Железная Леди: Предназначение

Глава 21

В этот раз четвёрка девушек собралась дома у одной из них, Барбары Ружинской. Как и у всяких уважающих себя аристократов, дом Ружинских стоял на берегу Енисея, поэтому даже в середине марта, когда вокруг было минус двадцать, вокруг дома стояла комфортная плюсовая температура в пятнадцать градусов по Цельсию. Из-за этого решили не в поместье провести время, а в крытой беседке на берегу реки.

Правда, в идее встретиться у Баси была и негативная сторона…

— Рада вас видеть у нас! — лёгким шагом завалилась в беседку Кунигунда.

— Угу. — вся четвёрка не слишком радостно глянула на неё, но блондинка была в таком состоянии, что ни на что не обращала внимания.

— А вы слышали новость? Про вашу пятую, как там её… Катерину! Она мертва! — улыбка Кунигунды при этих словах могла ослепить кого годно. — Такой ужас! Такая перспективная была, хо-хо, а теперь она погибла.

— Куня, иди ка ты в дом! — нахмурилась Бася.

— Не надо меня гнать! Я же вам сочувствую! — радость в голосе Кунигунды могла бы посоперничать с радостью средних размеров детского садика, в котором всем детям раздали по мешку с конфетами. — Была Катерина — и сплыла! Закончилась вся!

— Я бы на твоём месте так громко не радовалась бы. — фыркнула Настя, которая и собрала всех.

— Радуюсь? Я в печали! Честно-честно, хи-хи-хи!

— Хм, кстати говоря, почему я попросила всех вас прийти. — начала говорить Настя. — Смотрите, что я нашла! Это видео форсится на японских ресурсах и уже к нам попало.

Пустова достала телефон, нашла там нужный файлик и запустила. Бася, Дося и Анжелика сели рядышком, чтоб все вместе смотреть, и даже Кунигунда с любопытством заглядывала из-за их плеч. На видео какой-то японец (судя по голосу) сначала снимает свою девушку, потом лес вокруг, потом какие-то цветы. Разговор тоже происходит на японском, и не понятно, что же такого надо увидеть. Потом японка вскрикивает и показывает пальцем куда-то в сторону. Японец переводит камеру — и виден склон холма рядом, по которому катятся две фигуры, а над ними несколько сотен человеческих силуэтов. Явно немаленькие фигуры — мешанина двух тел сносит вековые деревья как прутики, выворачивая заодно и камни в рост человека. Звуков никаких нет, потому что всё заглушают крики японцев. Фигуры тем временем падают среди полей на равнине, дерутся, одна, более угловатая и нелепая, отлетает, вторая несётся за ней. Перемахнув поля, монстры сражаются уже в городе, ломая дома, как бумажные. А потом БУМ! Земля трясётся так, что оба японца падают, фокус камеры на несколько секунд пропадает, а как появляется — вместо города теперь огромная яма, как жерло потухшего вулкана или след от метеорита! Да и за пределами этой ямы всё пострадало, зелень с полей и небольшие постройки как корова языком слизнула, даже деревья вокруг снимавшего переломаны, голые стволы с торчащими обломками ветвей. Висевшие в воздухе люди тоже попадали или будто испарились. Видео обрывается, но потом снова возобновляется, но уже из другого места. Видно, как из кучки обломков выбирается человеческая фигура обнаженной девушки, но почему-то серебристого цвета, превращается в лису и уносится.

— Это какой-то любительский фильм? — с сомнением спросила Анжелика.

— Нет! У японцев городок на Хоккайдо погиб, это там сняли. По цветам уже определили, что то жуткий тип с длинными руками, что взорвался — это кто-то из клана Арисукэ. А вот вторую никто не опознал. — Настя посмотрела на всех со значением.

— Хочешь сказать, что ты её знаешь? — пытливо взглянула на неё Дося.

— Да вы присмотритесь к ней! — Настя остановила видео на месте, где лучше всего видно женскую фигурку, увеличила изображение побольше, на весь экран. — Ну!

— Сисек у неё нет. — первой прокомментировала Кунигунда.

— Да нормально у неё с сиськам! — не согласилась Дося. — Это такая форма, у моей двоюродной сестры третий размер, а выглядит, будто первый налитый. Я ей так завидую!

— И ноги короткие! И жопы нет! — уже просто наперекор решила спорить Кунигунда.

— Да неважно это! — всплеснула рукой Настя. — Вы на лицо посмотрите!

— Мне кажется, в нём есть что-то знакомое. — пробормотала Бася, прищуриваясь.

