Железные Люди в Стальных Кораблях

Глава 24. "Звучит в ночи раскатом грома их тяжкий шаг"

Ближе к вечеру, когда они снова возлежали в креслах и изображали светскую беседу, двое дюжих гвардейцев притащили в гостинную какой-то деревянный ящик. Обменявшись с визитерами парой-другой манчьжурских фраз, Мэгги захлопала в ладоши.

— Братец Маршалл в подарок прислал. Поможешь разобраться?

— Что это такое? — Хеллборн заглянул в ящик. Деревянный корпус, массивная линза, провода, кнопки. Какой-то прибор с подводной лодки?… Черт! Как он сразу не сообразил!

— А что мы увидим? У вас в Харбине хоть одна станция есть?

— Обижаешь, Джеймс, — надулась Мэгги. — Примерно через два часа — прямая передача из Дворца Конгрессов.

И они как раз успели.

Изображение оставляло желать лучшего, но звуки, порожденные динамиком телевизора, были ясными и четкими. Собственно, только динамики и помогли Хеллборну узнать выступавшего, речи которого он неоднократно слышал по радио в памятные дни блужданий в южных океанах. Рональд ван дер Хаут, Генерал-Комиссар Претории и восходящая звезда южноафриканской политики. Примечательно, что именно этому потомку голландцев позволили выступить от имени Альянса. Мол, смотрите, даже честные голландцы — на нашей стороне!..

Речь на этот раз оказалась скучной. Она могла быть еще скучнее, если бы не хорошо поставленный голос прирожденного оратора ван дер Хаута. Сэр Рональд добросовестно перечислил пять пунктов фабриканского ультиматума.

— …Таким образом, Белголландская Империя и Ее Доминионы должны выполнить следующие условия:

— Немедленно вывести свои воооруженные силы со всех незаконно захваченных территорий, как-то: Корейские Филиппины, Альбионский Кергелен, Британский Индокитай, французские, американские и британские Карибские острова, французская и британская Западная Африка, Болгарская Трансиордания, Итальянская Центральная Африка, далее везде.

— Выплатить компенсации гражданам Альянса, пострадавшим в ходе белголландской агрессии, а также достойные пенсии семьям погибших.

— Возместить ущерб, причиненный собственности тех или иных держав Альянса.

— Признать Японские острова владением Империи Когурьо.

— Привлечь к суду белголландских военослужащих и гражданских чиновников, виновных в совершении военных преступлений на оккупированных территориях.

— Правительства держав Альянса выражают глубокую уверенность…

Дальше Хеллборн не слушал. Условия были довольно мягкими (ибо все познается в сравнении!), но генерал-капитан Фуллбокс был прав. Они нас не разочаруют.

Белголландский ответ на фабриканский ультиматум пришел утром следующего дня.

Мэгги ворвалась в спальню с диким воплем:

— Вторжение! Они высадились!!!

— Что?… Кто? ВИКСЫ?! Где?! — еще не продравший глаза Хеллборн спрыгнул на пол и полез под кровать за пистолетом.

— Да нет же! Не здесь! — поспешила успокоить его Жемчужина.

— Тогда где?

— ВЕЗДЕ!!!

Кое-как выслушав сбивчивый рассказ принцессы, Джеймс взял ее машину и помчался в посольство. По дороге он несколько раз чудом избежал аварии. Не он один спешил на службу, наплевав на правила дорожного движения. Город сошел с ума. И вся планета вместе с ним.

Насколько он успел понять — радио в машине всю дорогу орало на полной мощности — белголландцы ударили на всех фронтах. Китай, Африка, океанские острова. Больше того, первая волна воздушного десанта уже высадилась в Британии, а танковые легионы покинули укрепления линии Винкельмана и двигались вглубь Франции. Но это еще не было самым интересным или страшным.

В войну вступили сразу три новых белголландских союзника.

Австрийцы с двух сторон ударили по Италии. По суше через перевал Бреннеро и с моря — через Адриатику. Мексиканская авиация и флот бомбили (разбомбили?!) Панамский канал. И Данорвегия атаковала Британию с севера.

Но страдания даже всего мира не заставили бы Хеллборна нестить в посольство, сломя голову. Нет, не горящий Панамский канал или гибнущие в Альпах берсальеры вынуждали его давить изо всех сил на педаль газа.

Сводный десант "новых центральных держав" высадился в Альбионе.

Посольство заметно изменилось за последние сутки. Караул на воротах был удвоен, если не утроен. Морпехи шеголяли в тяжелых штурмовых кирасах, а с тыла их прикрывал неизвестно откуда взявшийся бронированный "ролс-ройс" из эпохи перемен на Западном фронте. В самом здании все было еще веселей. Люди носились по лестницам и коридорам, постоянно натыкаясь друг на друга. А некоторые бедняги уже ползали по полу собирая разлетевшиеся при столкновениях бумаги. Два коридора были и вовсе перекрыты гвардейцами Генерал-Капитана, поэтому Хеллборну пришлось сделать изрядный крюк, чтобы добраться до кабинета сэра Энтони. К счастью, шеф был на месте. Контр-адмирал бросил на Хеллборна короткий взгляд, потом швырнул ему планшетку с телетайпной распечаткой:

— Забейся в угол, читай и не мешай мне работать.

Джеймс так и сделал.

Это была самая свежая сводка — прямо из Генерального Штаба в Дракенсберге.

Согласно самым последним данным, воздушная армада "централистов" была сформирована в Южной Зеландии. Около сотни машин всех систем и размеров. Береговая оборона Альбиона не была готова к подобной наглости. Разведка — тоже. Альбионского резидента в Новой Зеландии арестовали еще в самый разгар битвы при Кергелене. Скорей всего, воспользовавшись перемирием, белголландцы и их союзники перебросили в Южную Зеландию все необходимые для этой операции войска.

Хеллборн пробежал глазами список — он впечатлял. 15-й особый полк Альпийских Стрелков ФАШ, самурайская дивизия "Снежные обезьяны" и данорвежская дивизия СС "Винланд". Эскадра авиаматок прикрытия плюс всякая мелочь. Десять тысяч человек минимум. Общее командование осуществляет люфтмаршал Глобанчик, старший офицер Antarktika Korps.

Армада прошла через весь Альбион и высадилась прямо в Скоттенбурге. Связь с городом потеряна — скорей всего, он полностью захвачен.

— Ну, что ты об этом скажешь? — спросил Гильберт.

— "Снежные обезьяны"? — невпопад ответил Джеймс. — Разве они не базировались на Хоккайдо?

— Совершенно верно, — кивнул адмирал, — и мы были уверены, что наши союзники-юристы уничтожили их, когда штурмовали японские острова. Оказалось — нет. Виксы перебросили дивизию на юг еще за несколько дней до начала войны.

— А Данорвегия?! — удивился Хеллборн. — Почему?!

— Они были так обижены на англичан, которые не защитили их от русских, что решили выступить на другой стороне, — пояснил шеф. — Это все придумал Мосли в восемнадцатом году.

— Но почему Скоттенбург?! — воскликнул Хеллборн. — На что они надеются? Ведь сейчас наши быстро соберутся с силами и заблокируют их…

— Да откуда мне знать?! — внезапно взорвался шеф. — Почему Скоттенбург…

Скоттенбург…

"Maar dit was hoe om die eiland Rum in Skotland of Skottenburg jou Albion ", — внезапно вспомнил Хеллборн. Через секунду он был уже в коридоре.

— Эй, куда ты? — удивился сэр Энтони, но ответа не получил.

На подвальном этаже царило относительное спокойствие, символизировал которое невозмутимый старшина морской пехоты за конторским столом. Старшина был здесь на своем месте. Ведь строго говоря, в подвале находилась не тайная тюрьма Секретной службы, а совершенно законная гауптвахта морских пехотинцев, охранявших посольство Республики.

— Я должен срочно увидеть одного из пленных виксов!!! — с порога выпалил Джеймс.

— Ваше имя, сэр? — спокойно поинтересовался старшина.

— Суб-коммандер Хеллборн, — Джеймс сунул удостоверение чуть ли не ему под нос.

— Одну минуту, сэр, — морпех углубился в толстый конторский журнал. — Да, вы значитесь в списке. Имеете право на полный доступ к двум белголландским заключенным — капитану Францу Стандеру и эрст-лейтенанту Иоганну Хамеру…

— Нельзя ли побыстрее?!

— …при этом имеете право в любой момент освободить Хамера под свою ответственность, — хладнокровно продолжал старшина. — Все правильно. Который из них вам нужен?

— Стандер. Только поговорить, — на всякий случай уточнил нетерпеливо приплясывавший Хеллборн.

— Нет проблем, сэр. Распишитесь здесь и вот здесь.

Когда последняя закорючка была проставлена, старшина кивнул стоявшему на посту капралу, и тот открыл перед Хеллборном дверь одной из шести камер.

— Ты знал, мерзавец! — заявил Хеллборн, как только переступил порог и прикрыл за собой дверь.

— Добрый день, мистер Хеллборн. Я тоже очень рад вас видеть, — вежливо ответил заключенный. — Спасибо, что навестили.

Джеймс не видел Стандера с того самого момента, когда сержант Апстон отвел его в подвал. Новоголландец заметно изменился. Отрастил бороду, при этом побрился (или был побрит) налысо. Судя по всему, его совсем не били. По крайней мере, по лицу. Облаченный в альбионскую униформу с черными погонами заключенного, Франц Стандер удобно устроился в старом кресле (скорей всего, в прежние времена альбионские морпехи притащили это кресло в подарок одному из своих наказанных товарищей) и читал толстый журнал с картинками. В камере было достаточно светло для этого. Хеллборн покосился на обложку — "Популярная механика".

— Спасибо, что нашли время навестить, — повторил Стандер.

