Глава 7 Интерлюдия с Тариком

Тарик спешил. Идти приходилось все время вниз, а ступеней драконья башня не предусматривала, так что подошвы его кроссовок постоянно скользили по белому мрамору полов — реклама, которая называла их нескользящими, бессовестно врала. Но это пустяки. Лучше двадцать раз упасть и проехаться на заднице, чем запоздать, когда зовет госпожа Есуа. Политика управления персоналом у драконицы несколько архаична — особенно по части взысканий.

(Тарика Есуа обычно насильно отправляла в его вторую форму — и хорошо, что не выдирала ногти. А может быть, наоборот, ему не повезло? Ногти Тарику до сих пор не выдирали, не было случая сравнить.)

Никаких лифтов Гнездо не предусматривало: в самое сердце владений гостьи из прошлого вело всего несколько маршрутов по лабиринту тоннелей, достаточно огромных, чтобы по ним мог проскользнуть взрослый дракон женского пола. То есть для человека эти проходы казались пугающе широкими и неудобно длинными, будто тоннели подземки без поездов — да вдобавок еще без особых опознавательных знаков: барельефы на стенах меняли форму точно так же, как и на наружных стенах. То есть приходилось держать весь этот клубок в голове, и не дай боги-духи ошибиться — будешь блуждать до завтра. Кажется, где заблудиться в одной-единственной башне — и откуда в ней место для множества тоннелей? Но цитадель Есуа вовсе не исчерпывалась башней, что как прыщ торчала снаружи; это был целый комплекс помещений, который она каким-то образом умела упаковать в пространственный карман, перетащить через Нечистое измерение и разместить где угодно под землей. Хотя обычно тяготела к соляным пещерам в одной из северных областей Пограничья — где они находились и сейчас. Здесь Есуа оборудовала себе постоянную подземную лабораторию, и именно туда с четверть часа назад призвала Тарика. Чтобы не заработать обвинение в лености, приходилось поторапливаться.

Однако куда охотнее Тарик изобрел бы приступ несварения желудка или срочную встречу с информатором. И не потому даже, что будто бы от таких встреч ничего хорошего ждать не приходилось — это еще бабушка надвое сказала. Порой Есуа в приступе снисходительного прагматизма могла решить, что Тарику просто необходимо знать какой-нибудь древний драконий секрет — в области магии или космологии — и, не жалея времени, этот секрет ему растолковать. Причем лектором она была замечательным: внятным, логичным, терпеливым. Ну, поругивала иногда человеческое тупоумие, так это ведь все — или почти все — преподаватели так делают, что люди, что нелюди. Просто именно сейчас вызов от Есуа поступил максимально невовремя. Тарик собирался отправить очередную депешу по буквально выгрызенному им информационному каналу — и теперь вынужден был упустить удобное окно. Следующее представится через несколько часов, а сам канал окажется длиннее.

А ведь это донесение могло оказаться очень важным. Раньше Тарик не сомневался, что знает план драконицы: она вывела гибридов Нечистых тварей и обычных животных, способных подолгу существовать без подпитки фоновой магией, для игры вдолгую, и планирует с их помощью постепенно раскошмарить Цивилизацию. Измотать армию и население постоянными атаками на границах, сточить ресурсы, выбить лучших магов, раскачать недовольство властями и устроить массовые беспорядки… А там, глядишь, на Малом захотят отделиться — мол, ваши проблемы нас не касаются; центральные области Большого материка тоже возмутятся — почему мы должны страдать из-за этого Пограничья? Да выпнуть краевые области в отдельные государства, и дело с концом!

В общем, более-менее внятный план, и при всей своей простоте он имел шансы на успех (по крайней мере, так думал Тарик). Ведь Цивилизация за всю свою историю, по сути, никогда не противостояла внешнему врагу. И даже никакой серьезной внутренней оппозиции Дракону тоже не имелось. Не считать же таковой партию социальщиков! Или тех идиотов, что десятилетиями готовили восстание, даже похитили одну из старших супруг Владыки — и в результате проиграли беременной женщине и десятку детишек! (Да, когда Тарик вылез в Сеть и разобрался во всей этой истории, он тоже долго не мог поверить. То, что сестра у него молодец, он и раньше знал — не знал, что настолько).

Но последнее время Есуа показывала признаки явного нетерпения и ожидания скорого торжества. Слишком явного и слишком скорого. А ведь после того, как она порезвилась в Точчиконе, за нею даже не числилось крупных сожженных городов — так, два форпоста в Пограничных землях и несколько мелких деревень. А общество Цивилизации, насколько мог судить Тарик, хоть и недовольно было участившимися нападениями, хоть и глухо роптало местами, что Дракон не принимает достаточных мер, дабы справиться с явившейся из прошлого Узурпаторшей Неба, пока еще не достигло точки кипения.

