Глермзойская пустошь (СИ)

Глава 5.3

Струх Шип едва ходил. Его трясло, лапы дрожали и он тонко подвывал:

— Камень… Камень… Мне нужен камень…

Я похлопал его по плечу. Молодец, крыс! Здорово всё же помог! Как он их поджарил, когда они толпой стояли! Просто на загляденье! Прожарка классная получилась, а уж запах… Ммм…

Кланкрысы пировали, добивая раненых врагов и пытаясь накормить по моему приказу наших раненых. Крысолюди живучи — сразу не сдох, так есть серьёзные шансы выжить.

Но не только насыщались — одни разбирали трофеи, другие побежали следить за округой, чтобы стриги или ещё какие трупоеды не застали нас врасплох, третьи полезли в подземелье, которое оказалось под башней, пытаясь найти ловушки и выгоняя оттуда одиночек. Другие стаскивали в одно место рабов, пленников и пленниц гоблов, по большей части находящихся на грани жизни и смерти. Вокруг жутко воняло пережареным мясом, испражнениями, тяжёлым запахом крови. Пролитая кровь плохо впитывалась в каменистую почву и под ногами хлюпала, чавкала кровавая грязь. Голые хвосты волочились по ней, и без того вездесущая грязь разносилась повсюду.

Гоблов-воинов, по примерным подсчётам, оказалось около четырёх сотен, тогда как их самок — всего штук шестьдесят. Такого не могло быть, потому как в обычном племени их, самок, наоборот больше за счёт высокой смертности воинов.

Оказалось что это всё были представители одного объединения гоблов — Налётчики Нельзуга, собравшиеся здесь, чтобы отпраздновать удачный налёт на первый и единственный караван за последние четыре месяца, рискнувшего пройти по старой караванной дороге. Гоблинов, узнавших заранее о торговцах, на момент засады оказалось около шестисот особей и они просто завалили телами охрану, в чём очень помогли сквиги — те мясные зубастые шары на лапках, они перепрыгнули внутрь охраняемого кольца и разметали его изнутри. В караване были люди, которые хотели заселить одно из пустующих поселений в горах. Эти люди надеялись, что гномы Киндургунбандураза ещё держатся и охраняют близлежащие территории у своего города, но серьёзно обманулись в своих ожиданиях. В караване же было и небольшое посольство от Карак-Ногарунда к своим собратьям. Десяток гномов погоды в сражении не сделал, хотя по свидетельству выживших, коротышки стояли до последнего и все погибли в битве. А гоблыпохватали что могли, разрушили и сломали то, что не смогли утащить и отправились в ближайшее место праздновать. По их несчастью — это оказался пост, который я решил обследовать.

Но четыре сотни разом… Уфф, я оказался под впечатлением. Прошёл почти по лезвию ножа. Итак — колдуны могут дать жару, если обеспечить их серым камнем или сырым камнем искажения. Лезть вперёд — можно потерять нить управления сражением. Доспехи — это дело! Не будь у меня этой бронзы, затыкали бы меня насмерть, какими бы слабыми по одиночке (в сравнении со мной) они не были. И потери были бы меньше…

Мы потеряли шестьдесят два крыса — в первую очередь от их магии (камни с неба), потом затем лучники, сквиги и остальные. Потому убивать всяких умников надо убивать в первую очередь, а своих беречь как зеницу ока! И атаковать не зная численности врага — не лучшая затея. Хочется, чтобы трофеи стоили тех потерь, которые мы понесли в штурме.

Трофеи были разные — всякая рухлядь и барахло, ценные вещи и живые существа.

По ценным вещам: шкуры, сомнительное сырое и копчёное мясо, крупы, воск, мёд, немного инструмента, вина, пива, тканей, металла (медь, железо, немного серебра в слитках), лечебные травы, бочонки с чем-то сыпучим, хорошие и местами изрубленные доспехи, немного луков и простых самострелов в приемлемом качестве, болты, наконечники стрел, горка монет и украшений и прочая всячина. Отдельной категорией я бы выставил ружья, которых было несколько. Сам не стрелял из таких, но видел немного, да и рассказывали, что и некоторые наёмники, и гномы, и войска курфюрстов активно внедряют его в свои армии. Заряжались они вроде как взрывающимся веществом — порохом и свинцовым круглым шариком (или несолькими) — пулей. Но пусть Хрезкач Горбатый разбирается с этим делом.

