Флейта Вивьен

Ведьма

Глава10

Ведьма

Описание: Смерть колдует возле котла, мешая зелье древком от косы. Возле котла трутся коты — чёрный и белый.

Символизм и значение в раскладе: Ведьма, колдунья — женщина, обладающая тайными знаниями. Она хранит секреты бытия, открывая их по капле простым смертным, помогая им пройти свой тернистый путь познания. Она чувствует лунные циклы, покровительствует беременным, воспевая женское начало и плодородие. Карта означает колдовскую силу — огромный потенциал, безграничные возможности. Она говорит о женщине-матери — зрелой, мудрой, не молодой и дружественно настроенной к вопрошающему, женщине-покровительнице.

Из Оракула Леди Теней

***

Магистр Нэйт растёр ладони, подул на них, поёжившись под мантией — допрос длился пятый час. Потолок подземелья кишел психопомпами — пернатыми духами-проводниками, готовыми сопроводить отмучившегося в мир иной. Но лишь когда среди серых крошечных пташек появилось нечто яркое и экзотическое, он дал команду заканчивать. Эти явно явились по душу Морталии, а магистра по предсказаниям он не отдаст.

Темнокожая колдунья никогда не распространялась, откуда родом, но догадаться не трудно — эти не то колибри не то крошечные попугайчики — точно не за шайкой разбойников, которых взяли при попытке украсть адепта.

Вивьен Ланмо. Он сразу почувствовал, что намучается с ней. С этими безродными, но талантливыми вечно куча проблем! Но он не ханжа… Конечно, нет. Квэркус Нэйт бросил взгляд вправо от основного места действия — туда, где сидели вызванные им коменданты. Хризи, сосредоточенно нахмурившись, чуть подалась вперёд — белокурый локон выбился из причёски, упал на побелевшее от усталости лицо.

Пора заканчивать.

— Лабрий! — дал он команду некроманту начинать читать заклинание возврата.

Посреди пустого каменного помещения, в кольце из мёртвого огня в воздухе висели трое — двое отъявленных мошенников и бродяжка, обвешанная амулетами Убийств, правда, за ними не числилось — в основном кражи. Он уже дал команду оповестить представителей порядка — к ним выехали.

Девчонка — маленькая, юрка и худая, словно истощённый брошенный котёнок. Надо бы проверить потенциал — посмотреть, что можно сделать. Если разрешат — отдаст подростка канно — пусть приютят. Он же приютил остатки уничтоженного племени в Чёрном замке к неудовольствию Совета и собственной семьи. Мама никогда ему этого не простит. Зато с того самого момента прекратились загадочные смерти адептов и неприятные чудеса со статуей Смерти. Наверное, ему воздали за доброту, если только Преисподняя, чьими слугами являются некроманты, на это способна. С другой стороны — почему нет? Это всего лишь низ относительно верха, обратная сторона Света — так почему бы во Тьме не существовать своим законам добра и справедливости? Разве Смерть не милосердна к душам…

Нэйт очнулся от собственных мыслей, заметив, что Лабрию одному не справиться. Вокруг кольца мёртвого огня по кругу медленно летали вызванные из склепов духи Великих некромантов — именно они вели допрос. Морталия, сидя в трансе, читала их мысли, медленно водя пером кладбищенского ворона, время от времени макая его в чернильницу с кровью всех членов Совета.

Это риск, выпустить духов Великих. Он подверг опасности Академию и пошёл против Совета. Но против него он идёт уже не первый раз — во-первых, а во-вторых, интуиция его ещё ни разу не подводила. Он чувствовал — девчонку пытались украсть не просто так. Не ради того, чтобы в одном из миров выгодно продать в рабство. Украсть хотели именно её — Вивьен Ланмо, и он хочет знать, почему.

…

Едва голова коснулась подушки, Вивьен заснула. Ей снилось, что они с белокурым некромантом летят на драконе. Мощные крылья поднимают всё выше, к ярким, прохладным звёздам! Они кутаются в огромный вязаный шарф (дракону он уже не нужен — властелин волшебной горы с сокровищами поправился и совсем не кашлял), и целуются, целуются…

— Эй ты! Проснись! Проснииись, эй!

— Мало того, что из-за этой… прикрыли всё веселье, так теперь ещё и спать невозможно! Хейли, неси воды — обольём её!

— Вивьен Ланмо! Отработка! Вивьен Ланмо! Отработка! Вивьен Ланмо!

Вивьен вскочила с кровати — всё тело ломило, от лихорадки зуб на зуб не попадал. От криков разламывалась голова. Она быстро оделась и побежала вниз. Думать о том, почему ей так плохо было некогда — череп вопил, как ошпаренный, из-за чего недовольно ворчал весь корпус.

