Железная книга

Глава 4. Далёкие горизонты

Эхо схватки с троллем наконец затихло, но сердце Тима всё ещё колотилось от возбуждения. Каждый вдох отдавался лёгкой болью в рёбрах — видимо, ударился при падении сильнее, чем ему показалось вначале. Они выбирались из каменистого ущелья, осторожно перешагивая через обломки скал, рассыпавшиеся в недавней схватке. Тим то и дело бросал взгляды на своих спутников — Томаса и Брана, с которыми познакомился всего несколько часов назад, но уже успел пройти через настоящий бой.

Старый рыцарь молча протирал лезвие меча куском промасленной ткани, задумчиво разглядывая следы от ударов о каменную шкуру тролля. На его лице застыло выражение сосредоточенной удовлетворённости человека, выполнившего непростую, но привычную работу.

— Хороший меч, — пробормотал Томас, словно разговаривая с самим клинком. — Всё ещё хороший.

Бран шёл рядом, время от времени потирая костяшки пальцев и морщась — его человеческое обличье было явно слабее медвежьего, и это было для него неожиданностью. Тим заметил тёмные пятна синяков, проступающих на его руках. Несмотря на всю суровость внешнего вида путников, в воздухе витало неуловимое чувство единства — они сражались бок о бок и победили.

— Ты как? — Бран кивнул в сторону Тима, заметив, как тот морщится при каждом вдохе.

— Бывало и хуже, — соврал Тим, пытаясь скрыть боль. Он не хотел показаться слабым, особенно после того, как неожиданно для самого себя призвал огонь.

— Ага, конечно, — фыркнул Бран. — От тебя сейчас так несёт болью, что даже человеческим носом учуять можно.

Томас без лишних слов подошёл к Тиму и протянул маленький глиняный пузырёк: — Нанеси на рёбра. Будет неприятно прохладно, но к утру полегчает.

Тим благодарно кивнул и спрятал пузырёк за пазуху. Такая забота от обычно Томаса удивила его.

Они вышли из ущелья, когда солнце уже клонилось к закату. Перед ними открылся захватывающий вид — высокий гребень, с которого просматривались расстилающиеся внизу холмы, плавно переходящие в густые леса, а на горизонте вздымались величественные заснеженные вершины северных гор. Солнце опускалось в пламени розовых и золотых красок, отбрасывая длинные тени на извилистую дорогу, уходящую к вершинам.

— Вот это да! — выдохнул Тим, на мгновение забыв о боли и усталости.

Путники остановились, давая себе минуту насладиться пейзажем. Бран, несмотря на человеческую форму, по-звериному принюхался к ветру и прищурился: — Воздух тут чище как будто.

Тим достал из сумки и опустил на плоский камень помятый шлем своего отца. Последние лучи солнца играли на потускневшем металле, высвечивая многочисленные вмятины и один глубокий порез. Он глубоко вдохнул свежий горный воздух, чувствуя, как внутри нарастает странное волнение. Где-то там, за теми пиками, скрывался дракон.

Томас, заметив задумчивый взгляд юноши, подошёл и встал рядом.

— Нам потребуется не меньше двух недель, чтобы добраться до перевала, — проговорил он, указывая на самую высокую из видневшихся гор. — А потом ещё столько же, чтобы спуститься на ту сторону. Нам предстоит долгий путь, прежде чем мы встретимся с ним, малыш. Север — суровый край. Нам нужны припасы, время и план. Так что не торопись слишком сильно. Потом ещё будешь скучать по тому времени, когда шёл.

В его словах слышалась не столько осторожность, сколько стремление подготовить юношу к реальным трудностям пути.

Тим кивнул, но его глаза светились непоколебимой убеждённостью: — Я знаю, что до него далеко, но мы справимся. Вместе. Мы уже одолели тролля — представь, что мы сможем сделать, если объединимся против дракона.

Бран, сидевший на корточках неподалёку и разглядывавший какие-то следы на земле, тихо фыркнул, наполовину с восхищением, наполовину с недоверием: — Этот тролль, конечно, был размером с дом, да. Но дракон? — он покачал косматой головой, однако Тим заметил, как в его глазах промелькнула та же искра азарта, которую он чувствовал в себе.

Вечером, когда сгустившиеся сумерки превратили горные пики в тёмные силуэты на фоне звёздного неба, трое путников разбили лагерь на гребне. Они нашли небольшое углубление в скалах, защищённое от ветра, и развели там костёр. Бран принёс охапку сухого валежника из ближайшей рощи, а Томас умело разложил камни вокруг костровища, чтобы огонь горел ровнее и давал больше тепла.

Тим сидел, прислонившись спиной к нагретому за день камню, и наблюдал за танцем пламени. Мазь, данная Томасом, действительно помогла — боль в рёбрах утихла, сменившись лёгким холодком. В голове крутились обрывки воспоминаний о прошедшем дне, о схватке с троллем, о внезапно вспыхнувшем огне между его пальцами.

