Герои умирают дважды

ГЛАВА 20

Когда скачешь на лошади, очень трудно думать. Кто-то сказал, что великие мысли исходят от сердца, но если твои ощущения сконцентрированы на подпрыгивающем заде, то это все меняет.

«Паромщик и Лябу связаны, это факт. — Размышления Антипова все-таки мчались в такт галопу под аккомпанемент ветра, свистящего в ушах. — Но как? Тем, что оба исчезли? Или тем, что я не видел, как они появлялись? И при чем здесь кольцо? Почему его нельзя снимать? Может, отталкиваться от кольца? Все-таки Кеаль — нехороший тип, мог бы объяснить, нашел время загадки загадывать. Или… он это сделал с какой-то целью?»

Виктор был все-таки очень умным человеком, который к тому же постоянно тренировал свой ум. Возможно, если бы дорога до замка была длиннее, то наш герой вступил бы па правильный путь в своих рассуждениях. Но, увы, замок находился слишком близко.

Антипов подлетел к турнирному полю в тревоге. Вдруг опоздал? Он соскочил с лошади, не заботясь даже о том, чтобы ее привязать или отдать кому-то поводья.

«Успел я или нет?» — Теперь в голове Виктора билась только одна мысль.

Он начал пробираться к огороженной арене, расталкивая толпу простолюдинов. Один крестьянин замешкался — не увидел, кто за ним. Антипов силой развернул его и спросил:

— Меня звали? Ан-Орреанта?

— Э… а… — ответил перепуганный крестьянин.

Виктор отпустил его и подошел к ограде.

— Господин ан-Орреант! — выкрикивал глашатай. — Господин ан-Орреант!

— Здесь! — закричал Антипов и перелез на арену. Он успел в последние секунды.

— Опаздываете, господин ан-Орреант! — Судья попался тот же самый, лысый, который подсуживал Женару.

— Извиняюсь, — сухо бросил Виктор. Он отошел к выдавальщику оружия и, к удивлению присутствующих, начал спешно сбрасывать с себя доспехи. Оставшись в светлой рубахе и коричневых штанах, Антипов взял затупленный турнирный меч и быстро пошел на центр арены — нельзя заставлять публику ждать, она разнервничается и еще, чего доброго, изменит свои симпатии. Толпа ведь непостоянна.

Виктор был уверен в себе, собираясь показать искусство сражения в стиле рапириста. Он очень надеялся, что этот вид состязаний выведет его в безусловные лидеры.

— К бою! — прокричал судья, быстро отходя в сторону. В своей ярко-желтой накидке этот крепыш казался откатывающимся детским мячиком.

Ан-Приа, с которым Антипов уже встречался два раза в предыдущих состязаниях, был весьма посредственным бойцом. Трудно понять, что он делал на турнире, на что рассчитывал. Скорее на то же, что и многие другие: на авось. Вдруг ему повезет и он дойдет до полуфинала или даже финала? Это будет достижение, его скромный ранг в среде местных дворян вырастет. Конечно, у ан-Приа был бы кое-какой шанс, не окажись сильный боец ан-Орреант волею жеребьевки его первым противником.

Услышав сигнал судьи, Виктор сразу пошел в атаку. Он не собирался затягивать этот бой. Изящно уйдя в сторону с линии атаки, он резко отвел меч ан-Приа, чтобы нанести один-единственный укол в туловище. Антипов даже сначала не понял, что означал раздавшийся хруст. Воин продолжал движение, но увидев, что произошло, оступился и на долю секунды замер, пораженно разглядывая эфес турнирного меча, точнее, уже огрызка меча. Ан-Приа тоже поначалу мало что понял. Он пытался развернуться, чтобы предотвратить немедленный проигрыш, и остервенело наобум взмахнул мечом. Это движение оружием, такое безобидное в обычной ситуации, неожиданно достигло своей цели. По касательной меч ан-Приа коснулся рубахи Виктора. Оба противника в растерянности остановились.

— Бой выигрывает ан-Приа! — Судья был первым, кто пришел в себя.

Трибуны удивленно молчали.

Антипов медленно поднес огрызок меча к глазам и сквозь зубы выругался.

— Меч надпилен! — сказал он. — Взгляните. Я требую начать все заново.

Будь на месте этого судьи другой, и будь ан-Приа чуть более благороден, может быть, все обошлось бы. Но судья являлся человеком Женара, а ан-Приа был так огорчен предыдущими быстрыми проигрышами, что хватался за соломину.

— Истинный воин должен быть готов к любому повороту событий, — пыжась от радости, сказал судья. — Турнир служит для того, чтобы выявлять искомую готовность!

