Жабы жаждут.

*35. Добровольное содействие поиску истины.

Китира — остров 20x30 километров с постоянным населением всего 4000 человек. Тут серьезные события — редкость, поэтому принудительный лэндинг борта C-130 Hercules, примененного террористами для атаки против фестиваля рэп-Z-рейва, привлек всех местных репортеров (их тут было около дюжины). Им досталась минута славы — они с близкого расстояния сняли на видео силовой арест трех террористов после лэндинга, а репортерам крупных СМИ, приехавшим с континента, не досталось такого сюжета. В журналистском ремесле так нередко бывает, и они устроились у ворот авиабазы ждать вероятного пресс-релиза контрразведки…

…Между тем, бригад-генерал Вальтер Штеллен расположился в камере гауптвахты на специально принесенном офисном полу-кресле. Трое молодых мужчин, закованные в наручники, сидели на бетонном полу у стены. Штеллен быстрым и профессиональным скользящим взглядом оценил их, как опытный букмекер — лошадей на ипподроме.

Вроде бы, все трое — обычные мужчины лет по 30, вероятно, родом из Средней Азии. Состояние — помятое, поцарапанное (что естественно после силового захвата методом «предельно резко сбить с ног и уронить лицом на асфальт»).

Наблюдение: первый и второй — подчиненные персоны под контролем третьего.

Вывод: это пилот, штурман и босс, к которому они нанялись за деньги и за страх.

Если бы требовалось получить информацию (такова обычная цель допроса), то самым ценным «клиентом» являлся бы третий — босс.

Но Штеллену требовалось не получить, а внушить информацию, и при таком раскладе третий — босс оказывался лишним. Слишком волевой, он будет бороться за влияние над подчиненными. И точно: он даже начал эту борьбу первым, обратившись к Штеллену с издевательской фразой:

— Что, офицер, язык проглотил? Правильно, если проглотил. Целее будешь. Тут игра не твоего уровня. Тебе скажут, куда доставить нас, чтобы выпустить на волю.

— Кто скажет? — невозмутимо поинтересовался бригад-генерал.

— Те, которые выше тебя! Ясно?

— Неясно. Есть ли имена и телефоны у «тех, которые»? И если да, то в ваших интересах сообщить мне эти имена и телефоны. Потому что дальше этого шанса не будет.

— Ха-ха! Сбавь обороты! Тут всюду видеокамеры, и ты ничего мне не сделаешь!

— Проверим эту теорию, — с этими словами, Штеллен извлек из кармана пистолет, но не обычный свой 9-мм Glock-26. Это был другой, пневматический 6-мм для пейнтбола… …И выстрелил навскидку в лицо боссу террористов. Выстрел был почти бесшумный. Шарик добавил еще ссадину к тем, что появились при захвате на аэродроме. Будь это обычный шарик-маркер для пейнтбола, на лице осталась бы клякса от краски. Но этот шарик был иного рода. Босс успел произнести несколько грубых оскорблений в адрес офицера, затем вдруг захрипел, его тело изогнулось, будто на электрическом стуле. В следующий момент он рухнул на бок, изо рта хлынула рвота и пузырящаяся кровь…

…Пилот и штурман хотели было позвать на помощь, но резко передумали, поскольку пневматически пистолет уже был направлен на них. В следующие полминуты, они в состоянии ужаса, наблюдали за развитием картины поражения боевым нейротоксином (которым, как они уже догадались, был заряжен шарик-маркер, поразивший их босса). Штеллен презрительно фыркнул, затем встал с полу-кресла, убрал пистолет в карман, постучал кулаком в дверь, и уселся обратно:

— Сэр? — вопросительно произнес греческий полисмен, открыв дверь.

— Ситуация, — ответил бригад-генерал, — похоже у этого террориста эпилепсия, или еще какая-нибудь дрянь. Распорядитесь, чтобы его доставили в медпункт.

— Да, сэр… — тут полисмен увидел лужи кровавой рвоты на полу, — Еще, я распоряжусь насчет уборки тут.

— Чепуха, — Штеллен махнул рукой, — я сам. Пусть принесут швабру и ведро с водой.

— Никаких проблем, сэр. Как скажете.

…Через три минуты указания бригад-генерала были выполнены, и двое задержанных остались тет-а-тет с этим (как они теперь полагали) полным отморозком. Штеллен, не выходя из образа, взял швабру, стал флегматично вытирать субстанцию с пола, заодно поясняя для арестантов:

— Да, тут всюду видеокамеры, но они не работают, и всем это по хер. Тут Китира, а не Сингапур. Таким образом, парни, я могу делать с вами, практически, что угодно. Если сомневаетесь, то проведите эксперимент. Давайте, я жду… …Он прополоскал окровавленную швабру в ведре, еще пару раз провел ею по полу, и вторично прополоскал, затем уселся на полу-кресло, и спросил: … - Что молчите, уроды? Поверили мне на слово? Не слышу ответы!

