Жених в наследство

ГЛАВА 16. Ярон и Тамила

Отряд воинов-волков под командованием князя вернулся в замок поздно, когда Солнце стояло уже высоко и близился полдень. С дальней охоты возвращались своим ходом, берегли заряд перемещающих кристаллов, позволяющих открывать порталы из любого места. Их использовали только тогда, когда это было совершенно необходимо.

Ярон, слегка прихрамывая, прошёл в большой зал, устало опустился на жёсткое кресло с высокой резной спинкой и прикрыл глаза. Когда Тамила приблизилась, он скорее учуял её, чем услышал. Свежий запах, приятный… Но сейчас ему больше всего хотелось провалиться в сон без сновидений и не чувствовать ничего. Хотя… если бы тот сон… Нет!

Он тряхнул головой и открыл глаза. От недавней расслабленности не осталось и следа, в тёмной глубине его глаз полыхала уже привычная ярость, ставшая частью его жизни, частью натуры.

— Проблемы? — спросил он. Оба знали, о чём, вернее, о ком он спрашивает.

— Нет… не то чтобы проблемы… Но всё прошло не совсем так, как хотелось. А как охота? Удача была с вами?

— Да, можно и так сказать. Думаю, с тобой мы нашли бы тварей быстрее, — Ярон снова прикрыл глаза, откинувшись на спинку кресла. Жёсткую, напоминающую, что время для отдыха всё ещё не пришло.

— Мы загнали троих мраков. Если верить донесениям, тех, кто убивал людей в том поселении и резал скот, было трое. Но я уверен, что это не все. И ещё… сообщили, что в клане рысей пропал оборотень.

— Снова, — вздохнула Тамила.

— Да, снова, — губы Ярона сжались в твёрдую линию, а кисти рук — в кулаки. — Снова и снова. Кто их похищает?! — он стукнул кулаком по деревянному подлокотнику, стукнул так, чтобы стало больно. Боль отрезвляет.

— От воронов по-прежнему нет известий? — спросил он без всякой надежды.

— К несчастью, нет. Они слишком горды и глупы, чтобы подчиняться нам…

— Но я не требовал от них подчинения, — Ярон удивлённо приподнял бровь. — Я предлагал им союз. Они незаменимы в поиске. Да, ты прекрасно умеешь искать мраков. Но ты у нас одна такая. И не мне тебе объяснять, что ворон куда быстрее и легче доберётся туда, куда волку придётся бежать очень долго. Они нужны нам! А мы — нужны им, если хотим избавиться от напасти. А пока вороны не с нами, орлы, ястребы и остальные тоже не желают помогать. Не знаю, о чём они думают. Я предлагал им равноправный союз, пусть они хоть третье княжество образуют, Тена с ними и Светан в помощь! Всё равно мы слишком разные. Вороны всегда были у летунов главными, и сейчас верховодят, разве я против? Но мы должны помогать друг другу, чтобы избавиться от мраков!

— Пока что мраки для них не опасны, вот они и не хотят сотрудничать, — повела плечом управительница. — Всегда так… Пока беда не затронула самих…

— Отец умел находить с ними общий язык… Вороны всегда помогали, когда он стоял во главе союза кланов Теновии. Возможно, я допустил ошибку, но разрази меня Светан, если понимаю, где и в чём!

— Мне кажется, или ты ранен, князь? — участливо спросила Тамила, подходя ближе.

— Просто царапина, — отмахнулся князь. — Немного позже принесёшь мне противоядие, я сам обработаю. Так что там ещё пошло не так? Мне казалось, что эти девицы уже исчерпали все варианты того, что могло пойти не так!

— Не все… Я пыталась узнать о ней больше, как ты и хотел. Но точно установила только то, что она не девственница.

Ярон страдальчески заломил бровь.