Ан-Приа энергично поддакивал.

— Требую расследования и пересмотра боя, — ответил Виктор. Он уже понял, что проиграл: в двусмысленных вопросах последнее слово остается за судьей, а тот нашел хорошее объяснение своему решению.

Сверкая орденом, подошел распорядитель турнира и сразу вник в ситуацию. Он пообещал, что выдавальщик будет допрошен и наказан, но мнения судьи не стал оспаривать ввиду нежелания ан-Приа что-либо менять. Если бы меч поломался без злополучного случайного удара по касательной, то бой был бы остановлен, Виктору вручили бы другой меч, и события пошли бы совсем иной дорогой.

Антипов махнул рукой и направился надевать свои доспехи. Он был весьма раздосадован. Подумать только — единственный бой, в котором у него была полная уверенность, и вот тебе. Насмешка судьбы. Виктор все-таки корил себя за то, что немедленно не отреагировал и не отпрыгнул в сторону. Увы, он не был таким опытным, каким ему хотелось быть.

Проходя мимо трибун, Антипов заметил мелькнувшую фиолетовую шляпу ан-Котеа.

«Как, наверное, радуется этот мерзавец! — подумал Виктор. — Это ведь он все подстроил. Какой шустрый! Он наверняка не собирался портить меч после скандала с копьем. Но быстро сообразил, что если я опаздываю, то могу не успеть проверить меч. Моментально подкупил или договорился с выдавальщиком, нашел кого-то, кто тонко и быстро испортит меч, или подбросил уже готовый… Очень расторопно! У него просто талант делать гадости».

Антипов не испытывал особой злости к Женару. Скорее, даже восхищался чистотой и скоростью проделанной работы. Тут ан-Котеа явно превзошел самого себя. Виктор уважал таких противников.

Наш герой был расстроен, но, будучи в таком состоянии, не сдавался, а думал над тем, как взять реванш, пусть и в другой области. Он забрал лошадь и пошел к замку. Досматривать эту часть турнира уже не имело смысла — нужно позаботиться об иных вещах, если уж подвернулась свободная минута.

Уже около ворот мрачного Виктора догнал слуга, одетый в красно-оранжевую куртку.

— Господин ан-Орреант! Господин ан-Орреант! Вам письмо!

— От кого? — Антипов обернулся.

— От ее сиятельства.

Виктор взял тонкий надушенный лист и развернул его.

«Я относилась к вам хорошо во времена побед, отношусь так же и во время неудачи», — написала графиня.

— Однако! Мои шансы даже выше, чем я думал, — прошептал Антипов. — Ласана — хорошая девушка… Прислала мне утешительное письмо.

— Возьми. — Он заплатил слуге за добрые вести и уже совсем в другом расположении духа вошел в замок.

Энергия вновь забурлила в его жилах. Раз уж так вышло, Виктор собирался на полную катушку воспользоваться тем, что почти все обитатели замка смотрят турнир.

Антипов отвел лошадь в пустую конюшню и пошел в свою комнату. Там, похрапывая и раскинув руки, спал Рикста. Слуга не потрудился даже снять толстую коричневую куртку. Он пользовался своим домашним арестом, тренируя лень.

— Подъем! — богатырским голосом скомандовал Виктор.

— А? Что? Лезут? Големы полезли, да, господин?! — Рикста вскочил и бросился в дальний угол, хватая полено. Его глаза с ужасом смотрели на приземистую кровать хозяина, точнее, на люк, скрытый под ней.

— Успокойся, никто не лезет, — ответил Виктор, пытаясь отыскать факел. — Пойдем со мной. Заглянем в одно место, и если все нормально, ты пойдешь на конюшню приводить мою лошадь в порядок. Конюхи, бездельники, все как один смотрят турнир. А лошадь мне еще сегодня понадобится.

— Ох, я испугался спросонок, — пояснил Рикста, бросая полено на стопку дров. — А как прошло выступление?

— Плохо прошло, — буркнул Виктор. — Женар все-таки меня подловил. Ну, ничего, ничего… Готов? Пошли!

Господин и его слуга двинулись по лабиринту пустынных коридоров. Их шаги звучали гулко, но любопытствующих не было.

— А куда мы идем? — наконец спохватился и спросил Рикста, когда большая часть дороги осталась позади.

— Помнишь карту? — на ходу ответил Антипов, не оглядываясь. — Мы ее так и не нашли, но главный путь я запомнил. Он ведет в спиральную башню. Его-то мы сейчас и проверим. Пока никого нет.

