Жнец. Книга двенадцатая

Глава 11

Секунду мы глядели друг другу в глаза, пока стоявший за барной стойкой мужчина, что протирал бокалы, не усмехнулся:

— Кем-кем, а пропавшим императором меня ещё не называли, — самое удивительное, что я не уловил и толики лжи в его словах. Однако дело-то было совсем в другом.

— Да ладно тебе, Романов, — безучастно ответил я, махнув рукой и поудобнее разместившись на одном из барных стульев. — Душонки представителей вашей семьи я узнаю вне зависимости от места и времени их встречи. И даже внешний вид твоего тела не сможет скрыть твоего происхождения. А то, что ты формулируешь мысли так, чтобы тебя нельзя было уличить во лжи, лишь доказывает мою правоту.

В помещении похолодало, бокал в руках бармена покрылся инеем. С громким глухим стуком мужчина, которого я воспринимал не иначе, как императора Михаила I, поставил емкость на стол. Скользнув рукой вниз, он выудил бутылку пива и, откупорив её, вылил всё её содержимое в бокал. Протерев белоснежной тряпочкой ёмкость с темной жидкостью, он протянул её мне, произнеся:

— За счёт заведения, — ухмыльнулся бармен и вернулся к своему занятию, достав из ниоткуда ещё один пустой бокал. Температура в помещении в это время пришла в норму.

Совершив глубокий глоток тёмного пива, я звучно выдохнул, чувствуя, как слегка пощипывает в горле, а в нос отдаёт шипами. Отставив бокал, я вперился пронзительным взглядом в старого императора и, не дождавшись от него каких-либо комментариев, повторил свой вопрос:

— Ну же, Ваше Императорское Величество! Я ожидаю от вас пояснений. Почему вы спокойно управляете баром в Заповеднике, пока Российская империя катится в тартарары? — спросил я настойчиво и замолчал, ожидая ответа от очередной венценосной особы, повстречавшейся на моём жизненном пути.

— Ты не отцепишься, верно? — усмехнулся бармен.

— Глупый вопрос, — улыбнулся я в ответ. — Терпеть не могу людей, бегущих от ответственности.

— Ответственность? — задумчиво повторил за мной мужчина. — Что значит в твоём понимании «ответственность»?

— Этому слову можно присудить множество разных качеств, — неопределённо ответил я, взмахнув рукой. — Но конкретно в твоём случае всё очевидно: ты сбежал, оставив вверенную тебе страну на произвол судьбы. Ты, будучи сильным человеком, породил лёгкие времена. А потом… исчез, оставив управление слабым людям.

— Смелости тебе не занимать, — констатировал мой собеседник, закончив протирать бокалы, вернув их на отведённое им место. — Признав во мне императора, ты позволяешь вести со мной диалог в таком ключе.

— Напрасно ждать от меня пиетета перед человеком, который оставил не только огромную империю без твёрдой руки, но и жену с пятью детьми без мужа, — пожал я плечами. — Удивительное дело, оказалось, прошлый император оказался любителем хлебобулочных изделий, даже если вышеупомянутый хлеб изначально находился в другом мировом пространстве.

— Ты довольно-таки близок с моей семьёй, раз упомянул пятерых детей, а не четверых, — проигнорировав мою издёвку, произнёс Михаил, наконец, перестав ломать комедию и признав себя пропавшим императором.

— В ином случае вряд ли бы твой сын назначил меня Канцлером, — хмыкнул, совершив очередной глоток тёмного пива из бокала. — Ну же, прошлый император, назови мне хоть одну причину, из-за которой я не должен прямо сейчас связаться с текущим главой Российской империи и сообщить ему о том, что его пропавший папаша отыскался?

Время утекало как песок сквозь пальцы. Я решил форсировать наш диалог с скрывающимся императором. Мне хотелось потратить немного времени на отдых, дабы Духовная энергия восстановилась в полной мере. Ходить в Рифты в ночное время суток даже для Неограниченного — дело весьма неприятное.

