Жмурки

Глава 18

Я молча смотрел на оборотней, а в голове проносился целый вихрь мыслей.

В чём заключался обман? Что вообще происходит? И… Что мне со всем этим делать?

— Мы сказали тэбэ, гдэ искать Совет, — когда молчание затянулось, голос подал Салим. — Но это нэ то мэсто.

— Мы думаем, что там держат заложников, — добавил Валид. — Но мы не уверены. Ты… Ты там был? — в голосе его прорезалась тревога.

Я усмехнулся.

Уже понимая, что попались, что застряли надолго, они отправили следить за подозрительным местом меня…

Потрясающе.

— Я там был, — и я посмотрел им в глаза, по очереди. Признаков раскаяния не обнаружил. — Многое видел. И честно говоря, ничего не понял. Но если бы вы сразу рассказали мне…

— Ты бы не стал нас слушать, — перебил Валид.

— Какое тэбэ дэло да чужих близких? — добавил Салим.

Я хотел возмутиться, возразить… Но понял, что они правы.

Я бы отмахнулся.

Все мои мысли занимал пресловутый Совет города Питера, до которого я хотел добраться больше всего на свете.

Я бы не стал ничего слушать о заложниках.

— Но вы знаете, где его искать, — и я продолжаю о нём думать. Потому что Алекс сможет вернуться домой, только после того, как я разберусь с этим Советом.

— Да они вабщэ-то нэ прячуца, — пожал плечами Салим.

— Но мы покажем, — поспешно вставил Валид. — Поедем, как только ты будешь готов.

— Я уже готов.

Братья посмотрели на меня снисходительно и одновременно скептически.

Я даже почувствовал, как теплеют щеки…

— Вы правы. Надо всё обдумать.

— Нэ думать, э? Аружие нада брать. Армию.

Теперь уже я ничего не понимал.

— Салим хочет сказать, что соваться с голыми руками туда нет смысла, — пояснил Валид. — Ты их только спугнёшь. И всё значительно усложнится.

— Можно подумать, что сейчас всё просто, — буркнул я.

Но они опять были правы.

А я-то думал, что интеллектом ящерицы не блещут.

— Но ты должен абещать асвабадить заложников, — гнул своё Салим. — Договор?

А я подумал вот о чём: если это всё — дело рук нового Совета… Если дети из школы пропали тоже по его вине… Логично предположить, что держат их всех в каком-то одном месте.

И этим местом вполне может оказаться то самое казённое здание. Там была охрана, я видел там кровати и кто-то на них явно спал.

Маша. Соседка сказала, девочка пропала вчера. То есть, в то время, когда я сидел на дереве и заглядывал в окна, она вполне могла быть там.

Я даже видел, как в ворота въезжала машина! Конечно, находиться в ней мог кто угодно.

И с равным успехом — пропавшая девочка.

— Нет, — сказал я, как можно убедительнее. — Мы не можем освобождать заложников прежде, чем разберёмся с Советом. Если они узнают…

— Нужна напасть аднаврэмэнна, — Салим поднял указательный палец.

Но я опять покачал головой.

— У нас нет столько людей. По-сути, у нас всего один боец — я.

— Абижаэш, э?.. Пайдэм, выйдэм. Я пакажу тэбэ, кто баец…

— Мой брат хочет сказать, что рано ты сбрасываешь нас со счетов, — поспешно вмешался Валид.

— Я справился с четверыми из вас, — сказал я. — Ещё двое сбежали. Кстати: они вполне могли привести подмогу. Но почему-то этого не сделали. Вы одни? У вас больше никого нет?

Братья переглянулись.

Салим хитро улыбнулся, а потом… подмигнул.

— Так, — чувствуя, как лоб покрывается испариной, я уселся на стул. — Вы опять водите меня а нос. Что за дела? — голос звучал более резко, чем мне бы хотелось.

— Тебе нужно поехать с нами, — мягко заметил Валид. — И тогда ты всё поймёшь.

— Ладно, погнали, — я с готовностью поднялся.

— Нэ баишся, э?

— Я — стригой, — улыбнувшись, я чуть показал клыки. — Меня мало что пугает.

Коротко переговорив с Афиной, я пошел заводить Хам. Амальтея была где-то наверху, вероятно, прибиралась в моих комнатах…

Я покраснел.

При мысли, что она увидит — и унюхает — в моей спальне, мне стало плохо.