Виктор после своего поражения решил взять реванш на другом фронте и раздобыть нож ун-Арона. Пусть Кеаль говорит, что ритуал, предложенный Синхаем, бессмыслен. Бессмыслен — значит, безопасен. А безопасен — значит, его можно попробовать провести. Вдруг Синхай прав и этот секретный ритуал все-таки сделает Антипова магом?

Виктор и Рикста остановились в одном из второстепенных коридоров неподалеку от главного трапезного зала.

— Здесь, — сказал Антипов, оглядывая стены из серого крупного камня. — Я точно помню, что напротив этого окна. Держи факел.

Рикста подхватил незажженный факел, а Виктор зашарил руками по булыжникам. Если вход есть, то он должен как-то открываться!

— Смотри, Рикста, нет ли чего подозрительного. У тебя же глаз художника!

— Глаз художника, а голова дурачка, — пробормотал слуга. — И чего меня угораздило влезть в это дело? Устроился бы к кому-нибудь подмастерьем — жил бы в покое и тепле…

— На камни смотри! — цыкнул Виктор. — Ты пошел со мной, а это значит, что судьба тебя не оставит.

Рикста замолчал, хотя был обнадежен весьма слабо. Он тоже начал изучать кладку, но нигде не было видно ни трещин, ни выступов, ни еще чего-нибудь, напоминающего о механизме, открывающем тайную дверь. Виктор осмотрел все, что можно, обшарил руками каждый каменный сантиметр, даже обследовал пол — никаких признаков хода.

— Уф. — Антипов разогнулся и отошел на пару шагов. — Похоже, глухо, Рикста. Если тут что и есть, то мы все равно не найдем. Булыжники одинаковы.

Ему не хотелось прибегать к помощи графини. Необычная просьба одолжить магический нож может ее насторожить. К тому же у Виктора не было удовлетворительного ответа на главный вопрос: откуда он узнал о ноже в кладовой?

— Не найдем, — согласился слуга. — Только не все одинаковы. Везде прямоугольники, а вот здесь и здесь — нет. Слабо заметные, обычные трапеции.

— Где? — Виктор начал выискивать камни, отличающиеся от остальных.

— Да вот. — Рикста показал сначала на один, а потом на другой. Оба булыжника были на расстоянии примерно полметра друг от друга.

— Хм… посмотрим. — Виктор нажал сначала на один, затем на второй. Ничего не произошло. Но когда ладони оказались на обоих одновременно, раздался резкий скрежет.

— Ого! — сказал Антипов, убирая руки.

Кусок стены начал медленно поворачиваться. В воздух взмыло облачко пыли.

— Им лет сто никто не пользовался… — Виктор закашлялся. — Ну-ка, что там?

Когда щель достаточно расширилась, он осторожно заглянул внутрь. Солнце через окно хорошо освещало стены, и прямые лучи падали прямо в ход.

В темноту тянулся коридор примерно в метр шириной. Пол был настолько грязен, что пыль лежала толстенным ковром. На стене слева торчал ржавый рычаг.

— Стой тут, — распорядился Виктор, зажигая факел. — Дверь не годится бросать открытой. Я войду и попытаюсь закрыть, потом открыть. Если не получится открыть, то откроешь ты.

Антипов вошел внутрь и дернул за рычаг. Стена начала со скрипом становиться на место. Когда все успокоилось, Виктор потянул рычаг вверх. Он заметил, что пламя факела колышется. Это значило, что здесь есть вентиляция. Добрый знак!

Вопреки плохим ожиданиям, стена послушно открылась. Механизм работал как надо, несмотря на древность.

— Иди на конюшню, Рикста, — распорядился Виктор. — Я закрою за собой стену, а потом как-нибудь вылезу отсюда. Только если меня очень долго не будет, дай знать Пестеру и Нарпу.

Антипов не стал дожидаться ответа, а скрылся в темноте. Стена за его спиной скрипнула, возвращаясь на место. Виктор остался в полном одиночестве в незнакомом помещении.

Коридор тянулся далеко вперед, стены были сделаны из грубого камня, а пол выложен какой-то плиткой, цвет и рисунок которой казались неразличимыми. Наш герой шел осторожно, оглядываясь по сторонам. Ему совсем не хотелось выйти на очередного голема и быть застигнутым врасплох.

Пройдя несколько метров, Виктор оказался перед выбором: двигаться дальше или войти в полураспахнутую железную дверь справа. Решив все осматривать системно, он сначала заглянул в дверь, а потом вошел в нее, оказавшись в большой запаутиненной комнате.

