Железные Люди в Стальных Кораблях

Глава 25. "Меня зовут коммандер Кам Бик Фай"

До Французской Индии CSAF[1] "Амазонка-59" добралась почти без приключений. Только где-то над Тибетом их обстреляли зенитными "конгрейвами". Белголландские шпионы подняли на Тибете восстание против англичан. Как там сейчас Тибетанские Королевские Стрелки? Нелегко им приходится…

В Катманду пришлось совершить незапланированную посадку. Как и предсказывал капитан Гордон, политическая обстановка успела измениться.

В войну вступил Халистан — на стороне фашистов. Праведные воины решили, что час освобождения Французской Индии настал, и перешли границу.

— "А по равнинам бурым идут в пыли и огне танки с именем Гуру на лобовой броне ", — машинально процитировал Хеллборн, услышав эту новость. — Что теперь?

— Европейских пассажиров придется высадить здесь, — объяснил старший помощник. — Им придется возвращаться обратно через Китай и Россию. А мы пойдем прямо на юг. Свернем на запад где-нибудь над океаном. — Летчик помолчал. — Виксы захватили Сен-Поль и Амстердам.

— Что, опять? — удивился Беллоди.

Это был риторический вопрос.

Три дня спустя, "где-то над Индийским океаном", сразу после ланча, члены клуба "Форт-Альянс", старые и новые, сидели в кают-компании и вели очередную философскую беседу о вечном. Чарльза Рэнкина с ними не было, но слова его глубоко запали в душу всем присутствующим. Вокруг прошлых и будущих геноцидов и вертелся спор.

— У нас в Китае всегда так поступали, — заявила Мэгги. — Право же, это решало великое множество проблем. "Только не женщин и детей ", всех остальных — под меч или топор. И все. Народ, доставлявший тебе столько неприятностей, больше никогда не возродится, не станет угрожать твоему народу, не поднимет меч и не откопает топор войны…

— У вас в Китае — может быть, юная леди, — заметил полковник Клайв Кэнди. — Но это не наш метод! Я хорошо помню прошлую войну. Немцы обстреливали госпитали, бомбили открытые города, топили нейтральные суда, использовали ядовитые газы — но мы все равно победили. Чистая борьба, честное воинское исскуство одержало победу над бессмысленной жестокостью и варварством. Я нисколько не сомневаюсь, что так будет и на этот раз.

"Посмотрите на карту ", — вспомнил Хеллборн и добавил вслух:

— Весь вопрос в том, какую цену мы заплатим за победу. Время, люди, деньги…

— Деньги?! — вомутился полковник. — Как вы можете думать о презренном металле, в то время как…

— Я думаю и о том, что будет после войны, — заметил альбионец. — В прошлую войну богатые еще больше обогатились, бедные еще больше обеднели — и люди, и страны. Иные великие державы залезли в такие долги, что едва не перестали быть великими…

— Наши русские друзья на вас плохо повлияли, — усмехнулся Эверард. — Вы уже успели вступить в партию, tovarish?

— …и тогда же были посеяны семена зла, давшие обильные всходы в наши дни! — пафосно завершил Хеллборн. — Что будет завтра?

УУУУУУАААААУУУУУУУУУ! — ответила ему сирена тревоги.

— Наконец-то, — цинично заявила Мэгги. — Я просто не верила, что мы спокойно доберемся до места и устала ждать, когда что-нибудь случится.

— Еще ничего не случилось, — заметил Гитлер. — Это может быть вообще ложная трево…

— Пшшшшшш… Это не учебная тревога, — сказал динамик на потолке. — Леди и джентельмены, вражеский воздушный корабль на горизонте. Сохраняйте спокойствие, займите места согласно боевому расписанию.

Билеты на этот рейс выдавались с условием — никаких бездельников и других бесполезных пассажиров. Разве что для полковника Кэнди и двух американских генералов были сделаны исключения. Все младшие офицеры были приписаны к тому или иному посту, согласно профессии или когда-то оконченным курсам. Жемчужина направилась в лазарет, Мэнс Эверард ушел в машинное отделение, и так далее.

Хеллборн и Беллоди снова поднялись в орудийную галерею правого борта. Здесь все было гораздо скромнее, чем на "Летающей Крепости". Флайт-лейтенант Фармингтон, младший артиллерийский офицер, указал альбионцам на два свободных пулеметных гнезда:

— Устраивайтесь поудобнее, джентельмены.

Так они сделали.

Хеллборн натянул обязательный спасательный бронежилет, надел шлем, подключил наушники, пощелкал кнопками и рычажками. Открыл затвор "старкиллера" 44-го калибра, протянул ленту, зафиксировал крышку. Только после этого посмотрел в прицел. Никого и ничего. Только облака и океан. Ну да, враг может надвигаться и с левого борта или вообще с хвоста…

— Внимание, говорит ваш капитан, — прошипели наушники. — Всем членам клуба "Форт-Альянс" немедленно явиться на капитанский мостик. Разрешаю покинуть посты. Повторяю, всем членам клуба "Форт-Альянс"…

Из соседнего гнезда выглянул Беллоди — не менее удивленный, чем он сам. Хеллборн пожал плечами и снял шлем. Конечно, за последние дни они перезнакомились со многими членами экипажа, и слухи об их приключениях расползлись по всем закоулкам корабля. Но почему добрейший группен-капитан Кастлбридж решил встретиться с ними именно сейчас?…

На капитанский мостик они прибыли почти одновременно.

