Горыныч 3.0. Тайны Рода

Глава 6 Древний

Появление исполинского чудовища из морских пучин стало для Ожеги полной неожиданностью. Она только перегруппировалась для того, чтобы задать новую трёпку этому чёрно-белому бескрылому воднику, вообразившему себя крутым, как почуяла новую приближающуюся опасность, на этот раз из Финского залива.

«Надо отступать!» — внезапно взревел Хэйбай, выгнув хребет и растопырив все гребни и плавники, словно котёнок, который пытается показаться больше рядом с гигантской собакой.

В обороте не особенно поболтаешь, пасть с длинным языком и зубами не приспособлена для членораздельной речи, но когда ты тоже в обороте, то понимаешь не только человеческую речь, но и многих разумных животных и рёв других оборотней. В ином случае «переводчиком» смог бы стать только коловерша.

Ожега взлетела, чтобы оценить размер трёхголового чудища морского. Оказалось, что тёмная вода скрывала почти всё тело, длинное, но как будто с руками или какими-то ластами, и высунулся тот меньше чем на четверть. По всей видимости, как-то призвав сюда и глубину, способную его вместить. Действительно очень и очень большой. Между крыльями пробежали стылые мурашки ужаса. Горящие глаза следили за её полётом, и самой себе Ожега казалась стрекозой рядом с жабой. Трёхголовой зубастой, мощной и страшной до ужаса жабой, которая, как ей казалось, вполне может выпрыгнуть из воды, если понадобится.

«Кто ты⁈» — взревела Ожега, сопротивляясь и превозмогая слабость от той древней силы, что ощущала всеми чешуйками. — «Что тебе надо?»

Показалось, что три головы, полные длинных мечеобразных зубов, одновременно ухмыльнулись.

«Я пришёл забрать своё по праву!» — ответ сразу из трёх глоток оглушил и заставил отлететь в сторону. На миг показалось, что её вот-вот схватят и острые зубы врежутся в плоть, разрывая мышцы и сухожилия, дробя кости, как сухари. Хотя исполин продолжал просто стоять, чуть колыхаясь головами.

— Древний… — внезапно услышала Ожега тонкий голос и увидела мелкую фигуру Радмиллы, которая стояла на кромке воды с лицом, на котором было написано незамутнённое счастье. — Я всё исполнила, как Долгом велено!

«Награжу тебя, как обещано», — почти ласково заворчал в ответ трёхголовый «Древний».

Радмилла подняла руки вверх, как ребёнок малый, просящийся на крикушки к тяте, и безумно улыбнулась. Ветер трепал её распущенные волосы, как багровый стяг.

Время словно замедлилось, зависшая в воздухе Ожега увидела, как одна из голов монстра изогнула шею лебедем и в стремительном броске накрыла всю маленькую хрупкую фигуру Кикиморы целиком.

«Назад! Берегись!» — заревела Ожега, пытаясь предупредить, но Радмилла её не услышала, а если и услышала, то не поняла.

Ожега рванула вниз, чтобы помочь, предотвратить, но… Воспитанница бабушки Зины уже пропала в гигантской пасти, словно её тут и не стояло. Лишь одинокая черевика, расшитая золотой нитью, осталась напоминанием о глупой Кикиморе.

Сёстры с перекошенными от ужаса лицами застыли на берегу.

Сердце гулко стучало в висках. Ожега зависла, пялясь на пустое место, которое уже покинула голова монстра, вернувшегося в исходное положение. Чёрная тень налетела, сбив и уронив на землю. Оскаленная морда речного дракона, оказавшаяся слишком близко, зарычала.

«Дура! Куда лезешь? Уводи сестёр, пока не поздно! Я постараюсь его задержать!»

И Ожега как-то сразу поняла, что лучше послушать и не время и не место разбираться, на кой сюда принесло этого хтонического монстра. Она сбросила трансформу, краем глаза увидев, что отпустивший её Хэйбай рванул к воде, а сама побежала к Оляне и Озаре.

— Ходу! Ходу! — на бегу закричала Ожега сёстрам, которые понятливо развернулись и побежали к застывшим у кромки леса Юле и Кате. Над ними летел Модя. Коловерша Оляны пучилась за их спины из прозрачного рюкзака, поджав уши. Катя напряжённо стискивала волшебную палочку, ожидая их рядом с обморочным парнем. Юля нервно теребила свой браслет.

— Скорей! Шевелитесь! — скомандовала Ожега, когда они добежали до девчонок-кудесниц. Если они убегут достаточно далеко, трёхголовый исполин не сможет до них добраться, а там подмогу можно попробовать вызвать или сбежать подобру-поздорову.

