Геном Пандоры: селекция

Глава 8

— Они будут нас преследовать? — задыхаясь спросила Инга.

Мы уже не бежали, но шли довольно быстро. Она ещё не успела восстановить дыхание.

— Может быть, потом пошлют дронов, — предположил я. — Поэтому стоит уйти как можно дальше. А лучше поскорее добраться до места. Постараемся больше не делать перерывов. Ты как? Слабость есть?

— Немного, — призналась Инга. — Но сейчас после сна гораздо лучше. И после того как… кричала, тоже почти никак не сказалось. Раньше прямо ноги держать переставали.

— Хорошо, — кивнул я.

Мы с опаской пересекли Трубную площадь, а дальше петляли узкими улочками. Мия по моей инструкции проложила маршрут, избегая людных мест. Тут было тихо. Невысокие домишки, этажей по пять, старые или новые, отстроенные в таком дизайне, чтобы сохранить исторический облик центра столицы. Правда, идею портила неоновая реклама, которая уже вовсю разгорелась на ночных улицах. Как сообщила Мия, мы с Ингой проспали почти пять часов. Несмотря на инцидент со спецназом, я чувствовал себя довольно бодро. Даже отдохнувшим.

Наверное, за время сна мозг уложил новую информацию по полочкам, и я внутренне смирился с произошедшим. Смотрел на редкие трупы, отмечал отсутствие движения впереди, сверялся с маршрутом. Всё же что за странная тварь человек, ко всему привыкает.

— Алекс, будь внимателен, дальше выход на Сретенский бульвар, — предупредила Мия.

Мы с Ингой чуть сбавили темп и пошли, стараясь держаться поближе к домам. Бульвар ярко освещался: голограммы деревьев, развлекательные автоматы, шезлонги с подсветкой. Один плюс от неоновой рекламы — ночью из-за неё на улице светло, как днём. Даже видно трупы на некоторых шезлонгах. Всё в норме для этого мира.

Так мы дошли до музея Добычи нефти. Подсвеченная неоном скульптура вышки-качалки в окружении мерцающих голограмм импровизированных деревьев показалась мне зловещей. Впереди виднелась горящая красным «М». Метро Сретенский бульвар.

Пересечём проспект Академика Сахарова, а дальше до самой Бауманки снова можно добираться переулками. Оставалось пройти чуть больше половины маршрута.

Вереница мобилей заполнила все видимое пространство проспекта. Видимо, привычная утренняя пробка не успела рассосаться, когда всё случилось. Придётся пробежать между ними. Соваться в подземный переход у меня не было никакого желания. Тем более что плотность трупов перед входом зашкаливала. Искали укрытия в метро, но не добежали? Или наоборот, выбегали из подземки. Как-то странно они лежат, ровненько.

Мы с Ингой подошли ещё ближе, и я озвучил запрос нейронке:

— Мия, анализ ситуации.

— Слишком мало данных, — отозвалась помощница. — Но зафиксированы некоторые отклонения. По тому как лежат трупы, можно предположить, что их туда переместили уже после смерти.

Внимательно присмотревшись, я согласился с нейронкой. Трупы лежали ровным рядком и все ногами ко входу. Это напомнило мне импровизированное захоронение в отделении. Но тут-то зачем? И ещё в переходе не было света. Почему? Освещение ведь работало. Вот это насторожило окончательно. Неладно тут дело.

Жестом я остановил Ингу.

— Берём левее, будем обходить.

И тут один из трупов возле перехода дернулся и пополз внутрь. Нет, его тащили. Я с содроганием заметил черный жгут, захвативший ногу бедолаги. Позади охнула Инга. Движение прекратилось. Жгут ловко отцепился от трупа и исчез в уходящем в темноту проеме.

Я сильнее сжал пистолет, ладонь мгновенно вспотела и начала дрожать.

