Эволюционер из трущоб

Глава 3

— Феденька! Ты живой⁈ — заголосила молодая мамаша, ворвавшаяся в игровую.

Ей наперерез тут же бросился один из воспитателей, но он даже не думал останавливать её. Просто находился рядом, чтобы в случае чего оттащить обезумевшую женщину. И, судя по лицу воспитателя, он был доволен происходящим. Дамочка подхватила на руки сынулю, залитого слезами и увидела стремительно растущую шишку. Что и говорить, погремушка увесистая.

— Ах ты, выродок! — взвизгнула женщина и замахнулась ногой, готовясь пнуть меня.

Воспитатель никак не отреагировал, а вот моя мама словно пантера выскочила из загона для родителей и оттолкнула полоумную.

— Сука! Да ты хоть знаешь, кто я? — перешла на ультразвук мамаша обиженного сынка. Видать, это их фамильная доминанта. Я про ультразвук. — Я Ирина Вячеславовна Румянцева дочь графа Румянцева! Если я скажу хоть слово, то тебя вместе с этим бездарным щенком вышвырнут из пансионата в ту же секунду!

— Эммм… Так ведь твой сынуля тоже бездарь, иначе бы вы не оказались в приграничной зоне, — парировала мама, прижав меня к груди.

— Да! Гаси её! — радостно выкрикнул я, видя, как лицо тётки скривилось от обиды.

— Закрой свой поганый рот! — взвизгнула Румянцева и со всего размаха влепила пощечину моей маме.

— Эй! Я тебе руки повыдёргиваю и засуну… — стал возмущаться я, но между мамой и Румянцевой вклинился воспитатель.

— Дамы, прошу передать мне детей. Время прикорма.

Румянцева скрежетнула зубами, передала сынулю воспитателю и, заглянув в глаза своему отпрыску, сказала:

— Феденька, расти большим и сильным. Тебя ждёт большое будущее, в котором ты будешь управлять вот таким отбросами. — Румянцева мазнула по нам взглядом и ушла.

Я посмотрел на маму, а она едва сдерживала подкатившие слёзы. Вот же тварь эта Румянцева. Как только накоплю побольше маны, обязательно отомщу ей. Может, даже устрою несчастный случай.

Меня забрала воспитательница и уволокла на кормление. На этот раз мерзкая жижа была вполне сносной. Думаю, очень скоро она мне даже понравится. На соседней тележке лежал Феденька и, хмуря бровки, зыркал в мою сторону.

А ты как хотел, братишка? Набросился на меня и думал, что я не буду защищаться? Не на того напал. Кстати, а ведь он и правда мой братишка. Как и все дети в этой комнате. А нет, не все.

Пока я заправлялся прикормом, воспитательница зацепилась языками с поварихой. Из их обсуждения я понял, что в пансионате содержатся не только дети барона, но и слабо одарённые дети крестьян и гвардейцев. Выходит, папаша берёт на воспитание всех, кто обладает хоть какими-то дарованиями. Запишем ему +1 в карму.

Я похоже понял, почему Румянцева так бесится. Дочь графа! А вынуждена жить с простолюдинами. Уверен, она приняла это как личное оскорбление со стороны Архарова. А теперь ещё и её сынка обидели, причём неясно кто конкретно обидел, крестьянин или отпрыск аристократа.

Я и сам не знаю, какой титул носила мама до замужества. Но то, что она является женой барона, о чём-то да говорит. С другой стороны, титул матери не важен, ведь все её родичи погибли в Кёнигсберге. Интересно, где этот Кёнигсберг находится, и что там произошло.

Эй! Верни, зараза! Я не доел! Изо рта выдернули бутылочку и под бурный рёв детей повезли обратно в барак.

— Забирайте детишек. Тихий час, — сообщила воспитательница, вкатив тележку в комнату.

Когда мама взяла меня на ручки, я заметил, что её глаза покраснели. Вот же тварь Румянцевская, всё-таки довела до слёз. Ну ничего, месть моя будет жестокой!

Мы легли на скрипучую кровать и нежная грудь наполнила мой рот молоком. Мысли о мести тут же отступили и я провалился в сон. Снилась молодость. Я подавлял Малаакское восстание, испепеляя тысячи предателей. Точнее, это я тогда думал, что они предатели. Ну, а как иначе? Я служу империи, а тут появляются мятежники, желающие разрушить мой дом! Возмутительно, не правда ли?

Когда ты на вершине мира, то твоя жизнь прекрасна вне зависимости от того, кто стоит у руля. А вот когда ты внизу пищевой цепи, то видны все пороки действующей власти. С высоты своей колокольни я не разглядел тогда, что в империи поселились голод и разруха, ведь я видел лишь сытую жизнь.

