Жизненная сила

Глава семнадцатая

Десять лет спустя окружающие лагерь горы под названием Высокие спины были близки к полному разрушению.

Сейсмические данные показали океан расплавленного металла, поднимающегося под ними, и местные деревья добродетели являли этому явные доказательства. Волна толчков подняла панику не только в джунглях, но и внутри столичного города Хазз, где люди снимали с оснований свои столь лелеемые жилища, чтобы унести их в другое место, как это предписывал уже разработанный в деталях план.

Но внуки вели себя неправильно. Они знали, что поведение их глупо и даже опасно, но надвигающееся зрелище пожаров и всеобщего опустошения, еще не виданного ими за время их коротких жизней, казалось им слишком соблазнительным. Они не могли сопротивляться этому соблазну и были готовы понести наказание.

С десяток молодых людей дружной компанией набрали асбестовых костюмов и сапог, ярких, раскрашенных синим титановых кислородных масок и ночами в большом секрете вынесли все эти сокровища к подножью гор. А потом, после того, как их дома были перенесены на более безопасные территории, собрались неподалеку от главной площади. В знак вечной тайны каждый из них отрезал себе по пальцу на ноге; двенадцать кровавых обрубков подростки зарыли в тайной могиле.

- Сколько капитанов нужно, чтобы смыться с Медуллы? - шутливо спрашивал какой-то мальчик.

- Нисколько, - вторила ему его подруга. - Их дети сделают за них всю работу.

- А как велик этот наш Корабль?

- Он с каждым днем все величавее и величавее, - смеялась другая девочка. - В отличие от мозгов наших капитанов!

Все добродушно засмеялись,

- А что на свете лучше, чем наш вождь? - спрашивал еще один.

- Кинжалокрылый на тарелке! - хором ответило несколько подростков.

- А почему?

- Да потому, что пока наш лидер развернется, почувствовав пожар, жук уже сдохнет!

Тревожные мысли Миоцен имели под собой реальное основание. Воистину среди подрастающего поколения жила уже подлинная любовь к своему миру. И глядя на мрачный блеск в нестареющих глазах этой высокой женщины, можно было поверить в отчаянную необходимость поскорее покинуть Медулла оссиум и вернуться в прекрасный и удобный мир, называемый «Кораблем».

Веселый, полный оптимизма лидер никогда бы не мог существовать на Медулле. Ради него никто не стал бы выполнять ту каждодневную безостановочную работу, которую Преданные делали добровольно и не задавая никаких вопросов.

В маленьком марширующем отряде беглецов это было ясно абсолютно всем.

Но по мере продвижения смех детей становился все громче и нервозней. Все-таки это были городские дети. Они знали джунгли вполне прилично, однако местность на протяжении всей их жизни была спокойной и ровной, и теперь вспыхивавшие огни и крутящиеся черные столбы пепла оказались для них внове. На самом деле ни один подросток не ожидал такой нескончаемой изматывающей жары. Но пока они еще нарочно совали руку в огонь, чтобы посмотреть, насколько быстро она сможет зажить. Проходя мимо небольшого очага, половина из них сразу же обварила себе легкие и сожгла языки. Надрывно кашляя, они доползли до первого дерева бай-бай и принялись обдирать его кору, чтобы добыть прохладного сока и унять боль.

В глубине души все уже понимали, что сегодня им предстоит умереть, но ни у кого не хватало мужества прямо признаться в этом, и каждый уговаривал остальных поспешить, ринуться скорее дальше в гущу черных туч, обманывая себя словами, что горы уже видны.

- Я думаю, теперь уже недалеко.

- Я надеюсь.

Используя маленький маячок, они все-таки нашли свои противопожарные костюмы и маски. Без маячка они не добрались бы до тайника, поскольку вся земля вокруг была уже неузнаваемо искажена огнем.

Все оделись, но ни на ком костюм не сидел как положено из-за больших размеров.

Но кого волновало, что остаются прорехи и дыры, и смертельный жар слишком быстро проникнет внутрь?! Они все были храбрецами, они были вместе в этом рискованном предприятии, и никто из них ни разу не видел, как неожиданно рядом открываются щели, и как фонтаны раскаленного докрасна жидкого металла выплескиваются наружу под страшным давлением, и как слепнут незащищенные глаза, и как смертельная река течет ко дну обреченной долины.

- Теснее, - кричали они друг другу. - Давайте теснее.

Они не знали ни правил безопасности, ни простого здравого смысла и все рвались поближе к краю, чтобы посмотреть, как рушится вниз пылающее железо, и почувствовать его чудовищную силу, сопротивляться которой бесполезно.

Оно было похоже на живое чудовище.

И как все чудовища, обладало удивительной завораживающей красотой.

С неуклюжей грацией железная река плавила под собою все. Старые деревья превращались в ничто. Куски холодного железа падали в поток и тонули на глубине. Огромные глыбы и камни на секунду-другую задерживали стихию, но и они уносились по течению с ужасным скрежетом и скрипом.