Первым, что бросилось в глаза, была белая мраморная статуя бога в полный рост. О совсем не Зентела, нет. Статуя сжимала в руках широкий и длинный меч палача. Виктор уже был отлично знаком со здешним пантеоном и без труда узнал Норо — бога царства мертвых. Точнее, демона, который выдавал себя за него.

Прямо за статуей в углу находился громоздкий мраморный куб непонятного назначения, а посреди комнаты и у противоположной стены лежали два скелета.

Первый скелет покоился на полу в ворохе тряпок, которые когда-то были плащом. Его череп был рассечен надвое. Виктор перешагнул через этого покойника и оказался возле второго скелета. Тот лежал на узкой кровати на животе. На нем не было одежды, но зато несколько выщербленных ребер говорили о том, что человек был серьезно ранен в спину.

«Этот умер от ранения, — подумал Виктор. — Первого убили. Интересно, сколько лет назад это произошло? Или веков?»

Однако, присмотревшись, он изменил свое мнение. Один из шейных позвонков лежащего на кровати был расщеплен. Выглядело так, словно человеку отрубили голову. Мысли Антипова приобрели ожидаемое направление. Он был очень любознателен, наш герой. Всегда интересовался любыми происшествиями, а уж мимо тайны вообще проходил с трудом. Желание знать ответ на любую загадку захватывало его, пеленало, как паук пеленает свою жертву. Виктор страдал от невозможности понять предыдущие загадки, а эта лишь подлила масла в огонь.

«Никто не стал бы тащить сюда и укладывать человека с отрубленной головой, — подумал он. — Скорее всего, принесли раненого, а голову отрубили уже здесь».

Вырисовывалась любопытнейшая картина старинного преступления. Раненого добили, а лекаря или доверенного слугу прикончили за компанию — скелет лекаря-слуги лежал на полу. Возникал один-единственный вопрос: почему не убрали трупы? Какое удовольствие хозяевам замка жить под одной крышей с двумя разлагающимися телами?

Виктор огляделся еще раз. У одной из стен стоял стол с кувшинами и горшочками. Видимо, лекарственные снадобья и еда. На немногочисленных полках тоже находилась какая-то посуда. На стене висела небольшая картина, но что на ней изображено, рассмотреть было невозможно: картина была самым зверским образом изрезана. Антипову показалось, что на одном из лоскутов видно нечто, напоминающее пушистый хвост. Впрочем, это могло быть ошибкой. Больше в комнате, за исключением статуи, кровати и мраморного куба, не было ничего.

Впрочем, к концу осмотра терзаемый любопытством Виктор уже знал ответ на вопрос, почему не убрали трупы. По банальной причине: если, кроме раненого и его доверенного слуги, об этой комнате больше никому не было известно.

«Как такое может быть? — спросил себя Антипов, низко нагибаясь над лежащим на кровати. — Если хозяева впустили раненого, то они должны знать, что он тут! Или их тоже перебили? Сомнительно. Зачем хозяевам раскрывать такое чудесное местечко посторонним? А что, если… этот раненый и есть хозяин замка?»

Это было смелое предположение. Сколько человек в замке могут знать о тайных ходах? По сути, лишь владелец, передающий секрет по наследству, и доверенное лицо. Получается, что сейчас Виктор лицезреет одного из древних графов ан-Мереа. Отличнейшее знакомство.

Под ногами Антипова что-то блеснуло. Он нагнулся и поднял золотистую вещь. Сдул с нее пыль и разглядел желтый медальон с гербом, изображающим бегущую лисицу. Герб ан-Мереа! Это подтверждало догадку Виктора.

Он убрал медальон в кошель. Ему не хотелось присваивать себе чужую вещь без необходимости. Антипов был честен в этом смысле (размышления о краже меча не в счет — это диверсионное мероприятие) и намеревался передать или подбросить медальон графине.

Виктор собрался двигаться дальше. Что еще делать в комнате с двумя древними трупами? Он подошел к двери, но вдруг резко обернулся. Холодок побежал по его спине. Антипов вдруг понял, что знает личность убийцы.

Он приблизился к мраморному кубу и внимательно его осмотрел. Как и следовало ожидать, там были отпечатки двух ног. Это вовсе не куб непонятного предназначения, а самый настоящий постамент. Рядом стояла статуя бога Норо. С обнаженным палаческим мечом.

