Горный тролль

Часть вторая. Шэрх в человечьих землях. Глава 1.

- Тьфу! – сплюнул я.

Заколебали! Опять Шон с двумя бойцами проскакали с хвоста нашего каравана в голову. И чего мечутся туда-сюда? Только пылюку подымают! Не сидится им на одном месте, будто шило в заднице торчит. Ведь ясно же, нет никого в этой чахлой рощице. Если б кто прятался – виден был бы, как на ладони.

Хотя им что, не на своих ногах носятся – на лошадиных. Это нам с парнями приходится топать на своих двоих. Что-то не везёт нам последнее время. На свадьбе попировать не довелось, срочно нужно было выступать. И чего такая спешка – «хватай мешки – вокзал отходит!»? Двигаемся-то мы неспешно, десять раз успели бы наверстать упущенное. Да и интересно было б посмотреть на Амми после первой брачной ночи.

М-мда, сколько мы уже в пути? По-моему недели две. Как это всё утомило, скорей бы мы куда-нибудь пришли. Интересно, далеко ещё до столицы? А то так ноги стопчешь по колено, пока дойдёшь.

Фу! Потянуло от телеги, я невольно поморщился. Окорок этот вонючий. Если этот толстый хмырь… как его… Пататортус питает надежду скормить нам эту тухлятину, он будет сильно разочарован. Не знаю, как парни, а я это дерьмо точно есть не стану. Скорее сожру самого эла, предварительно зажарив его в собственном соку, и никакой бронированный «мерс» ему не поможет.

Это я так про себя обозвал ту таратайку, в которой ехали сам Пататортус, его жена Элалия и фьерра Лиона. Наверное, правильнее было обозвать эту повозку каретой, вот только на экипаж Золушки этот сейф на колёсах походил мало. Ну и правильно, пусть внешний вид этой передвижной крепости, влекомой шестью лошадиными силами, не внушал эстетического наслаждения, зато вполне соответствовал своей главной задаче – оберегать жизнь и здоровье находившихся внутри людей. Не хотелось бы проверять карету на прочность, но что-то мне подсказывает, что сегодня без этого не обойдётся.

- Шэрх! Шэрх! – послышался звонкий голосок.

- Да, фьерра Лиона, - подошёл я к дверце экипажа.

- Шэрх, скажи мне, а почему тебе понадобились штаны, когда остальные тролли обходятся без них?

- Им так удобнее…

Девушка задавала всё новые и новые вопросы. Сколько времени мы в пути, а этот поток никак не иссякнет. Правда, на некоторые я уже ответил раза по два. Но, раз барышне нравится, пусть спрашивает, жалко что ли!

- Шэрх, тебя что-то беспокоит? Какой-то ты не такой сегодня.

Я взглянул на баронессу. Нежный овал лица, золотистые локоны, настороженно смотрящие на меня голубые глаза, строго сдвинутые брови. Нельзя сказать, что Лиона была неземной красоты, но и дурнушкой её тоже не назовёшь. И эти милые ямочки на щёчках. В своей прошлой жизни я б закрутить роман с такой ципой не отказался. Жалко, что с этими средневековыми платьями толком не разберёшь, стройна ли девчонка, как былинка, или чуть полновата, хотя, скорее всего – второе. Впрочем, мне-то что за дело?

Сказать ей или нет? Нет, пожалуй, не стоит поднимать панику раньше времени.

- Шэрх, ты меня не слушаешь, - надуло губки милое создание.

- Простите, фьерра, задумался.

Подумать мне было о чём.

Вчера ночью, отойдя по малой нужде, я случайно услышал разговор.

- …Подходящий караван, и охраны немного.

- А здоровые образины?

- Ты же видел, какие они медлительные.

Ну-ну.

Невидимые враги ещё о чём-то пошушукались,.. я уже не расслышал… затем удаляющиеся шаги, и за забором всё стихло.

Вот такая информация к размышлению. Сейчас я раздумывал, а правильно ли поступил, что никого не поставил в известность о готовящемся нападении. По идее, надо было предупредить хотя бы того же Шона. Да, но вот только что я ему скажу? Кто и с кем беседовал – понятия не имею. В каком месте и какими силами подстерегают нас разбойники мне тоже не известно. Да и на нас ли собираются нападать? Может, на какой-нибудь купеческий караван? На мой взгляд наш отряд слишком крепкий орешек, чтобы ввязываться в сомнительную авантюру.

Да и не стоит он того. Что у нас есть - четыре фургона и карета. Что-то не заметил я у дворян драгоценностей. А поклажа? Хозяйственная утварь, необходимая в дороге, палатки, провизия и полная телега выделанных шкур и кож, среди которых были и от горных быков. То ли наш Хом подсуетился, чтобы и ему что-то перепало с этого похода, то ли хозяин замка в своё время выменял.

Пока я был занят своими мыслями, наш маленький караван углубился в лес.

Ну вот, началось!

- Тресь! – подрубленное дерево рухнуло впереди на дорогу.

- Хресь! – точно такое же завалилось сзади, отрезая нам пути отхода.

- Фьють! Фьють! Фьють! – засвистели болты и стрелы.

