннелем. Если не хотите совершить веселое путешествие через Картунский тоннель немедленно развяжите меня!

– Что за чушь ты несешь!

– Чушь? Кто не верит, может посмотреть на карте. Пару миль река течет в тоннеле внутри горы, и дальше благополучно вытекает из него, но уже по ту сторону хребта. Так что если я вдруг забуду указать место, где нужно вылезти на берег, то после того, как мы попадем в ущелье, будет уже поздно поворачивать назад. А если мы проскочим через тоннель, тем, кто останется жив, придется ножками обходить весь Картунский хребет. Так что у вас ребята будет возможность месяца через два как раз вернуться сюда, на исходную позицию.

– Ты не сделаешь этого!

– Нет? Почему нет? Ты не представляешь какая я мстительная скотина. Ой, только не надо пугать меня страшной местью. Вероятность, выжить в тоннеле ничтожно мала.

– То есть ты готов совершить самоубийство. Ты! Да еще как? Собираешься захлебнуться как крыса в каменной трубе? Никогда не поверю, что ты сделаешь это.

– Давайте проверим? – С`Нивелл был настроен очень решительно.– Или развязывайте, или мы плывем в тоннель.

Поведение нашего пленника создавало дополнительные проблемы. Первый раз за все время нашего совместного путешествия он проявил активное нежелание подчиняться нашим требованиям. Причем страх перед водой отнюдь не лишил его способности трезво рассуждать. Он прекрасно понимал сильные и слабые стороны своего положения и умело ими пользовался.

Убить его на пороге Круга – верх глупости. Напугать его опять Экскоурцей? Тоже уже как-то глупо. Да и не готов я бы устраивать повторное представление. Особенно, после того, как он вытащил с того света Кристобаля. И что он такого действительно просит? Не хочет плыть привязанным? Да и ладно. Не будем привязывать. Но руки, естественно, развязывать не будем. Особенно, после последней демонстрации.

Только я собрался все это озвучить, как Алькон поманил нас в сторону.

– Я подумал, может и не стоит его привязывать? Мало ли что. Вдруг правда перевернемся. А утопить его сейчас было бы слишком большим расточительством. И вообще, зачем сейчас, на пороге Круга его лишний раз нервировать. Он в таком состоянии, что запросто может упереться. До тоннеля дело, конечно, не дойдет. Но отказаться вести нас до Круга он вполне может.

– Если он действительно ведет нас в Круг, – с сомнением проворчал Ворт.

– Очень похоже, что ведет.

– А что, он этой вашей Экс…экскурсии перестал бояться?

– Хмм… Если бы ты внимательней пригляделся к лицу Эвора после того, как Грег вылечил Кристобаля, то понял бы, что он вряд ли станет повторять представление. Я прав?

Я неопределенно пожал плечами.

– Я думаю, что и он это понял.

– Я согласен с Альконом, – кивнул я. – Куда он с плота денется?

– Не верю я ему, – покачал головой Ворт. – Нырнет и привет.

– Вряд ли он специально бросится в воду, – пожал плечами Алькон. – Он плавать не умеет. И воды панически боится, после того, как чуть не утонул в детстве.

– Это он не умел четыре года назад. Мог и научиться!

– Вряд ли. Ты же видишь, что с ним сделалось при мысли о путешествии по воде.

– Да какая разница умеет-не умеет, – встрял я. – Вы посмотрите на реку! Если окажешься в воде ни развязанные руки, ни умение плавать не помогут. Рассчитывать можно только на удачу. Ну, и Стихиям еще можно будет помолиться и то, если быстро. Головой о камень приложит или в водоворот затянет и пикнуть не успеешь.

– Хорошо! – кивнул Ворт. – Давайте только не будем развязывать, просто к плоту не будем привязывать. Зачем нам проблемы на пустом месте.

Мы вернулись обратно.

– Эй, ты! Хорошо, привязывать мы тебя не будем. Но и руки развязывать не станем. Других предложений не будет! Выбирай! Заодно и проверим, насколько ты захочешь утонуть в нашей веселой компании.

– Ладно, отвязывайте! – нехотя кивнул Темный после недолгого раздумья. – Но хочу еще раз предупредить, ничего хорошего из вашей затеи с плотом не выйдет. Проще всего пройти по берегу.