— Мелковат ты ещё, Канцлер, до того, чтобы с меня что-то требовать, — мужчина скрестил руки на груди. — Но ты прав: без моего твёрдого руководства империя и вправду оскудела. При мне такие сопляки, как ты, служили в армии в низших чинах, а не стояли подле императора!

— Громкое заявление, ушедший император, — допив до конца пиво, я отодвинул бокал подальше от себя.

— Чтобы услышать ответы, ты должен заслужить на это право, — Михаил разжал одну из своих ладоней и окружающее пространство в мгновение ока покрылось инеем. По лицу скользнул морозный ветерок, грозящий неминуемой гибелью.

— Все вы, Романовы, одинаковы, — медленно поднимаясь с барного стула, проговорил я. — Вам пока по сусалам вашим императорским не настучишь, так нормального диалога с вами не построишь.

— Ха-ха-ха, — рассмеялся Михаил, выпуская всю свою ауру, тем самым превращая своё заведение в одну огромную сосульку, не обратив внимания на лежащих на полу Рифтеров. — Удиви меня, сопляк. В ином случае моему сыну придётся искать нового Канцлера.

«Этот тип мне не нравится ещё больше, нежели его сыночка-корзиночка, — вынесла вердикт Кей, вытаскивая находящихся в бессознательном состоянии людей из-под действия стихии Романова. — Хотя что-то мне подсказывает, что воду он мутит не просто так.»

Оскалившись, я дал волю своей ауре. Она, словно хищный зверь, накинулась на спокойную холодную ауру Романова. Хаотично, как молния, моя сила вцеплялась в силу старого императора, вырывая из неё куски и взаимоуничтожаясь. Прекрасное зрелище для того, кто способен видеть энергию и её незримые проявления.

В это же время мы замерли, взирая друг другу в глаза и ожидая, кто же из нас первым нанесёт удар. Сражение уже началось, несмотря на наше внешнее спокойствие.

Первым сдался мой противник. Видать, длительное отсутствие каких-либо сражений сыграло с Романовым злую шутку. Бытие простого бармена в Заповеднике ослабило хватку Михаила, вследствие чего он дрогнул первым после моего мнимого создания техники, целью которой была физиономия отца нынешнего императора. Теперь же рядом с ней красовался прекрасного вида ледяной щит, который на вид был прочнее любого металла.

Михаил дрогнул, но виду не подал. Вместо этого пропавший император решил ударить, превратив свой щит в ледяное ядро. Оно со свистом устремилось в мою сторону, желая пронзить грудную клетку насквозь, со всеми вытекающими последствиями. К чему-то подобному я был готов. Играя мускулами, всегда бери в расчёт то, что эту игру придётся чем-то подтверждать. Вот я и подтвердил, образовав на ходу полёта ледяного ядра Щит Теневой Бури. Столкнувшись, две техники недолгое время боролись друг с другом, пока в какой-то момент одновременно не развеялись.

Следующее действие со стороны Романова меня немало удивило: загулявший император лихо заскочил на барную стойку и попытался пнуть меня в голову, как заправский футболист в свои лучшие годы. Его нога, полностью покрытая ледяной корочкой с острым шипом на носке, столкнулась с моими скрещенными руками, полностью окутанными в сероватое марево, искрящееся тёмными змейками молний. Моя защита справилась на «отлично»: ледяной покров слетел с ноги Романова со скоростью света. Но я на этом не собирался останавливаться: тёмные змейки молний резво перебрались с моих рук на конечность бросившего всех и вся императора, после чего стремительно рассредоточились по всему его телу и вонзились в его энергетическую систему. Точнее сказать, попытались вонзиться. Михаил-старый всё же был первоклассным бойцом и смог предостеречь свою энергетическую систему от катарсиса. Тем не менее, некоторым змейкам удалось достичь своей цели, отчего Романова несколько раз изрядно встряхнуло.

Воспользовавшись моментом, ударом с разворота подсёк ноги венценосного, отчего тот начал стремительно падать на барную стойку. Шагнув в Тень, оказался над царской особой и ногой ударом-топором направил его тушку вниз. Стойка, разумеется, не выдержала. Всё пространство бара наполнила густая пыль и древесная щепа.