Хеллборн даже не собирался извиняться.

— Вы мне не друг, не брат, не однокашник, — отрезал Джеймс. — И без вас забот хватало. Теперь жалею, признаюсь. Быть может, мне бы удалось выбить из вас эту информацию.

— Какую информацию? — уточнил викс.

Хеллборн заколебался. А, к черту, снова нет времени на хитроумные комбинации.

— Ваши дружки с союзниками высадили воздушный десант в Скоттенбурге — и захватили его.

— Действительно? — изумился Стандер. — Хм, неплохо. Оригинально. Не стану лицемерить и говорить, будто это меня огорчает.

— Вы знали об этом. Вы знали, что они так сделают, — Хеллборн прицелился в собеседника указательным пальцем.

— О чем вы? — поджал губы белголландец.

— "Посмотрите на карту, мистер Хеллборн. Смелая операция, нельзя не признать. Но это было как захватить остров Рам в Шотландии или Скоттенбург в вашем Альбионе. Дыра дырой, вот только дыра — в самом центре империи ", — медленно, почти по слогам произнес Джеймс. — Это ваши слова, герр Стандер?

— Ах, вы об этом! — викс широко улыбнулся. — Теперь я вспомнил! Не могу поверить!!! Да, я видел этот план. Я даже принял участие в работе над ним — но всего через день меня срочно перебросили на другое задание. Господи, это же был обычный "план на случай марсианского вторжения ". Да кто мог подумать, что наши стратеги решатся на такое!

— Не только ваши, — уточнил Хеллборн. — Сборная команда, кроме ваших — австрияки и копенгагены.

— You make my day, мистер Хеллборн! — улыбка Стандера стала только шире. — А кто командует?

— Маршал Глобанчик.

— Да, у этого могло хватить наглости, — согласно кивнул пленник. — Хм, и остров Рам-Шотландский тоже захвачен?

— Плевать хотел и понятия не имею, — отмахнулся Джеймс и направился к выходу. Дохлый номер. Уже на пороге он остановился и обернулся. — Стефани Гислидоттир просила передать вам привет.

— Гислидоттир? — переспросил Стандер. — Исландка? Впервые слышу имя этой дамы.

— Бластер-капитан Гислидоттир, — уточнил Хеллборн, пытаясь понять — собеседник валяет дурака или действительно незнаком с этой евразийской выскочкой.

— Неудивительно, что я впервые слышу это имя, — равнодушно пожал плечами Стандер. — Стараюсь поменьше общаться с цветными.

"Врет, — окончательно убедился Джеймс. — Ну и черт с тобой, сейчас это не самое важное".

Вернувшись к адмиралу, Хеллборн коротко пересказал две беседы с капитаном Стандер — сегодняшнюю и полузабытую в Порт-Султане.

— Очень хорошо, Джеймс, я прикажу Фоссу — он им займется, — кивнул сэр Энтони. — Что-нибудь еще?

"Несчастье помогло, мог бы сказать полковник Горлинский ".

— Сэр, я хочу вернуться в Альбион. Наши наверняка будут штурмовать Скоттенбург, а кроме того виксы могут попробовать еще раз..

— Джеймс, об этом нужно просить не меня, а генерал-капитана, — развел руками командир.

"Ах, да. Это же новая эра, Джимми-бой!"

— У вас будут для меня какие-нибудь приказы или поручения, сэр?

— У тебя уже есть приказ, — грустно улыбнулся сэр Энтони, — и я не собираюсь тебя отвлекать — мне только проблем с генерал-капитаном не хватает. Ладно, одно другому не должно помешать… Держи руку на пульсе — попробуй выяснить, собирается ли теперь богдыхан вступить в войну. Императорские солдаты и пилоты могли бы здорово пригодиться Альянсу.

— Постараюсь, сэр.

— Не пропадай, Джеймс, — добавил адмирал на прощание.

Добрых полчаса после этого Хеллборн просидел на телефоне в своей комнате. Навел порядок в сейфе. Потом вышел на улицу. Пасмурно. Нестабильная какая-то погода. Сегодня после обеда будет большой дождь.

На этот раз Джеймс ехал медленно и аккуратно. Побывать следовало во многих местах, но время терпело. Пока терпело.

Уже после заката он добрался до "Американского кафе Рика" — на совершенно другом автомобиле. Снаружи уже свирепствовал ливень, и Хеллборн успел промокнуть до нитки, совершая ничтожную пробежку от машины до порога. В кафе было не протолкнуться. Похоже, не только погода была тому виной. Многие люди толпились у немногочисленных радиоприемников и прислушивались к последним новостям с той или иной далекой родины. Знакомых лиц на этот раз было полным полно — почти как в первый визит.

— Все воздушные линии забиты, — пожаловался Гордон. — Британцы и русские перебрасывают своих солдат на юг. Я должен быть сейчас на Панамском фронте, но понятия не имею, когда мне позволят вылететь из Харбина.

— Железная дорога, — вспомнил кто-то.

— Аналогичная ситуация. Во всех направлениях. Да и куда ехать-то? Все равно рано или поздно придется пересаживаться на корабль.

— Кто бы мог подумать, что ацтеки на это решатся! — воскликнул возмущенный лейтенант Гитлер. — В прошлую войну они сидели тихо, но сейчас совсем обнаглели.

— За ними могут стоять паписты, — предположил Эверард.

— Могут, но паписты с утра кричат о своем нейтралитете, — сказал Гордон.

— За ними стоит германская династия, и этим все сказано, — печально заметил капитан Рэнкин. — Немцы всегда остаются немцами — даже на мексиканском престоле или в австрийских мундирах.

— Я простой ирландец и ничего не понимаю в немцах, — развел руками Гитлер. — Но мы здорово врезали им в прошлую войну!

— Здорово, но явно недостаточно, — еще более печальным тоном продолжал Рэнкин. — Немцы считают себя невинной жертвой ненавистного мира, жертвой всеобщего заговора низших рас и неполноценных народов. Немцы не способны признать свои ошибки. Мы могли игнорировать то, что происходило в Испании или Эфиопии. Но в конце концов поняли из длинного списка собственных потерь — что значит смотреть в другую сторону. Люди доброй воли со всей планеты поняли, по ком звонит колокол, но только не германцы! Нет! Они по-прежнему следуют за своими богами войны, маршируют под звуки Вагнера, их глаза с восторгом устремлены на волшебный меч Зигфрида, и они знают подземные места тайных собраний, в существование которых вы можете и не поверить. Германская мечта пробудилась к жизни, и немец в сверкающей броне спешит занять свое место под знаменами тевтонских рыцарей. Человечество ждет своего Мессию, но для немцев Мессия — это не Принц Мира. Нет. Это еще один кайзер… еще один фюрер…

— И какой выход вы видите? — поспешил нарушить наступившее молчание Мэнс Эверард.

— Полное и абсолютное уничтожение, — хладнокровно отозвался Рэнкин. — Как римляне поступили с Карфагеном. Провести плуг и засеять солью.

— Вы же историк, Чарльз! Как вы можете предлагать карфагенское решение германской проблемы? — удивился Гордон.

— Именно поэтому и предлагаю, — спокойно заметил Рэнкин. — В конце концов, человечество не страдает от Карфагена вот уже две тысячи лет.

— Мне как-то пришлось видеть разрушенный Карфаген… Несколько лет назад, проездом в Тунисе, — поспешил уточнить Эверард. — Не уверен, что подобное насилие может решить по-настоящему серьезную проблему.

— Отцы города Карфагена почти наверняка с вами не согласятся, — заметил новый собеседник, коммандер Хайнлайн.

— Как они могут согласиться, если Карфаген был разрушен? — не понял Гитлер.

— Вот именно, лейтенант! — воскликнул Хайнлайн. — За всю человеческую историю насилие помогло решить великое множество проблем!

Далее разговор перекинулся на совсем высокие материи, и Хеллборн постарался незаметно отчалить от стола. Сегодня немцы напали на его родину, и ему хотелось только одного — убивать, убивать, УБИВАТЬ!!!

Роберт Хайнлайн догнал его.

— Простите, мистер Хеллборн, вы были знакомы с сержантом Янгом?

— Совсем недолго, и за это время мы едва успели перекинуться двумя словами, — признался Джеймс. — Попробуйте разыскать сержанта Проппа или сержанта Клавелла. Они должны были лучше его знать.

— Я так и сделаю. Спасибо, мистер Хеллборн.

Случилось так, что Хеллборн первым отыскал Проппа. Сержант держал банк в той самой комнате, где состоялась партия в "15 человек". Хеллборн не задержался за столом.

— Скажите, сержант, вы случайно не немец? — внезапно спросил Джеймс.

— Иногда американец, иногда немец. Зависит от того, кто платит, — ухмыльнулся Пропп и пожал плечами. — Вот, помню, как-то раз я просидел в одной индокитайской воронке восемнадцать часов подряд… А что?

— Нет, ничего. Всего хорошего, сержант.

Продолжая кружить по залу, Хеллборн наткнулся на владельца.

— Как идут дела, мистер Блейн?

— В ближайшие дни будет неплохая выручка, — признал Рик. — Самое время продавать заведение.

— Но почему?!

— Приходит день, когда надо двигаться дальше, — загадочно ответил собеседник.

"Он ведь тоже американец, — вспомнил Хеллборн, — наверно, хочет вернуться на родину, которую сейчас бомбят враги…"

— Был рад с вами познакомиться, мистер Хеллборн. Быть может, это станет началом прекрасной дружбы.

— Желаю удачи, мистер Блейн.

Ага, вот и еще одно знакомое лицо. На этот раз Стефани Гислидоттир облачилась в униформу Французского Индийского легиона. Ну что ж, отличная маскировка для сегодняшнего вечера. Правильный выбор, при ее-то внешности. Еще и волосы перекрасила. Или обесцветила? Они встретились взглядами; она молча показала "следуйте за мной". И Хеллборн последовал.