Спустя десять лет я собственноручно убью императора и узурпирую власть, но это уже ничего не изменит. Не вернёт тысяч погибших. Ох уж эта молодость. Думаешь, что ты самый умный, а мир чертовски прост и понятен. А в итоге твои действия лишь плодят сожаления…

— Мишутка, просыпайся. Вставай, мой хороший.

Я открыл глаза от нежных поцелуев матери и, зевнув, потянулся.

— Пойдём прогуляемся?

Я коротко кивнул.

— Да мой ты золотой! Такой маленький, а уже всё понимаешь, — расплылась в улыбке мама.

— Да чё там он понимает? Просто лупает в потолок вот и всё. Дети ж они тупые, — вякнула с верхней полки тётка с крестьянской мордой и полезла вниз. — У меня пять детей. Уж я-то знаю, о чём говорю, — пояснила она с чувством собственного превосходства и потянула за ногу своего отпрыска.

— Тупые? Ты в зеркало посмотри, там и увидишь настоящую тупицу! — возмутился я.

— Мишуль, не слушай тётю, она просто не выспалась, — сказала мама, запихивая мои ручки в комбинезон.

Кстати, в нашем бараке Румянцевой не было и это радовало. Не хочу, чтобы мама постоянно плакала из-за этой дуры. Одевшись, мы направились во двор. На небе светило солнышко и пели птички, а за забором гудел город. Мама потянула бублик калитки, но калитка оказалась заперта.

— Видимо, не судьба. Что ж, погуляем по городу в следующий раз. — Весело сказала мама и понесла меня на задний двор.

А там было довольно красиво. Ухоженный садик с обилием дорожек и лавочек. Даже фонтан имелся! Совсем крошечный и сломанный. Но, тем не менее, он был.

— Миш, ты молодец. Всё правильно сделал, — шепнула мне на ухо мама. — Я тоже очень хотела той дуре ответить, но побоялась, что она тебе навредит. А ты такой — бац по морде этому хорьку! Ха-ха-ха! — Мама заливисто рассмеялась и смех её был таким заразительным, что я тоже невольно захихикал. — Ой, а кто это тут так хохочет. Кто хохочет⁈ — Она начала дурачиться и щекотать мне пузико, отчего приступ смеха и вовсе стал неконтролируемым и я стал задыхаться. Внезапно она остановилась и прижала меня крепко к себе. — Я тебя никому не отдам. Если этот дурак снова решит тебя обидеть, бей в ответ. Мама тебя прикроет.

Женщина! Ну что ты со мной делаешь? Слёзы сами навернулись на глаза от такой теплоты и я прижался к ней, засопев. Я тебя тоже не дам в обиду. В этом мире у меня есть только ты и дар генокрада. Не бойся, мама, скоро всё изменится.

Прогулка завершилась, мы вернулись в барак. Мама искупала меня и собиралась почитать книжку, как в комнату влетела раскрасневшаяся воспитательница.

— Мамаши, отдыхайте. У нас свои сказки для детишек, — ухмыльнулась она и начала погрузку детей на тележку.

Отвезли нас в игровую, где усадили на кресла с ремнями и пристегнули. На стене перед нашими глазами растянули белую простыню и вывели на неё видео с пропагандой. В ролике рассказывалось что Архаровы это величайший род в империи. А император и прочие аристо узурпировали власть. Притесняют народ и вообще, мол, так нельзя, и мы всех спасём.

Да уж… Папаша с каждым днём находит всё более убедительные аргументы в пользу того, что он просто конченый мудак. Показывать детям подобные сказки? Это, мягко говоря, перебор. Тем более что в видео были вставки боевых действий с расчленёнкой, зато под бодрую музычку и крики что мы всех сильней.

Благо это видео длилось всего десять минут, после чего нас вернули матерям и мы легли спать, на этот раз, уже до самого утра.

Правда спали другие дети, я же полночи медитировал, стараясь расширить энергетические каналы. Прогресс был, но он шел куда медленнее, чем я рассчитывал. С моими запасами маны ни о каком колдовстве даже речи быть не может. Самое элементарное заклинание потребует в десять раз больше маны, чем я смогу накопить за неделю. И это печально.

Впрочем, я нашел парочку способов как ускорить процесс. Для начала я взял волос с подушки матери и попытался повторно поглотить её геном. Увы, ничего не вышло. Забрать доминанту у живого существа я могу лишь единожды. Ну и ладно. Пойду другим путём.

