Физрук-8: назад в СССР

Глава 15

И вот мы снова в подвале. Я уже и со счета сбился — который раз за сегодня? Мотаемся челноками туда сюда. Впрочем, это я так, чтобы унять сумятицу мыслей в голове, вызванную сегодняшним разговором с Третьяковским. Еще бы! Многое из того, что я только намечал, он уже начал воплощать в жизнь. А ведь папаша Базиля Константинова лукавил, говоря что не понимает, как работают изобретения Тохи Макарова! Нет, он может и впрямь не понимает, но ведь чьи-то разработки он и его парни из «Микрокристалла» использовали создавая эти диковинные гаджеты?

Ладно. Мне же легче! Одна гора с плеч. Не об этом надо думать, а о том, как согласовать мои планы и цели с контрпроектом Графа? В целом они совпадают. Если эта его «крепость» действительно сможет защитить моих пацанов от любых посягательств, то я с Третьяковским. Да и идея стать главой контрразведки будущей «крепости» мне нравится. По крайней мере, можно сосредоточиться на нескольких делах, а не на всех сразу. Я что, уже согласился с затеей этого лжеклассика?..

Граф вскрыл еще одну коробку. Извлек из нее нечто напоминающее хлыст. Во всяком случае из рифленой пластиковой рукоятки торчал полуметровый гибкий черный прут. Я протянул было к нему руку, но Третьяковский отвел ее.

— Осторожнее! — сказал он. — Постарайся не прикасаться к кончику щупа, он не изолирован.

Присмотревшись, я увидел, что кончик действительно поблескивает, как металлическая игла.

— Это и есть наша «домра»⁈

— Нет. Это по твоей терминологии «песчанка». Заряжается по принципу термопары, то есть от разницы температуры между теплом на поверхности кожного покрова того, кто держит ПСЧ в руке, и окружающего воздуха. Срабатывает при непосредственной близости человека с определенной длинной излучаемых им биоволн. По сути, тот же принцип, что и у детектора ЭКСГМ, но без акустической индикации.

— Как же тогда этот хлыст позволяет распознавать кто свой, а кто чужой?

— Я не совсем верно выразился. «Песчанка» позволяет отличить нагуаля от человека.

— А разве мы их всех наперечет не знаем?

— Вот смотри… — и он поводил щупом едва ли не перед самым моим носом — блестящий кончик «песчанки» налился красным свечением, словно раскалился. — Не знаю, как ты к этому отнесешься, но ты определенно человек, — сказал Граф, положив хлыст на стол. — А теперь проверь меня.

Я взял «песчанку», рукоять которой все еще сохраняла тепло руки Третьяковского, и направил ее в его сторону. Щуп блеснул неярким изумрудным светом.

— Хочешь сказать, что ты нагуаль? — спросил я, опуская хлыст.

— Не настолько продвинутый, как тот же Тимка, например, но в принципе — да. Я же местный уроженец.

— Выходит, в этом городишке могут оказаться и другие…

— Могут, — согласился Граф, — но это не означает, что у каждого, на кого ПСЧ среагирует зеленой индикацией, есть сверхспособности. Определить их наличие можно лишь с помощью детектора ЭКСГМ.

— Тогда какая мне от этого хлыста польза?

— Он позволит тебе понять, кто перед тобой хотя бы на биологическом уровне.

— Ладно, я понял… Покажи теперь «домру».

— Сначала спрячь свою «песчанку» в футляр, — сказал лжеклассик, протягивая мне узкий, но длинный пенал.

Открыв его, я уложил ПСЧ на внутреннюю, обшитую бархатом поверхность, закрыл и услышал тихий щелчок. А когда снова поднял глаза, то увидел, что Третьяковский держит в руках довольно странную конструкцию, металлическая трубка квадратного сечения с рукоятью и с чем-то вроде магазина, как у пистолета, а на конце трубки круглая хреновина типа спутниковой минитарелки. Видать, это и был деморализатор малого радиуса действия. Эх, я думал, что конструкция будет все-таки посолиднее, вроде ТТ!

— Вот смотри… — проговорил старый нагуаль. — Вот здесь возле рукояти регулятор мощности — зеленая точка означает минимальное воздействие, когда любой агрессор просто теряет интерес к тебе, бросает оружие, если вооружен, и уходит. Красная точка — воздействие максимальное. Вгоняет в тяжелую депрессию, чреватую самоубийством. Промежуточная белая точка — воздействие средней силы, подвергшийся ему надолго теряет вкус к жизни, становится безразличен ко всему, что раньше радовало и доставляло удовольствие, но постепенно это проходит.

