Эволюция

Глава 17

Лейст старался не смотреть в глаза Аргеною — не был уверен, что сможет посмотреть правильно. Даже и не знал, как это — «правильно». Он был хорошим солдатом и, видит бог, не самым плохим капралом, но те игры, что велись сейчас, были ему не по зубам. Это была территория таких, как Хирт, Аргеной, Ланс. Тех, кто способен делать одно, говорить другое, думать третье, надеяться на четвертое, а в случае чего всё разом перечеркнуть и сделать нечто такое, чего никто не сумеет предугадать. И оказаться на вершине пищевой цепи.

Голограмма погасла. В тишине зала слышалось лишь дыхание четверых человек.

— Если они действительно сумеют объединиться, — нарушил молчание Сонлер, — это для нас ничего хорошего означать не будет.

Снова тишина. Все понимали последствия объединения узоргов и Триумвирата. Пусть воины из узоргов никакие, а из наземников — не многим лучше, но если узорги поделятся своими технологиями… Войска Триумвирата, оседлавшие технологии узоргов, смогут посоперничать с гинопосцами не только в космосе, но и на земле.

— Мы всегда сможем уйти.

Лейст поднял голову. Он оказался не одинок — все с удивлением смотрели на Ирцарио, который, изображая манерного красавчика, внимательно разглядывал ногти правой руки.

— Уйти? — переспросил Аргеной. — Предлагаешь отступить? Бежать?

— Не драматизируй, отец, — поморщился Ирцарио. — Я понимаю, ты сейчас заорешь и, быть может, вторично меня изгонишь, но давай начистоту. Долг, честь, прочая дребедень — всё это давно пустой звук для нашего народа. Люди хотят землю. Они хотят дом. И если они не получат желаемого в ближайшее время, Гинопос сожрет сам себя. Так не всё ли равно — долбиться головой о напичканную технологиями узоргов армию Триумвирата, или плюнуть и отправиться к соседней галактике? Твоячихуахуа вывернется наизнанку, убедит всех подождать и — может быть! — мы получим последний шанс. Проведем войну быстро и по-умному. Получим желаемое. А потом, лет через сто-двести, наши потомки, возможно, захотят слетать в гости к узоргам и аннигилировать их, вместе со всем Триумвиратом.

Тут он повернулся к Лейсту и спросил:

— Ты как, дружище, не против путешествия? Небось и не думал, что увидишь соседнюю галактику?

Зачем, черт побери, он это делает?! Теперь Аргеной странно молчит, молчит и его «чихуахуа» — Сонлер. Все ждут от Лейста реакции, а он представления не имеет, как реагировать. Какой ответ будет верным…

И вдруг его осенило. Вот же он, верный ответ. На поверхности.

— Я не знаю. — Лейст посмотрел в темные глаза Аргеноя. — Если таково будет ваше решение — я, разумеется, останусь на Гинопосе. Не возвращаться же… Но если интересно мое мнение — мнение простого человека, однажды спустившего свою жизнь в унитаз…

Каким-то чудом Лейст разглядел в глазах Аргеноя разрешение продолжать. И сказал, обнажая частичку души перед этим странным и страшным человеком:

— Перед тем как ставить всё на последний шанс, надо убедиться, что он действительно последний. И что он — есть. Я не знаю, почему я сижу здесь сейчас. Я не аналитик, не правитель, я даже не сколько-нибудь значимый человек в Триумвирате. Я гинопосец. Худший из гинопосцев, если на то пошло. Но здесь я обрел свою новую родину, свою настоящую семью. Если я чем-то могу помочь — скажите.

Аргеной молчал. Ирцарио еле слышно усмехнулся. А Сонлер вдруг улыбнулся Лейсту.

— Не худший, — сказал он. — Худший перед тобой. Пусть тебя это подбадривает.

Он поднял руку и показал «ножницы» указательным и средним пальцами.