Виктор осторожно рукавом стер пыль с белого лезвия. Путешественнику по тайным ходам показалось, что в мрамор въелись мелкие коричневые крапинки. Кровь? Даже если нет, Антипов был убежден в своей версии произошедшего. Древний граф ан-Мереа был в особых отношениях с Норо — настолько в особых, что держал его статую в секретной комнате. С графом что-то произошло, и он, раненый, укрылся здесь. Норо же изменил свое отношение к последователю. Он проник в статую, сошел с постамента, превратил мраморный меч в железный (или просто использовал острый мрамор?), убил графа и покинул статую, не потрудившись вернуть ее обратно на постамент. Теперь Виктор не мог отделаться от чувства, что это давнее убийство имеет какое-то (пусть косвенное) отношение к происходящему сейчас. В мире богов и демонов многое взаимосвязано.

Антипов осмотрел комнату в третий раз, а потом и в четвертый. Если нашлись такие любопытные детали, то, может быть, еще что-то обнаружится? Но нет, воображение больше ничего не подсказывало Виктору. Впрочем, того, что он узнал, было вполне достаточно! Конечно, любопытство — это ненасытная печь, но если забросать ее большим количеством дров, этого хватит на некоторое время.

Наш герой покинул комнату и пошел дальше по коридору. Вскоре он очутился в тупике, но на стене был знакомый рычаг. Виктор, не колеблясь, потянул за него. Опять раздался скрежет, и каменная стена распахнулась. Перед искателем ножа был обыкновенный коридор, правда, плохо убранный, что наводило на мысль, что Антипов прибыл на место: спиральная башня убиралась редко и только в личном присутствии графини.

Синхай сказал, что нужная дверь находится на втором этаже сразу слева от лестницы. Виктор не стал закрывать стену, опасаясь, что потом не сможет ее открыть. Он быстро нашел большую винтовую лестницу, поднялся на второй этаж и остановился перед массивной дверью, сколоченной из темного дерева.

Дверь была заперта и отмычке поддавалась плохо. Антипов вспотел, прежде чем сумел справиться с замком. Наконец замок щелкнул, и дверь распахнулась.

Виктор разогнул затекшую спину и шагнул в огромную кладовую. Это была действительно кладовая! Около стен стояли сундуки, полки ломились от шкатулок разного цвета и размера, в углах стояли большие пыльные рулоны с тканями.

«Войдешь — ищи синюю шкатулку на верхней полке. Она должна быть у окна», — вспомнил Антипов совет Синхая.

Вопреки плохим предчувствиям, шкатулка нашлась сразу. Она даже была незаперта. Виктор открыл ее и увидел искомый нож. Правда, этот нож был совсем не таким, как представлял себе наш герой. Светлый, длиной примерно с ладонь, лишенный рукояти, изогнутый, словно серп, он напоминал коготь крупного хищника.

— Если это нож, то я — покойный граф, — пробурчал Виктор, тем не менее пряча находку и возвращая шкатулку на место. — Как этим ножом резать? Им колосья собирать!

Антипов бросил последний взгляд на кладовую и направился запирать дверь. Он не хотел ничего больше здесь брать и намеревался потом вернуть нож.

Путь назад прошел без приключений. Публика еще наблюдала турнир, открывшейся стены никто не заметил, и Виктор с чувством выполненного долга пошел на конюшню. Он собирался сегодня нанести еще один дальний визит: забрать софота с развалин мельницы.

Однако Провидению было угодно, чтобы мирные планы Антипова в очередной раз рухнули. Он вышел из донжона и направился к конюшне, ступая по черной каменной дорожке.

Конюшня, длинное одноэтажное здание с многочисленными узкими окнами, была сделана из камня. Широкие ворота приветливо зияли, распахнутые настежь, словно приглашая войти внутрь, в прохладную темноту. Возможно, Виктор так и сделал бы в поисках слуги, но сейчас в этом не было необходимости. Рикста обнаружился сразу. К сожалению, он сумел удивить. Слуга не прогуливался вдоль ворот и даже не сидел и не лежал на земле, бездельничая. Он просто парил в воздухе. Его лицо профессионального плута было осенено выражением благородного страдания. Рядом с Рикстой, прочно стоя на земле, находился еще один человек.

Антипов настолько удивился этому зрелищу, что безмолвно подошел поближе. Причины чуда быстро выяснились. Оказывается, Рикста парил не сам по себе, нет: его удерживал от падения воротник собственной куртки, который кто-то зацепил за крюк, вбитый в балку крыши конюшни. Слуга болтал ногами и громко стенал. Рядом с ним стоял неизвестный рослый стриженный налысо детина в коричневом кожаном жилете, белой рубахе с широкими рукавами, потертых штанах и мечом на поясе. Судя по выражению физиономии этого молодца, он с удовольствием любовался делом своих рук.