Вообще-то я никогда не привожу пассий в особняк. Всегда считал, что это — прерогатива шефа, а с меня довольно отелей.

Бросив взгляд на окно второго этажа, я её увидел.

Амальтея стояла, чуть придерживая штору, и смотрела на меня.

Тогда я помахал ей и улыбнулся.

Она помахала в ответ.

Личико готической панды ничего не выражало — да я и не ждал.

Я и так знаю, что она обо мне думает.

Подогнав Хам к крыльцу, я пошел за ребятами.

— Нада сдэлать так, как будта мы да сих пор плэнники, — перед тем, как выйти из дому, сказал Салим.

— Тебе придётся вынести нас, как трупы, и положить в багажник, — кивнул Валид.

Невольно я посмотрел на небо. Вспомнил звук преследующего меня дрона, а ещё какие-то фары вчера ночью…

— Куда едем? — спросил я.

— Заброшенный завод, — ответил Валид.

Ребята перестали изображать трупы и перебрались из багажника в салон. Салим остался сзади, Валид сел рядом со мной.

— Какой заброшенный завод? — переспросил я.

— Навыгатор включи, — подал голос Салим.

— Есть такая достопримечательность, — пояснил Валид. — Заброшенный завод. По дороге от порта. Больше ничего сказать не могу, города мы не знаем.

Обратившись к навигатору, я нашел требуемое, показал экран Валиду… Тот пожал плечами: вроде бы то самое место.

Как они собираются найти, где прячется Совет?

Ладно. Не буду заострять.

Разберёмся.

— Вы понимаете, что после того, как обманули меня вот уже два раза, я не могу вам верить? — спросил я.

— А кто тэбэ сказал, что всэго два? Хе-хе.

— Он так шутит, — поспешно впрягся Валид. А потом чуть развернул голову назад. — Салим, не надо шутить с нашим новым другом, хорошо?

— Проста хатэл абстановку разрядить, — буркнул бородач.

На ум всё настойчивее лезла мысль, что самый глупый в нашей компании — я.

Одиннадцать утра. Мы довольно лихо неслись по ЗСД, в сторону морских ворот.

Сегодня было тепло — по питерским меркам, конечно. Солнце даже иногда проглядывало сквозь тучи, выпуская плотные, похожие на палочки для китайской еды, лучи.

Пахло мокрым асфальтом и тиной.

— Почему от вас пахнет тиной? — спросил я. — Не поймите меня неправильно, но ящерицы — сухопутные существа. К тому же, Краснодарский край, это…

— Ящерицами были как раз те двое, — добродушно сказал Валид. — А мы с братом — вараны.

В зеркало заднего вида я заметил, как Салим стрельнул в воздух чёрным раздвоенным языком. А потом улыбнулся.

Он меня провоцирует. Или проверяет.

Я улыбнулся ему в ответ, выдвинув клыки на всю длину.

Вопреки ожиданиям, это не произвело никакого впечатления.

— Вараны — тоже сухопутные, — сказал я. — Пустыни там, саванны…

— Ванарус Нилотикус, — пояснил Валид. — Нильский варан, один из крупнейших в Африке.

— Упс… — я смутился. — А я думал, вы — наши. Абхазия, Чечня…

— Турки, — сказал Салим. — Проста мы давно здэсь. Как эта гаварят? Абрусели. Фамилие такое.

И заржал.

Странное чувство юмора у чувака, но кто не без греха?

Почему-то вспомнилось, как вчера я вёз в багажнике трупы в чёрных мешках.

Один из них помер от страха, он даже обмочился.

Что-то здесь не сходится.

Но додумать мысль я не успел.

— Вот здесь сверни, — неожиданно сказал Валид, и я чуть не проскочил съезд с магистрали. Пришлось сосредоточиться на знаках, я здесь ещё не бывал.

Как оказалось, нам был нужен не сам завод, а промзона сразу за ним.

Тут располагались склады, торгующие стройматериалами магазины, автосервисы…

Я медленно гнал Хам мимо светящихся даже днём вывесок, ожидая, что мне скажут притормозить и заехать в какие-нибудь ворота. Но Валид молчал.

Нетерпение грызло изнутри, как голодная мышь сохлый кусок сыра.

Что они задумали?

А вообще-то… Меня вполне могли опять на…хлобучить. Может, я еду прямиком в ловушку?

От этой мысли я повеселел.

Хорошо. Хоть что-то конкретное.