— Ладно, а если представить, что кожа розовенькая, а волосы — рыжие⁈

Все снова всмотрелись в экран, и лица стали озаряться удивлением.

— Это же Катя! — удивлено воскликнула Дося.

— Точно! Катя! Ха-ха-ха! — засмеялась Бася.

— Как⁈ Это… не может быть! — Кунигунда отступила на шаг, прижав ладошку ко рту.

— А знаете, что это за робот, с которым Катя борется? Это Бессмертный доспех! Их всего штук двадцать на всю Японию! — добила её ещё одной новостью Пустова.

— Но… они же почти неуязвимы! — даже Анжелика удивилась.

— Я тоже об этом слышала, но вы сами видите!

— Как круто! — глаза Баси горели. Она повернулась к сестре. — Куня, что ты там про Катю говорила и улыбалась, как объевшаяся сметаной кошка?

— Ей теперь впору залезать на пальму и прикинуться кокосом или гроздью бананов. — хихикнула Дося в тон.

— Да это бред какой-то! — выхватив свой телефон, Кунигунда выбежала из беседки.

— Интересно, Валуевы уже знают об этой новости? — хмыкнула Анжелика.

— Валуевы… — Настя набрала в поисковике фамилию. — Смотрите! Полчаса назад — граф Валуев изгнал из рода своего сына, Виктора Валуева, «За деяния, несовместимые с дворянской честью»!

— Вот жук! Хочет всё свалить на него, чтоб на их род перестали давить.

— И Кате его на блюдечке отдать! Он же теперь даже не дворянин, просто Благородный.

— Думаете, она будет им мстить?

— Ну а ты сама подумай! Если они её подставили, а она каким-то образом так раскабанела, что Бессмертный доспех убивает, то точно будет мстить! Вот Валуев и выгнал сынка, чтоб показать, что род с ним не надо ассоциировать. Надеется, что пронесёт!

— Жестоко!

— Когда расклад или один, или все, понятно, что выберут.

— Хах! — Бася счастливо улыбнулась. — На это будет интересно посмотреть! Не дождусь уже, когда Катька вернётся!

В вертолёте я позорно расплакался. Когда понял, что вокруг уже не японцы, а свои, что я в безопасности, то на меня такое облегчение нахлынуло, что просто выдавило целый водопад слёз! Они текли и текли, я вытирала их рукавами кофточки, пока они совсем не промокли, и какой-то мужчина в вертолёте дал мне большой носовой платок. В него я и рыдал, пока мы летели до Владовостока.

Наверное, это во мне Катя так говорит. Неудивительно, ведь её всё больше, а меня всё меньше. Это нормально, просто… глупо! Но я вдруг понял, что пусть и глупо, но необходимо. И действительно, когда выплакался, то стал чувствовать себя намного, намного лучше.

— Выходите! — скомандовали мне, когда вертолёт приземлился на какой-то базе.

То, что это военная база, было понятно по уже знакомым приземистым постройкам неопределённого цвета. Может, так и надо, конечно, но у военных мозги набекрень не едут от таких цветов? Я бы через месяц в окно сиганул от подобного, да вниз головой. Ну зачем всё делать таким, если маскироваться нет никакого смысла⁈

Впрочем, неважно. Не моё дело.

Я выпрыгнул из вертолёта, мужчина в форме и с погонами капитана подхватил меня под руку и потянул в машину. Усадил на заднее сидение, сам сел спереди и поехал по территории базы подальше. Блин, а она большая — мы минут двадцать петляли между зданий, пока не остановились у одного из них, совершенно такого же, как и остальные.

— Прошу вас, баронесса, выходите.

Ну, выходить так выходить. Я и вышел! Меня провели внутрь, завели в комнату, похожую на допросную, как в фильмах про полицию, стол, два стула, камеры по углам, зеркальное стекло вместо одной стены. Хм, и кого они тут допрашивают-то, чтоб такое отстраивать надо было бы? не для одного же меня отгрохали!

Я так сидел, сидел на не очень удобной стуле, пока зад не заболел.

— Эй! А кормить тут кормят⁈ Я есть хочу! И пить! И писать! И спать! Только не одновременно… Вы вообще тут мужчины или что⁈

Мне никто не ответил, и я стал подумывать, чтоб показать им «злую Катю». Ну, такую, которая может здания пинать, а они от этого разваливаются. И машины ногами плющить! Не говоря уж о людях! Или червоточиной прыгнуть подальше? Вообще, какой у них радиус? Я чувствовал, что не очень большой, километров три-пять, это ощущение шло от непонятной уверенности в окружающем пространстве. Будто эти пять километров я чувствую, хоть и не подробно, как вслепую чувствуют подушечками пальцем корку апельсина. Но вот дальше этого радиуса — ничего. Но это тоже неплохо!