Сосредоточившись, я потянулся к Мимо. По телу прокатилась прохлада и я почувствовал, как мимик откликается, пожирая предложенные крохи маны. На полу спальни образовалась бесформенная куча грязи, которой я тут же послал мыслеформу в виде Феденьки.

Из грязи сформировался образ парня и ловко вскочил на ноги.

— Мимо! — Воскликнул мимик, заставив всех спящих заворочаться.

Пришлось послать мыслеобраз, чтобы он заткнулся. Мимик кивнул и замер в ожидании новой команды. И он её получил. Мимо посмотрел на соседнюю кровать и не спеша потопал к её изголовью. Там спала женщина с серебрянной прядью. Мимик остановился перед ней, протянул ручку и дёрнул за волосы.

— Ай! Какого чёрта⁈ — вскрикнула женщина, вскочив с кровати.

В этот момент мимик сорвался с места, держа в руке пару волосин. Пробежал мимо моей кровати, сбросил ценный груз у моих ног, после чего рванул на выход.

— Ма-а-ам! — заорал Мимо, свернув за угол, и я его отозвал.

— А ну стой, мелкий засранец! — заголосила седовласка, выбежав в коридор, но мимик как в воду канул.

Грюкнула дверь и, судя по звукам, доносящимся из-за стены, сейчас там происходит настоящее сражение. Румянцева визжит, как свинья, отбиваясь от оскорблений седовласки. На вопли быстро прибежали воспитатели и разняли так и не начавшуюся драку.

— Какой-то дурдом, — возмутилась мама и накрыла меня одеялком. — Спи, мой хороший.

Ага. Я как раз планировал поспать. Улыбнувшись, я зажал в ладони волосы и отдал мысленный приказ «поглотить». Перед глазами потемнело, но на этот раз я не отключился. По телу прокатилась волна боли и корёжила меня минут десять. Я, как мог, терпел, а когда собрался закричать, боль отступила. Выдохнув, погрузился в чертоги разума.

Я, конечно, и не рассчитывал заполучить какую то мощную доминанту, но мне достался вполне достойный навык. Кулинария. Кто-то скажет что это бесполезный хлам, а я не соглашусь. Вы когда-либо отправлялись в многодневный поход? Если да, то вы должны понимать ценность вкусной еды. В пансионе даже детей кормили отвратно, мне страшно представить, что ест моя мама. Однажды я её накормлю нормальной едой.

На утро мама покормила меня грудью, сняла подгузник и понесла в ванную. Ванная оказалась общей, и очередь туда выстроилась немалая. Благо мама раньше всех успела занять очередь, и мы оказались в первых рядах.

Дверь открылась, и из неё вышла раскрасневшаяся седовласка, а следом показался одноногий охранник, застёгивающий ширинку. Уверен, они там делали что угодно, но точно не мылись.

— Хороший денёк, — прокомментировал одноногий и поковылял на выход.

— Стыд совсем потеряли, — буркнула мама и, войдя в ванную, заперла дверь.

Держа меня на руках, она пустила воду нужной температуры, постелила на дно ванной коврик и усадила меня на него. Тёпленькая водичка потекла по спине и голове, заставив расслабиться. Красота! Обожаю утренний душ. Позволяет взбодриться. Если, конечно, вода ледяная, а от тёплой — наоборот — клонит в сон. И сейчас я бы с радостью поспал ещё.

Я наслаждался купанием, ровно до тех пор, пока не увидел на стенке ванной чёрный волос, похожий на волосню с предплечья охранника. Руки сами собой потянулись к нему.

— Сиди спокойно. Миша! Да что такое? Куда ты лезешь? Не нужна тебе эта гадость! — Мама направила лейку душа на волос, и он устремился в слив.

— Да что ты творишь⁉ Он же бывший гвардеец! А значит, должны владеть боевыми навыками! — Закричав, я рванул к сливу, но меня на полпути перехватили.

— Какой то ты сегодня неуправляемый. Всё. Выходим.

— Пусти меня, женщина! Ты мешаешь мне развиваться!

Хоть я и говорил разумные вещи, но слышала мама лишь «Уа! Уа!» Зараза! Как только научусь говорить, появится шанс аргументированно спорить. Может, тогда моё развитие пойдёт быстрее, а не будет смыто в сливную яму.

Меня вытерли, одели и отнесли на гимнастику. Тренер снова выкручивал мои руки и ноги под невообразимыми углами, а я всё смотрел на его целлофановую шапочку и думал, как бы вырвать у него пару волосяк. Если бы у меня были зубы, я мог бы укусить его до крови за руку и тогда бы точно получил геном этого мускулистого амбала. Увы, зубы пока не выросли.