— Отходим назад. Медленно, — прошептал я, и начал пятиться, не отрывая глаз от прохода.

Поздно. Из тьмы выстрелили щупальца и, зацепившись за ограждение, вытолкнули наружу тело монстра. Человеком это назвать было уже нельзя. Тёмная кожа сливового оттенка, голова почти слилась с разбухшим телом, конечности заменяли с десяток мерзких пупырчатых отростков. И эти отростки метнулись к нам.

Я замер в ступоре, не в силах отвести взгляда от такого зрелища, и встрепенулся от крика Мии.

— Беги, Алекс!

За несколько секунд тварь уже преодолела половину расстояния, и где-то на грани сознания пришла мысль, что убежать не удастся. Я инстинктивно нажал на курок, тварь резко дернулась и замерла. На долю секунды. И в следующую она опять рванула навстречу.

— Перехожу в режим прицеливания.

Слова Мии я осознал, когда картинку от родных органов чувств заменил виджет стрелкового комплекса. Привычные краски мира поблекли. На первый план вышел объемный контур монстра, который был уже метрах в десяти. На контуре появились ярко подсвеченные красным точки. Мишени!

Я жал на курок, снова и снова, на инстинктах сводя траекторию выстрела с этими яркими точками. Что-то орал во всю глотку. Но, казалось, никакого урона монстру не наносил. Он приближался, и я с ужасом видел чёрные прожилки на гладкой синюшной коже. И глаза. Большие, навыкате с красными, налитыми кровью белками. Взгляд не человека, а животного. Хищного, голодного. Я не мог пошевелиться и стоял, словно заворожённый. Время застыло вместе с мыслями, оставив всепоглощающий ужас и картину неминуемой гибели.

Вдруг внутри меня словно что-то сжалось, глубокий спазм сдавил солнечное сплетение. Уши заложило, и эфир заполнила странная звенящая нота. Она как будто пронизывала меня насквозь. В глазах потемнело. К горлу подкатила дурнота, а ноги подкосились. Я понял, что падаю. Удара о мостовую не почувствовал. Тело стало словно не моё, не слушалось, словно погруженное на глубину.

«Ну вот и конец», — вяло скользнула последняя мысль, и всё поглотила тьма.

Очнулся я от резкого толчка, следом за которым в мозг вонзились десятки игл, причиняя неимоверную боль.

— Алекс! Очнись, Алекс! Ты слышишь меня? Уф, ну и тяжёлый же!

Потом боль стала отступать и появилось новое странное ощущение. Несколько секунд спустя я понял, что это кто-то хлопает меня по щекам. В сознании вспыхнуло: «Инга!»

— Алекс, вставай!

А вот это уже Мия. Виджет с нейронкой то появлялся, то пропадал в волне помех, но я без труда узнал этот уже привычный голос. Затем в памяти проявились последние воспоминания, и к дикой боли добавился медленно накатывающий страх.

Я разлепил веки.

Картинка реальности проявилась не сразу. Словно из тумана выплыло лицо Инги.

— Алекс, живой, слава богу!

Я попробовал пошевелить рукой, и пальцы словно пронзили маленькие острые иглы. Как будто отлежал. Ну ничего, вроде бы жив. И может даже цел. Я продолжал шевелиться и пытался почувствовать ноги. Казалось, онемение отступало.

— А где… этот? — выдавил я, едва только язык начал слушаться.

Инга молча кивнула в сторону. Я повернул голову и дёрнулся всем телом. Тупая боль тут же пронзила меня от макушки до пят. Во рту появился металлический привкус, показалось, что сейчас меня вырвет. Туша мутанта-осьминога лежала метрах в пяти, вся истекая густой черной слизью. Глаза остекленели, но, казалось, продолжают смотреть прямо на меня.

Я, превозмогая боль, стал подниматься. Несмотря на потерю сознания, продолжал сжимать пистолет в руке

— Потерпи минутку. Я уже ввела необходимые препараты, — сообщила Мия.