— Я здесь, — выдохнула девушка, погладив неугомонную черепушку. — Пожалуйста, не кричи…

— Хорошо, добрая девочка, не буду, — пропел артефакт, сверкнув вспыхнувшими глазницами. — Но напоминаю — у тебя отработка на кладбище. Начало через пятнадцать минут. Советую поторопиться, не то достанется от старухи!

— Старухи?

— На кладбище отработками заведует вредная такая старуха… Все её страшно бояться. Это всё, что я знаю, добрая девочка. Беги! Я бы открыл тебе портал, но их количество за неделю исчерпано — к Хризи вечно шастает влюблённый ректор.

— Так у них роман? — шёпотом спросила Вивьен.

— Да, добрая девочка, — оживился череп, который, по всей видимости, страстно любил сплетни. — Я склонен считать, что у этих двоих действительно искреннее чувство. Мне можно доверять — я очень древний и ценный артефакт — я череп самого Ктукка! Видишь эти углубления на висках?

Вивьен присмотрелась. Действительно, углубления там были — в одном из них по краю даже был какой-то отросток… Значит, там были рога?

— А кто такой Ктукк? — спросила Вивьен, которой вовсе не хотелось идти ночью к кладбищам.

Там холодно. Там какая-то вредная, страшная старуха…

— У тебя доброе сердце, девочка, но серьёзные пробелы в образовании… Смерть всемогущая, какое невежество! А ведь я тебе искренне симпатизировал… Ладно. Отработаешь и дуй-ка ты, добрая девочка, в библиотеку, иначе я тебе здесь испорчу жизнь.

Вивьен вздохнула и отправилась к кладбищам. Пока шла, кутаясь в тоненькую мантию (надо было, наверное, переодеться, но кто знает, в чём там у них полагается на кладбищах отрабатывать?). Пока шла, размышляла о том, как эти отработки назначаются. Откуда череп Ктукка узнал, что она у неё именно сегодня? Может, это зависит от лунного цикла? И кто такой этот Ктукк?

Луна и правда этой ночью была во всей красе — огромная, яркая, сияла она над кладбищами Академии, освещая путь задумавшейся адептке…

Вивьен дошла до кладбищ и поняла, что у неё серьёзная проблема — она не знает, куда идти! Где сидит эта вредная старуха? Отработки — на кладбищах. Это всё, что она знает. Череп сказал, когда, и отправил на кладбища — а ничего, что их вокруг Академии — что духов умерших в день их памяти? К то му же она, наверное, заболела. Голова кружится, ноги не держат… Интересно, как так получилось? Ну, не во сне же она простудилась, летая на драконе? У них с Арвелем был тёплый шарф…

— Ай! Маки, ты что?! — пока она мечтала, думая о том, куда же свернуть на очередном перекрёстке бесконечных дорожек, вьющихся между оградками, макарб обернулся костями и оцарапал шею, спрыгнув на землю.

Крысиный скелет стал метаться из стороны в сторону. Втивьен сначала не поняла, в чём дело, но тут из-за надгробий выскочили два огромных кота — один чёрный, как ночь, другой белый, как свет луны над головой!

— Мяу! Мяууу!

Оба зверя рванули за макабром, Вивьен же, испугавшись за друга (ну и что, что Маки мёртв ни одно тысячелетие — он — крыса, а они — коты!) бросилась за ними.

Пока бежала — забыла о том, что ей плохо. Азарт погони вернул силы — Вивьен прыгала через оградки, оставляя на искусно выкованных узорах клочки мантии. Она не чувствовала ног, когда наконец все четверо — девушка, коты и крыса, влетели в маленький домик — видимо, жилище сторожа, или…или…

— Ну, здравствуй, девочка.

— Анук?!

…

Вивьен пила густой, ароматный отвар маленькими глотками. Что туда набросала Анук, в это варево, она не знала, но какой чудесный запах стоял в крошечной сторожке! Он возвращал силы, дарил покой, и одновременно хотелось петь, улыбаться, хотелось вскочить и обнять маленькую, сухонькую Анук, но Вивьен стеснялась.

Сторожка Анук стояла не у входа и даже не на окраине кладбища, как это обычно бывает — она стояла в самом центре.

— Округ Чёрного замка четыре погоста — по сторонам света, — пояснила Анук, подкладывая девушке земляничного варенья к горячим, пышным лепёшкам. — В самом центре каждого у меня по сторожке.

— Зачем так много? И как во всех четырёх жить? — удивилась девушка.