– Это мы уже обсудили. А теперь заткнись наконец. Мы и так потеряли кучу времени.

Он зло посмотрел на нас, тяжело вздохнул, и, слава Стихиям заткнулся.

С`Нивелл сидел в центре плота, намотав на связанные руки веревку и напряженно всматривался в приближающиеся пороги. Возле него вцепившись когтями в привязанные к плоту мешки с нашими пожитками, распластался Кристобаль. Кот также в категорической форме выразил свой протест, в ответ на мое предложение проделать путь по реке в моем рюкзаке, как он делал это неоднократно во время наших путешествий. Он заявил, что его когти намного надежней мешка. И что если ему и суждено утонуть, то он собирается сделать это как свободное водоплавающее животное, а не как кот в мешке. Мои увещевания, что ничего с ним не случится и что он успеет выбраться в случае чего их мешка, он не удостоил даже ответом, только презрительно фыркнул и отвернулся.

Я в сердцах махнул рукой на упрямое животное.

– Ладно, коль ты такой же непроходимо упрямый как наш пленник, тогда и приглядывай за ним.

Мы расположились по двое на противоположных сторонах плота, пытаясь управлять им при помощи длинных шестов. Почему пытаясь? Да потому, что, несмотря на наши усилия, наш "корабль" вертелся, как ему вздумается, натыкался, кажется, на все камни и пороги. В результате чего, и плот, и нас вместе с ним, постоянно заливало ледяной водой. Через пять минут водного путешествия мы были мокрые насквозь.

На всякий случай мы привязали к поясу по веревке и закрепили их в центре плота, там, где крепились наши вещи. Эта предосторожность была совсем не лишней. Стоя на краях качающегося и вращающегося плота, мы балансировали на скользких двигающихся между собой бревнах, хватались за веревки, в любой момент рискуя свалиться за борт.

За первые же четверть часа путешествия я пару раз успел поскользнуться и со всего маху приложиться к мокрому дереву. Если бы не веревка как пить дать улетел бы в воду. В конце концов, наплевав на идею управления этой грудой связанных бревен, мы отползли подальше от краев и, встав на колени, держали шесты наготове, чтобы делать неуклюжие попытки оттолкнуть плот от особо крупных валунов. Через полчаса после того, как мы перешли к так называемому пассивному способу управления нашим транспортным средством, река изменилась. Она стала значительно уже, петляла как змея, удирающая от мангуста, течение стало быстрее, появилось намного больше порогов. Теперь нас несло и мотыляло во все стороны просто с угрожающей скоростью. Плот заливало водой едва ли не каждую секунду. Он то подскакивал, то накренялся на бок, то задирал нос. Удержаться на месте было очень сложно. Нас то и дело кидало по всему плоту и лишь хорошо закрепленные веревки спасали от выпадения за борт.

– Эй ты, не пора ли причаливать? – стараясь перекричать шум волн, заорал Ворт, обращаясь к нашему пленнику.

– А я предупреждал, что это была плохая идея! – заорал он в ответ злорадно скалясь. – Когда нужно будет причалить я скажу! А пока похлебайте водички, вам полезно!

На одном из особо бурных порогов плот резко вздыбился, как горячий конь, я едва успел прильнуть к мокрому дереву и вцепился в него ногтями не хуже Кристобаля. Краем глаза заметил, как что-то большое пролетело мимо меня. В шуме воды не услышал звука падения. Зато в голове раздался испуганный вопль Кристобаля "человек за бортом!".

Чуть только плот успел выровняться, я оглянулся, проверяя наличие друзей. Все были на месте. Что же это было? Взгляд скользнул по нашим вещам, в которые мертвой хваткой вцепился мокрющий и от этого похожий на большую серую крысу Кристобаль.

Тьма! На плоту не было С`Нивелла! Все-таки зря мы пошли у него на поводу и не привязали его! Надо было наплевать на его истерические выкрики. Был бы сейчас на месте! Какая беспечность. Но там, на берегу мы и подумать не могли, что в середине плота, возле вещей ему может угрожать опасность. Да и кто мог подумать, что относительно спокойная речка превратится в стремительно несущийся поток. А потом было уже не до него.