- Берегись! Разбойники! – заорал я, - Ургк, долбани камнем в то дерево, - указал я налево, - Рым, а ты – вон в то, - эта цель была прямо по курсу, чуть правее дороги.

Сам я вырвал стоящий у обочины тонкий сухой ствол с обломанной верхушкой и запустил в стоявшие дальше кусты, откуда в нас тоже летели стрелы. Вертанувшись в воздухе, как городошная бита, деревяшка прошлась по кустам. Обстрел тут же прекратился.

Остальным Робин Гудам было тоже не до стрельбы. Ургк попал в раскидистый ствол, отчего стрелки еле удержались на своих местах, а снаряд его брата попал ещё удачней.

- Хряп! – тонкое дерево подломилось, и злодеи с дикими криками полетели на землю.

Поделом вам, хорькам. А то, ишь чего удумали, будут нас тут расстреливать, как в тире. Не-е, правильно, сверху всё видно, как на ладони, а бедолагам, что мечутся внизу, просто некуда деваться. Зато сейчас нападавшие сами стали мишенями. А нахрена тогда я по дороге собирал эти камни. Правда, набралось их не больше десятка, ну, так мы не с армией воевать собирались.

- Твою мать! – заорал у меня над ухом Ургк, получив в левое плечо стрелу, - Сейчас я тебя!

- Бабах! – метко пушенный камень ударил в живот притаившегося меж ветвей лучника, отчего тот, выронив лук, свалился с сука, повиснув вверх ногами.

Так они что, все привязаны? Тем хуже для них. Ургк не остановился на достигнутом, тут же сбив второго. Рым попытался поразить третьего злодея, но промахнулся. А я чего встал соляным столбом, «мои»-то разбойники, поди, все разбежались. Нет, шалите, засранцы, уйти от шэрха в лесу безнадёжное дело. Подхватив оглоблю, я рванулся вдогонку за своими «подопечными».

- Ну, и чего вы там высматриваете? – поинтересовался я… тоже задрав голову, как Ургк, Рым, Шон и ещё двое воинов, которых я не знал… полюбовавшись на висевших вниз головами разбойников, - Ждёте, когда сами упадут? Вряд ли дождётесь.

- Неохота лезть за ними и оставлять нельзя злодеев, вдруг притворяются, - высказал общее мнение сержант.

Ясен пень взбираться на дерево пришлось бы кому-нибудь из людей, мы ж, тролли, не бурундуки и не белки какие.

- Вот ты б, метнул топор, да перерубил верёвку, - обратился я к одному из воинов.

- Скажешь тоже… и это не топор, а секира… видишь – обоюдоострая… и метать её замумукаешься, - заявил мне владелец оружия.

- Ты так думаешь? Лучше дай сюда, и проверим, не до ночи же тут стоять.

Странно, но этот здоровяк… для людей, разумеется… спорить не стал, передав мне оружие. Видно, самому стало интересно, что я с ним буду делать.

- Попадёшь? – сунул я секиру Ургку.

- Попробую, - пожал плечами тот.

- А ну, отойдите! – выкрикнул я, когда сородич примерился, чтобы метнуть топор.

- Бым! Хлоп! – точное попадание, верёвка оказалась перерубленной, и безвольное тело шлёпнулось на землю.

- Мать его! Чего я вас послушал! – взревел хозяин секиры, которая прочно засела в дереве.

- Подожди! Не ори! – одёрнул я его, обламывая стоящее рядом деревце.

- Хрясь! – и его тонкая верхняя часть полетела на землю.

Оставшейся жердиной я попытался сбить застрявший топор.

- Рукоять не сломай, - пробурчал воин.

Тогда я начал пихать оружие под второе лезвие, раскачивая его туда-сюда. Ещё один толчок и острый угол лезвия осталось остался торчать в дереве. Я быстро опустил ствол и, насадив топор поглубже в расщеп, успел поднять быстрее, чем недовольный воин вырвал у меня свою собственность.

- Ты чего?!

- Сейчас второго срежем. Зачем снова топор метать? Ещё отлетит кому-нибудь в лоб.

Этот хмырь был привязан какими-то ремнями. Я осторожно тюкнул по ним, а потом провёл лезвием.

- Шлёп! – и ещё один злодей оказался на земле.

- Эй ты, слезай по-хорошему! – крикнул я третьему разбойнику, повисшему на другом дереве, несколькими шагами правее, - Или секирой ткну!

Перестав прикидываться экзотическим фруктом, прохиндей обвил ствол ногами, перерезал ножом верёвку и соскользнул в низ. Его тут же обезоружили, обыскали, связали и отконвоировали к остальным бандюганам.

Трое из них сидели на земле у обочины со связанными руками, рядом на земле валялось ещё четыре тела с повреждениями разной степени тяжести. Итого, вместе с притащенными нами, находившимися в отключке - семь живых и трое мёртвых. Один сломал шею, когда рухнул вместе со сломанной Рымом верхушкой дерева, двух других братья уконтропупили дубинами, когда догнали. Не рассчитали сил, бывает. А что, нам кто-то приказывал захватывать преступников живьём?

