Железная книга

Глава 19. Кровь и железо

Горы на севере были совсем не похожи на предгорья, через которые Тим проходил в начале своего путешествия. Здесь все казалось суровее, древнее, словно время текло иначе среди этих серых пиков. Воздух был холоднее и реже, заставляя чаще останавливаться, чтобы перевести дыхание. Камни под ногами — острее и коварнее. Даже солнце, казалось, светило здесь по-другому — блеклым, отстраненным светом, который не давал тепла.

Первый день одиночного пути выдался тяжелым. Без Томаса, который обычно выбирал дорогу, и Брана, чей острый нюх предупреждал об опасностях, Тим продвигался медленно, постоянно останавливаясь, чтобы осмотреться и выбрать наилучший маршрут.

К полудню он столкнулся с развилкой — одна тропа уходила вниз, в заросшее карликовыми соснами ущелье, другая вела вверх, по открытому склону. Раньше в таких случаях они всегда держали совет: Бран принюхивался, Томас сверялся с картой, и решение принималось коллективно. Теперь же Тим стоял один, и ему предстояло выбирать самому.

«Томас всегда говорил, что легкие пути ведут в могилу», — подумал он, глядя на манящую тропу, ведущую вниз. По ней было бы проще идти, но что, если она заведет в тупик? Или, хуже того, там может быть засада. Хотя… кто бы стал устраивать засаду в этой глуши?

После долгих сомнений Тим выбрал верхний путь. Подъем оказался изнурительным — крутой склон, усыпанный мелкими камнями, на котором то и дело соскальзывали ноги. К тому времени, когда Тим достиг вершины, солнце уже клонилось к закату, и ему пришлось спешно искать место для ночлега.

Раньше это тоже было заботой Томаса — найти укрытие, развести костер, приготовить ужин. Тим часто помогал, но никогда не нес всей ответственности. Теперь же ему пришлось самому собирать хворост, очищать место для костра, искать камни для очага.

Когда серовато-коричневая похлебка из сушеного мяса и остатков крупы наконец закипела в его маленьком котелке, Тим поймал себя на мысли, как сильно скучает по стряпне Томаса. Старый рыцарь был мастером превращать скудные припасы в удивительно вкусную еду, добавляя найденные по пути коренья и травы. У Тима же получалось просто… отвратительно.

Ночь в одиночестве оказалась еще тяжелее. Тишина давила на уши, заставляя вздрагивать от каждого шороха. Не было ни неторопливых баек Томаса, ни уютного похрапывания Брана, ни даже их молчаливого присутствия, которое само по себе приносило комфорт. Впервые за долгое время Тим по-настоящему ощутил одиночество.

«Делай что должно, будь что будет», — прошептал он в темноту, завернувшись в плащ. Это не принесло облегчения, просто слова в пустоту.

Утром второго дня его разбудил холодный ветер, несущий запах снега. Небо затянуло серыми тучами, и горы вокруг казались еще более неприветливыми. Поспешно собрав немудреный лагерь, Тим двинулся дальше, надеясь к вечеру достичь какого-нибудь укрытия.

Путь становился все труднее — тропа местами исчезала, и приходилось пробираться по каменистым осыпям. Несколько раз он замечал следы старых дорог, выдолбленных в скалах, — возможно, когда-то здесь проходили вагонетки с углем или рудой. Кое-где попадались полуразрушенные каменные строения — должно быть, бывшие сторожки шахтеров.

К полудню Тим вышел на гребень, с которого открывался широкий вид вперед. Вдалеке, среди скал, он заметил что-то странное — словно тень от гигантской птицы скользнула по склону горы. Он замер, всматриваясь, но тень исчезла так же внезапно, как появилась. Дракон? Или просто игра света и облаков?

К вечеру пошел мокрый снег, превращая тропу в скользкое месиво. Тим пробирался сквозь нарастающую метель, пока не наткнулся на полуразрушенный сарай — остаток какого-то шахтерского поселения. Крыша протекала, но стены хоть немного защищали от ветра.