Все-таки автомед — классная штука, но не она спасла мне жизнь.

Я перевел взгляд на мертвенное лицо Инги.

— Как ты? Не ранена?

Она помотала головой, и я переключил внимание на Мию.

«Найди поблизости какое-нибудь здание, где можно укрыться ненадолго».

Медикаменты начали действовать, и боль потихоньку отступала.

— Нужно уходить отсюда, — сказал я Инге. — Место открытое, да и шум мог привлечь других тварей.

— Тебе нужно продержаться десять минут, Алекс. Пересечь проспект Академика Сахарова, дойти до Чистопрудного бульвара. Там жилое здание, — сообщила Мия. — На первом этаже располагается элитная медклиника. В таких учреждениях обычно мало посетителей, поэтому вероятность столкновения с выжившим мутантом минимальна. Там мы можем пополнить запасы автомеда. Часть препаратов на исходе.

— Отличный выбор, — невесело похвалил я нейронку.

Ноги заплетались, и пришлось опереться на руку Инги, чтобы идти. Это она меня приложила, тут можно не сомневаться. Ну и силища! Надеюсь, монстр мёртв или хотя бы надолго оглушён.

Я с опаской поглядел на осьминога-переростка. Его тушу мы обошли по широкой дуге. Через несколько шагов я понял, что Мия проложила наш маршрут через тот самый подземный переход. Именно туда вели маркеры.

— Идти туда, где эта тварь обедала? — ужаснулась Инга, когда это осознала.

— Пересечение открытого участка по статистике более опасно, чем маршрут по подземному переходу, — бесстрастно объявила нейронка.

— Алекс, ты представляешь, что мы там сейчас увидим? — умоляющим голосом спросила Инга.

— Мия, мы там не пойдём, — решил я. — Эта тварь вполне могла быть ядовитой. Эта её слизь не внушает доверия.

Я сам точно не был уверен в своих словах. Но впервые посмотрел на Ингу не как на инструмент и удобного попутчика. Её психике, пожалуй, хватило впечатлений. Да и моя была уже на пределе.

Протискиваясь между мобилями, мы оглядывались по сторонам. Из-за моего состояния быстро двигаться не выходило. В этом был сомнительный, но небольшой плюс: Мия начала взламывать камеры наблюдения внутри клиники, едва мы попали в радиус действия локальной сети. Когда я доковылял до входа, всё было готово.

— Выживших нет, — доложила помощница. — На входе за стойкой ресепшена один труп. Прямо и направо пустой кабинет. Там вы сможете отдохнуть и восстановить силы.

Труп, и правда, оказался именно за стойкой. Девушка-администратор повалилась прямо на столешницу. Её рука безжизненно свисала вниз — белая и тонкая на фоне яркого логотипа клиники: красного сердца с линией пульса.

Мы с Ингой прошли в светлый кабинет со столом и кушеткой. Решетки на окнах клиники придавали уверенности. Здесь действительно было относительно безопасно.

Я буквально упал на медицинскую кушетку. Инга устало опустилась в кресло врача. Видимо поединок с осьминогом не прошёл для неё даром. Лёгкий укол в предплечье, и я прикрыл глаза. Мия опять впрыснула что-то поддерживающее. Какое-то время я пролежал в полузабытьи, пока не почувствовал, что ясность мыслей потихоньку восстанавливается, пошевелился и сел на кушетке. Вялость и тяжесть в ногах тоже ушли.

Инга дремала за столом врача, уронив голову на руки. Но услышав, как я встал, тут же встрепенулась:

— Алекс? Ты как?

— Довольно неплохо, — признался я. — Так это ты приложила меня у перехода?

— Да… Прости, я не знала, что делать. Ты стрелял, но эта тварь всё равно приближалась. Я не умею направленно это делать. Всех передо мной парализует, и всё. Но когда ты упал, я постаралась, не знаю, сфокусироваться только на том чудовище. Наверное, получилось.

