Геном Пандоры: селекция

Глава 18

Мы подождали сутки, прежде чем Вика легла в капсулу. Кеша был здоров по всем анализам и чувствовал себя отлично: бегал, мурлыкал и продолжал есть, как не в себя.

Но как оказалось, тушёнки котику тоже не хватало: утром я обнаружил на пороге жирную полевую мышь. Котяра вышел на охоту и, видимо, решил поделиться.

— Спасибо, конечно, — я пододвинул добычу носком ботинка обратно коту, — но тебе нужнее. Ты ешь.

Кеша ничуть не обиделся и тут же впился в тельце грызуна с утробным урчанием. Иногда мне казалось, что он всё же каким-то образом чувствует, если не мысли, то улавливает суть, чего от него хотят.

— Нестабильность ДНК Инги мы обнаружили меньше чем через сутки после инцидента, — сказала Вика. — Я уверена, что генетическая несовместимость вообще вылезает сразу. Органические изменения мозга у Кеши так и не наступили, нейроны функционируют в нормальном режиме. Тем более что я с самого начала говорила: у нашего псионика было врождённое дегенеративное заболевание.

Воспоминание об Инге больно кольнуло. Как она там? Тихая домашняя девочка, которой пришлось пройти через ад. Остаётся надеяться, что профессор смог разобраться с побочками от мутации. Если, конечно, военные смогли довезти капсулу в целости и сохранности. Если Инга смогла выжить после обстрела. Слишком много тут «если»…

В споре с Викой мне пришлось признать поражение, и она легла в капсулу. Может быть, я опасался этого эксперимента, потому что на себе почувствовал безумие псионика? Что-то вроде психологической травмы? А Вика просто уснула, и для неё это лишь привлекательная способность. Но теперь уже было неважно. Через несколько часов она выйдет из капсулы с новым паттерном генов.

Чтобы отвлечься от мыслей, я вышел поупражняться с хлыстом. Вика показала мне несколько интересных движений из своего кунг-фу, и я второй день их отрабатывал. А ещё я заметил, что чем чаще использую свою способность, тем быстрее восстанавливается энергия. Способность к этому точно прокачивалась. Мия зафиксировала рост в 6 % скорости восстановления полного заряда, чем несколько дней назад. Только на хлысте я останавливаться не собирался, нужно постоянно искать пределы своих возможностей и развиваться.

Убедившись, что Кеша не крутится где-то рядом, я решил попробовать нечто новое.

Вытянул перед собой руки и протянул между ладонями электрическую дугу. Голубоватая молния затрещала искрами. Я развёл руки насколько мог, а потом опустил их, удерживая дугу внутренним намерением. Потом усилием воли продлил её ещё дальше, за спину, и замкнул круг. И наконец, подержав его немного, наращивая напряжение, отпустил импульсы. Голубое сияние распространилось метров на пять. Судя по выжженной траве, такой был мой радиус поражения. Потом я попробовал повторить фокус уже без рук, сразу собрать вокруг себя кольцо электричества. Со второго раза получилось: я почувствовал поток сразу в нескольких точках и соединил его, а потом пустил в атаку по сторонам.

Хорошо! Теперь быстрее!

Новый приём мне понравился. От ещё одного повторения отвлекло предупреждение Мии: «Запас энергии менее десяти процентов. Алекс, тебе стоит восстановиться!»

Я взглянул на виджет. Точно. «Батарейка» почти опустела. Фокус оказался энергозатратный, хотя точно неплохо сработает в окружении противниками. Пока я размышлял, азарт сошёл и накатила слабость. Сказалась потраченная энергия. Недолго думая, я опустился на траву.

— Впечатляет, — раздался звонкий голос.

Я оглянулся: на крыльце стояла Вика.

— Ты жив вообще?

— Нормально. — Я махнул рукой, не торопясь подниматься с травы. — Просто не рассчитал силы. Но в следующий раз будет лучше. Чем больше тренируюсь, тем выше становится моя… назовём это «электроёмкость». А ты как себя чувствуешь?