— Что ты чувствовал, когда призвал огонь? — неожиданно спросил Бран, словно прочитав его мысли.

Тим задумался, подбирая слова: — Это было… странно. Словно что-то внутри меня всегда знало, как это делать, просто я никогда не просил об этом раньше. Как будто огонь всегда был частью меня, дремал где-то внутри.

Томас, перебиравший содержимое своей походной сумки, поднял взгляд: — У моего командира был похожий дар. Не с огнём, правда. Он разговаривал со своим мечом, пока никто не видел. А потом клялся что меч ему отвечает. Даже какие-то советы дает по военной стратегии. — рыцарь усмехнулся воспоминаниям. — Звучит странно, знаю. Наверное он пил слишком много кефира. Но, я могу поклясться жизнью, на следующее утро все эти советы срабатывали. Так что мы не смеялись над ним слишком сильно.

— В дали от юга такие дары не редкость, — кивнул Бран, как будто не поняв шутку — Я встречал людей, которые говорили с ветром, камнями, водой.

Тим взглянул в сторону далёких гор: — Возможно, и существования дракона как-то связано с этим.

У скромного костра повисло молчание, но оно не было тягостным — каждый думал о своём. Потом Тим выпрямился и заговорил — не только о драконе, погубившем его отца, но и о легенде, которая освещала его путь с детства.

— Послушайте, — начал он, его голос был тихим, но в нём слышались интонации, знакомые с детства — так говорил его отец, когда рассказывал истории в долгие зимние вечера. — На севере рассказывают старую легенду о Пепельном Рыцаре. Говорят, когда-то он был таким же обычным, как любой из нас — простым человеком, у которого не было ничего, лишь надежда на лучшее завтра.

Томас устроился поудобнее, внимательно наблюдая за юношей. Бран подбросил пару веток в костёр, отчего пламя взметнулось выше, окрашивая лица путников в тёплые золотистые тона.

— В час великой нужды, — продолжал Тим голосом старого сказочника, перебирая в руках шнурок от отцовского шлема, словно это помогало ему вспоминать, — когда его деревню терзал беспощадный зверь, Пепельный Рыцарь отправился на поиски легендарного меча, известного как Искра. Говорили, будто бы Искра была выкована не руками смертных, а родилась из самой сущности огня — орудие, способное одолеть даже самых злых чудовищ.

В глазах Тима отражалось пламя костра, делая его взгляд почти гипнотическим. На мгновение он умолк, прислушиваясь к ночным звукам, словно те помогали ему вспомнить слова, которые он слышал сотни раз, сидя у родного очага.

— Пепельный Рыцарь верил, что этот меч не только победит ужас, преследовавший его народ, но и зажжёт пламя отваги в каждом сердце на севере. Многие считали его безумцем, смеялись ему вслед. Но он не отступил. Через ледяные пустоши и горящие леса, через пещеры, полные древних теней, и долины, охраняемые забытыми стражами, шёл он, не забывая о своей цели.

— И так, с неустанной решимостью, он нашёл Искру, — голос Тима стал глубже, словно он повторял слова, которые каждый раз звучали по-новому, сколько бы их ни слышал. — Когда его рука сомкнулась на рукояти меча, вспышка света озарила все северные земли. Он пронёс её сияние назад в родной край, и одолел чудовище.

Тим сделал паузу, и в его глазах мелькнуло что-то, похожее на детское воодушевление:

— Но самое удивительное произошло после. В момент победы Искра вдруг слилась с сердцем рыцаря, и тело его вспыхнуло ослепительным светом. Вместо того чтобы обратить его в пепел, пламя словно переродило его. Говорят, что Пепельный Рыцарь после этого посетил каждую деревню, каждый город на севере, и от его прикосновения люди обретали частицу его силы — маленькую искру, что поселялась в их сердцах. С тех пор в час нужды эта искра вспыхивает внутри тех, кто не отступает перед тьмой, и ведет их за собой.

Тим замолчал и прикоснулся к груди, словно проверяя, не горит ли искра внутри него самого. Затем поднял взгляд на своих спутников:

— Отец говорил… то есть, в легенде сказано, что Пепельный Рыцарь не умер, а стал духом севера. Говорят, в самые тёмные ночи путники видят на горизонте странное сияние, указывающее им путь. — Тим посмотрел в сторону далёких гор. — Мне нравится думать, что каждый из нас несёт эту искорку внутри себя. Каждая победа, каждое испытание, с которым мы сталкиваемся, раздувает это внутреннее пламя. И, может быть, именно поэтому я верю, что наше путешествие — это не просто так.

Его слова повисли в прохладном ночном воздухе. Томас, обычно сдержанный, медленно кивнул, смотря в костер и словно вспоминая далёкие подвиги прошлого. Даже Бран, смотрел с непривычным проблеском задумчивости в глазах — словно бы поверил, что судьба действительно помогает тем, кто бросает ей вызов. — Может так и есть мальчик. Кто знает. — сказал Томас наконец.

