Флейта Вивьен

Влюбленные

Глава 9

Влюблённые

Описание: Смерть держит в руках магические куклы — мужчину и женщину. У каждой на груди пылает вышитое алыми нитками сердце.

Символизм и значение в раскладе: Тряпичные куклы символизируют состояние влюблённости, когда человек не принадлежит сам себе — он словно безвольная кукла в руках опытного колдуна! Предметом страсти окрашен весь мир влюблённой души — мысли и сны лишь о второй половине. Аркан поёт о любви. Любви настоящей, истинной, искренней. Любви огромной, самоотверженной, всепоглощающей. Истинная пара, браки, совершающиеся на небесах.

Настоящая любовь существует вечно, а значит, ею наполнен как мир живых, так и мир мёртвых…

Из Оракула Леди Теней

***

Они вышли из лавки вместе. Вивьен улыбалась — так хорошо, так тепло было на душе после того, как она оживила крошечный саженец с золотыми листьями под стеклянным колпаком! А каким неподдельным счастьем светились глаза Дриэля…

— Голова не кружится? — голос Элая заставил вздрогнуть.

— Нет.

Вивьен вздрогнула. Наверное, она до конца своих дней будет вздрагивать от этого вкрадчивого голоса и мысленно называть парня «Элаем». Глупо, конечно. Те девчонки правы — это был просто розыгрыш, она могла бы и догадаться. Но сейчас даже это не расстраивало! Под левой лопаткой пульсировал теплом ловец снов… И так от этого было… хорошо! Голова и правда немного кружилась — от силы. От магии. И это было прекрасно!

— У тебя глаза светятся. Будто крови единорога напилась, — Арвель Дакота осторожно взял девушку за подбородок и чуть приподнял её лицо, всматриваясь в расширенные зрачки.

— Что?! — Вивьен высвободилась и уже хотела уйти, но её мягко остановили, обняв за плечи.

— Ладно тебе. Не сердись. Я просто…пошутил.

— Всё в порядке. Спасибо за помощь. Ну, что…заморозил, — Вивьен дёрнула левым плечом, намекая на тату.

— Без проблем, — улыбнулся старшекурсник. — Не отходи далеко. Магическое тату — не такая уж простая штука. Есть, правда, надежда, что Дриэль так благодарен тебе за свой гербарий что действительно не оставил сюрпризов, но слабая. Эльфам нельзя доверять, Вивьен. А ещё они ненавидят некромантов.

— А кто-нибудь вообще их любит? — спросила Вивьен, помрачнев.

— Никто. Ты права. Но есть и хорошая новость.

— Какая?

— Некроманты не пьют кровь единорога.

Они рассмеялись. Когда Арвель смеялся или искренне улыбался, когда неожиданно забывал о том, что он — старшекурсник, гроза Академии, — тогда он становился другим. Обычным молодым магом, который… Который чего-то боится и прячет под мантией боль — теперь Вивьен в этом не сомневалась.

Тату Дриэля что-то сделала с ней. Она перестала мучиться сомнениями. Она уже не уговаривала себя доверять своей интуиции, но просто не видела иного пути — она знает то, что знает, чувствует то, что чувствует. Это есть. Существует. Живёт внутри и одновременно витает в воздухе. Спит под водой и парит в небесах. НЕЧТО. Необъяснимое, вездесущее, неизбежное. Знание. Знание, от которого невозможно отвернуться. С одной стороны, ей стало легче. С другой…

Мир раскололся на «до» и «после». Сознание взорвалось и разлетелось на тысячи мелких осколков, запрыгало по листьям золотых крейнов, растеклось ведьминым зельем. Прощай, Вивьен из Ланкона — здравствуй, Вивьен из Ланкона! Её перевернули с ног на голову, словно песочные часы! Говорят, в замке Смерти на полках стоят песочные часы жизни каждого некроманта…

— Пойдём? — Арвель протянул девушке руку.

— Куда?

— Прогуляемся. Я виноват перед тобой, Вивьен из Ланкона, спасительница эльфов. Я тебя разыграл тогда. Нехорошо, конечно, получилось, но эта шутка — традиция. Каждый год мы открываем розыгрышем с гробом, и если это удаётся, год обещает быть удачным для всех.

— ЧУдная примета, — Вивьен сделала вид, что улыбается, на самом же деле ей было обидно.