— Это гидрожабль, — без лишних предисловий объявил капитан.

Элвис Кастлбридж очень походил на Франца Стандера — Стандера-заключенного, лысого и бородатого. И лицом, и телосложением. Ну, разве что американец не был рыжим. Сейчас он восседал в скрипучем вращающемся кресле за пультом управления и хмурился, словно предвещая грядущую бурю.

— Вам уже приходилось встречаться с ним, поэтому я и пригласил вас на мостик, — продолжал командир корабля.

"Откуда он знает?" — похолодел Хеллборн, но Беллоди сообразил быстрее и поспешил заявить:

— Точности ради, нас с коммандером Хеллборном не было на боту "Звезды Экватора"…

— Запомню на будущее, — отрезал Кастлбридж. — Он вышел с нами на связь и потребовал сдаться. Я готов выслушать любые советы практического свойства, кроме одного. Мы не сдадимся, пока не исчерпаем все возможности к сопротивлению. У нас секретный груз, который не должен попасть к ним в руки.

— В таком случае, сообщите им, что мы сдаемся, — спокойно сказал Эверард. — Пусть подойдет поближе. Тогда у нас будет шанс. Ничтожный, но будет.

— Но это неприемлимо! — немедленно возмутился полковник Кэнди. — Это против всех правил ведения войны!

— Под мою ответственность, — перебил его капитан. — Другие идеи, дамы и господа?

— Подпустите поближе, но не слишком близко, — не выдержал Хеллборн и поэтому удостоился целой серии удивленных взглядов. — Мы должны открыть огонь на максимальной дистанции — чтобы быть подальше от него, если нам все-таки повезет. Прикажите всем целиться в верхний цилиндр — он должен быть более уязвим.

— Откуда вы… — начал было Кастелбридж, но тут же оборвал себя. — Неважно. Так и сделаем.

— Это виксы? — внезапно спросил Гордон.

— Negative, — усмехнулся капитан. — Это другая банда. Их кузены с "грязным" триколором. Надменные ублюдки… Вот, послушайте. — Кастелбридж развернулся к пульту и щелкнул тумблером:

— …рит стаф-капитан Ари Селкер, командир Б.А.Р. "Demon des Doods". Цеппелин "Амазонка", я приказываю вам немедленно сложить оружие и сдаться нашей милости. В противном случае наша безграничная ярость обрушится на ваши головы и отправ… — ЩЕЛК!

— Нет, не заставляйте меня слушать это еще раз, — пробурчал Кастлбридж. — Одно слово — варвары.

— У них на складе определено не осталось пафоса, — заметил Хеллборн.

— Это многое объясняет, — откликнулся капитан. — Вот почему белголы развязали войну — они решили отобрать наши запасы пафоса. Но мы этого не допустим!!! По местам, леди и джентельмены!

И все снова разошлись по местам.

Солнце перевалило за полдень. В самом центре Индийского океана стояла теплая весенняя погода. Даже в километре над уровнем данного океана — полный штиль. Остаток дня обещал быть прекрасным. И все такое прочее. Хеллборна как раз принялись посещать совсем глупые мысли о бренности всего сущего, когда их разогнал ворвавшийся в наушники голос капитана:

— Всем приготовиться к резкому повороту. Стрелкам правого борта приготовиться к немедленному открытию огня по моему приказу. Пять… три… один… Поворот!

Первый пилот знал свое дело — Хеллборн почти ничего не почувствовал. Вражеский корабль он увидел сразу, как только разворот был завершен.

Два спаренных вертикальных цилиндра и так далее. Идет прямо на нас. Чуть больше километра. Далековато, но делать нечего. Джеймс положил правую ладонь на широкую гашетку.

— ОГОНЬ!

"Старкиллеры" послушно затрещали, прозрачный воздух разрезали длинные полоски трассеров. Несколько мгновений спустя рявкнули носовые и хвостовые крупнокалиберные безоткатки, и позже всех с нижней палубы взлетели "конгрейвы".

Еще через несколько секунд ВНЕЗАПНО "Демон Смерти" окутался огромным облаком грязно-белого дыма, которое все расширялось и расширялось. Океанские волны под тем местом, где только что висел вражеский корабль, украсились всплесками от падающих обломков.

НЕУЖЕЛИ ПОЛУЧИЛОСЬ?!

Дружный победный вопль и прекращение огня прокатились по "Амазонке" одновременно. Как оказалось, преждевременно.

Дымное облако украсилось огненными вспышками. Затем пришли снаряды.

"Четырехдюймовые гаубицы", — вспомнил Джеймс. Непонятно только, откуда такая точность? Дымовая завеса (конечно!) должна была серьезно помешать меткому огню вражеских канониров.

