Эволюция

Глава 40

Елари снилось, что она кричала. Загнанная в угол, закрыв лицо руками, она отчаянно визжала, боясь посмотреть в глаза тому, кто приближался к ней. Но вот его руки схватили её за запястья, с силой дёрнули вниз, и Елари уставилась в его лицо. Он улыбался.

«Помнишь, как ты меня бросила, тогда? — спросил Виан Лейст. — Из-за тебя повесился мой отец. Из-за тебя моя жизнь превратилась в дерьмо. Из-за тебя я сейчас умираю на этом распроклятом корабле!».

Сердце болело, каждый удар заставлял тихонько скулить. И Елари взмолилась. Ей хотелось кричать, но наружу — она чувствовала это — прорывался только шепот:

— Убей меня. Пожалуйста. Я не могу больше, я устала выживать.

Но Лейст покачал головой, а потом его лицо изменилось. Теперь это был Хирт. В темноте его глаза нестерпимо ярко вспыхнули зелёным.

«Потерпи, — велел он. — Конец близок, но это еще не он. Ты нужна мне».

И снова забытье, благодатная тьма баюкает в чреве своём. Внутрь с трудом просачиваются чьи-то голоса. Иногда, кажется, кто-то дотрагивается до неё, но это — мелочи, не заслуживающие внимания.

Елари окончательно пришла в себя гораздо позже. Вынырнула из тьмы кромешной в тьму обычную, ту, что бывает от отсутствия света, а не излучает сама себя. Обнаружила себя в постели, опять. На этот раз на ней было что-то вроде пижамы, а на груди — повязка. Слабыми руками Елари размотала её и ощупала кожу под ней. Только её пальцы знали, что здесь было пулевое отверстие, они находили незаметные никому больше приметы.

— Господи! — шепнула она, вспомнив, как Лейст поднял пистолет.

Из глаз брызнули слёзы, и Елари тут же поняла, как обезвожена. Сдохнуть хотелось невыносимо, но ничуть не меньше было и желание выжить. Узорги обязаны жить. Пока они нужны.

Свесив руку с койки, нащупала термос. Поистине до́рог тот человек, который ставит рядом с твоей кроватью сосуд с водой так, что рука сразу находит его. Елари усмехнулась. Глубокая мысль. Записать, что ли? Скоро ей понадобится говорить веско и мудро, надо же с чего-то начинать.

В термосе оказалась обычная вода, чуть прохладная. Елари выпила её всю, без остатка, и потом несколько минут лежала, глубоко дыша и глядя в потолок своими чудными глазами. Это был потолок космического корабля. Теперь Елари ощущала всем телом вибрации двигателей. Пора, наверное, выяснить, что за корабль.

Тапочки тоже стояли так, что ноги сразу попали в них. В груди покалывало, сердце ещё работало с перебоями, то замирая, то пускаясь вприпрыжку. Елари старалась двигаться медленно, размеренно дыша. Сесть — глубокий вдох. Надеть тапки — выдох. Вдох — медленно встать. Выдох — побороть дурноту, переждать головокружение. Вдох — шаг к двери. Выдох — рука с браслетом нащупывает гладкую выпуклость считывателя.

За дверью обнаружился совершенно другой мир. Елари оказалась в небольшой буферной зоне, в которую выходили пять дверей. Три из них были открыты, и из одной в другую, будто пчёлы, сновали мужчины и женщины. На вышедшую Елари бросили несколько незаинтересованных взглядов. Что ж, она не настаивает.

Четвертая дверь оказалась закрытой — над ней горела надпись: «Не входить! Идёт запись». Пятая дверь тоже была закрыта, и над ней не было никаких надписей. Но Елари, за свою жизнь побывавшая на сотнях космических кораблей, и без подсказок поняла, что за ней — кабина пилотов и моторный отсек.

— Елари Квинти?

Она резко повернула голову, и в глазах потемнело. Пришлось взять себя в руки и глубоко вдохнуть, чтобы рассеялась тьма. Молодого человека, поднявшегося ей навстречу из кресел — в буферной зоне стояло два обтянутых красной кожей кресла, диванчик и столик — Елари не узнала.

— П… Предположим, — запнувшись, произнесла она, впервые в новой жизни пользуясь речевым аппаратом.

— Я Кальвин. Кальвин Строук. Надин, наверное, обо мне говорила?

Задумавшись на мгновение, Елари покачала головой. Кальвин помрачнел:

— Вот мерзавка. Не удивлюсь, если вообще обо мне забыла. Мы собирались пожениться, вообще-то. Я работал на том заводе, который вы пытались взорвать. Это я нас оттуда вытащил.

Правая рука машинально скользнула по бедру. Но, разумеется, ни ножа, ни пистолета. Елари стояла на чужом космическом корабле совершенно безоружной. Если не считать боевой подготовки, которую существенно смажет состояние. От любого резкого движения она может отключиться.

— Вытащил, да? — Елари улыбнулась, шагнула к нему. — Это твой корабль?