Вика пожала плечами:

— На удивление обычно. Триплекс-ДНК проверила. Всё стабильно. Есть только очень хочется.

Я улыбнулся.

— У Кеши, кажется, эта суперспособность ещё больше проявилась. Пойдём перекусим. Я после тренировок тоже проголодался.

Привычная тушёнка, теперь уже с гречкой, пошла на ура. Ещё неделю назад я и не думал, что буду радоваться такой простой еде. Да, о мишленовских ресторанах придётся забыть.

Вика занесла ложку над тарелкой и замерла.

— Я его чувствую. — Она огляделась. — Как странно. Очень необычно.

— Ты про что? — Я с тревогой наблюдал за Викой. Она вертела головой, как будто видела что-то, но не находила взглядом.

Пропустив мой вопрос мимо ушей, она встала и направилась к выходу. Я поднялся было за ней, но Вика всего лишь открыла дверь. И на кухню влетел Кеша. Видимо, на запах тушёнки.

— Он есть хочет, — растерянно улыбнулась Вика. — Представь себе, я чувствую, как он хочет есть.

— Утром только мышь поймал, — сказал я, наблюдая за истерично мяукающим котом. — А меня ты чувствуешь?

Вика замерла, как будто прислушиваясь к себе.

— Нет. Тебя нет. Только Кешу.

— Вот вы теперь напарники по генам, — хмыкнул я и перефразировал известную поговорку. — Псионик псионика видит издалека.

— Просто необъяснимое ощущение! — Вика вся сияла от восторга. — И сравнить не с чем. Совсем другое. Так ты, наверное, видишь электроэнергию?

— Ну да, — кивнул я. — Как будто дополнительный орган восприятия появился.

— А теперь он сыт и доволен, — улыбнулась Вика, когда Кеша доел тушёнку и полез к ней на руки.

Но настоящий сюрприз ждал нас утром, когда Вика за завтраком объявила:

— Я чувствую и тебя.

Я чуть не подавился вчерашней гречкой.

— Как Кешу?

— Нет, иначе. — Вика задумчиво повертела вилку в руках. — Как источник… сгусток колебаний, что ли, сложно объяснить. А Кеша оказывается сам вышел на контакт. Передаёт мне свои эмоции. Я это уже ночью поняла, когда он спать ко мне пришёл. А ты не передаёшь, просто излучаешь колебания. Но твой образ более яркий и сильный, чем у Кеши.

— Ну хотя бы за это спасибо, — хмыкнул я.

— Давай и тебе импринтируем гены псионика, будем мысленно общаться, — предложила Вика.

— Нет уж, спасибо, — открестился я. — Нам для этого нейронки хватит. Кстати, давай исследуем это твоё умение.

— Ооо… ты что, пока возился с хлыстом, тоже ученым решил стать?

— Не думаю, что это сложно, — парировал я. — Но здесь речь скорее не о генетике, а о цифрах. Уверен, тебе понравится.

— Уверен?

— Абсолютно. Тем более тут используется и твоя часть программы, отвечающая за энергетические центры. Кстати, очень хорошо работает.

Лесть удалась, Вика снисходительно ухмыльнулась и гордо вскинула голову.

— Ладно, давай показывай, что там у тебя.

Через полчаса мы уже вдвоем с интересом уставились на результаты работы Мии.

Объект: Виктория

Импринтированные генные кластеры:

Ветка регенерации: 3,17 % синхронизации (??? % от максимума)

Ветка псионики: 5,60 % синхронизации (??? % от максимума)

Статус трансформации ДНК: 13,51 %

— центр физической активности — 10,40 %

— центр нервной системы — 12,67 %

— центр ментальной активности — 17,47 %

Для сравнения, я скинул Вике свои параметры.

— Да, тут есть над чем подумать, — задумчиво пробормотала она, но в следующий момент резко сорвалась с места и побежала к двери.

— О, Кеша пришел!

Кот, и правда, сидел на пороге. В зубах у него снова была мышь. На этот раз он не стал предлагать мне добычу, а с довольным видом проследовал на кухню.