Но не помешала.

Сразу шесть снарядов поразили "Амазонку", потом еще пять. Этого хватило с избытком.

В хрупкий маленький мирок Джеймса Хеллборна (то есть пулеметное гнездо) пришла беда. Взрывная волна выдавила наружу бронестеклянный колпак, разлетевшийся прекрасными радужными брызгами, а следом и самого Хеллборна. Он все еще держался за пулеметную рукоятку управления, и только благодаря ей не отправился за борт. То есть все равно отправился, но не слишком далеко. Пулемет сорвало с креплений, и Джеймс повис над океаном, держась правой рукой (едва не вырванной из суставов) за вышеназванную рукоятку. Сам же пулемет все еще был привязан к дирижаблю полужестким лентоприемником.

Впрочем, все вышеперечисленное в итоге не спасло Хеллборна от падения в воду. Но упал он вместе со всем дирижаблем — опустился плавно и медленно.

— A bad case of deja vu, — пробормотал Хеллборн, когда Беллоди помог ему забраться обратно на борт. Толку-то? Вода стремительно прибывала, борьба за плавучесть перспектив не имела.

— Хоть море на этот раз теплое, — согласился товарищ.

— Незначительное утешение, если они решат нас добить, — заметил Хеллборн.

Кроме них в орудийном отсеке уцелел только Фармингтон, но дела его были плохи. Альбионцы взгромоздили раненого офицера на свои плечи, и, обливаясь собственным потом и его кровью, потащили к ближайшей лестнице.

"Лазарет находился на одном с нами уровне, — промелькнуло в мозгу Хеллборна. — Она успела?…"

Она успела — Мэгги бежала им навстреча, шлепая по стремительным ручейкам.

— Это не наша кровь, — поспешил успокоить ее Хеллборн. Она молча кивнула и первой полезла наверх. Помогла втащить раненого и тут же принялась перевязывать его — санитарная сумка висела через плечо. Хеллборн перевел дыхание и осмотрелся. Лучше бы он его не переводил — воняло гелием из пробитого баллона. То есть не гелием, а как его, секлосфиролем, пахучей добавкой, должной сигнализировать об утечках. Утекло предостаточно. Кроме того, что-то горело, дымило и воняло (не только секлосфироль). Джеймс прислушался — вроде никто не стреляет. Уже хорошо. Потому что никто не стреляет в них. Или наоборот? Он снова осмотрелся, на этот раз внимательно. Люди продолжали прибывать, но набиралось их немного. Чуть меньше тридцати человек. И тогда прозвучал сакральный вопрос:

— Кто здесь старше всех по званию?!

Вот уж действительно — "дежа вю".

— Опять?! — ужаснулся Хеллборн. — Это же американский корабль!

— А какая теперь разница? — возразил кто-то. — Устав Альянса прямо и недвусмысленно говорит…

— Капитан убит, старший помощник тоже, — доложил молоденький мичман.

— Машина больше не полетит, — добавил Гордон (он был здесь, и грустный Эверард тоже).

— А возможности к сопротивлению? — поинтересовался Беллоди.

— Генерал Фрост погиб, генерал Майерс погиб, — продолжал бубнить мичман. — А еще они убили Гитлера.

— Сволочи! А где полковник Кэнди? — вспомнил Хеллборн.

Полковника никто не видел. Пропал без вести. Жаль, подумал Джеймс, он мне нравился, забавный был старикан.

— Внизу больше никого нет, сэр, — доложил какой-то старшина. (Понятно, старый воздушный волк, "брат-близнец" Коппердика). — В смысле, живых нет.

Ну, хоть кто-то здесь добросовестно исполнял свои обязанности. С ним и будем иметь дело.

— Ваши рекомендации, флайт-сержант?

— Машина больше не полетит, — повторил американец (он слышал слова Гордона).

— Что с нашим секретным грузом? — внезапно вспомнил Хеллборн.

— Он уничтожен, сэр, — отозвались сразу несколько голосов.

— Хорошо, — кивнул Джеймс, хотя, если по совести, ему было наплевать. Он ведь даже не знал, что пресловутый груз из себя представляет. — Одной проблемой меньше. Всем покинуть корабль!

Сделать это оказалось не так-то просто. БОльшая часть надувных спасательных шлюпок осталась на нижних палубах. Но соломоново решение пришло быстро — в конце концов, подобная ситуация возникала в мировом океане далеко не в первый раз. В шлюпку погрузили раненых, женщин и старших по званию. Остальные аэронавты держались на воде, вцепившись в уключины и положившись на спасательные жилеты. К счастью, температура воды в этих широтах не шла ни в какое сравнение с бурными водами старого доброго Кергелена. Двадцать с лишним по Цельсию. Хеллборн искренне надеялся, что акулы появятся не скоро. Если вообще.

Над водой торчал уже только рваный баллон "Амазонки", поэтому потерпевшие кораблекрушение поспешили завести мотор и удалиться на безопасное расстояние. Так уж получилось, что при этом они приблизились к "Демону Смерти". Так что Хеллборн приказал снова заглушить двигатель.