— Франц Стандер сделал вид, что впервые слышит ваше имя, — сообщил Джеймс, когда им с превеликим трудом удалось найти в переполненном кафе тихий уголок. — Но я ему не поверил.

— И правильно сделали, — грустно улыбнулась она. — Он пытался меня защитить… вот растяпа, и как его угораздило…

— Ближе к делу, фрекен бластер-капитан, — предложил коварный альбионец.

— Полковник Сас рвет и мечет, — сообщила Стефани. — У него и так проблем хватает, а вы откровенно его избегаете. Но я помогу вам решить эту проблему. И даже более того.

— Да?

— Если очень коротко — обширный архив полковника, включающий среди прочего длинный список наших агентов по всему земному шару, — продолжала белголландка. — И все это будет вашим.

— И что вы хотите взамен? — был вынужден задать банальный вопрос Хеллборн.

— Два билета в нейтральную страну… если такие остались, — грустно уточнила госпожа Гислидоттир. — Страны, а не билеты.

"Вторая родина Магрудера", — вспомнил Джеймс.

— Это будет совсем нетрудно, — пожал плечами Хеллборн. Сейчас она спросит про гарантии, подумал он — но не угадал.

— Тогда отвезите меня в ваше посольство. Там мы сможем спокойно обсудить подробности и как следует приготовиться к… встрече с полковником. Здесь нам нельзя оставаться.

"Ах, даже так? Девушка совсем нас не боится? Возможно, у нее и в самом деле сильные козыри на руках ".

— Хорошо, — кивнул Хеллборн. — Поехали.

Дождь почти утих, только редкие капли долетали до земли. Хороший знак, почему-то подумал Хеллборн, пропуская даму вперед и закрывая за собой дверь кафе.

КЛАНГ! — прозвучало в темноте.

"Осечка", — понял Джеймс и полетел на асфальт, увлекая спутницу за собой.

КЛАНГ-КЛАНГ! — невидимый стрелок передернул затвор.

БРРРРРРРРРРРРРРРРРРРАНГ! — противник патронов не жалел. Пули свистели над головой; ударялись об асфальт, высекая искры; дырявили соседние автомобили и превращали в стеклянную пыль неоновую вывеску "Rick's Cafe Americain". Потом автомат замолчал, а вместо него взревел автомобильный мотор. Несколько мгновений спустя он звучал уже где-то за углом, а затем и вовсе пропал.

— Вот задница, — только и сказал Хеллборн, поднимаясь из лужи, в которой он лежал и отряхиваясь. — С вами все в порядке, миледи?

Разумеется, она не ответила.

Джеймс нащупал ее запястье и проверил пульс, потом принюхался к луже, в которой она лежала. Это был совсем неаппетитный запах.

На выстрелы принялись сбегаться люди, в том числе гости кафе и сам владелец.

— Вот и хорошо, новому владельцу будет проще, не надо снимать старую вывеску, — заметил Рик Блейн. Мертвую девушку в офицерском плаще он заметил не сразу, а когда разглядел, только грустно вздохнул.

— С вами все в порядке, господин? — дрожащий голос с китайским акцентом. Хеллборн посочувствовал парню — еще бы, если что случится, Мэгги оторвет бедному агенту голову.

— Все в порядке, офицер. Позаботьтесь о ней, — Джеймс кивнул в сторону Стефани.

— Будет исполнено, господин.

Итак, Джеймс, что это было?

В мирное время в нормальной обстановке можно было провести знатное расследование, но сейчас на это не было сил, времени и средств.

Будет забавно, если окажется, что неведомый автоматчик является банальным тамильским террористом, желавшим замочить сипайскую шлюху в королевском французском мундире. И не имеет никакого отношения к личным делам, проблемам и хвостам Джеймса Хеллборна. Но основатель династии Хеллборнитов — ха-ха-ха! — не имеет права на это надеяться.

"Берегитесь, мистер Хеллборн. Если вы солгали мне — с этого самого дня почаще оглядывайтесь назад ".

"Вы успеете оценить мою доброту, герр Хеллборн ".

"Джеймс, я тебя из-под земли достану ".

Джеймс Хеллборн вернулся в кафе и с трудом отыскал свободный телефон.

— Посольство Белголландской Империи.

— Пригласите дядю Берти, пожалуйста.

— Кто его спрашивает?

— Выполняй приказ, идиот!!! — рявкнул Хеллборн. — Он сам знает, кто его спрашивает!

Через несколько минут в трубке послышался голос полковника Саса.

— Кто это?

— Узнаете?

— Да. Наконец-то!

— Мы должны увидеться — и немедленно. Я готов выполнить вашу просьбу.

— Вы уверены? — уточнил белголландец.

— Да, черт побери! — снова взорвался Хеллборн.

— Хорошо. Записывайте адрес. Не бойтесь, это защищенная линия…

— Когда?

— Через три часа. Раньше никак, — притворно вздохнул полковник.

"Сволочь ".

— Хорошо, я там буду.

Нажатие на рычаг. Гудок. Линия свободна. Джеймс снова застучал по кнопкам.

— Магрудер, — сказал голос в трубке.

— Записывай адрес…

Снаружи уже стояла санитарная машина. Хеллборн посвятил короткий взгляд погружаемым носилкам и побежал к своему "паккарду". Вот теперь следовало торопиться.

Некоторое время спустя он оставил машину в двух кварталах от посольства. В само посольство он перебрался через забор. В отличие от Лондона, он не собирался рисковать, и поэтому заранее обозначенный участок патрулировал кадет Кельвин Уотерсон.

— Добрый вечер, сэр.

— Надеюсь, — к стыду своему ответил Хеллборн. — Продолжай глядеть в оба, Кельвин.

— Все будет в порядке, сэр.

На посту в подвале сидел другой старшина — Коппердик. На этот раз лишние проверки не потребовались. Первым делом Джеймс заглянул к Стандеру.

— Вы по-прежнему уверены, что никогда прежде не слышали имя Стефани Гислидоттир? — поинтересовался Джеймс.

— Абсолютно уверен, — кивнул заключенный.

— Тогда вам должно быть наплевать, — пожал плечами Хеллборн, — она умерла четверть часа назад.

— Мне и в самом деле наплевать, — согласился Стандер. — А как она умерла? Хеллборн, ублюдок, это ты ее убил?!

Джеймс захлопнул дверь камеры и решил не обращать внимания на дополнительные крики и вопли с той стороны. В другой раз договорим.

Лейтенант Иоганн Хамер, узник соседней камеры, выглядел даже лучше, чем Стандер. "Он наконец-то смог по-человечески выспаться", — понял Джеймс.

— Собирайся, — сказал он, стоя на пороге.

— Куда? — нервно поинтересовался Хамер. — На расстрел?

"Раньше у парня не хватало смелости так шутить", — удивился Хеллборн.

— Переодевайся, дурак, — пакет с гражданской одеждой приземлился на стул посреди камеры. — Мы выполняем свои обещания. Билет в нейтральную страну и так далее.

"Голубая мечта дрилл-сержанта", — подумал ждавший снаружи Джеймс, когда в коридоре появился Хамер, потративший на сборы и переодевание чуть больше минуты.

— Пошли.

— А почему через забор? — удивился Хамер некоторое время спустя. — Разве нельзя было…

— Путь к свободе усеян шипами, — пробурчал Хеллборн. — Ну что за глупые вопросы?! За посольством могут следить твои бывшие сограждане и другие враги свободного мира.

Черный "паккард" ("А в этом городе я встречал машины других цветов?" — задумался Джеймс) доставил их в район харбинских трущоб как раз вовремя — снова зарядил ливень. Гром и молния.

По дороге Хеллборн включил радио, наслушался до внутренних ушей и позволил наслушаться спутнику. Панамский канал больше не существует, Петропавловск тоже. Шанхай горит, Венеция горит, Париж горит, Лондон горит. Скоттенбург официально пал.

— Семьдесят пять лет! — не выдержал Джеймс и изо всех сил ударил кулаком по приборной панели. — Семьдесят пять лет подряд на альбионской земле не было вражеских солдат!!!

— Сорок лет, — в тон ему ответил Хамер. — Сорок лет назад мы притопили сборную команду фрицев и карлосов в Северном заливе.

Хеллборн никак не прокомментировал эту историческую справку.

Гром и молния.

Джеймс Хеллборн поднялся на третий этаж какой-то развалюхи, и Хамер вслед за ним.

— Здесь нам не помешают, — пояснил коварный альбионец. — Дом практически пуст.

— Что это, конспиративная квартира? — нервно поинтересовался Хамер, рассматривая убогую обстановку. Покосившийся деревянный столик, хлипкие табуретки, фанера вместа стекла в оконной раме, тусклая лампочка.

— Вроде того, — подтвердил Хеллборн, раскладывая на столе прихваченный из машины чемоданчик. — Устраивайся.

Викс осторожно присел на краешек трехногого табурета.

— Зачем мы здесь? — спросил он. Джеймс ответил не сразу.

— Итак, здесь все. Пятнадцать тысяч швейцарских франков — похоже, в ближайшее время они останутся самой надежной валютой.

"Сатана в заднице Вельзевула! А как упадет альбионский доллар?! Мы так надеялись на эту войну!!!"

— Три швейцарских паспорта. Выбери, какой тебе больше по душе — ну и остальные могут пригодиться. И два мексиканских — черт, сегодня они резко упали в цене. Но они все равно твои, на всякий случай. Шведских не достал, извини…

— Я с самого начала подозревал, что ты не простой моряк, — заметил Хамер. — А еще не подозревал о такой щедрости альбионской Секретной службы. Пять паспортов? Пятнадцать тысяч франков?!

