Гарем-академия 6. Мать народа

Глава 1 Пролог

Сиара Салагон прожила сравнительно короткую жизнь — что там, ей едва перевалило за пятьдесят! Она рассчитывала протянуть как минимум еще лет тридцать, тем более что для хорошей магички и сотня — не предел. Правда, в ее профессии редко кто перешагивает предел обычного пожилого возраста, и виной тому не столько козни врагов, сколько нервы и общее напряжение.

Но Сиара нанимала хороших лекарей, старалась спать минимум семь часов в сутки, а нервов у нее не было вовсе — еще с юности.

И все эти ожидания отправились в топку ее неверного расчета. Тоже профессиональный риск.

Когда Владыка протащил ее через портал, она совершенно точно поняла: настал ее смертный час. В Нечистом измерении никто не может жить без подготовки. Нужны теоретические познания и много, много тренировок. Сиара читала основы еще а Академии, но разобраться в теории межизмеренческих перемещений не смогла ни тогда, ни после. Тут нужно капитально сломать мозг и посвятить этому несколько лет жизни, а Сиару Салагон всегда интересовали более практически ориентированные направления магической науки. Не то что Раири Оро — та в подобные умствования плюхалась с головой, только брызги летели, и доносила до Сиары самое основное. Что Сиару вполне устраивало: на то и нужна команда, разве нет?

Да и что изменило бы понимание теории? Тут не просто понимать, тут нужно готовить свое тело. Необходимы еще более специфичные тренировки, чем те, что используют маги, дабы научиться пропускать через себя мощные потоки энергии.

В общем, госпожа Салагон как-то сразу поняла, что выжить в Нечистом измерении ей не удастся. Но сдаваться без боя не стала — не тот характер. За мгновения, что кокон портала смыкался вокруг нее, она успела набрать в грудь воздуха и попытаться активировать амулеты, которые еще оставались при ней. Сугубо защитные: нападать на Дракона значило добровольно пожертвовать последними секундами жизни, дававшими хоть какую-то тень шанса на спасение.

При этом Сиара не исключала, что, оказавшись в Нечистом измерении, она просто сразу рассыпется в пыль.

Сперва ей показалось, что все ещё хуже: она умрет, даже не попав туда. Проход через портал стал второй по мучительности пыткой в ее богатом опыте; начальницу дворцовой СБ выворачивало наизнанку (буквально! обычная рвота показалась бы сейчас благословением), кожа трещала, глаза лезли из орбит. Казалось, что какой-то великан сдавил ее тело в кулаке, одновременно пытаясь выжать его, как мокрое белье. Так предусмотрительно набранный воздух вышибло из легких тут же — но даже крика не вышло, потому что от сильнейшей боли все мышцы выгнуло спазмом.

Продолжалось это всего несколько секунд — но это Сиара поняла лишь когда все закончилось. Она пришла в себя, стоя на коленях, дрожа и всхлипывая. Удивительно, но руки и не думали рассыпаться в прах. Голова у нее кружилась, во рту стоял металлический привкус, мысли путались. В общем, по сравнению с тем, что пришлось только что пережить — сущие пустяки.

Она увидела, что под ее ладонями — серый слоистый крошащийся материал. Ничего подобного она никогда не видела: слишком хрупкий для камня, слишком твердый и жесткий для органики, слишком странная текстура для теплого льда и его производных. Больше всего он напоминал вусмерть сожженный пирог из слоеного теста, только намного твёрже — порядочно царапал ладони.

— Поднимайся, — сказал ломкий голос подростка у нее над головой. — Я прикрыл тебя своим щитом, так что ты можешь тут существовать. Тебе, конечно, несладко, но встать ты в состоянии.

Сиара сперва поднялась на колени и огляделась.

Материал под нею все-таки оказался камнем: из него состояли скалы вокруг. Они с Драконом оказались на утесе в скальной гряде, под ним лежала долина. То есть в нормальном мире это была бы долина, и по ней протекала бы река; здесь вместо земли внизу лениво колыхались какие-то волны — для воды слишком медленные, для деревьев, которые раскачивал бы ветер, слишком… хищные. Из-за отсутствия привычных предметов Сиара даже не могла прикинуть, насколько далеко внизу эта «долина».