Я быстро обернулся, ну конечно, вон его голова еще виднеется! Барахтается в воде, пытается удержаться на поверхности со связанными руками. А он ведь еще и не умеет плавать! Удивительно как ему вообще удалось выплыть в этих страшных водоворотах? Но это ненадолго.

Времени на раздумья не было ни секунды. Все что пришло мне на ум, это воспоминание о солнечных днях моего дикого детства, веселые заплывы с дворовыми мальчишками наперегонки через реку. Эх, счастливое было время! Когда же я последний раз был в отцовской летней резиденции? Лет в тринадцать? Вот примерно с тех пор я и не плавал толком. В этот момент я уже доставал из-за голенища нож и перерезал веревку, привязывающую меня к плоту. Мне даже прыгать не пришлось. Один скачок плота на камне и набежавшая волна просто смыла меня. Мгновение, и я уже за бортом. Уж на что я уже был мокрый и замерзший, но ледяная вода, в которой я оказался, мгновенно привела меня в чувство и я тут же пожалел о совершенном идиотском поступке. Геройским его назвать ну никак нельзя. Совершить самоубийство ради Грега С`Нивелла – сомнительной полезности поступок! И что меня подвигло сигануть в воду?

Сожаление сожалением, но я умудрился в несколько гребков добраться до нашего пленника, вернее до того места, где только что виднелась его голова. Я успел ухватить за его волосы, прежде чем его унесло течением, затянуло в водоворот или размазало по камням. Перехватив его одной рукой за грудь, другой рукой я отчаянно пытался удержаться на поверхности. С`Нивелл все-таки умный сукин сын, почувствовав, что его держат, враз перестал дергаться, немного облегчая мне жизнь. Ишь, какой молодец, прямо идеальный утопленник.

Но мне и без этого было очень неудобно, его связанные руки жутко мешали его держать. Я, усиленно двигая ногами и свободной рукой, пытался оттянуть неизбежный момент, когда мы оба пойдем ко дну. И даже делал попытки грести в сторону берега. Куда там! Течение кружило и несло нас вслед за плотом, почти не приближая к берегу. Мокрая одежда и особенно сапоги немилосердно тянули вниз. Скинуть их не было никакой возможности. Несколько раз меня хорошо приложило боком и спиной о подводные камни. Если такой силы удар придется по голове, то этот мир будет спасать кто-то другой. Вдобавок ко всему я почувствовал, что судорога начинает сводить левую ногу. Так, похоже, все действительно зря. Еще чуть-чуть и мы, сказав, последнее "буль" отправимся на дно.

Хрясь! Удар пришелся точно по голове. Сознание рассыпалось мириадами искрящихся брызг. Все, привет! Я полностью погрузился в воду, понимая, что возврата наверх уже не будет. В затухающем сознании возник образ теплой спокойной реки, тихий плеск волн. Как же она, тьма ее дери, называлась? Не помню! Это ведь было в другой жизни. И теперь уже не важно. Ах, как хорошо было бы, покачаться сейчас в теплых волнах на нагретой солнцем доске. А потом тихая река сама, плавно колыхаясь, вынесла бы меня на берег.

Видение было таким отчетливым, что мне показалось, что все это происходит на самом деле. Будто я действительно опять вернулся в детство, качаюсь на мягких соленых волнах, выталкивающих человека на поверхность, словно пробку. И, кажется, что нет вокруг бурлящих, кипящих водоворотов и камней, несущих смерть. А умирать-то оказывается совсем не страшно. Приятно даже. Я с наслаждением втянул носом наполненный сладким ароматом трав теплый воздух. Странно, как же я дышу, если утонул? Мне казалось, что я слышу вдалеке крики чаек. И вода как мне показалось значительно потеплела. Плавное покачивание волн убаюкивало, вгоняло в дремоту. Казалось, река и, правда, несет меня куда-то. Я блаженно закрыл глаза, престал барахтаться и покорно расслабив избитое и измученное тело, отдался на волю волн.

А теплые волны нежными лапами несли меня куда-то, баюкали и … потом приподняли и мягко вытолкнули меня на теплый каменистый берег. Я успел ощутить под щекой шершавый, нагретый солнцем камень, прежде, чем окончательно потерял сознание. Сладкий предсмертный сон закончился.