Хеллборн захлопнул чемоданчик.

— Так ведь и ты — не простой радист, Хамер. Пока ты сидел в подвале, я покопался в архиве и узнал интересные подробности из твоей биографии. Почему ты решил сменить место службы? Надоело убивать людей?

— А тебе не надоело?! — огрызнулся белголландец. — И никого я не убивал, — уже более спокойным тоном продолжал он. — Казнил преступников, шпионов и врагов государства. Почему ушел? Ротация кадров. Ладно, что я должен сделать, чтобы получить эти пять паспортов и пятнадцать тысяч монет?

Хеллборн снова открыл чемоданчик и достал большую цветную фотографию. Бросил ее на стол.

— Кто эта милая дама? — Хамер даже не прикоснулся к фотокарточке, только слегка наклонился вперед.

— Полковник Надежда Стеллер, заместитель генерала Дюзенберга, старшего офицера советской военной миссии в Харбине. Среди прочих отвечает за транзит советских частей и переброску их в сопредельные страны Альянса. Она ежедневно покидает посольство и много времени проводит в городе, на вокзале, в аэропорту. Передвигается в кабриолете "Руссо-балт-34", советская военная модель. Поднимает крышу только во время дождя. Часто ее сопровождают сотрудники и сослуживцы, но это именно сослуживцы, а не специальная охрана. Охрана ей не положена. В один прекрасный день — и чем раньше, тем лучше — ты подойдешь к ней поближе и расстреляешь из автоматического пистолета. Я положил тебе в чемодан сразу два, "кольт" и "максим". Если в машине будет кто-то из ее сотрудников — совсем прекрасно. Только убедись, что работа доведена до конца. После этого ты будешь свободен.

— А она никуда внезапно не уедет? — спокойно спросил белголландец. — На фронт добровольцем, например. Я читал, что русские это любят… Особенно сейчас.

— Никуда она не уедет, — отрезал Хеллборн. — Отвоевалась. Несколько тяжелых ранений. Ее списали на берег, и дали здесь постоянную должность. Продолжим. Вот, выбери одну из этих карточек. Надо будет бросить одну из них на труп. Тебе какая больше нравится?

(Старый фокус — превратить дешевого исполнителя в полноценного сообщника. Пусть ощутит причастность к общему делу…)

— Что здесь написано? — Хамер снова не спешил прикоснуться к предложенным картонкам.

— "Свободу Свальбарду!" — по-данорвежски. "Да здравствует свободная Румыния!" — по-румынски. Вот очень хорошая записка — "Бей красных, пока не побелеют! Батька Демон". "Хайль Кенигсберг!" В последнее время русские завели себе немало новых врагов, будет грешно этим не воспользоваться, — ухмыльнулся коварный альбионец. — Так что, Иоганн? Путь к свободе усеян шипами. Эта розочка — последний шип. Тебе ведь не впервой. Скажи "да" — и мы попрощаемся прямо сейчас. Эта квартира — твоя до окончания дела, если захочешь — переедешь. Разумеется, если ты вздумаешь меня обмануть…

— За идиота меня держишь, ублюдок? — внезпно прошипел Хамер.

— Что? — не понял альбионец.

— И одновременно прикидываешься идиотом сам? — усмехнулся викс. — Интересное дело, один из офицеров Альянса организует убийство офицера союзной державы — и обещает после этого спокойно отпустить на все четыре стороны главного свидетеля и исполнителя? Нет, ты точно держишь меня за идиота!

"Дьявол, это же надо было так ошибиться в человеке", — расстроился Хеллборн и прислушался. Дождь за окном и не думал прекращаться.

Гром и молния.

— Интересно, где ловушка? — задумался вслух белголландец. — Динамит в одном из патронов? Рукоятки пистолетов смазаны контактным ядом? Или все гораздо проще — на таможне меня пристрелят гвардейцы твоей китайской подружки? Да, мне приносили газеты, и я очень внимательно читал раздел светской хроники. СИДЕТЬ!

Хеллборн был так удивлен, что и не думал вставать.

— По крайней мере, в этом пистолете я уверен, — продолжал Хамер. — Я знаю, детский калибр, но с такого расстояния пуля вышибет тебе глаз и достаточно глубоко войдет в мозг. И будет больно, очень больно.

Джеймсу показалось, что его просто парализовало. Это был не страх, не совсем страх, что-то другое, но не менее ужасное. Просто в него уже стреляли из этого самого оружия. И в мозгу даже промелькнула дикая мысль — после того злополучного ранения пистолет приобрел над ним власть…

Это был саксонский "лилипут" калибра 4,25, золотой пистолетик адмирала ван дер Капеллена.

И да, Хамер прав, будет больно. В прошлый раз было больно.

— Он выпал из твоего кармана там, на дирижабле, — рассказывал белголландец. — А я его подобрал. Конечно, с тех пор меня несколько раз обыскивали, но эту малышку было легко спрятать. Я его даже опробовал. Я застрелил из него крысу в подвале. Ты знаешь, что у вас в подвале завелись крысы? Крысы, ха-ха-ха! А никто даже и не услышал. И сейчас никто ничего не услышит. Как тебе это нравится, Хеллборн? У меня еще четыре патрона осталось. Ладно, собери все вещи в чемодан. Без фокусов. — Хамер встал, шагнул вперед, вдавил пистолет прямо в правую щеку альбионца и быстро обыскал его. — Этот парабеллум без встроенных ловушек? А кто тебя знает. Возьми двумя пальцами и тоже брось в чемоданчик. Молодец. Теперь закрой чемоданчик и поднимайся. — Хамер отступил на шаг, продолжая держать Хеллборна под прицелом.

— Что ты собираешься делать? — наконец-то разлепил губы Джеймс.

— Еще не решил, — признался белголландец. — Может быть, сдам тебя русским. Насколько мне известно, они умеют быть благодарными. Или нашим. Получив такой подарочек, они может быть даже меня простят. Или отведу к твоему начальству. Ха-ха-ха! Твои командиры вообще в курсе этой грязной частной операции? Ну все, достаточно. Для начала мы просто уберемся отсюда. Тут где-то могут быть твои сообщники. Кругом. Шагом марш. И не вздумай глупить. Чувствуешь? — Позолоченная сталь уперлась прямо в затылок. — Вот сюда пулька и войдет. И будет больно.

Они медленно спустились на первый этаж. Хеллборн осторожно выглянул наружу. Уже не ливень, но все еще полноценный дождь. Глубокую ночь нарушали только несколько тусклых фонарей. Он поежился и снова уперся затылком в "лилипут". Вздохнул и зашагал дальше.

— Ты поведешь, — сказал Хамер, когда они подошли к машине. — Открывай дверцу, но пока не садись.

Продолжая держать Хеллборна под прицелом, белголландец принялся обходить машину спереди. Джеймс на мгновение опустил взгляд на свои ботинки, в которых уже заметно хлюпало, потом снова посмотрел на своего пленителя. В самый раз, чтобы не пропустить самое интересное.

Лицо Хамера взорвалось красным фонтаном. На какую-то секунду его нос внезапно увеличился в размерах — в несколько раз. Потом гигантский нос исчез. Почти неслышно щелкнул выстрел — крохотная пулька сочно впечаталась в лобовое стекло автомобиля. Рука мертвеца дернулась несколько раз, потом разжалась и пистолет упал на капот, уже забрызганный кашей из крови, мозгов и осколков черепа. Следом за ним упал и сам Хамер — на дорожный асфальт.

Хеллборн продолжал стоять за открытой левой передней дверцей и смотреть в темноту. В его голове внезапно воцарилась пустота — не такая, как у только что помершего белголландца, но все-таки пустота. А тело в очередной раз поразил паралич.

Потом из темноты вынырнул Он, с окровавленным клювом. Сверкнул изумрудным глазом и нырнул куда-то под радиатор автомобиля. Секунду спустя оттуда послышался странный звук, причудливая комбинация хруста и чавканья. Еще через некоторое время перед глазами пролетело нечто красное, скомаканное и противное. Как раз в этот момент пустота принялась отступать. "Кишки, — сообразил Хеллборн. — Невкусно".

Следом пришла еще одна мысль. "Чуть выше двух метров, но очень массивный корпус и крупный клюв. И очень яркие цветные глаза. Окрас перьев толком не разобрать, она вся мокрая. Она мокрая… Мокрая курица! Это самочка! Точно, это молодая, но совершеннолетняя самочка".

Судя по звукам, самочка титаниса была весьма довольна своим поздним ужином.

Что-то тяжелое ударилось об асфальт рядом с ним. Хеллборн скосил глаза — это был чемоданчик, выпавший из его левой руки. При падении он раскрылся — деньги, документы и пистолеты веером рассыпались по дороге. Чавкохруст прекратился, на альбионца снова уставились изумрудные глаза.

Хеллборн неловко отступил назад и плюхнулся задом в лужу возле заднего левого колеса.

Горящие зеленые глаза приблизились.

— Звучит в ночи раскатом грома их тяжкий шаг, — прошептал Джеймс. — Объятый страхом незнакомым, я слаб и наг — на ложе корчусь…

Изумрудные глаза были уже совсем рядом, поэтому он закрыл свои, но при этом продолжал шептать:

— …А на гребнях высоких крыш — удар могучих крыльев древних колеблет тишь…

Хеллборн замолчал и прислушался. Ничего. Принюхался. Тоже ничего. Только струи дождя. Он снова открыл глаза. Зеленые огни исчезли, но чавкохруст возобновился. Ненадолго. Послышались удаляющиеся шаги по лужам.

Гром и молния.

— Стой! — изо всех сил крикнул Джеймс. — Вернись назад!

