Горыныч 3.0. Тайны Рода

Глава 13 Выпускной семикурсников

Несмотря на то, что приглашение на выпускной семикурсников пришло почти катастрофически поздно, у Оляны сборы заняли не так много времени. Во-первых, предчувствуя, что всё с Академией будет непросто, она забрала почти все свои вещи из дома. Гардероб, обувь, верхнюю одежду, книги, украшения, ленты, гребни… Даже покрывало с кровати, зеркало и ковёр домотканый и те забрала. Юля ещё Озаре рассказывала, что в общежитии пустые комнаты и нужно их самим обставлять. И хорошо, что Казимира такая вместительная. Столько она в неё закинула — не сосчитать, а та даже в размерах не увеличилась!

Оляна искренне полюбила свою коловершу ещё сильней.

В Змейлоре их поселили в общежитие на площади чуть поменьше, чем её комната в квартире в Яви. Вдвоём! Здесь почти друг на друге стояли две кровати, два платяных шкафа, общий письменный стол, две тумбы для личных вещей и несколько полок для книг. Полный аскетизм! Даже любимое кресло-качалка просто никуда не влезло! Ни-ку-да!

Летом Оляна брала Казимиру, уходила в сад, доставала качалку, книгу и читала под сенью деревьев. К фруктовым деревьям, похоже, как-то подводили тёплые жилы источников, чтобы плодоносили и не замерзали на высоте. В окрестностях росли яблони, персиковые, абрикосовые, апельсиновые, мандариновые и гранатовые деревья, ещё, вроде бы, хурма — её Оляна видела лишь в магазинах в виде плодов, но они были похожи.

Чтобы избавиться от излишне навязчивых и общительных парней-сокурсников, Оляна создавала временные зеркала изо льда, чтобы её не заметили. Или заметили не сразу.

Книги помогали уйти от реальности и принять случившееся. Просто на какое-то время притвориться, что нет ничего, кроме очередной захватывающей истории. Но всё имеет свойство заканчиваться. И, к сожалению, книги тоже кончались. И каждая книга сама по себе, и весь их запас.

Оляна ещё к окончанию школы в Себеже знала, что в Явь вернётся не скоро, так что перед выпускным скупила половину «Псковкниги», расположенной недалеко от их квартиры, ещё кое-что заказала на «Озоне». Благо в Казимиру можно прятать очень много всего.

К началу учебного года недочитанным остался всего один роман. Некстати Оляне вспомнилось, что она имела большие планы на Питер и его широкий ассортимент книжных магазинов и всяких букинистических лавочек. Но… не сложилось.

— Ты уже знаешь, что наденешь? — спросила Озара, отвлекая Оляну от мыслей, в которых она сидит под сенью почти поспевших мандаринов, укрывшись пледом, и читает последний оставшийся роман.

— Казимира, дай, пожалуйста, синий летник, расшитый жемчугами, который бабушка Зина и дедушка Остромир на семнадцатилетие подарили, и весь комплект к нему, — попросила Оляна и получила летник и две рубахи: нижнюю и «красную», расшитые жемчужинами барму, поручи, венец и сапожки, пояс и ленты.

— О… Классно, — выдохнула Озара, кисло посмотрев на Дымку, который исторг из себя всю одежды сестры большой кучей.

Оляна усмехнулась и погладила чёрные ушки своей коловерши. Казимира уделяла много внимания её нарядам и сама отлично знала, где у неё хранится гардероб и что к чему подходит. Возможно, потому что считала себя девочкой. К тому же в местные узкие шкафы только и влезало, что повседневная одежда на неделю максимум.

— У тебя был такой серебристо-белый летник, золотыми нитями расшитый, — вспомнила Оляна.

— Не взяла я его, — страдальчески вздохнула Озара. — Не помню. Вроде не брала. Ладно… сейчас я поищу что-то приличное.

— Если не найдёшь, подумаю, что есть у меня, — кивнула Оляна. — Схожу ещё до Ожеги, может, ей помощь с нарядом понадобится.

