Герои умирают дважды

ГЛАВА 15

Хуторок оказался примерно в часе езды. Два небольших приземистых дома были огорожены высоким частоколом. Створки ворот болтались на ветру — признак бесхозяйственности или спешки. На крыше покосившегося сарая сидела старуха в красном платке и рыдала. Вокруг сарая маршировал дед с закрытыми глазами, держа грабли словно копье. Ловкость обращения с древком выдавала в нем старого ополченца. Второй сарай мирно покоился в руинах.

Отряд во главе с Виктором спешился у ближайшего дома. Антипов вошел внутрь, ведомый девочкой. Притолока была настолько низкой, что пришлось согнуться вдвое, чтобы не врезаться лбом в дверную балку.

За столом спиной к двери сидел человек в сером драном плаще. Вокруг него суетились крестьяне, предлагая наперебой то хлеб, то мясо, то кашу на воде — все, что у них было. Человек молчал. Виктор обошел стол и сел напротив.

— Рыжая борода тебе не идет, — сказал он.

— Это твое личное мнение, — раздался ответ. — Эй, хозяин! Идет мне эта борода или нет?!

Низенький крестьянин, на лице которого красовались свежие синяки и ссадины, подскочил и угодливо закивал:

— Конечно, идет, господин! Просто чудо!

— Видишь, — рыжебородый повернулся к Виктору, — народу нравится.

Борода была похожа на мочалку, но Антипов не стал развивать тему.

— Ты обещал, что если я приведу его, то больше не причинишь нам вреда, — раздался голос девчонки.

— Это так, — кивнул рыжебородый.

Девица хмыкнула и выбежала наружу.

— Вот что, Ролт, — произнес человек в плаще, — рассказывай. Что у тебя происходит вообще? Гонец доставил удивительное письмо. А если прибавить к нему то, что мне удалось разглядеть, получается непонятно что. Наш общий друг тоже хотел прийти, но не может оторваться от коршуна, которого наконец поймал накануне. Эй, хозяин! Прочь отсюда! Я позову, если понадобишься.

Крестьянин тихо исчез, а Виктор тяжело вздохнул. Разговор обещал быть многословным и нелегким.

— Послушай, Кеаль, — сказал Антипов, — сам не знаю, что происходит. Какая-то ерунда. А началось с…

Виктор рассказал все. О загадочной Лябу, о спятившем маге, поселившемся на кладбище, о каком-то непонятном враге, об обитателях подземелья замка графини… Бог обмана слушал, не перебивая, с непроницаемым выражением лица, лишь иногда выдергивая толстые рыжие волоски из бороды.

Антипов наконец замолчал. Его горло пересохло и першило.

— Н-да, — сказал Кеаль, задумчиво изучая пустую деревянную кружку, стоящую перед ним на столе. — Задал ты мне задачку, Ролт.

— Что, не знаешь? — встревожился Виктор. — Нет объяснений?

— Почему же нет… что-то всегда есть, — медленно произнес Кеаль. — В твоем рассказе многое неясно, но пойдем по порядку. Начнем с этой девицы, Лябу.

Виктор даже вытянул шею, он был весь внимание.

— Ты прав в том, Ролт, что люди так просто не появляются и не исчезают. Появление людей занимает девять месяцев, а исчезновение… Впрочем, к делу. Лябу — не человек, это понятно. Но демон ли? Из твоего рассказа ясно, что она — эдакая милашка, девица-хохотушка… или не хохотушка, а истеричка, что одно и то же. Поведение необычно для демона. Получается что? Она — не девица, но и не демон. Или еще лучше — демон, понятия не имеющий о том, что он — демон, и думающий о себе как о баронской дочери. Лябу дала тебе вот это кольцо?

Палец Кеаля указал на серебристый ободок на пальце собеседника.

— Сними-ка.

Кольцо перекочевало на ладонь бога.

— Выглядит обычным. Почти обычным. Действительно может отводить стрелы, но делает еще что-то… Соединяется с миром духов сразу в двух местах. Отличная работа! У мага, который это кольцо создал, огромный талант!

— Что еще делает? — встревожился Виктор.

