Глермзойская пустошь (СИ)

Глава 10.3

— Вперёд-вперёд, а то наших там порежут на куски, а мы и помочь не успеем… Долбанные гоблины… Долбанные здоровяки… Долбанная магия… Долбанные псы… Долбанные горы… Долбанные боги… Долбаный снег… Долбанная осень…

От такого незамысловатого повторения всего подряд, мне становилось немного легче.

По пути подобрал пару копий гоблов и опирался на них, чтобы не скатиться. На нас вообще никто не обращал внимание. Наверняка считали размазанными по вершине тонким слоем силой неизвестно чем нанесённого удара.

Я понял, что действовать нужно быстро, пока подкрепление врага не нанесли слишком большой урон, иначе крысы сейчас побегут, а остатки нашего маленького отряда будут обречены.

Я слышал крики Резака над полем боя:

— Назад, сучье племя! Убью, мышиные подстилки!

Голохвостые сволочи бежали, бросая своё место в бою, раненых и уж тем более погибших. Паника охватывала воинов клана, паника, как утверждают, врожденная для крыс, для которых собственное спасение — наивысший приоритет! Кто-то кричал, что они за подмогой, а кто-то бежал молча, сжав челюсти. Своя жизнь — вот она, висит на волоске, а последствия… Будут ли они? Ведь для того, чтобы рассказать что тут произошло, надо выжить.

Позор… Мой позор! Не стоит оставлять войско на кого-то, даже считая что никто лучше не выполнит опасную и сложную миссию. Будь я на месте Резака, я мог не допустить такого развала.

Мощь вражеской атаки ошеломила массу клановых. Крепкие клыкастые бойцы не походили на легких и быстрых гоблов. Дрогнувшие было твари обрели утраченную было отвагу.

— Держитесь меня. Явур, справа, ты вот, здоровяк, слева. Остальные — за ними. Прикрывайте друг друга и не забывайте вертеть головой по сторонам! Увидите шамана — говорите — я хочу ему кишки вырвать!

Гоблы, коротышки и здоровяки назад совсем не смотрели. Срубив головы нескольким одиночкам, бегающим позади своего войска и таскающим лучникам пучки стрел, я передумал идти в строй бойцов…

— Вон херовы стрелки — шинкуем сперва их! Строй не держим, бьём сколько можем! Молча! Не орать!

Не смотря назад, поняли они меня или нет, мы накинулись на лучников-коротышек, не ожидавших нападения. Их короткие ножи ничего не могли противоставить нашему оружию. Их и убивать было не обязательно — отрубив руку, можно было бросаться на следующего. То ли болевой порог у вонючек был повышен, то ли они просто были такими, но эти раны их выводили из боя гарантировано, тогда как крысы, к примеру, могли и без рук перегрызть горло врагу.

Мы носились от лучника к лучнику, что в тихом снегопаде метали свои стрелы не видя цели, и потоками крови перекрашивали свежевыпавший снег. Они и пискнуть не успели, как наш десяток нарубил их.

— Собираемся! — гаркнул я, не видя всех. Тенями все метнулись ко мне. Послушные! Верят в меня, это очень радует. Значит ещё верят в победу!

Шум сражения был рядом.

Смрад тел здоровяков я почувствовал раньше, чем разглядел их спины и детали экипировки. Снег на их плечах придавал им очень своеобразный вид, но мне сейчас было не до любования. Копья гоблинов были ещё со мной, а потому первые же две спины были пробиты насквозь, чуть ли не до середины древка. Они упали, может и не мёртвые, но выведенные из боя, держа лапами наконечники копий и удивленно разглядывая их своими глубоко посаженными глазами. Морды были примечательные: широкие носы, с щелями ноздрей, массивные нижние челюсти с выпирающими клыками, массивные же надбровные дуги, покатые лбы, да лысые черепушки.

Под ногами появились наваленные тела — какое-то время назад на этом месте была ожесточённая рубка. Груду крыс и вдвое большую груду зеленокожих подпирало мёртвое чудовище. Крысы сражались и без оружия — один так и вовсе застыл, пронзенный несколькими клинками, в процессе откусывания головы врага.