Ирцарио одобрительно засмеялся и заговорил уже более деловым тоном:

— Если всё так обернулось, то я предлагаю повременить с Чаппелом. Прикинем: узорги протягивают Триумвирату руку — после всего, что было. Ланс крутит носом, прикидывает, как менее позорно разрешить ситуацию. И вдруг выясняет, что главный завод по производству боевых кораблей превратился в радиоактивное пепелище. Разве это не подтолкнет его к не нужному нам решению?

— Если они объединятся, — заговорил Аргеной, будто и не слышал ничего, что говорили Лейст и Ирцарио, — то это ничего до поры не значит. Наши беспилотники патрулируют подступы к галактике, среагируем мы молниеносно. Чтобы получить что-то от узоргов, ребятам придется запустить один из двух сценариев. Либо пригласить зеленоглазых к себе, либо лететь к зеленоглазым самим. В обоих случаях мы получаем их на блюдечке. Если они совершенно ополоумят, то мы даже сумеем выследить «Ковчег», а тогда вся война займет от силы неделю.

— Ну, есть и третий вариант, — вставил Сонлер. — Не думаю, что Триумвират успели покинуть все узорги. Что если Хирт отыщет оставшихся и запихает их на военное производство? Опасность узоргов не в технологиях, которыми они обладают, а в технологиях, которые они могут создать на коленке в кратчайшие сроки. «Квазар», существование которого подтвердил Хирт, создан за год. Людям понадобилось бы несколько поколений, чтобы разработать подобное. Мы будем сидеть и ждать, пока кто-нибудь появится (а может быть, нам время от времени будут подкидывать не самые ценные кадры), а в Триумвирате тем временем произойдет техническая революция.

— Тогда завод лучше разнести чем скорее, тем лучше, — сказал Лейст. Сказал машинально, тут же спохватился и задумался. А он ведь действительно, на полном серьезе рассуждает, как уничтожить родную галактику. Или поставить ее на колени.

Аргеной вздохнул, откинулся на спинку кресла. В полумраке глаза его закрылись.

— Я что-то совсем потерял нить разговора, — сказал он. — Вы говорите так, будто я спрашивал вашего мнения об отдаваемых приказах. Ирцарио. Прошло уже три дня из отведенной тебе недели. Если через четыре я спрошу, где ты, и узнаю, что не летишь на Чаппел, я вышвырну тебя за борт и аннигилирую антиматерией, чтобы не было соблазна вновь взять тебя обратно. То же произойдет, если ты сейчас продолжишь говорить со мной в таком же духе. То же касается и тебя, Лейст. У меня есть совет генералов, где я, если вдруг захочу, поставлю свои решения на обсуждение.

— Тогда зачем мы здесь? — развел руками Ирцарио.

— Ты — понятия не имею. Я сказал, что ты здесь не нужен. Мне лишь хотелось посмотреть на капрала Лейста.

— Ясно. — Ирцарио с грохотом отодвинулся от стола, встал и, не удосужившись задвинуть стул обратно, пошел к выходу. — Очередная проверка наземника. Прошу прощения, что помешал.

Лейсту почудилось, что в голосе Ирцарио прозвучало нечто вроде… ревности.

— Остановись, я не сказал тебе уходить, — повысил голос Аргеной.

— Ты мне и приходить не сказал. Я такой самостоятельный…

— Ирцарио!

У самой двери Ирцарио развернулся и посмотрел на отца усталым, смиренным взглядом.

И тут Аргеной удивил Лейста. Он спросил — совершенно другим голосом, мягким и будто заботливым:

— Как лицо?

Удивился и Ирцарио. Рука его дрогнула в попытке подняться к лицу, но остановилась. Ирцарио показал отцу большой палец.

— Лучше прежнего. Жду не дождусь увольнительной на Чаппеле.

Отец кивнул, и Ирцарио, поклонившись, вышел. Лейст почувствовал себя до невыносимости лишним здесь.

— Как твои бойцы? — спросил Аргеной.

— Испытываю их, — ответил Лейст. — Хочу посмотреть, что они из себя представляют, чтобы понять, чему я могу их научить.

— Не зацикливайся на этом, — поморщился Аргеной. — Учить их — не твоя основная обязанность. Ты должен научиться управлять ими. Потому что с ними тебе придется лететь на Чаппел и ликвидировать завод.