Вражеский гидрожабль сидел на воде, но тонуть не собирался. Дымовая завеса уже растворилась в воздухе, поэтому на "Демона Смерти" было любо-дорого смотреть. Особенно через бинокль, обнаруженный Хеллборном в аварийном ящике. Угу, так и есть. Золотые буквы "DEMON DES DOODS" на нижнем цилиндре. Там же — круглая оранжево-черно-синяя нашлепка. Эмблема Воздушного Флота Belhollandisсhe Abyssinische Republiek — Belhollandische Abyssinische Reich.

BAR-BAR.

Варвары.

Что они делают? Разворачиваются и плывут в нашу сторону.

— Вот и в прошлый раз виксы так поступили, — меланхолично заметил Гордон. — Все-таки будут брать в плен.

— Исчерпали ли мы свои возможности к сопротивлению? — задумчиво пробормотал Хеллборн. Снова заглянул в аварийный ящик. Задумчиво повертел в руках найденный там "кольт". Посмотрел на раненых, на барахтающихся в воде аэронавтов, которым не хватило места в шлюпке, потом на Мэгги, на незнакомую медсестру рядом с ней — и решительно отправил револьвер за борт.

— Сдаемся, — твердо объявил Джеймс.

— Опять?! — простонал Гордон.

— Готов поспорить, не пройдет и декады, как нас кто-нибудь спасет, — легкомысленно сказал Беллоди.

"…одни героически погибнут, а другие будут храбро сражаться, но при первом же удобном случае сдадутся. Тем более, что у них уже есть какой-то опыт …"

"…мне нравится ваш план. Так и будем меняться местами всю войну?"

Увы — или к счастью — капитан Стандер остался в Харбине. К счастью. Старина Франц был явно зол и расстроен, когда узнал, что бластеркапитан Стефани умерла пятнадцать минут назад.

Другие офицеры последовали его примеру и принялись топить свое личное оружие. Хеллборн извлек из нагрудного кармана свой тигриный золотой медальон и молча показал его Мэгги.

— В воду, — коротко ответила Жемчужина. — Они не должны его получить. Когда выберемся отсюда, я подарю тебе новый, получше.

Джеймс подчинился. "Когда выберемся …" До Альбиона, Монетки и Вирджинии Вульф оставалось совсем немного!..

Гидрожабль был уже совсем рядом. Как он держится на воде? Воздушная подушка?

Черный спаренный цилиндр носителя навис над шлюпкой, трехпалубная гондола придвинулась почти вплотную. Аппарель нижней палубы была опущена вниз, на самой палубе стояли вооруженные белголландские солдаты.

— Сдавайтесь или будете уничтожены! — завопил мегафон с противным абиссинским акцентом.

— Мы сдаемся! — заорал в ответ Хеллборн и тут же закашлялся — горло не выдержало подобного издевательства.

— Держи конец! — в шлюпку упал просмоленный канат, тут же привязанный к одной из уключин. Загудела лебедка и втащила надувное суденышко вместе с "взятыми" на буксир солдатами на аппарель.

— Поднимайтесь по одному, — приказал владелец мегафона. — И без фокусов!

Капитан (даже временно исполняющий обязанности) покидает свой корабль последним. Если вообще. Или нет? Является ли шлюпка полноценным кораблем? С другой стороны, капитан идет в плен первым. Поэтому Хеллборн решительно оставил шлюпку и зашагал по аппарели вверх.

На него тут же набросились трое или четверо противников, сорвали спасательный жилет, связали руки за спиной и поставили на колени. Старое доброе белголландское гостеприимство. Понятно, абиссинеры в этом отношении ничем не отличались от виксов. Быть может, они отличались чем-то другим?

Хеллборн окинул взглядом своих пленителей. Забавный сине-белый камуфляж, бар-барские триколоры на предплечьях. В основном загорелые белые лица, но есть и несколько мулатов с квартеронами. Самураи… нет, в этих краях их называют как-то иначе. Гулямы, сарбазы, джениссары[2]… Вспомнил! Мамлюки. Точно. Абиссинеры так долго воевали с египтянами, что переняли у них элементы военной системы.

Кроме цвета кожи, вражеские солдаты различались головными уборами. Белые абиссинеры красовались в черных беретах, цветные мамлюки — в кремовых фесках.

Тем временем продолжали прибывать новые пленники. Они удостоились аналогичного приема. Вот, кто-то уже недоволен, кого-то стукнули прикладом, кого-то просто угостили грязным ругательством. Дежа вю.

А вот кто-то очень недоволен.

— Убери от меня руки, грязная свинья, — заявила Мэгги.

— Баас капитан, здесь женщина, — возвысил голос солдат-квартерон. — Она сопротивляется.

Так это и есть капитан "Демона Смерти"? Два с лишним метра, мачту проглотил, орлиный нос, фуражка-авианосец… Вот уж действительно, надменный ублюдок. Покойный фрегаттен-капитан Вейсглас, командир "Виллема Молчальника", рядом с ним выглядел бы как строгий, но скромный школьный учитель.