— Не могу точно сказать, — признался Кеаль, не сводя взгляда с кольца. — Скорее, влияет как-то на мысли, но делает это опосредованно, опасности нет…

— На мысли?

— Да, но не бери в голову. Кольцо-то полезно, а человеком невозможно управлять, если он того не хочет.

— Хозяин, воды! — закричал Виктор, у которого в горле пересохло окончательно.

Крестьянин появился моментально. Он поставил вторую деревянную кружку перед Антиповым и угодливо застыл, согнувшись в поклоне.

— Как на мысли, Кеаль? — Наш герой не на шутку встревожился. — Получается, что мне специально дали это кольцо, чтобы контролировать мысли?

Теперь Виктор с ужасом смотрел на серебристый ободок.

— Подожди, не волнуйся. — Бог обмана сделал успокаивающий жест. — В кольце нет ничего опасного. Лучше вспомни, что изменилось в тебе. О чем ты думал раньше или о чем думаешь сейчас… Может быть, что-то воспринимаешь иначе… Подумай.

— Н-нет… вроде бы… ничего такого… — Антипов ответил, погружаясь в себя, и тут же встрепенулся: — Знаю! Знаю, Кеаль! В последнее время мне нестерпимо хочется стать магом! Даже во сне хочется! Сплю и мечтаю о Длани! Вот оно! Это ведь кольцо, да? Кольцо, Кеаль?

— Скорее всего, — кивнул бог. — Но тогда это тем более не повод для волнений. Совсем не значит, что кто-то пытается контролировать твои мысли. Что вообще невозможно…

— А что это значит? — Антипова совсем не убедил спокойный голос собеседника. Виктор знал, с кем говорит: с древним существом, которое и волноваться-то толком уже не умеет.

— Я объясню, если ты так тревожишься… — Кеаль зачем-то взял в руку пустую кружку, заглянул в нее и отставил прочь. — Ты ведь слышал о магических орденах. Раньше маги делали подобные штуки, чтобы заманивать послушников. Живет себе человек, живет, а потом находит магическую вещь-приманку. Если у человека есть скрытый дар, то он начинает чувствовать зов, испытывать желание стать магом. Кольцо пробуждает стремления человека обрести Длань. Чем ближе он стоит к миру духов, тем лучше слышен зов. Человек идет в орден, проходит ритуал и становится магом.

— Уф… — с облегчением выдохнул Виктор. — Так это просто манок? Безобидный манок?

— Да, — ответил Кеаль. — Безобидный и очень ценный. Ты знаешь, сколько сейчас стоит кольцо, искривляющее пространство, если к тебе что-то быстро летит? Как ползáмка! Советую носить его, не снимая. Это лишний шанс выжить, а ты мне нужен живым. Хе-хе. Только не могу понять, зачем эта Лябу дала тебе кольцо. Но подумаю об этом, подумаю…

Виктор вытер со лба пот. Он уже почти успокоился. Пусть кольцо с подвохом, но подвох выглядит неопасным. Антипов взял кружку и только собрался сделать глоток, как заметил, что входная дверь медленно открывается. На пороге возникла девочка. В ее руке был огромный ком жидкой грязи.

Виктор хотел было предупредить Кеаля, но понял, что не успевает. Ком грязи, пущенный умелой рукой, был уже в воздухе и летел прямо в спину недруга девочки, одетого в дырявый плащ.

Бог обмана, не оборачиваясь, плавно, будто нехотя, наклонился, сделав вид, что поправляет завязку на потертом башмаке. Виктор подался в сторону, оказавшись на линии огня. Ком грязи с громким чавкающим звуком влетел в макушку отца девочки, все еще согнутого в поклоне.

Крестьянин мигом разогнулся и, несмотря на черные ручьи, стекающие по лицу, тут же разобрался, в чем дело.

— Ах ты, негодница! — заорал он. — Сейчас тебе задам!

— Неплохо, — пробормотал Кеаль, пока хозяин пробегал мимо. — Бойкая девочка, далеко пойдет.

Крестьянин выскочил за дверь, и тут же раздался тупой удар и всплеск воды.

Виктор с интересом увидел, что на голове хозяина, пораженно застывшего в дверном проеме, появилось ведро, подвешенное на веревке перед выходом.