Он провел беспокойную ночь, прислушиваясь к завыванию ветра и скрипу старых досок.

К утру третьего дня метель утихла, оставив после себя тонкий слой снега на камнях. Воздух стал кристально чистым, и Тим мог видеть далеко вперед, туда, где по словам брата Михаила, находились старые шахты.

Он шел весь день, не останавливаясь на отдых. Клубящиеся над горами тучи обещали новый снегопад, и ему хотелось добраться до шахт до его начала. Когда солнце уже клонилось к закату, он вышел на край широкого ущелья, названного братом Михаилом Черной Впадиной.

Дно ущелья было усыпано обломками скал и ржавыми остатками шахтерского оборудования. Кое-где виднелись темные отверстия — входы в шахты. Большинство из них обвалились, но несколько еще зияли, словно черные рты гигантских существ.

Тим был так поглощен этим зрелищем, что не сразу заметил тонкую струйку дыма, поднимающуюся между скал на противоположном склоне ущелья. Он сощурился, пытаясь разглядеть ее источник. Костер? Кто мог развести костер в таком месте?

Осторожно спустившись со своего наблюдательного пункта, Тим стал пробираться через ущелье, обходя груды металлолома и обломки скал. Он держался настороже, помня уроки Томаса о разведке незнакомой территории — двигаться тихо, часто останавливаться и прислушиваться, всегда иметь путь к отступлению.

Чем ближе он подходил к источнику дыма, тем страннее становились окружающие предметы. Среди камней были разбросаны куски металла необычной формы, странные инструменты.

Наконец он увидел хижину — если это можно было так назвать. Она была построена в расщелине скалы, используя природное укрытие, и со стороны казалась просто нагромождением камней и металлолома. Только присмотревшись, можно было заметить слегка замаскированную дверь и маленькое окно.

Тим подошел ближе, не зная, стоит ли объявить о своем присутствии или лучше обойти хижину стороной. Но прежде чем он принял решение, дверь распахнулась, и на пороге появился человек.

Он был стар — пожалуй, даже старше брата Михаила — с всклокоченной седой бородой, спускавшейся почти до пояса. Одежда его была потрепана и покрыта пятнами сажи и ржавчины, но Тим заметил, что когда-то она была хорошего качества. На поясе висело множество странных инструментов, а глаза — неожиданно ясные и пронзительные — смотрели настороженно.

— Кто ты такой и что тебе нужно? — спросил старик, выставив перед собой кирку.

— Меня зовут Тим, — ответил юноша, поднимая пустые руки, показывая, что не представляет угрозы. — Я путешествую на север. Не хотел вас беспокоить, просто заметил дым…

Старик прищурился, изучая незваного гостя с головы до ног. Его взгляд задержался на шлеме Тима, и в глазах мелькнуло странное выражение — то ли узнавание, то ли интерес.

— Откуда у тебя этот шлем? — резко спросил он.

— Это… шлем моего отца, — ответил Тим. — Его уже нет в живых.

Старик опустил своё оружие и шагнул ближе, продолжая разглядывать шлем.

— Хорошая работа, — пробормотал он. — Качественный металл, хотя и не лучший. Вмятина видно выправленная — он протянул руку, но не коснулся шлема, словно не решаясь. — Мастерская работа.

— Кузнец из горной деревни, — сказал Тим.

На мгновение в глазах старика что-то мелькнуло, но тут же погасло. Он кивнул сам себе, словно подтверждая какую-то мысль, и отступил на шаг.

— Ну, раз уж ты здесь, заходи, — сказал он, поворачиваясь к двери. — Скоро стемнеет, а по ночам здесь холодно. Да и… он иногда вылетает на охоту.

Тим не стал спрашивать, кто такой "он". Было и так понятно. Он осторожно последовал за стариком в хижину.