— М-да, — проговорил я. — Если все это так, то «домра» в чем-то хуже пистолета… А если представить такую хрень, но воздействующую на людей, занимающих большую территорию, то это будет пострашнее нейтронной бомбы.

— Ты совершенно прав, — откликнулся Граф. — Поэтому мне не хочется делиться этими технологиями с властью.

— Ты же сам говорил, что они имеют значение с точки зрения пользы для государства!

— Имеют, но я не говорил, что оно ее извлечет.

— Ну а как же ребята из «Микрокристалла»? Они же все это делали официально? Получали финансирование…

— Есть такая штука — двойная бухгалтерия. По документам — одно, а на деле — другое. Тихон Константинов на нашей стороне, у него же сын нагуаль. А остальных мы с ним использовали втемную.

— Ладно. Тебе виднее… А у этого орудия что-нибудь типа кобуры есть, уж больно оно хрупкое с виду.

— Да уж, как дубинкой, этой нашей «домрой» пользоваться не рекомендуется. Погнешь волновод и останется только выбросить… А вот кобуры нет, попроси кого-нибудь тебе выкроить и сшить. Пока вот возьми коробочку.

Я взял у него коробку, поменьше тех в которых хранилось все это мудреное оборудование, но достаточно вместительное, чтобы вместить мою «домру». А кобуру надо заказать сеструхе, она умеет выкройки делать. Ну а сшить из хорошей кожи я, накрайняк, и сам сумею. Не белоручка, как говорит Севка. Кстати, как он там без меня? Ехать пора. Да и Тимку Фирсова к дому надо подбросить. Даже странно, после всего сегодня увиденного, услышанного и даже прочувствованного прийти завтра в школу и вести самые обыкновенные уроки. Однако придется. К тому же мне надо все осмыслить.

— Ты говорил, что не доверял свои мысли бумаге, — сказал я Графу. — Неужто все это держишь в голове?

Он усмехнулся.

— Врать не стану — не все.

— А нельзя ли и мне… м-м… ознакомиться? Сам понимаешь, никто, кроме меня, не прочтет.

— От чего же нельзя… Можно.

Лжеклассик подошел к несгораемому шкафу, отпер его и достал не слишком толстую папку. Протянул мне.

— Здесь мои теоретические выкладки и некоторые наблюдения за нашими нагуалями. Надеюсь, тебе будет полезно.

Взяв у него папку, я сунул ее под мышку, подхватил коробку с «домрой» и футляр с «песчанкой» и сказал:

— Ну я поехал!

— Давай! На днях заеду в город.

Нагруженный новыми приобретениями, я вышел на улицу. И увидел возле «Волги» топчущегося Тимку. Хорошо, что хоть дождь кончился. Я открыл пассажирскую дверь, чтобы пацан мог забраться в салон, а потом положил папку, коробку и футляр на заднее сиденье. Уселся за руль, завел движок и мы поехали. Не успели мы проехать и полкилометра, как впереди мигнули фары. Водила встречного автомобиля несколько раз мигнул дальним светом. Предупредил, что впереди засел гаишник. Я благодарно погудел в ответ, в тот краткий миг, когда мы поравнялись. Еще через полкилометра я увидел выступившего на середину дорожного полотна милиционера в каске и плаще. Постовой поднял руку в перчатке с белыми крагами. Рядом стоял мотоцикл. Пришлось притормозить.

— Сейчас начнется… — пробормотал Фирсов и съежился.

Опустив боковое стекло, я ждал когда представитель закона неторопливо приблизится и представится.

— Инспектор госавтоинспекции Силантьев!

— В чем дело, командир? — спросил я.

— Вы из пансионата едете?

— Да!

— Грузовик не встречали?

— Какой именно?

— ГАЗ пятьдесят один, крытый фургон, госномер: шестьдесят семьдесят пять ЛЕЯ. На брезенте надпись «Загородный».

— Нет, не видел.

Я думал на этом вопрос исчерпан, но гаишника мой ответ не устроил.

— Предъявите документы! — потребовал он.

Вынув из бардачка права и талон, я протянул их Силантьеву.

— Я что-нибудь нарушил, товарищ инспектор?

— Вводите сотрудника ГАИ в заблуждение, — пробурчал он. — Вы должны были видеть машину! Не прикидывайтесь!