Мгновенно среагировав на изменение ситуации, Михаил превратил каждую щепку в смертоносную сосульку, покрыв её льдом из витающей в воздухе влаги. Сделав короткий пасс рукой, старик направил маленькие снаряды в мою сторону. Пришлось закрываться Теневым Куполом, дабы избежать участи быть нашпигованным несущими смерть ледяными иглами.

Когда я развеял Купол, старый император уже находился в другой части барного помещения. Его тело покрывала прекрасная броня изо льда. Каждый её участок изобиловал деталями, намекая на запредельный контроль энергии владельца защиты. Стихийный Доспех — техника, которую я не стал изучать, так как у меня в наличии был Духовный. Осознав, что в показухе я точно проиграю, развеял Покров Теневой Бури, погасив свой Дар. Его место занял вышеупомянутый Доспех Духа, что окутал моё тело едва заметной сероватой дымкой, видимой лишь мне одному.

— Сопляк, как ты сможешь донести до меня свои требования, если не способен создать технику, доступную любому Магистру⁈ — яростно провопил Романов-старый. — Ты жалкий слабак, возомнивший себя тем, кто волен встать в один ряд с императором!

Я молча готовился к очередному витку нашего сражения, отмечая забавный факт: все выкрики отца нынешнего императора не содержали в себе искренности. Романов пытался задеть меня, тем самым выведя из себя. В какой-то момент Михаил заткнулся, всполохи в его душе пришли в движение, на что я взмахнул рукой в приглашающем жесте, позволяя заблудшему императору в очередной раз меня атаковать.

Криво усмехнувшись, Романов начал скользить по дощатому полу бара, словно он была идеальной поверхностью для фигурного катания. Ничего не служило Михаилу препятствием: ни стены, ни редкие столы и стулья — тот продолжал кружить вокруг меня, набирая всё большую и большую скорость, пока в какой-то момент не собрался в одну монолитную стену, покрытую тысячами ледяных зеркал. Его изображение появилось везде и сразу: казалось, что он смотрит на меня прямо из-под моих ног, сверху и с каждой из сторон. Тем не менее, я сохранял неподвижное положение, не шагнув ни шагу, хоть и ощущал угрозу, шедшую, казалось, отовсюду.

— И что теперь, юный Канцлер? — в холодном, как морозный день, голосе Романова сквозила насмешка. — Как поступишь?

С заданным вслух вопросом отражения в зеркалах пришли в движение. Быстро сменяя друг друга, зеркальные копии начали отправлять в меня острейшие сосульки, которые больше походили на небольшие копья. Лёд грозился проткнуть моё тело насквозь, заставив страдать и вскоре погибнуть. Однако всё, чего добился император-отшельник, так это того, что все выпущенные им снаряды замерли в двух сантиметрах от моей тушки, после чего медленно начали истаивать прямиком в воздухе.

— Артефакты? — в голосе мужчины слышалось изумление. — И насколько же их хватит?

Романов продолжал атаковать меня, покамест я, полагаясь на свою, можно сказать, совершенную защиту, прикрыл глаза. Я уже понял, что господин-император не создаёт зеркальных копий. Нет, отслеживая его душу, я видел, как она на чертовски высокой скорости перемещается между ледяными зеркалами. Романов останавливается лишь на долю мгновения, чтобы выпустить в меня очередную порцию смертоносных сосулек, после чего сменить свою позицию.

Попытался словить его, отправив туда, где он должен был оказаться в следующее мгновение, Теневую Дугу. Однако всё, чего мне удалось достичь, так это глубокой трещины на гладкой ледяной поверхности. Пропавший император же, словно нечто почувствовав, выбрал другое зеркало для своей атаки, а не то, которое выбрал я целью своей техники.

Попробовав ещё несколько раз, добился лишь вороха насмешек со стороны венценосного отражения, атакующего меня ледяными иглами, способными пробить танк насквозь. В какой-то момент мне даже показалось, что Михаил задерживается в зеркалах дольше прежнего, явно насмехаясь над моими способностями.