— Я не виновата, папочка! — Крик девочки был очень звонок и полон раскаяния. — Не знала, что в тебя попадет! Это противный маг должен был погнаться за мной! Для него повесила ведро!

— Дура! — Голос крестьянина, раздающийся из-под ведра, был глух. — Он же опять нас накажет! И все из-за глупой курицы! Я вот доберусь до тебя…

— Не накажет, не накажет! Он ведь обещал! — орала откуда-то издалека девочка.

— Молокососка! Ничьим обещаниям верить нельзя!

— Я ее возьму к себе, — решил Кеаль. — Эй, хозяин! Иди-ка сюда!

Крестьянин, успевший снять ведро и готовящийся к погоне за дочерью, тут же вернулся.

— Как зовут дочь? — спросил Кеаль, равнодушно оглядывая мокрое и жалкое лицо.

— Ереа, господин.

— Я ее забираю к себе… в услужение.

Физиономия крестьянина перекосилась, она стала еще более жалкой и несчастной.

— Господин, господин! Не отбирайте мою дочь! — забормотал хозяин, протягивая в мольбе руки. — Она же у меня единственная! Чудо, а не ребенок! Отрада в старости! Добрая, хозяйственная, послушная!

Крестьянин упал на колени и стал биться головой о пол.

— Наш господин барон тоже искал новых служанок, но я дочери не отдал! Как же я без нее? Как?!

Кеаль зевнул, аристократически прикрыв рот рукой.

— Не отдашь, значит? — спросил он.

— Убейте меня, господин! Делайте что хотите, но не отнимайте моего ребенка! Мою кровинушку!

— Двадцать золотых, — сказал Кеаль, отворачиваясь.

Крестьянин оторвал голову от пола. Миг — и оказался на ногах.

— Сегодня забираете, господин? — деловито спросил он. — Ее ведь помыть надо. А то после скачки на лошади она пыльная.

— Пришлю гонца с деньгами в течение месяца. Он ее и заберет. А теперь — прочь!

Хозяин снова безмолвно исчез. Виктор лицезрел всю сцену с нескрываемым удовольствием.

— Поговорим о маге с кладбища. — Кеаль без всякого перехода вернулся к рассказу своего подопечного. — В том, что он сошел с ума, нет ничего удивительного. Никто бы не выдержал смешения в голове того, что было, того, чего не было, и того, что могло бы быть. Он — безумец, но безумец полезный. Этот орден Предчувствия Рассвета не столь слаб, как хочет казаться. Было бы неплохо заручиться его поддержкой. Что до твоего врага, то… не знаю. Если маг со своей книгой прав, врага нужно найти, и побыстрее. Хотя у меня есть кое-какие подозрения, и связаны они с предбанниками.

— Предбанниками? — повторил Виктор.

— Да. Ты вообще понял, что они такое?

— Примерно. Прорыв мира духов в наш. Смешение двух миров.

— Но кто за этим стоит?

— В смысле? — нахмурился Виктор.

— Ты ел омлет? — спросил Кеаль. — Чтобы его приготовить, нужно разбить яйцо, а потом смешать белок и желток. За появление омлета отвечает повар. А кто отвечает за предбанник?

— Какой-нибудь демон? — предположил Антипов.

— Может быть, и верно, только обычные демоны ищут другие пути. А через предбанник идут те, кто помнит жизнь здесь. Понял теперь?

— Понял, — медленно сказал Виктор. — Мертвецы? Мертвые… маги?

— Если бы маги, — с досадой взмахнул рукой Кеаль. Предбанников не было веками, а вдруг раз — и целых три. Если твой Синхай прав, то один вызвал другие. Нет, Ролт, это не маги. Здесь истинный размах. И не удивлюсь, если твой ритуал, Лябу и появление этого — звенья одной цепи.

— Тогда кто стоит за предбанниками?

Кеаль поморщился. Его борода встопорщилась и казалась приклеенной.

— Новые игроки, Ролт. Они что-то почуяли и поперли сюда. Мои родственнички, можно сказать. Только уже дохлые. Некоторые из них раньше были неплохими, а сейчас станут похуже Зентела, если прорвутся.