Барахло: грубая мебель, куча рванья, гора сломанного оружия и изрубленных доспехов, годных только на перплавку, какие-то музыкальные инструменты: дудки, рога, барабаны.

Отдельно надо сказать о комнате, что под землёй занимал местный вождь:

Там в очаге под колпаком гудел огонь и всё вокруг было “роскошно”, по меркам гоблов. Стены завешаны шитьём, на полу лежали восточные ковры. Посередине стоял большой стол, сколоченный из простых досок, весь уставленный кубками тигосфийского стекла, золочеными или гравированными. У стен виднелись столы поменьше и комоды, а на них — окованные бронзой шкатулки, ларцы, медные подсвечники. Драгоценные ларцы с серебром, инкрустированные бронзой, черным деревом и перламутром, стояли рядом с неструганными полками, на которых стояли мумифицированные головы врагов местного хозяина. В углах обоссаное сено, повсюду грязь, половина вещей сгнила или испорчена жуками/червями, затоптана. Часть надо было срочно сжечь, часть ещё можно было отстирать и отремонтировать. Я неприхотливый, в хозяйстве всё сгодится, всё найдёт применение. Особенно когда нет ничего.

О да! Всего и побольше! Глаза разбегались от всего этого богатства. Моё! Можно жить! Голод уже не так страшен в ближайшем будущем. Я радовался, что мне сопутствует военное счастье, что стоило в первом, относительно серьёзном (да тут просто выйти из дому — уже есть риск) походе напасть на врага и тот оказался повержен! Любая победа — это работа на будущее. Любые слухи, особенно о сражениях разносятся и все будут знать что мне сопутствует военное счастье и что стоит мне появиться и враг бежит, сокрушен.

Из “живой ценности” мне достались непосредственно сами гоблы (сто восемьдесят пять душ — включая воинов, самок и детёнышей) с которыми я уже не знал что делать — это же сколько их охранять надо выделить бойцов?! Рабы гоблинов — смески, то есть потомки гоблинов от человеческих женщин (даже похожи больше на людей, если немного прищуриться в полутьме), немного детей из захваченного каравана и непосредственно с десяток измождённых женщин, выживших после пира и попавших к гоблам ранее. Когда мы только отбирали оружие у пленников, смески тут же бросились резать своих папаш и нам пришлось их немного поколотить. Не то чтобы мне жалко гоблов было, просто я не решил ещё что с ними делать — а вдруг пригодятся? Но такая ненависть к гоблинам мне импонировала и я стал строить планы на этих представителей кровосмесительной связи двух рас.

Из мужчин выжил только один гном. Ростом под метр пятьдесят, широкоплечий как пара человеческих мужчин, темноволосый, бородатый, с натруженными мозолистыми и мускулистыми руками. Он был чудовищно избит. Места живого не осталось — всё в кровоподтёках, ссадинах, мелких ранах. Я ощупал тело и переломов вроде не нашёл — значит должен прийти в себя. Тела его соратников (фрагменты) и тех, кого гоблины успели зажарить или надкусать, я велел похоронить. Мясо разумных, мясо разумных… Я хотел отучить своих, по мере сил, от такого питания. Но вот гоблины пока в это число не входили. Крысы пока спокойно отнеслись к такому приказу — гоблинятина активно тухла под солнцем и еды было завались, ещё и выкинуть придётся. Да и одержанная победа стала самым громким успехом крыс за последнее время в этих краях, потому смотрели сквозь хвост на подобные странные, с их точки зрения, приказы. Надо — значит надо. “Будет ещё Голодное Брюхо нам докладывать, ага”.

Усевшись на перевёрнутый барабан, позвал Резака, Огнетёса, Шипа на “офицерский” совет, наблюдая как Чут и ещё двое штурмкрыс занимаются “украшательством” (по их словам) округи, рубя головы у трупов гоблов и нанизывая на что придётся (в основном выставляя на стены и затаскивая на башню).

— У меня есть вопрос. Что будем делать с этой толпой зеленокожих?

