Гнев троллей

46

Ацот поднялся ближе к поверхности. Воздух здесь был прохладнее, да и скалы — другие. Сейчас он двигался по территории старых троллей. Еще немного выше (для Ацота слишком уж близко к поверхности) располагалось царство гномов, хорошее место для охоты… множество врагов… но слишком далеко от настоящей родины. Иногда Ацот чувствовал в биении сердца других троллей, но они избегали охотника. Он тоже не искал их, а просто уверенно шел дальше. Он не мог сказать, почему поднялся так высоко. Ему не нужны были объяснения; он просто действовал. Его инстинкты указывали ему дорогу, его связь с сердцем земли была сильна, и он доверял ей.

Охота здесь, наверху была проще. Были серяки и обжоры, добыча и охотник. Простая охота давала достаточно мяса на много дреегов, и легче было найти воду и грибы. Светящиеся лишайники не были такой редкостью, как глубоко внизу, а в туннелях было меньше трещин. Для потомства Анды жить в этих местах было бы слишком просто.

Тем не менее Ацот отправился по извилистым коридорам, проходил сквозь пещеры, пересекал глубокие впадины и шел туда, куда вела дорога. Когда он был голоден, он охотился. Если ему хотелось пить, он искал воду. Ничто не отвлекало его, никакое препятствие не могло остановить.

Он неудержимо приближался к одной пещере, в которой когда-то что-то добывали гномы. Мелкие твари давно исчезли, наверное, их прогнала война, или, возможно, они уже выцарапали из камня все, что их интересовало. Теперь в пещере жили тролли, целое племя. Они не уклонились от Ацота, когда он пришел. Уже издалека он почувствовал их присутствие, потом слышал запах. Когда он почти добрался до пещеры, то увидел ненавистный свет, лишь слабое мерцание лишайника, но тем не менее и оно разбудило его гнев.

Он вошел в свет, который болезненно колол глаза. В размытых тенях по краю пещеры текла вода. Все племя поднялось на ноги. Охотники вышли навстречу Ацоту, в то время как молодежь осталась сзади. Дети, старики, слабые, как заметил Ацот с презрительной ухмылкой. «Тот, кто не может обеспечить себе жизнь, должен умереть».

— Что ты хочешь? — спросил один из троллей, самый большой, он доходил Ацоту почти до подбородка.

Его кожа была покрыта шрамами, а рога были длинными, в извилинах. Ацот, проверяя, потянул носом воздух. Тот пах страхом, но был готов бороться. Тролли не сбегали. Это было хорошо.

— Я — Ацот, — заявил он.

На несколько мгновений он представил себе сражение. Один против четырех. Хороший бой. Они были бы достойными противниками, в отличие от гномов и людей, и даже пауков. Они знали, как драться, и они делали бы это вместе, как тролли. Но между ними был мир, а Ацот придерживался соглашений.

— Я — Укал. Предводитель.

— У вас есть новости от Керра?

Его собеседник покачал головой. Другие из группы сделали то же самое.

— Уже много дреегов не слышали. Если он и вернулся, то мы еще ничего об этом не знаем.

У них не было причин лгать, а у Ацота — не доверять им. Его удивило, что они ничего не знали. Наверное, он искал таких троллей, как они, в надежде что новость о возвращении Керра в первую очередь распространится среди них.

— Здесь раньше обитали гномы?

Это было скорее утверждение, чем вопрос.

— Да. Вы изгнали их. И теперь они больше не вернутся сюда. Мы разбили их устройства и снова пустили реку.

Укал показал в направлении журчания воды.

— Они выстроили дерево слоями и из реки сделали озеро.

В его голос подмешивалось удивление, которое Ацот тоже разделял. Было непонятно, зачем из реки делать озеро. Или зачем выкапывать пещеры там, где их не было, зачем рыть туннели в скале, вынимая камни. Все это было бессмысленно. Земля была вечной, подчинялась лишь биению своего сердца. Некоторые знали это. Как, например, винаи на поверхности в лесах.

Они жили под жестоким солнцем, но не строили ничего из камней и не рыли дыр в земле. Они знали, как нужно жить.

— Куда пошел Керр?

— На поверхность. В страну людей. К их предводителю.

— Вы знаете дорогу?

Укал кивнул.

— Опиши ее мне.

Ацот внимательно выслушал объяснения тролля. Если Керр не вернется сам в мир под горами, значит, нужно будет забрать его. При этом Ацот не думал о людях. Их присутствие не занимало его сознания; они были не важны.