— Ага, — откуда-то из-под тряпок пробубнила Озара. — О…

Оляна уже вышла, не забыв прихватить с собой Казимиру. Впрочем, на стук Ожега не открыла.

«Нет никого», — ответила Казимира на молчаливый вопрос.

Оляна вспомнила о том, что сестра упоминала про ристальный зал. Вроде бы она хотела отправиться туда после завтрака в начале сваора, а сейчас уже кончалась обестина и скоро обед.

Чтобы скоротать время и не мешать Озаре собираться, Оляна вышла из общежития и, кинув плед, который выдала Казимира, на скамью у входа, решила почитать. Качалка была её личным, маленькой гаванью спокойствия, так что она не хотела, чтобы кто-то её видел.

Как назло, последний роман повествовал о мужчине-обманщике, который использовал главную героиню для каких-то своих неведомых целей и… Оляна с шумом захлопнула книгу. Прочитав множество романов, она уже могла с большой долей вероятности утверждать, что главная героиня останется с обманщиком, а у того найдутся какие-то важные причины, чтобы вести себя так, но…

Но…

Внутри потянуло болью и тоской.

Читать расхотелось. На яркой цветастой обложке был изображён светловолосый мужчина с сильными руками.

«Забери, потом дочитаю», — попросила Оляна Казимиру и вплелась пальцами в нежную шёрстку коловерши, пытаясь успокоиться из-за вновь нахлынувших чувств.

Оляна сознательно старалась не думать о Хозяине вод Амура. И о том, что всё это вообще было? Зачем? Почему? За что?..

Историю с Мишей она оставила в прошлом и легко забыла, потому что поняла и приняла, что он был не тем самым парнем, в которого она влюбилась. Да и дальнейшие поведение и отношение Миши буквально заставили её «открыть глаза».

Речной дракон — совсем другое дело. Оляна не знала, какой правды боится больше: что тот дух в теле Миши был искренним или что как-то обманывал её, используя человека. Да и что там за обман? Она сама себе всё придумала и надумала, а он лишь вёл её, влияя на чувства. Не было ни объяснений в любви, ни обещаний, ни даже поцелуев.

И это помимо того, что братьев вообще-то двое, но… Оляна знала, что тогда с ней был тот, который назвал себя Баем. В сердце от этих мыслей словно проворачивалась игла, как та, которая связывала их с Казимирой.

Не было никаких причин для обмана. Не стоит выдумывать оправдания ему и заочно прощать.

От окончательного расстройства спасла Ожега, которая буквально бежала в сторону общежития наперегонки с Модей. Смотрелось это до того забавно, что Оляна хихикнула.

— Ура! — подлетела Ожега, одновременно хватая и увлекая к себе, по дороге объясняя, что задержалась на тренировке, мылась с Василиском в горячем источнике, не знает, что лучше на себя нацепить и что вообще у неё с собой есть.

— Уф… — захлопнула дверь в свою комнату Ожега. — Озара уже собралась?

— Она в процессе, — усмехнулась Оляна, оценивая растрёпанный вид сестры.

После их демарша по поводу школы, одежды, косметики и краски для волос им пошли навстречу. Отец Ожеги имел чёрные волосы, а у её мамы-Анны цвет был русым. Такой средний между насыщено-тёмно-русой мамой-Ариной и светло-русой мамой-Алёной. Так что Ожеге тоже досталось что-то среднее от её родителей, а сестра, кажется, всеми силами хотела походить именно на отца. Так что после инициации и их с Озарой покраски мама-Арина замешала какие-то зелья и сделала волосы Ожеги более тёмными. Не совсем вороной, но почти. Так что сестра даже чуточку уступила насчёт длины — отрастила своё каре до плеч и на всяких важных мероприятиях в угоду матери носила венец с прозрачным платком, «чтобы не было видно кос обрезанных». У Озары же цвет волос тоже стал более насыщенный в рыжину и красиво отливал медью на солнце.

— Ты хотя бы что-то нарядное взяла? — спросила Оляна со вздохом, наблюдая за сестрой, которая стаскивала с себя тренировочный костюм. — Или только всё кожаное для занятия на мечах и стрельбы из лука?