Катя взмахнула палочкой и подняла парня.

— Модя! Взять его! — крикнула Ожега, её коловерша, привыкший к быстрым военным приказам, подлетел и заглотил бесчувственное тело.

— А?.. — округлила рот Катя в немом вопросе.

— Некогда объяснять, бежим! — схватила тонкое запястье троюродной сестры Ожега, потащив за собой.

Вот только далеко убежать они не смогли, Озара, которая бежала чуть впереди, буквально врезалась во что-то лбом. Аж звон раздался!

— Ай!

Туман, плотным кольцом окруживший пляж, оказался непроницаемым.

— Барьер… — выдохнула Катя, потрогав воздух.

— Кругом барьер! — ахнула и Оляна, рассматривая пространство над головой. — Он просто огромный! И я не могу дозваться родных. Словно отражается обратно всё…

Они обернулись. На берегу Хэйбай, который выглядел как моська рядом со слоном, напрыгивал на того «Древнего», не давая ему выбраться из воды.

— Зачем Радмилла вообще его вызвала? И так глупо погибла… — нарушила молчание Юля.

— Может, она вызывала не его? — спросила Озара, посмотрев на Ожегу. — А…

— Она вызвала именно его, — отрезала Ожега. — Он сказал ей что-то про награду.

— Он сказал? — переспросила сестра. — Значит, ты поняла, что он там рычал? Получается, он разумный, ну знаешь…

— Я пыталась спросить, кто он и зачем пришёл, — перевела дух Ожега. Коленки тряслись, а в голове билось «беги, беги, беги». Зверь внутри боялся чудища и понимал, что с ним не совладать. — Он сказал лишь, что пришёл забрать своё по праву. И я очень сомневаюсь, что это была Радмилла.

— Хочешь сказать, что ему нужны мы? — дрогнул голос Оляны. — Хэй и Бай об этом хотели… поговорить и предупредить? Получается так?

— Скорее всего. Радмилла явно привела нас сюда. И вызвала эту страхолюдину.

— Девочки… — В голосе Юли звенела паника. — Барьер… Он…

— Стягивается, — закончила Катя, и в следующее мгновение Ожега и сама ощутила, как туман ударил в спину и заставил сделать шаг вперёд. Ближе к берегу.

— Походу, Радмилла привела нас сюда, чтобы принести в жертву этому чудищу, — мрачно сказала Ожега. — И если мы не выберемся или не позовём на помощь, нам конец.

— Хорошо, что я такая запасливая, — Катя достала амулет перемещения и показала им. — Заряда хватит на всех нас. Оставим это чудище без жертв и вызовем подмогу.

Они дружно и с облегчением выдохнули.

— А как же Хэй и Бай? — замявшись, спросила Оляна, которая неотрывно смотрела на берег, переживая за речного дракона.

— Думаю, этот парень, точней, парни, не пропадут, раз всё ещё живы, хотя дракошу уже три раза швыряли как тряпку, — сказала Катя. — Да и наверняка он не во вкусе того страшилы, таким, как говорят, подавай только прекрасных дев.

— Взыскательный вкус, — нервно хихикнула Озара.

— Хватайтесь за меня, — скомандовала Катя. — Активирую амулет на счёт три.

— Модя, в сумку! — отдала приказ коловерше Озара. Они ухватились за Катю, крепко прижавшись.

— Раз, два, три…

Вспышка света ослепила, заставив зажмуриться, а когда Ожега открыла глаза и проморгалась, то увидела, что на пляже остались лишь она с сёстрами, а Катя и Юля пропали.

— Казимира… — удивлённо вытянулось лицо Оляны. — Она…

— Модя тоже исчез, — Ожега поняла, что заплечной сумки с коловершей у неё нет, а у Моди, точнее, в нём — её меч, который тот подобрал перед трансформой в змеевну.

— Барьер пропустил девчонок, но не пропустил нас, — сказала очевидное Озара, и их подвинуло ещё на сажень ближе к воде.

— Значит, в качестве жертв были нужны только мы, — кивнула Ожега, пытаясь придумать, что им делать. — У нас остаётся лишь один выход…

— Сражаться, — сказала Оляна, сжав кулаки.

— И погибнуть с честью, — закончила Озара.

— Возможно, что получится и не погибнуть, — усмехнулась Ожега. — Всё же девчонки смогли выбраться, а значит, нам надо просто продержаться до подмоги.

Барьер сдвинул их ещё ближе.