Стоило поблагодарить ее за спасение, но в разговор вмешалась нейронка:

— Необходимо пополнить запасы капсул автомеда.

— И где эти запасы? — чуть раздражённо спросил я.

— Вероятно, в соседней комнате. Там находится медработник и холодильник с препаратами. Кодовый ключ должен быть у него, — сообщила Мия.

Опять обыскивать трупы. Я встал, Инга тоже начала подниматься.

— Подожди здесь, сам всё принесу, — жестом усадил я её на кресло. — Для твоего автомеда тоже. Мия, сколько и чего нужно?

Ключ, и правда, нашёлся в кармане медицинской униформы врача. Я отбирал картриджи для автомеда, а Мия помогала мне с поиском, когда моргнул и погас свет.

Что за чёрт?

Темно стало везде и сразу, да так, что хоть глаз выколи. Неоновая реклама за окном тоже погасла, погрузив город в непроглядную темень.

— Алекс! — послышался голос Инги из соседнего кабинета.

— Они отключили энергоснабжение. Жди там, сейчас подойду! — отозвался я. — Мия, включи ночной фильтр.

Через секунду комната в чёрно-белых тонах предстала передо мной как на ладони. Я взял капсулы для автомеда, свой зарядил сразу и понёс остальное Инге.

Она стояла у окна и смотрела на улицу, пытаясь хоть что-то разглядеть. Я закинул Мие пару задач по аналитике ситуации и перерасчету стратегии поведения в новых условиях. Подошёл к Инге.

— Мы доберемся до твоего убежища? — прошептала Инга повернувшись ко мне. Она не видела меня в темноте и растерянно хлопала ресницами. А я всматривался в это испуганное лицо и не знал, что сказать. Пугать не хотелось, зря обнадёживать — тоже. Да она и сама всё видела.

— До недавнего времени нейронка определяла наши шансы примерно пятьдесят на пятьдесят, — также шепотом ответил я. — Но свежую аналитику, с учётом нового оружия, я не успел задать. Но до сих пор мы живы на сто процентов. Будем пытаться выжить и дальше.

Вдруг я осознал, что впервые за долгое время перестал мыслить категориями вероятностей. Новый мир стер все привычные модели поведения: гражданина класса А здесь мог без зазрения совести схарчить вчерашний безработный. И никто ему за это не предъявит.

— Анализ закончен, — прервал мои размышления голос Мии. — Вывожу данные на виджет.

— Инга, надень прибор ночного видения и понаблюдай за улицей, — попросил я. — Если что-то увидишь — сразу дай знать. А мне нужно просмотреть аналитику.

Устроившись на стуле врача, где недавно дремала Инга, я развернул виджет. Первичная аналитика выглядела не особо вдохновляющей. Скорее даже пугающей. Нейронка сделала вывод, что правительство перешло в закрытый режим функционирования. Это означало, что о государстве, как институте, стоило забыть надолго. Возможно, насовсем. Любой социальный институт состоит из системы сдержек и противовесов. Граждане для государства — это всё. Ресурс, который обеспечивает власть имущих. Если правительство перестало тратить резервы на поддержку населения, то это означало, что привычному миру пришёл конец. И оставшиеся ресурсы оно будет расходовать только на своё выживание.

Но это так, мысли на будущее. А прямо сейчас меня беспокоил следующий вывод помощницы. Мия считала то, что ранее заблокированные в квартирах монстры и выжившие жители выйдут на улицы. Можно, конечно, переждать новую волну, но ночью, по словам той же Мии, двигаться было предпочтительней. Часть пути можно успеть пройти, пока потенциальные жертвы и монстры еще не покинули свои каменные убежища. Тем более следующий ход властей может быть совсем неожиданным, но для принятия решения им нужно еще время. Время, которое мы потеряем, пытаясь дождаться лучшего расклада.