— Я же сказал: всё, что только возможно. Мне докладывали, что у них такие нравы, что рассчитывать на невинность в двадцать четыре года точно не приходится. Так что я не удивлён. Нам повезло, что она не обзавелась семьёй. Жаль, что не удалось забрать её раньше. Тена с её невинностью, мне уже всё равно, но, может, было бы легче её пообломать. Хотя её бабка и в восемнадцать… Ладно. Надеюсь, хотя бы детей у неё нет? Иначе нам придётся… даже не знаю, что нам придётся…

— Нет, детей нет, — усмехнулась Тамила.

— Хоть тут обошлось…

— Я должна сказать… хотя и понимаю, что это будет тебе крайне неприятно…

— Что ещё? — нахмурился Ярон. — Прошу, не тяни!

— У этой… хм… девицы… был не один мужчина.

— А сколько? — устало спросил князь.

— Мне не удалось узнать точно… — Тамила отвела глаза, но весь вид её говорил о том, что количество мужчин, имевших связь с невестой князя, с трудом поддаётся подсчёту. — Никаких подробностей я выяснить не смогла. И то, что ты хотел узнать… занято ли её сердце, что она любит, какие у неё интересы, как найти к ней подход… Нет, ничего не вышло. Если хочешь совет: с ней надо построже. Ну а когда захочешь поощрить, подари что-нибудь. Дорогие подарки её наверняка порадуют.

Ярон поморщился. Неужели эта девица и правда такая? Корыстная и распущенная? Снова ему "повезло"… Ладно, она ему нужна не для любви, а для рождения наследника. Но ведь наследника будет растить мать!

Однако князь решил не делать преждевременных выводов и успокоил себя тем, что Тамила, возможно, ошибается. Ведь она сама сказала, что ей мало что удалось узнать! А может быть… она не вполне объективна. Девушка ей не понравилась, это ясно. Однако, может, причина антипатии не в девушке…

— Кстати о подарках, — вспомнил Ярон. — Как там Марийка? Как моя дочь?

— У них всё в порядке. Марийка — как обычно, — Тамила передёрнула плечами. — Взяла, даже спасибо не сказала. Ещё и скривилась, мало, мол!

— Ей не за что меня благодарить, — угрюмо уронил Ярон. — Возможно, Фаина всё-таки сбежала из-за этого… Кто-то рассказал ей о Марийке и о ребёнке.

— Это невозможно, — отрезала Тамила. — Ты отослал эту женщину прежде, чем Фаина появилась у нас. А здесь болтливых нет.

— Прислуга тоже имеет глаза и уши. И языки.

— Им это ни к чему.

— Могли просто проговориться, а потом Фаина вытянула остальное. Надо было всё рассказать ей с самого начала.

— Вот в этом-то твоя ошибка, Ярон. Ты думаешь о людях лучше, чем они есть, думаешь, что всё дело в том, что ты что-то не объяснил, не рассказал, но дело совсем не в этом. Они лживые, лицемерные и жадные. Для них всё измеряется деньгами, и у каждого есть цена. Чести и преданности им боги не отмерили.

— Цена? — Ярон приподнял бровь. — Это не объясняет побега Фаины. Здесь она могла стать княгиней.

— А в своём мире, продав все драгоценности, что прихватила с собой, она могла жить в роскоши и делать всё, что пожелает.

— Ладно, довольно об этом. Я уже давно понял, что лучше бы мне никогда не иметь дела с человеческими женщинами. Но сейчас у меня нет выбора, как не было его и с Фаиной. А Марийка — моя ошибка, мой грех… Ты уверена, что наша с ней дочь простой человек?

— Конечно, уверена. Я осматривала её месяц назад. Никаких проблесков силы.

— Жаль… Обычной девушке у нас не место, ей здесь будет плохо.

— Конечно же, ей нечего здесь делать, — фыркнула Тамила.

Ярон прикрыл глаза. Было почти невозможно поверить в то, что Марийка такая, как говорит Тамила. Он помнил её весёлой, полной жизни, такой чистой и светлой, что этот свет очаровал его, тогда ещё совсем юного сына и наследника князя Теновии. Он не смог противиться этому очарованию. Марийка была прекрасной бабочкой, опустившейся на лапу волка, и волк замер, не в силах отвести взгляд, сбросить чары, покорённый доверием и нежной хрупкостью этого чуда.

