Жандарм 5

Глава 3

— Что произошло, сударь? — спросил я полноватого мужчину в дорогом костюме, сидевшего напротив сжавшегося Феофана.

Тот встал из-за стола и нависал над пареньком коршуном, пылая праведным гневом.

— Это ведь ваш слуга? — закричал мужчина. — Как вы посмели усадить его за один стол со мной? Да еще даже не потрудившись обучить элементарным манерам⁈

— Это не слуга, — тут же осадил я незнакомца. — Он мой подопечный. И я так и не услышал, что именно произошло.

— Да плевать мне, слуга или нет! — взорвался неприятный тип. — Он чавкает за столом! Хлюпает супом! А на вежливую просьбу так не делать, игнорирует меня!!

— Феофан почти не знает русский язык, поэтому вполне мог просто не понять, что вы ему говорите, — решил я попытаться решить дело миром. — Я его и везу в Москву по просьбе уважаемого в Ново-Архангельске человека для поступления на учебу, где он получит все необходимые знания.

— А мне что, терпеть его все время поездки⁈

— Нет. Я попрошу, чтобы в следующие приемы пищи за нами был зарезервирован столик.

— Но сейчас вы предлагаете мне спустить его хамство и невежество на тормозах⁈ — не унимался мужчина.

— Да, — процедил я. — Ничего непоправимого не произошло. И вы, как разумный человек, вполне могли бы войти в положение. Но если будете настаивать… — я с угрозой посмотрел на мужика.

Не люблю таких. По лицу видно — любит «осаживать» тех, кто ниже его по положению и власти, зато перед более сильными сам расстелится так, как никакая иная девушка легкого поведения не сможет. Вон, уже глазки забегали, как понял, что я не собираюсь перед ним гнуться и в обиду паренька не дам. А уж после прозвучавшего в моем голосе рыка и вовсе на спинку стула откинулся и слегка побледнел.

— Нет, не буду, — попытался он ответить с гордостью. Впрочем, получилось жалко.

— Благодарю. Больше мои люди за один стол с вами не сядут.

И понимай как хочешь. Или что я прогнулся, или как плевок — мол, ты такая скотина, что даже не обученным манерам парням с тобой сидеть невместно.

После этого надолго задерживаться так и не представившийся мужик не стал и через несколько минут покинул вагон. Я же вернулся к Ире.

— Извиняюсь, — улыбнулся я ей, после чего мы продолжили беседу.

Обед закончился благополучно. Распрощавшись с девушкой и договорившись поужинать снова вместе, я сходил на кухню ресторана и договорился о том, чтобы за моими подопечными зарезервировали два столика на время поездки. А вернувшись в свое купе, еще и провел беседу со всеми парнями, разъяснив четверке «проблемных» суть возникшего конфликта и как важно современное воспитание в нашем обществе. Вроде прониклись. Так что на время пути кроме обучения языку пришлось заняться еще и правилами поведения. Хотя бы общими.

Благодаря возне с семеркой парней время в дороге пролетало незаметно. Учеба давалась им трудно, иногда они меня серьезно выводили из себя, но приемы пищи с Ирой позволяли расслабиться. Общение с красивой девушкой, которой я приглянулся и уже через два дня стал получать намеки на возможность более близкого контакта, дарило спокойствие и снижало раздражение и чувство эмоционального утомления от работы «преподавателем». Поэтому не удивительно, что на четвертый день после ужина мы оказались вдвоем в моем купе, пока я попросил своих парней «погулять» в тамбуре.

Ирина оказалась на диво страстной и крикливой. Да и фигурка загляденье. Тонкая талия, упругая грудь и привычка закусывать нижнюю губу во время особенно сильного наслаждения приковывало мой взгляд. Правда парни после того, как девушка вышла, прятали глаза и прикрывали пах руками. Но вроде ни на кого кидаться не собирались, а остальное меня не волновало.

Две недели пути прошли без происшествий. Я уж надеялся, что и оставшееся время не принесет сюрпризов, но не тут то было.