Счастливая примета? Вот так издеваться над ни в чём не повинными людьми? Он серьёзно? — Последнее время не везёт, — искренне, словно бы и не замечая сарказма девушки, кивнул парень. — А ты… Ты была такая смешная! С этим своим… разрисованным чемоданчиком. Первокурсники последние несколько лет — сплошь отпрыски родовитых семей. Им с детства рассказывают об опасностях, которые могут подстерегать новичка в Чёрном замке.

— Чёрный замок?

— Так называют Академию. Осторожно! — Арвель сгрёб Вивьен в охапку, и они отскочили в последний момент — их едва не снесли.

Тучный человечек с оливковой кожей, ростом не выше ребёнка и острыми, торчащими высоко над макушкой ушами, деловито толкал перед собой грохочущую на всю округу тележку, набитую маленькими сундучками.

— Поберегись! — рявкнул он, едва не налетев на молодых людей. — Ходят тут… Под ноги не смотрят…

— Цела? — заботливо спросил старшекурсник.

— Да. Спасибо…

— Так вот, — некромант взъерошил светлые кудри, сверкнув льдом синих глаз. — Я виноват перед тобой и хочу… Ну, в общем, извиниться.

Вивьен не выдержала — расхохоталась.

— Что? — обиделся парень.

— Ничего… Принято. Просто у тебя такой торжественный вид, словно ты делаешь это впервые в жизни. Я имею в виду — извиняешься.

— Так и есть, — совершенно серьёзно кивнул старшекурсник. — Отметим?

И он протянул ей свою ладонь, вспыхнувшую синим пламенем.

— Ну… не знаю, — Вивьен поджала губы, раздумывая, стоит ли ей соглашаться и куда-то идти с тем, кто её один раз уже обманул.

Пока она размышляла — любовалась мёртвым огнём, ярко пылающим у некроманта над ладонью.

— Вивьен? — терпеливо спросил молодой человек, и тут она поняла, что он чего-то ждёт…

— А? Что… Что я должна сделать?

— Зажечь свой огонь. Ну, если, конечно, ты согласна.

— Эммм… Согласна на что?

— Помириться и дружить, — выдохнул Арвель, закатив глаза. — Прости. Всё время забываю, что ты… В общем — это такой обычай. Братание мёртвым огнём. Каждый выпускает свой, и они соединяются, превращаясь в иллюзию. Обычно — череп. Но некоторые оригинальничают.

— Я не умею, — честно призналась Вивьен.

— Этого не может быть. Ты же некромант? Дай руку!

Вивьен с опаской, но всё же протянула парню раскрытую ладонь. Страшновато — вдруг опять решит он над ней пошутить, но уж очень хотелось проверить — действительно ли она может зажигать мёртвый огонь…

Арвель Дакота долго, с интересом рассматривал линии на её ладони. Медленно, улыбаясь краем рта и заглядывая в глаза девушки, оголил запястье, задрав чёрный шёлк мантии. Вивьен чувствовала, что краснеет. По телу пробежала дрожь…

И вдруг… Вдруг он коснулся губами там, где выступала, едва пульсируя, голубая вена. Прошептал что-то, потом подул, и…

— Ах!

Лёгкий, дразнящий холодок щекотал руку до самого предплечья, а над ладонью плясал, то вспыхивая, то почти угасая зеленовато-голубой огонёк.

— Как…красиво!

— В твоём случае нужно заклинание. Простенькое. Я научу.

— Заклинание? И всё?

— Не совсем. Ещё нужно воспоминание.

— Какое?

— Вот это, — некромант развёл руками. — День, когда это произошло впервые. Теперь… Теперь ты не забудешь меня никогда, Вивьен из Ланкона. Ну, или потеряешь способность вызывать мёртвый огонь.

— Я не забуду тебя, Арвель Дакота. Боюсь только, что по совсем другой причине…

— Да ладно тебе… Так я прощён?

— Допустим. И что это меняет?

— Многое. Хочу пригласить тебя на свидание.

— А? Ну…

— Прямо сейчас, Вивьен. Не отказывайся. Арвель Дакота ещё ни одной девушке не предлагал прогуляться по магическому рынку. Обещаю — будет здорово! Я знаю здесь каждый закоулок, и это притом, что «Маска» каждый раз открывается в разных мирах!

— Как же можно тогда это знать? — удивилась Вивьен, чувствуя, что всё же готова рискнуть.