— Теннисный клуб?.. — переспросил я, когда Валид указал на широкий въезд, за которым угадывался сырой и промозглый парк.

А что? Хорошее место, — ответил я сам себе.

Много посетителей, много машин… Никто особо ни за кем не следит.

— Сверни во-о-он за то здание, — попросил Валид, указывая, куда ехать.

Я послушно зарулил на парковку за полукруглым приземистым сооружением, в котором угадывался крытый теннисный корт.

Вытащив из зажигания ключ, я посмотрел на оборотней.

— Мне опять тащить вас на себе?..

— Ты иды, — подал голос Салим. — Ван в ту двэр. И ни а чем не валнуйся.

Пожав плечами, и еле сдерживаясь от того, чтобы закатить глаза, я спрыгнул на асфальт и потопал к указанной двери.

Если мы у друзей — непонятно, зачем такая конспирация. А если у врагов…

Я оглянулся на Хам.

Тот, несмотря на габариты, смотрелся брошенным хозяином псом.

Ну да. Как я и ожидал, внутри был корт. Сетка, зелёное резиновое покрытие…

В дальнем конце, за сеткой, вдоль корта расхаживал мужчина в белой теннисной форме.

Чем-то он напоминал Автандила Ашотовича — то ли посадкой головы, то ли властностью взгляда.

Был он совершенно лыс, подтянут, в руках — ракетка.

Так…

Махнув этой самой ракеткой, мужчина пошел куда-то за корт, не оборачиваясь. Мне ничего не оставалось, как пойти за ним.

Весь этот шухер, признаться, не вызывал ничего, кроме раздражения.

Зачем?..

И если уж на то пошло, был он АБСОЛЮТНО непрофессиональным.

Ребята прокололись ещё у нас дома — когда бегали в туалет. И я тоже хорош: бросил пленников в багажнике, а сам пошел играть в теннис?..

Кто в это поверит?

За кортом оказалась небольшая комната отдыха.

По стенам — флажки и вымпелы, длинный шкаф заставлен кубками, в углу свалена куча спортивной обуви. От неё шел кислый и острый запах пота.

Хотя нет. Запах исходит из другого угла…

— Простите, Александр Фёдорович, что заставил вас проделать столь утомительный путь.

Голос исходил оттуда же, откуда и запах, но я никого не видел… Пока не присмотрелся внимательнее.

Если б у меня не было утреннего опыта в нашей будочке, я бы ещё долго таращился в пустоту, чертыхаясь и понося на чём свет стоит коварных рептилоидов.

Ну да, мужик был там. Сидел на стуле, в этой своей белой форме, заложив одну загорелую, тренированную ногу на другую.

И улыбался.

— С кем имею честь?

Конечно, таким апломбом, как Алекс, я не владею. Но я стараюсь, как могу.

— Зовите меня Гоплит.

— Просто гоплит?

— Когда-то подобное прозвище внушало уважение, — бесстрастно сказал лысый. — Но сейчас, для большинства людей, это название — пустой звук.

— Я знаю, кем были гоплиты, — похоже, меня и вправду держат за дурака… — Просто не понимаю, какое это имеет отношение к действительности.

— Самое прямое, — любопытно. Он контролирует эмоции, или отсутствие мимики — это природная черта? — Я тот, кто стоит на страже безопасности своего племени.

— Иными словами, вы привели в город чужаков и стараетесь отвоевать себе место под нашим солнцем, — сказал я.

Не хотел, чтобы вышло так претенциозно. Оно само получилось.

Мужик усмехнулся, склонил лысую голову, поиграл ракеткой… И поднял на меня совершенно равнодушные, желтые глаза рептилии.

Невольно я отступил.

Всего один шаг.

Но он показал, насколько я был впечатлён.

Этот Гоплит был очень древним. Возможно, подревнее князя Скопина-Шуйского.

Одним из моих стригойских талантов было чувствовать возраст. Так вот: возраст ЭТОГО существа я почувствовать не мог — столько просто не живут.

— Вы правы, Александр Фёдорович, — вновь усмехнулся мужик. — Ящеры живут очень долго. Даже обычным черепахам отпущен век, трёхкратно превышающий человеческую жизнь. Чего уж говорить о холоднокровной рептилии? Я видел, как первые караваны отправлялись по Шелковому пути. Я был свидетелем того, как армия Александра, перевалив через Гиндукуш, рассеялась по Индийскому полуострову. Я знаю… А впрочем, мир изменился, — древний рептилоид махнул ухоженной рукой и раздвинул бескровные губы, изображая улыбку. — Что современным людям до такой седой древности, как я?