В Екатеринбурге у нас была очередная долгая остановка — почти сутки надо было ждать, пока пройдет перецепка вагонов и пополнение запасов воды и угля. Наказав парням следить за нашими вещами и далеко не отходить от вагона и вокзала, оставил за старшего Романа, как самого взрослого и смекалистого, да еще и пользующегося авторитетом у остальных, и подхватил под ручку Иру. Мы решили прогуляться и осмотреть город, да и ночевать в купе откровенно надоело. А тут можно было снять номер на ночь и приятно провести вечер и ночь. Во всех смыслах.

Для начала поймали извозчика и попросили устроить нам экскурсию по городу. Мужичок попался понятливый и словоохотливый. Рассказал о начале основания города. Показал здание управления железоделательным заводом — промышленным гигантом, с которого и началось освоение этого края на государственном уровне. Проехали мимо монетного двора, где когда-то чеканили до восьмидесяти процентов всех медных монет страны. Тоже своеобразная достопримечательность. Рассказал о том, что в городе до сих пор сильны позиции старообрядцев, которые массово бежали и прижились во время второго христианского раскола именно на этой земле. Правда, их в этом мире притесняют не так сильно, как в моем прошлом. Все же церковь здесь хоть и сильна, но из-за наличия магии и магов не в такой степени.

Что меня особо поразило в городе — дороги. А точнее их ширина. Большинство дорог здесь были четырехрядными. Да, без разметки, но места здесь было столько, что между домами было метров по двадцать, а то и более. Да и высота домов — не более трех этажей, создавали ощущение «приземистого» и широкого города. В основном застройка деревянная, хотя и каменных домов было в избытке.

С удовольствием откушав после такой экскурсии в ресторане, где выбор был гораздо шире, чем в вагон-ресторане поезда, мы с Ирой потанцевали под живую музыку и поднялись в номер. Он располагался как раз над залом ресторана.

Утром проснулся в отличном настроении с красивой девушкой на плече и если бы не нужда возвращаться на поезд, мы бы здесь задержались еще на пару дней. А так — помылись в баньке, которую заказали накануне вечером, подкрепились сибирской кухней и довольные вернулись на вокзал. Где мое настроение плавно пошло вниз, когда я застал пустые купе, вместо ждущих меня там парней.

— Егор Сергеевич, — обратился я к проводнику — солидному дядьке за сорок. — А вы моих подопечных не видели?

— Полицейские их куда-то повели, — вздохнул мужик. — Извините, Григорий Мстиславович, не углядел. Пока приемом припасов да воды занимался, они решили ноги размять. А тут гляжу — их уже и уводят. А я, сами понимаете, далеко от своего вагона отходить во время пути права не имею.

— В околоток их повели? — предположил я.

— Туда, куда ж еще-то?

Скрипнув зубами от досады — до отправления всего-то два часа осталось! — я пошел искать местный полицейский участок.

Идти пришлось недолго, всего минут пять. Буквально перейти привокзальную площадь, да по подсказкам городового найти нужную дверь, за которой находился вход в здание с дежурным офицером. А вот встретили меня там неласково.

— По какому вопросу? — даже не поднимая на меня глаз, вальяжно спросил толстый мордатый околоточный надзиратель.

Если сравнить его звание с армейским, то он равен был примерно прапорщику.

— К вам сегодня привели семерых парней. Алеутов. Где они? — не стал я ходить вокруг да около.

— А вы собственно кто? — лениво посмотрел он на меня.

Видимо мой вид его не особо впечатлил, потому что взгляд его не изменился — все такой же лениво-надменный с ноткой пренебрежения.

— Григорий Бологовский. Они мои подопечные. Где эти парни?

— В камере, где же еще? — пожал плечами надзиратель и замолчал, вновь уткнувшись в стол, на котором лежала газета.

Такое пренебрежение меня задело. Привык видно, что настолько наплевательски еще никто ко мне не относился. Да и время поджимало. Поэтому не удивительно, что я сорвался.

— А ну-ка встать!! — рявкнул я на полицейского.

Тот аж вздрогнул и рефлекторно подскочил, опрокинув стул, на котором сидел.

— Фамилия! Звание! Где дежурный офицер? Что у вас здесь за балаган происходит, а⁈

— Околоточный надзиратель Ванищев! Коллежский асессор Леонов на обходе поезда, прибудет по завершению обхода! — тут же испуганно выпалил мордатый.

После чего до него дошло, что отчитывается он перед гражданским незнакомым мужиком. Но все-таки мужиком с командным голосом, да еще почему-то уверенным в праве этого командования. Потому далее он осторожно спросил, а кто я собственно такой.