После гимнастики меня пытались утопить в бассейне. Я доблестно сражался и вроде бы даже проплыл… пару сантиметров. А потом наглотался воды и пошел на дно. Сегодня тренер был не в настроении и давал мне шанс себя проявить или утонуть, в зависимости от того, как посмотреть на происходящее.

Когда наступил тихий час, я с превеликим наслаждением уснул. А вот после сна нас отнесли на арену. Игрушечный колизей, где двадцать детей были вынуждены бороться со скукой, а ещё друг с другом.

На этот раз меня посадили в дальний угол и я банально не успел забрать ни одной игрушки. Вместо этого сидел и наблюдал, как дети сражаются за погремушки и пару машинок.

На моих глазах девочка, которой на вид было месяцев девять, выхватила машинку у зубастого паренька и со всего размаха ударила его транспортом по лицу. Удар вышел не слабый и рассёк лоб мальчишке, ведь машинка была, ни много ни мало, железной. Вот только на вой парнишки никто не пришел, даже его мама. Он просто обливался слезами, оставляя на ковре кровавые пятна.

Пока я наблюдал за этим зверством, краем глаза заметил, что Федя вооружился вчерашней погремушкой и направляется ко мне.

— Гу-гу! Агу-гу! — выкрикнул он, размахивая погремушкой, как булавой.

— Уйди, юродивый. Я в печали, — отмахнулся я, но это никак не помогло предотвратить зарождающийся конфликт.

— Давай, Феденька! Как я учила! — выкрикнула Румянцева из-за стекла и захлопала в ладоши, предвосхищая скорую месть.

Я поднялся с палласа и стал ждать, пока её сынок подойдёт ближе. Федька остановился в пятнадцати сантиметрах от меня и занёс погремушку над головой.

— Гу-агу-гу-гу-у-у–у! — дерзко заявил он и…

И я толкнул его. Правда упал не только Федька, но и я плюхнулся на него сверху. Вышло так удачно, что он приложился затылком и взревел, словно раненый зверь. Ему было чертовски больно и обидно. Федька покраснел как рак, и вместо того чтобы, скуля, убраться подальше, решил ударить меня погремушкой.

А я что? Я ничего. Лежу сверху и тяну его за волосы в разные стороны. Мне всё-таки нужен генный материал. А он так удачно сам напросился. Хе-хе.

Видя, что удары сына не достигают цели, Румянцева Ирина Вячеславовна ворвалась в игровую комнату и даже сбила с ног воспитателя, пытавшегося её остановить. Но на этот раз воспитатель был не один. Коренастый мужик преградил ей дорогу и обхватил за талию яростную бестию.

— Пусти меня, ублюдок! Ты был обязан защитить моего сына от этого выродка! Такому ничтожеству не место в нормальном обществе! Вышвырните этого щенка на улицу! — голосила она, тыча в меня пальцем, а второй ладонью лупила по спине воспитателя.

— Ирина Вячеславовна, при всём уважении, здесь не детский лагерь. Мы готовим будущих воинов. Надежду и опору рода. Если ваш сын способен только рыдать, то мы можем доложить господину, и на улицу отправитесь вы, а не этот мальчик, — холодным тоном проговорил воспитатель, хотя его лицо улыбалось, ведь груди Румянцевой тёрлись о его щёки.

На удивление, речь воспитателя охладила пыл припадочной. Она оттолкнула коренастого, поправила платье и надменно заявила, осмотрев окружающих:

— Мой сын станет опорой рода. А когда он вырастет, вы все заплатите!

Топнув ногой, она удалилась, а за стеклом послышался голос деревенщины из нашего барака:

— А я-то чё? Я вообще молчала. Мне-то за что платить? Не, ну вы слышали?

Пока тётка возмущалась, я тем временем запихивал в рубаху две куцые волосины Федьки. С трудом, но я справился. Всё это время Федька голосил пытаясь выбраться из-под меня. И я его с радостью выпустил, но сперва отобрал погремушку.

— Дяй! — шмыгая носом, потребовал Федька, протянув руку.

— Могу ещё раз по голове дать. Надо? — спросил я, замахнувшись погремушкой.

Федька тут же прикрылся руками и попятился назад. То-то же. Будешь знать, как агрессировать. Я уселся на пол и стал отбивать ритм.

— Гу-гу-гу-га-га! Одолел я врага! Гу-гу-гу-ги-ги! Сделаю первые шаги!

Кстати, с первыми шагами имелись проблемы. Я мог запросто подняться на ноги, а вот ходить не получалось. Ноги вечно подгибались, и я летел вниз. Неприятно, унизительно! Но я продолжал тренироваться изо дня в день.

