Глермзойская пустошь (СИ)

Глава 8.3

А всё почему? Потому что нечего нападать на нас, когда у тебя недобитые хаоситы валяются! Или добитые, но восставшие? И если они восставшие, то могут ли они считаться хаоситами или уже становятся простыми зомби?

Вызывал беспокойство Струх Шип. Искажающий камень давал ему могущество, но забирал у него здоровье и жизнь на глазах.

— Струх, брось камень! — я смотрел в безумно светящиеся глаза колдуна и понимал, что он сейчас меня не слышит. Встав, я выбил из рук этого недоучки сферу, покатившуюся по полу. От очередного удара сфера выдала мощный импульс, разошедшийся по залу. Половина тела крысы, лежащая не так далеко от меня, заскребла пальцами по камню пола и начала подтягиваться к нам.

А Шип приходил в себя, если так можно сказать — глаза становились осмысленными, но язвы и фурункулы, оставшиеся на теле, обожжёные и почерневшие по локоть лапы, и общий вид говорил о том, что он больше не боец. Шатаясь, он привалился к стене и впал в оцепенение, изредка приговаривая:

— Я могуч… О, как я могуч…

Вместе с упавшим камнем исчезла и защитная пелена.

— Живые, ко мне! Сокуч, становись позади, ты знаешь что делать. Ржавый — справа, Живоглот, слева. Если увидите что-то в этой мгле, то сообщайте.

А там, во туманной химической мгле, сверкали и бушевали вспышки, шкворчал вытапливаемый из какого-то бедняги жир, стоны, крики, бульканье из вскрытых глоток, визг Опустошителей и грохот железных шагов восставших хаоситов — полный набор ожесточённой схватки.

— Ну что, пропащие! А вы боялись! Мы всё ещё живы и мы будем живы! Выше носы и хвосты!

В рассеивающейся мгле раздалась очередная огненная вспышка и меня обдало волной тепла, и рядом что-то взорвалось, обляпав красным. Я опустил взгляд и увидел мозг Ржавого: вся красная суть кусками разлетелась по мне и стоящим бойцам, окропив собою их собою и его мозг теперь мягко сползал на твёрдый пол.

В лапах крыс, там, на самом краю видимости, дымилось кремневое ружье. Беспалый, пригнувшись бросился к трупу товарища, подхватил из его лапы зазубрившийся за сегодняшний тяжёлый день короткий тяжелый клинок и бросился в не успевшее истаять облачко мглы до того, как успел я успел отреагировать.

— А нас становится всё меньше… — пробормотал я. — Знать бы, кому помогать в этой каше. Тихо... Идём вдоль стены к выходу, пробуем незаметно исчезнуть с этого праздника смерти. Так, забыл, стойте.

Оторвал с трупа Ржавого кусок одежды и в него завернул сферу из камня искажения. Если вернёмся живыми — это уже будет славная добыча!

Осталось только вернуться живыми…

Я верил в себя, что смогу вот прямо сейчас, рванув, бегом проскочить через все препятствия, то как я буду смотреть в глаза тем, с кем прошёл уже столько всего и кто прикрывал мне спину? Если их убьют, моя совесть не даст покоя и, к тому же, я потеряю верных, стойких, умелых бойцов — а такие стоят этой чёртовой сферы. Поэтому осторожно, потихоньку выходим все.

Подумал и надел на обожжёный палец Струха кольцо тьмы — он сейчас самый слабый, ему нужна дополнительная защита. А потому пусть и эльфийский амулет будет с ним. Не от всего защитит, но лучше, чем ничего.

— Струх, очнись — активируй артефакты и не пищи, мы тебя вытащим. (Хотя по мордам остальных крыс было видно, что они и не против его оставить здесь — одним колдуном на свете больше, одним меньше…)

Переступая обломки шкафов, истерзанных останков, мы двинулись. Когда передо мной появились чьи-то жвала, уже собирался врезать промеж них, но они не шевелились. Перед нами лежало у стены членистоногое насекомообразное, и напоминала огромную многоножку, но со здоровенными жвалами, вроде муравьиных. Непонятно только было убили ли её сейчас, или это местные эксперименты…

Уйти, правда не удалось, потому как у выхода происходили основные события этого непростого вечера.

Двое из трёх восставших хаоситов лежали на полу — один погребён под несколькими крупными крысами, буквально разрезающими-рвущими его на части мускулистыми лапами, а второй полурастворённой лужицей зеленоватой слизи, из которой торчали рога шлема.