Значит, если верить этим косвенным признакам и интуиции Тарика, у Есуа был некий альтернативный план, о котором Тарик не имел понятия. Сегодня он наконец-то сумел сформулировать свои неясные подозрения и смутные наблюдения в конкретную аналитическую заметку — и вот пожалуйста, отправить не удалось!

Информационная изоляция, которая сильнее всего давила на Тарика в первые месяцы работы на Есуа, давно была им прорвана — причем полностью с ведома хозяйки. С тех пор, как Тарик убедил ее, что полезнее будет именно как посредник по общению с Цивилизацией, он с ее позволения нашел способ подключаться к Сети и даже просматривать каналы оповещения. Однако Тарик не строил иллюзий: если Есуа заподозрит его в передаче каких-либо сведений куда-либо — прикончит с особой жестокостью. У нее были свои методы контролировать поведение своих подчиненных в Сети; Тарику с большим трудом и ценой огромного терпения удалось экспериментально установить, какого рода «передачи» она не способна засечь и расшифровать.

Еще он чуть не выдал себя, когда узнал, что Даари все-таки жива. К счастью, Есуа не подвергла сомнению его лояльность. Он сказал ей, что это ничего не меняет; она снова вывернула его наизнанку в своей полутелепатической манере — и поверила. Отчасти потому, что так и не научилась по-настоящему разбираться в человеческом разуме, а отчасти потому, что Тарик сказал правду. Его семейные обстоятельства ничего не значили в общем масштабе событий. Он по-прежнему ненавидел и структуру принуждения, которое есть государство, и самодовольного главу этого государства… Просто так уж совпало, что другой иерархии у человечества нет, и другой альтернативы Есуа — тоже. Он еще с ума не сошел, чтобы в подростковом бунте искренне помогать той, кто хочет уничтожить или загнать в подполье его собственный вид, даже это не скрывая! Нельзя ставить на нее, как на альтернативу Владыке.

Если бы Есуа умела читать мысли и воспоминания, туго бы Тарику пришлось. А так он выкрутился. Показал ей ту часть себя, которую ей безопасно было видеть. Подростковый гнев, обиду, замешанное на эротических фантазиях восхищение самой Есуа — сошло. Видно, она сочла такой коктейль достаточным поводом помочь в уничтожении человечества.

А вот чем убедили ее другие — этого Тарик не знал. Хотя догадки, разумеется, строил.

— А, господин Таарн Сат, член императорского семейства! — раздался деланно-беззаботный голос.

Если бы у Тарика были шипы, он бы сейчас выпустил все, превратившись в колючий ядовитый шар — вроде морского ежа. Он терпеть не мог обладателя голоса. Легок на помине, блин!

Вейкат вынырнул из бокового прохода, как демон из Нечистого измерения. Это означало, что он тоже находился в Гнезде, а Тарик об этом и не подозревал. Плохо. Надо проверить, что там с его системой магических датчиков.

— А, господин Латон Вейкат, находящийся в Цивилизации под следствием за мошенничество, растраты и недобросовестное ведение дел, — хмуро произнес Тарик.

Сын женщины, которой отрубила голову его сестра, улыбнулся в ответ тонкой аристократической улыбкой, похожей на легкую зубную боль.

— Все-таки вы большой грубиян, юноша, — сказал Латон. — Плебейское происхождение ничем не скроешь.

И улыбнулся ядовито.

— У вас фамилия тоже на «ат» кончается, — огрызнулся Тарик.

Фамилии такого рода в древнем Саарском королевстве принадлежали простолюдинам, причем, как правило, беднякам; самая что ни на есть плебейская форма.

Латон его слова проигнорировал, только улыбнулся со снисходительным презрением.

Вейкат-младший любил изображать аристократа и, возможно, был в этом неплох — Тарик не знал, он судил, об аристократии только по фильмам и сериалам. Конечно, когда сестра пошла в гору, немного поглядел на высшую знать вблизи у нее в гостях — но «поглядеть» не значит «пообщаться».

Однако что Латон действительно делал виртуозно, так это его, Тарика, бесил. Отчасти потому, что внешностью тоже мог похвастаться кинематографической.

— Что вы тут делали? — спросил Тарик.