Белый кот сидит у Вивьен на коленях — мурчит, синим глазом на крысц посматривает — Маки спит в капюшоне, не обращая на зверя никакого внимания. Чёрный кот сидит у адептки под стулом — мурчит. Вивьен и сама мурчит — так ей вкусно, так хорошо у Анук! Жаль нельзя ей здесь остаться. Правда — ей уж точно жаловаться не стоит, ей повезло невероятно — маленькая, отдельная комнатка под самой крышей. Повезло так повезло — спасибо черепу Ктукка и Хризи. Спросить у Анук, кто такой Ктукк? Но был ещё один вопрос, который хотелось задать…

— Как их зовут? — Вивьен погладила огромного, белоснежного кота за ухом — сторожка от мурчания заходила ходуном.

— Свет и Тьма, — Анук улыбнулась. — Как видишь дочка, я особо над этим не мучилась. Они и есть Свет и Тьма — как ты их не назови. Хорошие ребята. Не проказят. Не ссорятся. Кладбища вон со мной стерегут. Свет у тебя на коленях — Тьма под стулом, на котором сидишь. Запомни, Вивьен — в каждом маге есть светлая и тёмная сторона. Светлую всегда напоказ выставляют, тёмную прячут. Маг и сам боится своей тёмной стороны — чем больше боится, тем меньше контролирует. А того допускать нельзя! Её принять надо, тёмную свою сторону. Принять и держать в узде.

Вивьен сидела и слушала. Слушала мудрые слова Анук, слушала, как мурчат коты. Как пахнут под полом засушенные травы, булькает на спиртовке отвар, не дышит мёртвый не одно тысячелетие Маки, уютно свернувшись в капюшоне. Она слушала всё это и чувствовала внутри себя всё — Жизнь и Смерть, Свет и Тьму, но главное — она чувствовала Любовь. К Жизни, Свету, к Смерти и Тьме. И всё это она любила, осознавала и принимала внутри себя. Всё в равной степени, одинаково сильно, и такое было ощущение, что она вовсе не сидит на стуле в сторожке Анук — а висит в чёрном звёздном небе — где-то в самом центре мироздания, а вокруг неё летают драконы и плавают киты…

— Правильно, Вивьен, — улыбнулась Анук. — Всё правильно. На вот. Возьми ещё, девочка.

Вивьен удивлялась — сколько же в неё может влезть? Сколько порций лепёшек с вареньем она уже умяла, сколько кружек выпила? Едва прибежала к Анук за Светом и Тьмой — почувствовала, как хочет есть. От дрожи в коленях, головокружения и лихорадки не осталось и следа! Отвар Анук её просто воскресил.

— Я лопну, — пожаловалась она Анук. — Но остановиться не могу. Такое варенье вкусное!

— Ешь, ешь. Тебе силы нужны. Где-то ты их, дочка потратила почти все. Пока я этого понять не могу, ну да ты мне ещё не всё рассказала. А варенье… Ещё бы. То кладбищенская земляника — слаще её нет, это всем известно. Одна Ведьма даже песнь сложила. Про землянику эту. Так и пела — «слаще её нет». Они ж блаженные, менестрели эти. Ходят по мирам с скрытой магией, песни свои поют — чтоб просыпалась она хоть иногда — давала живущим силы. А того они не знают, что спит магия в тех мирах не просто. Не хотят, значит, её живущие в нём, в этом мире. Магия напрашиваться не будет. Ей что? Не зовут — она и спит.

— Я слышала про миры без магии, — кивнула Вивьен.

— И где ж ты такую глупость услышала? — Анук только головой покачала. — Мир без магии не дышит — запомни. А кто не дышит, тот мёртв. Вон как макабр твой. Но то макабр! А то мир… Мир должен быть живым — тогда в нём можно жить. Другое дело — магия спит. Спит — значит дышит. Только…тихо. Очень тихо. Понимаешь меня?

— Да, — уверенно кивнула девушка. — Понимаю.

— Вижу, что понимаешь, — довольно кивнула Анук. — А теперь расскажи-ка мне всё. Подробно расскажи! Хочу понять, что с тобой случилось. Спасибо Свету, Тьме и макабру — привели тебя ко мне быстро. Сил у тебя совсем не было. Кто-то у тебя их отнял. Или что-то.

И Вивьен рассказала. Про всё — как они пошли в «Маску». Как там интересно и сколько там всего! Про то, как эльф сделал ей на левой лопатке магическое тату, и теперь она не проваливается каждый раз в сон на двое суток, стоит лишь поиграть на флейте!