Пытаться достать Романова обычными техниками, я перестал. Вместо этого, направив Духовную руку к одному из зеркал, принялся терпеливо выжидать момента, когда старый глава Российской империи, окажется в нём. Однако тот, казалось, чувствовал исходящую конкретно от выбранной мной отражающей поверхности угрозы, потому и не заходил в неё вовсе. Тем не менее Михаилу было весьма любопытно, что я задумал, ведь он не видел внешнего проявления моей Духовной конечности, что уже уперлась полупрозрачными пальцами в зеркальную поверхность слегка голубоватого льда.

Поглощенный любопытством, некогда Государь, а теперь отшельник появлялся всё ближе и ближе к выбранному мной зеркалу. С каждым перемещением он подбирался к нему, пока вовсе не попытался войти в него, чтобы проверить мою задумку. Не став медлить, я атаковал, сжав Духовную ладонь. Раздался громкий хлопок. В воздух поднялась ледяная крошка, в которую превратилось зеркало. В монолитной стене, что была техникой Романова, зияла огромная дыра, что была размером с одно из зеркал. Вот только Михаил, хитрец, успел выскочить из моей ловушки. Теперь он передвигался куда более стремительнее и аккуратнее, а его атаки усилили свой натиск. Пробить мою Духовную защиту ему всё ещё никак не удавалось, а вот расход Духовной энергии — вполне.

Вспомнив то, каким образом Аспидов управлял своими Духовными нитями, я попробовал поступить аналогично. Разделив полупрозрачные конечности на десятки более мелких копий, я направил каждую из них к своему отдельному зеркалу. Печать Концентрации заработала на полную мощность: контролировать обильное количество Духовных нитей было весьма затратным занятием. Тем не менее, я держался, прикрепляясь своими едва видимыми даже мне самому конечностями к зеркальным поверхностям ледяной ловушки. Тем самым мне удавалось уменьшать площадь, по которой Романов мог безнаказанно скользить.

В какой-то момент Михаил вовсе перестал меня атаковать, сконцентрировавшись на побеге. Но мне от этого не было легче. Голову сдавило тисками, в ушах зашумело, с носа бурным потоком брызнула кровь, а колени подкосились. Однако я настойчиво загонял Романова, как охотник свою добычу. Почему-то Михаил не мог покинуть созданную им же технику, продолжая бегать между ледяными зеркалами, которых с каждой секундой становилось всё меньше.

И вот, старый император замер в единственном зеркале, что не было занято моей Духовной нитью. Я же понял, что если выпущу ещё хоть одну полупрозрачную конечность, то попросту потеряю сознание. Своеобразный паритет, который скорее прикончит меня, нежели венценосного. Решение в мой затуманенный разум пришло мгновенно. Один импульс моей души и все окружающие меня зеркала треснули, взорвавшись ледяной крошкой. Уцелело лишь то, в котором сейчас находилась душа Романова.

Шагнув сквозь Тень, на выходе я уже удерживал в правой руке духовный клинок, которым я пронзил целое зеркало насквозь, пока его владелец не восстановил утраченную часть своей техники. Барное помещение наполнил сдавленный хрип Романова. Треснувшие зеркала взорвались, отчего мне пришлось прикрыть свое лицо свободной рукой, так как Духовный Доспех я с себя снял ввиду того, что вплотную подобрался к неприкосновенному запасу, оставленному на непредвиденные обстоятельства.

Когда же я убрал свою руку от лица, льда вокруг уже не было. Лишь испещренная царапинами и трещинами древесина напоминала о произошедшем здесь сражении. А также нанизанный на мой клинок Михаил I, из которого стремительно утекала жизнь, сжигаемая моим духовным оружием. На его лице застыла довольная улыбка, а сам он хриплым, как треск молодого льда, голосом проговорил:

— Мой сын умеет выбирать достойных соратников, — его глаза закатились, а всполохи в душе тускнеть.

«Вот ублюдок! Сдохнуть вздумал! — вознегодовала Кей. — Ты ему даже рожу не набил!»