— Пусть работают, твоё устрашающее величество! — Скронк Резак уже немало времени побыл надсмотрщиком и пошёл по проторенному пути.

— А кто за ними присматривать будет? Если так дальше пойдёт, то некому будет в походы ходить да налёты устраивать. А еда? Они жрут не меньше вашего! И ты думаешь им хочется быть на всю жизнь в рабстве? Крысы хоть повысить статус могут. Так начнут ещё портить инструменты — не напасешься.

— Сожрать-сожрать их, Голодное Брюхо! — отметился Таксель.

— И самок и детёнышей?

— Почему нет? Мяааасо, вкуууусное! Не надо бегать-бегать, охотиться, лапы в кровь сбивать…

— Я тебя понял. Хочешь разводить гоблов на мясо. Ладно. Струх?

— Можно не только на мясо. Можно на воск и масло.

— Чего? — чуть не вытаращил я глаза, но удивление не скрыл.

— Из кожи орков и гоблов можно добывать воск. У гоблов поменьше, но можно. Хрезкач показывал как делать, я могу повторить. А из их костей можно делать костяное масло.

Как он объяснил, нужны свежие кости, которые для выработки жира рубят, после чего варят в чистой (родниковой или дождевой) воде для полного выплавления из них жира (в просторечии называемого «костным мозгом») в воду, затем отстаивают (чтобы жир полностью отделился от воды), после чего снимают жир с поверхности, не затрагивая воды. Полученный густой жир отстаивают самотеком через фильтр (ткань) в тёмном месте, без пыли, повторяя отстаивание несколько раз и получая на каждом этапе всё более легкотекучую, светлую и прозрачную жидкость. Цикл отстаивания повторяется 3–5 раз и происходит очень медленно, но можно получить ценный ресурс. Я приказал ему немедля брать рабов и пусть начинают делать всё необходимое. Как раз рабы делом займутся.

По живым гоблам пока ничего не решил — но крыс вокруг достаточно и работали они пока вовсю.

Гном очнулся на следующий день. Я приказал вытащить его за пределы поста, куда набились все крысы, с трудом поместившись с пленными и приказал не отсвечивать, а работать по копчению мяса и выцеживанию жира из костей, для чего успели натаскать веток и начали очищать колодец ещё гномьих времён. Шум стоял тот ещё! У башни соорудили здоровенную коптильню и столб клубящегося дыма поднимался в небо.

Я терпеливо ждал, пока представитель местного коренного народа придёт себя, сдерживая себя, чтобы не пнуть его со словами:

— Хватит валяться!

Наконец мелкий здоровяк приоткрыл заплывшие глаза. Он что-то пробурчал на неизвестном языке, на что я только развёл руками.

— Ты кто?

— Хозяин здешних мест.

— Хозяин? Какого хера… — с гримасой боли на лице, но без стона гном перевернулся на бок и сел, посмотрев на мой балахон, скрывающий очертания тела.

— Вот такого… Ты кто такой?

Вспомнив о чём-то важном, гном шире распахнул глаза:

— Сар. Меня так зовут. — По-имперски Сар говорил внятно, но чувствовалось, что это неродной язык ему, как и мне. — Где эти мерзкие зелёные твари и мои друзья? Что с караваном?

— Ты из них один выжил. — тот первый стон, который он издал, был по друзьям. — А насчёт гоблов — ты видимо ещё не раскрыл до конца глаза, что в общем-то простительно.

Он проследил за моим взглядом и увидел за моей стеной ряды выставленных на обозрение отрубленных голов с выпученными глазами и вывалившимися языками. Хмуро кивнул.

— Они там все…?

— Немного ещё осталось.

— А ты с ними…?

— Им достанется.

Немного помолчали.

— Ну, какого хера молчишь, спаситель? Я, если что, тебе благодарен — он приложил руку к груди, — но я простой воин и вряд ли смогу тебя отблагодарить чем-то ценным. Если что — можешь убить меня, но сдавать секреты своего народа не буду, и если у тебя есть подобные мысли, то засунь их в жопу ближайшему гоблу! А если хочешь получить услугу с опозоренного дави (“гном” — с кхазалида), то поторапливайся с тем, что тебе надо, пока не сдох.