Что ж, у меня, да и у Инги теперь было некоторое преимущество: видение ночью. Тут мы уступали только тем монстрам, которые приобрели такую способность в результате мутаций. Но статистика здесь на нашей стороне.

Я проверил оружие и вставил новый магазин в свой МИП. Из сотни игл в схватке с осьминогом я потратил почти треть, а по подсчётам нейронки попал всего пять раз. На будущее надо быть собраннее.

Мы с Ингой снова вышли на городские улицы, на этот раз в темноту. Уличное освещение ушло вместе с общим отключением электричества и вечно кричащий, и сияющий всем спектром радуги город превратился в мрачное кладбище. Визуальная тишина давила на непривыкший к монохромной картинке разум, но я был даже рад. И только прерывистое дыхание Инги напоминало, что я еще в царстве живых.

— В этот раз пойдем прямо по дороге. Держись ближе.

До самой Бауманки открытых мест на маршруте не было. Единственное, мне не понравился участок между историческими усадьбами Беренса и Высоцких. Сохранившиеся здесь живые деревья оказались редкими, а спрятаться можно было разве что за скульптурами. К счастью, пока мы пересекали сквер, на нас никто не напал. Несколько раз мы с Ингой замечали движение и замирали. Но проскользнувшие вдалеке тени либо не заметили нас, либо сами старались избегать случайных встреч.

Когда до конца маршрута осталось уже немного, я позволил себе надежду на благоприятный исход нашего путешествия. И вот тут раздалось знакомое жужжание. Звук шёл сверху.

Дроны! Я почти забыл про них, пробираясь по дышащим смертью улицам и скверам. Шикнув на замешкавшуюся Ингу, я схватил ее за руку и потащил за собой в тёмный проём ближайшего подъезда.

Мы поднялись на второй этаж. Я, заняв позицию наблюдателя, дал команду помощнице подсветить абрисами дронов. На таком расстоянии было сложно различить модели, но что-то мне подсказывало, что это те же самые дроны, которые забирали людей на Патриарших. И самое плохое: они кружили вблизи точки нашего конечного маршрута. Бездарно попасться в плен, как подопытная мышь, совсем не входило в мои планы. Не в такой близости от цели.

— Не передумала? — шепотом спросил я Ингу.

— После того что было в отделении? Нет, — замотала головой она. Видимо, Инга тоже понимала, что ей уготована роль подопытного образца.

— Тогда ждем! — подытожил я и вернулся к наблюдению за дронами.

Модель их поведения в этот раз явно отличалась от предыдущей, и я закинул нейронке эту задачку для анализа.

— Максимальная вероятность согласно первичной аналитике, — достаточно быстро отозвалась Мия, — они выслеживают кого-то находящегося в укрытии.

— Черт! Не могли найти другое место.

Дроны кружили в паре кварталов от лаборатории, и сунься мы дальше — с высокой вероятностью попали бы в радиус обнаружения. Единственная надежда, что они сменят область контроля или найдут то, что ищут. В общем — сидеть тут и ждать было единственно правильным вариантом, что и подтвердила нейронка:

— Шанс обнаружения и захвата, если мы двинемся к точке назначения, составляет девяносто восемь процентов.

Вслед за этим она очертила область контроля их сенсоров, наложив на голографическую карту бледно-красный ореол. Его край пролегал буквально в сотне метров от нашего убежища.

Минут через двадцать, когда усталость в ногах дала о себе знать мелкой дрожью, ситуация резко изменилась. Большая часть дронов устремилась к земле, а темноту ночи пронзили вспышки разрядов, мгновенно ослепив меня. Короткой командой я свернул режим ночного зрения и выругался, ловя остаточным эффектом световые круги, которые полностью скрыли от меня картинку происходящего. Рядом тихо ойкнула Инга, видимо, тоже ослеплённая.