— Что здесь происходит? — весьма неприязненно поинтересовался Виктор, подходя чуть ли не вплотную к молодцу. — Я — сын барона ан-Орреанта, а это — мой слуга. С кем имею честь?

Раздражение Антипова можно было понять. Недавний проигрыш еще не выветрился из его памяти, и достаточно было лишь мелочи, чтобы вновь всколыхнуть свежие чувства досады и разочарования.

— Фу-ты, сын барона, — осклабился незнакомец, обнажив крупные белые зубы. — «Что здесь происходит?», «С кем имею честь?». Глаза разуй! Твой слуга висит над воротами конюшни. А имеешь честь со мной!

Детина откровенно ухмылялся своему второсортному юмору, и Антипов почувствовал неукротимое желание врезать по этим лошадиным зубам. Но он сдержался. Ситуация была необычной: дворяне друг с другом так разговаривать не могли, а простолюдины с дворянином побоялись бы.

— То, что я говорю с вами, вижу. Но как вас зовут? — Теперь Виктор говорил подчеркнуто вежливо. — Даже у свиней бывают имена.

Глаза незнакомца сузились, а улыбка тут же исчезла.

— Ваша милость! — завопил Рикста, на миг прекратив дергаться. — Я просто хотел дать одной из ваших лошадей овса! Там был всего один мешок, не знаю, куда конюхи подевали остальные! А этот господин пришел после меня и заявил, что этот овес пойдет его лошади! Я начал спорить, а он повесил меня!

— Болтливый слуга у тебя, ан-Орреант, — фамильярно заявил детина, взирая на собеседника без всякой приязни. — Вот у меня тоже было… несколько. Всех выгнал пинками в задницу! О своей лошади забочусь лучше, чем они. Как видишь.

— Так у вас были слуги? — все так же вежливо спросил Антипов, изо всех сил борясь с ослепляющим гневом. — Значит, вы — дворянин? Ну что же, господин Как-вас-там, я бы предложил решить это недоразумение миром, если бы вы…

— Миром — это правильно, — прервал его незнакомец, взирая холодными и жесткими глазами. — Я тебя, сын барона, не оскорблял. Будем считать, что ты меня тоже. Снимай своего слугу и объясни ему, что лучший корм полагается моей лошади. Она стоит столько, сколько замок твоего отца. На этом порешим.

Вот тут-то бы Виктору остановиться. Подумать, обмозговать странную ситуацию, взвесить фразу о лошади, осознать, что незнакомец его действительно прямо не оскорблял, а только говорил в высшей степени неучтиво, разузнать о собеседнике побольше, вспомнить, наконец, об осторожности и нелюбви графини к дуэлям… Но Антипов знал, что они сейчас одни, а раздражение уже сковало все помыслы. Он еще выглядел спокойным, но в душе бушевала гроза.

— Я предлагаю вам уступить тому, кто пришел первым, — через силу выдавил Виктор, боясь, что из-за гнева язык откажется повиноваться. — И извиниться за то, как вы поступили с моим слугой.

Лошадиная улыбка вновь появилась во всей своей красе.

— Я ни перед кем не извиняюсь, сын барона. — Незнакомец говорил медленно, словно взвешивая каждое слово. — И если тебе кажется, что я что-то кому-то должен, то достань свой меч и попытай счастья.

Менее недвусмысленное предложение трудно было представить.

— Каким оружием желаете сражаться? — Виктор постарался придать своим интонациям деловитость.

— Да хоть этим! — хохотнул детина, похлопав себя по поясу, где в ножнах висел меч средней длины.

— А кольчуга вам разве не нужна? — спросил Антипов, пытаясь составить хоть какое-то мнение о противнике. — Или щит? Возьмите, я подожду.

— Обойдусь, сын барона, — покровительственно произнес молодчик. — Благородный ты, как посмотрю. А сам с чем будешь? Со своей коротышкой? Возьми хотя бы щит, а то вообще неинтересно!

Меч Виктора был ненамного короче оружия незнакомца, но Антипов решил воспользоваться предложением, если уж приходится иметь дело неизвестно с кем. Он подошел к дверям конюшни, туда, где Рикста сложил снятые седла и амуницию, поднял свой щит, повесил его на руку и, обернувшись к детине, сообщил:

— Я готов. Предлагаю отойти за конюшню. На всякий случай, если кто-то вдруг вернется. Графиня не любит дуэлей. А Рикста будет следить, чтобы никто не пришел.

— Да хоть здесь. Это не затянется, — с ленцой произнес детина.

— Господин! Меня снимите! — снова подал голос Рикста. — Как же я следить буду?