Один мальчик подкрался к очарованной этим зрелищем девочке сзади и обеими руками легонько толкнул ее. А потом просто схватил.

Девочка закричала, стала упираться обеими ладонями и попыталась вывернуться. Но она была слишком неуклюжа в своем костюме не по росту, сапог заскользил, и ее наполовину освободившееся тело наклонилось над расплавленным металлом. В ужасе она схватилась за ремень мальчишки и невольно потянула его за собой.

Какую-то секунду они висели в поднимавшемся от потока горячем воздухе.

Но мальчик оказался сильнее, и они медленно и неловко рухнули на холодную землю, смеясь в объятиях друг друга, забыв о только что миновавшей опасности и вновь почувствовав вкус к объятиям.

И пока другие любовались рекой, эти двое ускользнули неизвестно куда.

А затем на горящем холме, раздевшись до несгораемых сапог, они занялись любовью. Он брал ее сзади, держась за твердые молодые грудки и опираясь на бедра. Ложиться они не рискнули, поскольку земля была слишком горячей. Порой языки пламени вспыхивали у них под ногами, и они судорожно глотали воздух из масок и чувствовали мимолетное головокружение, переходившее в приятные толчки, когда их тела содрогались из-за недостатка кислорода.

Но постепенно игра потеряла свой опьяняющий шарм.

Желание оставило их, сменившись неясным сожалением, и чтобы уйти от него, они принялись болтать о том, что им удалось увидеть.

- А где ты собираешься жить потом? - поинтересовалась девочка, натягивая изоляционные брюки.

Под «потом» она подразумевала возвращение на Корабль.

- Рядом с каким-нибудь большим морем. Там, где сначала жили капитаны.

Это был расхожий ответ. Все знали об огромных морях, отражениях бесконечно синего неба над головой. Наиболее художественно одаренные из капитанов рисовали это море на картинах, и все без исключения внуки были в восторге при мысли, что где-то может быть так много воды, и что она может быть такой чистой, и что в ней могут жить такие дивные существа, как киты, кальмары и тунцы.

- А я хочу жить где-нибудь за пределами Корабля, - призналась девочка, проводя рукой по связанным в узел волосам возлюбленного.

- В другом мире?

- Нет. Я имею в виду поверхность Корабля.

- Но почему?

Впрочем, девочка говорила несерьезно, это было лишь забавной игрой. Но все же с каким-то внутренним убеждением она пояснила, что есть такие люди, которые живут на поверхности и называются реморами.

- Никогда не слышал.

Она объяснила ему смысл их культур и то, что реморы живут внутри специальных скафандров, ничего не едят и не пьют, кроме того, что производят их тела и скафандры. Они - миры в самих себе. И, живя на поверхности, они близки к другим мирам и близки к пониманию красоты, скрывающейся вне слов.

Это была странная девочка, и мальчик каким-то необъяснимым образом вдруг почувствовал к ней настоящую неприязнь.

- Ага, - согласился он, ничего не понимая, но все-таки заставляя себя пообещать: - И я когда-нибудь приеду к тебе. Когда-нибудь. Хорошо?

Она знала, что он лжет, и это почему-то принесло ей облегчение.

Затем оба уставились в пространство в противоположных направлениях, борясь с осознанием необходимости срочно покинуть это страшное место.

Вскоре мальчик откашлялся и сказал:

- Я что-то вижу.

- Что?

- Вон там, в железной реке.

- Это кто-то из наших? - в ужасе спросила она.

- Нет. По крайней мере, я так не думаю. Девочка стала одеваться дальше, позабыв застегнуть пару застежек, поскольку очень торопилась уйти отсюда. Бе одолевали сомнения, не сглупила ли она, придя сюда и занимаясь этим с таким ординарным мальчиком.

- Где это? - потребовала она.

Жестом снайпера он показал куда-то вверх по течению потока, и она, положив голову на его длинную руку, стала, щурясь, всматриваться в облака поднимавшегося дыма, пока наконец не увидела некий круглый серебряный ком, странный, не поддающийся жару и спокойно плывущий в раскаленной реке.

- Это не наши.

- Я же говорил тебе!

Мальчик говорил что-то еще, но она уже не слышала. Натянув шлем, девочка стала выбираться из их уединенного уголка и в своем тяжелом, нелепо сидящем костюме затрусила вниз по склону холма, крича и размахивая руками, пытаясь привлечь к себе внимание.

У детей было еще время развернуть страховочные веревки с петлями на концах и броситься туда, где сужалась железная река и где вертелся в ее волнах странный серебристый предмет.

Одна веревка оказалась коротка, запуталась и быстро расплавилась, но петля второй упала на серебристую поверхность, зацепившись за какой-то выступ, напоминавший большой палец. Одиннадцать ребят стали тянуть веревку, подбадривая себя дружным визгом. Скоро и вторая веревка расплавилась в бушевавшем огне, но удивительный предмет находился уже почти у берега, потираясь боками о полуоплавленную землю. Они загубили еще три драгоценных, с таким трудом добытых веревки и наконец вытащили желаемое из реки. Впрочем, если бы не благоприятный ветер, заставивший реку немного сменить направление, они не достали бы этот странный шар вообще никогда.