Третий, с одной отсутствующей рукой, удерживая в правой шипастой лапе чудовищную булаву, пошатывался от ударов окружавших его крыс, которые пытались копьями и ножами найти дыру в сочленениях доспехов (как будто их мало было — у твари грудная клетка наружу!) и подрезать сухожилия. Со стороны отсутствующей левой руки сидела пара мелких крысолюдов, замотанных по самые уши в ремни и обвешанных сумочками и поливали его ядами, с беспрестанно, как разъяренные маньяки тыкали в область уха тонкими кинжалами. Заклинания Мёртвого Пальца дырявили его грудь.

Но и сказать, что крысам приходилось легко — язык не повернётся. Зал был устлан телами хвостатых — порубленных и раздавленных. Каждый удар однорукого восставшего хаосита приходился в цель — и бойцы Осквернителей лопались, вбивались с треском в пол и брызги крови разлетались на многие метры вокруг, пятная и саму броню хаосита. На какое-то краткое мгновение глаза его вспыхнули ярче: они стали насыщенно голубыми и в то же мгновение шипы на его доспехе мгновенно выросли, отчего он стал похож на дикобраза. Эти подобные иглам копья (клинки) пронзали сидевших на броне убийц и те кучками безжизненной плоти падали под ноги, чтобы быть раздавленными остроносыми сабатонами. Вы видели, как у крыс через пасть вылазят кишки? Желаю вам не увидеть (прим. автора) Только что вымазанный в крови, он уже был чист. Доспех будто пил попадавшую на него кровь.

Сам Кутзич Мертвый Палец уже не представлял из себя круглую, золотистую и безобидную крысу. Он почернел, его вибриссы обвисли, высохший почти до состояния скелета и с мордой, на которой страшным зелено-чёрным светом сияли глаза, он посылал в рогатый восставший труп одно за другим заклятья.

— Искажающая молния! — сияние вспыхнуло вокруг, и зеленая ветвистая стрела ударила в шипастый доспех, она оплавила несколько шипов и запах палёного мяса заполнил окружающую атмосферу. Но и только — тот как орудовал своей костедробительной булавой, так и продолжал.

— Воющий ветер! — низко закричал вожак врагов. Но от ураганного порыва, который обычно разметал в исполнении Струха толпу крыс, хаосит лишь наклонил голову и заскользил в луже крови и химических реактивов на несколько метров в сторону. Тут скорее пострадали окружающие клановые бойцы, которых просто раскидало в разные стороны и не все из них смогли подняться.

— Сожжение! — огонь стёк с черной брони, и не видать было даже подпалин у хаосита, шагавшего в сторону Мертвого Пальца.

Мало того, второй хаосит, которого активно разделывала толпа крыс, как-то сумел их раскидать и теперь вставал на ноги.

— Нет! Нет! Нет!!! Сдохни уже!!! — в неистовстве прыгал Кутзич на большом нервничающем крысе. Вокруг него появилось дрожащее зеленоватое свечение от нового формируемого заклятья.

— Грызть! — бесчисленные сгустки воздуха, размером с маленькую крысу, полетели в сторону будто бы бессмертного воина. При соприкосновении с ним, в чёрном доспехе появились многочисленные дыры размером с кулак, а сам воин больше стал похож на сито. И что бы не поддерживоло его нежизнь, оно ушло. Хаосит рухнул бесформенной куклой, оставив своего собрата одного. А Кутзич обессилено откинулся назад и подозвал одного из трущихся неподалёку кланового воина, схватил и без видимого труда вскрыл металлическими пальцами его черепную коробку, погрузил морду в мозг живой крысы, мерзко чавкая содержимым.

Это был лучший момент для моего вмешательства! На кого нападать, если пройти мимо не можем? Конечно же на тех, кто выигрывает! На мой взгляд это был местный клан Опустошителей. Тут только дай волю этому Мёртвому Пальцу, так он на расстоянии укокошит, раздавит, сожжёт и растрёт в пыль до того, как я доберусь до его нежной шеи! — То есть никакой честной борьбы раз на раз со мной.

— Вперёд-вперёд! Режь Опустошителей! Обходи Черного Рогатого стороной!

Десяток крыс Клыков Пустошей, малость отдохнувшие и на которых никто не обращал уже внимание, атаковали разрозненных бойцов вражеского клана, крутящихся вокруг хаосита, а я побежал, петляя, к их вожаку. Надо пользоваться моментом, пока он жрёт!

Впрочем, он мгновенно сообразил что к чему. Надкусанный труп мелкого крысолюда упал, а Кутзич заорал:

— Никуда не уходите, я за подмогой! — и пришпорил своего “коня”, разворачивая его к зёву тоннеля.

— Стой, мразь! Я с тобой ещё не договорил! Мы только начали!

— Не о чем говорить, дикарь! Дегенерат! Беги, беги, беги! — торопился Кутзич.