Во время тихого часа я достал волосяки Федьки из рубахи и попытался поглотить его доминанту. Боялся, что мне достанется ген тупости или истеричности, но, увы, даже этого я не получил.

Банально ничего не произошло. Голос безмолвствовал точно так же, как в момент, когда я пытался повторно использовать волосы матери. Видимо у детей ещё не сформирована доминанта, из-за чего и не удаётся её украсть. А жаль.

Следующие две недели пролетели словно один день. Прикорм, плавание, тихий час, прикорм, массаж, игровая комната, прикорм, тихий час, время с мамой, прикорм, минутка пропаганды, сон — и так до бесконечности. За эти две недели я понял одно: смесь, которую нам дают в качестве прикорма, чертовски питательна! За две недели я прибавил в весе целых два килограмма и значительно укрепил мышцы.

Радовало то, что прошлой ночью я смог сделать пару шагов без опоры. Очень скоро научусь ходить, и тогда… И тогда я буду всё ещё мелким карапузом. Но это тоже пройдёт. Нужно только подождать.

Конечно, не приятно просыпаться в час ночи от ощущения, что сходил под себя, и беспомощно лежать в ожидании, пока мама тебя обслужит. С другой стороны, беспомощность — это плата за кучу времени для совершенствования собственного тела и навыков, а также для сбора генома.

К примеру, энергетические каналы от постоянных тренировок увеличились вдвое. Благодаря этому ядро маны наполняется всё быстрее, но и этого недостаточно. Две недели назад я призвал Мимо и он сожрал весь запас маны. Который я восстанавливал целых десять дней! Позорище. Раньше я даже не чувствовал, что Мимо потребляет ману, теперь же…

Теперь на улице ночь, а я лежу в кроватке и думаю, что для меня важнее? Получить новый геном от одной из наших соседок или книжку из шкафа, стоящего у входа? Геном это замечательно, вот только все женщины, находящиеся в бараке, не одарённые. А значит, я получу мусорную доминанту, которая даже при переработке даст лишь незначительную прибавку к полезным навыкам.

К тому же, я в этом мире почти два месяца, но ничего не знаю о его истории. А это паршиво. Нужно восполнить пробелы в знаниях. Потянувшись к мане, я призвал мимика, создав свою точную копию, и тут же направил ему мыслеформу с изображением шкафа и книги, стоящей на нижней полке.

Мимо сорвался с места, добрался до шкафа и возникла первая проблема. Мимики всегда были такого же размера, как и их приручитель. То есть я не мог изменить размер Мимо, превратив его в слона. Нет, в теории это возможно, но тогда внутри он будет пустым и не будет держать форму. Выйдет нечто похожее на воздушный шарик, только без воздуха и не такой эластичный.

Мимо стоял у шкафа, подпрыгивал, но никак не мог дотянуться до нужной книги. Подобную проблему я уже решал в прошлом, поэтому мы просто пересобрали его тело. Отказались от рук, освободившуюся материю направили на увеличение длины ног. Рост Мимо стал увеличиваться прямо на глазах. Дотянувшись головой до полки, он схватил книгу зубами и, подбежав ко мне, выплюнул её на кровать.

— Спасибо, дружище, — улыбнулся я и отозвал мимика.

А призыв вышел вполне экономичным. Благодаря тому, что ядро маны постепенно растёт, сейчас оно заполнено маной на треть. Неделю назад призыв мимика сожрал бы всю ману без остатка.

Я подполз ближе к книжке и посмотрел на обложку: «Мировая история». То, что нужно. Перелистнул страницу и подтащил книгу немного левее, туда, куда падал лунный свет, проникший через приоткрытое окно.

Читал я книжку до самого утра и, должен заметить, было очень интересно. Если отбросить лишнее, и историю последних ста лет максимально сократить, то выйдет следующее.

В европейской части континента случилась большая война, в ходе которой использовали запретную магию, разорвав с её помощью само мироздание.

Так уж вышло, что после этого образовалась огромная магическая аномалия, которую населяют различные монстры. Рядом с ней открылись разломы, ведущие в «осколки мёртвых миров», что это значит, пояснения не было.

Зато говорилось, что внутри разломов есть куча полезных ресурсов, за которыми идёт настоящая охота. Государства отправляют туда экспедиции, стараясь заграбастать дары аномалии. Правда, поход в разлом — чертовски опасное занятие. Поэтому зачищать их решаются немногие.

Из-за возникновения аномалии уничтожена почти вся Европа, как и часть европейская часть Российской Империи. В конце книги имелась мировая карта, на которой я попытался отыскать Ирбит, но не нашел. А вот размер аномалии был отлично прорисован. Если Россия потеряла пятую часть территорий из-за аномалии, то Европа лишилась восьмидесяти процентов своих земель.