Дакота — не тот, кому стоит доверять. Скорее он как раз тот, кому доверять не стоит ни в коем случае, но разве можно вот так взять и отказаться? У неё, возможно, такого шанса в жизни не будет никогда. Она не из семьи некромантов, и почти совсем ничего не знает о других мирах…

— Тут важна система. Все магические рынки устроены одинаково, так или иначе. Ну, так как?

— Идёт. Я согласна.

И они слили свои мёртвые огни вместе — в знак того, что временное перемирие состоялось.

— Плечо не болит?

— Нет. Всё прекрасно.

— Тогда вперёд?

И они пошли… Ух, как же это было здорово! Гномы, орки, эльфы, драконы, феи, даже русалки! Последние выходили из положения, как могли. Кто-то сидел в бочке с водой, кто-то магическим заклинанием создавал небольшое озеро (в одном месте даже был крошечный водопад!). Русалки наперебой расхваливали волшебные гребни, от которых волосы становились густыми и длинными, жемчужные ожерелья, приносящие счастье в любви, приворотные зелья и зелья страсти. Почти все адептки в основном крутились возле них, но Вивьен это было мало интересно. Рассмотрев русалок, они отправились искать трубки.

— В этом деле лучшие мастера — драконы, — авторитетно заявил Арвель.

— Почему именно они?

— Так… Не знаю, Вив. Так сложилось. Наверное, от того, что им удобно их раскуривать — пламя драконы изрыгают вполне себе живое — мёртвым огнём этот фокус у тебя не получится. Пригнись!

Они еле успели… Пламя едва не спалило обоих, но Арвель сорвал с себя мантию и укрыл Вивьен, так что девушка не пострадала. Сам парень лишился пары кудрявых прядок, но это не в счёт.

— Простите, юные некроманты. Кхе, кхе, кхе… Кашель! Кашель замучил…

Это был…дракон. Настоящий! С крыльями, хвостом, изрыгающий пламя! Вот только… Только это был очень старый дракон. Чешуя кое-где выпала, обнажив нежно-фиолетовую кожу, янтарные глаза гноились. Огромный, он сидел на небольшой импровизированной горе (тоже, наверное, заклинание), сплошь заваленной всякой всячиной и время от времени заходился приступами чудовищного кашля.

— Добро пожаловать на мою «Гору сокровищ», — кхе, кхе, кхаррркххх…. Только будьте осторожны! Кхе, кхаррр…. Пламя! Пламя, чтоб его… Время от времени случаются казусы. Итак, влюблённые, что желаем?

— Мы не…, - начала было Вивьен, но Арвель её перебил:

— Нам нужна колдовская трубка. Для девушки. И мешочки для магических курительных смесей.

— Хммм… Подойди, дитя… Кха… Кхххха… Ааа-ааа-апчхи!

Пламя вновь вырвалось из растопыренных ноздрей простуженного дракона, но на этот раз они все были к этому готовы. Хвала Костлявой, всё обошлось.

— Простите, — грустно вздохнул дракон, плотнее наматывая на шею огромный шарф. — Сырость, чтоб её… Может, юные некроманты попросят Леди Теней забрать побыстрее старика, а? — дракон неожиданно подмигнул янтарным глазом, и на мгновение как будто помолодел. — Шучу. Итак — магическая трубка. Подойти, дитя. Подойди и возьми меня за вот этот коготь. Не бойся, я постараюсь не кашлять… Кольцо не трогай!

Перед девушкой опустилась огромная когтистая лапа. На одном из когтей действительно сиял огромный перстень с кроваво-красным камнем. Вивьен осторожно обхватила коготь обеими руками, любуясь золотыми искорками внутри кристалла. — Так вот оно что… — прошептал дракон, ни к кому особо не обращаясь. — Молодые люди, придётся подождать, — засуетился торговец. — Только не уходите! Не уходите… У меня для вас кое-что есть, — и хозяин, кашляя, принялся рыться в своих сокровищах.

— Странно, — прошептал Арвель.

— Ты о чём? — так же тихо спросила Вивьен, — им не хотелось, чтобы дракон услышал, хотя он, наверное, глуховат от старости.

— Никогда не видел старого дракона, — нахмурился некромант. — Они… Они не стареют! Живут веками. То есть они, конечно, умирают, но…

— Раз умирают, значит — стареют, — пожала плечами Вивьен.