Он бы сбежал, если бы на том месте, где раньше стояли его бойцы с кремневым ружьём, (двое, ныне лежащие каждый с клинком в спине) не стоял ныне Беспалый удерживая подмышкой приклад и не целясь бахнул выстрелом в сторону вражеского вожака. Сразу непонятно было, попал он или нет, потому как “конь” продолжал бежать, только седок его болтался за ним, стукаясь головой по плитам и за ними двумя оставался широкий красный цвет вонючей крови.

Рогатый хаосит обрубил древки у ближайших врагов, наступил на тех, кто попытался его ранить. Одну крысу он ударил в морду, другую сгреб и сжал так, что у того кровь хлынула из ушей.

И всё это в то время, как из бойцов клана Опустошителей будто вынули стержень. Теперь они даже не стремились вступить в бой — те, что ещё имели силы, убегали, обессилевшие лежали и безропотно ожидали смерти, ну и третья группа боролась с Чёрным Голодом самым простым способом из доступных на месте сражения: ближайший труп их собрата становился едой. Набив пузо, они также обессилено падали где стояли.

Я развернулся к последней опасности. В душе рождалась буря восторга и какой-то страх, что сейчас может случиться катастрофа, когда мы уже на волосок от победы!

— Не подходите к нему! Нападаем только со спины! Беспалый, может ещё стрельнуть из этой штуки?

— Постараюсь, херршир!

— Старайся быстрее! Подстрелишь и этого — исполню твоё желание!

— ……… - (непереводимая игра слов с языка крысолюдов)

— Струх очухался? Нет? Сокуч, дай ему пощёчину! Ладонью, дебил, он же едва живой! Не приходит в себя? Ну и хер с ним, брось!

Палица, которая должна была размозжить мне голову, врезалась в лежащий труп, разметав его.

— Уберите ножи за пояса, смотрите какая дура у него в руках — он же вас размажет прежде чем вы доберётесь! Хватайте копья и алебарды! Сокуч, чтоб тебя, отойди от Шипа! Возьми вон с полок оставшуюся гадость в банках и кидай шипастому в морду! Пользуйтесь тем, что он один и медленнее!

Если говорить кратко, не размазывая всё действие — то мы его уложили. Это потребовало какого-то времени, так как силы у этой твари оказалось ещё немало, но постепенно и они таяли. Не заметил сразу — но шипастый истекал чёрной кровью. Пару раз в него пальнул из своего нового оружия беспалый, но больше по касательной, пока ствол в руках у него не разорвался. Хорошо что этот инициативный крыс остался жив.

Когда “шипастый” внезапно, как подкошенный рухнул, мы накинулись сверху, но это было уже не к чему. Его броня съёжилась и сгнила, сама по себе. Остались лишь фрагменты странного скелета и чудовищная булава.

В первый момент я окинул взглядом место состоявшегося сражения. Везде трупы — скорченные, нелепые и выпотрошенные. Я видел раздавленные головы, вскрытые грудные клетки, оторванные руки и ноги. Как странно замирают тела в момент смерти… И повсюду темнела кровь. Она черными кляксами растеклась по полу, замерзла, став неотъемлемой его частью, пропитала наши одежды, мелкими пятнами застыла на мехе крыс.

— Херрших, мы сейчас-сейчас уйдём? — прихрамывая подкатился Сокуч.

— Да. Мы задержались, а сюда могут завалиться какие-нибудь монстры, или очухавшиеся местные.

— И не соберём добычу? — он недоверчиво смотрел своими глазами снизу вверх.

— Какая добыча?! Мы тут еле шкуру сейчас свою сохранили! Ты хочешь сдохнуть в момент нашей, быть может, самой величайшей победы? — разозлился я. Раздражение на этого болтливого крыса как-то начало застилать разум.

— Херршир, нет-нет! У нас есть время! — не замечая опасности получить по голове чем-нибудь тяжёлым, продолжал пищать Сокуч.

— Да-да, — подключился Живоглот. — Гады что хотят мяса насытятся теми, кто валяется по тоннелям! А если нет — то побегут за разбегающимися!

— Если оставим тут добычу, то её приберёт кто-нибудь другой! — ревниво продолжил Сокуч, дерзко поглядывая на Живоглота.

— Мне бы новую громыхалку… — тянул жалобно Беспалый, отрывая лоскуты шкуры с рук, которые пострадали от разрыва ствола.

— Мёртвый Палец убит!

— Вожаков нет!

— Все дохлые!

— Кто не дохлый — тот ничейный!

— Взять в рабы! Будут служить! — наперебой закричали крысы.

Я оценил в руке сферу. Ведь оставить тут всё как есть, а вдруг ещё серый камень где лежит и его найдут враги. А врагами прямыми или потенциальными я считал всех, кто не входил в мой клан. Раздражение на моих бойцов ушло так же быстро, как и пришло.