Реализовать свои мысли я не успел, дверь открылась, и два лейтенанта с улыбками предложили мне пройти с ними. Провели они недалеко, всего лишь по коридору и за угол, а там, за неприметной серой дверью, как и все тут, — настоящий гостиничный номер с двуспальной кроватью и санузлом! Ух! Прекрасно! Возле кровати столик, а на нём еда — жареная курица, термос с гречневой кашей, хлеб, зелёный лук, парочка варёных яиц, электрочайник, курящийся парком, и пачка чая в пакетиках. Ну, не то, что было у Хёдо, но тоже пойдёт.

Проверив, что в помещении не было камер (нашлись две, обе я сжег), первым делом отправился в душ. В поместье я ходил туда, но потом валялся во всём, одежда испачкалась, и я вместе с ней… В общем, я с полчаса мылся в душе, натирая себя мочалкой с клубничным гелем. Помытый, вышел оттуда, посмотрел на одежду. Мда, она была армейской — бесформенная, без погон, маскировочного цвета. Даже, блин, трусы и лифчик пятнистые! От кого они промежность-то свою маскируют? От мандавошек? Надеюсь, хоть их не подхвачу… Как бы голову снова брить не пришлось!

Всё же переодевшись, вещи японок я выкинул в угол, и принялся за еду. Всё улетело очень быстро, а потом, сытый и в принципе довольный я завалился спать. Уже неделю не спал, пора бы и отдохнуть!

Не знаю, сколько я спал, часов тут не было, но проснулся я тоже днём. Через десять минут мне принесли завтрак и свежую одежду, опять маскировочную, я поел, покупался и переоделся. И тогда уже за мной пришли. Те же два лейтенанта с улыбками проводили меня обратно в допросную, но там меня уже ждал мужчина лет сорока на вид.

— Добрый день, баронесса Малинина. — одними губами улыбнулся он. — надеюсь, вы достаточно отдохнули.

— Наверное, я ещё не совсем поняла. А вы, простите, кто?

— Полковник Никишин, контрразведка Империи.

Хм, контрразведка? Если подумать, то следовало ожидать. Наверное.

— Приятно познакомиться. — я уселся на стул напротив полковника. — Вы хотите со мной поговорить?

— Не откажусь. — он снова улыбнулся одними губами. — Сами понимаете, сударыня, вы участвовали в военной операции, остались на территории вероятного противника и провели там несколько недель. Нам интересно, что вы делали.

— На свидания ходила, что же ещё. — я махнул рукой и улыбнулся, а у полковника рожа осталась серьёзной, будто он пытался разгрызть кирпич.

— К сожалению, баронесса, дело тут серьёзное. И я попросил бы вас отвечать чётко и без шуток.

— Я постараюсь.

Блин, как тут без шуток обойтись-то⁈ Да мне прибить их всех хочется, когда я всё вспоминаю! Тоже мне, стратеги! Понабирали предателей, а мне страдать из-за этого!

— Первым делом я прошу предать нам записывающий артефакт, что был вам выдан в начале операции. На нём содержатся ценные сведения, которые мы должны исследовать.

— Не отдам!- я помотал головой.

— Почему же? — похоже, полковник не удивился.

— Почему⁈ Виктор Валуев договорился с японцами, что те схватят меня и передадут ему, а он сольёт время и место вашей этой «операции». Я хочу вернуться домой и голову ему открутить, а без этой записи я буду выглядеть просто истеричкой, что сваливает на него всю вину! А с ней — я буду иметь полное право поступить так, как хочу! Поэтому ничего я вам не отдам!

Фух! Аж раскраснелся весь, чувствую, как щёки пылают. Как вспомню, что этот урод оставил меня в той тюрьме, так кулаки сами собой сжимаются и металлизируются!

— Боюсь вас разочаровать, баронесса. — остался безразличным Никишин. — Но вы в любом случае не можете обнародовать эту запись.

— Почему же⁈

— Разве вы не подписывали соглашение о неразглашении? Если вы сделаете, как планируете, то, боюсь, вам придётся отправиться в тюрьму.

Да… Да как так⁈ Это что же — у меня не будет шанса отомстить⁈ Нет-нет-нет, я с таким совершенно не согласен!

— Увы, сударыня, увы. — полковник выдавил из себя ещё одну мёртвую улыбку. — Все события операции, как и последующие, должны остаться в тайне. Ни одно слово не должно просочиться за пределы этой комнаты!

Я насупился и сложил руки в замок на груди.