Титанис Валерия подчинилась. Волшебные изумрудные глазки снова смотрели на него с расстояния в каких-нибудь два метра.

Хеллборн выбрался из лужи и подполз к выпавшим из чемоданчика вещам.

— Вот, — сказал он, поднимая фотографию и поворачивая ее к титанису. Чудовище наклонилось вперед и уставилось на снимок правым глазом. Левый глаз по-прежнему смотрел на человека.

— Найди ее, — почти прохрипел Хеллборн. — И убей.

Титанис (альбионец продолжал думать о нем в мужском роде, трудно было быстро переключиться) продолжал молча рассматривать двух человек — живого и нарисованного.

— Убей, — повторил альбионец.

— Ты знаешь который час, Чарли? — неожиданно ответил титанис. — Пора возвращаться домой, иначе нам здорово влетит. Пора возвращаться домой, Чарли.

Изумрудные глаза сверкнули в последний раз. Хеллборну показалось, что Валерия подмигнула ему. Шаг назад, прыжок — и попугай-убийца окончательно пропал за сплошной стеной полночного дождя.

Гром и молния.

Хеллборн снова гнал машину, не разбирая дороги, но у него были уважительные причины. Во-первых, на этот раз он опаздывал. Во-вторых, он пытался вытряхнуть из головы это… это… это странное происшествие — наконец-то ему удалось сформировать мысль.

"Пора возвращаться домой. Пора возвращаться домой, Чарли", — все еще звенело у него в ушах, поэтому Джеймс поспешил включить радио. На полную громкость.

— …за что мы сражаемся?!!! — заорал динамик, так что Хеллборн едва не врезался в ближайший столб. — В прежних войнах мы могли сражаться за землю и воду, добычу и славу, хлеб и кровь. Нас могли двигать месть, голод и честолюбие. Но не в этот раз!

"Кровавая Мэри", — наконец-то узнал Джеймс. По какому поводу эта речь?…

— Сегодня мы сражаемся за нечто большее, — продолжала Мария Александровна. — Сегодня мы поняли — на той стороне не обычный враг, с которым рано или поздно можно заключить мир. На той стороне — абсолютное черное зло!

"Счастливый человек, она действительно в это верит!", — подумал Хеллборн.

— Сегодня все люди доброй воли поняли, на чьей стороне правда, и спешат занять свое место в общем строю. Сегодня мы начинаем священную войну! Правда на нашей стороне, и поэтому мы победим! United we are strong! United we will win! Победа будет за нами! All hail the Alliance! Планета, свобода, война!!!

Вслед за этими словами из динамиков вырвался совсем уже ушераздирающий рев, впрочем, тут же заглушенный легким китайским акцентом диктора:

— Мы продолжаем нашу трансляцию из Дворца Конгрессов, где собрались все лидеры Фабриканского Альянса и наш Золотой Император. Вы только что слышали речь русского президента, госпожи Спиридоновой. Сейчас здесь творится нечто невообразимое! Неописуемое! Овация! Все апплодируют и размахивают флагами! Кто это? Я вижу, на сцену поднялась — практически выбежала — леди-протектор Патриция Берген. Она обнимает госпожу Спиридонову — они вместе плачут! Это нечто невероятное! А что творится в зале!!!

"Это должно быть прекрасно. Я сейчас тоже заплачу", — подумал Джеймс, а потом все случилось почти одновременно. Глаза против своей воли увлажнились, стеклоочистители внезапно заклинило, очередной поток дождевых капель украсил слегка треснувшее благодаря той самой пульке лобовое стекло. И сочетание всех вышеперечисленных факторов на выходе дало сколессшибательный эффект. Хеллборн едва успел — или поторопился? — ударить по тормозам, машину занесло, понесло и куда-то внесло. Удар — звон — лязг — тишина.

Хеллборн тщательно ощупал себя — вроде цел. Выбрался наружу. Осмотрелся. Восстановил в памяти карту Харбина, тщательно изученную в первые дни. Здесь совсем недалеко, дойду пешком.

Это был такой же трущобный район, но примыкавший к манчьжурской столице с другой стороны света, и чтобы попасть туда, пришлось пересечь почти четверть города.

Искомое здание. Три этажа — или четыре? — странный продукт азиатской архитектуры, последний этаж — открытая всем ветрам галерея под крышей, будто снятой с буддийской пагоды. Неважно. Пока неважно.

В подъезде его ждал Линдеманс.

— Я должен вас обыскать, герр Хеллборн, — прогудел "Кинг-Конг".

— Сколько угодно, — равнодушно ответил Джеймс.

— Все в порядке, поднимайтесь на самый верх.

Джеймс подчинился.

Откуда этот странный запах? Понимание пришло через несколько секунд. Беллонит. Жидкий беллонит. Чем выше он поднимается, тем слабее запах. Разлили где-то на первом этаже. Что они задумали, уроды?

"Уроды" уже ждали его.

— Добрый вечер, мистер Хеллборн, — приветствовал его полковник Берт Сас. Еще один разговор при тусклом свете уличных фонарей. И время от времени вспыхивающих молний. Дирк Клоп тоже был здесь. И еще кое-кто. Альбионец мог слышать их дыхание, но пока не видел лиц. Это плохо.

— Вы принесли? — только и спросил шеф белголландской секретной службы.

— Вы издеваетесь? — уточнил Хеллборн. — Я должен был принести нечто громоздкое, не правда ли? Ваш громила обыскал меня внизу, ничего не нашел и спокойно пропустил. Так что я должен был принести?

Гром и молния.

— Самого себя, мистер Хеллборн, — спокойно ответил Сас.

— Остроумно, но как-то неправдоподобно, — нахмурился Джеймс.

— Почему? — возразил полковник. — Вы сами по себе очень ценное приобретение. Вы очень интересный субъект, мистер Хеллборн. Вы даже себе не представляете, насколько интересный. Вы плохой разведчик и очень неуравновешенный молодой человек, но вашу ценность и полезность для нашего дела еще только предстоит осознать. Вы доставили нам немало хлопот в Порт-Султане, вы были практически мозгом той операции, но это далеко не все. Впрочем, у нас еще будет время об этом подробно и спокойно поговорить, — добавил белголландец.

— Где? Здесь, на крыше? — не понял Хеллборн.

— Нет, разумеется. Скоро сюда прилетит дирижабль и заберет нас всех отсюда, — сообщил полковник Сас. — И мы улетим далеко-далеко.

— И вы считаете, что подобная наглость сойдет вам с рук? — изобразил благородное возмущение Джеймс. — Нарушение манчьжурского нейтралитета и вторжение в воздушное пространство…

— После сегодняшней ночи это уже не будет иметь никакого значения, — заметил белголландец.

Гром и молния. Гром и молния.

— Ладно, он здесь. Я выполнил свою часть договора. Я могу идти? — прозвучал знакомый голос.

— Да, разумеется, подполковник, — немедленно отозвался Сас. — Большое вам спасибо.

— И ты, Брюс?! — изумленно воскликнул Хеллборн.

— А на что ты рассчитывал? — подполковник Тай Кван До вынырнул из темноты и подошел поближе. — Что будешь стрелять в спину моим товарищам и останешься безнаказанным?

— О чем ты? — не сразу понял альбионец.

— Это ты убил капитан-лейтенанта Пака и его людей на острове, — пояснил кореец. — Убил и ограбил.

— Не будем об этом, мистер Тай, — поморщился белголландский разведчик, — вор у вора что-то украл…

— Оставьте, мистер Сас, — отмахнулся Брюс. — Мы с вами были врагами, это были честные трофеи. А он убил и ограбил друзей и союзников.

— С чего ты взял? — возмутился Хеллборн. — Их разорвал снаряд… — продолжил было коварный альбионец и тут же пожалел, что не прокусил себе язык на секунду раньше.

Тай Кван До горько рассмеялся, полковник Сас тоже рассмеялся — весело.

— Неумелая инсценировка, Джеймс, — заметил кореец. — Она могла обмануть только моих солдат, которых я послал на розыски капитан-лейтенанта Пака — в самые последние минуты перед отплытием с острова. У них не было времени проводить тщательное расследование…

— А у нас было, — продолжил полковник Сас. — И мы его провели, как только вернулись в Порт-Султан. И его результаты убедили подполковника Тай Кван До. Пули из бесшумного револьвера, осколочные гранаты и так далее. Грязная работа, мистер Хеллборн.

— И ты им поверил? — с презрением в голосе поинтересовался Хеллборн. — Белголландская фальшивка…

— Не был уверен до самого конца, но ты сам только что себя выдал, — ответил кореец. — Очень жаль, что так получилось, Джеймс. Мы вместе ели один хлеб и один рис. Ты был неплохим товарищем. Но я не могу доверять человеку, который стреляет в спину моим друзьям.

— Есть дружественные страны, но не бывает дружественных разведок, — равнодушно ответил Хеллборн. — Ничего личного, Брюс. Я просто пытался служить своей стране.

— Ничего личного, Джеймс — я тоже пытаюсь служить своей стране, — отозвался Тай Кван До. — Поэтому я натравил на тебя белголландцев. Кроме того, император Юри будет доволен. Сон Хан Рель был мерзким человеком, но все-такие его родственником.

— Вне всякого сомнения, император Юри будет доволен, — согласился полковник Сас. — Если только переживет эту ночь.

— О чем вы? — не понял кореец.

БАНГ! БАНГ! БАНГ-БАНГ-БАНГ! Невидимый пока стрелок патронов не жалел. Подполковник Тай Кван До рухнул на пол. Кто-то осветил его фонариком — три дырки сорок пятого калибра в груди, одна в шее, и последняя жирная точка — между глаз.

— Я долго колебался — прихватить его с собой или отпустить, чтобы впоследствии продолжить взаимовыгодное сотрудничество, — заявил Берт Сас. — В конце концов, решил остановиться на золотой середине.