— Смотри, он едой делится! — Вика улыбаясь продемонстрировала мне дохлую мышь, которую бесцеремонно держала за хвост. — Раньше таким домашним был, вообще не охотился. И мышей, ты представляешь, боялся!

Честно, я ожидал услышать визг, и даже увидеть, как Вика заберётся на стул, испугавшись мыши. По крайней мере дрожащим голосом попросит меня убрать гадость. Но чтобы вот так за хвост? Ещё и перед самым носом ей размахивать. Ох уж эти учёные!

— В нём проснулся хищник. А это — подношение хозяйке, — улыбнулся я.

И не стал рассказывать, что удостоился такой чести первым.

Кеша сидел с гордым видом.

— Кушай, солнышко, ты молодец. — Вика положила добычу перед котом и погладила по лысой спинке.

— Слушай, а ты на каком расстоянии начинаешь его чувствовать? — заинтересовался я.

— Не знаю, точно не могу сказать, это на уровне интуиции, — пожала плечами Вика. — Знаю, что он рядом. Можно сказать «вижу», но не глазами. А дверь открываю, потому что логично: кот домой пришёл. Значит, ждёт у входа.

— Интересно, а что, если попробовать это оцифровать? — предложил я. — Я выйду, буду гулять вокруг усадьбы, а ты сканировать, где я нахожусь. Может быть, Дарья высчитает закономерность и нанесёт это на карту.

— Давай попробуем, — согласилась Вика.

И я, выпустив кота на охоту, отправился гулять по усадьбе. Мы держали связь по локальному подключению.

«Чувствую тебя хорошо», — отчиталась Вика, когда я добрался до ближайшей клумбы перед домом.

Погуляв немного вокруг, чтобы нейронка набрала статистику и соотнесла моё местоположение с ощущениями Вики, я направился к домику прислуги.

«Теряю, почти не чувствую», — пришло сообщение от Вики.

И следом: «Совсем потеряла». Это когда я прошёл чуть дальше от дома.

Что ж, радиус невелик. Но сейчас это не главная задача.

«Карта перемещений создана», — вспыхнуло в виджете сообщение от нейронки.

Я с нетерпением развернул интерфейс.

Моё положение отображалось достаточно точно. Ещё нейро прочертила маршрут, как я гулял вокруг дома, и основные точки, где задерживался.

«Очень неплохо! — отписался я Вике. — Нужно ещё немного потренироваться, чтобы повысить точность».

Самое главное было то, что Вика по локальному соединению могла в режиме реального времени передавать мне картинку. Я сразу вспомнил наше с Ингой путешествие по Москве после инцидента. Такое умение нам бы тогда очень пригодилось. Радиус чувствительности Вики пока ограничивался двадцатью метрами. Но я был уверен, что со временем он расширится. Так же, как со временем выросла моя способность чувствовать электричество.

Мы уже успели хорошо обучить нейронку, когда Вика написала, что устала. И я вернулся к ней на кухню.

— Видимо, это умение всё же расходует силы, — подытожила она.

Я заметил на столе пустую обертку из-под шоколадки. Неужели всю плитку съела?

— Сладкого захотелось, — пояснила Вика. — Мозг истратил много глюкозы на такие нагрузки. Там рафинад в сахарнице, передай.

Я протянул ей старинную керамическую сахарницу. Не удержался от подкола:

— Так и вес недолго набрать.

Но Вика ничуть не смутилась:

— Хорошо бы, у меня всю жизнь масса ниже нормы.

Мне оставалось лишь улыбнуться. Ну что за женщина! Ничем её не возьмёшь!

Вика вдруг нахмурилась.

— Кеша? Что-то не так. Он какой-то… грустный?

Я встал и впустил кота. На этот раз он вернулся без мыши, и меня как будто не заметил. Жалобно мяукая, сразу побежал к Вике.

— Ты чего, солнышко? — Она наклонилась и взяла кота на руки. — Какой-то он слишком горячий. И нос сухой.

Вика с тревогой посмотрела на меня.

— Может, та мышь была не очень? — предположил я. В худшее верить не хотелось.

Но мы, конечно, пошли в лабораторию.