— Ты сказал, что хочешь, чтобы я что-то увидела своими глазами? — спросила Сиара.

Язык у нее еле слушался, губы немели. Но все же, несмотря на дурное самочувствие, воскресла нелепая надежда: может, если Владыка не убил ее до сих пор, какой-нибудь маленький шанс сохранить жизнь найдется? Глупо, конечно. Когда Сиаре приходилось еще самой марать руки, она немалое количество народу ликвидировала, заговаривая им зубы — тоже до последнего не верили, что выхода нет и все уже решено… А еще есть такой прием, древний, но действенный: спросить что-нибудь левое, вроде «ты за какой город на Магических Дуэлях болеешь?» — и долбануть разрядом, как только начнет отвечать.

Но Владыка не спешил ее ликвидировать. Он довольно благодушно кивнул.

— Да. Я хочу показать тебе Идеальную Тысячу.

— Что это?

Термин абсолютно ничего не говорил Сиаре. А она считала себя одним из самых осведомленных людей в Цивилизации — и не без оснований.

— Скоро увидишь, — хмыкнул Владыка. — Мы на самой границе их укрепленной территории. Почуют меня и придут.

Он поглядел на Сиару Салагон сумрачным взглядом.

— Очень удачно, — заметил он, — что мы с тобой были очень близки почти всю твою жизнь. Ты пропиталась моим духом.

— Запахом? — уточнила Сиара, подбираясь.

По тону Дракона она поняла, что вот-вот придется драться. Появились у него такие характерные интонации.

— Духом, — поправил Владыка. — Именно духом. Не думаю, что эти господа способны учуять телесные запахи…

Все еще в виде Ари, он стоял на краю обрыва, ветер трепал его густые волосы. И выражение лица… такое, особенное.

«Позер, — подумала Сиара, пытаясь справиться с невольным умилением, которое всегда вызывал у нее Ари. — До последнего — позер».

Но она ничего не могла поделать с собой. Даже зная, что Дракон собирается так или иначе пустить ее в расход, она вновь попала под обаяние его личности. Вокруг него словно складывался собственный мир, в котором привычные человеческие правила и законы не работали, мир, в котором возможно все.

Как бы ты ни был холоден, с каким бы презрением ни смотрел на сантименты, у тебя все равно останется хоть одно слабое место. У Сиары Салагон, бездетной, бессемейной и предавшей единственную подругу, оно было — таким. В форме Владыки.

— Чего все-таки ждать? — спросила Сиара. — Как с ними сражаться?

— Они выглядят, как я, — сказал Ари. — В истинной форме. Только больше, злее и вообще в целом страшнее. И возможностей у них побольше. Каждый — искуснейший маг, совершенствовавший свои таланты десятки тысяч лет. Мне до них — как до Малого континента пешком.

Сиара ругнулась, но беззлобно. Как ни странно, слова Владыки развеселили ее.

— Ты сказал, Идеальная Тысяча? Надеюсь, это ради красного словца?

— Примерно. На самом деле их восемьсот девяносто шесть. Была реально тысяча, но они там друг друга проредили… К нам сейчас явятся один или двое. Поверь, тебе хватит.

Сиара Салагон и не думала сомневаться.

— И какой у тебя план？Как ты надеешься их победить?

— Никак не надеюсь. Надеюсь проверить их возможности, узнать один-два новых трюка и сбежать… Я так периодически развлекаюсь последние пару тысяч лет. А ты мне поможешь.

— Ну надо же, — вопреки всему, Сиара почувствовала что-то вроде предвкушения перед боем. С таким противником ей явно еще не доводилось сталкиваться. — И как часто твои жены погибали потому, что ты их брал сюда?

— Ни разу, — тон Владыки стал неожиданно серьезен, без намека на едкий сарказм. — Я ни разу не пытался сражаться с ними вместе с магом из людей. Мне было очень важно, чтобы они вас недооценивали.

— А теперь, значит, неважно?

— Теперь я надеюсь, что твоя героическая смерть заставит их поостеречься. Ты, Сиара, неизмеримо слабее их — но магов у меня десятки миллионов, из них примерно миллион сильных магов с реальным боевым опытом. Даже Идеальная Тысяча поостережется выходить против такой силы, — он помедлил. — Надеюсь.

— То есть ты собираешься швырнуть меня на них и сбежать?