Внутри было теплее, чем он ожидал, но воздух пропитался странной смесью запахов — металлической пыли, дыма, каких-то кислых химикатов. Помещение было маленьким и загроможденным — вдоль стен стояли полки с инструментами и странными металлическими образцами, в углу располагался небольшой горн, а большую часть центрального пространства занимал стол, заваленный кусками руды, инструментами и какими-то записями.

Старик указал Тиму на единственный свободный табурет, а сам вернулся к столу, где, судя по всему, работал до появления гостя.

— Ты говоришь, что идешь на север, — произнес он, перебирая металлические обломки. — Но зачем? Дальше только шахты и… он.

— Я ищу дракона, — просто ответил Тим.

Старик хмыкнул, не отрываясь от своего занятия.

— Так я и думал. Еще один храбрец. Что ж, для такого юного, ты забрался дальше многих.

Он отложил инструмент, которым что-то скоблил, и полностью повернулся к Тиму:

— Но что ты собираешься делать, когда найдешь его? Сражаться? — в его голосе слышалась насмешка. — Многие пытались. Все они теперь уголь и пепел.

— А вы? — спросил Тим. — Вы живете здесь, совсем рядом с ним. Как?

Старик пожал плечами:

— Я ему не интересен. Я просто старик, копающийся в своих камнях. Мы даже видели друг друга пару раз, когда я забирался поглубже в шахты. Он только фыркнул и прошел мимо. Думаю, для него я просто часть ландшафта. Как камень или дерево.

Он повернулся к полке и достал оттуда небольшой металлический предмет, блеснувший в тусклом свете.

— Вот ради чего я здесь, — произнес он, протягивая предмет Тиму. — Держи. Только осторожно — острое.

Тим взял в руки то, что оказалось маленьким, не длиннее ладони, кинжалом. Но что за кинжал это был! Невероятно тонкий, почти прозрачный клинок, но при этом поразительно прочный. Металл имел странный серебристо-синий оттенок, с едва заметными красноватыми прожилками.

— Драконья кровь, — выдохнул Тим, вспоминая рассказ Кары.

Старик просиял, словно ученик, правильно решивший сложную задачу.

— Именно! Ты знаешь о ней? — в его голосе звучало настоящее воодушевление. — Самый удивительный металл на свете. Прочный как черт знает что. Не тускнеет, не ржавеет. А главное — выдерживает любой огонь, даже драконье пламя.

— Моя… подруга рассказывала о нем, — сказал Тим. — В их деревне есть шахта, где нашли похожий металл, но добыть его было почти невозможно.

Старик закивал, его глаза оживились еще больше:

— Да-да! Везде одна проблема — металл невероятно твердый, его не возьмешь обычными инструментами. И всегда рядом какая-то ерунда происходит… — он осекся, махнул рукой. — Но здесь, в этих горах, его больше всего. Особенно глубоко в шахтах, рядом с логовом. — Он понизил голос до шепота: — Я думаю, металл как-то связан с драконом. Может, и правда это его кровь, застывшая веками в камне.

Тим вернул кинжал, и старик бережно положил его обратно на полку, где уже лежало несколько подобных предметов.

— Великолепная работа, — сказал Тим искренне.

— Это? — старик покачал головой. — Нет, это просто поделка. Настоящий шедевр я сделал раньше… Тонкий, как лист, но прочный, как скала. — Его глаза вдруг затуманились. — Обещал подарить. Храню его для особого случая.

Он указал на маленький резной ларец на дальней полке.

— Там. Жду, когда вернусь… — он запнулся, словно пытаясь поймать ускользающую мысль. — Когда вернусь туда, на юг. И отдам его.

— Кому? — осторожно спросил Тим.

Старик нахмурился, как ребенок, которому задали слишком сложный вопрос.

— Я… не помню. Помню руки. Сильные руки, хотя и маленькие. Хорошие руки для кузнеца.