Лейст подумал, что ослышался.

— С этими пацанами? Диверсионная операция?! Но…

— Лейст… Если пятеро гинопосских пацанов не сумеют перебить охрану какого-то там завода, то я — не главнокомандующий Гинопоса, а хозяйка борделя. К тому же Ирцарио возьмет более опытных бойцов, не беспокойся. Закрыли эту тему. Сегодня вечером ты свободен?

Лейст мотнул головой — не в знак отрицания, нет, он пытался прийти в себя, понять, что не ослышался.

— Простите… Я не понимаю, что вы хотите от меня услышать.

— Я хочу, чтобы ты пришел ко мне на ужин. Такое приглашение — знак высочайшего расположения с моей стороны. Это поднимет твой авторитет среди гинопосцев и сделает более понятным твоё грядущее повышение.

Лейст молча смотрел в непроницаемые глаза Аргеноя.

— Я не хозяйка борделя, Лейст. Когда я спрашиваю, свободен ли ты, я не даю тебе повод вежливо отказать, я лишь интересуюсь, какие твои обязанности мне придется переложить на другого, чтобы ты пришел ко мне на ужин.

— Я собирался погонять парней в зале и в тире, но… — Лейст развел руками.

Аргеной улыбнулся ему, кивнул, вставая из-за стола.

— Ровно в семь. Форма одежды — повседневная.

Здравый смысл требовал пропустить Аргеноя с секретарем вперед, но те замедлили шаг, когда Лейст остановился. Он чувствовал себя заключенным, которому вот-вот выстрелят в затылок.

— Что, я прошел какую-то важную проверку? — спросил он, чтобы хоть немного разрядить обстановку.

— Может, и так, — сказал Аргеной. — А может, я веду какую-то свою игру, в которой ты — пешка, и знать о том, для чего я тебя двигаю в ферзи, тебе не нужно. Задумаешься, когда научишься пересекать доску из конца в конец одним прыжком.

Дверь открылась перед Лейстом, и в коридоре он с удивлением увидел пятерых своих бойцов. Они вытянулись по стойке смирно перед командиром, и один из них протянул Лейсту нечто, завернутое в оберточную бумагу.

— Капрал Лейст, разрешите доложить, ваше приказание выполнено! — протараторил парень.

Он тут же изменился в лице, увидев за спиной командира человека, чьи портреты и голографические изображения украшали все учебные помещения на малых кораблях. Замер, не зная, как ему — жалкой песчинке под ногами главнокомандующего — следует себя вести.

— Вольно, — спас его от затруднения Лейст. — Давно тут?

— Двадцать шесть минут, капрал Лейст!

— Молодцы. Возвращайтесь к расписанию, вам на браслеты должна была упасть вся необходимая информация.

— Так точно!

Пятеро бойцов выбежали из коридора.

— Недурно, — отметил Аргеной. — Что в пакете?

— Нож, — коротко сказал Лейст, сжав хрустящий сверток.

Аргеной продолжал смотреть, и Лейст развернул бумагу, показал главнокомандующему стандартный гинопосский боевой нож.

Потеряв интерес, Аргеной удалился, а вот Сонлер, следуя за своим отцом и начальником, обернулся. Взгляд его был странным. И Лейст до сих пор не мог понять, как относиться к кастрату. Ирцарио над ним глумился, но он был на особом положении. А Лейст был единственным капралом, вхожим к самому Аргеною, поэтому брать пример было не с кого.

Лейст бесцветно улыбнулся Сонлеру, и тот ушел. Двинулся к монорельсу и Лейст.

Только закрывшись в своей крохотной каютке, он взялся за нож, который в первый же миг удивил неправильной балансировкой.

Лейст ощупал рукоятку, обнаружил, что навершие проворачивается. Открутил его и обнаружил, что рукоятка полая. Внутри нее, четко вписываясь в выдолбленное гнездышко, лежала крохотная пробирка с темно-красной жидкостью.

Похожей на кровь.