Я примерно даже представил, как оно всё произошло. Первые ряды нападавших крыс после того, как на них стали давить, попытались было отойти, но сзади на них напирали, отступать было некуда. Началось смятение. Глаза слепил блеск копий и мечей. Сквиги стали визжать, кусаться и бить лапами всех, кто находился рядом. Взбешённые крысы, не имеющие возможности сбежать, в исступлении бросались на врагов. Но тут подоспели здоровяки и под их могучими ударами крысы дрогнули, как лес под напором ветра, и зеленокожие стали продвигаться вперёд.

Клан медленно отступал. Медленно, а не быстро драпая только благодаря штурмкрысам, собранным под “страшилой” железным хобгоблинам и прибившимся к тому или иному отряду рядовым клановым бойцам. То и дело где-то раздавался выстрелы из ружей, а значит Беспалый ещё жив и не сбежал. На удивление не видел никакого проявления шамана зеленокожих — его я хотел убить в первую очередь.

А потом плюнул и врубился в ряды врагов, нанося удары направо и налево, с каждым взмахом отрубая лапы, раскалывая головы, нанося страшные раны, так как перед сечками не каждый доспех мог устоять, если приложить достаточно силы.

Внезапный снегопад сошёл на нет и я увидел, что вот уже и вышли мы к одному из очагов сражения.

Ощущение того, что надо поторапливаться, охватило меня. Чем меньше я убью врагов, тем больше эти самые враги убьют мои бойцов. А их у меня и так не слишком много и собирал я и так с мира по нитке! Ещё прибьют Резака — где я такого полезного крысанайду? А если Струха? Полностью послушный молодой колдун, пусть и подсевший на искажающий камень, как на наркотики (и то и другое мучительно убивает — не пользуйтесь). Несмотря на снег и в общем-то холод, было довольно жарко — снежинки не успевали долететь до меня, от жара превращаясь в мелкие капельки. Тело побаливало после полёта по склону, но хвала тем, кто придумал доспех! Кисти и пальцы побаливали, а грязные перчатки из толстой кожи были изорваны собственными когтями. Зацепил зубами и стянул их, чтобы не мешались вообще.

Недалеко оказался Чут с группой, размахивая обломком алебарды и длинным тяжёлым ножом, отмахивался от зеленокожих. В жизни тот ещё увалень, но тут резкий рывок и в его пасти, проткнутый мощными резцами, болтается мелкий вражеский пехотинец! Рывок головой и тот падает в трех шагах, но уже с дырой на теле, а Чут, жуя кусок гоблинского мяса, схватывается со здоровяком и не удержавшись, они катятся в кровавую грязь под ноги.

На моих глазах несколько крыс, изодранные и взъерошенные, вертя головой по сторонам, попытались незаметно юркнуть за камень, размером с городской дом.

— Назад, трусы! Рабами сделаю! Сгною на добыче соли!!!

Мне казалось что кричу я сам себе, потому что в топоте, тяжком дыхании бегущих и прочем шуме все равно никто не слышыт. Но нет, меня слышат и эта троица поворачивает назад. Сражение перешло в неуправляемую фазу развития, когда все зависело уже не от командиров и команд, а только от бойцов, от их решимости, скорости и боевого азарта.

С обеих сторон высыпали все новые группы уставших воинов в изодранных одеждах: кто бы не возвращал/гнал в бой крыс, благодарность моя ему была сейчас безмерна. У кого-то на одежде суматошно звенел колокольчик…

На его бойцов наседают, но удар врагам в тыл и не ожидавшие такого враги ошеломлены — с какой стороны защищаться? Почему враги сзади?!

Меня узнают и крики радости окружают, придают сил. Очередь зеленокожих падать духом и бежать. Даже здоровяки бегут.

Чут всё барахтается в грязи в обнимку с врагом и коротко бью кулаком в затылок мордатого. Чут пользуется тем, что враг обмяк и перерезает ему горло.

— Сильный… Сильный орк… — тяжело поднимается Чут с трупа, с неественно вывернутой лапой. Ааа, вон и кость торчит, открытый перелом.

Я открыл забрало — дыхания не хватало.

— Орки, говоришь… Вот вы какие… — сплюнул кровавую слюну я. Догадывался, наслышан, но вот теперь вижу сам. Вроде мельком видел на Ковчеге, но с такими не довелось драться.

На нашей стороне врагов рядом не осталось, но вот там, где “страшила”, раздавался ещё рев, звон оружия, редкие выстрелы…

— Собираемся! Те, кто может ходить и есть хоть одна целая лапа — сюда! Остальные отползайте в сторону, вон к тому камня. Помогайте друг другу и ждите нас, сейчас дорежем тех гадов и поможем.