В нём была мощь. Но… Я бы сказал, что держался он из последних сил.

Не знаю, как могло существовать подобное противоречие. Но оно было.

— Валид и Салим — ваши… потомки?

— К сожалению, в своём роду я последний, — резко ответил оборотень. В углах его рта пролегли горькие складки, шея набрякла морщинами, глаза запали и сделались совершенно круглыми.

— Простите.

— Нечего прощать. Это не ваша вина. Я давно один. А ребята… Это моя стая. Моя семья. И я хочу её защитить.

— Все мы хотим защитить семью, — буркнул я.

Хотелось заорать: — что я здесь делаю? Какого чёрта происходит?

На миг даже закралась мысль, что это ОН — глава того самого нового Совета… Но нет.

Много всего было в этом древнем, как мамонт, рептилоиде. Не было фальши.

— Да, кстати, хочу принести извинения за небольшой спектакль, который пришлось разыграть для вашего же блага, Александр Фёдорович, — совсем другим, деловым голосом сказал мужик. — После того, как Совет выставил нам свои условия, я поразмыслил, и… решил заключить с вами союз. С вами и господином Големом, разумеется.

— И поэтому послали к нам в особняк убийц?

Оборотень улыбнулся — сухо, одними губами.

— Это я и имел в виду, когда говорил о спектакле, — с видимым удовольствием пояснил он. — Ребята инсценировали нападение. Главное было — установить с вами контакт. И так как я предполагал слежку…

— ИНСЦЕНИРОВАЛИ? — я вскочил и заходил по комнатке, два метра в одну сторону, два — в другую. — Ещё скажите, что намеренно пожертвовали своими людьми, для пущей правдоподобности, — остановившись, я посмотрел в его желтые мёртвые глаза. — Двое ваших людей погибли! Я убил их, и закопал за городом. Это похоже на инсценировку?

Вместо ответа он громко щелкнул языком.

Дверь отворилась и в комнату вошли двое оборотней. Те самые, которых я вроде как закопал…

Оба улыбались. Сквозь бороды сверкали белые зубы, в глазах не было ненависти — только дружелюбие, с небольшой ноткой превосходства.

— Мы — рептилии, Александр Фёдорович, — за моей спиной негромко кашлянул древний. — А как вам известно, холоднокровные умеют затормаживать функции организма, вплоть до показателей, очень близких к нулю.

— Но… я закопал их собственными руками, — беспомощно повторил я. — Вчера, на торфянике.

— И мы вам благодарны за столь… гуманный способ избавления от улик, — спокойно парировал мужик. — Вот если б вы решили их кремировать, у нас были бы настоящие проблемы.

— А водитель гелленда? — вспомнил я. — Тот, с гадючьей магией. Я ПЕРЕРЕЗАЛ ему позвоночник и он скончался. Не будете же вы утверждать…

— На этот раз — не буду, — наклонил голову древний оборотень. — А кроме того, мы вам даже благодарны: он являлся ставленником Совета, и был призван следить… за нашей деятельностью. Убив его, вы оказали нам услугу.

И я махнул рукой.

Честно говоря, просто устал от всего этого цирка.

При слове «цирк» я мысленно усмехнулся.

А ведь там, в настоящем цирке, не было и вполовину так весело…

— Что вам от меня нужно? — буркнул я, падая обратно на стул.

«Убитые» мной ребята молча ретировались — они своё задание выполнили.

Признаться, от сердца отлегло.

Ненавижу убийства.

Даже когда защищаю свою жизнь — всё равно чувствую себя неправым.

Я — стригой. Нежить.

Кроме того, что я сильнее, я в принципе не должен существовать. А тем более, отнимать жизнь у других.

— Нам — ничего, — развёл руками рептилоид.

— Я вам не верю. Всем что-то нужно, а вам, как пришлым — особенно. К тому же, вы сами сказали: заключить сделку. А значит, вам что-то нужно от нас с господином Големом.

Предельно ясно, что именно: защита. И разрешение остаться в городе.

Но он должен озвучить своё желание. Таковы правила.