А потом было больно. Очень больно, когда оказалось, что он обязан с ней расстаться, бросить и её, и дочь — ради долга, ради рождения сильного наследника. Он подчинился родителям, потому что понимал — они правы. Долг прежде всего. Если начнётся междоусобица, будет множество жертв, и эти жертвы будут на его совести.

Он согласился навсегда расстаться с Марийкой, поручив Тамиле устроить её, купить для неё и дочери дом, передавать им деньги. Жизнь среди простых людей для женщины, отдавшей невинность оборотню, родившей от него ребёнка, не могла быть простой и безоблачной. Но если люди знали, что оборотень не бросил бывшую подругу и присматривает за ней, то боялись открыто проявлять своё отношение.

Марийка была обречена на жизнь в одиночестве, если не найдётся кто-то, кому чужды предрассудки. Даже если с годами она ожесточилась и стала жадна до подарков, он не мог осуждать её. Как не мог и поверить в то, что она всегда была такой. Всё-таки хорошо, что у него есть Тамила. Пусть она не всегда объективна и к людям относится с откровенным презрением, но на неё можно положиться.

В ранней юности Тамилу изгнал родной клан. На её красоту и молодость польстился глава клана, бросил жену и детей. Но оборотнями не может править тот, кто потерял авторитет. Весь клан принял сторону детей и брошенной жены, её все уважали и любили, ведь она владела целительной магией и всегда с готовностью помогала нуждающимся. Бывшего вожака и Тамилу прогнали, и тут пути их разошлись.

Оборотням очень тяжело выжить в изгнании. Тамила попросила о приюте клан волков, чей вожак был князем Теновии и отцом Ярона. Её приняли, а бывший возлюбленный отказался принять покровительство и, по слухам, то ли умер в изгнании, то ли всё же вернулся к родичам, простившим его. Тамилу же обвинили в чёрном колдовстве, но отец Ярона не поверил наветам, рассудив, что такая красавица вполне могла прельстить кого угодно и без всяких дополнительных ухищрений.

Тамила поклялась в верности клану волков, обещала до самой смерти верно служить князю Теновии и его наследникам. Наследник был всего один, и Ярон часто мысленно благодарил отца за то, что тот оставил ему не только титул князя, от которого одни проблемы и тревоги, но и Тамилу, что всегда поможет и подскажет. Незаметно, шаг за шагом, день за днём, она стала необходимой, Ярон уже не представлял себе, что можно обойтись без её помощи и советов.

Кроме того, Тамила и правда была сильным и знающим магом, постоянно совершенствующим своё мастерство. Иногда её возможности пугали Ярона. Особенно эта затея с мраками…

Князь коснулся амулета, притаившегося на груди, под одеждой, будто ядовитая змея. Управлять мраками, натравить одних на других, искать их при помощи их же собратьев… Очень соблазнительно! И очень опасно. Магия крови, магия власти и призыва. Да, пока что всё получается именно так, как обещала Тамила, сын Мрака, привязанный кровью к князю, подчиняется беспрекословно. И всё же…

Сомнение и тревога шевелятся в душе, не дают покоя, жалят и терзают. Показалось ли ему, или правда, что привязка к нему сына Мрака снизила его собственный самоконтроль? Особенно, когда он повелевает чудовищем. Нельзя было отправлять его выслеживать невесту, надо было послать… да хоть того же Г рона! Но тогда это показалось удачной идеей. Мрак не заснёт, не допустит ошибки, он может ждать бесконечно долго, не нуждаясь в отдыхе.

Ярон вздохнул.

— Но почему тебе не удалось узнать о ней больше? — спросил он, возвращаясь к разговору о Полине.

— Всё очень странно, князь. Ты видел второй браслет у неё на руке? С красным камнем. Это какая-то магия и весьма сильная. Мне она совсем не нравится. Боюсь, пока браслет на ней… вам не удастся поладить.