Анук попросила показать ей рисунок. Долго водила сухим, морщинистым пальцем по мерцающим нитям ловца снов — крыса шевелила усиками, пёрышки слегка подрагивали, словно на ветру — рисунок жил своей жизнью. Старуха что-то прошептала, смочила спину каким-то зельем, и Вивьен опять продолжила свой рассказ. Она рассказала про Дриэля и оживший росток золотого крейна.

Анук слушала, чуть склонив голову на бок. Иногда задавала вопросы, как Вивьен самой казалось — странные. Например — ровные ли были уши у эльфа Дриэля, или одно чуть ниже? Просила до мельчайших подробностей вспомнить рисунок на теле торговца. Ну как ей сказать, что когда видишь полуобнажённого эльфа, такие вещи не запоминаешь?

Старуха долго смеялась, слушая про болотного эльфа — мол, не бывает таких существ — карликовый гоблин просто заморочил несмышлёным адептам головы. Помрачнела, узнав, что Вивьен едва не украла какая-то преступная шайка. Но больше всего Анук заинтересовал дракон.

— Кашлял, говоришь…

— Да, он был простужен. Но когда услышал музыку — ему стало легче.

— Перестал?

— Что?

— Ты сыграла — кашлять он перестал, спрашиваю?

— Кажется, да.

— Кажется ей… Тебе зачем ловец твой, а? Для красоты? Эльфов болотных соблазнять? — рассердилась старуха. — Зайдёшь к Морталии. Скажешь, что тебе нужен шар. Проси маленький — тот, что в ладонь помещается и всегда носи с собой. Покажешь ей тату и попросишь научить тебя сохранять воспоминания и вызывать их вновь.

— Воспоминания? Я думала, речь идёт о видениях.

— Да какая разница! Брысь! — прикрикнула Анук на котов, пытающихся стянуть со стола лепёшку. — Брысь, сказала! Какая разница, — продолжала старуха, отвернувшись к полкам, в то время как Вивьен быстро сунула лепёшку котам. — Я всё вижу! — бкркнула Анук, не поворачиваясь. — Так вот. Какая разница? Видение так же хранится у тебя в памяти, Вивьен. То есть разница, конечно, есть, но ты не думай об этом. Постарайся вспомнить — кашлял дракон после твоего концерта или нет. Это важно. Драконы, и правда, любят музыку. Некоторые из них даже слишком сильно, — Анук покачала головой, поворачиваясь к столу с очередной баночкой варенья из кладбищенской земляники — крупной и сладкой. Музицируют по мирам, ради этих своих звуков и мелодий отказываясь от неба. Редко, конечно, такое бывает, но бывает. Я же говорю — блаженные они, все эти менестрели. Пишут музыку про луну, про звёзды. По небу скучают, само собой. В тех мирах они летать не могут, только в душе. Они, понимаешь, что-то вроде мессии… Ведьмы, Драконы. Путешествуют по мирам, в основном по спящим. Почти мёртвым! Будят песнями магию. Хорошо ещё, если их там не убьют местные жители, которым они так хотят помочь…

Вивьен слушала Анук с открытым ртом. Старуха это заметила и тут же нахмурилась:

— Так. Ты, дочка, вот что — не забивай-ка ты всем этим себе голову! Я старая уже. Болтаю, болтаю. Ерунду всякую. Ты меня не слушай. Говоришь — трубку он тебе дал? Дракон твой?

— Да, — Вивьен полезла в карман мантии. — Вот!

Анук повертела трубку в руках, удовлетворённо кивнула.

— Я дам тебе смесь трав. Захочешь меня найти — раскуришь, и дым полетит к нужному погосту. Иди к сторожке — в глубь, к центру. Заблудишься — выпустишь макабра — появятся коты. Всё поняла?

— Да. Спасибо! Но мне пора, — Вивьен тяжело вздохнула. — Не знаете, где мне тут найти какую-то вредную и злую старуху? У меня отработка.

Анук смеялась так, что даже коты проснулись, недовольно щурясь на хозяйку.

— Ой, дочка… Ну, насмешила! Гонять чаи и рассказывать мне обо всём — вот твоя отработка, Вивьен Ланмо! Я так вредная старуха, дурочка, — я! И ничего я не вредная и не злая. Дорожки подмести, листья убрать — всё, о чём прошу. Но детям нравится друг друга пугать. Они рассказывают, будто я заставляю выкапывать из могилы червей и есть… Ха-ха-ха…Избалованные, ленивые дети! Их я не угощаю вареньем, понятное дело. Но и зверств таких не чиню — сказки это всё!

