Это кто переродился? Книга 3

Глава 16 Сколько можно Королев?

— Марьяна Васильевна, вы не можете спать с Иваном Петровичем в одной спальне!

— Почему нет⁈ Ах значит, наследовать престол я могу, а спать с другом в одной спальне нет?

Комната, куда нас отвели, представляла собой нечто неописуемо ужасное. От занавесок, ковриков, бантиков, подушек и мягких перин с плюшевыми игрушками кружилась голова, а еще слегка подташнивало. Радовался тут разве что Пух — прыгая с одной подушки на другую, щенок сразу же потонул в них. Рэд же, осмотрев это розовое безобразие, распушил хвост и гордо уселся у порога.

— Но он же… — повторял дворецкий, окруженный горничными. — Он же…

— Кто⁈

— Мужчина!

— Он мой телохранитель, — непреклонно заявила Марьяна. — И должен бдить. Как еще охранять меня от убийц, если не лично? Или вы сами хотите столкнуться лицом к лицу с ними?

— Нет…

— Вот и все! Спокойной ночи!

Дверь захлопнулась и девушка, хлопая ладонями, направилась к постели, которая больше напоминала огромную гору пирин и мягких игрушек, накрытых балдахином. Где-то там гавкал потерявшийся Пух.

— Располагайся, — сказала она и плюхнулась на кровать прямо в одежде. Из балдахина остались торчать одни туфли. Сбросив их, она потерла натруженные пяточки. — Ох, как я устала…

Еще раз оглядевшись, я взял со стола золоченое пресс-папье. Увы, больше тут золотом и не пахло.

— Не подходит. Спать без золота я не могу.

Ноги Марьяны завозились. Она перевернулась на спину.

— Есть пара светильников… Брось, ночку можно и без золота перетерпеть!

Я покачал головой.

— Без золота никак. Силы за ночь по другому не восстановить. А вдруг завтра нападут?

Марьяна вздохнула и, перевернувшись, выглянула из своей «норки».

— Вениамин!

Двери тут же распахнулись и на пороге застыл дворецкий.

— Что изволите-с?

— Неси сюда золото! Все, что найдешь!

Дворецкий недоуменно похлопал глазами.

— Я не ослышался?.. Вы сказали, нести золото?

— Да! Все золото во дворце, которое возможно принести. Ложки, блюда, подсвечники и прочее барахло. Быстро! Или мне еще раз повторить?

— Но Доминика Алекс… — заикнулся он, и в ответ на помрачневшую принцессу, поклонился. — Будет исполнено.

Двери за ним затворились.

Я с улыбкой покачал головой. Нет, у меня с собой были ценности, однако возросшие силы требуют все больших резервов и без горки золотых под боком ни о каком отдыхе и речи быть не может. Все же в битве с Вергилием мне пришлось вычерпать себя без остатка.

…Ах да, покой мне только снился. Еще же нужно найти Кирову. Я точно не засну, пока не узнаю, какого черта они устроили этот маскарад, и куда они девали настоящую Дарью. Ну или, пока не брошу в кучу золота голову Магистра и Лаврентия заодно. Тут как карта ляжет.

— Ваня… Ты куда⁈

Уже у выхода я обернулся. Сидя на кровати в окружении подушек с игрушками, Марьяна прижимала к себе Пуха. Вид у нее был испуганный.

— Нужно узнать, что с Дарьей. Лови! — и вытащив из кармана кольцо, кинул ее девушке. — Если нужна будет помощь, пошли в него магический импульс. Я почувствую и приду.

Надела его Марьяна без всякого энтузиазма.

— А пока меня не будет, тебя покараулит он.

И я ткнул пальцем в Рэда.

— Сиди и охраняй ее. Ни на шаг от нее не отходи, даже в душе. Если она вдруг захочет «любви», обеспечишь ей ее по полной программе. Понял?

Марьяна вспыхнула. Лисенок же кивнул. С неохотой.

— Вот. А я пока найду немного сосисок. Ты же любишь сосиски?

И тут он прямо расцвел. Радостно тявкнув, покатился к Марьяне. Та немедленно пропала за занавесью.

— Только не задерживайся… — вздохнули там. — Тут так одиноко…

— Почему? У тебя очень много друзей, — и я кивнул на гору игрушек. А тут помимо них был еще и книжный шкаф, телевизор во всю стену и даже игровая приставка. Все это, конечно, пустая трата времени, но ребенку большего и не нужно.

— Смеешься?