Обернулся к стягивающимся хромающим, окровавленным бойцам. В основном крысы, но и сарвуухи. На первый взгляд голов пятьдесят.

— Ну вы и уроды… Такие страшные, что враг при виде вас провалится сквозь землю! Осталось вас им показать!

Я нёс чушь, да. Но я чувствовал, что надо показать свою уверенность, несломленность — мои воины хорош это чувствовали. Какие бы не были слова — главное тот тон, с которым это было произнесено.

Больше не теряя времени, плотной толпой побежали на помощь сражающимся…

Первый попавшийся орк терпением не отличался, и вот уже его тяжелый с остро отточенным лезвием полетел в мою голову. Я прыгнул вперёд, но успел отклониться лишь частично — забрало звякнуло, закрывшись, а голову наполнил звон. Больше он ничего сделать не успел — в воздухе просвистела сечка и со страшной силой рубанула врага по морде. Лезвие пролетело по касательной, разрубив часть лица: нос, щёки, лоб. Я подбежал ближе и так как места не было, ударил локтем ещё раз в морду, прямо в рану. Полуослепший от крови, залившей глаза, с хлюпающим кровью носом и разбитыми губами орк упал в грязь.

Орк рядом, в короткой кольчуге, обнаженными толстыми руками и весь в шрамах и, с коротким топором рубил какого-то гунула, когда меч Явура первым ударом отрубил ему лапу, а вторым — голову. Она упала, но с удивлением наблюдала за изменившим ход сражением.

Атака вернула войску утраченную было отвагу и прекратила панику. Спустя несколько минут подошёл Скронк с последней толпой из отступивших крыс. Он осыпал отступающих воинов проклятиями, грозил всевозможными карами и демонстрировал неукротимую силу своего духа. Не обращая внимания на свистящие вокруг стрелы, он приказал всем собраться в один кулак, плечом к плечу, заводя эти подкрепления с фланга.

Где-то тут же, в строю, присутствовал Сурнур-вожак. Беспалый опёр ружьё на кучу трупов, разложил рядом порохвоницу сам заряжал и палил из ружья

На зеленокожих и орков, уже практически торжествующих окончательную победу, обрушились со всех сторон. Мы, ставшие более многочисленными, не дали вонючкам ни перестроиться, ни развернуться, били в спину топорами, кололи копьями, рубили мечами…

Здесь же встретил и вожака.

Широкоплечий, голова — что мельничный жернов! Самая массивная челюсть из всех орков, с множеством крепких зубов. (Слишком крупные челюсти говорили об удивительной даже для орка драчливости. — прим.) Мускулистые руки — что брёвна, ладонью он мог схватить голову клановго воина средних размеров и раздавить (что он и показал всем), ноги — опорные столбы у пирса. Тело в броне набранной из кусков железа — страшно корявая, но очень толстая.

Он заметил меня. И то, как клановые уступали дорогу:

— Пастукал недомерков и типа крут? Земляная крыса!

— Горный ушлёпок!

Он стукнул топором по щиту, заорал нечто нечленораздельное и бросился в бой. Крысы не собирались помогать мне биться с этой глыбой, это чувствовалось в воздухе — разборки вожаков это священно, пусть бьются раз на раз, если хотят. А ведь бой продолжался. Разбившийся на отдельные схватки, где кто-то кого-то добивал, последний ошалевший сквиг особо не различал кого топтать и рвать, а крысы кидали в него всё, что попадётся острого и тяжелого под лапу. Кучка гоблинов и крыс равными по длине копьями пытались дотянуться друг до друга, и много других подробностей окружало нас.

И когда орк наклонил свою крупную башку, ринувшись на меня, который готовился принять кинуться ему в ноги и подрубить жилы под коленями, у него на виске лопнула кость! Поток перемешанной с мозгом крови и мелких костей брызнул в сторону, а орк-вожак кулем упал на грязь, с метрпроелозив изувеченной черепушкой по инерции. Сквозная дыра в черепе не оставила ему ни одного шанса на жизнь.

Зеленокожие ошеломленно замерли.

— Сдавайтесь, уроды!

Никому из немногочисленных оставшихся здоровяков — орков не пришло в голову сдаться; они сами не щадили пленников и знали, что и им нельзя ждать пощады, после такого замеса. Они пытались отступать тесным строем, плечом к плечу. Они в общем смятении рубили, кололи, бросив коротышек, а пращники кидали в них камни и стрелки с ружьями просто подбегали и в упор разряжали ружья. Ни один доспех не спасал от чудовищной силы ружей. Никто не ушёл, так и лежали вповалку, оттесненные к одной из скал.

