Дочь врага Российской империи. Гимназистка

Глава 11

В кабинете Александра Ивановича стало людно. Начался рабочий день, и сотрудники носились туда-сюда, как очумелые зайцы. В основном, по приказу самого Александра Ивановича. Но были и те, кто заглядывал в его кабинет с поручением, в поисках каких-нибудь бумаг или за сплетнями.

К слову, последних Александр Иванович игнорировал. На все вопросы о ночном происшествии он отвечал кратко:

— Все изложу в отчете.

И, кажется, над этим отчетом он и работал, устроив меня на диванчике и велев вести себя тихо.

Я пыталась дремать, но безуспешно. В первую очередь, из-за того, что не понимала, зачем я здесь, что такое это «здесь» и где оно находится. Отдел имперской безопасности — расплывчатая формулировка. Если я правильно догадалась, и Александр Иванович — эспер, а эсперы — это те, кого в моем мире называли псиониками или людьми с паранормальными способностями, то я сейчас у эсперов или у безопасников? Если у эсперов, то интерес Александра Ивановича вполне объясним. Если у безопасников, то есть, чего опасаться. Например, того, что высшее начальство не согласится с Алесандром Ивановичем, и меня ждет что-то пострашнее приюта.

Сотрудники обращались к нему не только по имени-отчеству. Кто-то величал «вашим благородием», кто-то «господином капитаном». На любого капитана найдется свой генерал, навряд ли в этом мире офицерские чины принципиально иные.

Неопределенность нервировала. А еще до меня как-то лучше стало доходить, что произошло ночью. Само собой, в своем мире я никого проклясть не пыталась. И не уверена, что у меня это получилось бы. А у Яры магия была слабой. О паранормальных способностях и вовсе думать страшно. И что это? Те самые подарки богов, что передала мне Мара?

Я с раздражением думала о том, что вопросов становится лишь больше. А понимания, что мне делать дальше — меньше. Боги поставили передо мной заведомо невыполнимую задачу. И, вишенкой на торте, у меня проснулся такой зверский аппетит, что живот свело.

Мне казалось, Александр Иванович вовсе обо мне забыл, потому несколько удивилась, услышав вдруг свое имя. Правда, обращался он не ко мне.

— Девочку зовут Яра. Отведи ее в столовую и накорми. Заодно расскажешь, кто такие эсперы.

Молодой парень, стоящий перед Александром Ивановичем навытяжку, едва заметно поморщился. В чем-то я его понимала. Мало кто из мужчин любит возиться с маленькими детьми. Однако начальнику не откажешь.

Я и в своем мире ничего не понимала в знаках отличия, и в этом узоры на погонах мне ни о чем не говорили. Но в том, что Александр Иванович выше по званию, чем этот парень, сомнений не было.

— Слушаюсь, господин капитан, — отчеканил тот.

— Глаз с нее не спускай, — добавил Александр Иванович. — И не обижай.

— И в мыслях не было, господин капитан. Видел я, что она делает с теми, кто ее обижает.

— Степан, я серьезно.

— Прошу прощения, Александр Иванович.

— Яра, чего застыла? Ты же все слышала.

А это уже мне, не поворачивая головы. Вот же…

— Александр Иванович, вы читаете мои мысли?

Тут он удостоил меня взглядом, строгим и насмешливым одновременно.

— Нет. С чего ты взяла?

— Я голодная. А вы… вот… — Я отчего-то смутилась.

— Я знаю, что ты не завтракала. А столовая открылась только что.

— Но… вы можете? — не унималась я.

— Яра, ты о чем?

— Мысли читать.

— Яра, иди. Этого юношу зовут Степан. Он тебе все расскажет. Об эсперах. И он знает, кто ты, поэтому вопросов о родственниках не задавай. Будь добра, не превращай его в поросенка, если вдруг разозлишься.

— Постараюсь, — буркнула я, сползая с дивана.

Юноша Степан вежливо открыл передо мной дверь. Но едва мы очутились в коридоре, бросил через плечо:

— Не отставай.

И быстрым шагом устремился вперед.

До лестницы я честно пыталась за ним угнаться. Но, во-первых, на меня навалилась странная усталость. Или не странная, учитывая произошедшее. Я едва переставляла ноги, да и голова кружилась — то ли от истощения сил, то ли от голода. А, во-вторых, длина наших шагов была несоизмерима. Александр Иванович оказался еще и провидцем, поднимаясь по широкой парадной лестнице, я злилась. Мысленно и весьма аккуратно, памятуя о том, что проклинать сотрудника отдела имперской безопасности категорически нельзя.