— Хорошие новости: его нейроны в порядке. Никаких признаков дегенеративных изменений. А вот триплекс-ДНК стала нестабильна, — заключила Вика после анализа. — Вставка с генами псионика разрушается, со временем она потянет за собой всю структуру. Нечто подобное мы наблюдали у Инги, только на ранней стадии.

— Ты говорила, что сразу проявится, — напомнил я.

— Предполагала на основе данных по Инге. — Вика развела руками. — Но это всё-таки кот. У Кеши развилось не сразу, но процесс идёт быстрее.

— Может быть, это всё-таки именно из-за генов псионика?

— Ну откуда я знаю! — уже нервно бросила Вика. — Этот вирус — вещь в себе. У нас слишком мало данных, а модели экстраполяции нейронок несовершенны. Такое годами изучают в лаборатории! А мы сразу кинулись встраивать себе гены.

О том, кто так хотел себе эти гены, я промолчал, чтобы лишний раз не спорить. Добавил только:

— Без этого в наше время сложно выжить. Я точно был бы уже трижды покойник. Но ты наши ДНК посмотри на всякий случай, как оно там?

— Как раз собиралась.

К счастью, у нас с ней никаких подобных изменений не наблюдалось. Всё оказалось очень стабильно.

— Видимо, тут есть некий процент удачи, — заключила Вика. — Индивидуальные особенности никто не отменял. Всё же у нас слишком мало данных. А организм — сложная система. Даже простое хорошо изученное лекарство на всех действует немного по-разному. Что же говорить о модификациях генома.

Я мысленно улыбнулся. Теперь она совсем по-другому рассуждает! Ладно я, IT-специалист, далекий от генетики человек, привык полагаться на аналитику нейронок и алгоритмы. На волне удачного импринтинга регенерации внедрил себе ещё один паттерн генов. Профессор решился встроить мне гены регенерации, потому что другого варианта не было. Но Вика ещё молода, увлеклась и забыла об осторожности. Конечно, своей ошибки она не признает.

— Ты ведь учёный, — попробовал я её ободрить. — Попробуем что-нибудь придумать. Мы ведь именно тем и занимаемся, пытаемся разобраться.

— NAVY не один год обкатывали эту систему. — Вика сжала кулаки. — Пробовали на экспериментальных объектах, собирали данные. А что можем мы? Такую базу нам не собрать никогда.

— Это точно, база данных нам бы не помешала, — произнёс я и удивился вдруг вспыхнувшей в мозгу идее. На первый взгляд ещё более безрассудной, чем внедрять себе все геномы подряд. С другой стороны… — Ну тогда нам нужно наведаться в лабораторию NAVY.

— Что? — опешила Вика.

— Не через центральный вход, конечно. А так, подобраться поближе к их локальным сетям, разведать. Взломать то, до чего получится дотянуться, хоть какая-то информация. А может быть, и вовсе удастся добыть что-то ценное. — Теперь, когда я произнес это вслух, идея не казалась такой уж бредовой. — Сидя на даче мы всё равно ничего не узнаем. Не хочу хвастаться, но, если там будет, что взломать, я это взломаю. И мы добудем информацию.

Пока я говорил, Вика так и стояла, раскрыв рот. Потом задумалась. Поглядела на Кешу, спящего в своей кошачьей медкапсуле.

— Рискованно, — наконец произнесла она. — Но ждать, когда триплекс ДНК дестабилизируется у нас, ещё более рискованно. Как ты думаешь, мы сможем узнать что-то об отце? Или может захватить кого-то из больших шишек, чтобы обменять на отца? Или захватим его, я возьму его сознание под контроль и заставлю выдать нам отца!

Глаза её загорелись.

— Ах вот почему ты так хотела гены псионика! — вырвалось у меня.

Вика покраснела, поспешно отвернулась и сделала вид, что внимательно осматривает кота. И ничего, что все жизненные показатели выведены на виджет.

— Пока мы не сможем провернуть такую операцию, — осторожно произнёс я. — Но в будущем, если ты прокачаешь навыки, вполне. Сейчас можно просто разведать. Единственное что, вряд ли его держат в обычной лаборатории. У них где-то должна быть укрепленная база.