— Почему я ее должен был видеть?

— Потому, что она проехала в том же направлении, откуда едете и вы.

— Так если вы это знаете, сгоняйте и посмотрите.

— Прошу мне не указывать, гражданин! Дырку в талоне захотели⁈

— Не посмеете… — хмыкнул я. — Это произвол!

— Это мы еще посмотрим, — пробурчал Силантьев.

— Что-то случилось, командир? — участливо спросил я, видя, что мент не в себе.

— Да вот остановился по нужде, — заговорил он. — А мимо проходил какой-то подонок. Я и глазом не успел моргнуть, он ножичком вжик по шинам и тикать. Причем — все три колеса пропорол, сволочь. А у меня только одна запаска и батарея в рации, как назло, села…

— Ну так бы и сказал, что в беду угодил! А то сразу — талон…

— Слушай, друг! — заискивающе заговорил он, возвращая мне документы, в том числе и не тронутый талон предупреждений. — Подскочи к посту на седьмом километре, передай, что инспектору Силантьеву требуется помощь.

— Так может подбросить тебя?

— Не могу бросить служебную технику.

— Ладно, передам.

Он выпрямился и откозырял.

— Счастливого пути, товарищи!

— Уф, я думал, что уже считалочку придется применить, — выдохнул Тимка, когда мы оставили несчастного гаишника позади.

— Я что-то не врубился, — сказал я. — Зачем ему фургон-то понадобился?..

— А я почем знаю, — пожал пацан плечами, но в голосе скользнула неискренность.

— Врешь, братишка, знаешь, — сказал я. — А ну, колись!.. Ты ведь не просто так торчал под дождем?.. Да еще на пару с Динамо…

— Ну-у, не просто, конечно, — нехотя произнес Фирсов. — Миний Евграфович послал, чтобы мы встретили грузовик…

— И если бы возникли проблемы с милицией, ты бы помог ее решить, да?

Тимка кивнул.

— Выходит, что-то не так с грузом?

— Мы его не украли! — запальчиво произнес пацан, спалив всю контору. — И детектор и счетчик и эмо-индуктор и деморализатор придумали мы, а они просто стырили наши идеи!

— Кто стырил-то?

Он понурился и с трудом выдавил из себя:

— Взрослые…

— А ты бы как хотел?

— Почему — только я?.. Мы все хотим…

— Хотелось бы знать — чего?

Фирсов промолчал, только съежился еще сильнее.

— Понятно. Ты не уполномочен это со мною обсуждать.

Пацанчик промолчал. И я не стал его больше мучить. Уверен, что и Граф, несмотря на все свои грандиозные замыслы и воистину титанические усилия, и даже на то, что у него есть свой соглядатай среди учащихся из восьмого «Г», тоже не смог проникнуть в их главную тайну. Не пускают пацаны нас в свой внутренний круг. И я пока даже не могу представить, что нужно сделать, какие подвиги совершить, чтобы пустили. И если они и впрямь задумали уйти в свой таинственный Интернат, то проблему эту надо решить, как можно скорее.

Мы заехали на пост ГАИ, сообщили о бедственном положении, в которое угодил инспектор Силантьев, и помчались в город. Завезя малолетнего соучастника похищения ценных приборов домой, я отправился к себе. Севка встречал меня готовым ужином и идеальной чистотой квартиры. Я даже испытал некоторые угрызения совести, но потом решил откупиться от нее, поставив своему юному соседу кассету со «Звездными войнами». У меня тоже было чем занять остаток вечера.

Уединившись в спальне, я распаковал краденные — я в этом уже не сомневался — приборы. Возникло искушение испытать «песчанку» на Перфильеве-младшем — нагуаль он или нет? Однако я его поборол. Делать это исподтишка — подло, а если в открытую, придется объяснить, что я делаю и зачем. Понятно, что «домру» я не собирался испытывать тем более, просто осмотрел. В коробке, в которой лежал ДМРД, оказалась пара запасных аккумуляторов, помимо того, который словно обойма был вставлен в «магазин». Я проверил, насколько он легко вынимается и вставляется. Этим и ограничился.

Куда интереснее было посмотреть, что там Третьяковский сочинил. Я открыл папку и обнаружил в ней стопку листочков тонкой папиросной бумаги формата А4. Текст был напечатан только на одной стороне каждого листа, с полуторным интервалом. Всего страниц было 40. Я узнал это, заглянув в конец и посмотрев на номер. Ну в общем, осилю, если не слишком скучно. Конечно, меня больше интересуют не рассуждения, а факты, ибо последних всегда не хватает. Помолясь, я принялся читать.