Ночь обступала их со всех сторон. Томас откинулся на свою походную сумку и, казалось, задремал, но Тим знал, что старый воин лишь прикрыл глаза — рука по-прежнему лежала на рукояти меча, готовая в любой момент обнажить клинок.

Бран смотрел в темноту, его ноздри чутко улавливали ночные запахи. Тим заметил, как его спутник вдруг насторожился, принюхиваясь к чему-то в воздухе.

— Что-то не так? — шёпотом спросил юноша.

— Волки, — тихо ответил Бран. — Стая бродит недалеко. Почуяли нас.

Не успел он договорить, как хор далёких волчьих воев прорезал ночь. Томас мгновенно открыл глаза, сжимая рукоять меча. Бран поднялся на ноги, принимая более устойчивую стойку. Тим почувствовал, как сердце снова застучало быстрее — сегодня им предстояло ещё одно испытание.

Бродячая стая появилась из темноты — серые тени с горящими в отблесках костра глазами. Они кружили вокруг лагеря, не решаясь приблизиться к огню, но и не уходя. Тим насчитал не меньше десятка.

— Голодные, — прорычал Бран. — Зима наступает. Они почуяли съестное.

Томас медленно вытащил меч из ножен. Лезвие сверкнуло в лунном свете, отражая блики костра. — Держись позади меня, — бросил он Тиму, но юноша уже поднялся на ноги, чувствуя странное спокойствие.

Тим сосредоточился на ощущении тепла внутри себя. Сейчас оно было другим — не яростным всплеском, как во время битвы с троллем, а ровным, контролируемым жаром. Он вытянул руку вперёд, и между его пальцами заплясал маленький огонёк.

Волки заметили движение света. Вожак стаи, крупный серый зверь с шрамом через морду, оскалился и сделал шаг вперёд. Тим глубоко вдохнул и мысленно толкнул огонь вперёд — пытаясь не ударить, а лишь напугать.

Пламя метнулось с его ладони, описало широкую дугу перед приближающимися волками и упало на землю, образовав полукруг мерцающих язычков огня. Животные отпрянули, скаля зубы, но больше не пытаясь приблизиться. Несколько мгновений стая ещё кружила на границе света, а затем вожак развернулся и скрылся в темноте. Остальные волки последовали за ним.

— Ого! — выдохнул Бран, глядя на Тима с нескрываемым удивлением. — Ты полон сюрпризов, мальчик.

Тим удивлённо смотрел на свои руки. Огонь, который он создал, всё ещё горел на земле небольшими язычками пламени, постепенно угасая. На этот раз не было ни взрыва, ни неконтролируемой вспышки — огонь слушался его, как послушный зверь.

— В этот раз я почувствовал его — тихо сказал Тим.

После стычки с волками трое снова собрались вокруг основного костра.

— Ты растешь над собой, мальчик — заметил Томас, возвращая меч в ножны. — Но дракон — это не стая волков и не тролль, — предостерёг он, хотя его тон был мягче, чем обычно. — Не позволяй парочке побед ослепить тебя.

Тим кивнул, поднимая с земли потрёпанный шлем отца и проводя пальцами по глубокой вмятине на боку: — Я знаю, что будет нелегко. Но пока мы несём ту скрытую искру нашего прошлого внутри, мы можем преодолеть любую тьму. — Что-то изменилось в его голосе, он звучал теперь не по-детски твёрдо и уверенно. — Отец верил в эту легенду до конца. И я тоже верю. Мы вместе встретим дракона, и каждая маленькая победа приближает нас к нему… и делает нас сильнее.

Широкая, по-медвежьи выразительная улыбка появилась на лице Брана: — Чёрт побери, да ты оратор, маленький человек. Я с тобой.

Воодушевлённый их единством, Тим достал отцовский меч из ножен. Впервые за всё время пути: — Томас, обещай, что на рассвете покажешь мне как пользоваться этой штукоу. Я должен быть готов ко всему. Меч был очень тяжелый, но Тим уже был слишком воодушевлен чтобы обращать на это внимание.

Старый рыцарь, уже устраивавшийся на ночлег, засмеялся: — Только не плачь, когда окажешься лицом в грязи, парень. Я не из тех, кто щадит нерадивых учеников. Опусти эту штуку, пока не порезался. Или пока она тебя не опрокинула.

Бран прорычал со смехом: — Оставь только завтра. Если не переживёшь урок, я хоть доем.

Тим рассмеялся, чувствуя, как усталость наконец берёт своё. Он расстелил одеяло у самого костра и лёг, глядя на звёздное небо над головой. Где-то очень далеко, за краем видимости, мерцал бледный отблеск — северное сияние, первый намёк на то, что они приближаются к земле легенд.

Когда костёр почти догорел, а Бран и Томас уже крепко спали, Тим всё ещё бодрствовал, вглядываясь в сторону севера. Каждая рассказанная им история и каждая маленькая победа питали его веру в судьбу.

Сжимая в руках покрытый отметинами шлем отца он прошептал в ночь: — Мы идём за тобой, переросший ящер.