— Ну так пристрели ее и выбрось за борт, — равнодушно ответил абиссинский капитан.

— Но позвольте… — начал было похолодевший Джеймс.

Вражеский командир даже не посмотрел в его сторону, а стоявший рядом воздушный пехотинец немедленно угостил Хеллборна прикладом. Совсем как в старые добрые времена! Больше того, когда Хеллборн упал на палубу, абиссинер наступил ему ботинком на ухо. Не слишком сильно, но все равно было обидно и неприятно.

— Я тебя самого за борт выброшу, — тем временем пообещала Мэгги.

Хеллборн похолодел еще больше и принялся искать выход из этой неприятной ситуации. Но события развернулись слишком стремительно.

— Я хочу взглянуть на это чудо, — заявил белголландец и зашагал в том направлении, откуда доносились голоса. Продолжая лежать под кованой пятой врага, Джеймс ухитрился проводить вражеского капитана взглядом.

— Кто ты такая, прекрасное дитя? — поинтересовался белголландский офицер.

— Меня зовут коммандер Кам Бик Фай, принцесса Ешико Кавашима. Я офицер белголландской разведки.

ЧТО?!!!

Хеллборн не выдержал и приподнялся. Он успел увидеть достаточно, прежде чем новый удар приклада вернул его на место. Мэгги демонстрировала вражескому командиру серебряный жетон АБВЕРа[3].

"Я подарю тебе новый, получше!" Она это имела в виду?!

— Украли пластинку у одного из наших агентов… ваше высочество? — недоверчиво хмыкнул старший белголландец.

— Я понимаю, что этого недостаточно, но я смогу подтвердить свою личность, — ответила Жемчужина.

— Хорошо, — кивнул владелец авианосной фуражки. — Капрал! Проводите даму на капитанский мостик.

— Будет сделано, баас капитан, — отозвался давешний квартерон.

Первым спохватился (опомнился? сообразил?!) Беллоди.

— Ах ты японская шлюха!!! — завопил наследник итальянских моряков. — Это все она! Она запустила радиомаяк и навела на нас перехватчик! Это из-за нее нас подбили!

— Как интересно, — пробормотал вражеский капитан. — Да заткните же его наконец!

На Беллоди посыпались удары.

Мэгги даже не посмотрела на Хеллборна, когда проходила мимо.

— Ладно, — подвел предварительные итоги старший абиссинер. — Всем встать! Шевелитесь, шевелитесь, чертовы инки!

— Здесь и альбионцы есть, — машинально возразил Хеллборн

— Пингвины? — удивился вражеский командир. — Ну и хрен тебе в задницу. Какая разница, инки-пингвинки, — и восхищенный собственным остроумием, абиссинер довольно заржал.

Хеллборн был просто-напросто шокирован. Конечно, виксы тоже могли в морду дать, но разговаривали они при этом достаточно вежливо. Тогда как эти африканцы…

— Продолжим, — объявил главный белголландец. — Где ваш предательский капитан?

— Он погиб, — ответил за всех Хеллборн.

— В таком случае, ему повезло, — заметил вражеский командир. — Потому что именно благодаря ему вы находитесь в нынешнем плачевном положении. Не следовало — нет, определенно не следовало так с нами шутить. А вы кто такой?! — внезапно спохватился собеседник.

— Барон Джеймс фон Хеллборн, — скромно признался альбионец. — Суб-коммандер Р.А.Ф. Принял на себя…

— Вы немец? — поднял брови капитан.

— Да, я неисправимый немец, — согласно кивнул Джеймс. — Но мои предки эмигрировали в свободный Альбион, спасаясь от пожара тирании.

— Как интересно… — протянул старший абиссинер. — От какой именно тирании?

— Не помню, — неуверенно пробормотал Хеллборн. — От прусской, скорей всего…

Били его недолго, но больно.

— Достаточно, — остановил своих солдат бар-барский капитан. — Потом договорим.

Два сержанта прошлись вдоль строя, тщательно обыскивая пленников. Очень тщательно, и на этот раз старый фокус не прошел.

— Что это такое? — спросил сержант, вращая в руках золотой пистолетик.

— Ой, я совсем про него забыл! — наивно хлопнул глазами альбионец. — Он ведь даже не заряжен! Сувенир! Постойте, зачем это?!..

Сержант-абиссинер молча передернул затвор пистолета, приставил его к левому глазу Хеллборна и нажал на спуск. ЩЕЛК!

Действительно, последнюю пулю проглотил полковник Берт Сас, а новые патроны нестандартного калибра Хеллборн перед отлетом раздобыть не успел. Не до того было.

— Я же говорил, — жалобно улыбнулся Джеймс. — Не заряжен. К чему эти грубости…

— Заткнись. Откуда он у тебя?

— Дай сюда, — привлеченный блеском золотого металла, что твоя ворона, снова подошел капитан. Прочитал надпись на затворе. — Действительно, откуда он у вас?