Аномалия расплескалась, словно вода от камня, брошенного в озеро. Маленькими вкраплениями разнеслась по всему миру, образовав десятки разломов и тысячи аномальных зон. Из разломов лезли монстры, а аномалии меняли законы этого мира.

К примеру, описан случай, когда аномалия превратила участок воды в Тихом Океане в рассыпчатое стекло. Моряк, рыбачивший в тех местах, спрыгнул в воду, чтобы охладиться — и превратился в мелко нарубленный фарш, пролетев через десятки метров острого, словно бритва, стекла.

Напарник рыбака сидел на борту лодки и смотрел, как его друг проваливается в бездну, оставляя за собой кровавый шлейф. Аномальная зона составляла всего десять метров, но рыбаку не повезло, и он прыгнул как раз туда, куда не следовало. Подобных аномалий были тысячи, и у каждой имелись свои уникальные свойства.

Избавиться от аномалий можно было лишь одним способом — закрыть разлом, находящийся рядом с ней. Учёные сходились в том, что аномалии подпитываются энергией разломов, из-за чего человечество бросило силы на борьбу с разломами. Прошла сотня лет, а разломы пережили тех, кто собирался от них избавиться.

Да уж… Печальная история, за которой стоят десятки миллионов погибших в этой борьбе. Правда, большинство спасителей человечества умерли не закрывая разломы, а в войне против своих соседей.

Ну, а как же? Сосед отправил свои войска на борьбу с аномалиями, оставив свои владения практически беззащитными. Слишком лакомый кусок, чтобы не попытаться его заграбастать. И аристократы брали всё, что плохо лежит, перекраивая не только географию собственных владений, но и близлежащих стран. Стоит ли говорить о том, что это привело к жуткой напряженности по всему миру?

Закрыв книжку, я усмехнулся. Отличный мир для перерождения. Мир мечты, можно сказать! Пытался остановить войны в прошлой жизни, а тут они повсюду. Все готовы перегрызть друг другу глотки. Просто замечательно… Впрочем, это не повод печалиться. Пока я жив, всё можно исправить, осталось только заполучить такую силу, с которой весь мир будет считаться.

Екатеринбург.

Двор перед поместьем Архарова.

Константин Игоревич Архаров ежедневно практиковался в фехтовании на мечах. Цели занятий были просты и незамысловаты. Во-первых, так он сбрасывал накопившееся напряжение и улучшал навыки ближнего боя. А во-вторых, он проверял умения собственных потомков.

Архаров плевать хотел, хороша ли техника у его отпрыска. Его больше интересовало, как они ведут себя во время боя. Проявляют ли неподчинение? Может, огрызаются или прячут обиду после очередного поражения? Потомков было много, а глава рода — один. И Архаров желал любой ценой оставаться главой собственного рода, даже если ради этого придётся прикончить пару взбалмошных детишек.

Константин Игоревич стоял напротив двух сыновей. Обоим было по восемь лет. Двойнята Василий и Пётр. Дети, рождённые от третьей жены, Зинаиды Парфирьевны. Мальчишки заняли боевые стойки, выставив перед собой рапиры.

В поединках же Архаров предпочитал более массивное оружие и использовал двуручную булаву. Он терпеть не мог эти пляски с нанесением десятков ударов, ради того, чтобы противник подох. А вот один раз жахнуть врага промеж глаз дубиной — это был надёжный способ упокоить любого, даже самого отменного фехтовальщика. Нужно было лишь попасть.

— Не разочаруйте меня, — усмехнулся Архаров.

Братья отсалютовали рапирами и в унисон рявкнули:

— Ты будешь доволен, отец! — В следующее мгновение братья рванули в бой, беря отца в клещи.

Несмотря на свой возраст, они имели отменную выучку и в ближнем бою могли запросто одолеть любого гвардейца. Вот только Архаров не гвардеец, у него куда более высокий класс.

Василий подобрал момент, когда отец переведёт взгляд на Петра, и рванул в атаку. Клинок вспорол воздух и переломился пополам, угодив в рукоять булавы, которую Архаров выбросил на встречу юнцу. Потеряв клинок, Василий на мгновение замешкался. В этот момент Константин Игоревич начал разворот, чтобы добить наглеца, но на помощь пришел Пётр.

Парень сделал ложный выпад на который Архаров выбросил булаву, направленную в грудь Петра. Мальчишка ушел в подкат, пропустил огромную оглоблю над головой и, хищно оскалившись, нанёс удар, целя в живот отца. Всё могло бы получиться, но обернулось грандиозным провалом.