— Я это уже поняла, — кивнула Вивьен, и они с Анук улыбнулись друг другу.

…

Огромная луна сияла над Чёрным замком. Нэйт любил полнолуние. Они специально построили Академию Смерти именно в этом мире — здесь самое частое количество циклов, самая яркая, большая и красивая луна. Он, правда, не так много путешествовал, ибо так уж сложилось, что большинство сильнейших некромантов рождается у них. Адепт-иномирянин — большая редкость, как правило. Другое дело — преподаватели.

Говорят, есть миры, где много разноцветных лун, но подобные чудеса больше на руку зельеварам. Некроманту же нужна одна луна. Большая. Белая. Печальная, словно пустая глазница черепушки и холодная, как дыхание смерти. Такая, как сейчас…

— Любуешься пейзажем? — послышался за спиной насмешливый голос. — Полная луна над кладбищем из башни замка — что может быть прекраснее? Но надо вернуться к делам. Взгляни, — и магистр Морталия Хэдер протянула ректору исписанный листок.

Магистр по предсказаниям поставила условие — она берётся читать мысли духов Великих, но расшифровывать записи будет сама. Все ждали, пока маг придёт в себя и примется за работу. Древние языки некромантов не самая простая вещь в магическом мире, и лучше Морталии специалиста не найти. В Академии Смерти уж точно.

— Ты ведь специально ждала момента, чтобы показать это мне одному? — после долгого молчания произнёс Нэйт.

— Да, Квэркус, — был ответ. — Именно так.

— Но почему? Почему сразу не представить данные Совету?

— Потому что ты порядочней и чище Совета. Жаль только боишься ответственности.

— С чего ты так решила?

— С того, мальчик, что ты злишься. Тот, кто не боится ответственности, напротив, радовался бы. Но это можно пережить. Главное, ты лишён болезненный амбиций, отравляющих разум.

— Ты имеешь в виду Маноса? — перстень на пальце Нэйта вспыхнул зелёной звездой, ему в ответ засиял голубой кристалл в кулоне Морталии.

— Я согласен с магистром Хэдер, Нэйт, — из полумрака коридора западной башни, из огромных стрельчатых окон которой ректор любовался луной, бесшумно выплыла ещё одна фигура.

— Магистр Яр, — Нэйт слегка поклонился. — Рад, что вы здесь. Итак, господа, чувствую, у нас с вами намечается заговор на троих против Совета…

— Никакого заговора, — Морталия пожала плечами. — Все уже знают.

— Все, кроме Маноса? — уточнил ректор, не дожидаясь ответа — всё и так было ясно, как белый день.

В последнее время Манос — сильнейший, влиятельнейший некромант, вёл себя странно. Это восстание мёртвых… Слишком многое указывало на то, что это он. Слишком многое… Манос таким образом отвлёк Совет на время. От чего? Зачем? Слишком много вопросов…

— Что думаешь, Квэркус? — Морталия кивнула на листок, намекая, что раз прочитал — скажи что-нибудь.

— Ничего, — честно ответил некромант. — Надо проверять. Провести тщательное расследование. Хризи, Багби и Осэ — всех комендантов привлечь в первую очередь. Пусть с моего разрешения подключают прошлые криминальные связи, но на официальном уровне — Академия берёт на себя все расходы. Естественно, только после клятвы верности Академии Смерти. Процедуру вы знаете. Скажите комендантам — кто хочет подзаработать — милости просим. Жаль, Манос не с нами — он мог бы очень помочь, но… Я согласен с вами. Ему нельзя доверять. Хочу выразить всем благодарность за доверие мне — это честь. И давайте примемся за работу. Не нравится мне всё это…

С этими словами магистр Нэйт протянул лист пергамента Морталии, кивнул всем присутствующим и исчез, резко набросив капюшон на лицо.

…

Этого чудесного дня, где они с Арвелем бродили по магическому рынку, словно и не было. Тату и трубка — всё, что осталось от сказки. Как обычно, шли занятия. Вивьен зубрила заклинания в комнатке на чердаке, иногда ночевала за стойкой, когда Хризи куда-то исчезала — Вивьен подозревала, что на свидания с ректором. У Анук за эти несколько дней Вивьен была лишь раз.

Жизнь в Академии Смерти и правда наладилась — девушка всё реже вспоминала бабушку, всё больше втягивалась в учёбу. Учиться ей нравилось. Даже друг был — Там. Кладезь информации! Этот странный парень знал об Академии Смерти буквально всё, но главное — у него были связи в архивах — наследство предков, не одно поколение учащихся здесь.