— Примерно так.

«Не на ту напали, — подумала Сиара Салагон. — Если они никогда не имели дело с людьми, быть может, у меня найдется что им предложить? Они готовят вторжение в наш мир — иначе Владыке было бы нечего с ними делить. Стало быть, человек на местности может им пригодится…»

При этом Сиара, разумеется, не думала на самом деле служить захватчикам. Просто сработал рефлекс подковерных интриг. В следующую секунду эту полуавтоматическую мысль догнала другая: Владыка не идиот, он отлично знает Сиару и то, как она мыслит. Если он поставил ее в эту ситуацию, значит, рассчитывает, что она ни при каких обстоятельствах не сможет наладить контакт с этими врагами.

Интересно, почему?

Ну, надо думать, скоро она все узнает.

Думая так, Сиара начала готовиться к бою.

Одежда на ней была удобная, это хорошо; амулетов и артефактов, в том числе аккумуляторных, она припасла много. Не настолько много, как хотелось бы — все-таки вес, который она могла поднять с помощью летательного аппарата, ограничен — но и не с голой жопой тут оказалась, уже хорошо. Правда, большую часть защитных уже израсходовала — но эффект у них длительный, должны ещё работать.

Она покрутила головой, повращала плечами. Попыталась выпустить разведывательные заклятья — и ничего толком не вышло. Во-первых, Дракон, разумеется, охранял их своим собственным плотным коконом (видно, тем, что она начала чувствовать еще в нормальном мире — перетащил за собой). Во-вторых, сама среда, казалось, сопротивлялась ее прощупыванию. Как будто воздух был плотным.

И почти сразу после этого…

— Идут, — сказал Дракон самым будничным тоном.

А чего ему нервничать, в самом деле. Если не соврал, для него это рутина.

Что ж, когда-то и для Сиары было рутиной рисковать жизнью и ходить по краю. Давно она от этого отвыкла, правда. Привыкла, наоборот, беречь свою шкуру.

Она сощурила глаза, завертела головой, пытаясь понять, откуда приближаются противники.

Но они не «приближались».

Враг просто возник — перед ними, над ними, вдали, рядом, всюду. В одну секунду. Удар по нервам, глазам и ушам был такой, словно Сиара открыла шумоподавляющую дверь в своем кабинете в Точчиконе и вышла на балкон, нависающий над проспектом Благоденствия — чего она никогда не делала, поскольку ещё не спятила — а на проспекте как раз устроили гонки грузовиков на выживание, и при этом от всех участников потребовали сигналить как можно громче.

Грохот, лязг, вспышка, чувство невыносимого жара и невыносимого холода одновременно — госпожа Салагон, несмотря на весь свой опыт составления оперативных донесений, не смогла бы описать это доходчиво, даже будь у нее время. Просто все ее существо словно бы отшатнулось в ужасе от реальности, которая вдруг встала на дыбы и впустила в себя это.

Это — существо… если его можно так назвать. Владыка в своей драконьей форме был велик, но появившийся Враг закрывал собой полнеба. По сравнению с ним Дракон казался гусеницей.

Кроме того, оно больше походило на грозу, принявшую форму; на живое порождение магии; на мятежного духа из старинных легенд; на разъевшегося демона какого-то невообразимого ранга; на тварь из Нечистого измерения, которая съела целый город — слышала госпожа Салагон страшилку на эту тему… С чем угодно его можно было сравнить, но не с живым существом.

Через секунду, когда первый и самый мощный шок прошел, Сиарой овладело отвращение — настолько же инстинктивное и малообъяснимое, которое одни люди чувствуют к насекомым, а другие — к множеству разнокалиберных отверстий.

Как-то вдруг сразу она не разумом, а всем телом поняла: с этой херней нельзя договариваться. Ее можно только убить — или быть убитой.

«Так, стоп, — сказала себе Сиара, хотя руки ее уже потянулись в астрал за заготовкой боевого заклятья, самого сильного, которое у нее только было, — почему ты так считаешь? Нет такого существа, с которым нельзя было бы договориться! Все чего-то боятся, все чего-то хотят…»

Это она знала, как никто. У каждого есть слабое место. Даже если ты очень силен — может быть, неумение быть слабым как раз и станет тем крючком, на который тебя подцепят.