— Тело обязательно найдут, — машинально заметил Джеймс.

— К чему эти наивные наблюдения, герр Хеллборн? — удивился белголландец. — Никто ничего не найдет. Здание заминировано. У меня в кармане — радиопульт. Как только мы взлетим, я нажму на красную кнопочку.

— Перебор, — заметил Хеллборн. — Ради одного трупа сносить целый дом… Это будет слишком бросаться в глаза.

— Здесь не только труп, — небрежно сообщил полковник, — но и всякие шпионские мелочи — радиостанции, спецмашина в гараже, ет сетера. А бросаться в глаза ничего не будет. Только не сегодня ночью. Я гарантирую это.

Гром и молния.

— Отличная работа, Стефани, — добавил белголландец. — Хорошая кучность.

— Стефани?!

— Это далеко не последний сюрприз, — ухмыльнулся полковник Сас, — но давайте по порядку. И включите уже кто-нибудь свет!

Еще одна тусклая лампочка! — но, по крайней мере, она осветила всю галерею. Ага, полковник Сас; лейтенант Дирк Клоп; еще кто-то, повернувшийся спиной; и бластер-капитан Стефани Гислидоттир. Живая и почти здоровая, с мертвенно-бледным лицом. В мокром и окровавленном плаще.

— Я всего лишь раздавила баллончик с кровью и мочой, — поспешила объяснить она. — А потом раскусила хитрую китайскую таблетку. Полная имитация клинической смерти на тридцать-сорок минут. Экипаж "скорой помощи" очень удивился, когда я воскресла. Пришлось их всех убить.

— А кто стрелял в нас у входа в кафе? — поинтересовался альбионец. — Уж очень натурально у него это получилось…

— Я дважды чемпион Белголландии по стрельбе из пулемета, — похвастался Дирк Клоп. — Вы были в полной безопасности.

— Не понимаю, — развел руками Хеллборн, — не слишком ли сложное представление?

— Работа разведчика состоит из сплошных импровизаций и необычных решений, — поучительным тоном заметил полковник Сас. — Это должен понимать даже такой плохой разведчик, как вы. И если в итоге мы добились своей цели — все средства были оправданы. Даже самые нелепые и на первый взгляд непонятные. Если мы добились своей цели — значит, мы все сделали правильно!

— А какова была цель? — вежливо уточнил Джеймс.

— Да заманить вас на эту крышу! В самый последний момент! Мы давно могли вас похитить, — продолжал белголландец, — но нам не нужны были лишние неприятности в пока (Берт Сас подчеркнул слово "пока") нейтральном городе.

— А как же капитан Стандер, фрекен Стефани? — повернулся к ней Джеймс. — Или это было еще одно представление?

— Разумееется, представление, — девушка равнодушно пожала плечами. — Плевать я хотела на этого недоумка. Клянусь устами, которые не говорят по-фламандски!

— Понятно. Ладно, как вас там, — обратился Хеллборн к очередному "сюрпризу", — повернитесь уже, не стесняйтесь, покажите лицо… товарищ Ливермор?!

— Да, это я, товарищ Хеллборн, — признался беглый вождь альбионских коммунистов. — А что вас удивляет?

— Но как же… — запнулся Джеймс. — А как же мировая революция и тотальное освобождение рабочего класса?! Как вы могли связаться с империалистическими мерзавцами, которые зверски убили генерального секретаря Белголландской Коммунистической партии товарища Александра Берга?! — на едином дыхании выпалил Хеллборн.

— Мировая революция не поможет мне вернуться в Альбион, — грустно заметил Николас Ливермор. — И полузабытый декрет о всеобщей амнистии — тоже. Вы лукавили, мистер Хеллборн. Негодяи, которые правят сегодня Альбионом, никогда не позволят мне вернуться.

— А как вам помогут белголландцы?! — удивился Джеймс.

— Скоттенбург — только первая ласточка, герр Хеллборн, — напомнил полковник Сас. — За первой волной придет вторая.

— А разве там не австрияки командуют? — заметил Хеллборн.

— Это им так кажется, — улыбнулся Берт Сас.

— Рано или поздно Альбион падет, — продолжал Ливермор. — Я уверен в этом, а мою уверенность подкрепляют знания, которых у вас нет. Я видел…

— Не сейчас, герр Ливермор, — оборвал его белголландский раведчик.

— Да, конечно. Извините. Так вот, товарищ Хеллборн, когда Альбион станет еще одним протекторатом Белголландской Империи, нашим амстердамским друзьям понадобятся надежные помощники, которые…

— Предатели и коллаборационисты, вы хотели сказать, — уточнил Джеймс.

— Можно сказать и так, — равнодушно пожал плечами Ливермор. — История нас рассудит, товарищ Хеллборн. Между прочим, ничто не мешает вам стать настоящим товарищем. Вступайте в наши ряды и…

— А как же альбионский рабочий класс, "товарищ" Ливермор? — напомнил Хеллборн.

— Иногда революция приходит на чужих штыках. Но после этого никто не запретит нам построить новый Альбион. Внутреннее устройство Белголландской Империи нисколько этому не противоречит, — заметил Ник Ливермор. — Республиканская форма правления с НСДАП как правящей партией позволит нам провести подлинные социальные реформы. Отказ от империалистической внешней экспансии, бесмысленных колониальных владений вроде Буве или Кергелена, позволит высвободить…

— А как же Голубые пещеры Ксанаду, мистер Ливермор? — внезапно спросил Хеллборн. — Волшебная река Альф? Чудный храм Кублай-хана? Гора Священной Аборы, наконец?

Бастард-Ник вздрогнул и ничего не ответил.

— О чем это вы, герр Хеллборн? — заинтересовался полковник Сас.

— О золотой середине, — пояснил альбионец. — СТОЯТЬ! Руки в стороны, Берт!

Стоять никто не собирался. Ливермор шагнул назад; Клоп и Стефани — вперед, одновременно вскидывая свои пистолеты.

— Детская игрушка, версальский пистолетик, — завел старую песню Джеймс, левой рукой удерживая шефа белголландской разведки за галстук, и одновременно прижимая кулак правой руки к левому глазу Саса. — Но если я нажму на спуск, пуля глубоко войдет в мозг и будет очень больно.

— Только без глупостей, Хеллборн, — скривился полковник.

— Он блефует, — решила Стефани, пытаясь прицелиться в Хеллборна, который прикрывался своим заложником, — Это какой-то муляж, пугач. Кинг-Конг должен был его обыскать, он не мог пронести сюда оружие.

— Да, обыскал, — согласился Джеймс, — но это малышку было нетрудно спрятать. Вот, смотри!

Он выстрелил прямо над ухом своего пленника. Берт Сас болезненно сморщился. Стефани Гислидоттир вскрикнула и схватилась уже за свое ухо.

— Извини, — пробормотал Хеллборн, — я не специально. Никакой точности! Но с такого расстояния я не промахнусь. Все назад! Опустите оружие, или я убью полковника!

— Мы не выпустим вас с этой крыши, — прошипел Дирк Клоп. — На что вы надеетесь?

Гром и молния.

— Он надеется на Лео Магрудера, — заметил Берт Сас. — Но Лео не придет, Джеймс.

— Что? — уставился на него Хеллборн.

— Мы прослушивали этот телефон, герр Хеллборн, — продолжал полковник. — Вы позвонили Магрудеру и назвали наш адрес. Но Магрудер не придет.

— Вы убили его? — якобы упавшим голосом уточнил альбионец.

— Хитрый лис опять ушел, — поморщился Клоп, — но он был тяжело ранен и потерял своих людей. Сегодня ночью Магрудеру не до вас. Он приходит в себя, поэтому сюда Магрудер не придет.

— Черт, не видать мне Швейцарии… Обойдусь без Магрудера. У меня еще пять патронов осталось, — соврал Хеллборн.

— Ты не посмеешь выстрелить, — прошипела в свою очередь Стефани, размазывая кровь по правой щеке.

— Я уже выстрелил. Это настоящая кровь? — уточнил Джеймс. — Или ты опять баллончик раздавила?

— Тварь, — с ненавистью прошептала она, снова поднимая "кольт". — Ты не посмеешь.

— В самом деле?! — заорал Хеллборн. — Ты уверена?! Уверена?! ПОПРОБУЙ!!!

Пять выстрелов слились в один протяжный залп, за которым последовали еще два.

Гром и молния.

Джеймс Хеллборн перевел дыхание и принялся медленно изучать поле битвы.

Полковник Берт Сас был мертв. "Лилипут" калибра 4,25 может не только делать больно, но и убивать. Особенно если два раза подряд выстрелить прямо в рот. Поэтому полковник так и не успел дотянуться до красной кнопки своего радиопульта. Хеллборн осторожно достал адскую машинку и переложил в карман своего плаща.

Лейтенант Дирк Клоп был мертв. Он успел выстрелить, но промахнулся. Ему помешали три пули в спину из браунинга Ника Ливермора, плюс одна пуля в голову из винтовки "Черри Бесс" альбионской морской пехоты.

Николас Ливермор был еще жив. Хеллборн склонился над ним. Две дырки сорок пятого калибра в груди. Рядом валялся карманный браунинг.

— Теперь я смогу вернуться в Альбион? — прошептал Бастард-Ник. — И увидеть Голубые пещеры Ксанаду?

— Да, теперь сможете, — ласково ответил Хеллборн и улыбнулся. Еще через десять секунд он печально вздохнул и прикрыл остекленевшие глаза товарища Ливермора.

Стефани Гислидоттир была еще жива. Лежала в луже собственной крови (на этот раз настоящей) и тяжело дышала. Ее грудь была раскурочена двумя выстрелами из "Черри Бесс". Когда Хеллборн подошел поближе, она попыталась дотянуться до своего "кольта", но альбионец отфутболил пистолет в сторону.