— Да… — подавленно произнес первый.

— Да, да! — повторил за ним второй.

— Рейтинг согласия 150 процентов, — констатировал Штеллен, — продолжим допрос. Но теперь уже под аудио-видео запись. Сейчас, хором, но организованно, вы расскажете историю вашего участия в террористической деятельности. Камера. Мотор. Начали!

Двух задержанных не требовалось просить дважды. В состоянии невыносимого ужаса, вызванного действиями отмороженного контрразведчика, они принялись вдохновенно сдавать своего бывшего босса. Штеллен иногда вклинивался в рассказ — будто просто предлагал уточнить детали. Но по его тону, мимике, и подтексту наводящих вопросов, задержанные угадывали, КАКИЕ показания хочет услышать Штеллен. Иногда у них не получалось угадать с первого раза, и тогда они, уловив его недовольство, меняли свою версию, и так пока не достигли полного одобрения своего слушателя.

Бригад-генерал потер руки жестом библейского Пилата и, с улыбкой, заявил: «Ну что, уроды! Полдела сделано. Осталось провести брифинг для собравшихся репортеров. Не напрасно ведь они ждут у ворот авиабазы. Люди Земли должны узнать правду об этой отвратительной попытке теракта против фестиваля рэп-Z-рэйв. Сейчас вы расскажете мировым медиа правдивую историю, которую только что изложили мне»…

…И стало так. В течение следующего часа двое арестантов рассказали репортерам (не мировым, а в основном локальным, южно-европейским) ту версию событий, которую сочинили сами под давлением Штеллена. Если конспективно, по пунктам, то:

1. Босс — один из «северных» лидеров исламистов Боко-Харам — коррумпировал офис «Красного креста» в Тунисе и, под видом гуманитарной помощи, загрузил две грязные атомные бомбы и несколько сотен микро-квадрокоптеров с нейротоксином.

2. Далее босс запугал пилота и штурмана загруженного борта C-130, чтобы они вместо полета в Багдад, отклонились на север с курса, и сбросили груз над фестивалем в море южнее Крита. Далее борт должен был повернуть к югу, на авиабазу около Триполи.

3. Но, зенитный огонь франко-германского контр-террористического отряда повредил взрыватели бомб. Они детонировали на высоте около 3000 метров, а ЭМИ сжег схемы отравленных квадрокоптеров.

4. Когда франко-германские истребители перехватили C-130 в воздухе и повели его на лэндинг в аэропорт Китира, босс террористов принял нейротоксин, от которого умер в камере гауптвахты на авиабазе. Game over.

5. Арестанты (пилот и штурман) просят власти Греции принять меры в соответствие с международной программой защиты свидетелей по расследованию терроризма.

Репортеры европейских СМИ, практически всеядные в отношении пугающих слухов и кровавых сенсаций, проглотили этот триллер, не пережевывая, и (после минимальной переработки) вывалили это в мозг туповатой массовой аудитории. Через четверть часа интернет пестрел заголовками и анонсами вроде: «Исламисты нигерийской Боко-Харам атаковали международный фестиваль грязными атомными бомбами и смертельно ядовитыми кибер-насекомыми. Европейские моряки отбили атаку, но не смогли предотвратить высотных ядерных взрывов. На площадке фестиваля проводится дезактивация и работы по восстановлению сетевой связи».

Материалы сопровождались документальными кадрами, перемешанными с архивными видео о терактах Боко-Харам, и даже об авиа-таране башен-близнецов ВТЦ в 2001-м, к которому Боко-Харам, вообще-то не имела отношения (но кого это волнует?).

«Дерьмо упало на вентилятор», как выразился часом позже Штеллен, вводя в курс дела лейтенанта-эксперта Жаки Рюэ, срочно приехавшую с тримарана «Флинт». Тримаран (принадлежащий Юхану Эбо) дрейфовал на фестивальной тусовке, происходящей над Матапанской бездной, к юго-западу от Крита… …Тогда как Вальтер Штеллен и Жаки Рюэ сидели за столиком в кафе Хрисофаро, что расположено около очаровательного пляжа Капсали на юге острова Китира.

— В общем, дерьмо упало на вентилятор, — заключил Штеллен, и спросил, — а как ты так быстро добралась сюда?

— Меня подбросили Юлиан Зайз и Аслауг Хоген, — ответила Рюэ, — у Юлиана лодка, как гибрид гидрофойла и примитивного экраноплана.

— Я знаю. 25-футовый квазиглайдер «Квагга». А с чего вдруг они подвезли тебя?