— Купил на блошином рынке в Харбине, — неохотно признался Хеллборн. — У филиппинского парашютиста.

— Вы знаете, что на нем написано? — поинтересовался вражеский офицер.

— Шутите?! С этого все и началось. Филиппинец уверял меня, будто самолично отобрал пистолет у адмирала. Просил за него тысячу долларов. Конечно, я ему не поверил, — ухмыльнулся Джеймс. — В итоге он расстался с пистолетиком за тридцать пять монет.

"Хорошо, что не 35 сребреников… Только не переиграй!"

— Адмирал едва успел оказаться в плену, но кто-то поспешил изготовить подделку? — усомнился абиссинер.

— Разумеется, пистолет может быть настоящим, — равнодушно пожал плечами Хеллборн. — Просто глупый филиппинец не знал его подлинную цену — или украл у настоящего трофейщика. Поэтому и рад был поскорее от него избавиться.

— Господин капитан! — Хеллборн узнал голос медсестры, которая помогала Мэгги. — В шлюпке остались раненые…

— Да-да, конечно, — кивнул абиссинер. — О них немедленно позаботятся. Эй, Бальтазар!

— Вы не имеете пра… — Джеймсу снова не позволили договорить и уложили на палубу.

БРРРРРРРРРРРАНГ! — протрещал бортовой пулемет. Жалобные крики несчастных были тут же заглушены радостными воплями абиссинеров:

— Ты видел, видел?! Как его перевернуло!

"Куда я попал?!" — ужаснулся Хеллборн.

— Лежи, лежи, — добродушно заметил стоявший над ним солдат и придавил ботинком посильнее. — Сам виноват. Плохо себя вел, останешься без представления.

Кто-то из пленников пытался протестовать, поэтому последовала новая волна прикладоприкладства и других репрессий.

Когда порядок на палубе был восстановлен, а тщательный обыск — завершен, капитан "Демона Смерти" еще раз прогулялся вдоль строя и осведомился об именах и званиях своих "гостей". Получив информацию от очередного пленника, белголландец равнодушно кивал и двигался дальше. Лишь один из американцев ухитрился заинтересовать его.

— Повтори, — потребовал старший абиссинер, остановившись как вкопанный.

— Сержант Константин Цалафидис, — представился очередной аэронавт.

— Пиндос? — уточнил вражеский командир.

— Простите? — не понял пленник.

— Грек?! — нахмурился капитан.

— Да, мои предки приехали из Грец…

К этому моменту Хеллборну снова разрешили встать в строй, и он все прекрасно видел. Командир "Демона Смерти" выхватил пистолет и выстрелил своему собеседнику прямо в рот.

— Молчать!!! — тут же заорал абиссинер, на этот раз даже не дождавшись протестующих возгласов — да их и не было. Люди были слишком напуганы, избиты и потрясены одновременно. — Еще греки есть?!

Ответа не последовало.

— За укрывательство греков, меньшевиков и роялистов — расстрел на месте, — пообещал капитан.

Молчание.

— Сегодня мы ведем священную войну против эллинизма, меньшевизма и роялизма, — продолжил абиссинер, — крестовый поход во имя высокой цели и верховного блага! Мы не остановимся, пока не очистим мир от греческой заразы, от этой цивилизации пиндосов[4], педофилов и педерастов! И мы надеемся, что все настоящие белые люди и правоверные христиане присоединятся к нам, чтобы свергнуть хеллено-масонское иго!

"Что там говорил полковник Кэнди? "Это не наш метод"? — не к месту задумался Джеймс. — А если у белголландцев получится? Блин, чем им греки-то не угодили?!!!"

— Наши мамлюкские легионы открыты для всех! — добавил белголландский офицер. — Кто-нибудь из вас желает вступить в ряды?

Молчание.

— У вас еще будет время подумать, — снисходительно кивнул капитан. — Увести!

Спотыкающихся пленников развернули направо и погнали прочь. Хеллборн оказался в хвосте колонны. Через несколько шагов он услышал, как идущий впереди американец пробормотал вполголоса:

— Да он просто зверь…

Один из конвоиров услышал эти слова, но прикладом размахивать не стал, только ухмыльнулся:

— Вы еще не видели нашего капитана!

"А кто в таком случае издевался над нами до сих пор?!" — удивился Хеллборн, но от дополнительных вопросов на всякий случай воздержался.

Трюм, куда их бросили, не имел ничего общего с благоустроенным кубриком "Виллема Молчаливого". Было очень странно обнаружить такую вонючую дыру на борту воздушного корабля.

Хеллборна впихнули внутрь последним, массивная дверь принялась медленно закрываться.

— Эй, подождите! — все-таки рискнул альбионец.

— Чего тебе? — уставился на него сержант-абиссинер.

— Нам хотя бы руки развяжут? — уточнил Хеллборн.

— Вы можете попробовать сами, — заметил абиссинер. — Зубами, например. Но потом вас расстреляют. И развязанного, и развязавшего.

И дверь захлопнулась.