В итоге я безнадежно отстала. И, так как Степан исчез, присела на ступеньку лестницы. Вернуться к Александру Ивановичу? Не уверена, что найду его кабинет. Коридор длинный, и одинаковых дверей много. Наверняка, они пронумерованы, но я не обратила внимания на цифры нужного кабинета. Можно попросить кого-нибудь о помощи, мимо меня люди проходили. Только отчего-то никого не интересовал бесхозный ребенок. Видят ли они меня? И, может, не стоит… привлекать к себе внимание?

Проблема решилась просто: Степан вернулся.

— Ты чего? — сердито спросил он. — Я же сказал не отставать.

— Это сложно, — честно ответила я. — Ты очень быстро ходишь, а у меня нет сил, чтобы бежать.

Я обратилась к нему на «ты» неосознанно. Сработали старые установки. Степан выглядел совсем юным, и я прежняя ощущала себя старше него.

— Тебя на ручки взять? — поинтересовался он не без ехидства. — И как обращаться к старшим, тебя не учили?

Я поднялась со ступеньки, одернула платье.

— Прошу прощения, — произнесла я вежливо. — Не знаю, как к вам правильно обращаться.

Откровенно говоря, я просто устала. И не хотела ни ссор, ни скандалов. А еще боялась, что если поведу себя как-то иначе, то сорвусь и наделаю глупостей. Но Степана мой ответ удовлетворил.

— Степан, — сказал он и протянул мне руку. — Можно на «ты».

— Яромира, — ответила я, аккуратно отвечая на рукопожатие.

— Так тебя отнести? — Теперь вопрос прозвучал вполне дружелюбно.

— Нет, спасибо, — отказалась я. — Сама дойду, если не бегом.

В столовой Степан предложил мне выбрать все, что пожелаю. И в любых количествах. Я окинула взглядом раздачу и переложила ответственность на Степана, сказав, что съем все, что он принесет.

Знал бы он, чего мне это стоило! В нос ударили одуряющие запахи выпечки и прочих блюд, и запахи эти отличались от ароматов приютской кухни. Там вечно пахло вареной капустой. Мне хотелось мяса и пирогов. А еще кофе — настоящего, крепкого. Но на кофе надежды не было, детей не угощают эспрессо. А в остальном… Я не желала выглядеть жадной или жалкой.

Неужто кровь боярышни Яромилы проснулась?

Степан выбрал то, что, по его мнению, можно есть детям: картофельное пюре с котлетой. И булочки притащил — плюшки с сахаром. И чай с молоком.

Есть медленно я не смогла, как ни старалась. И Степан молча принес добавку. А булок и пирогов набрал побольше, с запасом.

В столовой, кроме нас, никого не было. Разве что кто из низших чинов прибегал за выпечкой для начальства. Я так решила, наблюдая за тем, как юноши, вроде Степана, уносят из столовой пакеты с пирогами и булками. Ну, и узор на погонах сравнила. Такой же, как у Степана. А еще поглядывала туда, где стояла большая кофемашина, этакий монстр в стальном кожухе.

— Так ты расскажешь? — спросила я, утолив первый голод. — Об эсперах? И что такое Испод?

Степан взглянул на меня как-то странно. Вроде и без злости, и без снисходительного отношения старшего к глупенькой маленькой девочке. Но от его взгляда я покрылась мурашками. А Степан поднялся и отправился к кофемашине. Я наблюдала за ним с завистью. Плюнуть на здравый смысл и попросить кофе? Может, боярышни с раннего детства пьет кофе! Пусть и с молоком…

Чашку с черным кофе Степан поставил передо мной. И сказал в ответ на мой удивленный взгляд:

— Пей. Ты же хотела.

А когда у меня отвисла челюсть, добавил:

— Я не читаю мысли, но чувствую эмоции. Это одна их способностей эсперов. Или вот…

Он едва шевельнул пальцами, и тарелка с пирожками проехала по столу.

— Эмпатия, телекинез, телепатия, ясновидение, яснослышание… — перечислял Степан. — А Испод — это изнанка мира. Через нее можно ходить короткими путями.

Что ж, мои догадки верны.

— А подробнее можно? — попросила я.

И, наконец, отпила кофе.