Ему в самом деле было любопытно. Он думал, этот придурок в основном разъезжает по окраинам Цивилизации, встречается с информаторами. Магом он был хорошим, мог надежно менять внешность с помощью иллюзий — хрен такого поймаешь, даже если он в розыске.

Латон снова высокомерно промолчал.

— Облажались, да? — спросил Тарик максимально противным тоном. — Вот вас и вызвали на ковер?

— Мерзкий мальчишка, — с улыбкой проговорил Латон. — Рано или поздно я отпилю тебе голову ржавой пилой.

— Пока счет между нашими и вашими не в вашу пользу, — ответил ему Тарик.

И тут же пожалел об этом: увидел, как сжались кулаки пижона. Если тот решит напасть прямо тут, в коридоре, Тарик не успеет отреагировать. Очки, которые позволяют видеть магию, на нем, но не надеты, а сдвинуты на затылок. Без них он атаку даже не разглядит, а значит не сможет ни уклониться, ни ответить амулетами.

Надевать же их сейчас — показать, что трусишь.

Но Вейкат не ударил — ни магией, ни кулаком. Просто выплюнул в его сторону пару непечатных слов, слишком резких для его аристократического образа.

Тарик удовлетворенно хмыкнул про себя. А вот нефиг выпендрежничать.

Рано или поздно Вейката, конечно, придется убить. Но явно не сейчас. Есуа уже дала понять, что не терпит разборок между своими слугами — в этом она выгодно отличалась от многих стереотипных киношных злодеев.

К счастью, бесконечная дорога по слишком пустым и огромным — нет, не страшноватым, Тарик не стал бы пугаться таких глупостей, просто неуютным — окончилась. За очередным поворотом коридор, словно река в озеро, влился в огромную пещеру. Благодаря шикарным наплывам белой соли на стенах и магическим светильникам она выглядела, словно футуристический банкетный зал.

Есуа, хоть и переносила частенько башню — верхнюю часть своего комплекса — потом все время возвращалась сюда, к этим соляным пещерам. Кажется, она питала слабость к подземельям, несмотря на то, что проспала в одном таком три тысячи лет. Тарику казалось раньше, что за три тысячи лет может надоесть что угодно.

Однако самое странное, конечно, заключалось в том, как коридоры башни всякий раз соединялись с этим пещерным комплексом так естественно, словно и были изначально построены здесь. Тарик один раз попросил Есуа разрешить ему наблюдать момент сращения, и она позволила. Незабываемое зрелище, конечно; магия плавила и мешала породу и рукотворный камень, словно пластилин. Вот это мощь.

Хоть здесь и располагалась любимая лаборатория Есуа, ничего похожего на обычные механические или маготехнические приборы, равно как на колбы, пробирки и самогонные аппараты, которые обычно ассоциируются у людей с лабораториями, драконица не завела. Пещеру уставляли причудливые каменные сооружения самого разного толка: от сложных, как головоломка, до простых и даже нарочито грубых вроде круга из необработанных камней. Была тут и статуя дракона, частично вырезанная в стене пещеры, почти в натуральную величину. Дракон этот словно бы почти свернулся в кольцо, образуя петлю, в центре которой камень был отполирован до зеркальной гладкости.

— А, лучшие представители человечества, — поприветствовала Есуа Тарика и Вейката обычным для себя саркастически-снисходительным тоном. — Почти не опоздали.

Она была в своей человеческой форме, которую предпочитала для общения со своими миньонами. И, судя по улыбке и отсутствию упрека в медлительности (а ей всегда казалось, что люди слишком медлительны), пребывала в редкостно лучезарном настроении.

— Приветствую вас, госпожа, — Вейкат поклонился, но Тарику было видно, что он морщится, как от зубной боли.

Нет, не из-за улыбки драконицы — хотя та и сама по себе могла вызвать оторопь: Есуа умела улыбаться по-настоящему хищно. Тарик давно заметил, что ему было не по себе каждый раз, когда он входил в эту лабораторию. Слишком много магических потоков и полей; на чувствительный организм мага это действовало плохо. Плюс Тарик знал, что Есуа частенько работала с сырой магией из Нечистого измерения.

Сам Тарик промолчал. Он знал, что Есуа абсолютно равнодушна к человеческим формулам вежливости, и не видел смысла подлизываться таким примитивным образом.

Вот и сейчас она не ответила на приветствие Вейката, а сразу же развернулась к стене с драконом. Зеркальная поверхность в кольце мощного каменного тела подернулась рябью, пошла мелкими волнами.