Через пару секунд, проморгавшись, я сконцентрировался на комментариях нейронки.

— Ведется преследование объекта вне зоны нашей видимости, — вещала Мия. — Фиксирую потерю сигнатур двух дроидов. Ареол зоны контроля смещается в нашу сторону.

Чёрт! Этого ещё не хватало!

Пространство вновь прорезало несколько всполохов. В этот раз я уже ухватил картинку, параллельно мониторя интерактивную карту, которую Мия развернула на одном из виджетов. Мозг перешел в режим анализа ситуации, и я постарался отодвинуть эмоции на задний план.

Цель явно обнаружили, и сейчас преследовали ее по узким улицам. Первая странность была в том, что ни первый, ни второй залп не вывел жертву из строя. Военные дроны редко промахивались на дистанции уверенного поражения. А потеря двух сигнатур со стороны нападающих вообще не укладывалась ни в одну аналитику. Значит, жертва не такая уж беззащитная и имеет оружие, способное поразить боевые машины с расстояния минимум ста метров. С таким лучше точно не связываться. Наилучшим раскладом сейчас была бы победа дроидов. Тогда с большой вероятностью они уберутся, и можно будет беспрепятственно добраться до лаборатории.

Тем временем ситуация развивалась по негативному сценарию. Погасли еще две сигнатуры дронов, а центр схватки продолжал перемещаться в нашу сторону.

— Инга, отойди подальше от окна и готовься использовать свою способность. Но только по моей команде или по команде Мии.

Едва только Инга успела скользнуть в угол, я поднял пистолет и активировал стрелковый комплекс. Про себя даже удивился с какой легкостью это сделал. Сердце гулко стучало, но паники не было. Стрельбу оставим на самый крайний случай. Я еще не решил, кому стоит помогать, если битва придет на порог нашего убежища. Поэтому постарался абстрагироваться и продолжил наблюдать за разворачивающейся ситуацией.

Словно повинуясь злому року, жертва бежала в нашу сторону, и через пару минут виджет мигнул красным, показывая, что я попал в зону сканирования дронов. Новая серия разрядов за ближайшим поворотом, и я наконец увидел преследуемого. Точнее его контур, освещенный на мгновение новым попаданием. Да, дроиды не мазали, просто бегущий на это никак не реагировал.

Человек был раздет по пояс, и никакого оружия при нем не было. Интересно, чем он сбивает дроидов, которых осталось всего четыре? Ответ я получил в следующее мгновение. Не переставая бежать, человек вскинул руку, с которой сорвалась молния. Разряд уверенно настиг ближайшего дрона, и сигнатур осталось три.

Увиденное так увлекло меня, что я слегка забылся и высунулся в проем окна дальше, чем положено. Бегущий человек дёрнулся и посмотрел на меня, словно контролировал все окружающее пространство.

Между нами было всего метров двадцать, и в зареве следующего разряда я сумел на мгновение разглядеть его лицо. От прямого попадания в голову он пошатнулся и продолжил бег, увлекая погоню за собой.

— Получен идентификационный запрос! — голос Мии разбил наваждение, и я юркнул к Инге в угол.

— Зафиксируй идентификаторы, но на запрос не отвечай! — рявкнул я ответ, не переставая выцеливать проем окна.

Если сюда сунется один из дронов, то я должен среагировать первым. Главное, попасть в нужное место.

К счастью, на этот раз провидение было на нашей стороне. По звукам удаляющейся погони я понял, что на этот раз повезло.

— Нужно уходить, — просипел я, отсчитав двадцать ударов сердца.

Инга послушно кивнула, и я бросился к окну. Абрис зоны контроля дроидов уже не дотягивал до нас, но я все равно упорно осматривал окрестности, позволяя нейронке найти опасность.

— Чисто! — отрапортовала Мия.

— Пойдём, — сказал я Инге. — Осталось совсем немного.