— Я знаю одно место, — ответила Вика. — Там у них целый исследовательский комплекс. Много корпусов, охраняемая территория с жильём для сотрудников и собственной инфраструктурой. Годится на роль базы?

— Может быть, — заинтересовался я. — Хорошо бы понимать дислокацию всего там. Но на карте она вряд ли есть.

— Я была там. — Вика чуть улыбнулась, поймав мой удивлённый взгляд и начала рассказывать: — Ты спрашивал, как удалось адаптировать чип для Кеши. На самом деле были некоторые проблемы. В том числе с тем, чтобы достать сам чип и настроить подключение. У отца был знакомый в корпорации NAVY, не из верхушки, конечно. Он вряд ли что-то знал о вирусе, но благодаря ему мне удалось побывать в их исследовательском центре. Так что я знаю схему расположения корпусов и помню дорогу. NAVY не какая-то секретная корпорация. Отец написал предложение о сотрудничестве, и это стало предлогом. Он большой учёный, и им интересно было его заполучить. А нам — потихоньку заполучить чип. Они вели исследования на собаках: реакция на чип, простые команды. Такая модель для тестирования новых функций чипа. Отец предложил свой проект и решил попробовать на кошках. Заодно потихоньку хотел сделать ряд своих тестов. Они и правда провели эксперимент и получили результаты. Только потом отца поставили перед выбором: либо он продолжает исследования у них, либо контракт не продлевается. Он не согласился. А Кешу, самый удачный экземпляр, помог вынести вот этот друг.

— Почему ты не рассказала мне об этом раньше? — поинтересовался я.

— Потому что нечем тут гордится. Помогли ублюдкам, пусть и не напрямую. — Кулаки Вики снова сжались. — А они пришли за отцом.

— Ещё не факт, что правительство заодно с NAVY, — произнёс я.

— Ага, — хмыкнула Вика. — Вспомни, что было в лаборатории. Они убили охранника и Мишу, и тебя, кстати. А меня оставили умирать в обесточенной капсуле.

— Что есть, то есть, — согласился я. — Но они могут быть ублюдками сами по себе, независимо от NAVY. В такие времена человеческая жизнь ничего не стоит и каждый спасает себя. Закон и права людей остались в прошлом. А насчёт их связи с корпорацией… Возможно, наш визит в исследовательский центр NAVY прояснит этот момент.

Кеша заворочался в своей капсуле и тихо мяукнул. Вика тут же изменилась в лице и побежала к коту. Достала, взяла на руки, как ребёнка. Кивнула мне на капсулу:

— Спрячь в чехол, чтобы он, когда очнётся, не видел. А то закатит истерику.

Я улыбнулся, надевая на капсулу чехол.

— А ты прямо была там? В лаборатории NAVY? — заинтересовался я.

— Да, но ничего сверх, лаборатория как лаборатория. Рядовая, — пожала плечами Вика. — К разработкам, которые составляли коммерческую тайну, меня естественно не допускали.

Я вздохнул. Ну а собственно чего я ожидал.

— Ну, если тебе известны подступы, это ценная информация, мы оставим глайдер неподалёку и пойдём пешком. Как только станет доступна их сеть, я попробую аккуратно подключиться и что-то разведать.

— Не совсем идеальный план, — хитро прищурилась Вика. — Там будет охрана, нас могут заметить и придётся бежать к глайдеру. Нужно быть быстрее.

— Что предлагаешь?

У неё явно была на уме какая-то хитрость.

— Ты умеешь кататься на аэроскейте?

— Шутишь? — не поверил я.

— Нет. Здесь в усадьбе хранятся мои старые аэроскейты, ещё не привязанные к рампе. Легко парят даже на пересечённой местности. Гоняли с друзьями по лесу. Три модели сменила. Будет из чего выбрать, — улыбнулась Вика.

Я покачал головой. Вот тебе и профессорская дочка — ботаник и зубрила! Она не переставала меня удивлять.