За «своими» троими мне тоже пришлось побегать. Нет, одного я сшиб, когда метнул в кусты свою «биту». Второй сильно прихрамывал, так что настигнуть его не составляло особого труда. А вот третий успел прилично оторваться, правда, это не особо ему помогло. Сейчас он как раз застонал и зашевелился. Я пнул его оглоблей в правое плечо, отчего тот взвыл ещё сильнее.

- Не ори! – и новый тычок.

А нечего было на меня кидаться с всякими нехорошими железками. Правда, свой класс владения мечом этот Робин Гад показать так и не успел, получив тычок сначала в живот, а потом несильный удар по правой руке, отчего сразу выронил оружие. Дальше стандартная процедура: ещё пара ударов и я уже волоку бесчувственное тело, которое потом бросил в общую кучу. Меч тоже прихватил – не пропадать же добру.

- Хорош разлёживаться, вставай! – пнул я толстяка ещё раз.

Вообще-то толстым он не был. Наверное, правильнее было бы его обозвать «плотный», просто от худощавой жилистой фигуры Робин Гуда, каким его обычно изображают, тут ничего не было и в помине. Наверное, правду говорят: «Чем дальше в лес, тем толще партизаны». Этот «герой» был как раз из таких. Но не его упитанная фигура привлекла моё внимание. Одет поганец был явно лучше всех прочих, имел меч и, как потом оказалось, поддетую под верхнюю одежду кольчужную «футболку» с короткими рукавами.

Морщась, злодей с трудом принял сидячее положение.

- Ты главарь этой шайки?

Пленный не удостоил меня ответом, да мне, собственно, это и не требовалось.

- Рым, ну-ка проверь, много мяса в его заднице.

Не долго думая, сородич тут же выполнил мою просьбу, ущипнув злодея за филейную часть.

- Э-э-э, чего вы это? Чего? – задёргался Робин, быстро двигая ногами и связанными руками, пытаясь отползти как можно дальше, пока не упёрся спиной в ствол молодого деревца.

- Да ты не боись, разбойная твоя душа, насиловать не будем. Ты нас интересуешь по другой части.

- Ка-акой? – запинаясь выдохнул преступник.

- Как по какой? Продовольственной разумеется,.. – и я поведал о нашей нелёгкой тролльской судьбе.

Мало того, что кормят плохо, так ещё охотится не дают…

- Так лес же рядом? – удивился разбойник

- Да какой это лес, вот у нас в предгорьях – это лес. А тут и дичи-то подходящей нет, одна мелкота. А эту, - я указал рукой на людей и лошадей, - нам убивать не разрешают, поэтому вся надежда на вас. Так что, извиняй, ничего личного. Мы-то, вообще, хотели съесть того гада в карете, что не кормил нас всю дорогу, так ведь его так просто оттуда не выковырнуть. Зато ты рядом, правильно, Робин-Бобин?

- Меня, вообще-то, Овриден зовут.

- Да какая нам разница, ты ж, когда в харчевне заказываешь кусок мяса, не спрашиваешь, как его раньше звали, - хлопнул я разбойника по спине, отчего того аж передёрнуло.

Однако наш новый знакомый оказался парнем тёртым и весьма сообразительным, да и самообладания ему было не занимать. Прежде, чем я поведал ему какие-нибудь новые страсти-мордасти, чтобы добиться желаемого… Чего? Да ЕДЫ, естественно, чего ж ещё?!.. хитрый хмырь сам обратился ко мне:

- Господин Шэрх, если я дам вам продовольствия, вы нас есть не будете?

- Нафига, вы люди пища слишком костлявая. Идти сможешь?

- Смогу.

Я рывком вздёрнул злодея на ноги.

- Мы быстро, - не оборачиваясь, бросил я Шону.

Робин нас не подвёл: ни бежать, ни плутать по лесу он не собирался, зато увидев на поляне лошадь с телегой, застыл, как вкопанный.

- Ой, па,.. – осеклась на полуслове, выскочившая из землянки молодая девчонка в мужском костюме, с такими же рыжеватыми волосами, как у нашего пленника.

- Дочка, бе… – успел выкрикнуть тот, пока мой кулак не огрел его по голове.

Сам я рванул вперёд. Девица пару мгновений стояла, распахнув глаза и разинув рот, а потом кинулась в землянку. Может, там она и смогла бы укрыться, но кто ж ей это позволит. В последний момент я ухватил девчонку за ногу, прежде, чем она успела что-то предпринять.

Несколько мгновений мы боролись. Девчонка пыталась вырвать ногу и захлопнуть дверь. Был бы я человеком, эта принцесса воров точно бы удрала, а так один удар кулака и толстая деревянная преграда слетела с петель. Больно уж надоела мне эта мышиная возня. Юную разбойницу чудом не задело, а я мигом выволок извивающуюся, брыкающуюся и ругающуюся добычу на свет божий.

- А ну, тихо! – юная бандитка полетела в пыль.

- Как ты, доченька? – упал перед ней на колени любящий отец, и оба обнялись и разрыдались.

До чего ж трогательная сцена, был бы человеком, точно б прослезился.

- Изверги вы, детей обижаете, - буркнул папаша.

- Слышь, Робин, я не понял, а ты у нас кто – святой угодник?

Разбойник засопел, но возразить не решился. Ну и правильно!

- Хватит миловаться, - прервал я семейную идиллию, - Продукты есть, или ты нас обдурить решил?