Магия? Колдунство? Вот самая мощная магия, которая зависит от гораздо меньшего количества условий!

Если пули побивали орков насквозь, что говорить о мелкоте: там пули пробивали по несколько тел!

— На ножи их! Режь! Убивай! — орали крысы, давя гоблов.

Отчаянный вой заглушал мольбы о пощаде и стоны умирающих гоблов. Побежденные бросали оружие — одни пытались скрыться в пещере, другие, притворяясь убитыми, падали в грязь, третьи замирали в ступоре, а четвёртые, которых было большинство, хныкали и выражали всяческую покорность победителям.

— Сарвуухи! Явур, Сурнур! Догоняйте убегающих! Чем меньше сбежит, тем меньше проблем в будущем!

Оскалившиеся гунулы побежали организовывать преследование. Двужильные!

Выжившие садились и ложились на тела поверженных врагов, обессилено дыша. Кто-то наоборот — из-за голода вскрывал тела, пожирая внутренности. Нельзя сидеть, несмотря на подрагивающие ноги.

— Скронк! Скро-о-о-онк! Где ты, бурый недоносок?

— Я здесь, херршер! — устало, и при этом испуганно отозвался из толпы крыс.

— Дай я тебя обниму! Какая рубка была!

— Ты не сердишься…?

— На что?

— Побежали…

— Ты же не побежал! И многих вернул. Так что ты крут! Где тут нас стрелок… Пальцы обжёг? А неплохо ты морду себе обжёг! Ты тоже молодец, до последнего бился!

— Так ведь мы “пропащие”, не какие-нибудь рядовые…

— Это ты здоровяка подстрелил?

— Нее… У меня там ещё один боец оставался…

— Будут тебе ружья, Беспалый, после такого я расшибусь, но мы достанем кучу стволов и пороха!

Не давая долго отдыхать бойцам, я стал их поднимать.

— Чего расселись? Работа не ждёт! Добыча сама себя не соберёт!

Требовалось оттащить своих раненых в сторону, накормить и напоить их (не забыв про себя). Крысы живучие — была бы еда, а раны затянутся, превратившись в очередной шрам.

Пленных надо было всех связать, чтобы не юркнули куда-нибудь в щель.

Требовалось организовать посты наблюдения, чтобы заметить хищников или новых врагов.

Много чего нужно было…

— Кто видел крысят?

Те нашлись: исцарапанные, с несколькими переломами (доспехи выдержали), но живые!

Оказавшийся рядом потный Тигр, пышущий жаром и усердием, совал всем под нос копьё с окровавленным наконечником:

— Видали, да?! Как я его! Насквозь — бац! И он такой висит, дрыгается!

Но через какое-то время он успокоился.

— Надо с трупами что-то делать… Демоны ещё какие заявятся.

— Да что делать! На мясо и в пещеру пока! Холодно, не испортится!

— Кто тут… Вот ты, начинайте этим заниматься. И это — головы складывайте отдельно, посчитаем.

— Херршер, ты знаешь, камня было немного, но я всё использовал — я их жёг! Жёг молниями! Вон трупы лежат! Это я их! Эээ, то мы!

— Я видел с высоты, Струх, хорошая работа! Я рад, что ты жив.

Как много крови….

Сарвуухи, после горькой полосы предыдущих поражений, отрывались и с удовольствием добивали раненых врагов.

Мокрый, в измятой броне, уставший, я обходил поле боя, раздавая указания, а рядом бежали окровавленные, и даже если можно так утверждать, побледневшие сквозь мех, повзрослевшие крысята.

От автора: битвы писать конечно увлекательно, но отнимает немало сил. Напишите, как вам зашло описание получившегося замеса? Где и что я упустил?

Думаю, что стоит потихоньку заканчивать вторую часть — и так уже больше первой, на удивление. Одна-две подглавы, а остальные события, несмотря на то, что я их хотел внести ещё сюда, перенести дальше, в третью часть.

И помните, я написал всё это, потому что видел ваш интерес к истории. При этом надеюсь на новых читателей, на то, что они не пройдут мимо.:)

Весьма признателен тем, кто оставляет награды, ставит лайк и даже советует товарищам!