— Может быть, всё же стоило встретить её иначе, — задумчиво протянул Ярон, устало прикрыв глаза и будто не слыша слов Тамилы. — Стоило попытаться договориться по-хорошему…

Управительница тяжело вздохнула, всем своим видом демонстрируя сочувствие.

— Боюсь, что это невозможно, князь. Я думаю, всё дело в крови оборотней, которая не находит выхода и делает этих женщин… — она взмахнула рукой, словно пытаясь подобрать более деликатное название для чего-то ужасного. — Не вполне уравновешенными, — закончила наконец.

— Ну… мне, с моим характером, грех жаловаться на чужую неуравновешенность, — философски заметил князь, не открывая глаз, уголок рта у него дёрнулся в намёке на усмешку.

Тамила нахмурилась, ей не нравилось настроение Ярона. Она что-то напряжённо обдумывала.

— Надо избавиться от этого браслета, Ярон, — сказала женщина тихо, но очень внушительно. — Это совершенно необходимо. Не знаю, что там за магия… Но мне она решительно не нравится. Возможно, это устроила Фаина, — Тамила прищурилась, рассчитывая, что это имя вызовет привычную реакцию — пробудит ярость, но сегодня всё шло не так!

— Что ж… если это она, — Ярон не вспыхнул, а стал ещё печальнее, — то наверняка хотела только одного — защитить внучку. Тогда в этом браслете вряд ли есть что-то плохое.

Глаза Тамилы расширились. Ярон определённо вёл себя очень странно.

— Но откуда у Фаины вещь с такой сильной и сложной магией, что даже ты не можешь с ней справиться? — спросил он, и Тамила ухватилась за эту мысль.

— Вот-вот, Фаина ничего не понимает в магии. Кто знает, где она взяла эту вещь. Фаина могла думать, что артефакт защитит внучку, а на самом деле…

— Он может ей навредить? — Ярон открыл глаза.

— Ты уже волнуешься за невесту? — с улыбкой спросила Тамила.

— Ты же знаешь… всё знаешь. Была бы моя воля, я больше никогда не связался бы с человеком, а тем более… с её внучкой. Но я не могу думать о своих желаниях, когда на кону стоит так много.

— Княжество должно сохранить и приумножить свою силу. Сынов Мрака становится всё больше. Кто-то похищает оборотней, и есть предположения, что их превращают в сынов Мрака, а после натравливают на их же собственные кланы. Да, я знаю, что ты считаешь это маловероятным… Однако, я считаю, что мы должны учитывать и такую возможность. Мраки подозрительно много знают об оборотнях. Раньше такого не было. Или прежде они быстрее теряли разум и память, или мы имели дело только со стариками, с теми, кто стал сынами Мрака давно и уже ничего или почти ничего не знал о нынешней жизни кланов. Теперь всё изменилось. И не в лучшую сторону.

— И вот, как будто мало всего этого, ещё и отсутствие сильного наследника, которого могли бы признать все кланы. Признать и успокоиться! Полностью сосредоточиться на борьбе с общим врагом и прекратить наконец меряться силами друг с другом, выясняя, у кого больше силы и кто встанет во главе Теновии, когда меня не станет или я ослабею. Если у меня в скором времени не появится достаточно сильный наследник, начнётся такая грызня… Кланы передерутся, каждый захочет увидеть на моём месте своего представителя… А когда они обескровят друг друга, мраки уничтожат остальных.

— Нет никого, кто был бы бесспорным кандидатом, безусловно превосходящим других по боевой магической силе. Если бы был… — Ярон вздохнул. — Иногда я думаю, что сам уступил бы княжество и вздохнул с облегчением. Но его нет! — он снова стукнул кулаком по подлокотнику. — Значит, необходим наследник. И родить его может только эта девочка, на которую указал ритуал священных камней.

— Но неужели нельзя… — он покачал головой. — Неужели действительно так необходимо ломать её? Я сделал всё, как ты советовала, но после того, как… почему мне так тошно?! Я знаю почему… я могу быть… вспыльчивым, несправедливым… Знаю, что бываю. Знаю, что мне недостаёт выдержки и дипломатичности. Могу быть мелочным и мстительным. Но… я никогда не бил женщин! Тем более — она человек и намного слабее меня. Волчица не спустила бы… А она ничем не может ответить…

Это… мерзко.