— Сначала свяжите тех, кто нажрался. Тех, кто подыхает — связать и ткнуть носом в мясо, может и оклемаются. А потом ищите, но за пределы пещеры нос не высовывать!

Крысы порскнули в разные стороны, будто и не было за плечами последних тяжёлых часов. Я же в это время расстегнул кирасу, и мне под ноги из-под доспеха посыпалась горсть запекшихся между поддоспешником и бронзовой кирасой канализационных червяков. А, вон что там елозило. Я наблюдал за бегающими крысами, проветривая пропитанный потом поддоспешник, пока совсем не остыл в прохладном воздухе пещеры и не присоединился к крысам в поиске тайников и сбору оружия, доспехов, одежды с убитых. Мародёрство? Нет — заслуженная награда победителей!

Крысы оказались правы и никто нам не помешал. Часть дезертиров-крыс покинула катакомбы, другая кроваво выясняла отношения насчёт того, кто из них будет новым вождём, третьи забаррикадировались в своих отнорках.

Всё это выяснилось после. А пока посреди пещеры росла груда добычи, радуя сердца всех членов моего отряда. Потом подняли на лапы около четырех десятков пленных и навьючили на них тюки с добром. А затем начали пробираться к выходу, предварительно выпытав информацию у наших бывших преследователях о других ходах. Я двигался первым, и каждый из местных, кто попадался мне на глаз по пути, счёл за лучшее раствориться в темноте, уйдя подальше от моего боевого отряда “пропащих”.

В наш особняк на площади Карла Иоганна (интересно, кто такой?) мы попали через сутки после того, как мы пошли в разведку. Ещё сутки ушли на то, чтобы выслать разведчика из города и дождаться небольшого подкрепления, которое бродило у Глаттершталя, ожидая новостей. Теперь им было куда идти и чем заняться. Незамедлительно было отправлено донесение к Скронку Резаку с требованием выслать к нам ещё бойцов, чтобы помогли утащить всю добычу и взять городские катакомбы под наш полный контроль. Следовало вывезти всё оставшееся ценное имущество побежденного клана, произвести подсчёт попавших в наши лапы ценностей и постараться найти им достойное применение.

Добра было много, очень. Под городом располагалась лаборатория, мастерская клана Опустошителей, их склады, ясли с молодняком, плодильная нора с самками и многое другое. Я решил не распылять наши силы, а свезти всё в наше логово в пустоши. Пока было непонятно как это сделать, ещё предстояло обдумать.

Из первых, самых значимых трофеев у нас оказались куча неочищенного и серого камня искажения, немного эмульсии из них, булава хаосита, неожиданно лёгкая для владельца и способная раскалывать с лёгкостью каменные блоки (экспериментировали) без вреда для себя, бочонки с взрывающимся порошком, перемешанным с серым камнем, несколько грязных кулонов из черепов крысок на цепочках (по уверению Струха, пришедшего в себя, они работали как мой эльфийский амулет: отводили от хозяина каждый десятый удар — мало, но несомненно могло пригодиться), белый плащ из волчьего меха, который мог испускать волны холода и сам служил в качестве лёгкой брони. Банка с какой-то живой кляксой внутри, при вскрытии которой серьезно траванулся любопытствующий боец и куча другого непонятного барахла, которое предстояло разобрать. Это не говоря о горе разнообразного оружия, которого бы хватило вооружить если не тысячу, то на первый взгляд не менее пяти сотен крыс. Ну и конечно же золото, которое надо было подсчитать.

Среди груды оружия были найдены ещё кремневые ружья и тут меня нашёл Беспалый:

— Громыхалка! Хочу! Моя добыча! — звучало это скорее вопросительно.

— Бери. А ещё есть?

— Найду!

— А что это там было в зале, после того как Ржавому разнесло голову?

Беспалый пожал плечами:

— Из одного помёта, надо отомстить…

Я сидел на втором этаже особнячка “Белых Быков”, рассматривая часть добычи и заливал в пасть алкоголь, позволяя себе расслабиться. И всё бы хорошо, если б не вошёл Гизельхер Шлиц, успевший приодеться и не выглядящий больше как старый нищий вояка. Скорее теперь походил на сквайра с южного побережья Феллсирта.

— Не мнись, Гиз! — полузаплетающимся языком обратился к нему. — Чего хотел?

— Ваша милость... Херршер. Я тут тоже разбирал часть вашей добычи… Любопытно да и рук у вас не хватает, я погляжу — все комнаты забиты барахлом. И нашёл я кое-какие бумаги, на которые вам срочно необходимо взглянуть.