— Когда-то это был склад боеприпасов, — принюхался многоопытный Эверард. — Оружейное масло, солидол… Но с некоторых пор к этому букету примешались новые запахи.

"Кровь и дерьмо", — подумал Хеллборн.

— В прошлый раз нас держали в другом отсеке, — продолжал американец. — И капитан был куда более любезен…

— Это не был капитан корабля, — машинально уточнил Джеймс.

— А кто же тогда? — удивился собеседник.

— Командир отряда воздушной пехоты, — предположил Хеллборн. — Да, скорей всего.

— Но разве на борту корабля, морского или воздушного, не должен быть только один капитан? — спросил Эверард.

— Это наши, англосаксонские традиции, — напомнил альбионец. — Я был уверен, что и у белголландцев есть нечто подобное… Похоже, что далеко не у всех. У этих ублюдков точно нет ничего святого.

Он окинул взглядом тесный и сумрачный арсенальный отсек. Черт побери, люди снова смотрели на него. И было их в несколько раз больше.

Джеймс Хеллборн откашлялся.

— Я суб-коммандер Джеймс Хеллборн. Присутствует ли на палубе альбионский или союзный офицер старше меня по рангу?

— Никак нет, сэр, — отозвался Гордон.

— Очень хорошо, — кивнул Джеймс. — Принимаю на себя командование нашим экипажем.

ДЕЖА ВЮ!

— Итак, солдаты, приказ номер один. Нас оставили со связанными руками, поэтому сейчас каждый пробует шевелить пальцами и проверяет, свободно ли поступает к ладоням кровь. Если нет — это может быть опасно в долгосрочной перспективе. Заражение крови, гангрена, ампутация…

"Какой же ты все-таки болван, Джеймс ", — заметил Внутрений Голос.

Как видно, они попали в руки опытных тюремщиков, потому что через несколько минут все пленники доложили — кровь поступает свободно. Что ж, их явно не собирались убивать столь изощренным способом.

— Очень хорошо, — сказал Хеллборн, выслушав последний доклад. — Мистер Гордон, постройте людей.

Это был явно не просторный кубрик крейсера, поэтому пленики выстроились в пять рядов. Кроме того, Гордон не стал изображать парадный шаг (тесно) и отдавать честь (как? связанными рукками?!).

— Смирно! Равнение на центр! Сэр, экипаж построен.

— Вольно, — Джеймс порылся в своей памяти. — Солдаты, мы оказались в плену. Тяжело, опасное и позорное положение. Позорное, но не постыдное. Вам нечего стыдиться. Это был славный корабль, и экипаж храбро сражался до последнего. Мы нанесли тяжелый урон агрессору и заставили его нас уважать. Теперь мы должны держаться вместе и надеяться на лучшее. Надеяться, что враг все-таки будет соблюдать Женевскую конвенцию…

("Это было лишнее. Мы же все видели, как они себя ведут!!!")

— Если нет — мы должны держаться до последнего. Помните о долге и присяге. Вы — альби… Вы — солдаты Альянса, — поправился Хеллборн. — Нас помнят, нас не оставят в беде.

— Аминь!

— Вопросы, жалобы, предложения?

Нет, это были явно не хладнокровные альбионцы. Да и пленитель на этот раз был другой. Американские аэронавты заголосили чуть ли не хором:

— Сэр, что с нами будет?

— Да это же настоящие звери!

— Этот капитан законченый ублюдок!

— Мы должны сопротивляться!!!

— Это полная задница, сэр!

— Убить всех негров!!!

И так далее.

— Хватит! Тишина! — не выдержал Хеллборн. — Мы найдем выход, я вам обещаю. Сейчас — всем отдыхать. Вам потребуются силы. — Еще раз окинул взглядом строй. — Среди нас дама, надо выделить ей отдельный уголок.

— Сэр, в этом нет необход…

— Отставить. Выполнять. Старшие офицеры — совещание через пять минут. — Джеймс оглянулся. Здесь не было душевой кабинки. — Вон в том углу.

— Четыре мушкетера, — ухмыльнулся Беллоди. Цвет его лица колебался между синим и фиолетовым, и виновата в этом была отнюдь не тусклая лампочка. Все-таки здорово его отделали. "А меня?" — подумал Хеллборн и пересчитал языком зубы. Вроде бы все на месте.

— Вот уже второй раз, — продолжал Беллоди.

— Девятый или десятый, — признался Мэнс Эверард.

— Аналогично, — откликнулся Джон Гордон.

— Не могу решить, — не удержался Хеллборн, — столь богатый опыт говорит в вашу пользу или наоборот?

— Что ж, — спокойно ответил Эверард, — я выбрался и никого при этом не предал. Наверно, все-таки в мою.

— Извините.

— Ничего страшного.

— Ваши предложения, господа? — вздохнул Джеймс.

— У нас остался человек снаружи, — напомнил Беллоди.

— Да, конечно, — кивнул Хеллборн. — Пожалуй, в настоящий момент, это самая большая наша надежда.

— Вы уверены в ней? — спросил Гордон.