— Странно, — упрямо поджал губы Дакота, но тут дракон воскликнул:

— Нашёл! Думаю, это как то, что вам нужно, о прекрасная, юная колдунья… Взгляните-ка?

Едва взгляд Вивьен упал на вытянутую шкатулку, она сразу почувствовала… Что-то. Тепло в солнечном плетении. Крышка открылась…

Если среди бесконечных магических миров и существовала трубка, подходящая ей, Вивьен из Ланкона, то это была она! Вне всякого сомнения. Маленькая, из светлого дерева, расписанная яркими красками! Стоило лишь раз взять её в руки, чтобы понять — она нашла свою волшебную вещь, она не ошиблась. Вернее, угадал старик-дракон.

— Спасибо! — улыбнулась Вивьен и с благодарностью протянула дракону руку. — Можете взять мою кровь.

— Ха-ха-ха… Кха-кха…кхеее… Ой, насмешила, — из янтарных глаз полились слёзы. — Старому Мунку не нужна кровь некроманта, девочка. Возьми трубку просто так. Здесь, на рынке, полно охотников за артефактами, способных достойно расплатиться. Идите с миром, адепты Академии Смерти. Ах, да! Чуть не забыл. Это — тоже подарок. Как тебя зовут?

— Вивьен. Вивьен Ланмо.

— Вот оно как… Интересное у тебя…имя. Вот, Вивьен. Возьми, — и дракон протянул ей горсть расшитых мелким бисером бархатных мешочков.

— Спасибо… Спасибо вам! И всё же мне хотелось бы расплатиться, вот только… Не знаю, как.

— И я не знаю, — добродушно развёл лапами дракон. — Сдохшую несколько тысячелетий назад крысу не возьму, — кивнул дракон на Маки, который всё это время сидел у девушки на плече, — Даже не уговаривай, ха-ха-ха… кхе…кхе…кхаррр…

— Я знаю, что можно сделать, — неожиданно заявил Арвель. — Сыграй, Вивьен. Драконы обожают музыку!

— Это правда, — тут же отозвался дракон. — Юный некромант говорит дело. А ты умеешь играть?

— На флейте, — кивнула Вивьен, уже ища кэнэ и путаясь в складках мантии. — Какую музыку вы любите больше? Весёлую или грустную?

— Играй обе песни! Грустную — за трубку, весёлую — за мешочки, — мгновенно отозвался дракон, словно забыв, что только что собирался всё это девушке подарить, — Мешочки зачарованы, — добавил торговец с умоляющим взглядом.

Вивьен улыбнулась. Она и не собиралась торговаться — она может играть хоть весь день! Разве устанешь, если занятие по душе?

Дракон слушал. Плакал. Приплясывал. И что удивительно — совсем не кашлял. Оказалось, драконы и вправду очень любят музыку — кончилось тем, что Вивьен сыграла всё, что знала!

— Спасибо, девочка! — растроганно поблагодарил старик. — И тебе спасибо, юный некромант. Ты это… Хорошо придумал! У меня для тебя кое-что есть. Считай — девочка расплатилась за двоих — она подарила мне больше, чем взяла, так что… Вы не оставите нас? — вдруг обратился дракон к Вивьен. — Мне хочется сказать юноше кое-что наедине.

— Конечно, — они с Арвелем переглянулись, и она отошла к лавке с амулетами.

Дракон и некромант о чём-то шептались, а Вивьен рассматривала товары. Маки сладко спал в капюшоне мантии — последняя песня его усыпила. На этот раз продавцом оказалась совершенно обычная девушка — не старше самой Вивьен, маленькая торговка сама с ног до головы была обвешана амулетами на любой вкус.

— Что желаем? — улыбнулась девчонка, и вдруг…

Чьи-то руки схватили сзади. Вивьен дёрнулась, на голову упал мешок, от пыльной ткани защипало глаза, свет померк — она крикнула, что есть мочи:

— Арвель! Ааааа! Помоги!

— Вивьен! Нет!

…

— Вивьен? С тобой всё в порядке? — спросил ректор Академии Смерти, открывая портал, в который старшекурсники уже уводили всю шайку — двое магов и девчонка, обвешанная безделушками. — Не переживай. «Маска» — не самое безопасное место, но здесь, в Академии ты в полной безопасности.

— Я заметила, — буркнула побледневшая адептка.