Ясное дело, главарь бандюганов чего-то задумывал: или у него в берлоге был подземный ход, или оружие. Вот только не вышло ничего из этой затеи.

- Тогда чего ждёшь, вскакивай и тащи мясо, - прикрикнул я на злодея, - Живо!

- Мне бы помощника, - жалостливо попросил Робин, а глаза такие честные-честные.

- Девчонка останется с нами, - усмехнулся я, - И помни, надумаешь там стрельнуть, или ещё чего, она умрёт первой.

Не уважают нас, троллей, видать, совсем, за дураков держат. Согласись я с этим мастером грузильного дела, мы б его с подмастерьем долго из-под земли выковыривали.

- И побыстрее там!

Блин! С первой же оленьей тушей этот Робин Гад застрял в проходе. И это несмотря на то, что у неё не было ни рогов, ни копыт. Ну и кто он после этого?

- Давай сюда, - ухватил я дичь за передние ноги.

М-м-м, копчёненькая… Вот это запах, я аж облизнулся в предвкушении.

- Волоки следующую!

Дальше Робин подтаскивал, а я подхватывал и грузил. Нехило живут разбойнички, прям, как короли.

- А пива нет? – с надеждой спросил я.

- Не-е-е, - замотал головой запыхавшийся разбойник, - Эти проглоты всё выдули, а новое не успели завезти.

- Обидно, - с сожалением вздохнул я и расхохотался, потому что бандит квадратными глазами уставился на меня.

До него только дошло, что я сказал. Наверное, теперь ломает голову, из чего в горах тролли варят пиво. Хотя, скорее всего ему не до этого.

Лошадка, то и дело фыркая и косясь на нас, неспешно бредёт по широкой лесной тропе… только-только повозке проехать. Папа с дочкой в обнимку сидят и правят телегой, дочура то и дело шмыгает носом и смахивает с глаз слёзы. Душевная картина. Мы втроём шагаем следом и трескаем мясо. Хрен знает, как там будет дальше, когда доберёмся до отряда. Может, всю добычу попытаются отнять. Люди, они такие.

- Хорош хныкать, - прикрикнул я на сладкую парочку, - лучше придумайте побыстрее рольку.

- Чего? – не «въехал» папаша.

- Рольку, говорю, как у комедиантов, при-ду-май-те.

- Для кого?

- Ну, не для меня же, для мелкой. Что рассказывать будет, когда на место приедем.

Пару секунд Робин хлопал глазами, а потом, быстро обернувшись, тихо зашушукался с девчонкой. О чём? Да какое мне дело! И вообще, я занят! Обглоданная кость полетела в кусты, а я оторвал оставшуюся переднюю ногу… задние успели отхватить братья и теперь грызли их так, что любо-дорого поглядеть.

Увлечённый своим занятием я и не обратил внимания, что девица спрыгнула с козел. Заметить – заметил, но не придал этому особого значения, а зря. С криком:

- Фьерра Лиона! Фьерра Лиона! Помогите! Спасите! – девчонка пулей рванула к карете, стоило нам только показаться из леса.

Неожиданно, блин! Я даже жевать перестал, лихорадочно вспоминая, а обыскивали ли мы эту оторву? Нет, точно – нет. А вдруг у неё остался какой-нибудь кинжальчик. Нам-то троллям – булавочный укол, а вот баронессе…

Но волновался я напрасно, сержант, не будь дурак, уже перехватил беглянку и так бухнулась на колени, отчаянно вопя:

- Фьерра Лиона! Не велите меня казнить, я ни в чём не виновата! Я не разбойница, зачем они меня схватили?! – и её рука недвусмысленно указала в нашу сторону.

Затем последовал душераздирающий рассказ, как её бедную, несчастную схватили разбойники, какие муки ей довелось претерпеть. И только она было собралась бежать, когда в лагере никого не было… На резонный вопрос Шона «А почему?» девица тут же ответила, что не знает, но думает, что разбойники испугались великанов… то есть меня с братьями.

- Кто ж таких страхолюдных образин не испугается?

А за «образины» ответишь! Потом. Может быть.

Не знаю, что там ещё трепала языком эта разбойная девка, но думаю, её актёрской игре поверили бы не только присутствующие, совсем не искушённые в этом деле, а и Станиславский с Немировичем и Данченко. Короче – все трое.

Однако дослушать монолог мне не дали, потому что ко мне подвалил Шон.

- Она действительно была пленницей?

- Откуда мне знать?

- Где вы её нашли, в разбойничьем лагере?

- Угу.

- Как?

- Что «как»?

- Шэрх, это – прямое неподчинение.

- Кому?

- Что «кому»?

- Кому вообще тут у вас надо подчиняться?

- Мне.

- В честь чего это?! Мне сказали тут главный… этот, как его… Тортус.

- Он руководитель делегации и представитель фьерра, а командир отряда – я. И вы, как военная сила, должны повиноваться именно мне.

- Тогда чего ты раньше молчал. Я всю дорогу голову ломаю, что мы тут вообще делаем. Как у вас поставлена охрана, нам не ведомо. Ты ничего не говоришь…

Короче, я понёс сержанта по кочкам… В смысле - «Э-э-э, никакой ты нэ камандыр!»