— Это же лучше и для вас самой, баронесса, чтоб никаким образом вас не связывали со всем, что произошло в Японии.

— Это почему же? Ну, кроме тюрьмы.

— А вы в курсе, что правительство Японской Империи и лично их Император направил строжайшую дипломатическую ноту Его Императорскому Высочеству с просьбой покарать всех бандитов, чтоб проникли на территорию островного государства и учинили разбой? Что уж говорить, стёрт с лица земли один из городов Японии, клан из пятёрки лучших лишился сотен магов, пусть и не высоких рангов. Дипломаты Японии рвут и мечут, требуя наказать виновницу — то есть вас. А лучше всего — передать вас им.

— Они сами же и виноваты! Я ничего плохого не делала, только защищалась!

— Не сомневаюсь. Но реальность такова, какой она есть. Вам лучше отдать запись нам — мы найдём, как её лучше всего использовать. А вам лучше делать вид, что вы просто были… ну, допустим, в Кошмаре и вообще не понимаете, о чём речь. Тем более…

— Что?

— Вы называли себя, когда были на территории проведения операции? — глаза контрразведчика сузились.

— Ну… мне пришлооось…

— То есть вы рассекретили себя и однозначно указали на своё присутствие там?

— У меня не было другого выхода в тот момент! И я же не профессиональная диверсантка!

— И тем не менее вы подставили себя и Россию под удар. Японский Император уже требует помощи в этом деле от своих союзников — американцев и европейцев, предлагая им оказывать давление на страну из-за вас. Думаю, чтоб мы могли вас защитить в полной мере, вам лучше пойти навстречу нам, не считаете?

Нууу, если посмотреть с такой точки зрения, то я слегка подставился, конечно. Но, блин, я и не хотел никуда ехать, ни к каким киборгам и жутким роботам размером с дом!

— Возможно. — наконец буркнул я.

— Тогда передайте мне, пожалуйста, записывающий артефакт. И расскажите всё, что произошло за это время, без недомолвок.

— Эх. Ладно!

Пришлось отдать ему артефакт. А что поделать? Разберусь с Валуевым как-то иначе! Что, не найду причины, что ли? Да просто плюну ему в харю при всех и на дуэль вызову! Просто потому что! Скажу, что он козёл и мудак, пусть попробует поблеять, что после такого не пойдёт на дуэль! Ему тогда никто и руку не подаст в приличном обществе! Наверное…

Следующие часа три полковник вытрясал из меня, казалось, даже мою душу, выспрашивая обо всё, что происходило за время этой «операции». Пришлось даже показать ему свою металлизацию — сомневаюсь, что получилось бы промолчать, учитывая, что нас с дедом в роботе видела куча народа. А потом меня вертолёт перехватил над морем — значит, понимали же, кто и куда летит!

Но, к моему удивлению, он отнёсся к этому довольно равнодушно. Сказал, что было бы неплохо пройти обследование, я отказался, и он только плечами пожал, мол, не очень-то и хотелось.

Может, я не такой уж уникальный, на самом деле? Не зря же японский прадед говорил, что уже встречал подобных, только каменных и деревянных. Зря я боялся, надо было открыться сразу, тогда бы могло быть меньше неприятностей всяких. А может совсем наоборот, всякие лезли бы ко мне гораздо активнее. Но сейчас уже наверняка не узнаешь.

Умолчал я только о реакции Кацуми Хёдо на меня. Сказал, что, наверное, его клан с Арисукэ не в ладах, вот онпозволил мне у него Благословение получить. Но это не наверняка, а мне так кажется, сами разбирайтесь, что там к чему.

— Благодарю за содействие. — выдоив из меня всё, что можно, Никишин выглядел на удивление бодро, будто он каждый день так делает и уже привык.

А вот я сидел такой усталый, что даже в Японии так не уставал во время четырёхсуточного забега. Оказывается, когда тебе в мозги чуть ли не с фонариком залазят, то это утомительно просто до ужаса!

— А когда меня выпустят отсюда? Я вообще-то домой хочу.

— Не беспокойтесь, вас никто тут не держит. Хоть сейчас уходите. — пожал плечами полковник. — Но посоветовал бы отдохнуть, а завтра мы вам выдадим ваши документы и все вещи, что вы оставили перед операцией, и билет на самолёт до Красноярска. Это вас устроит?

— Вполне.

— Прекрасно.

