Жена на пробу, или Хозяйка проклятого замка (СИ)

Глава 42

Ладонь горит в месте удара.

Девушка на секунду перестает вырываться, смотрит на меня ошалевшим взглядом и… с удвоенной силой рвется в воду! Будто под гипнозом!

В конце концов, делаю ей подножку, удачно заломив руки за спину, и всем своим весом прижимаю ее к земле. Она извивается подо мной, пытаясь уползти к воде, как червяк, и вдруг затихает.

Я устала. Мышцы ноют от напряжения, но расслабиться себе не позволяю. Вдруг это уловка? Боюсь, стоит мне отпустить хватку, как Тания метнется в воду. Лежу и думаю, что делать. Не лежать же на ней до скончания веков!

— А-а-а… Госпожа… — неожиданно стонет Тания. — Почему вы на мне? Что с вами? Какой бес в вас вселился⁈ Слезьте с меня скорее!

В ту же секунду меня кроет щемящей нежностью, и напротив нас появляется знакомый Колобочек, от которого так и разит дружелюбием. Жаль, его внутренний мир доступен для восприятия только мне. Тания при виде ерпа шипит, а потом и вовсе переходит на визг.

— А-а… Уберите его отсюда, заклинаю! Скиньте эту тварь в воду! Я его бою-юсь!

Ее визг и раздражает, и успокаивает. Раз орет, значит точно гипноз закончился. Повезло, что она мелкая и хилая. Если была бы мощнее, я бы не удержала, пока ее звала к себе русалка.

Скатываюсь с хрупкой фигурки и, когда она отбегает назад, истерично ахая, подсаживаюсь к колобку. Глажу и приговариваю, какой он молодец! Пришел и спас нас от злой русалки! От кончиков пальцев по крови растекаются волны умиления и радости. Что-то вроде: «Как же чудесно, волшебно, замечательно, что мы снова встретились!» Губы сами собой расплываются в улыбку до ушей.

Потом поворачиваюсь к Тании:

— Меня можешь не благодарить. Я бы не смогла удерживать тебя вечно. А вот ерпу скажи спасибо. Если бы он вовремя не приплыл, ты бы утонула. Считай, он спас тебе жизнь.

Ей требуется несколько минут, чтобы переварить мои слова и выдавить из себя сухое «спасибо». Ну, хоть так.

Остаток пути проводим, лишь изредка прерывая молчание. Мой храбрый малыш плывет рядышком, будто охранник. Время от времени прыгает над водой, как молодой веселый дельфинчик. Несмотря на его игривый характер, чем ближе мы подходим к деревне, тем беспокойнее становится на душе.

И, наверно, не случайно.

Скоро нашему с Танией взгляду открываются десятки скромных домишек. Только из трех идет дым. Редкие прохожие одеты в серую, бесформенную одежду. Лица хмурые, мрачные. Женщины худые, наверно, от голода. В глазах горит недоверие, словно от этого мира ничего хорошего ждать нельзя.

Чем ближе мы подходим, тем больше мне становится не по себе.

Люди опускают глаза. Не реагируют на мои вопросы про старосту. Одна женщина вдруг вскидывает в мою сторону руку и в исступлении чертит по воздуху какие-то знаки.

— Что это с ними? — бормочу. — Совсем дикие!

— Мы просто идем со стороны проклятого замка. Там же никто не выживает из женщин. Все девицы, что туда приезжают, помирают обычно. Вот деревенские и испугались. Думают, призраки убитых жен притопали по их душу. Простите, госпожа, что я не подумала об этом раньше, — в ее голосе проскакивает паника.

— М-да-а. Все сложнее, чем казалось.

Здесь все пропитано суевериями и упадком. Пахнет даже не бедностью, а нищетой.

В груди вспыхивает недоумение. Как так вышло, что эти люди, несколько поколений назад классные строители, теперь влачат жалкое существование? Конечно, когда был построен замок, их перестали приглашать на строительные работы. Но это же не повод опустить руки! Разве на замке закончились все стройки в округе?

К тому же, здесь рядом есть река, а значит, и рыба. Лес вот начинается в паре сотен метров от деревни. А там дичь, ягоды, грибы.

— Тания, почему они так бедно живут? — поворачиваюсь к служанке.

— Лорд Элиас обирает их до нитки. Говорят, у них тут самые высокие налоги по королевству. Вот и живут бедно.

— А почему они отсюда не уедут?

— Да неужто вы шутите? Куда же они уедут? Поймают стражи лорда Элиаса — выпорют и вернут обратно. К тому же, у них тут какие-никакие дома, огороды…

— Никакие у них тут дома и огороды! — бормочу сердито, поглядывая на крошечные строения.

Сжимаю руки. В груди клокочет гнев.

Нет, я, конечно, осознавала, что Алан далеко не ангел. Но вот, чтобы так обирать своих подчиненных, надо быть настоящим садистом.

Я хочу немедленно раздать людям все деньги, которыми набиты мои карманы, но это разовая помощь. Долгосрочная помощь упирается в политику правления Алана.

Чувствую, разговор о разводе будет очень нелегким. Потому что, собственно, к разводу добавится тематика о стиле его руководства.

— Госпожа, мне как-то страшновато, — дергает меня за рукав Тания. — Может, вернемся в замок?

— Я хочу сделать им выгодное предложение! Чего нам бояться-то? Это их шанс вылезти из нищеты.

Мы с Танией подходим к самому крепкому дому в деревне. Он сделан из крупных бревен, сантиметров тридцать в диаметре и как следует проконопачен. Из трубы валит дым и пахнет выпечкой. Предположительно, это дом старосты.

Стучимся в дверь.

Занавеска в ближайшем к двери окошке слегка колышется. Кто-то из хозяев явно находится дома, однако выйти на встречу гостей не торопится. Хмурюсь. Ну и как мне вести переговоры, если не с кем даже поговорить?

Тания дергает меня за рукав.

— Ну что еще? — ворчу, погруженная в свои невеселые мысли.

— Госпожа, — тихонько окликает она меня и снова дергает за рукав.

Испуганные нотки в ее голосе заставляют меня вынырнуть из мыслей. Оборачиваюсь и замираю от ужаса.

Нас тихим сапом окружила толпа жилистых мужиков. У каждого из них в руках какой-то инструмент. Кирка, молот, лопата, мотыга. На их лицах застыли страх, решимость и отчаяние.

Жуткая реальность медленно просачивается в мозг.

Это они… Против нас с Танией выступают вооруженной толпой?