Ожега на миг надулась и задумчиво посмотрела на Модю.

— Честно говоря, я в такой спешке покидала в него всё, что не помню…

Оляна вздохнула. Кажется, на обед они точно не пойдут.

Выпускной должен был начаться в начале поудани, под конец дня, так что за явовский час, до шестнадцатого удара колокола в трапезной, они с сёстрами вышли из общежития. Собранные, причёсанные-заплетённые и даже немного подкрашенные косметикой.

Из комнат тоже повыходили девчонки, а перед входом стояли кучки ожидающих парней. Ягира была права, сказав, что абсолютно всех девчонок пригласили на праздник. Будь здесь другие поступающие, их бы тоже пригласили те, кто остался без пары. Брат Иштана… Имя старшего Олта не запомнилось, с которым Оляна согласилась пойти, при знакомстве упомянул, что те, кто не смог найти пару, на праздник не приходят — кажется, что-то там связанное с местным духом или что-то такое. Учитывая это, местной студентке не завести парня и не найти жениха во время учёбы очень сложно. Старший Олт также сказал, что многие семикурсники уходят из Академии с будущими жёнами. В том числе и с младших курсов. А на вопрос Озары о том, что как же учёба, лишь пожал плечами и намекнул, что у девушек куча послаблений и в основном тут они в поисках лучшего кандидата в мужья.

Старший Олт стоял рядом со старшим Прутом, братом Ялома, которого выбрала Озара, они были в компании ещё чуть ли не десятка змеу, как будто надеясь, что Ожега тоже сделает выбор. Но сестра отделилась от них и подошла к стоящему в стороне наследнику Аспидов.

Оляна чуть рассеянно ухватилась за поданный ей локоть, так как старалась не упустить из вида Ожегу и её странного кавалера с «трогающим» взглядом. Они толпой, с остальными студентками и их провожатыми из змеу, двинулись ко входу в Академию. Как оказалось, сам праздник проходил не в трапезной, а в одном из больших залов-пещер довольно глубоко внутри гор. Им пришлось идти почти пятьдесят минут всё время вниз, прежде чем они добрались до места. Успели они буквально за пару долей до начала, и то в конце шли почти перебежками. Ожега со своим кавалером, кстати, уже были на месте, видимо, змеу где-то заплутали или Василиск знал дорогу покороче.

Народ сидел по обе стороны длинного подковообразного стола. Во главе располагались явно преподаватели с мужчиной по центру, в котором Оляна узнала ректора — видела его мельком пару раз.

Бабушка Зина говорила, что рассадка за княжескими столами обычно соответствует знатности, благородству, значимости и благу, которые люды или их род представляют. Кого-то могли отсадить отдельно от соклановцев и посадить поближе к князю или княжичам, чтобы показать особое благоволение, какому-то роду требовалось особое отношение, как тем же китоврасам с их специальными глубокими стойлами, чтобы они были на уровне остальных. В общем, обычно это было довольно сложно: всех рассадить так, чтобы никто не обиделся, чтобы всё было согласно статусу, уважению и всему прочему.

В данном случае рассадка оказалась, кажется, чуть демократичней. С обеих сторон от учителей выпускники и их девушки, ну или парни, а затем все остальные вперемешку. Оляне подумалось, что даже ей с разбега сложно определить статус их пары с Олтом, да и у сестёр получается не просто. Они с сёстрами княжны, наследницы рода Хранителя Беловодья, приглашённые гостьи, но ещё даже не учащиеся Академии, пришли с пятикурсником, третьекурсником и шестикурсником. Пятикурсник и шестикурсник — из местных кланов змеу, но точно не наследники. А зато третьекурсник — наследник и тоже из Рода Хранителя Беловодья. Вот куда их садить? Ожегу с этим Василиском только если на коленки к ректору. Та ещё задачка по домоводству за седьмой курс.

В итоге они с Озарой и ее кавалером на вечер сели почти напротив Ожеги и Яровзора на противоположной стороне «подковы».