— Каждый год группу первокурсников обеспечивает охрана — добровольцы старшекурсники и магистры. Я лично руковожу группой, — пояснил Нэйт, стараясь успокоить девушку.

Магистр Нэйт тяжело вздохнул. Был бы адепт, подвергшийся случайному нападению знатного рода, скандала было бы не избежать. Что касается Вивьен Ланмо — девочки из отдалённых мест Атамии, что родилась даже не в семье некромантов, то…

Конечно, проблем не будет. Ну не бабушка же её приедет с просьбой разобраться. Женщина, насколько ему было известно, даже магом не была. Наверное, именно поэтому для магистра, как ректора вверенной его попечительству Академии, было так важно не допустить, чтобы с этой Ланмо что-то случилось. Девчонка определённо талантлива. Кто на неё напал и зачем, действительно ли хотели что-то от неё лично либо это просто путешествующие по мирам торговцы живым товаром — в этом ещё только предстояло разобраться. И опять около неё крутится Дакота… Совпадение?

— Отзываем всех и закрываем портал? Магистр Нэйт? — спросил Арвель, крепко держа за руку перепуганную адептку.

Вивьен не отнимала руки — она действительно испугалась. И почему, как только рядом этот парень, с ней случается что-то неприятное?

— Не знаю…, - ректор нахмурился. — Ситуация под контролем. Скорее всего — обычная шайка Скользящих, шерстившие рынок в поисках людей на продажу. Жаль адептов — первый поход в «Маску», начало учебного года… Как думаете, Дакота?

— Согласен, магистр Нэйт. Усилим охрану и попробуем довести праздник до конца. Из первокурсников никто ничего не видел. Я лично берусь охранять Вивьен.

— Может быть, вам хотелось бы покинуть это место и отдохнуть в общежитии? Что скажете, Вивьен? Мы можем определить вас в лекарский корпус на пару дней — постельный режим, зелья. Я распоряжусь, и все отработки на кладбищах будут отменены.

— Не нужно, — Вивьен замотала головой. — Со мной всё в порядке. Должна же я наконец выяснить, что это за отработки?

— Достойный ответ, адептка Ланмо. Плюс пять баллов по основам некромантии.

— И при чём здесь основы некромантии? — тут же выпалила девчонка.

Ничего не ответив, магистр Нэйт долго рассматривал адептку. Что за существо такое эта Ланмо? «Выяснить, что за отработки, при чём тут основы некромантии»… И Это вместо «спасибо»? Любой другой новичок прыгал бы от счастья — баллы дали, наказание отменили, а эта…

Что-то подсказывало магистру Нэйту, что удивительные истории и чрезвычайные ситуации с адепткой Вивьен Ланмо в главной роли только начинаются…

Думаете, он прав? Скорее всего, так и есть, он ведь не первый год руководит Академией — опыт…

— Личные качества тоже учитываются, — пояснил ректор. — Арведь, я надеюсь на вас. Держите связь с группой и не отходите от Ланмо ни на шаг! На всякий случай.

— Да, магистр Нэйт.

Некроманты уже исчезли в портале, а Арвель так всё ещё и продолжал сжимать ладошку девушки.

— Если позволишь, — наконец обратился он к ней, — Я постараюсь сделать так, чтобы ты забыла об этом досадном моменте. Первая в жизни адепта «Маска» — праздник. Нельзя допустить, чтобы в памяти остались неприятные воспоминания.

— И что мы будем делать?

— Развлекаться! У тебя есть тату и трубка — для первой охоты более чем неплохо, так что можем позволить себе расслабиться.

— Расслабляться здесь не стоит, — заметила Вивьен, поёжившись.

Всё-таки неприятные воспоминания, похоже, останутся. Слишком… Слишком сильно она испугалась.

— Брось, Ви! — Арвель склонился над ней и заглянул в серые, полные тревоги и одновременно отчаянного любопытства глаза. — Ничего не бойся, слышишь? Я же рядом!

«Этого-то я и боюсь больше всего», — хотела сказать Вивьен, но не смогла. Ей так искренне хотели помочь! Если, конечно, она опять не ошибается на счёт Эла… Арвеля.

— Пошли! — решительно заявил некромант и потащил адептку-первокурсницу за собой.