Он вдруг отвернулся, словно смутившись своего признания, и начал перебирать вещи на столе. Спустя минуту повернулся с маленьким металлическим предметом в руке.

— Вот, возьми, — он протянул Тиму небольшую брошь в форме звезды, искусно выкованную из того же серебристо-синего металла. — Мелочь, делаю их, когда нужно отвлечься. Привычка… — он пожал плечами. — Раньше их кто-то носил. Кажется.

Тим взял брошь. Работа была изящной — каждый луч звезды заканчивался крошечной спиралью, а в центре сиял маленький красноватый камешек.

— Это… очень красиво, — сказал Тим. — Но я не могу принять такую ценность.

— Ценность? — старик искренне удивился. — Это просто безделушка. У меня их десятки. Делаю по привычке, хотя… — он нахмурился, словно пытаясь вспомнить что-то важное, но затем махнул рукой. — Забирай. Может, принесет удачу.

Тим аккуратно спрятал брошь в поясную сумку, чувствуя странную смесь благодарности и грусти.

— Вы давно здесь живете? — спросил Тим.

Старик задумался, словно пытаясь вспомнить.

— Не знаю точно. Времени не считаю. Может, пять лет? Может, десять? Или двадцать? — он усмехнулся. — Какая разница?

— И всё это время вы были здесь? Один?

— А где еще мне быть? — искренне удивился старик. — Металл здесь. Шахты здесь. Всё, что мне нужно, здесь.

— Но… мир за этими горами… люди… — Тим запнулся, не зная, как сформулировать мысль.

— Люди? — старик пренебрежительно махнул рукой. — Что мне до них? Они не понимают. Никогда не понимали. Я показывал им свои находки, говорил о металле, который изменит всё, а они смотрели на меня как на безумца. "Опасно", говорили они. "Безрассудно". Жалкие, мелкие умы.

Он вдруг замер, словно вспомнив что-то важное, и его взгляд затуманился.

— Хотя… не все. — Он покачал головой, и наваждение прошло. — Но не важно. Я здесь, где должен быть. Рядом с ним.

— С драконом? — спросил Тим.

— С металлом! — воскликнул старик, стукнув кулаком по столу. — Драконья кровь — вот что важно! А дракон… просто помеха. Мешает мне добраться до самых богатых жил. Они там, глубоко внутри, в большом зале, где он устроил логово.

Старик вдруг оказался совсем близко к Тиму, его глаза лихорадочно блестели:

— Я проникаю туда, когда он улетает охотиться. Беру образцы. Но времени мало, а жилы трудно отделить от породы. Если бы его не было… — он мечтательно вздохнул. — Я бы добрался до самого сердца горы. Там металл чистейший, без примесей. Я уверен.

— Вы можете показать мне, как найти дракона? — спросил Тим, пользуясь моментом.

Старик моргнул, словно очнувшись от транса, и отступил назад.

— Зачем? Ты ведь не кузнец. Тебе не нужен металл.

— Я должен остановить его, — твердо сказал Тим. — Он разрушает деревни, убивает людей.

Старик посмотрел на него с искренним удивлением:

— Правда? Хм. Не знал. — Он пожал плечами. — Странно. Обычно он не улетает далеко. Но если ты настаиваешь…

Он повернулся к столу и отодвинул в сторону кучу металлолома, под которой лежал кусок кожи с нарисованной на нем схемой.

— Вот, смотри, — сказал старик, разворачивая примитивную карту. — Это шахты. Основные туннели.

Тим подошел ближе. Рисунок был грубым, но подробным — десятки линий переплетались, образуя сложную сеть ходов и камер.

— Тебе нужен главный туннель, — продолжал старик, указывая на жирную центральную линию. — Вот этот. Он идет от Главной Дыры — это самый большой вход, его не пропустишь — прямо в сердце горы. Если дракон там, ты его найдешь.