— Голубые пещеры Ксанаду?… — прохрипела она.

— Странные метаморфозы иногда происходят с людьми, — заметил Джеймс и присел рядом с ней на корточки. — Ник Ливермор вырос в Дабликсити. Похоже, у него случился острый приступ ностальгии.

— Где? — не поняла Стефани.

— Дабл-Икс-Сити — Город ХХ века, — охотно пояснил Хеллборн. — Этот оазис мы открыли в 1902 году. Последний из мертвых египтянских городов. Разумеется, мы тут же начали колонизацию. Родители Ливермора были среди первых поселенцев и привезли Ника туда совсем ребенком. Первый мэр был большим поклонником Кольриджа — он и дал тамошним аттракциям эти романтические имена. Настоятельно рекомендую посетить! Особенно пирамиду Кублай-Хана. Местные гиды уже морочат головы туристам. Будто бы в Альбионе побывал разбитый яванскими царями монгольский флот и похоронил своего императора…

— Передай Францу, — прохрипела она. — Передай Францу…

— Только без лишнего пафоса, — заметил Хеллборн. — Франц Стандер оплакивает тебя уже несколько часов. Мы с ним были уверены, что ты умерла на тротуаре у входа в "Американское кафе Рика".

Она что-то ответила, но Джеймс ничего не расслышал, потому что в этот самый момент, заглушая падающие капли дождя и все прочие звуки, небо над городом разорвала безумная сирена, сопровождаемая лучами прожекторов.

— Это еще что за дерьмо?! — удивился Хеллборн, когда могущество сирены упало на несколько децибел.

— Это они… — Джеймс обернулся и при свете все той же тусклой лампочки ясно увидел, как Стефани улыбается. — Это летят они… Yster mense in staal skepe!..

— Только без пафоса, — машинально повторил альбионец. — Они — не там, они — здесь. И я — один из них.

— Они везде, — бластер-капитан Гислидоттир закашлялась, кашель снова перешел в хрип, а потом она выплюнула сгусток крови и замолчала.

"Мне и в самом деле наплевать. А как она умерла? Хеллборн, ублюдок, это ты ее убил?!"

"На этот раз — я. То есть не совсем я. Ну да какая разница? Вот оно чудо! Герой одинокий, славное имя его повторяют уста повсеместно…"

За спиной послышались шаги. Хеллборн повернулся в ту сторону и увидел Реджинальда Беллоди в насквозь промокшем форменном комбинезоне. В руках тот сжимал "Вишневку Бесс" с оптическим прицелом.

— Почему ты велел мне назваться Магрудером? — поинтересовался старый товарищ.

— Это пароль такой. Нам пора убираться отсюда, — без лишних послесловий заявил Хеллборн, однако не преминул добавить: — Отличная работа, Реджи.

— В этом и заключается работа разведчика? — уточнил Беллоди.

— Не задавай банальные вопросы, не получишь банальных ответов, — поморщился Джеймс. — Это война, мы солдаты; если потребуется — мы будем прыгать по мокрым крышам чужих городов, далее везде. Звучит в ночи раскатом грома наш тяжкий шаг…

И тогда упала первая бомба. Довольно далеко, где-то в центре города.

— Твою мать! — Хеллборн первым увидел мелькнувшую в лучах прожекторов гигантскую тень. — Что это такое?!

— Не может быть, — прошептал Беллоди. — Это "Vliegend draakje", фантом-бомбардировщик. Про него была заметка в последнем номере "Популярной механики".

— Виковский? — уточнил Джеймс.

— Конечно, — только и успел ответить приемный потомок итальянских моряков. За первой бомбой последовала целая серия.

— Все, побежали, — крикнул Хеллборн.

На первом этаже ему пришлось перпрыгнуть через огромный труп Линдеманса.

— Как ты справился с ним?! — спросил Джеймс на ходу.

— Как ты и посоветовал, — отозвался Беллоди. — Выпустил в него полный магазин, а потом еще полмагазина в голову. Живучий ублюдок!

— Они все живучие, — Хеллборн вспомнил, как долго умирала бластер-капитан Гислидоттир. — А вот и новая партия живучих ублюдков, — заметил альбионец. — Стоп! За мной!

Они укрылись в одном из соседних подъездов, откуда открывался прекрасный вид на только что оставленный дом с кучей трупов на последнем этаже.

— Сегодня в Харбине открылся авиасалон, — констатировал Джеймс. — Все новинки белголландской военной промышленности! Что это за хрень?!

— Понятия не имею, — признался Беллоди. — Впервые вижу.

— Вспомнил! — чуть было не подпрыгнул Хеллборн. — Вспомнил! Это он! Hydrogeable! Гидрожабль!

Ему показалось, что он снова слышит рассказ русского инженера Потапова:

"Очень необычное несущее тело — два спаренных вертикальных цилиндра. Подозреваю, что они были наполнены не гелием, а чем — сказать не могу. Тяжелая броня, мощное вооружение. Как минимум четырехдюймовые гаубицы. Сколько — сказать не могу …"

И теперь эта машина, упавшая с черного неба, висела над пагодообразной крышей белголландского шпионского гнезда. В галерее по-прежнему горел свет. Хеллборн отобрал у товарища винтовку и посмотрел в оптический прицел. Так и есть, по абордажным канатным лестницам уже спускались десантники в черных комбинезонах. Сейчас они увидят кучу трупов и…

…и больше ничего не успеют сделать…

Хеллборн нащупал в кармане трофейный радиопульт, сдвинул предохранительный колпачок и нажал на кнопку.

СМЕРТЬ, РАЗРУШИТЕЛЬ МИРОВ!

Обреченный дом заслонила шестиэтажная огненная стена.

Отброшенный взрывной волной, "гидрожабль" пересек неширокую улицу и впечатался в противоположное здание. Грохот — скрежет — грохот — окруженный облаком кирпичных обломков, корабль медленно, но верно устремился к поверхности земли. Смерть встретила его на полпути. Хеллборн отчетливо видел, как один из черных несущих цилиндров распорола кривая огненная полоса. Что было дальше, он не успел разглядеть.

— INCOMING! — заорал Беллоди и потащил его вглубь подъезда. Хеллборну еще показалось, будто он слышит крики погибающих людей. Потом мир перевернулся.

— Именно так, дядя Берти! — вопил альбионец, в то время как снаружи бушевала преисподняя. — Мы улетим отсюда далеко-далеко! навсегда!!! к чертовой матери!!!

…Чихая и кашляя, они кое-как выбрались на поверхность земли через черный выход. Похоже, бомбардировка в целом и гибель гидрожабля в частности, разбудила этот сонный уголок. Казалось, адский огонь не только разогнал тьму, но и прогнал дождь. Улицы постепенно наполнялись людьми. Все как обычно — зеваки, добровольные спасатели, мародеры (ничего не поделаешь, бандитский район).

А вот и первые машины. Хеллборн бросился наперерез одной из них, "мерседесу" военной полиции, размахивая золотым медальоном. Эти молодые манчьжурские солдаты явно не говорили по-английски, но все прекрасно поняли и машину тут же уступили. Джеймс подождал, пока Беллоди устроится рядом, и рванул с места.

— Куда мы сейчас? — на всякий случай уточнил товарищ.

— В посольство, — сказал Джеймс. — Там видно будет.

Добирались долго. Пробки, свежие развалины, красочные пожары, перекрытые дороги. Тигриный медальон неизменно выручал. Но машину все равно пришлось бросить за два квартала от посольства. К этому времени бомбардировка давно прекратилась.

На воротах их встретил не самый частый собеседник. Сэр Дункан Вендельбет, альбионский посол в Харбине собственной персоной.

— Добрый вечер, сэр, — машинально поприветствовал его Хеллборн.

— Сэр Джеймс? — узнал его посол ("Ого, он помнит мой совсем свежий титул!"). — И лейтенант Беллоди, если не ошибаюсь? Искренне надеюсь, вы были заняты важным делом, и только поэтому потеряли счет времени. — Сэр Дункан перевел взгляд на "Вишневку Бесс" в руках Беллоди. — Да, похоже на то. Вот что, молодые люди. Доложитесь начальнику охраны, он найдет для вас приличные посты. А двух свежих солдат мы сможем отправить в город. Мы формируем спасательные команды в помощь добрым гражданам Харбина.

"Основателя династии — в караул, как простого солдата?!" — хотел было возмутиться Джеймс, но тут же передумал. Однако счел своим долгом уточнить:

— Генерал-капитан Фуллбокс…

— Генерал-капитан погиб, — прервал его сэр Дункан. — Они разбомбили Дворец Конгрессов. И добрую половину лидеров Альянса вместе с ним. Вот, жду своего шофера. Я должен опознать тело сэра Джеральда.

"Если генерал-капитан мертв, значит ли это, что его приказы недействительны?" — подумал Хеллборн. Какая разница, жалко ему что ли в карауле постоять…

— Манчьжуры сбили как минимум один самолет, — продолжал господин посол. — Остальные ушли. Он лежит на площади, рядом с остатками Дворца Конгрессов.

— Я мог бы… — Джеймс потянулся за своим золотым медальоном.

— Сэр Энтони уже послал туда капитана Фосса и еще несколько человек. Вряд ли вы сможете их обогнать, — заметил Вендельбет. — Быть может, они успеют что-то сфотографировать или захватить какие-то приборы, пока их не прогонят местные власти.

"Меня бы не прогнали", — снова потянулся за медальоном Хеллборн, но тут же передумал. Ну его к черту. Хватит на сегодня приключений.

— Мы пойдем, сэр.

— Да, конечно, — кивнул посол. — Прямо к начальнику охраны!

Так они и сделали.