В целом выпускной семикурсников мало чем отличался от пиров в Гнезде. Разве что было странно видеть столько совсем юных лиц. Юля, помнится, всё удивлялась, что народы Нави выглядят молодо, но она видела лишь внешность, а Оляна, несмотря на вид, как-то внутренне ощущала энергетику возраста, что ли. Впрочем, возможно, это ей досталось вместе со странным Даром слышать пересуды. До сих пор было радостно, что она научилась экранироваться от чужих сплетен. И теперь, скорее, сразу чувствовала эмоции и видела то, чего не видели другие. Возраст в том числе. С этим уже можно справиться.

Некстати вспомнилась та странная смесь нежности, волнения и страха, что на миг ощутилась от Бая, когда тот хотел с ней пообщаться в Питере. До того, как она попыталась от этого отгородиться, заморозив… Нет. На самом деле и такой Дар, как у неё, реально обмануть, ведь можно просто представить кого-то другого и выдать любые эмоции.

Оляна чуть встряхнулась и кивнула старшему Олту, который предложил ей что-то съесть. Да, они сегодня только завтракали, так что стоило поесть и отдать дань пище.

Здесь, в Академии, любили подавать овощные рагу с кусочками мяса, кушали много кукурузы в разном виде, начиная от просто отварной початками, заканчивая кукурузными лепёшками, в которые накладывали разные начинки: мёд, рубленую зелень со сметаной, овечий сыр, печёные яблоки и что угодно другое. А ещё тут ели столько чеснока, словно постоянно готовились ко встрече с вампирами из явовских романов.

Стол порадовал разным мясом, в основном бараниной, курятиной и крольчатиной. Также стояли блюда с запечённой рыбой. Оляна даже похвалила себя за предусмотрительность, что оставила Казимиру в комнате, и та не увидит, с каким наслаждением её хозяйка впивается в нежное мясо кролика. Но её Зверь был отнюдь не травоядным, так что после Инициации её потребности в мясе только увеличились.

Также в связи с празднованием дня урожая стол ломился от яблок, слив, груш и винограда как в сыром виде, так и в виде пирогов, булочек, печенья, повидла, варенья и всяких начинок для лепёшек, и в виде компота, сидра, сливовки и сливянки. Впрочем, последнюю пили исключительно парни и мужчины, это вино было гораздо крепче сидра, который пился так же легко, как медовуха. Хотя Оляна предпочитала компот или сбитень.

Спутник, старший Олт, пытался развлечь, показывал и рассказывал, кто есть кто, кто из семикурсников уйдёт с женой, кого как зовут, на каком курсе учится, какой предмет ведёт, но Оляна только угукала и кивала, пропуская информацию через себя и не стараясь что-то запомнить. Разве что про ректора приняла к сведению, что тот из клана Балауров, которые имеют вид оборота, похожий на Горынычей, но так как разделения сил с ними не проводили, они многоглавы. Ректор обращается аж в пятиглавого летучего Змея, ведь абы кого не сделают Змейлором, то есть старшим высшим оборотнем. И что зовут главу Академии мощно и грозно — Буреслав Ведагорович, и что он сын Северо-Западного Хранителя. Вряд ли старший, учитывая историю их Рода, но получалось, что Буреслав Ведагорович не младше их дедушек, а им больше тысячи лет.

Впрочем, больше, чем тысячелетний ректор, Оляну занимала сестра, которая сидела напротив и о чём-то оживлённо беседовала со своим… кавалером-провожатым. Ожега вела себя странно с первого появления этого Василиска, который предложил им защиту, а потом подкараулил сестру на поляне. Как и прознал, где она с утра любит тренироваться! Никогда спокойная и уравновешенная Ожега не вела себя так в присутствии мужчин. Да что там, она с папой-Боеславом и его дружинниками в походы ходила и не смущалась разных нахальных выходок. Редко ввязывалась в драки, но и не избегала навязчивых ухажёров. Могла дать отпор и чётко донести, что ей конкретно не нравится. В том числе и в школе Яви, где не было сословных различий.

Конечно, возраст уже подошёл… Им по восемнадцать. И для симпатии или первой любви самое время, но… Как же всё не вовремя!.. Её собственная история и первое чувство многому научили, и прежде всего тому, что бросаться безоглядно навстречу избраннику и своим переживаниям чревато.