- Это человечьи земли, мы ж даже не знаем, где тут таится опасность.

- Не знаете, говоришь?! – не полез за словом в карман Шон, - А кто камни собирал с самого постоялого двора? Ты думаешь, я ничего не видел?

- Это на всякий случай, - попытался вывернуться я.

- Да? Что-то раньше за тобой такой предусмотрительности не водилось.

Я пожал плечами. Всё когда-нибудь происходит в первый раз.

- Ты дурачком-то не прикидывайся! Откуда узнал о нападении?

- Может, я, по-твоему, его и устроил?

- Не юли, по делу говори. Вон, видишь, - сержант ткнул пальцем в сторону свежих могил: двух наших и трёх разбойничьих, - где стражники и возницы, закончив работу, ровняли холмики, - двое убитых, четверо раненых. Двое из них – тяжело. Всего этого бы могло бы не быть, если б ты нас вовремя предупредил, и мы были бы готовы к отражению атаки, - назидательно заключил Шон.

- А так вы чего, не готовы? И потом, кто б мне поверил. Этот случайный разговор… Э-э-э, что происходит?!

Блин! Пока мы беседовали, Лиона и остальные «их благородия» уселись в карету, куда вслед за ними шмыгнула и разбойница.

- Стой! – я дёрнул дверцу на себя, едва не выдернув закрывавшего её толстяка наружу.

- Это возмутительно!

- Что ты себе позволяешь!

- Дикарь! – послышалось изнутри.

- А ну, тихо! – гаркнул я, отчего всё высшее общество застыло, кто где стоял, а юная плутовка вжалась в самый дальний угол кареты.

- Шэрх, ты чего? – насторожился Шон.

- Ты у неё оружие проверял?

- А надо?

- Я-то откуда знаю?! Я ж в этом ничего не понимаю!

- Ну-ка молодая… особа, - нашёлся сержант, - ответствуйте, как перед Создателем – оружие есть?

Та отрицательно замотала головой.

- Говорит, что нет, - «перевёл» мне Шон, как будто я тут был самый главный.

- Надо проверить, пусть раздевается.

- Что?! – воскликнул теперь уже квартет… или квинтет… В общем, все пятеро, потому что к возмущённым пассажирам кареты добавился ещё и сержант, правда в его голосе сквозило недоумение.

- А как ещё можно проверить? И сапоги пусть снимет.

- Бог мой! Сапоги-то зачем? – удивилась Лиона.

- Может, там кинжал, - не сдавался я.

Девчонка напряглась, и меня прожёг колючий, полный ненависти взгляд. Один миг, и он тут же сменился на нежный и кроткий взор обречённого на заклание агнца. Ещё мгновение, и её сорванная с плеч куртка летит мне в лицо. Хватаю её в последний момент.

- Всё! Всё забирайте! – девицу сотрясают рыдания.

- А сапоги?

- У меня там ничего нет.

- Как вам не стыдно! - укоряет нас пышущая негодованием баронесса, - Набросились вдвоём на бедную девушку! – щёчки горят, глазки сверкают, как же она прекрасна в своём праведном гневе.

Сержант мнётся, поглядывая на меня, дескать, заварил ты кашу.

- Вот, а ты говоришь «камни».

Непонимающие взгляды, только воин, хмурясь, кивает.

- Сапоги-и-и, - напоминаю я разбойнице.

- В них только ма-а-аленький но-ожичек, - хнычет та.

- Давай сюда!

Мля! Эта хрень, называется «ножичек»… «маленький».

- Это ж мизерикорд, - хрипло выдавливает Шон.

- Мизер чего? – какое-то незнакомое слово.

- Кинжал, которым убивают рыцарей, - вертит воин в руках длинное смертоносное жало.

- А-а-а, - киваю я, - Барышня, а у вас против рыцарей больше ничего нет?

- Не-е-е, - мотает та головой, а полные слёз глаза такие честные-честные. По-моему, врать без запинки, это у них наследственное.

- А в кошеле на поясе что? – не сдаюсь я.

- Это всё не моё, честное слово! – море наивности плещется в широко распахнутых голубых глазах.

И мы тут же слышим историю, как одна бедная, несчастная девушка всё это похватала впопыхах, выскакивая из землянки. Ну надо же, как ей повезло!

- Что там? – теряет терпение Шон.

Плутовка развязывает тесёмки и суёт ему в руку что-то блестящее. Сержант в ауте, я тоже. Однако служивый успевает заметить ещё что-то.

- А это что?

- Всё было в кошеле, - следует поспешный ответ, - я схватила, думала, там деньги.

Воин держит добычу на ладонях, будто взвешивая улики и выясняя, на сколько всё это потянет со всеми отягчающими.

- Что вы так уставились? Что это такое? – слышится требовательный голосок Лионы, её рука тянется к конфискованным «игрушкам».

- Это оружие, - Шон делает шаг назад, цепко сжимая свою добычу в кулаках.

- Не может быть! – удивлённо воскликнула фьерра.

Тортус с женой тоже поразились.

- Ни в жизнь бы не подумал, - поддакнул я.

Действительно, откуда мне знать, что лучшие друзья девушек в этом мире не бриллианты, а удавка и кастет.