— Тогда всё получилось само собой. Мой норов снова взял верх, а я дал ему волю — намеренно. Но потом… Я всё вспоминаю, как она смотрела на меня, когда я её ударил… И сердце говорит мне, что она не сможет этого забыть… И я — тоже не смогу. Будто между нами сразу же разверзлась пропасть, которую теперь не преодолеть.

— Пусть она не та, о ком… кто… Пусть я не смогу её полюбить, но женщина, которая должна стать матерью моих детей, должна быть уважаема. И мной, и другими. Зря я дал ей в телохранители Грона… Он груб, ничего хорошего из этого не выйдет. В тот момент это показалось удачной идеей… Как всегда, — он вздохнул, — вспылил…

— Ты слишком мягкосердечен, князь… Поверь мне, я всё-таки женщина и понимаю в этих вещах намного больше… Только так ты сможешь удержать её, так ты приведёшь её к покорности. Она будет возмущена какое-то время, но потом смирится, поверь… Ты был внимателен к Фаине, обращался с ней, как с божеством, спустившимся к нам с небес, и чем всё закончилось? Эти женщины не ценят доброго отношения, не понимают его, принимают его за слабость. У людей другая жизнь и другие отношения, не такие, как у нас, более… грубые и жёсткие. Их женщины понимают только язык силы, у них нет свободы, она им и не нужна. Твоя жена будет уважать тебя за силу и твёрдость. И Грон — отличный выбор. Кроме того, следует держаться раз принятого решения и не менять его, иначе она решит, что может вертеть тобой, как хочет. Правда, Верен… может быть, заменить его?

— Только что ты сказала, что мне не следует менять решений, — усмехнулся Ярон. — Похоже, ты тоже устала. Нам следует отдохнуть и только потом думать, что делать дальше.

— Ты прав, князь, — Тамила поклонилась.

— Брось… — Ярон махнул рукой. — Оставь это…

Тамила подошла вплотную и склонилась над Яроном, провела рукой по его волосам, прикоснулась к виску лёгким поцелуем.

Ярон замер.

— Нам… было хорошо вместе, Тамила. Но и это тоже нужно оставить в прошлом, ты же понимаешь.

— Конечно, мой князь… — она на миг прижалась щекой к его щеке, провела рукой по плечу и медленно отстранилась.

— Как бы я ни относился к этой девочке, как бы она ни относилась ко мне, но нам придётся… создать семью. Нам вместе растить детей.

— Я всё понимаю, — Тамила отвернулась, пряча злость, холодным огнём полыхающую в светлых глазах. — Мы ведь договаривались, что это всего лишь… недолгий эпизод в истории нашей долгой дружбы.

— Благодарю, Тамила. Теперь я и в этом уже не уверен, не уверен, что нам стоило переходить черту… Теперь обоим тяжело… То есть — мне тяжело, — поправился он, вспомнив о том, что следует щадить женскую гордость подруги и преданной соратницы.

— Ну что ты, князь, — Тамила улыбнулась. — Это было приятно — и только. Как я и говорила в начале. Нам обоим было одиноко.

— Но теперь у тебя есть Грон, — князь приподнял бровь.

Тамила вздохнула.

— Даже не знаю… получится ли у нас что-нибудь…

— Не играй с его чувствами, — усмехнулся Ярон. — Злой медведь может быть очень опасен!

— О да… Я знаю, — тихо ответила Тамила. — Тебе нужен отдых, мой князь. Я принесу тебе противоядие… — она на миг задумалась. — Или пришлю с кем-нибудь.

— Благодарю, — Ярон с усилием поднялся и направился в свои покои, слегка прихрамывая на левую ногу.

— "Царапина" не так безобидна, как ты говорил, мой князь… — прошептала Тамила, и опасная улыбка расцвела на её красивых губах.