Конечно, Ожега не из тех, кто слепо идёт на поводу чувств, они с сестрой разные, но…

Наблюдая за занятыми друг другом и никого вокруг не замечающими Ожегой и Яровзором, Оляна не могла подавить страх. Влюбиться теперь не то что недальновидно, а смертельно опасно!

— С вашей сестрой, княжной Ожегой, наследник Аспид… Он… — сказал старший Олт, видимо, проследив за её взглядом, и Оляна повернулась, чтобы услышать, что ей скажут насчёт Яровзора.

— С ним что-то не так? — Оляна мягко улыбнулась, как учила мама-Алёна. Старший Олт, кажется, испытывал одновременно приязнь и страх, но не направленный на неё. Скорее — на Василиска.

— О клане Аспидов идёт слава как о довольно агрессивных высших оборотнях и «пожирающих свой хвост», то есть ради власти не щадящих друг друга и родных. С их наследником тоже связана мутная история… — понизил голос Олт.

— И что это за история? — спросила Оляна, не дождавшись окончания театральной паузы.

— Говорят, что в десять лет он убил своего старшего брата. А как только подошло время Инициации, то его отправили сюда.

— То есть, несмотря на то, что он на третьем курсе, ему…

— Восемнадцать лет, — кивнул Олт. — На первом курсе он чуть не убил наставника. А на втором серьёзно ранил одного парня… из нашего клана. Грегор до сих пор хромает и не может… использовать оборот.

— А… почему? — удивилась Оляна.

— Яд василисков может разрушать магическую связь со Зверем. Поэтому они очень опасны, — серьёзно ответил Олт. — А те, кто себя не контролирует и имеет такие проблемы с головой, как этот Аспид, — тем более.

— О… и как же он? Как твой брат? Грегор, кажется? — Оляна почувствовала, как пальцы леденеют. Только усилием воли она прекратила «выброс ледяной магии».

— Он… стал кудесником, — траурно сказал Олт, словно это было равно «калека». И Оляна сразу вспомнила о Юле. Верно, Озара тоже говорила о том, что магия внутри никуда не девается, просто распределяется иначе. Видимо, с этим Грегором случилось что-то подобное. — Хотя уж лучше пусть будет кудесником, чем закончит как старший брат этого Яровзора.

Оляна поёжилась, сколько чувствовалось ненависти, злости и одновременно страха, почти животного ужаса от её спутника. Была ли Ожега в опасности рядом с Яровзором? Скорее «да», чем «нет». По крайней мере, сестру стоило предупредить. Но…

Сам выпускной Оляне, погружённой в раздумья, почти не запомнился. Они сначала поели, потом ректор сказал речь выпускникам. А после куда-то все пошли, заставив «вынырнуть» из тяжких дум.

— Куда мы? — спросила она шёпотом у Олта.

— Подносить дары Хозяйке, — также шёпотом ответил её спутник.

«Какой Хозяйке?» вопрос не стоял. Наверняка здесь имелся свой дух горы, какая-то богиня или горная нимфа. Место точно было живым во всех смыслах. Оляна чувствовала это. Иногда ей даже казалось, что из камней кто-то напевает.

Они организованной толпой вышли, спустились ещё ниже. Оляна упустила из вида Ожегу и Василиска, те где-то отстали.

— Хозяйка Бейлор — богиня Карпат, под её покровительством находится Академия Змейлор. В истории Академии написано, что находится она «во чреве Бейлор». — услышала Оляна, как вещает спутник Озары, с которой они пошли рядом. — Именно благодаря ей Академия мигрирует, и выход в Беловодье есть лишь дважды в год.

— Мигрирует? — удивлённо переспросила Озара.

— Ну конечно, — деланно засмеялся старший Прут, какой-то родственник Ялома. — Академия Змейлор погружается в Навь и даже задевает Правь.

— Поэтому отрезаются все долги? И настолько сильны магические источники? — спросила Озара.

— Именно, — голос Прута звучал довольно.