— Это? — Кальвин огляделся, позволив себе выпустить из виду Елари. Что за боец так поступает? Или он не боец? Или не видит в ней соперницу? — Нет, на космический корабль я пока не заработал. Мы почти сутки жили в квартире Надин, потом прилетели эти ребята. Надо сказать, вовремя прилетели, потому что Чаппел…

Парень слишком увлёкся, даже взмахнул рукой, чтобы проиллюстрировать жестом какую-то свою мысль. Елари взяла его в молниеносный захват, толкнула на стену. Кальвин вскрикнул. Свободной рукой Елари провела по его куртке. Ага, вот, то, что надо. Запустила пальцы под грубую ткань, нащупала кобуру, рукоятку пистолета, выдернула наружу и приставила ствол к голове Кальвина Строука.

— А теперь — быстро и по порядку, — прошипела она на ухо Строуку. — Кто ты такой? Что это за корабль? Куда он летит?

Буферная зона удачно опустела. Они остались вдвоём.

— Я же сказал, я — Кальвин Строук, — хрипло отозвался пленник. — Жених Надин Чалмерс. Это — корабль каких-то космических подпольных журналистов…

— Где Надин? — Елари дернула его за руку, и Строук скрипнул зубами.

— Т-т-там, — дёрнул он головой, очевидно, имея в виду дверь, за которой шла запись. — Они снимают её… Черт, да зачем же так больно, а? — Елари чуть ослабила захват. — О, спасибо, век не забуду твоей доброты. — Надин даёт интервью насчёт «Белого дня». Как вас подставили. Потому что они там очень серьезно замазались с правительством, и…

— Элли! Сучка ты этакая! — Надин налетела на Елари, и той пришлось отпустить Строука. Надин, живая и здоровая, крепко её обняла, потом отодвинула от себя и быстро осмотрела. — Живая, надо же. В этот раз я и не надеялась. Ты всё скулила, что хочешь умереть.

— Ну и подруги у тебя, — буркнул Строук, вращая рукой. В плечевом суставе, похоже, что-то похрустывало.

— Это правда твой жених? — спросила Елари.

— А, ну… да.

— Ты не рассказывала.

— Да как-то не до того было.

— Откуда он знает мою фамилию? Я называла тебе только имя.

— От меня.

Этот новый голос заставил Елари вздрогнуть. Сердце опять чуть не остановилось, глаза опять затянуло тьмой. А когда она рассеялась, перед Елари оказался Хирт.

— Советник, — прошептала она. — Я… Я…

— Сделала всё, что могла, — улыбнулся он ей, только вот улыбка была совсем не весёлой. — Сможешь объяснить, почему тебя не убили?

— Это был Лейст.

Хирт кивнул:

— Что ж, это значит, что он жив. И не сортиры драит на «Гинопосе». Отлично. Думаю, он сообразит, когда будет пора.

— Пора — что?

Хирт покачал головой.

— Секрет. Пусть это будет для тебя сюрпризом, если будет. А не будет — так не разочаруешься. Ты готова к скачку?

— Куда?

— На «Ковчег». Всё, Елари, шутки кончились. Триумвират начал войну, не дожидаясь боевых действий. Пока он воюет сам с собой, но не за горами тот час, когда подключится Гинопос. Нам — пора.

— Чаппел уничтожили, — мрачно сообщила Надин. Она всё еще держала Елари за руку, будто боялась, что если отпустит, с той опять что-нибудь случится. — Можешь представить? Пару часов спустя, как мы улетели. Просто весь шар вспыхнул! Было похоже, как будто он превратился в солнце.

Елари покачнулась, на этот раз сердце было ни при чём.

— И все люди… — прошептала она.

— Погибнет и больше, если мы не вмешаемся. Прощайся, Елари. Мне тоже нужно кое-с-кем попрощаться.

Хирт повернулся как раз вовремя — из двери с «записью» вышла чем-то весьма довольная брюнетка в черном откровенном платье и солдатских ботинках. Она махнула рукой:

— Елари Квинти? Честь для меня, ваше величество. Винчу, ты отчаливаешь прямо сейчас?

— Через часок, — отозвался Хирт, приближаясь к ней.

— Может, всё-таки возьмёшь меня с собой? Обещаю забубенить чумовой репортаж: «Коронация».

— Я бы посоветовал тебе убираться из галактики.

— Есть, свалить в межзвёздное пространство до особого распоряжения!

— Ты что, серьёзно послушаешься? — удивился Хирт.

— Ну, а почему бы и нет? Ты всё-таки был прав: жить — гораздо прикольнее, чем умирать.

Они, плечом к плечу, прошли в пятую дверь, в кабину пилотов. Елари проводила их взглядом и закрыла глаза, когда дверь отрезала их от остального мира.

— Хрен знает что творится, — вздохнула Надин.

— И не говори, — шепотом сказала Елари.

Её трясло. Страшный миг, ради которого она, возможно, и родилась, приближался.

— Мы ещё встретимся?

Елари молчала. На этот вопрос у неё не было ответа.

— Убирайся из галактики, — сказала она, наконец. — Хирт прав.

— А у нас есть выбор? — фыркнула Надин. — Куда эти психи, туда и мы. Другого корабля нет.

«У нас». Елари повернулась и увидела, что теперь Надин держит за руку Строука. Тот смотрел на неё. Елари улыбнулась. От этой картинки на душе неожиданно потеплело. Зажил еще какой-то важный кусочек сердца.