Хеллборна сменили в семь часов утра. Он тут же отправился в свою комнату и попытался дозвониться до Мэгги. Дежурный офицер на том конце провода успокоил его:

— С Ее Высочеством все в порядке. Она совершенно не пострадала, но сейчас не может с вами говорить. Государственные дела. Я непременно доложу ей о вашем звонке.

— Спасибо, — ответил Хеллборн и повесил трубку. С вожделением посмотрел на свою раскладушку. Нет, не сейчас.

Контр-адмирал Гильберт отыскался в своем кабинете. Он о чем-то совещался с капитаном Фоссом и полковником Фазератти. Шеф тут же вручил Хеллборну пачку бумаг и в который раз отправил в угол — сиди тихо и не мешай.

Джеймс принялся перебирать сводки и доклады.

Тщательно спланированный налет. (Кто бы сомневался!) Почти одновременно белголландцы начали бомбардировку Сеула, Пусана, Сахалина и советских форпостов вдоль Охотского моря — отвлекая союзников. А основная эскадра (минимум двадцать машин трех разных типов) пошла прямо на Харбин. Так и есть, один фантом-бомбардировщик сбит манчьжурским "попкорнером". Еще одна вражеская машина неизвестного типа по неизвестным причинам (альбионец ухмыльнулся) взорвалась и упала в южном районе трущоб. В обломках гидрожабля стоило покопаться, но доклад утверждал, что от загадочного аппарата не осталось почти ничего. Сгорел, расплавился, испарился. Жаль. Как такое может быть? Неважно.

Следующий рапорт. Прямое попадание в Дворец Конгрессов, в самый разгар заключительного заседания.

Генерал-капитан Фуллбокс — погиб.

Лорд-протектор Британского Содружества — погиб.

Король Анри — погиб.

Император Юри все-таки не пережил эту ночь. Погиб.

Премьер-министр Безансон — погиб.

Каталонский президент Родригес — погиб.

Погиб…

погиб…

погиб…

Царь Борис — тяжело ранен.

Кровавая Мэри — легко ранена. ("Слава Богу!" — искренне обрадовался Джеймс).

Комиссар ван дер Хаут — легко ранен.

Карло Бискаретти — цел и невредим.

Король-президент Паиш — жив и здоров.

Сабина Гочкис — жива-здорова. Как трогательно, согласно рапорту, Кровавая Мэри прикрыла ее своим телом.

Золотой Император легко ранен?! Интересно…

Так… все остальные не имеют значения. Хеллборн перешел к следующему докладу.

Толпа возмущенных граждан взяла штурмом белголландское посольство. Согласно официальной версии. "Как бы не так!" — сообщал альбионский агент. Штурмовала манчьжурская армия. Посол, военный атташе и еще несколько старших чиновников не обнаружены. ("Улетели на другом гидрожабле?" — предположил Хеллборн). Несколько человек расстреляны на месте, остальные заключены под стражу. И только потом в посольство впустили банду дрессированных уголовников.

Полсольства Австрии, Мексики и Данорвегии взяты под охрану. Пока без расстрелов и погромов.

Джеймс просмотрел еще несколько страниц. Ладно, это уже мелочи.

Контр-адмирал как раз проводил сотрудников и повернулся к Хеллборну.

— Итак?

Джеймс коротко пересказал ему события последней ночи. Разумеется, несколько мелких деталей пришлось опустить.

— …а дурак Хамер начал слишком много требовать и хвататься за оружие. Тело найдут не скоро, — закончил Хеллборн.

— Понятно, — кивнул адмирал.

В дверь постучали. На пороге снова появился Фосс.

— Сэр Энтони, свежие сводки.

— Спасибо, капитан. Так… это не срочно, это тоже… А это что?! Нет, ты только послушай, Джеймс! Несколько бомб попали в зоопарк. Животные разбежались. Одного тигра поймали, одного медведя застрелили… А сбежавший титанис забрался в русское посольство!!! Растерзал шесть человек и двух сторожевых гепардов, пока охрана не расстреляла его из пулемета. Здесь есть список погибших, — заметил сэр Энтони. — Посмотри, ты случайно с кем-то из них не успел подружиться?

Джеймс Хеллборн уставился на предложенный листок:

1. Вице-консул Феликс Красновский.

2. Майор авиации Андрей Ключников.

3. Рядовой Сенжуст Лозовой.

4. Полковник Надежда Стеллер.

5. Сержант Геннадий Уфимцев.

6. Рядовой Андрей Яковлев.

— Впервые вижу, — сказал чистую правду Хеллборн.

И действительно, он видел этот листочек бумаги первый раз в жизни!

— Не понимаю, при всем уважении к русским союзникам, нам-то какое до этого дело? — заявил адмирал. — Разве сбежавший из зоопарка тигр должен волновать Великого Могола? А сбежавший лев — какого-нибудь африканского короля? Так какое нам дело до этого титаниса?!

"В самом деле, — подумал Джеймс. — Плевать мы хотели на этого титаниса".

— Что теперь, сэр?

Контр-адмирал Гильберт немного покопался в своих бумагах.

— Вот, держи. Дирижабль вылетает через два часа. Тебе следует поторопиться.

Это был билет — не "обычный гражданский", разумеется, а военное предписание.

— Прямых рейсов, как ты понимаешь, в ближайшее время не будет, — продолжал шеф. — Это американский цеппелин, и он летит в Ривер-Джонс. Оттуда уже как-нибудь сам доберешься.

— Генерал-капитан мертв и его приказы больше недействительны? — уточнил Хеллборн.

— Не совсем так, — покачал головой адмирал. — Но это не имеет значения, и скоро ты сам узнаешь — почему. Счастливого пути, Джеймс.

Когда Хеллборн спустился вниз, он увидел, что в вестибюле посольства снова собрались все уцелевшие моряки из экипажа "Королевы Матильды".

— Я лечу с тобой, — Беллоди показал свой билет.

— Мы пока задержимся здесь, — сказал за всех остальных старшина Коппердик. — Отправляют только важных шишек вроде вас, господа офицеры. Счастливого пути, сэр. Вы были отличным командиром и все делали правильно. Без вас мы бы не выбрались — ни с того крейсера, ни с того острова, ни с того дирижабля.

— Счастливо оставаться, парни. Если что — встретимся на той стороне!

— Только без пафоса, Джеймс, — пихнул его в бок Беллоди.

До аэропорта доехали без приключений.

На борту американского военного цеппелина обнаружились старые знакомые.

— Офицерский клуб "Форт-Альянс" снова вместе! — провозгласил Мэнс Эверард. — Пусть не в полном составе, но скучать нам не придется.

— Каким маршрутом мы пойдем? — уточнил Беллоди.

— Похоже, на запад, через всю Евразию и Африку, — сообщил Джон Гордон. — И маршрут все время придется корректировать согласно положению на фронтах и политической обстановке. И то, и другое меняется ежеминутно.

В пассажирский салон заглянул старший помощник.

— Леди и джентельмены, вылет задерживается еще на тридцать минут. Через наш коридор проходит еще одна русская эскадра, придется подождать.

— Тогда я успею кое-что сделать, — Хеллборн покинул свое кресло и отправился на поиски ближайшего телефона.

— Ее Высочество не может с вами говорить, — ответил все тот же дежурный офицер. — Она обязательно свяжется с вами.

— Передайте, что мне пришлось срочно вылететь в Альбион, — вздохнул Джеймс.

— Будет исполнено, господин.

Хеллборн повесил трубку, обернулся и увидел еще одно знакомое лицо.

— Господин генерал? Рад вас видеть. Вы тоже летите с нами?

— Только половину маршрута, — сообщил Бронислав Пташек-Заполянский. — Мне ведь надо вернуться в Варшаву, а не в Америку. Как ваши дела, пан Джеймс?

Хеллборн осмотрелся по сторонам и ответил громким шепотом:

— Вы знаете, сэр, вы были абсолютно правы. Они везде!

— Мне ли не знать! — вздохнул пан Бронислав. — Они забрались даже ко мне домой!

— ???!!!

— Моя жена — еврейка. Мои дети, получается — тоже евреи. Мои внуки — евреи! Что будет завтра?! Куда катится этот мир! — патетически воскликнул гордый лях.

Хеллборн не стал отвечать на эти риторические вопросы.

Восточная Жемчужина ждала его у трапа.

— Я тоже лечу этим рейсом, — ответила она на его немой вопрос. — Но только до Америки. Назначена туда консулом, военным советником и чертом в ступе.

— Но… как? Почему?

— Мы вступили в войну. Золотая Империя Да-Манчу-Го присоединилась к Альянсу. Император решил, что так будет лучше, — грустно улыбнулась она. — Я знаю язык, знаю и понимаю западных варваров, там мне самое место.

— Император погиб, — внезапно понял Хеллборн. — Золотой Император не был ранен. Он погиб там, во Дворце Конгрессов, под белголландскими бомбами.

— Откуда ты знаешь? — удивилась Мэгги.

— А вы — ты и все твои братья, сестры, кузены и кузины, — продолжал альбионец, — собрались в одной из тайных комнат Запретного Города и выбрали нового императора. У тебя были отличные шансы. Но они испугались. Твои родственники испугались, потому что ты слишком близко подпустила к себе чужака, за которым стояла иностранная держава. В мирное время — может быть… Но сейчас они не захотели рисковать. А новый император поспешил отправить тебя в почетную ссылку.

— Откуда ты все это знаешь? — повторила принцесса.

— Неважно, — ответил он и обнял ее. — Неважно, что там случилось. Неважно, что будет с нами завтра.

Потому что у нас всегда будет Харбин.

Вместо эпиграфа:

"Англия все больше напоминает местность для игры в Варкрафт. Сколько ж всего цивилизаций будет?!" (С) коллега Динлин.