— Учитывая скорость сжатия и оставшееся расстояние, у нас не более десяти минут до того, как мы… — быстро подсчитала Озара.

— Значит, тянем время до последнего, а когда нас подвинет ближе, трансформируемся и ударим всем, чем можем, цельтесь в глаза, взлетайте выше, — распорядилась Ожега.

— Я уверена, что барьер и на небе тоже, — тихо сказала Оляна. — Мы не сможем взлететь высоко. Есть риск врезаться.

— Барьер не будет ниже, чем его головы, — прикинула Озара. — Значит, нам придётся летать между ними. Приземлиться на холки. И использовать магию с очень близкого расстояния. Речной дракон… При всей своей силе он не может даже прокусить его кожу. На веках самая тонкая кожа. Глаза — слабое место. У него три головы, и нас тоже трое.

— Да, у всех есть слабые места, — кивнула Ожега, только порадовавшись тому, что сёстры не паникуют, а разрабатывают план.

— Я всё думаю, кто это такой, — сказала Озара, когда их подвинуло ещё поближе. — Явно не из Рода Семаргла, да и на Балаура не слишком похож. Возможно, кто-то из Восточной части Беловодья? В тех краях есть сильные монстры, о которых мы можем ничего не знать.

— Или он реально настолько древний, что про него все позабыли, — хмыкнула Ожега. — Приготовьтесь…

Они замолчали, продолжая смотреть на самоубийственные атаки Хэйбая, от которого лишь лениво отмахивались. Три головы сосредоточили всё внимание на них и разве что не облизывались от их приближения.

Оляна тихо выдохнула и потёрла виски.

— Ты слышишь его? — предположила Ожега.

— Да, слишком силён, что проламывает мою защиту, — ответила Оляна, на виске которой выступил пот. — Намерения у него никак не дружественные. Крутится в мыслях: «Мои. Все три. Мои. Все три».

Теперь они были уже так близко, что могли почувствовать жаркое смрадное дыхание.

— А этот Древний явно всё время своей спячки не чистил зубов, — нервно хмыкнула Озара.

— Сейчас! — скомандовала Ожега, трансформируясь.

Она попыталась взлететь, но что-то помешало, с удивлением повернув голову, она увидела своё тело, гораздо больше обычного, если сравнивать, а из тела росло ещё две головы с правой и левой стороны.

«Что это⁈» — воскликнула Ожега.

«Ожега?» — спросила голова рядом, и она узнала рык Оляны в обороте.

«Ожега? Почему мы такие?» — с другой стороны спросила Озара.

В голове не укладывалось произошедшее.

«Почему-то мы трансформировались втроём… В одно существо…» — прорычала она в ответ.

«Мы как Змей Горыныч?» — Озара озвучила очевидное. — «Как нам управлять этим телом?»

«Осторожно!» — предупредила Оляна, и, повернувшись, они увидели, что три головы радостно оскалившегося Древнего, хотя и прилично уменьшились, но всё равно стали непозволительно близко.

«Мои. Наконец-то. Все три! Мои!» — проревел Древний и ринулся к ним.

«Отбивайтесь, чем можете!» — скомандовала Ожега, одновременно формируя перемещение, правда сама же и поняла, что максимум сможет перетащить ту махину, которой стала вместе с сёстрами, всего на десяток саженей.

Озара и Оляна начали плеваться ледяными и огненными «снарядами», от которых трёхголовая махина до обидного легко уклонялась. От того, что они чуть сместились, не было никакого толку. Ожега чувствовала себя совершенно бесполезной. Строенное тело не слушалось, летать они не могли, ходить тоже, разве что хвостом удалось дёрнуть. Оляна и Озара хотя бы сопротивлялись, а ей и укусить не удалось исполина, который как будто игрался с ними. Забавлялся, радостно порыкивая своё: «Мои!»

«Наши близко! — предупредила Оляна, на миг замерев. — Я слышу их зов».

Раздался оглушительный треск, и туман, сокративший поле боя до размера школьного стадиона, развеялся.

Ожега ощутила, что её с сёстрами тащит непреодолимая сила, которая отделяет их от трёхголового чудища.

Вода… Буйная, яростная, родная.

«Это… Кострома!» — выдохнула Оляна.

«Мы спасены! — обрадовалась Озара… — Кажется, я больше не могу…»

Ожега и сама ощутила, как тяжело даётся трансформа. Она прервала оборот и очутилась в чьих-то руках, которые поставили её на землю.

— Папа-Боеслав… — Ожега одновременно ощутила и стыд, и облегчение.