- Сорэна! Это правда, что он говорит! Ты мне бессовестно лгала?!

- Фьерра Лио-о-она, я говори-ила правду, - послышалось жалобное нытьё, которое могло растрогать кого угодно, - я обрадовалась, когда металлическую пластину схватила, думала она золотая, а это – бронза…

Согласен, блестящую «игрушку» можно было принять за слиток, вот только отполирована она была нежной девичьей рукой. Для взрослого мужика – размер не тот. Впрочем, а мне-то какое до всего этого дело. Для разоблачения злодейки я и так сделал всё и даже больше.

- Я вам ни разу не соврала, а вы всё равно не верите-ы-ы-ы!

Судя по Ниагарскому водопаду, хлынувшему из глаз упавшей перед баронессой на колени и самозабвенно рыдающей разбойницей, через пару минут всем сидящим в карете понадобятся калоши, иначе они непременно замочат ноги.

- И что теперь с ней делать? А, Шэрх?

Это он что, у меня спрашивает? Я удивлённо уставился на сержанта.

- А чего ты у меня спрашиваешь? Вот, есть… этот самый… эл Тортус, - при этих словах толстяк поморщился, как будто целиком разжевал и проглотил кислый лимон, но ничего не сказал, - представитель барона. Рядом – фьерра Лиона, его дочь, а вот - жена эла. Пусть они с этим и разбираются. Судить и рядить – удел благородных!

- И то верно, - облегчённо вздохнул воин.

Тортус тут же надул щёки, дабы подчеркнуть значимость момента, его тощая остроносая жена Элалия, выпрямила спину так, будто лом проглотила. Лиона ещё строже сдвинула бровки, а притихшая на время нашей беседы Сорэна… или как её там… зарыдала с новыми силами ещё горестней.

А я наконец опустил оглоблю. Сколько её можно держать, как копьё, ведь я каждый миг ждал, что плутовка что-нибудь отчебучит. Потом оправдывайся перед бароном, а, главное, перед нашим вождём, почему не досмотрел, не уберёг… и всё в том же духе.

Может, надо было прибить девчонку, да и дело с концом! В принципе, это и сейчас не поздно! Или поздно? Там, в разбойничьем лагере одно, а здесь – другое. Что я вообще знаю о местных законах? Да ничего! Расспросить что ли Шона? А он что, судья или прокурор? Можно конечно попробовать разузнать всё про всё у Лионы с Тортусом, те наверняка в курсе, вот только что я им скажу? Уважаемые, не подскажете, в каких случаях я, тролль, по местным законам могу безнаказанно убить человека? Хы! Их тогда сразу паралич хватит. Или на меня кинется стража. А ведь есть ещё и церковь Создателя. Мало ли куда дойдут мои неосторожные слова. Не-е-е, нафиг эти заморочки!

А плутовка-то притихла, будто чует, что сейчас решается её судьба. Сможет ли она напасть на Лиону, пока рядом Тортус и его супруга. Вряд ли. У баронессы наверняка кинжал, у эла – тоже, у его жены – не знаю. Вот только, пожалуй, девица слишком хитра, чтобы решиться на такой безрассудный шаг. Разоружить мы её разоружили, а с голыми руками на троих взрослых людей может напасть только оборотень или вампир. Э-э-э-э, а она не того… Да нет, амулеты-то у них есть, думаю, «на нелюдь» её проверили в самую первую очередь.

И вообще, не моё это троллье дело, что собираются решать эти люди. А то те мозги, что мне достались, от таких раздумий, чую, ещё немного и вскипят. Нет, эта теорема Ферма явно не для меня.

О, и в животе заурчало. Что-то с этими разборками я совсем проголодался.

- А ну сядь, Сорэна, и хватит хныкать, ты мне всё платье забрызгала. Отвечай по порядку, ещё раз, как ты оказалась у разбойников! – послышался строгий голос фьерры Лионы.

Самое время «линять», чтобы заняться более важным делом, а то эти два проглота всю оленину сожрут.

Наконец-то лес закончился, а то я уж подумал, что мы из него вовек не выберемся.

Вот только с этими разбойничьими мордами, всё пошло наперекосяк. Солнце уже скрылось за горизонтом, а, значит, засветло до ближайшего постоялого двора мы доехать уже не успеем. Поняв это, Шон наскоро посовещался с Тортусом и приказал сворачивать прямо за мостом на широкий луг, где мы и встали лагерем.

Воины и слуги быстро натянули палатки, разожгли костры и стали готовить нехитрое варево. Ну а пока суть да дело, те, кто не стоял в карауле и не был занят на хозяйственных работах, решили искупнуться. Я тоже было подумал о том же, но тут послышался раздирающий душу хруст… Это братья взялись за очередного оленя.

Даже не оленя, а оленёнка какого-то или косулю. В общем – мелкую живность. А чего? Нам она так, как трём здоровым мужикам цыплёнок табака: каждый по кусочку откусил, и через пару минут кроме горки костей от лакомства ничего не осталось.

Вот и сейчас, видя, как Ургк с Рымом с упоением вгрызаются в нежное мясо, я подумал, что лучше последовать старинной тролльей мудрости: «если есть, что есть, то его нужно съесть». А купание в речке может и подождать. И, не медля, присоединился к парням.