— Напротив, — прервал мои мысли Гоплит. — Мы хотели бы поинтересоваться, чем можем быть полезны ВАМ, Александр Фёдорович. Люди, любые ресурсы… Мы очень богаты. И хочу вас заверить: для того, чтобы видеть вас в союзниках, мы не поскупимся.

Я моргнул.

По привычке, я думал, что сейчас мне начнут выдвигать условия, шантажировать: безопасностью шефа, девочек, чёртом лысым…

Я просто был не готов.

— Понимаю, — наклонил голову оборотень. — Вам надо собраться с мыслями. Что ж. Не буду мешать. Мечтайте. И ни в чём себе не отказывайте.

И он снова начал исчезать — не сходя с места, даже не двигаясь!

— Мой отец говорил: тот, кого можно купить — не стоит ничего, — сказал я.

Я смотрел на него очень внимательно, и только поэтому всё ещё видел белый силуэт и холодные желтые глаза.

— Он был мудрым человеком.

Голос раздался совершенно из другого места. Я принял за рептилоида след на сетчатке собственного глаза. В то время, как он успел переместиться в противоположный угол комнаты.

— Значит, это была проверка, — я его всё-таки нашел.

Не по голосу, по сокращениям сердца. Хотя и редкие, они всё же были. А чувствовать сердечные ритмы живых существ — моё БАЗОВОЕ умение.

— И вы её прошли, Александр Фёдорович.

Я вздохнул и всё-таки закатил глаза, вознося безмолвную молитву Богу, Дьяволу — хоть кому-нибудь, кто окажется поблизости, и у кого найдётся для меня время.

— Тогда может, отбросим игры и просто поговорим?

…Ближе к вечеру, я вновь лежал под орешником в парке. Даже отыскал саквояж — Алекс будет в восторге.

Рядом со мной были Валид, Салим, Егор и Равиль — те самые, счастливо ожившие «трупы».

И ещё с десяток бойцов — они окружили здание и теперь ждали только моего сигнала.

Я не хотел туда идти.

Нет, не так.

Я справедливо опасался, что устроив рейд на здание с заложниками, мы только насторожим и разозлим пресловутый «Совет». И они примут ответные меры — ведь в их руках, как я сейчас понимаю, находятся и Алекс, и Тарас, отец Прохор… Мириам. Словом, все близкие мне люди.

Но меня убедили.

Там дети, — сказал Гоплит. — Понимаете, Александр Фёдорович? Ваши друзья, наши близкие — все они взрослые люди, и все, так или иначе, САМИ делали свой выбор.

Но дети — совсем другое. Их похитили. И если их не вытащить сейчас, я вам гарантирую: до утра некоторые из них не доживут. Почему? Да потому что каждое утро из этого здания вывозят трупы! Маленькие трупы в небольших таких мусорных мешках, чтобы вам было окончательно ясно.

Он меня убедил.

А кроме того, я ведь обещал соседке найти её дочь. И почему-то мне кажется, что Маша, шустрая девочка с умными глазами, тоже находится в том здании.

Надежда — пустое чувство.

Лучше её не испытывать.

— Они не бойцы, эти ваши ящеры, — сказал я древнему оборотню. — Чёрт подери, да они вегетарианцы!

И тогда он достал телефон — самую современную модель, я даже не знал, что их уже выпустили на рынок — и показал фото в интернете.

Валид Хашимов. Чемпион мира по рукопашному бою.

Салим Хашимов. Чемпион Европы по греко-римской борьбе…

Не всё то, чем кажется, не правда ли, поручик?

Вы правы, шеф. Как всегда правы.

Рядом неслышно возник один из бойцов.

Я уже перестал удивляться способности рептилий возникать из ничего. Проявляться из мешанины теней, сучков, сухих листьев и стволов деревьев… А ещё они могли двигаться быстро, как человек-молния.

— Почему вы, с вашими возможностями, не сделали всё сами? — спросил я напоследок Гоплита.

— Нам нужна легальность, — ответил тот. — Мы не желаем быть самозванцами, и не хотим творить самосуд.

В тот момент меня его слова несколько обескуражили: я — придаю легальность?..

Да ведь наше агентство и само осталось без лицензии, и фактически, мы действуем на свой страх и риск.

К сожалению, очень скоро я понял, насколько хитроумным оказался старый ящер…

— Мы готовы, — сказал боец, возникший из мешанины теней.

— Тогда идём.

Я поднялся. И с разбегу преодолев забор, спрыгнул на ту сторону.