— С опозоренного? — невольно заинтересовался я.

Он запыхтел в бороду, спекшейся в один кровавый комок.

— Упал. Попал в плен. Освободил непонятно кто, а не сам. Друзья погибли, а сам выжил. — тяжёлыми камнями падали его слова.

— Если захочешь сдохнуть, да ради всех богов, но ты сам сказал — ты мой должник. И твоим долгом будет выбраться к себе и передать своему королю, старейшинам или кто там у вас — в этих местах есть сила, с которой вы можете если не дружить, то торговать.

Гном сидел с каменным лицом — хотя там такой блин раскатанный…

— Сможешь дойти до своих — твоя удача, гном. Вот сумка с припасами, фляга, тесак, лук со стрелами…

— Можешь выкинуть эту дрянь. Мне нужен мой топор.

Я повернувшись к крепости, хотел уже заорать, но подумав, решил пройтись.

— Эй там, скиньте топор из трофеев.

Через минуту пару десятков топоров перелетело через стену и упало на камни. Какой-то свалился в небольшую расщелину между камнями.

— Забирай свой. — махнул я гному.

Тот стоял и смотрел на текущий кровавый ручеёк из закрытых ворот крепости, пока мне скидывали оружие. А потом не мешкая подошёл к тому, что вонзился лезвием в камень. Это была чертовски тяжёлая и острая секира, я помню, осматривал её. Гном подобрал всё, что я ему дал.

— Ты хоть назови себя, спаситель. Чтоб я знал, значитца, кому должок отдавать буду.

— Хейм. Пока просто Хейм. А у тебя, Сар, продолжение имени есть?

— Сар… Сын Нордри, что сын Нори, что сын Хефти, что сын Лони, что сын Яри, что сын Ногара, что сын Альдана…

Да, предков он своих знал. Не то что я, не знающий даже кем был и кто мои предки.

— Так вот, Сар, сынНордри… Скажи своим, что если захотят посылать караваны — то я могу взяться за охрану некоторых стоянок со своими бойцами. Не за бесплатно. Но и не за золото. Нам нужно оружие и доспехи — панцири, мечи, топоры, щиты, шлемы, самострелы. Можно даже без рун. — Сар хмыкнул, типа — “Я твой должник, но ты губу закатай обратно” — Нам нужно земляное масло. Нам нужен искажающий камень. Нам нужен скот — лошади, овцы, козы, гуси.

— Эээ… Много чего нужно. Я выживу, Хейм, и передам своему народу твои слова. До новой встречи! И — я не из Карак-Ногарунда, я из Карак-Грурумма.

— До новой встречи, Сар, сынНордри из Карак-Грурумма.

Он развернулся и похромал с каменистого холма вниз, держа в одной руке секиру, а в другой мешок с припасами. Я чертыхнулся — надо было хоть одёжки подкинуть, околеет ещё, если не сожрёт никто. А ведь было бы неплохо, если он доберется. Торговля! У меня может появиться над местными тварями неплохое преимущество. Но дело не быстрое — пока (если) он дойдёт (а там не один десяток километров по горам), пока доложит кому надо, пока примут решение, пока соберутся вновь сюда (если решат что это несёт выгоду), то пройдёт немало времени. Но даже если и так, то мне надо и со своей стороны подготовиться. Вряд ли они захотят иметь дело с крысолюдами. А значит надо хотя бы условную “вывеску” поменять.

— Эй, там, за камнем! Вылезай.

В стороне от кучи камней отделился один из небольших разведчиков, быстро подбежав ко мне.

— Помнишь что надо делать?

— Проследить насколько возможно, не попадаться на глаза коротышке, не помогать и не дать себя убить.

— Если справишься, помнишь какая награда?

— Пойду к самке и Голодное Брюхо лично подарит нож. Ооострый!

— Именно. Помни об этом и беги, не упусти гнома.

Разведчик суетливо, но при этом быстро и беззвучно (голые лапы) запрыгал по камням, помогая себе верхними лапами. На его перетянутом ремнями одеянии ничего не звякнуло. А я пошёл в маленький пост, который требовалось отремонтировать и сделать тут небольшую крепость. Для чего следовало всё осмотреть — пути отхода, возможные ловушки для врагов.