Однако наш лёгкий ужин был прерван самым беспардонным образом.

- Шо-о-он, - раздался громкий голос, в котором слышались визгливые нотки, - это как понима-а-ать?! В то время, как мы, благородные дамы и господа, должны давиться едой, которой побрезговали бы и простолюдины, эти,.. - тут Тортус, упёршись взглядом в наши недовольные морды… э-э-э, то есть мужественные лица… как-то несколько поубавив свой пыл, - …эти… в общем, эти трескают дичь, будто дворяне. Я приказываю оленину забрать для наших нужд, а эти… индивиды, - наконец нашёлся эл, - пусть едят вон то мясо, которое я прикупил по случаю.

- Это гнильё! – взревел я, и окончательно недогрызанная кость полетела в Пататортуса, от которой он, надо сказать, ловко увернулся, - Эту дрянь ты хочешь нам скормить, гнида жирная.

В праведном гневе, я тут же выхватил из под брезента пресловутую свиную ногу и кинулся за толстяком. Но тот, с необычайным… для его комплекции… проворством, уже успел юркнуть в карету.

- А ну вылазь, пивной бочонок, - орал я, - твоё счастье, что ты едешь вместе с фьеррой Лионой! Мне жалко её нежный носик! Не было б её, - я потряс перед окошком вонючей свининой, - ты б с этим куском всю дорогу в обнимку ехал, спал, жрал и в кусты ходил! Ты понял, гад ползучий?!

Не сдержавшись, я так пнул ногой возок, что тот аж подпрыгнул.

- Господин Шэрх, - послышалось из кареты.

Кто это там такой смелый? А-а-а, это жена Тортуса. Ей-то чего неймётся? Хочется острых ощущений?

- Господин Шэрх, а как же я? Ведь по закону супруга должна всюду следовать за своим мужем.

- А вам эла Элалия бояться нечего! Вы с этим дерьмом прожили всю жизнь, так что к вони давно привычны.

И, не желая больше продолжать эту великосветскую беседу, я развернулся и запулил пресловутый кусок тухлятины в речку. А следом ещё один, такой же.

Блин! Даже воздух стал как-то чище, а то вовсе не продохнуть!

- Напрасно ты так, Шэрх, - произнёс подошедший Шон, который весь мой страстный монолог простоял, держа ладонь на рукояти меча, но благоразумно не вмешиваясь. И правильно: Тортус внутри возка, а он-то снаружи.

- Мясо вон им можно было скормить, - кивнул он в сторону разбойников.

- Тогда уж лучше их сразу добить, чтоб не мучались, - буркнул я в ответ.

- Тревога! К оружию! – вдруг заорали на берегу, - Тварь схватила Арта!

Твою мать! Три прыжка и я достиг воды. Бултых!

Ну и где этот… как его… утопающий. Я ничерта не смог разглядеть в мутной толще, а потом мне стало не до этого.

Дикая какофония звуков долбанула по ушам так, что глаза вылезли на лоб, а я чудом не вырубился, впав в какое-то непонятное состояние. То ли сон, то ли дрёма… Вишу с открытыми глазами в полутёмном пространстве, не понимая где верх, где низ.

К счастью в прострации я пребывал недолго, потому что какая-то чешуйчатая особь вцепилась зубами в мою правую руку, а спину уже кто-то остервенело драл когтями. Недолго думая, я засветил твари в нюхло. Удар получился так себе, но может это и к лучшему…

Не привык я, знаете ли, драться с женщинами, тем более… Нет, скажи мне тогда кто-то, что это – русалки, точно дал бы в морду за такие х… хреновые шутки. Потому что, если это действительно так, то я – Папа Римский!

А чего? Где шикарные фигуры и пышные волосы? Вместо этого – плоские, покрытые чешуёй тела без всяких соблазнительных выпуклостей и редкая поросль на голове. Увидеть в этом уё… убогом создании соблазнительную красотку может только моряк, совершивший кругосветное плавание.

Нет, может, эти твари со стороны и кажутся красивыми: гибки, стремительны и, наверное, изящны. Но когда такое чудо природы вцепляется в руку или ногу… В общем, я отмахивался от них, как мог, меся всё пространство вокруг, как ветряная… или, точнее, водяная… мельница, раздавая удары направо и налево. Ну и что, что они женщины… Если доведётся встретиться в море с акулой, вас будет интересовать, женская она особь или мужская? Думаю – нет. Вот и меня это тогда совершенно не заботило.

Один раз рыбьи морды… В них действительно было что-то такое… чуть не утянули меня на дно, навалившись втроём. Даже не представляю, как удалось отбиться и раскидать нападавших.

Но нет худа без добра. Только отбросил последнюю тварь, как на дне увидел этого… Арта. Схватил подмышки и на поверхность.

Только отбросил парня в сторону берега, как меня ка-а-ак шандарахнет! Мля! От этой молнии у меня на голове аж волосы вздыбились.

Тело сковало, и потянуло камнем на дно. Падаю и ничего не могу поделать.

Тут хмырь водяной показался из мути. Сам сине-зелёный, как и русалки, жидкие бородёнка и волосы, глаза навыкате. Или он такой был весь удивлённый?