Архаров сделал шаг в сторону, уходя с траектории атаки, а после без замаха пнул сына сапогом в висок. Пётр кубарем полетел по мостовой, сдирая руки в кровь, но рапиру так и не выпустил. Василий воспользовался моментом, достал из сапога короткий нож и запрыгнул отцу на спину, занеся руку для удара.

Архаров без труда схватил сына за ворот и перебросил его через себя, со всего размаха приложив о мостовую. Василий выгнулся дугой и вскрикнул, чувствуя, как хрустят его кости.

Константин Игоревич занёс ногу, чтобы ударить парня в подбородок и оборвать его страдания, но передумал и двинул навстречу Петру, который только что пришел в себя. Пётр покачивался из стороны в сторону и скалился окровавленными зубами.

— Отличный настрой. Отвратная выучка, — хмыкнул Архаров, отбросив в сторону булаву. — Нападай.

— Ты недооцениваешь меня, отец? — с вызовом спросил Пётр.

— Напротив. Я уже оценил твои способности и признал тебя никуда не годным.

— Зря ты так. — Мальчишка сплюнул кровь на мостовую и сделал стремительный выпад.

Увы, Архаров знал, о чём говорил. Перехватив руку сына, он поднял его в воздух, после чего ударил кулаком в солнечное сплетение. Пётр хэкнул, выпустив оставшийся в лёгких воздух, и слегка заплевал отца кровью. Архаров презрительно скривился и отшвырнул сына подальше от себя.

— Бой окончен. Тренируйтесь усерднее, иначе сдохнете, — сказал Константин Игоревич, с отвращением в голосе.

Но это было лишь напускное. На самом деле он любил своих детей, просто желал, чтобы они стали сильнейшими и пошли по его пути. А путь был прост до одури. Стань лучшим или умри. Архаров в раннем детстве решил для себя что станет императором и упорно шел к этой цели. Да, не всё шло гладко, но каждый год его маленькая империя прирастала землями, и возможно однажды…

— Константин Игоревич, вас к телефону, — окликнул главу рода дворецкий.

— Я занят, — недовольно буркнул Архаров и поднял с земли булаву.

— Звонит советник императора, — пояснил седовласый дворецкий и протянул Архарову сотовый.

— Давай сюда, — вздохнул Архаров. — Слушаю.

— Константин Игоревич, в Сыктывкаре открылся новый разлом. Граф Троицкий, к сожалению, не смог его закрыть собственными силами. Вы нужны империи. Ожидаем прибытия ваших войск в Сыктывкар в течении следующих сорока восьми часов. Всего доброго, — меланхолично проговорил советник и бросил трубку, не дождавшись ответа.

— Сучий император, — прорычал Архаров и сжал сотовый так сильно, что он не выдержал давления и сломался. — Спрятался в Хабаровске вместе со своей семейкой и смеет отдавать приказы? С какой стати я вообще должен ему подчиняться?

— Потому что в противном случае, по вашу душу отправят команду зачистки, ваше благородие, — пояснил дворецкий, склонив голову.

— Зачистки, мать её так, — скривился Архаров. — Попомни моё слово, как только я накоплю достаточно сил, я отрежу голову этому барану.

— Константин Игоревич, вы же знаете, что подобные мысли лучше оставить при себе. Повсюду могут быть уши.

— Да наплевать! В империи каждый первый с радостью бы прикончил этого придурка, — отмахнулся Архаров и наконец взял себя в руки. — Ладно. Это всё пустое. Отправь Юрия в Сыктывкар, но прежде пусть свяжется с графом Троицким и потребует с него оплату наших услуг. Не бесплатно же нам спасать его шкуру, верно говорю? — ухмыльнулся глава рода.

— Вы совершенно правы. Любой труд должен быть оплачен.

— Вот и я так думаю. Всё. Иди. А нет, стой, — передумал Архаров. — Скажи Юрке, чтобы взял с собой и этих. — Константин Игоревич кивнул в сторону двух избитых двойняшек, — Готовьтесь, щенки! Это будет ваш первый боевой выход.

Дворецкий кивнул и ушел, не став задавать вопросов. Если господин хочет подвергнуть сыновей смертельной опасности, то пусть подвергает. В конце концов, это далеко не первый раз, когда он отправляет собственных отпрысков на верную гибель. Из любви, конечно же, пусть и слегка извращённой.

Югорск.

Поместье графа Черчесова.

В банкетном зале сидели два графа. Малышев Сергей Алексеевич и Черчесов Даниил Евгеньевич. Первому было сорок три года. Уставшие глаза, под которыми залегли мешки, поседевшие волосы. А ещё на левой руке у него не хватало двух пальцев — прощальный подарочек от Архарова.