Вивьен казалось, они всё уже видели, оказалось — нет! До этого они ходили по лавкам и палаткам торговцев, но, как оказалось, торговля артефактами лишь часть «Маски»! Здесь творился настоящий праздник — сладости, напитки, маги-иллюзионисты, глотатели огня, даже единороги, на которых парни катали девчонок.

— Это… — Арвель замялся. — Считается страшно романтичным. Прокатить тебя?

— Действительно, страшно, — не удержалась от сарказма девушка. — Давай не будем его мучить… Ещё есть что-нибудь? Романтичное?

— Ты удивительная, — серьёзно объявил Арвель Дакота, когда они, наконец, перестали смеяться.

— Продолжай, — Вивьен, подсадив в очередной раз спрыгнувшего на руки крыса обратно на плечо, сделала вид, что кокетничает.

— Странная.

— Так «странная» или «удивительная»?

— Удивительно странная.

— Почему?

— Мороженое.

— Что?!

— Я тебе его два раза покупал. Обычно девушка старается испачкать кончик носа где-нибудь…подальше от чужих глаз.

— Ещё один ритуал некромантов? — Вивьен, откровенно дурачась, сделала страшные глаза.

— Почти, — Дакота дал понять, что намеренно не замечает сарказма. — Это делается, чтобы парень заметил и был повод поцеловаться, Вивьен. Ты же всё скормила единорогу. Два раза.

— Берегу фигуру, — пожала плечами невозмутимая спутница. — И потом… Я сделала всё, что могла! Попала в беду. Меня надо было спасать — что тебе ещё нужно?

— Хочешь сказать, что если бы ректор Нэйт всё не испортил, мы бы уже целовались?

Он развернул её к себе и смотрел прямо в глаза — так, как будто и вправду собирался…

— Ладно! Я поняла. Даю последний шанс организовать что-нибудь романтическое, но предупреждаю — купишь мороженое — скормлю Маки!

Они опять рассмеялись. Арвель хотел что-то ответить, но их неожиданно окрикнули:

— Эй, влюблённые! Слышь, парень? Не польёшь мой смертельно крошечный огородик, а? В подарок получите ритуал от самого Сэя!

— От кого? — спросила Вивьен, разглядывая невысокого, лысого толстенького человечка с оливковой кожей и острыми, устремлёнными в темнеющее небо ушками.

Где-то она его уже видела…

— От меня, глупенькая! Ритуал на любовь — это вам не шутки, голубки! Древняя магия, верность до гроба, а если после смерти сородичи решат поднять ваш прах — страсть не утихнет, обещаю! Ха…Ха…Ха-ха-ха!!!

Они оба молчали, выжидая, когда же, наконец, это удивительное существо перестанет смеяться над собственной шуткой. Ждать пришлось долго — человечек икал и хрюкал, всё больше веселясь сам с собою, пока, наконец, не перестал.

— Ну, так как, некромант? — маленькие глазки уродца алчно сверкнули. — По рукам, а?

— Пойдём отсюда, — прошептала Вивьен, потянув Арвеля за рукав мантии.

— Не могу, — вздохнул юноша. — За твою музыку дракон мне кое-что подарил, так что… Я просто обязан сделать что-нибудь для тебя, Ви. Пошли!

Оказалось, у торговца действительно был «смертельный» огород, который нужно было полить…кровью некроманта. Как объяснил Арвель — обычная история. В магии существуют редкие растения — те, что растут в мёртвой земле и должны быть политы лишь кровью адепта Смерти. Кроме некромантов выходить семена никто не сможет — уход за такими «цветочками» другим магам может стоить жизни, потому и торговать смерть-травой выгодно. Лавочники выращивают редкие ингредиенты за счёт адептов Академии, расплачиваясь с последними артефактами, помогающими в учёбе.

Вивьен с ужасом смотрела, как Арвель держал надрезанное запястье над мясистыми листиками ползущего, стелящегося по земле растения в кадке толстячка. Листья шевелились и чавкали, причмокивая…

— Всего один росток этой крошки в зелье — и ты «труп», — пояснил эльф, потирая руки. — Не какой-то там глубокий сон с остановкой сердца — нет! Видишь, слышишь, но пи этом синеешь и смердишь — всё честь по чести! Можно проверить возлюбленного, узнать, что думают о тебе родственники. Пользуется спросом! — радовался толстячок, унося кадку с растением и сияя от счастья.

— Жуть какая, — не выдержала Вивьен.