Прабабушка… Точней, просто Кострома, стояла на колыхающейся воде, в которой ревел многоголовый Древний, и, кажется, что-то говорила, но из-за шума и рёва не было слышно ни слова. Ожега пожалела, что рядом нет Моди, который бы смог «перевести», что говорит то чудовище.

Оглянувшись, Ожега увидела, что на берегу Финского залива стоит весь их Род и ещё много кто. Суровые отцы, дедушки, тёти Блага, Брана и Бояна, а также Огневзор. Бабушка Зина с несколькими водяными. Белава с сиринами, трансформированные в боевую форму, Гера Горгона со своими воинами. По всей видимости, всех их смогла переправить в Явь Кострома.

Отец хмурился, глядя вдаль, где Кострома продолжала странную беседу.

— Пап… А кто вообще это такой?.. — робко спросила Ожега.

Но отец ничего ответить не успел, так как все зароптали: исполинское чудище, что-то напоследок взревев, ушло под воду и исчезло окончательно, забрав с собой глубину.

— Идём, — распорядился отец, и Ожега следом за всеми вступила в воды Белой реки, открывшие путь домой.

Ожега на секунду пожалела, что они так нормально и не погуляли, не увидели «Алые паруса», а в свете непонятного нападения прямо в Яви родители и вовсе запрут их дома безвылазно. Озара, которая шла рядом, видимо, тоже подумала о том же и длинно вздохнула.

Ожега вновь мысленно вернулась на поле боя, где оказалась абсолютно бесполезна… Слабое звено. А ведь мнила себя такой воительницей. А по итогу сёстры оказались больше готовы к этой битве, чем она. И Радмилла… глупая Кикимора, которая так глупо погибла. Зачем? Зачем она это сделала, какие долги отдавала?

Толпа, что прибыла им на помощь, как-то рассосалась, возможно, что Белая река всех отправила туда, где забрала, и до гридницы центральных хором они дошли лишь с дедушками, отцами и Костромой, которая выглядела уставшей и чем-то опечаленной.

— Государыня Кострома… — Ожега никогда не слышала, чтобы голос её отца звучал так надломлено и глухо.

В груди застучало сердце, чувствуя что-то страшное, непоправимое, опасное. Она переглянулась с удивлёнными сёстрами.

Кострома лишь вскинула руку, и папа-Боеслав впервые на памяти Ожеги отступил, склонив голову.

— Я сама поговорю с девушками, — властно сказала Кострома. — Оставьте нас.

Мрачный отец лишь хлопнул Ожегу по плечу и вышел, спрятав взгляд. С такими же траурными лицами вышли и все остальные, естественно, не добавив уверенности.

Ожега робко переминалась вместе с сёстрами, ожидая, что скажет старейшина Рода. Богиня и жена Змея Горыныча, которой исчислялись тысячи лет. Строгое молодое лицо смотрело на них невыносимо печально, так что закрадывались мысли о том, что дело плохо. И хотелось сказать: «Не томи нас, государыня Кострома», но язык не поворачивался, так что она ждала своего вердикта. А скорее — какого-то общего, так как оставили их всех троих.

— Разговор будет долгим, присаживайтесь, — наконец обратилась к ним Кострома, и они, дружно выдохнув, присели за стол, а напротив них села Кострома.

— Сегодня встретили вы брата моего, — начала Кострома.

«Брата⁈» — хотелось воскликнуть Ожеге, но она, конечно же, смолчала, лишь переглянувшись с сёстрами.

Конечно, у прабабушки имелась куча родственников. Всех и не упомнишь. Ведь когда стояла Правь, богов жило много, да и в каждой реке, можно сказать, появлялся свой бог или богиня. Братьями Костромы были, к примеру, Дунай и Ний, последнего те же греки звали «Нептуном». Клан Горгон происходил как раз от Ния, хотя сам Ний вроде бы вообще очень многодетен и погиб во время падения Прави, как и многие другие древние боги. Но похоже, что не только Кострома выжила, но и её Древний неизвестный им брат.

— Вы могли слышать о нём, — продолжила Кострома. — В легендах Рода он упоминается как… Ящер.

— Ящер? — выдохнула Оляна. — Это ведь он спас Змея Горыныча из морских вод, когда обманом его цепями связали да в пучине морской утопили?

— Он, — подтвердила Кострома. — Я была бессильна в морских водах, ведь сила моя в реках, что море питают. Но помог он не просто так.

— Не просто так? — сглотнула Озара.

— Заключили мы с ним кровный Договор…