Малышев приехал проверить, как идёт наступление на Ирбит, вот только проверить ничего не успел. Снаряд влетел в его машину, отправив графа прямиком на больничную койку. Если бы автомобиль не был укомплектован артефактными щитами, то Малышев уже был бы покойником. Немного оклемавшись, он принял решение заморозить конфликт и уже пять лет жил мирной жизнью.

А вот Черчесов Даниил Евгеньевич — наоборот. Жил в мире, но стремился к войне. Воевать он хотел не с кем попало, а с Архаровым. Именно поэтому и позвал в гости Малышева. Черчесову на прошлой неделе исполнилось тридцать девять, и он чертовски жаждал отпраздновать сороковник на могиле Архарова.

— Сергей Алексеевич, нет, ну ты представляешь? Звонит мне этот дурак, советник императора, и говорит: «Вы обязаны оказать содействие в закрытии разлома графу Троицкому!». Придурок, — с отвращением сказал Черчесов, пригладил усы и отпил французского коньячку из бокала. — Как я окажу ему содействие, если дороги до Сыктывкара пролегают через земли Архарова?

— Воистину какой-то вздор, — поддержал его Малышев. — Каждая собака знает, что вы с ним враждуете.

— Вот и я о чём! Каким чёртом я должен попасть в Сыктывкар? Через Уральские горы карабкаться? Ха. Идиот.

— И что в итоге?

— В итоге я два часа лаялся с этим тугодумом, пока он не понял, в чём проблема. И так удачно вышло, что имперский вестник оставил меня в покое и переключился на Архарова. Теперь Костику придётся вести войска в Сыктывкар, а для нас, мой друг, открывается целый ряд замечательных возможностей. Понимаете, к чему я клоню? — Черчесов нагнулся вперёд и, улыбаясь, заглянул в глаза Малышеву.

— Признаюсь честно, пока не совсем понимаю, о чём вы, — нахмурил седые брови Малышев, скрестив руки на груди.

— Всё просто. Я предлагаю вам объединить наши силы и нанести удар в момент, когда Архаров отправит войска в Сыктывкар. Стремительный рывок до Екатеринбурга, где мы снесём голову этому выскочке, — воодушевлённо выпалил Черчесов. — Что скажете?

— Скажу, что это стремительный рывок в могилу. А я туда не тороплюсь. Да и вам, Даниил Евгеньевич, уже давно пора забыть Елизавету Максимовну. Ну, выбрала она Архарова, а не вас, чего печалиться? Разве вокруг мало красавиц?

— Сергей Алексеевич, вы говорите, как трус, — попытался спровоцировать товарища Черчесов, но это у него не вышло.

— А вы говорите, как глупый юнец. Пора повзрослеть и понять что за любое действие рано или поздно придётся заплатить, — парировал Малышев.

Черчесов скрежетнул зубами, но грубить в ответ не стал.

— Насчёт Лизоньки не переживайте. Когда Архаров сдохнет, она снова будет моей.

— Эх, Даниил Евгеньевич. Зря вы так. Я, как человек, у которого есть опыт сражений с Архаровым, дам вам один совет. Не тратьте своё время. Архаров вам не по зубам. Лучше найдите новую даму сердца и живите спокойно.

— Сергей Алексеевич, в случае нашей победы, я передам под ваш контроль все земли Арха…

— Покойнику новые земли не нужны, — оборвал Черчесова Малышев и поднялся из кресла. — Что-то я засиделся. Прошу меня простить. Дела рода не терпят отлагательств, — вежливо сказал Малышев, но было ясно, что он просто желает избавить себя от этого бессмысленного разговора.

— Жаль. Я думал, что мы с вами найдём общий язык, — печально проговорил Черчесов. — Что ж, дворецкий вас проводит. — Черчесов пожал руку Малышеву и проводил его взглядом.

Когда дверь закрылась, Даниил Евгеньевич достал сотовый и набрал номер главы внешней разведки.

— Докладывай.

— Ваше сиятельство. Наш шпион сообщил о том, что Елизавету Максимовну вместе с сыном перевезли из Екатеринбурга в Ирбит.

— В Ирбит значит… — задумчиво произнёс Черчесов, погладив бороду. — Жаль, что Малышев отказался помочь. Ирбит как раз прилегает к его землям. Ну, да ладно. Лазейку мы найдём. Поднимай безликих, для них есть работа. — Даниил Евгеньевич положил трубку и улыбнулся. — Подожди немного, Лизонька, скоро я тебя спасу.