Разум же человека, когда-то занимавшегося наукой, говорил: так называемый «инстинкт» может быть продуктом воспитания и предрассудков. Иногда, чтобы поступить правильно, нужно пойти наперекор природе. Например, нельзя поддаваться состраданию и давать мясо умирающему с голоду, пусть сначала напьется рисового отвара.

Опыт же вопил другое: доверяй ощущениям — особенно таким сильным и таким глубоким.

Сиара ударила еще прежде, чем додумала предыдущую мысль.

Самое мощное заклятье в арсенале главы службы Дворцовой безопасности было действительно убойным. Она знала множество способов убить противника — одного или группу, виртуозно умела наводить иллюзии, особенно звуковые (недооцененная сфера магического мастерства, ибо, хотя звуковые иллюзии не настолько впечатляют, как зрительные, но и фальшивку распознать сложнее — любая зрительная иллюзия обязательно хоть немного, да просвечивает, а вот звуковую можно сделать безупречно). Особенно же искусной Сиара Салагон стала в области защиты.

И все же она как никто осознавала: бывают такие битвы, где у кого больше дубина — тот и победил. Поэтому постаралась обзавестись самым большим и шипастым моргенштерном. Это была ее личная разработка, хотя в основе лежал тот же принцип, что и у стандартной «бомбы» демоноборцев. Только те стремились отсечь демона от источников питания, вакуум же создавался как побочный продукт. А госпожа Салагон поставила себе целью создать не просто чистый вакуум, но и уничтожить саму материю, все, что оказывается в определенной сфере. Не испарить резким повышением температуры, не разорвать взрывной волной — именно уничтожить, исключить саму возможность существования материи в сфере нахождения заклятья.

Никогда прежде она не применяла это заклятье полностью, только отдельные компоненты — и только в тщательно защищенном двойной дуэльной защитой зале. Но безумные времена требуют отчаянных мер.

Эффект превзошел все ее ожидания.

По ушам ударил оглушительный вой и грохот, куда сильнее, чем те, что сопровождали появление эмиссара Идеальной Тысячи.

Мощнейший удар швырнул саму Сиару на землю, протащил волоком несколько метров, обдирая о слишком хрупкую не-скалу, и вжал в сухую пористую поверхность. Пыль вокруг взметнулась столбом, жгуче забиваясь в глаза — Сиара едва успела зажмуриться. К счастью, несколько ее защитных амулетов все-таки сработали, а не то она сломала бы себе шею. Или, что вероятнее, ее зацепил бы один из обломков, которые проносились мимо.

Не вставая, Сиара выпустила универсальное аналитическое заклятье — оно у нее тоже было подвешено в астрале в виде шаблона, можно запустить за доли секунды.

Бесполезно: полная мешанина и какофония, невозможно интерпретировать результат. Пришлось рискнуть и попытаться встать… почему не получается, неужели ее так сильно приложило? Странно, она ведь ничего не чувствует… ну хоть поднять голову…

Поднять голову получилось, а вот глаза открыть — не сразу; жгучая едкая пыль, казалось, царапала роговицу под веками. Однако через несколько секунд (целая вечность в бою, но что поделать) Сиаре все же удалось проморгаться, она поняла, почему не получилось встать.

Ее держало щупальце, словно сотканное из тумана и молний. Абсолютно неощутимое на коже, оно сковывало движения почище смирительной рубашки (да, был у Сиары и такой опыт). Плотно спеленав женщину, оно прикрутило ее к обломку скалы, и прямо вместе с ним держало напротив морды — одновременно удивительно красивой и страшной, хоть мочевой пузырь опорожняй.

Эмиссар Идеальной тысячи поймал ее и теперь внимательно разглядывал, решая что-то.

«Последний шанс!..» — промелькнуло в голове у Сиары.

— Я знаю слабое место Дракона… — прокаркала она пересохшим горлом, преодолевая отвращение, от которого не мутило. — Мы можем договориться.

При этом она уже знала: договариваться с ней никто не будет. С едой не договариваются. Но не попробовать не могла.

«Умереть с достоинством» — это сказка для слабаков и пораженцев. Сиара знала, что никакого достоинства в смерти нет — уж она-то насмотрелась на смерть во всех ее видах.

В следующий миг она поняла, что нет, не во всех.