Незнакомец вновь улыбнулся:

— Не трудись, сын барона. Я сам.

И, к немалому удивлению Виктора, детина потянулся, взял Риксту за куртку под горло и снял с крюка с помощью одной вытянутой руки. Хотя паренек был и худ, но все же весил никак не меньше сорока пяти килограммов по примерной оценке Антипова. Молодчик оказался настоящим силачом.

— Иди, детка, развейся. Или лучше смотайся за повязками. Твоему господину они сейчас понадобятся. — Слова незнакомца были обращены к слуге, а глаза — устремлены на противника. Взгляд выдавал пренебрежение.

Оба противника отошли за конюшню, Рикста остался сторожить.

Виктор тут же принял защитную стойку. За сегодняшний день его опыт значительно обогатился. Хотя противники и были ниже него по уровню, но все же иногда демонстрировали любопытные приемы.

— Давай, сын барона, покажи, на что способен, — предложил незнакомец, не переставая улыбаться. — Вперед! А то потом скажешь, что все быстро закончилось. Если выживешь, конечно.

Антипова не нужно было просить дважды. Он пошел в атаку, решив применить для начала самую осторожную из своих связок — ту, которая практически не допускала контратак. Удар мечом по ногам, щит прикрывает тело, удар в туловище, вновь по ногам… Антипов обнаружил весьма неприятную вещь. Его противник двигался слишком быстро. И даже более того — судя по плавности движений, создавалось впечатление, что это отнюдь не самая высокая скорость, которую способен развить детина в кожаном жилете. Открытие было настолько неприятным, что гнев Виктора начал потихоньку уходить, сменяясь трезвым расчетом и серьезными опасениями за свою жизнь.

— Ну что же ты, сын барона? — ободрительно воскликнул молодчик. — Бей еще! Я пока отвечать не буду. Посмотрю, на что ты способен.

Что-то подсказало Виктору, что тот говорит правду. Он использовал одну из любимых атак учителя Пексты. Суть заключалась в том, чтобы поначалу не обозначать максимально возможную дальность ударов, а потом, в конце связки, когда противник втянется в рисунок боя, сделать внезапный и длинный выпад.

Молодчик не втянулся. Он с легкостью отбил все, что можно, а последний удар встретил каким-то невероятным пируэтом, которого Виктору в этом мире еще не приходилось встречать.

— Неплохо, сын барона! — ухмыльнулся детина. — Через несколько лет из тебя вышел бы толк. Никогда не атакуй длинно, если не знаешь врага! Изучи сначала! Это все, что ты можешь показать? Или еще есть что-то?

Вот теперь Виктору стало точно не до гнева. Он почувствовал, что в груди начинает холодеть. Оказывается, ничто так не остужает горячей головы, как превосходящий в силах противник.

— Ну что, показываешь? — Незнакомец продолжал болтать с таким видом, словно находился на прогулке в окружении барышень. — Или ты думаешь, что я недостоин твоих лучших ударов? Не переживай, сын барона. Я — дважды барон… или трижды… запамятовал! Бей еще!

«Кажется, я влип, — меланхолично подумал Антипов, отступая на шаг. — Похоже, сегодня мне не везет с этими боями. Явно не мой день! Очень хочется дождаться завтра. Интересно, получится ли?»

Виктор бросился на противника, пытаясь навязать ближний бой и использовать не только меч, но и щит. Любимая комбинация сотника Керрета: оружие против оружия, а кромка щита бьет в челюсть или шею. На тренировках у Антипова все получалось без помарок в десяти случаях из десяти. Но на этот раз нет. Не вышло.

Странный молодчик отбил меч мечом, но в самый ответственный момент врезался в щит Виктора локтем и без видимого напряжения оттолкнул противника. Чтобы не упасть, Антипов был вынужден отступить на несколько шагов. Толчок был небывалой мощи.

— А что, ан-Орреант! Лихо у тебя выходит! — похвалил незнакомец, сверкая вызывающей улыбкой. — Даже жаль, что можешь не дожить до своего расцвета. На турнир небось приехал? Да, выиграть ты его пока еще не можешь, а вот оказаться в числе первых — раз плюнуть. Даже жаль губить такую карьеру.

«Издевается, — подумал Виктор. — Ну-ну».

— Хватит уже, сын барона. Теперь мой черед. Смотри, как надо.

Детина неожиданно перешел в наступление. Антипов спохватился, только когда край щита отвалился с противным звуком. Или это жужжал меч незнакомца?