Дыхание Виктора прервалось. Он неожиданно понял наконец, о чем говорит собеседник. Истинные боги этого мира умерли много лет назад. С ними закончилась эпоха нормального развития и начался застой. Но что случится, если могущественные мертвецы вернутся? Наверняка ничего хорошего. В голове Виктора крутилась фраза, взявшаяся неизвестно откуда. Он не мог уловить смысла до конца, но избавиться от фразы не получалось. Антипов даже ее прошептал, чтобы воспринять на слух: «Боги умирают в сознании людей, а оживают в кошмарах».

Вскоре отряд покинул хутор. Кеаль выразил желание осмотреть один из предбанников. Виктор дал ему лошадь Риксты, а слугу отправил в замок на крестьянской кобыле в сопровождении отважной, но мстительной девочки.

Кеаль очень хотел изучить главный предбанник, расположенный в подвале графского замка, но не мог: жрецы и маги способны его почуять.

Синхай не обманул — до предбанника было почти рукой подать. Всего пара часов — и на месте. Правда, место было некрасивое, разрушенное. Еще недавно здесь стояла деревенька. Но жарким летним месяцем тут прошел ураган, а потом случилось наводнение — разлилась местная речка. Часть домов рухнула, остальные покосились, а жители, собрав спасенный скарб, отбыли в другое место.

Виктор подъехал совсем близко к столбу, бывшему когда-то частью ограды, и осмотрелся. Вода давно ушла, оставив засохшую грязь и обломки дров. Руины и запустение царили там, где когда-то раздавался топот детворы и звонкий смех.

— Где-то здесь, — произнес Виктор, обернувшись к Кеалю. — Синхай сказал, что в одном из погребов.

— Возможно, — согласился бог. — Предбанникам требуется пространство, созданное людьми. Подвалы или заброшенные дома подходят лучше всего.

— Будем искать, — подытожил Антипов, слезая с лошади.

Несмотря на то что людей было трое, предбанник нашел Кеаль. Бог не утруждал себя разгребанием завалов. Он просто медленно шел по тому, что когда-то было улицей, и задерживался у того, что когда-то было домами.

— Здесь! — крикнул Кеаль, привлекая к себе внимание разбредшийся команды.

Люди подбежали и начали растаскивать рыхлые тяжелые бревна, которые не уплыли, а просто сложились гармошкой. Подвал обнаружился вскоре. На удивление, он мало пострадал: стены были выложены саманом, а крыша и пол — покрыты толстым слоем глины.

Виктор заглянул в отверстие входа и увидел несколько грубых черно-желтых ступеней, идущих вниз.

— Наверное, единственный чудом сохранившийся тут подвал, — произнес он. — Ладно… сейчас посмотрю, что внутри.

Антипов начал спускаться в темный проем, готовясь к любым неожиданностям. Он ступил на пол погреба и огляделся. Пространство было необычно большим для такого помещения: примерно три на пять метров. На полках стояли глиняные горшки и кувшины, потолок слегка просел около входа, а у дальней стены стоял ряд кадок. Погреб выглядел бы обычно, если бы не одна деталь. Посредине лениво переливалась знакомая Виктору пленка. Все кадки и часть горшков с кувшинами находились уже за пределами обычного мира.

— Крыша непрочная, — сказал Антипов, выползая на поверхность. — Может рухнуть.

— Не может, — ответил Кеаль. — Предбанник разрушить извне нельзя. Он держит и стену и крышу… притворяется обычным помещением. По этой причине и мог уцелеть.

— А чей это предбанник? — спросил Виктор. — Ты говорил, что тут твои родственники расстарались. Кто из них?

— Пока трудно сказать, — произнес Кеаль, заглядывая внутрь погреба и бережно, чтобы не запачкать, подбирая полы и без того грязного плаща. — Нужен Всплеск. Но его дожидаться не будем. Закрывай эту гадость.

Синхай подробно объяснил Виктору процедуру закрытия и выдал снаряжение: два деревянных шара, связанных веревкой, правда, велев с ними не расставаться, а то перестанут работать. Кеаль снаряжение одобрил и вновь похвалил неизвестного умельца-мага.