— Фамагуста окружают горы, и подземного народа там много, — рассказывал Там, когда они уселись, наконец, перекусить — лекции вымотали обоих окончательно. — Они работают в архивах. Мы всегда с ними были дружны, на острове вообще не воюют и не ссорятся.

— Чудный край, — грустно улыбнулась Вивьен. — Окончу Академию — перееду к вам.

— Сдохнешь со скуки, — справедливо заметил островитянин и тоже грустно улыбнулся.

Какое-то время они ели молча, но Там очень быстро не выдержал.

— Вив… Не думай о нём. Кто знает, может…

— Там, не надо. Давай не будем, хорошо? Лучше расскажи то, что знаешь и никак не решаешься мне рассказать.

— С чего ты взяла?

— У тебя уши краснее обычного. Так всегда бывает, когда тебя распирает изнутри. Выкладывай!

— Ладно, — сдался парень. — Когда всех эвакуировали из «Маски»…

— Ты…тоже был там? — удивилась Вивьен.

— Конечно. Я тоже первокурсник. Мы все были там, но по факультетам, в разное время и с разными проводниками из старшекурсников. Предсказателям повезло меньше всех — почти сразу это случилось.

— А кстати, что случилось? — Вивьен даже есть перестала, когда поняла, что за всё это время так и не поинтересовалась, почему их так срочно эвакуировали и…

И она в последний раз видела Арвеля. За всё это время он ни разу её не нашёл. Она его тоже не видела. Даже случайно не пересеклись… Наверное, он её сторонится.

— Вив, ты меня слышишь?

— А? Да… Конечно.

— Так вот. Один придурок, из ваших заклинателей, кстати, купил артефакт перехода и решил смотаться в общагу за каким-то кладбищенским вампиром! И эта блестящая идея пришла ему не где-нибудь, а на самом пике Дьяволова колеса! Ну понятное дело — паника, всех срочно вернули в Академию, а того засранца Осэ едва не прикончил!

— Осэ?

— Комендант предсказателей. Три факультета — три коменданта. Багби Пик — музыканты, Тьерри Осэ — предсказатели, и Хризи Арден — заклинатели костей. Все трое — легенды криминального мира. Хризи — принцесса воров. Почему принцесса — никто не знает. Багби — мастер магической защиты — снимет любую, украдёт луну с неба!

— Луну с неба, — пробормотала Вивьен. — Лезвие с древка косы Костлявой… Так вот оно что…

— Что?

— Так, ничего. Продолжай.

— Говорят, что Осэ — член гильдии убийц Скользящих. Кто-то даже утверждает, что он — их главарь. Ерунда, на мой взгляд, — Там раскрыл ладонь, полную солёных орешков и предложил Маки. — Главарь сам на дело не пойдёт, а их всех взяли с поличным!

— То есть? — Все трое привязаны к Академии. Лучше, конечно, чем тюрьма, но это на всю жизнь. Магический совет создал три артефакта — череп Ктукка, музыку ветра из костей невинных, добровольно отдавших себя в жертву, и магический шар из глаз Жемчужных драконов. Артефакты зачаровали, и стали ловить криминал на живца. Запустили легенды. Трое самых отъявленных отправились за ними, и как только коснулись вожделенной добычи — стали вечными узниками Академии. Сделано это было специально — Академии нужна защита. Здесь не самое безопасное место, и нас, то есть адептов, необходимо охранять. Совет сделал всё, чтобы нашими «няньками» стали лучшие из лучших… Так что сама понимаешь, что ожидало бедолагу в лице бывшего убийцы, когда тот решил неожиданно порталом появиться в общежитии!

Там откровенно веселился, рассказывая всё это. Вивьен хмурилась, раздумывая над тем, что услышала..

— И что ему было нужно?

— Кому?

— Парню этому? Почему он так оригинально и неожиданно смылся с Дьяволова колеса? Я не верю, что просто так. Может, его что-то напугало?

— Не знаю, — покачал головой Тамм.

— Ладно. Проехали. А что ты хотел мне рассказать?

— Ту шайку, что пыталась тебя украсть, поймали. Их допрашивали. Коменданты что-то знают, Вив, об этом все говорят!

— И что именно говорят?

— Это сплетни, — Тамм замялся. — Но… Говорят, что возможно, это не случайность.

— То есть?

— Они не просто хотели кого-то украсть, Ви. Они хотели украсть ТЕБЯ.

Вивьен ничего не успела ответить. Не успела объявить Тамму, что вон он — его триумф, ибо ей срочно понадобились его связи в архивах библиотеки Академии. Что они идут искать всё, что только можно найти о некоем Ктукке, чей череп навсегда привязал к общежитию заклинателей костей принцессу воров. Ничего этого Вивьен не успела сделать, потому что к ним подошёл магистр Квэркус Нэйт — ректор Академии Смерти, одна из первых фамилий в реестре родов сильнейших некромантов.