Они некоторое время петляли, прежде чем дойти до алтарного зала. То, что это алтарь, у Оляны сомнений не возникло. Он был выдолблен в скале, и на высоту до полутора метра от пола поднималась широкая чаша-стол для жертвоприношений.

— Хозяйка Бейлор! Мы пришли воздать тебе почести и одарить за лето уходящее и лето наступающее. Благодарим за милость твою, дом наш, защиту и покровительство, — ректор провёл ладонью по каменной чаше, и запахло кровью. — Выпускники, вручайте свои дары!

Оляна увидела, как на скале над алтарём проступает женская фигура с чёрными волосами. Но, посмотрев вокруг, поняла, что эту фигуру снова видит лишь она. Богиня, которая наблюдала за тем, что по очереди складывают в чашу, подняла голову, и Оляна тихо ахнула, понимая, что местная богиня слепа — на глазах её были бельма.

— Каждый преподносит в дар богине свою самую лучшую работу, которую смог сделать за семь лет в Академии. Это благодарность за те знания и умения, которые тут постиг… — услышала Оляна пояснения для Озары.

Затем семикурсники подводили к алтарю девушек и надрезали им ладони.

— Испрашивают дозволения забрать избранниц с собой до окончания срока, — бубнил Прут на ухо Озары.

Крови для «разрешения» на вид потребовалось больше, чем дал ректор, некоторые девушки даже лишились чувств.

В конце ритуала алтарь вспыхнул пламенем, а та слепая богиня пропала.

— Жертва принята, — выдохнули рядом и Олт, и Прут, и, кажется, все остальные.

Внезапно за алтарём появился проход, через который семикурсники и их спутницы, что приносили в дар кровь, вышли как будто куда-то сразу на улицу. Оляна заметила какие-то огни и дома. То, чего точно не могло быть на этой горе.

— Стой, нам туда пока нельзя, — остановил Оляну, которая потянулась тоже пойти за толпой, её спутник. — Это лишь для тех, кто покидает Академию. Нам сюда. Идём…

Они довольно быстро вышли в трапезную, в которой собрались все остальные ученики, кто не попал на «выпускной».

— Вышли? — спросил их кто-то, как только они переступили порог трапезной.

— Все вышли! — ответили хором Олт, Прут да и все остальные, кто пришёл с выпускного.

Отчего-то ответ вызвал бурную радость, крики и даже ликование учеников. На них кинулись толпой и словно живой рекой их вынесло на улицу, на поляну перед их общежитием, где оказались накрыты столы. Тут же зажгли огромные костры, начали играть на музыкальных инструментах, стреляли искрами вверх, словно фейерверками. Кто-то увлёк Оляну в танцевальный круг хоровода, и она ощутила что-то… Какое-то сродство с этим местом, этими людьми, с кем она будет учиться следующие семь лет. Показалось, что всё это продолжение ритуала и в костре танцуют огневицы, как у них на день Числобога.

В общем, выпускной перетёк в какой-то стихийный праздник для всех, кроме самих виновников торжества.

— Что происходит? Почему все так радуются? — спросила Оляна у Ягиры, с которой её свёл кружной местный танец.

— Не знаю, — ответила та, улыбаясь. — Наверное, это просто местная традиция. Кончился учебный год, а послезавтра уже начнётся испытание новичков.

— Что за испытание? — спросила Оляна.

— Прости, не могу сказать, — покачала головой Ягира, — но ничего не бойся, — и они снова поменялись партнёрами.

Оляна отыскала взглядом Ожегу, сестра веселилась, отплясывая со всеми, за руку её держал Василиск, с которым, похоже, никто не рискнул меняться парой.

Сердце пропустило удар, а затем зачастило. Оляна не припомнила, чтобы Ожега с кем-то ещё выглядела такой расслабленной, мягкой и почти нежной. Такой весёлой и счастливой. И тут ей вспомнилась прабабушка Кострома, у которой что и было, так это несколько лет счастья с любимым человеком. Возможно, эти семь лет отсрочки они получили именно для этого? Чтобы познать счастье без оглядки на то, какое из этого счастья выйдет горе…