Сейчас Виктор четко следовал инструкциям Синхая. Он достал из сумы шары, размотал веревку и забросил один шар через пленку к дальней стене погреба. Сам же взял в руки второй, вылез на поверхность и принялся греть шар ладонями. Синхай сказал, что когда шар накопит достаточно живого человеческого тепла, устройство сработает.

Вокруг стояла тишина. В бывшей деревне не было животных, ее оставили и птицы, еще недавно воровавшие куриный корм. Только деревья шелестели изломанными кронами. Виктор подумал, что ночью здесь, должно быть, жуткое место — нечто вроде кладбища. Только не человеческого, а кладбища домов. Предбанник отлично вписывался в общую картину.

Антипов поглядывал на шар в руках: дерево стало уже почти теплым. Виктору было интересно увидеть, как именно произойдет закрытие.

Внезапно Кеаль насторожился. Он подвигал бородой, потянул носом воздух, словно гончая, подошел к Виктору и положил руку ему на плечо.

— Не волнуйся, Ролт. Продолжай держать, уже скоро. В предбаннике Всплеск.

Антипов встревожился. Он еще никогда не видел Всплеска, но, судя по словам братьев Второй Луны, в этом нет ничего хорошего.

— Теперь ты знаешь, чей это предбанник? — спросил Виктор, не отрывая взгляда от темного проема, ведущего в погреб. — Какого бога?

— Знаю, — усмехнулся Кеаль. — Это…

Вдруг раздался ритмичный щелкающий звук. Он доносился из-под земли, прямо из отверстия, и напомнил Виктору стрекот сверчка, усиленный многоваттными колонками.

— О — сказал Кеаль. — Теперь можешь волноваться, Ролт. Бросай шар. Тебе понадобятся руки.

— Что это?! — воскликнул Виктор. Он уже был научен горьким опытом и тут же последовал совету, уронив шар на землю. — Нарп, Пестер, готовьтесь!

Антипов бросил взгляд на задумчиво молчащего бога. Тот отошел на несколько шагов и сейчас стоял в расслабленной позе. Виктор хотел было повторить вопрос и заодно поинтересоваться, не поможет ли Кеаль в случае чего, но вспомнил, что в бою от бога обмана толку мало.

Нарп и Пестер, подняв щиты, встали по бокам от Виктора, показывая отличную выучку. Антипов тоже был готов. Его меч солидно и успокоительно блестел на солнце.

— Этот предбанник принадлежит моему кузену, — неожиданно сказал Кеаль. — Ранес. Его зовут Ранес. Ум как у дурачка, но есть и вещь, заслуживающая всяческого внимания. А именно — никогда не опадающее мужское достоинство. Хе-хе. Интересно, как у него сейчас с этим делом.

Виктор отнюдь не разделял веселья Кеаля. Из дыры, ведущей в погреб, показался толстый темно-коричневый жгут.

— Что за фигня? — прошептал Антипов, невольно изо всех сил сжимая рукоять меча.

Кеаль услышал шепот и ответил:

— Один из его любимцев. Сейчас увидишь.

Вслед за первым жгутом появился второй, потом возникли два изогнутых отростка, напоминающих клещи, и наконец показалась темно-коричневая голова, снабженная большими блестящими черными глазами.

— Отступаем! — скомандовал Виктор. Как с ним обычно бывало в последнее время, первый приступ страха быстро прошел, сменившись трезвым расчетом. Антипов сейчас уже не пытался понять, что это, а намеревался выяснить размер и особенности поведения твари.

Отряд слаженно отступил, давая существу дорогу. Тварь не замедлила воспользоваться любезностью и выползла из отверстия целиком. Она была добрых три метра в длину, если не считать длинного раздвоенного хвоста. Относительно небольшую (в полметра!) голову украшал безобразный рот со жвалами, челюстными и губными щупиками и прочими атрибутами грызущего насекомого. Первая пара лап была короче остальных и сильно утолщена, напоминая передние лапы крота. Грудь казалась почти черной, а брюхо — коричневым, со светлыми сложенным крыльями. Виктор почувствовал, что его тошнит от одного вида существа.