Вот теперь не по себе стало и Тарику: все-таки видеть, как госпожа выпускает на волю такую мощь, да еще без единого движения руками, только силой мысли — это вам не комар чихнул. Ему уже приходилось наблюдать, как она создает таким образом экран, но всякий раз заново испытывал волнение.

Снова захотелось опустить очки на глаза, увидеть воочию, как госпожа приводит в движение сложнейшие плетения магических узоров. Он даже поднял руку, чтобы сделать это, но тут Есуа заговорила:

— У нас есть несколько минут, пока эта штука не заработает. Скажите, вы, двое, — она хмыкнула. — Мальчишка со мной уже три года, маг-недоучка — почти столько же. Вы самые полезные из моих нынешних слуг, и я щедро награждала вас знаниями, убежищем и сокровищами. Хорошо ли вы меня знаете, как по-вашему?

Бесы-демоны, ну и вопрос! Тарик считал, что он составил неплохой психологический портрет Есуа, который позволял более-менее точно прогнозировать, как она отреагирует на ту или иную новость — но прекрасно осознавал, что имеет доступ только к «человеческой» части ее личности. Что там таится в драконьих глубинах ее психики, он не знал. Очень хотел узнать, изо всех сил старался узнать — но не знал. Что касается Вейката…

— Я знаю все, что нужно, чтобы служить вам, — без тени сомнения выдал этот лживый подлиза.

— Чтобы служить мне, знать обо мне вообще ничего не надо, достаточно подчиняться, — отрезала Есуа. — Скажи другое: ты не считаешь меня сумасшедшей?

— Что? — Вейкат даже сделал шаг назад.

— Помешанной, полоумной, свихнутой — все это слова вашего языка, не моего, — раздраженно проговорила драконица. — Отвечай, считаешь?

— Я вообще не думаю в таких категориях!

— Верно, не думаешь, — фыркнула госпожа. — Тебе все равно. За то и ценю. Ты примитивен и прост, но оттого и более надежен.

Тарик мысленно — только мысленно — ухмыльнулся. Ну надо же, типа-утонченного интригана Вейката назвали примитивным! Все-таки Есуа, при всех ее недостатках, умеет видеть людей насквозь. И не боится им говорить об этом в лицо. А чего ей бояться? Она сильнее Вейката как маг настолько, что это даже не сравнимо. Вейкат же, когда добровольно явился и простерся перед нею, аргументировал свое предательство Цивилизации так: «Лучше уж выжившие будут сидеть по пещерам, а я буду ими править, чем будет править Дракон, а в темнице буду сидеть я!» Ему ведь грозил огромный срок по делу о растрате, которое инициировала Даари.

Но о желании отомстить за мать, которую та же Даари прибила годом или двумя ранее, ни слова не сказал. А ведь Есуа испытала его ментально, причем в присутствии Тарика, и тоже об этом промолчала. Может быть, не посчитала нужным сказать. А может быть, смерть матери для этого слизняка и впрямь ничего особенного не значила, собственная шкура для него куда как важнее.

— А ты, Таарн? — темные, пронзительные глаза госпожи обратились к нему.

— Вы рациональный и прагматичный правитель.

— Сумасшествие тоже может быть рациональным и прагматичным, — фыркнула Есуа. — Но допустим. Что, если я скажу тебе, что заключила союз с врагами всего живого на этой планете?

— Если враги всего живого существуют, что сомнительно, — произнес Тарик, — то я бы сказал, что у вас, должно быть, есть какой-то план, который позволит вам не погибнуть в процессе.

Внутри же у него все замерло от нехорошего предчувствия. Потому что, произнося эти слова с максимальным скепсисом, он одновременно ощутил, как внутри в ослепительной вспышке собираются кусочки мозаики. Если бы он успел облечь их в слова, то подумал бы что-то вроде: ну конечно же, ведь многие говорили, что какие-то твари из Нечистого измерения разумны. Есуа отыскала их и предложила уничтожить Цивилизацию. Именно поэтому Тарику казалось, что она ожидает скорой победы и планирует совсем не ту войну, к которой вроде бы внешне готовилась!

— Какой умный мальчик, — Есуа улыбнулась почти ласково. — Жаль, что ты не драконья девочка, Таарн. Я бы еще сделала из тебя сколько-нибудь годного ученого. Ну да ладно. Сейчас я покажу вам наших союзников. А о моем плане поговорим несколько позднее.

Круг, объятый каменный драконьим телом, наконец разглядился — рябь утихла, показав темную, зеркальную поверхность, действительно больше всего похожую на обычный экран.

И на нем Тарик увидел…

Лучше бы не видел.

Загрузка...