Заумь, конечно, оказалась, но втянулся. Сначала Граф рассуждал о путях эволюции человека. Это я от него уже слышал, пусть и в более кратком пересказе. Потом он привел любопытную статистику, которая была собрана каким-то канувшим в Лету энтузиастом-краеведом. Так вот этот краевед установил, что в период с 1780 по 1957 в городе Литейске и ближайших окрестностях родилось триста двадцать четыре вундеркинда, из них сто одиннадцать получили высшее образование, семьдесят шесть занимали различные государственные посты, тридцать четыре отличились на воинской службе, восемнадцать стали изобретателями, двенадцать — литераторами, шестеро — художниками, трое — композиторами. О достижениях оставшихся шестидесяти четыре собирателю этой статистики ничего не удалось узнать.

Автор машинописи, которую я читал, решил, что эти данные свидетельствуют об аномальном количестве особо одаренных детей, родившихся в этих краях. Еще он приводил фрагмент некого научного исследования, в котором говорилось, что город стоит на стыке европейской и азиатской материковых платформ, чем объясняется высокое содержание в здешних недрах железной, медной, никелевой и других руд. Из-за того, что эти платформы потихоньку расходятся, в прошлом было зарегистрировано три землетрясения магнитудой не выше трех баллов. И скорее всего, они будут повторяться впредь.

Как землетрясения связаны с вундеркиндами, они же нагуали, я не понял, но меня заинтересовала, нарисованная от руки карта подземных карстовых пустот, которые тянутся в направлении север-северо-запад от Старого Завода до заброшенного рудника в Каменном Логу. Я решил, что обязательно изучу эту карту подробнее. И еще подумал о том, что может нет никаких параллельных миров и сбежавшие девчата прячутся где-нибудь в этих пещерах? А кто-нибудь из оставшейся родни снабжает их продовольствием и прочим. Правда, эта версия не объясняла того, что восемнадцатилетняя девушка выглядит, как тринадцатилетняя ссыкуха, но и совсем от нее отмахиваться не стоит.

Еще из интересного в этом меморандуме оказался список моих учеников с указанием возраста и с некими загадочными пометками напротив каждого имени, которые состояли из букв ГЛ и цифр:

Абрикосов, Александр Игоревич — 14 лет, ГЛ-99

Борисов, Владимир Иванович — 14 лет, ГЛ-87

Веретенников, Юрий Григорьевич — 13 лет, ГЛ-66

Григорьев, Андрей Васильевич — 14 лет, ГЛ-95

Доронин, Виктор Викторович — 14 лет, ГЛ-45

Журкин, Вениамин Сергеевич — 14 лет, ГЛ-68

Зимин, Сергей Севастьянович — 14 лет, ГЛ-55

Ильин, Дмитрий Ильич — 13 лет, ГЛ-85

Капитонов, Евгений Львович — 14 лет, ГЛ-77

Константинов, Василий Тихонович — 14 лет, ГЛ-100

Кривцов, Анатолий Тимофеевич — 13 лет, ГЛ-90

Макаров, Антон Павлович — 14 лет, ГЛ-110

Митрохин, Матвей Викторович — 14 лет, ГЛ-75

Могильников, Александр Степанович — 13 лет, ГЛ-108

Морозов, Григорий Александрович — 14 лет, ГЛ-74

Отрыжкин, Тарас Петрович — 13 лет, ГЛ-65

Сидоров, Арсений Кириллович — 14 лет, ГЛ-44

Тетерников, Петр Валентинович — 13 лет, ГЛ-53

Трушкин, Олег Глебович — 14 лет, ГЛ-91

Ульянов, Дмитрий Ульянович — 13 лет, ГЛ-59

Уткин, Константин Валерьевич — 14 лет, ГЛ-72

Фазиев, Фархад Ибрагимович — 14 лет, ГЛ-63

Фирсов, Тимофей Егорович — 13 лет, ГЛ-112

Холодов, Семен Ефимович — 14 лет, ГЛ-57

Шаров, Савелий Алексеевич — 13 лет, ГЛ-62

Щукин, Игорь Владимирович — 14 лет, ГЛ-64

Якушин, Алексей Данилович — 13 лет, ГЛ-71.

Было еще в этом списке три прочерка, которые заканчивались вопросительными знаками. Видать, в нем кого-то не достает?