— Вивьен Ланмо. Пойдемте со мной. На сегодня я отменяю ваши занятия — у вас не будет ни отработок, ни минусовых баллов. Обещаю, что прослежу за этим. Пойдёмте. Пойдёмте со мной, Вивьен.

Бросив прощальный взгляд на барабанщика, девушка отправилась за огромной фигурой магистра. Это было красиво — гулкие шаги некроманта по полупустым коридорам Чёрного замка, развевающийся, словно огромные крылья кладбищенского ворона плащ за его спиной…

Вот только с некоторых пор от слов «Пойдём, Вивьен. Пойдём со мной!» — внутри растёт беспокойство. От этих слов чешется сознание и покрывается волдырями, как от кусачей травы, что растёт на болотах. А потому подобной красотой её не возьмёшь — привыкла она и к мрачным статуям, и к мраморным лестницам — простите, господа некроманты, но… Всё. Не трогает.

— Куда мы идём, магистр Нэйт? — остановившись, спросила адептка, упрямо смотря некроманту прямо в глаза.

Нэйт вздохнул. И почему эта девушка такая…упрямая? Конечно детям, выросшим не в семье некромантов и не принадлежащих к знатным родам тяжело, он это понимает, но… Ей ещё никто ничего не сделал, а она уже бунтует! Будто он на плаху её ведёт, честное слово. В конце концов, то, что он сейчас делает, он делает для неё! Не совсем, конечно. Есть некоторые… Скажем так, некоторые обстоятельства, заставившие его несколько поторопить события, ведь до первого родительского дня ещё целых две недели, но… Всё равно. Девушка могла бы быть повежливей. Здесь все — в перспективе сильные некроманты. Он, конечно, понимает, у каждого — характер. Но все остальные делают, что им велят, опустив глаза в пол, и только эта…

— Вивьен, — начал Нэйт. — Не надо так злиться. Ещё немного, и я решу, что вы всерьёз решили меня атаковать.

— Надо будет — решу.

— Решить вы, конечно, можете, адептка Ланмо, — разноцветные глаза Квэркуса Нэйта вспыхнули, коридор мгновенно покрылся инеем, в факелах и камине вспыхнул мёртвый огонь, Маки вылетел из капюшона, флейта — из кармана мантии, а саму Вивьен подняло в воздух — она даже вскрикнуть не успела! — Но если я отвечу, от вас не останется даже воспоминания. Тонкой корочки льда на мраморе стен. Неслышного вздоха под мантией. Вам…ЯСНО?

— Да, — шевельнулись бледные губы насмерть перепуганной девушки.

— ДА, МАГИСТР НЭЙТ! — заорал окончательно вышедший из себя магистр.

— Да, магистр Нэйт, — тут же повторила Вивьен, понимая, что сейчас действительно не стоит спорить с ректором.

— Хорошо, — ответил некромант.

Плавно, медленно Вивьен опустили обратно. Жалобно пискнув, Маки исчез в капюшоне, флейта — в складках мантии. Оттаяли стены, ожил огонь, погас гнев в глазах магистра.

— Я понимаю, вам тяжело, — уже мягче проговорил маг, положив руки на плечи своей ученицы. — Но вы должны понимать, где учитесь. Здесь есть определённые правила, Вивьен. Их необходимо соблюдать.

— Да, магистр Нэйт. Я понимаю.

— Это хорошо. А теперь я отвечу на ваш вопрос, Ланмо. У вас свидание. И я надеюсь, что это маленькое внеурочное мероприятие в обход существующим правилам, доставит вам несколько приятных минут.

— Нет! — Вивьен, сама от себя не ожидая, скинула руки магистра и отступила назад. — Я не хочу его видеть!

— Кого вы не хотите видеть, адептка Ланмо? — магистр, сложив руки на груди и приподняв брови, склонил голову на бок, с интересом рассматривая девушку с ног до головы. — У вас свидание с вашей бабушкой. Не хотите её видеть?

— А?

— Я говорю — бабушку свою не хотите видеть?

— Я? Да. То есть, нет! Не хочу. Хочу! Конечно, хочу… Простите, магистр Нэйт.

— Не извиняйтесь, Вивьен. Я сам виноват. Я, наверное, слишком сильно напугал вас. Поверьте, я ни за что не причиню ученику вред. Никогда. Запомните это. Всё, что произошло, было сделано исключительно в воспитательных целях. Может быть, отвести вас к лекарям?