— Оно умеет прыгать? — тихо спросил Нарп. Отряд замер метрах в пяти от существа.

— Скорее нет, зато быстро бегает, — ответил Пестер.

— Откуда знаешь? — Нарп даже не повернул головы к товарищу, чтобы не спускать глаз с твари.

— Оно мне кое-что напоминает. Одно насекомое, которое живет в земле. Только размер у этой похлеще, конечно, — пояснил Пестер. — Надо бы целить в брюхо, панцирь на груди может быть больно прочен.

Виктор уважал старого воина за способность сохранять хладнокровие в любой ситуации. Пестер был в дружине агрессивного барона ан-Орреанта много лет и прошел огонь и воду. Происшествие с графским подвалом заслуженный ветеран воспринял философски и даже приструнивал периодически впадающего в панику менее опытного Нарпа. Виктор после боя с големом спросил Пестера, не страшно ли тому. Старый воин шутливо ответил, что после того, как однажды он упал с крепостной стены в ров прямо на колья, а потом еще горел, облитый смолой, ему ничто не страшно.

Тварь тем временем явно осматривалась. Она поводила усиками туда-сюда, и Антипову казалось, что оба выпуклых глаза смотрят прямо на него.

— Может, убежит? — предположил Виктор, обманутый спокойным поведением твари.

— Не убежит, — раздался скрипучий голос Кеаля. — С тем же успехом можешь надеяться, что она споткнется и поломает ногу. Хе-хе. Мне давно хотелось взглянуть, насколько хорошо она сделана, совпадает ли с оригиналом. Эх, Ранес, Ранес, даже смерть не добавила тебе ума.

Почему бог обмана считал, что смерть не добавила ума таинственному Ранесу, Виктор так и не понял, но тварь начала двигаться по направлению к отряду, переставляя острые ноги. Сначала ее шаги были медленными, она словно накапливала уверенность в себе.

— Думаю, передние лапы — самая опасная часть, — произнес Антипов. — Разделяемся. Я отвлеку этого таракана на себя, а вы зайдете с боков и погладите ему брюхо.

Передние лапы при ближайшем рассмотрении казались гребешками, состоящими из пяти зубцов. Виктор сделал шаг вперед и помахал мечом перед глазами твари. Дальнейшие события развивались стремительно.

Гигантское насекомое бросилось вперед. Рывок был так быстр, что наш герой не успел толком отпрыгнуть. Он принял на щит удар лапой, но не удержался на ногах и рухнул на спину. Тварь тут же оказалась сверху. Ее передние утолщенные конечности заскрежетали по доспеху. Их движения были явно копательными — Виктор отметил это: в критических ситуациях он уделял внимание мелочам, пытаясь найти выход. Антипов постарался изогнуться, перевернуться, чтобы выползти из объятий, — все было напрасно. Цепкие зубцы держали его за кольчугу. Краем глаза он заметил, что на землю стали падать брызги желтоватой жидкости.

«Нарп и Пестер рубят брюхо, — догадался Виктор. — А почему же тварь с меня не слезает? А… она не чувствует боли».

Антипов внезапно вспомнил случай, о котором когда-то читал: большая оса схватила пчелу и начала высасывать нектар из ее зоба. На них напал богомол и стал пожирать осиное брюхо. Оса даже не дернулась: как сосала нектар, так и продолжала сосать.

«Так и меня сожрет, — подумал он. — Без брюха… вот что обидно».

Виктор сумел высвободить руку и вцепиться то ли в жвалу, то ли в щупик. Он уже собирался поднять меч (если получится) и ударить в чудовищную пасть, как вдруг услышал голос Кеаля:

— Бросьте это туда!

Антипов хотел было скромно напомнить о себе и своем положении. Сказать, чтобы вместо бросания куда-то чего-то надо бы заняться ядром всего предприятия — неким Ролтом, пока он не получил повреждений, несовместимых с возложенной на него задачей. Но произнести этой витиеватой фразы ему не дали: что-то мокрое, желтое и скользкое шлепнулось на грудь, оказавшись прямо перед мордой насекомого. Виктор с ужасом опознал в этом сочащуюся жидкостью часть брюха твари.