— На, читай, — ткнул я ему под нос свою бумагу жандарма. — Прочитал? А теперь живо отвечай — где семерка алеутов, которых вы задержали на платформе?

— Дык. В камере они, господин штабс-ротмистр, — испуганно выдавил из себя мордатый.

Больше в моем праве командовать он не сомневался.

— Веди их сюда. Живо!

Вскоре все семеро оказались передо мной, а я стал выпытывать у надзирателя, за что их взяли. Все оказалось и смешно и печально.

Парни, насмотревшись на нас с Ириной, тоже возжелали женской ласки. Тем более они молодые и гормоны гуляют только так. В общем Роман, оставленный мной за главного, оказался настолько смекалистым, что сумел найти здесь «ночную бабочку». Далее семерка скинулась на те деньги, что им дали в дорогу родные, и, отведя ее в вокзальный туалет, по очереди стали пользовать. И все бы ничего, но когда очередь дошла до Феофана, то этот девственник долго не мог приткнуть куда следует. В туалет стала собираться уже настоящая очередь из желающих использовать его по прямому назначению. Естественно парни людей не пускали, пока Феофан не доделает свое дело. А тот лишь больше стал волноваться и в итоге «ткнул не в ту дырку». «Бабочка» вскрикнула от боли, желающие сходить в туалет оттолкнули моих парней и ворвались внутрь. А та не долго думая обвинила паренька в изнасиловании, чтобы самой не пойти по статье за продажную любовь. Ну тут уж и городовых крикнули, после чего всю семерку повязали.

— В поезд. Живо, — мрачно приказал я подопечным, забирая их паспорта у полицейского. — Я с ними сам разберусь, — пообещал я тому и покинул околоток.

Да уж. Вот не было печали. Правда, в чем-то сам виноват. Не подумал о такой стороне вопроса. Но все равно, это ж надо! Найти «бабочку» и пользовать ее в общественном туалете!

— … молитесь своим духам, чтобы она вас всех не «наградила», — завершил я разъяснительную беседу.

— А чем она может наградить? — наивно спросил Феофан.

— Тебя — ничем, — хмыкнул я. — Ты же не успел ничего сделать. А вот твоих друзей, — выразительно посмотрел я на каждого.

До троицы Анкалина тут же все дошло и они побледнели. А вот остальным им пришлось отдельно потом объяснять. Ну ничего! Думать в следующий раз будут головой, а не головкой.

А если честно я даже и не знал, то ли плакать, то ли смеяться над данным происшествием. Однако парочки подзатыльников они заслужили, а то и настоящую порку.

— В общем так, великолепная семерка. Хоть еще одно происшествие до приезда в Москву — и я вас отправлю обратно пешком и не забуду отписаться вашим старшим. Я понятно излагаю? — глянул я на парней.

Они же стояли, понурив головы и пряча от меня взгляд.

— И еще за вину каждого отвечают все, это значит: если виноват один, то отвечать будут все. Раз не понимаете по-хорошему, будет по-плохому. И имейте ввиду — не доходит через голову, дойдет через другие места, — смерив взглядом парней еще раз, я выдохнул.

Когда мы отправились, то за ужином Ирина меня попыталась расспросить о произошедшем. Первым моим желанием было рассказать и посмеяться, но потом я понял, что о подобных конфузах не стоит говорить в приличном обществе, а тем более при дамах. Моветон! Отговорился плохим знанием парней языка и что произошло простое недопонимание.

Время шло, и поезд двигался в сторону Москвы.

И наконец-то прибыл.

— Григорий, — лукаво посмотрела на меня Ирина, когда мы сошли на перрон. — Буду не против, если вы навестите меня в Твери.

— Обещать не могу, но встрече буду рад, — учтиво поцеловал я ей руку на прощание.

Здесь мы расставались. Она пересаживалась на новый поезд и отправлялась домой, а я собирался ехать в свою квартиру в Москве. Только парням сначала нашел гостиницу неподалеку от моего дома. Ко мне бы такая толпа точно не влезла.

Разместив их и дав указания вести себя тихо, объяснил, где я живу. После этого договорившись о том, когда к ним приду, я мысленно перекрестился и поехал до дома. Как же давно меня там не было!