Он не соврал, уже на следующий день я летел в обычном пассажирском самолёте, одетый в оставленные тогда вещи. И с телефоном! Правда, звонить по нему я не стал. Мне хотелось сделать сюрприз родным! Полковник сказал, что вест о моей «смерти» просочились, так что там траур и вообще. Интересно, а меня уже «похоронили»? Сейчас возвращаюсь такой, а мне родители кричат «Убирайся, наша дочка на кладбище!». Страшновато! Хотя сомневаюсь, что будет так.

Из аэропорта домой я поехал на такси. Добрался до дома, поднялся на свой этаж. Соседка вышла из своей квартиры, улыбнулась, потом её улыбка исчезла, а глаза выпучились, как у золотых рыбок.

— К вам тоже скоро придут. — улыбнулся.

Никогда её не любил! Навязчивая склочная старушка.

Охнув, соседка быстро открыла свою дверь и нырнула туда, громко захлопнув.

— Кто там? — раздался глухой голос матери из-за двери, когда я позвонил.

— Это я.

Дверь мгновенно раскрылась, и на пороге появилась мама. Она будто постарела на десяток лет, седых волос прибавилось. На лице её был шок, из глаз потоком хлынули слёзы.

— Д… дочка! Это ты⁈ Это правда ты⁈ — она кинулась ко мне, обняла, стала целовать, щупать, будто не до конца верила, что перед ней живой человек.

— Маааам! — я не стал её отпихивать, но вздохнул. — Я же уже взрослая! И вполне живая! Давай лучше внутрь зайдём!

Целый вечер был посвящён рыданиям. Сначала мама рыдала, потом вернулась с учёбы Алёна и тоже рыдала, следом за ней пришел отец с работы — и он тоже не удержался от рыданий! Даже брат заявился, к счастью, хоть он не стал рыдать, хотя долго обнимал, будто не собираясь никогда отпускать.

Они все долго рассказывали, перебивая, дополняя и начиная заново, как переживали и не верили, что я на самом деле того, а все их утешали и призывали смириться.

Успокоились только чуть ли не к полуночи, когда у всех головы разболелись от слёз. Кроме меня! Я молодец, я не плакал!

И мне рассказали историю, что некий хлыщ пытался какое-то моё наследство к рукам прибрать! Приходил, визитку оставил, мол как только — так сразу он всем поможет, «возьмёт на себя всё» тому подобное. Я эту визитку отобрал, смотрю — а это двоюродный дядя Доськи! Если информация на визитке верна. Вот же жук! А ну ка…

— Господин Каменев? — я позвонил по номеру на визитке.

— Да, а кто это? Поздно, знаете ли…

— Это Малинина. Вы у нас были недавно.

— А, да-да-да! Алёна Андреевна, я полагаю? С вашей мамой я общался.

— О, нет-нет, это Екатерина Андреевна! Представляете, я живая и здоровая!

На том конце трубки воцарилась тишина, видимо, мужчина обдумывал, реально ли это или ему покойница каким-то образом по ночам звонит.

— Эм, правда? — наконец выдавил он из себя.

— Куда уж правдивее! Только-только из Владовостока вернулась. А тут, оказывается, вы таким благородным делом занимаетесь!

— Мне… эээ… не в тягость. Я же, сами понимаете, из добрых побуждений.

— Конечно-конечно! Я всем и каждому буду рассказывать про княжича Каменева и про его доброту! Не сомневайтесь!

Хех, пусть все знают, что ты, как стервятник, прилетел и попытался на мертвеце попировать. Пусть и мнимом.

— Ох, не стоит, Екатерина Андреевна. Раз вы живы, то и упоминать об этом не стоит! — сразу же попытался вывернуться он.

— Правда? Вы такой скромный… Я тогда поддержу вас. Но в любой момент готова рассказать о вашем благородстве!

Только рыпнись, гад, и я тебе репутацию подмочу! Тоже мне, княжич! Интересно, а Виктория, которая с Артуром зажигала, не его дочка? Досе она же не родная сестра. Везёт мне на мразотных отцов с дочурками!

Мило распрощавшись, мы повесили трубки.

Подумав, я всё же позвонил Досе. Надо же дать о себе знать. Думал, напугаю её, а она такая:

— А мы знаем! Мы видели видео с тобой из Японии! Ты там с жутким роботом дралась! Это было так классно!

Вот же… И как их удивлять, если они всё пронюхивать ещё до того, как я об этом подумаю⁈

Поговорил с Досей, пообещал завтра же встретиться, только трубку положил — мне перезвонили Бася с Настей, и даже Анжелика смску прислала.

Что ж. Завтра встречусь с ними, узнаю все новости. А потом пойду и прибью проклятого Валуева!

Но сейчас надо поспать, боже, какое же это счастье — спать в своей постели! И я его точно не упущу.