Однако сама тварь, казалось, не огорчилась, а обрадовалась. Она наклонила голову и с аппетитом, чуть ли не чавкая, начала пожирать гостинец — то, что когда-то было собственной плотью. Антипова, несмотря на двусмысленность его положения, чуть было не стошнило второй раз.

— Теперь тащите! — вновь раздался голос Кеаля.

Виктора подхватили сильные руки. Он почувствовал, что передние лапы насекомого держат уже не так сильно, как раньше: тварь была увлечена трапезой — видимо, ее собственное брюхо содержало в себе нечто вроде деликатеса. Антипова протащили пару метров на спине и отпустили. Он с трудом встал на ноги. Его руки, не защищенные кольчугой, были в глубоких царапинах, бока болели, кровь частыми каплями стекала на золу, оставшуюся от деревни. Но Виктор в первый момент подумал вовсе не о своем состоянии, а о другом.

Он не сводил глаз с озабоченной питанием твари, лишившейся половины брюха и чувствующей себя при этом просто отлично.

«Когда-то я смотрел передачу „В мире животных“, — подумал он. — А теперь попал в мир насекомых. Ну его на фиг, такой мир!»

Виктор дал знак товарищам отойти на всякий случай подальше.

— Когда она сдохнет? — спросил Антипов, оказавшись метрах в десяти от ужасной трапезы.

— Сутки еще протянет, — тоном знатока сказал Кеаль. — Но не обращай внимания. Того, что вы нарубили, ей надолго хватит. Можешь смело закрывать предбанник… когда раны заживут.

Виктор посмотрел на свои царапины и с трудом поверил увиденному: они затягивались на глазах. Пестер и Нарп не сводили с него изумленного взгляда, изредка посматривая на браслет.

«Было бы неплохо им тоже раздобыть по браслету или чему-то подобному. Все-таки мои люди», — подумал Антипов и, повернувшись к Кеалю, рассматривающему желтые пятна на старом плаще, спросил:

— Так чей это предбанник? Кто этот Ранес? Бог чего?

— А ты как думаешь? — усмехнулся Кеаль, прищурившись.

— Думаю, что жлобов, — без запинки ответил Виктор. — Бог жлобов. Раньше я таких часто встречал. Займут какую-нибудь должность, присосутся к деньгам — и не оторвать их. Вот как эту тварь: можно резать, а жрать не перестанет. Все им мало. Или с другими соревнуются, такими же, кто больше украдет. Люди наивно думают, что рано или поздно наворуются и начнут работать, — бред это. Последователи бога жлобов не наворуются, пока не сдохнут. Их будут жрать другие жлобы, но они все равно продолжат воровать. До последнего вздоха крадут.

— Забавно мыслишь, Ролт, — хмыкнул Кеаль. — Только Ранес — бог плодородия. Как я уже говорил, у него не было особого воображения, потому и назвал это существо просто — медведка. Помню, как он с этими медведками боролся: когда их мало, для урожая хорошо — землю рыхлят, а когда много — корни портят.

— Точно — медведка! — хлопнул себя по лбу Пестер. — А я-то вспоминал название, измучился весь!

Виктор вновь посмотрел на хрустящее собственным хитином насекомое.

— А големы тогда чьи? — спросил он. — Или минисы, как их Синхай называл. Какому богу принадлежат?

— Вот это я тоже хотел бы выяснить, — задумчиво ответил Кеаль. — Не было у нас такого, кто бы големов создавал. Интересно было бы побеседовать с этим твоим Синхаем… но пока в замке маги и жрецы, мне туда путь заказан.

— Может, бог кузнецов? — предположил Виктор.

— Нет. Наш кузнец другим увлекался. Безделушками типа твоего кольца или браслета. Он тела не очень-то любил делать. Работал над оружием, которое тел вообще не требует. Ну ладно, Ролт, иди закрывай предбанник. А то что-то наша знакомая чересчур лихо жрет. Да, еще собери немного желтой крови, пролитой любимцем Ранеса. Она может тебе помочь завтра. Смешай ее с молодым вином, и если на турнире придется туго, капни одну каплю себе на кожу. Но помни — завтра к вечеру желтый ихор уже перестанет действовать. Испортится.