— Да, абсолютно уверен. И не только по той причине, о которой вы сейчас подумали, — отозвался альбионец. Офицеры и джентельмены покраснели. Все четверо, одновременно.

— Но ведь это же действительно звери! — не выдержал Гордон.

— Бывало хуже? — поинтересовался Джеймс.

— Было по-всякому, — неопределенно пожал плечами американец. Эверард только молча кивнул.

— Будем надеяться на лучшее, — промямлил Хеллборн. — Если станет совсем плохо… что ж, тогда рвем веревки зубами и бросаемся на них, как только откроется дверь.

— Если откроет… — Беллоди оборвал себя на полуслове. — Конечно, рано или поздно…

— Вот именно. Кто знает, что придет в голову этим садистам, но вряд ли они заперли нас в этот отсек, чтобы заморить голодом. Могли бы утопить в шлюпке. Воздух поступает, — Хеллборн принюхался и тут же пожалел об этом. — Будем ждать. Рано или поздно, они вернутся для продолжения разговора. ОК, всем отдыхать.

Джеймс первым прислонился к переборке, устроился поудобнее (да, связанные за спиной руки мешали) и прикрыл глаза. Голову немедленно наполнили мрачные мысли, и, чтобы разогнать их, он стал вспоминать все, что знал про абиссинеров.

Белголландцы — нет, тогда это были просто Свободные Нидерланды, Республика Восемнадцати Провинций — окончательно выгнали португальцев и других европейских конкурентов из Аденского залива около 1650 года. Тогда же они принялись превращать временные крепости и торговые форпосты на эритрейском и сомалийском берегу в постоянные поселения. Уничтоженных аборигенов — эфиопов, арабов, сомалийцев при этом никто не подсчитывал. Транзитная торговля процветала, колония тоже.

Полтора столетия спустя в европейскую метрополию пришел Наполеон, превративший старые добрые Нидерланды в новую нехорошую Белголландию. Когда Наполеон пал, из метрополии в Африку прибыли новые поселенцы. Тогда же за белыми колонистами окончательно закрепилось прозвище "абиссинеры", а колония получила свое настоящее имя. Заметную часть новых переселенцев составляли люксембуржцы и белгерманцы[5] из Эйпена, Буллингена и других "Восточных Кантонов". С тех пор они совершенно смешались с голландцами и фламандцами, и говорили на одном языке ("африкаансе"), но Белголландская Абиссинская Республика/Белголландский Абиссинский Рейх сохранила/сохранил свое двойное голландо-немецкое имя.

Около 1880 года доминион БАР-БАР внезапно поднял мятеж против метрополии. Как это обычно бывает, из-за какой-то ерунды, вроде торговых пошлин на фрукты. Первыми на подавление мятежа прибыли не европейцы-бенилюксеры, а морские пехотинцы ВИК. С тех пор абиссинеры недолюбливали своих восточно-азиатских кузенов и называли их не иначе, как "виксосы". (Тесное общение с египтянами не прошло даром. Между прочим, верхние египтяне называли "гиксосами" каирских французов).

Воодушевленные своими успехами виксы даже собирались включить умиротворенную Абиссинию в состав ВИ-Конфедерации, но тут запростестовали уже кузены из другого океана. Добрые граждане Доминиона Белгондурас совершенно справедливо решили, что виксы лезут в чужую зону влияния. Метрополия, не желавшая чрезмерного усиления и без того могущественных азиатских доминионов, поддержала гондурасцев, и виксы неохотно отступили.

Репрессии среди побежденных мятежников были сведены к минимуму, больше того, им кинули сладкую косточку — помогли завершить покорение Эфиопии. Увы, дальнейшее продвижение в Африку было невозможно. Пока шла гражданская война в Абиссинии, хитроумные англичане в союзе с Верхним Египтом совершенно покорили Судан. Тогда абиссинеры развернулись на 180 градусов и поспешили оккупировать Йемен. И в итоге все остались довольны. Кроме покоренных, конечно, но проблемы туземцев не волновали белых шерифов.

Только в 1935-м эфиопы подняли восстание, жестоко подавленное в самые кратчайшие сроки. В этой войне и принял участие Рик Блейн.

Вот вроде бы и все… Абиссинский Рейх всегда был черной дырой и медвежьим углом Белголландской Империи. Черт, почему они так возненавидели греков?! Какие-то смутные слухи приходили перед самой войной… Право, события в том же Белгондурасе куда больше интересовали мировое сообщество в целом и Джеймса Хеллборна в частности. Ведь Гондурас владел не только Ганским Золотым Берегом, но и половиной Карибских островов — толстая заноза в заднице у американцев, мексиканцев и апсаков…

Но довольно о Гондурасе. Пусть сегодня о нем беспокоятся другие.

Согласно последним сводкам с фронтов, солдаты Абиссинского Рейха захватили Итальянскую Центральную Африку, почти всю Британскую Аравию, Болгарское Заиорданье, и уже подходили к Иерусалиму.

Больше того, они взяли в плен самого Джеймса Хеллборна!!!