Приблизился, склонил голову набок и смотрит мне в лицо, этак, в раздумьях, сжимая в правой руке волшебный жезл: то ли ещё долбануть молнией, то ли пока погодить, поберечь заряд.

И такое зло меня взяло, аж от паралича очнулся. Незримые оковы разом спали, и я вцепился правой рукой в бородёнку этого грёбаного Водокрута. Тот со всей дури нажал на свою гашетку. Э-э-э, нет, шалишь, ручонку-то его с волшебной палочкой я своей левой перехватил.

В меня заряд не попал, но вот вокруг… Река вся вздыбилась и пошла пузырями, превратившись в огромный кипящий котёл. А мы с водяным чёртом завертелись-закружились в смертельном танце. Хрен разберёшь, где вех, где низ.

- Ты что творишь, образина зелёная?! – неожиданно раздалось в голове.

- От зелёной образины слышу, - не полез я за словом в карман, тут только осознав, что беседуем мы не разевая ртов.

Телепатия, мыслеречь? Хрен знает, как это по-научному называется!

- Что ты полез к нам, паря. Девок побил, красоту попортил.

Какая на хрен красота, у кого?! Совсем ополоумел, хмырь болотный!

Наверное, старик хотел ещё что-то такое провякать. Какую-нибудь непреложную истину, всё в том же воспитательном духе. Вот только слушать его грёбаные нравоучения не было никакой мочи. Воздух уже закончился, лёгкие сдавило и начало жечь огнём, самое время сделать хоть один самый маленький вдох. Да и не собираюсь я в этой мути веки вечные плескаться.

К счастью над головой показалось светлое пятно, и я рванулся изо всех сил. У-у-у-ух! Как же он оказался сладок, этот глоток чистого воздуха. И тут этот хрен… в солнечных лучах сразу стало заметно, насколько он стар… что-то там недовольно заверещал.

Лучше бы он этого, право слово, не делал, не будил во мне зверя, потому что я тут же отпустил чахлую бородёнку, да как заряжу её владельцу с правой в пятачину. Он сразу «плюх!», и ушёл под воду. А я скорее к берегу и на сушу. Поперёк горла мне уже эти водные процедуры.

Только выбрался, как меня сразу повело вправо-влево. Остановился и затряс головой. Да нет, вроде всё в порядке, отпустило.

- Цел? – спросил Шон.

Я лишь молча кивнул, даже выдавить «угу» сил не было.

Подошли братья, тоже поинтересовались, как я и что. Что тут можно ответить – скорее жив, чем мёртв. Парни засмеялись, а Ургк дружески хлопнул меня по плечу. Мля! Больно же! И пары минут не прошло, как его едва не прокусили.

- Твою фыргомать! Это ж сколько рыбы подохло, - горестно вздохнул рядом Рым.

Я оглянулся. Действительно, то тут, то там по реке медленно плыли кверху брюхом нехилые тушки. И тут меня осенило, вспомнил про какого-то путешественника, который после извержения вулкана в море варёной рыбой питался.

- Слыш, парни, проверьте, она не варёная?

- Чего? – не поверили те своим собственным ушам.

Ну я, как мог, растолковал им:

- Вода кипела?

- Кипела.

- Так проверьте, может, они все не сдохли, а сварились. Только осторожно! – крикнул я вслед ломанувшимся к воде парням.

Всё-таки нет для слуха тролля слова слаще и приятнее, чем «ЕДА».

- Кхе-кхе-кхе, - закашляли за моей спиной.

Оборачиваюсь, это – сержант. Чего это с ним, простудился.

- Шэрх, ты это… не мог бы прикрыться? Здесь дамы.

- Чего?

А, ну да, я ж штаны стянул и отжимаю. Так они у меня в руках и остались.

Э-э-э. Это какие такие дамы? Я метнул взгляд в сторону кареты. Стоящая подле неё троица синхронно отвернула головы, усиленно изображая, что они любуются птичками, цветочками, облаками… А вот глаза косить не надо, а то можно заработать косоглазие.

Да пусть смотрят, что, жалко что ли. Мне стесняться нечего. Троллькам не стыдно показать, не то, что человечкам.

М-мда, что-то я тут совсем обтроллился, впрочем, чему удивляться – какие мозги, такие и мысли.

Ухмыльнувшись, я натянул штаны, а к нам, чуть ли не вприпрыжку, уже нёсся довольный Рым.

- Шэрх, держи, - сунул он мне в руки сразу две здоровые рыбины. – О-о, какие! Ты прав, они варёные. Ух, поедим! - он мечтательно закатил глаза и тут же умчался обратно к реке, - Я ещё принесу!

- Осторожно там! – крикнул я вслед, потому что Ургк, стоя по колено в воде, остервенело колотил по ней дубиной – то ли заметил что, то ли просто хотел напугать подводных тварей.

Хотя, после драки, вряд ли они снова сунутся. Однако, осмотрительность не помешает.

- Слыш, Шэрх, - спросил Шон.

- Чего? – отозвался я, не переставая шелушить чешую с пойманной добычи.

- Вы, тролли, думаете о чём-то, кроме «пожрать»?

- Угу. Как бы поспать… У тебя соль есть?.. Давай!