— Мы вроде, дружим семьями. Хотя Юлиана с Аслауг трудно считать семьей. Бабушку Фанни со мной — тоже трудно считать… Но, тем не менее…

Жаки Рюэ взмахнула коктейльной соломинкой, как волшебной палочкой.

— Ладно, — сказал Штеллен, — какая обстановка на фестивале?

— Все не так плохо. Радиоактивное заражение в пределах 500 микрорентген в час и его уровень снижается по обычной экспоненте. Это безопасно. От ЭМИ у многих сгорели мобильные телефоны, однако Вилли Морлок уже организовал им бесплатную раздачу ферфункенов и всяких сувениров. В общем, фестивальная публика уже воспринимает террористический инцидент, как прикольное приключение. Фестиваль продолжается.

— Ладно. А что там с микро-дронами — киллерами?

— Там все просто. Это продукция компании «Byrobot-Suwon», Южная Корея. Серия по военному спецзаказу, есть номер контракта. Получатель: спецслужба CCG.

— Скучные дебилы, — произнес бригад-генерал, — даже не догадались шифроваться.

— Вероятно, — предположила Рюэ, — они думали, что ни один микро-дрон не уцелеет. По прошитой программе, они должны были взорваться или на мишени, или при открытии корпуса, или в любом случае через четверть часа.

— А мишенью у всех этих микро-дронов была Чоэ Трэй? — спросил он.

— Да, конечно, — лейтенант-эксперт кивнула, — а можно вопрос?

Бригад-генерал улыбнулся и пожал плечами.

— Спрашивай, но я не обещаю ответ.

— Вальтер, для кого сделан фейк про Боко-Харам, и про то, что ядерные заряды были в контейнерах, сброшенных с самолета, а не в зенитных ракетах с ливийского корабля?

— Для СМИ, — ответил он, — и чтобы дать возможность реальным инициаторам теракта негласно договориться о невоенном урегулировании с командой Хакима аль-Талаа.

— Я не поняла, — призналась Рюэ.

— Тогда я объясню. Южнокорейские магнаты хотели решить вопрос с Чоэ Трэй.

— Мм… «Решить вопрос», в смысле: убить?

— Я, — продолжил Штеллен, — проводил с ними профилактическую беседу, но что-то не сложилось. То ли корейцы не поняли, то ли террористы получили заказ и вооружение раньше, через посредника. А команда аль-Талаа выступает в роли защитника морской свободы аргонавтов. Теперь у них счет к инициаторам теракта, и надо, чтобы счет был предъявлен без эксцессов вроде тех, что имели место в Европе в позапрошлом году. В практическом смысле это значит: не допустить огласки, чтобы аль-Талаа не пришлось ураганить для поддержания своего имиджа.

— А-а… — понимающе протянула лейтенант-эксперт, — …А подставить Боко-Харам, это хорошая идея на твой взгляд?

— Да, Жаки, это хорошая идея: руками команды аль-Талаа прижать террористическую организацию, которая создает реальные проблемы во Франции и Германии.

— Но, Вальтер! Ведь аль-Талаа знает, что теракт на фестивале это не Боко-Харам!

Штеллен снова улыбнулся и пожал плечами.

— Разумеется, аль-Талаа знает, но ему выгодно изобразить доверие к этой версии, чтобы распространить контроль на полосу Аузу и озера Нианги в Северном Чаде.

— А-а… Как к этому отнесется правительство Республики Чад?

— Нормально, если за деньги. Коррупция там на чемпионском уровне.

— А-а… А деньги заплатят южнокорейские магнаты, так?

— Таков план, — подтвердил он, — а теперь я хотел бы задать тебе ЛИЧНЫЙ вопрос.

Жаки Рюэ слегка удивилась такому церемонному предисловию.

— Никаких проблем, Вальтер. Хотя, я ума не приложу, что личное в моей жизни могло заинтересовать тебя.

— Фрагмент из книги твоего бойфренда, — сказал бригад-генерал.

— Ух ты!.

Неужели тебя интересуют книги по этнографическому психоанализу?

— Меня интересует фрагмент о черном городе Шакет и фигуранте по имени Сатанг.

— Понятно. Это из-за метаморфов и второго марсианского ядерного полигона OOGG. Я должна была догадаться. Так, попросить Юхана, чтобы он прислал тебе черновик?

— Было бы неплохо. А ты думаешь, Юхан согласится?

— Конечно, Вальтер! Он говорил по секрету, что хотел бы получить замечания разных специалистов. Ты вне сомнений являешься специалистом.

— Ладно, будут ему замечания разных специалистов, — пообещал Штеллен.

— Мм… Кто еще?

— Еще доктор Ликэ Рэм из Королевского Бельгийского Института Естественных Наук.