Виктор быстро попятился, пытаясь хотя бы увидеть, где же находится этот меч, куда он целит. Больше подсознательно, чем осознанно, он старался фехтовать, отбивая удары. В совокупности с отступлением это помогало настолько, что когда Антипов уперся в стену конюшни, где лежало чье-то старое седло, то обнаружил, что всего-навсего потерял не только верхнюю часть щита, но и нижнюю. На руке остался жалкий обрубок. Меч у молодчика был великолепного качества.

— Молодец, сын барона! — Незнакомец остановился. — Долго продержался. Ты от стены-то отойди, а то пришпилю ненароком. Да и щит обновить можешь. Есть замена?

Виктор сглотнул, но, стараясь не показывать своей растерянности, снял с руки то, что осталось от щита.

— Рикста, баклер! — Голос Антипова не дрожал, в отличие от рук слуги.

Паренек быстро притащил кулачный щит и с тревогой пытался заглянуть в глаза господину.

— Отойди туда, назад! Следи за приходящими! — Виктор показал слуге направление, а сам немного сместился, чтобы оказаться совсем рядом с седлом. — Я готов!

— Решил быть пришпиленным? — изогнул одну бровь незнакомец. — Ладно. Некоторые люди выбирают место смерти, а ты решил выбрать и позу! Ну защищайся.

Однако детина не успел перейти в атаку. На его последних словах Виктор подбросил вверх свой меч и, заметив изумленный взгляд противника, быстрым движением метнул баклер, целясь в туловище. Затем столь же стремительно нагнулся, схватил седло и швырнул его в ноги молодчика. А потом, поймав оружие, бросился в атаку. Прием рискованный, но если потренироваться как следует, то сможешь рассчитывать время возвращения меча.

Виктор едва не преуспел в своей атаке. Незнакомец уклонился от баклера, отпрыгнул от седла, слегка утратив равновесие, и Антипов почти задел его руку, не хватило каких-то жалких сантиметров. Увы, детина увернулся и, изогнувшись, нанес удар по левому предплечью и кисти. К счастью, удар получился скользящим, но светлый рукав Виктора немедленно покраснел.

Впрочем, Антипова ужаснул не столько этот удар, сколько неожиданно пришедшее на ум сравнение противника с Синхаем. Плавная грация незнакомца в бою напоминала повадки обитателя подземелья.

— Однако ты, сын барона, чуть меня не подловил, — с уважением произнес детина. — Не ожидал такого! Оставить тебе жизнь, что ли? Хм… нет! Жирно будет.

До Виктора дошел смысл слов незнакомца, но голова нашего героя уже была занята другим. Воспоминания о Синхае привели к тому, что Антипов вспомнил и о невероятных связках, которые изучил совсем недавно: «Волна» и «Лесенка». «Волна» не подходила, здесь нужен был щит, а вот «Лесенка» — самое то. Виктор еще не привык к этим связкам, они не получались на автомате в ходе боя, на них нужно было настраиваться.

Антипов не произнес ни слова в ответ на неприятную реплику детины. Он встал в левую стойку и взял меч обратным хватом. Клинок стал не виден противнику. Улыбка мгновенно исчезла с лица незнакомца. Его глаза прищурились, а меч тут же занял самое безопасное среднее положение.

— Что это, сын барона? — с подозрением спросил он. — Что это ты собираешься мне показать?

Виктор снова не ответил, а сделал короткий шаг и перешел в атаку. Ах, как старался Антипов, нанося решающий восходящий удар! Он бил так, словно это — последний удар в его жизни (впрочем, так оно и было). Несмотря на ловкость детины, полностью увернуться тот не смог. Удар поразил плечо: порвал рубаху и прошел сквозь мышцы.

Незнакомец отпрыгнул, да так далеко, что Виктор счел за благо не продолжать атаки. Детина смотрел на своего противника по-новому.

— Ба, сын барона! Да где же ты этому научился! — Голос верзилы был полон изумления. — Я слышал о таком, но никогда не видел! Это знал лишь один человек, но никого не учил. Кто твой учитель?

— Синхай. — Виктор решил ответить. Он не сводил взгляда с раны противника. Она медленно затягивалась прямо на глазах.

— Не слыхал, — покачал головой детина. — А я ведь знаю всех лучших фехтовальщиков пяти королевств! Нет, сын барона, ты полон сюрпризов. Предлагаю мировую.

— Неплохо было бы представиться для начала. — Виктор не подал и виду, что обрадовался перемирию.

— Я не представился? Ха-ха! Забыл, сын барона, — радостно загоготал незнакомец, словно только что не был ранен. — Менел. Меня зовут Менел. Обо мне-то слыхал?