— К третьему курсу научишься поливать собственной кровью всякую дрянь, — пожал парень плечами. — Не думай об этом, — Арвель обнял девушку за талию и привлёк к себе. — Лучше вспомни о том, что этот гоблин обещал нам романтичный ритуал…

— Гоблин? Гоблин?! Сам ты гоблин, мерзкий слуга Костлявой! Я — болотный эльф! Нас осталось по мирам с десяток, чтоб вы знали! Мы приносим счастье и проводим ритуалы, которые другим не под силу. Гоблин…

— Простите, — Вивьен вдруг стало жаль болотного эльфа — столько обиды было в голосе этого на вид беззащитного, но весьма острого на язык существа. — Мы не хотели вас обидеть. Мы просто…не знали, кто вы такой.

— Где ты её нашёл, парень? — неожиданно серьёзным, тихим голосом спросил у Арвеля эльф. — Она ведь не лукавит. Она…правда мне сочувствует. Удивительно. И хотя твои три капли крови не стоят того, что я сейчас сделаю, засранец, я сделаю это ради столь чистой души. Идите сюда!

Ворча всё это себе под нос, эльф (болотный, конечно) вытащил один из несметного количества сундучков, сваленных в углу. Поводил над этой удивительной красоты шкатулкой руками, что-то прошептал и крышка открылась. Внутри лежали…две тряпичные, набитые травой куклы с вышитыми атласными алыми нитками пылающими сердцами на груди.

— Ну, парень — ты знаешь, что делать. А мне ещё кое-что надо найти…

Пока эльф рылся в своих сундучках, Арвель и Вивьен отдали каждой кукле по капельке крови. Это было… весело! Они стали изображать, будто символизирующие их куклы целуются — глупо, конечно, но иногда хочется просто подурачиться, словно ты ребёнок. Снова, как в детстве, не думать ни о чём! Вернуться в мир, где тряпичные куклы — принц и принцесса. Поверить, что они будут любить друг друга вечно и умрут в один день, ни разу не повздорив из-за пустяка…

— Вот она! — эльф с гордостью продемонстрировал длинный узкий футляр из сияющего цельного рубина. Вивьен даже зажмурилась от такой красоты! Внутри была длинная тонкая шпилька, увенчанная кристаллом в форме сердца. — Шпилька Эйнари, богини Любви. Когда-то она украшала её золотые волосы, — эльф вздохнул, любуясь артефактом. — Если одним движением проткнуть оба сердца, — мясистый оливковый палец торговца ткнул в куклу, — ваши чувства никогда не угаснут. Счастье обеспечено на всю жизнь! Как минимум вечер будет незабываемым, малыши — это я, Сей, представитель легендарного рода болотных эльфов, обещаю! Гарантии даю, — добавил толстячок, чувствуя, что ему не очень-то верят. — Итак, молодые…

В этот момент прямо перед ними в воздухе вспыхнула иллюзия — ядовито-зелёный череп, подозрительно похожий на артефакт из общежития заклинателей костей — тот самый, что Хризи называла гнилой кочерыжкой:

— Срочный отзыв адептов — мы закрываем проход! Чрезвычайная ситуация!

— Принял, — с явным сожалением ответил старшекурсник, сорвал с себя мантию, и, прокрутив чёрный шёлк над головой и сверкнув вышитой серебром эмблемой Академии, растворился в воздухе вместе с девушкой.

Всех адептов в срочном порядке порталами вызова вернули в замок. Что случилось, мы пока не знаем, но прежде чем вернуться вместе с ними, может, задержимся и посмотрим, что будет происходить?

«Маска» застыла. Палатки и огромное колесо Дьявола — главный аттракцион магического рынка, окутал зеленоватый туман. Торговцы замерли, не шевелясь — время остановилось.

Останавливать время — кто, как вы думаете, виртуознее всех владеет этим искусством? Конечно же, Леди Теней. Костлявая, Смерть — первая Леди Преисподней. Она укрыла на несколько мгновений чёрным саваном крошечный карман между мирами — тот самый, где решено было на этот раз провести ярмарку волшебства.