Но теперь он было в их руках и представлял собой нечто совершенно необычное.

Он оказался немногим больше, чем свернувшийся в тугой шар взрослый человек, но был очень тяжелым. Передвигать такую тяжесть оказалось делом крайне трудным, тем более что от странного предмета все еще шел нестерпимый жар. Но спустя несколько километров, поднабравшись опыта и сломав пару самодельных импровизированных саней, дети поняли, что проще всего будет просто катить его. Чем бы это новоприобретение ни было - а уж оно явно было чем-то из ряда вон выходящим! - холодная металлическая земля не оставляла на его зеркальной поверхности никаких следов.

Их обнаружили, когда они были уже на полпути к дому. Из тени деревьев добродетели выступила высокая одинокая фигура и неподвижно встала, глядя, как они подходят все ближе и ближе.

Даже на расстоянии было ясно, что это капитан и, кажется, женщина. На ней была капитанская форма, а лицо приняло совершенно осуждающее выражение; но когда все увидели, чье именно это лицо, то издали дружный вздох облегчения.

- Здравствуйте, мадам Уошен! - хором закричали несчастные беглецы.

Встреть их другой капитан, непременно начались бы неприятности, но со старой доброй Уошен этого можно было не бояться.

За ней прочно установилась репутация понимающего человека, о чем прекрасно знали все внуки, и больше того, они знали и то, что она никогда не станет применять наказание, которое напрочь убьет всякую радость.

- Ну, что, поиграли?

- Да, поиграли. А разве этого и так не видно?

- Но вы не все, - сразу же заметила старая женщина. - Я насчитала двенадцать недостающих. Где Благословенная? Она была с вами?

- Нет,- опять хором ответили дети со смешанным чувством удивления и облегчения.

- Она слишком взрослая, чтобы ходить с нами, - поспешил добавить один из мальчиков.

И только девочка, любившая реморов, вдруг поняла, что произошло.

- Благословенная сбежала, да?

Уошен кивнула.

- Наверное, к Бродягам? - Благословенная была тихой девочкой и если не годилась для ребячьих забав, то для всяких глупостей подходила вполне.

- Может быть, она просто покинула нас, - грустно и задумчиво сказала Уошен и прошла в хвост колонны.

Найденное нечто лежало прямо на тропе, яркое, несмотря на густую тень.

- Смотрите, что мы нашли!

- Где? Не вижу, - отшутилась Уошен, и ее длинные пальцы забегали по еще теплой поверхности, а темные мудрые глаза впились в собственное искаженное изображение.

- Ты знаешь, что это такое? - спросила она мальчика, мечтавшего жить у моря, но не выслушав его ответа, потрогала выступ. - Что ты об этом думаешь, а?

- Кусок старого моста. По которому вы сюда спустились, - немного подумав, гордый своей догадкой, ответил мальчик. - После того, как мост разрушился, железо проглотило этот кусок и сохранило его до наших дней - вот что я думаю.

Несколько голосов тут же выразили поддержку. Разве это не очевидно?

Но капитан, казалось, не разделяет их мнения. Она посмотрела на девочку - поклонницу реморов и своим спокойным, ровным, всегда радостным голосом спросила:

- Другие предложения?

- Это гиперфибра? - осторожно спросил кто-то.

- Иного ответа я не вижу, - призналась Уошен.

- Но ведь мост был уничтожен Событием, - заявила девочка. - В наших учебниках написано, что он стал коричневым и слабым, и каким-то образом все его части развалились начисто.

Уошен моргнула, давая девочке почувствовать ее значительность.

- И это не просто гиперфибра, - заторопилась девочка. - Ведь оно очень тяжелое, а гиперфибра была легкой. Так?

Уошен пожала плечами.

- Лучше расскажите, как вы это нашли. И где.

Девочка попыталась рассказать все как можно подробнее, стараясь при этом быть максимально честной, лишь не упоминая о том, чем они перед этим занимались. История в ее устах получилась вполне правдивой и заслуживающей всеобщего доверия.

Но тут возмутился ее случайный возлюбленный.

- Я первый это увидел! Я, а не ты.

- Отменная наблюдательность. - попыталась помирить их Уошен. - У кого бы она ни была.

И девочка быстренько прикусила свой беспечный язычок.

- Ну и на что же это похоже, по-вашему? - поинтересовалась Уошен.

- На кусок неба!

- Только это ярче.

- И бугристое какое-то.

- Это похоже на крошечный-крошечный макет Великого Корабля, - предположила девочка, тайком сглатывая солоноватую кровь. - Эти шишки - ракетные сопла, видите? Ну и пусть они маленькие. На картинах, конечно, не так, но…

- Да, сходство есть, - подтвердила Уошен и, глядя на разрушенные горы, положила руку на бедро, - Честное слово, есть. Но я не знаю, что это такое.