— Здравствуйте, Дементий Поликарпович, — улыбнулся я бессменному консьержу дома Юсуповых, в котором и была моя квартира.

— Григорий Мстиславович? — глаза пожилого мужчины округлились, а затем он начал истово креститься.

— Что-то не так? — удивился я такой реакции.

— Так… говорили же… что вы того… на тот свет отправились, — пробормотал он.

— Кто говорил?

— Так… в газетах писали, — постепенно успокаиваясь, стал рассказывать консьерж. — Да и Ольга Юрьевна плакала долго. Она-то мне ту газетку и показала.

— А о том, что я выжил, она потом с вами не поделилась?

— Эээ… да вроде нет, — растерялся Дементий Поликарпович.

— Ну, может на радостях забыла, — пожал я плечами. — Она сейчас дома?

— Нет, с утра ушла. Да и воспитанников ваших тоже сейчас нет. Учатся. Только послезавтра на выходные вернутся.

— Благодарю. Тогда пока прошу им не говорить о моем возвращении. Хочу сюрприз сделать.

Мужчина понимающе заулыбался и закивал.

— Не сомневайтесь, буду нем как рыба! Это… — замялся он. — Григорий Мстиславович. А все-таки, что там было то?

— Обычная авария, — пожал я плечами. — Дело житейское.

Делиться подробностями с ним я не собирался. Но консьержу и этого хватило. Взяв у него ключи от квартиры, я поднялся на свой этаж и зашел внутрь. Там почти ничего не поменялось. Разве что чуть уютнее стало. Даже не знаю, с чего такое ощущение накатило. Может из-за появившегося цветка на подоконнике в кабинете? Или из-за тканевых салфеток на столе на кухне? Сразу видно, что здесь хозяйничает женщина, которая едва заметными мелочами и наносит тот самый уют, который ни одному мужчине не добиться.

— Вот я и дома.

Ольга пришла лишь через полтора часа. Я за это время успел умыться с дороги, переодеться, да поесть. Глафира Матвеевна все также приходила и готовила. Когда меня увидела, обрадовалась знатно. И как я понял, она-то была в курсе о том, что я выжил. Почему консьержу не сказала — вот вопрос. Или просто не обсуждали это между собой, или Дементий Поликарпович забыл. Как поделилась женщина, пока жарила картошку, консьерж в последнее время «совсем худой стал». Иногда заговаривается. Бывает и выпадает у него что из памяти — старость все же берет свое.

Но когда пришла Оля, Глафиры Матвеевны уже не было, так что в квартире мы были одни.

— Гриша? — потрясенно прошептала девушка, увидев меня.

Дамская сумочка выпала у нее из руки и она медленно двинулась ко мне, словно ожидая, что я в любой момент исчезну, аки призрак.

— Да не бойся, — не выдержал я и улыбнулся. — Я это, я.

— Гриша! — уже не сомневаясь, она кинулась ко мне и обняла. — Живой. Вернулся.

Объятия через какое-то время перетекли в поцелуи, а там уже мы сами не заметили, как оказались в спальне. Лишь спустя час угомонились и расслабились. Только Оля вцепилась в меня и отпускать не хотела.

— Ты надолго? — наконец осмелилась она задать самый главный для нее вопрос.

— Надеюсь, навсегда. Но сначала мне в Тверь надо.

— Зачем? — удивилась она.

— Род принять. У меня дед умер, потому и отозвали. А так бы еще неизвестно, сколько бы пришлось на Аляске торчать.

Девушка промолчала. Зато я стал задавать вопросы. Про мальчишек, как она сама живет, чем занимается. Проговорили до позднего вечера.

Утром я первым делом отправился в управление. Чтобы отметиться, да уточнить, сколько мне времени готовы дать на принятие рода. Ну и узнать, могу ли я в Москве остаться. Перед уходом попросил Олю узнать, куда можно пристроить семерых навязанных балбесов. Ну и сводил ее в гостиницу, где те ночевали. Самих парней проведал, да познакомил их заодно с девушкой.

У дежурного узнал на месте ли Агапонов и направился к нему.

— Тук, тук, тук, — аккуратно я постучал в его кабинет.

— Проходите, — раздалось из-за дверей, и, открыв дверь на распашку, я шагнул внутрь кабинета.