— Справлюсь, — буркнула девушка, но магистр поднял бровь. — Спасибо, магистр Нэйт. Ничего не нужно. Я готова идти. — Маг широко улыбнулся, и они двинулись дальше.

Вивьен шла, ругая себя изо всех сил. И как только она могла подумать, что Нэйт ведёт её на свидание к Арвелю?! Глупость какая! Ещё не хватало ректору лично заниматься её делами любовными. С другой стороны, она же дежурит за Хризи, а значит, в его любовных проблемах она так или иначе участвует, так почему бы ректо…ру… Вампир кладбищенский, и о чём она только думает?!

Наконец они пришли. Это была дальняя, совсем не знакомая Вивьен часть замка. Тяжёлая, массивная дверь открылась и…

Они увидели друг друга.

Казалось, женщина за это короткое время постарела лет на десять. Прибавилось морщинок под глазами и белоснежных прядей на висках. Но самым пронзительным во всём её облике были глаза — столько боли было в них…

— Ба! — Вивьен бросилась в объятия к единственному родному человеку, мгновенно простив всё.

Если бабушка что-то скрывала от неё, если и знала о чём-то — значит, так было нужно. Теперь она это понимает — слишком много всего произошло с ней за эти дни…

— Виви… Моя маленькая Виви…

— Я дам вам пару часов, — смущённо начал Нэйт, ставший свидетелем столь искренней встречи. — Я распоряжусь, вам принесут еду — вы, верно, устали. Но имейте в виду, госпожа Ланмо. Портал. Мы откроем его ровно в назначенное время. Вас предупредят. А пока… Пока я вас оставлю, — и маг, резко надвинув на лицо капюшон, исчез.

Вивьен уже привыкла к таким вот исчезновениям некромантов. Интересно, если Арвель научил её вызывать мёртвый огонь, то, может и…

— Виви?

— Почему? Почему ты мне ничего не сказала? Ты ведь знала…

— Конечно, знала, — грустно улыбнулась бабушка, которая так странно, так неестественно смотрелась в этом огромной, отделанной чёрным мрамором комнате. — Если бы не знала, Виви… Если бы не понимала, что другого пути нет — ни за что бы ни рассталась с тобой, девочка. Есть вещи, которые не изменить. И хватит об этом. Расскажи, как ты?

— Нет, ба. Ничего у тебя не выйдет, — начала Вивьен, и вдруг почувствовала, как…как холодно стало.

Иней. Иней пополз по стенам. Спящий камин вспыхнул мёртвым огнём. У неё… У неё что, тоже получается злиться вот так, как…как у этих некромантов?

— А вот и я! Как хорошо! Ай, как хорошо! — Чок, сияя, ворвался к ним с подносом, полным еды.

Фрукты, лепёшки, орешки, ароматный чай, даже земляничное варенье — наверное, от Анук.

— Давайте-ка за стол! Радость-то какая, да, Вивьен? Бабушка приехала! Рада, девочка? Сейчас, сейчас…

Чок расставил яркие, расписные чашки по кругу, растёр меж ладоней орехи, стирая шелуху. Ту шелуху канно как бы невзначай выбросил в камин — погас мёртвый огонь. Чок суетился, бегая туда-сюда, бормоча что-то тёплое, ласковое… Таял иней, Маки уже уплетал орехи, а Вивьен, стараясь глубоко дышать, медленно приходила в себя.

— Ну, садитесь! Садитесь за стол, — улыбнулся Чок.

— Нет, — Вивьен перевела упрямый взгляд с бабушки на Чока. — Нет. Хватит! Хватит морочить мне голову. Хватит врать. Никаких улыбок и сладкого варенья. Простите. Я люблю вас, но… Или вы всё мне расскажете, или… Или я уйду. Правду я всё равно узнаю. Я понимаю, что раз мне не говорят, значит, на это есть свои причины. Но…я так больше не могу. Понимаете?

Повисла пауза. Все молчали. Вдруг… За стеной послышался шорох. Замаскированная под книжный шкаф потайная дверь скрипнула, и в комнате появилась…

— Анук?

— Я, девочка, я, — улыбнулась старушка. — Как у вас тут хорошо-то… Чай. Варенье. Она права, — Анук, усаживаясь в кресло, достала трубку.

Ароматный голубой дымок поплыл по воздуху, огибая массивные канделябры украшенные черепами, залетая в пустые глазницы и вновь вырываясь на свободу. Запахло вишней.

— Права, — повторила Анук. — Вивьен надо всё рассказать. Она сильная девочка. Она справится