Смерть шла, неспешно постукивая косой о землю, любуясь брызгами с русальих хвостов — застывшие в воздухе хрустальные капельки воды ещё хранили внутри крошечной призмы отсветы огня — того самого, что глотали заклинатели. Последние окаменели в причудливых позах, демонстрируя ловкость и силу полуобнажённых тел. Словно манекены в собственных лавках стояли торговцы, и поскольку мгновение, остановленное самой Смертью, есть вечность в ином, неведомом даже волшебникам измерении, медленно покрывались пылью брошенные хозяевами древние артефакты — некоторые, действительно, ценные, но в большинстве своём — ничем не примечательные безделушки.

За Костлявой семенил Шут. Поигрывая флейтой меж голых костяшек, скелет то и дело вертел во все стороны головой, от чего в гнетущей, вязкой тишине тоскливо позвякивали бубенчики на потрёпанном колпаке.

— Что мы здесь делаем, Ваша Неотвратимость? — спросил слуга Леди Теней, едва поспевая за хозяйкой.

— Я тоже имею право развлечься, — ответили ему.

— Но я ли не развлекаю Вас, Ваша чудовищная, неумолимая, неизменно собирающая несчастные людские души в назначенный день и час Неизбежность?! А? Вы меня обижаете, право слово! Я тружусь не покладая пока ещё не истлевших окончательно костей денно и нощно — шучу, дурачусь, кривляюсь, пляшу, пою, играю…

— Это…другое, — изрекла Смерть из-под низко надвинутого, сотканного из мрака капюшона.

— Хотите прокатиться на колесе Дьявола?

— Хммм… Возможно. Почему бы и нет?

— Конечно! — Шут развёл руками, едва не выронив дудочку от обиды. — Валяйте, Ваша Мрачность… Раз мои смертельно острые, страшно злободневные, искромётные шутки и зажигательные танцы больше не веселят…

— Никогда не веселили, — отрезала Смерть и решительно направилась к прилавку болотного эльфа. — Лучше взгляни-ка сюда, — Смерть наклонилась и аккуратно, словно вазу тончайшей работы эльфийского стекла, взяла в руки тряпичную куклу, набитую травой. — Ты смотри, а? — пробормотала Смерть, проведя костяшкой по скользкому шёлку ярко-алого сердца.

— Да на что тут любоваться, Ваша гремящая ржавыми ключами Скупость?

— Не называй меня так.

— Хорошо, Ваша Смертность, не буду. Это же просто… О! Ваша бесценная Костлявость, это…это то, что я думаю?!

— А что ты думаешь по этому поводу, Шут?

Шут и Смерть склонились над тонкой изящной шпилькой в мерцающем рубиновыми искрами футляре. Кристалл в форме сердца украшал артефакт, от которого горячими, мощными волнами лилась сила — сила, что могла принадлежать только божеству.

— Не может быть, — взвизгнул Шут, гремя бубенчиками на колпаке. — Это же…

— Эйнари, Богиня Любви, — кивнула Смерть. — Глупая, но очень красивая Богиня. Надо ей вернуть…

— Вы уверены, о правительница Преисподней, повелительница Мрака, собирающая жизни…

— Ну, хватит! — Смерть раздражённо щёлкнула костяшками, и Шут на мгновение исчез в мёртвом огне. — Хватит всё это перечислять! Знаешь же, что не люблю, — уже мягче проворчала Смерть и вновь склонилась над куклами.

— Эх, Вашество, — всхлипнул слуга Леди Теней. — Я что? Я скромный Шут, семенящий за Смертью во Мраке. Играю на дудочке — развлекаю крыс. Мне-то что, — повторил он, стряхивая пепел с ключицы. — Только косточки почистить! Колпачок жалко… Ваше Смертейшество, вы опять спалили мой чудесный колпачок, а ведь обещали этого не делать… Сколько раз я Вас просил…

Смерть не слышала. Она внимательно рассматривала тряпичные фигурки.

— Девочка, — пояснила Смерть самой себе, поднося к пустым глазницам одну из них, у которой волосы из золотой соломы были стянуты по обе стороны алым шнурком. — А это — мальчик, — решила она, прижимая к себе куклу с одним крошечным клочком соломы на макушке. — Удивительно! Возьми их с собой, Шут. Будут чУдно смотреться на полках с песочными часами. А теперь пойдём. Нам пора.

— А как же колесо Дьявола, Вашество? Вы обещали…

— В следующий раз…

Смерть, задумавшись о чём-то, уже растворялась в воздухе. Шут повертел тряпичных кукол в руках, и, одним ловким движением проткнув оба вышитых алыми нитками сердца острой иглой, поспешил следом.