Мы спустились по лестнице. Мия вывесила на интерактивной карте маркеры. Хотелось бежать, скорее достичь цели. Но я унял этот порыв. Надо сохранять осторожность. Не хватало потерять бдительность у самого финиша и во что-нибудь вляпаться. И все же, когда Мия сообщила, что до цели осталось пятьсот метров, сердце радостно заколотилось. Я прибавил шагу.

— Как только поймаешь сеть лаборатории, тут же отправляй запрос! — приказал я нейронке. Вместо обычного «Слушаюсь, Алекс», Мия вдруг выдала:

— Замечена активность на пути движения! Осторожней, Алекс!

Я замер как вкопанный, и в спину мне влетела Инга, которая следовала по пятам.

— Приготовься! — Я вскинул пистолет, выцеливая вылетевшую из переулка тварь.

Создание формами напоминало гончую, но на этом сходство заканчивалось. В слабом свете луны я без труда разглядел следы разложения. Собаку словно освежевали, выпуская напоказ бугрящиеся мышцы, покрытые остатками шерсти и истекающие мерзким ихором.

Палец сам нажал на курок, и на этот раз фортуна мне улыбнулась. Две иглы пробили шею твари, вынося веер кровавых брызг.

— Бежим! — крикнул я.

Точка входа в лабораторию была совсем близко. Стоило буквально обежать стоящее по левую руку здание, и мы уже на месте. Но следующие две твари, как две капли воды похожие на предыдущую, уже бежали нам наперерез. Чёрт! Да откуда они взялись⁈

Немой вопрос застыл на губах, но ответ был не важен. Так как через мгновение к ним прибавилось еще трое. Нет!!! Чтоб вас!

— Предлагаю вернуться в подъезд!

Мия, как всегда, выдала максимально логичный вариант, но на этот раз я был с ней не согласен. Слишком близко мы были к цели.

— За мной! — кинул я Инге и бросился в переулок направо.

Здание можно обогнуть с другой стороны. Пусть немного дольше, но нужно добраться до лаборатории во что бы то ни стало. Быстрый взгляд за плечо выхватил появившихся из-за угла преследователей. Не издавая ни звука, они целеустремленно бежали за нами.

— Быстрей!

Выжимая из себя все силы, я бросился дальше. Еще поворот, и перед нами появилось здание лаборатории. Сзади раздался крик и глухой удар о землю. Резко затормозив, я обернулся и увидел лежащую на мостовой Ингу. И вылетающих из-за угла тварей. Время сжалось в череду замедленных стоп кадров, и я рванул к Инге. Схватил ее за руку и рывком поднял на ноги.

— Беги!!!

Маркер точки входа я уже давно скинул нейронке. Да и ошибиться было невозможно. До цели оставалось не больше двухсот метров по прямой.

Инга, хромая, бросилась вперед, а я активировал стрелковый комплекс и поднял пистолет. Тварь, вырвавшаяся вперёд, уже прыгала на меня, заставляя всё внутри сжаться от ужаса. Но это не помешало мне на автомате выдать череду выстрелов. Не долетев всего метр, тварь рухнула к моим ногам.

— Алекс, стреляй!

Мия пометила на виджете ещё четыре цели, и я судорожно перевел пистолет на ближайшую. Выстрел! Тварь дернулась и, нелепо кувыркнувшись, упала, но лишь для того, чтобы тут же вскочить. Остальные бросились врассыпную, заходя с разных сторон. Тремя выстрелами добив подранка, я заметался между разбегающимися целями, и это секундное промедление оказалось критичным. Серия выстрелов по твари справа, но уже в следующую секунду сильный удар сбил меня с ног, а пришедшая за ним волна боли отключила все остальные ощущения. Я чувствовал, что моё тело рвут на части. Осознание этого едва пробивалось сквозь новые волны дикой боли, пока и оно не пропало в багровом мареве застилающего сознание тумана.