Он заштриховал несколько боковых туннелей:

— Сюда лучше не соваться. Там… — он запнулся, подбирая слова, — плохие места.

— Что значит "плохие места"? — спросил Тим.

Но старик уже отвлекся, его внимание переключилось на какой-то металлический обломок на полке.

— А? Что? — он посмотрел на Тима отсутствующим взглядом. — А, это… Неважно. Просто держись главного туннеля.

Он поднял с полки кусок странной руды и стал внимательно его рассматривать, словно забыв о присутствии гостя.

Тим еще некоторое время разглядывал карту, стараясь запомнить основные переходы. Затем вздохнул и поднялся.

— Спасибо за помощь. Я, наверное, пойду.

— Что? — старик вздрогнул. — А, да, конечно. — Он положил руду обратно на полку и вдруг посмотрел на Тима с неожиданной ясностью во взгляде. — Постой. Возьми это.

Он вернулся к полке и снял с нее тот самый маленький кинжал из драконьей крови, который показывал раньше.

— Держи. Может пригодиться. — Он вложил кинжал в руку Тима. — Не самый лучший образец, но всё же. Считай это… талисманом на удачу.

— Я не могу принять такую ценность, — возразил Тим.

— Кому он здесь нужен? — пожал плечами старик. — У меня есть другие. А если убьешь дракона, — он усмехнулся, — я смогу спуститься в самое сердце горы. Вот тогда я сделаю настоящие шедевры. — В его голосе звучала такая уверенность, что Тиму стало не по себе.

— Спасибо, — сказал он, аккуратно пряча кинжал в поясную сумку. — Еще один вопрос… Вы давно видели других людей здесь? Кроме меня?

— Людей? — старик нахмурился. — Да, бывал тут один… На тебя не похож. Старше. Длинные волосы, темные. Странные глаза — словно лихорадка в них.

— Малахи, — тихо произнес Тим.

— Не знаю имени, — пожал плечами старик. — Он не представлялся. Ходил, бродил туда сюда.

Он вдруг замер, глядя куда-то сквозь Тима, и добавил тихо, словно разговаривая сам с собой:

— Знаешь, однажды я сделал кинжал. Настоящий шедевр. Тонкий, как лист, но прочный, как скала. Обещал подарить… кому-то. — Он моргнул, и наваждение прошло. — Но это было давно. В другой жизни.

Он отвернулся, снова погружаясь в изучение своих металлических обломков.

Тим постоял еще немного, наблюдая за стариком, затем тихо вышел из хижины. Солнце уже село, и сумерки быстро сгущались над ущельем. Пора было идти.

Спускаясь к входам в шахты, Тим не мог перестать думать о странном отшельнике. Был ли он отцом Кары? Тим не знал наверняка, но слишком многое совпадало — знание металла, особый кинжал, бесконечная одержимость драконьей кровью, даже манера работы. Если это действительно был он — каким ударом будет для Кары узнать, что ее отец жив, но даже не вспоминает о ней, полностью поглощенный своей манией. Если Тим еще вдруг когда нибудь увидит Кару, надо будет как-то приукрасить рассказ об этой встрече.

Тим шел вниз по склону, вглядываясь в темноту, пока не разглядел массивное отверстие в скале — должно быть, то самое, которое старик назвал Главной Дырой. Деревянные опоры, когда-то поддерживавшие свод, почернели от времени и частично обрушились, но вход все еще зиял, как беззубый рот какого-то чудовища.

У входа Тим остановился, вглядываясь в непроглядную тьму впереди. Где-то там, в глубине этих туннелей, ждал дракон. И, возможно, Малахи. Рука непроизвольно коснулась кинжала из драконьей крови — не оружие, конечно, скорее талисман. Но любое напоминание о том, что драконы не всесильны, сейчас было кстати.

«Делай что должно, будь что будет», — прошептал Тим, вглядываясь в темноту. И шагнул вперед, навстречу своей судьбе.