— Нет. Любой человеческий детеныш душу бы продал, чтобы поселиться в такой комнате.

— Тут ты прав… Тут есть все на свете. Бабушка устроила эту комнату специально, чтобы мне не было грустно. Забыла она только об одном…

— О чем?

— Обо мне. Ведь мне всегда нравилось спать в комнате мамы. Эту спальню я терпеть ненавижу.

— А отчего мы тогда ночуем здесь?

— Бабушка строго-настрого запретила, когда мама умерла.

— Какая «бабушка»? Та старушенция, которая ее заменяет, или моя Дарья?

В ответ было молчание. Затем Марьяна вылезла на «свободу» и принялась обуваться. Тут я ее поддерживал. От всех этих подушек с мишками хотелось держаться как можно дальше — среди них легко мог затаиться убийца.

Открыв дверь, я обнаружил в коридоре вереницу слуг с золотыми предметами в руках: канделябрами, подсвечниками, ложками, вилками и парой блюд. Дворецкий нес в руках золотой поднос.

— Меняем план, — сказал я. — Тащите все в комнату матушки Марьяны Васильевны. Она же в этом крыле?

Горничные кивнули, а вот дворецкий снова попытался поспорить.

— Я вынужден сообщить об этом Доминике Алексан…

— Кому-кому?.. — сверкнул я глазами. Дворецкий мигом побледнел. — Кажется, ты подчиняешься непосредственно членам королевской семьи?

— Да-с.

— А тогда какого черта ты решил докладывать Магистру? Она что, узурпировала власть?

— Нет, но Королева…

— Какая Королева⁈ — накинулась на него Марьяна. — Ты видел сегодня во дворце Королеву?

Дворецкий тут же поник. Ну хоть этот не полный идиот.

— Девушки, — сказал он. — Несем все к комнате Василисы Николаевны.

И мы рука об руку с Марьяной направились к спальне ее покойной маменьки. Шли мы недолго — в соседнем коридоре ожили тени, и к нам, поблескивая пенсне, вышел Лаврентий.

— Обухов, вы что тут устроили?

— С дороги, пес! — зашипела Марьяна. — Это тебя не касается! Пошли!

И пройдя мимо него, вся «золотоносная» процессия гордо прошествовала мимо. Я тоже хотел направиться следом, как Инквизитор вцепился мне в локоть.

— Пусть идут, — сказал он. — А нам с тобой, Обухов, неплохо бы прогуляться…

Кулак так и молил пустить прогуляться прямо промеж его глаз, но я сдержался. Все же Лаврентий единственный, кто способен отвести меня к Кировой. Короткая дорога мне бы сейчас не помешала.

— Ваня! — и в глазах оглянувшейся Марьяны мелькнул страх.

— Я задержусь. Прими душ и ложись. Приду через полчаса.

Оставив Марьяну на попечение слуг и питомцев, мы ушли в темноту. Стоило нам остаться наедине, как Инквизитор поинтересовался в лоб:

— Ты тоже владеешь Древней магией, да, Обухов?

В его глазах однако не было и тени вопроса. Одно утверждение.

Я и не стал отпираться. К чему, раз теперь Древними техниками владеет половина отпрысков самых важных родов Королевства? В этом я несказанно благодарен Вергилию.

Он развязал мне руки.

— Я и в самом деле почувствовал в себе некую силу, — с улыбкой пожал я плечами. — Думаю, она и помогла мне не погибнуть от рук вашего доброго брата. Кстати, что все же будет с ним?

— Не беспокойся о его судьбе, — сказал Инквизитор, вытаскивая портсигар. — Лучше подумай о том, как тебе придется жить самому. Теперь в глазах людей ты ничем не лучше тварей Изнанки.

Я улыбнулся.

— Переживу. Как и остальные.

— Мне бы твой оптимизм… — и Лаврентий протянул мне папиросы. — Куришь?

Я поморщился.

— Нет.

— И правильно делаешь. Идем. Доминика хочет тебя видеть.

Дунув в папиросу, он сунул эту гадость в рот и пошагал дальше. Зажег он ее с помощью магии, и уже секунду спустя дымил как паровоз. Я же удивленно смотрел ему в спину. Что, так просто? А как же политика?

Вместе мы миновали пару коридоров, пока не достигли столовой, откуда мы с Марьяной еще час назад выбрались с большим скандалом. Я тут же припомнил обещание, данное Рэду, но до поры придется погодить с ужином.

Сначала дело. Кирова и Дарья. Они меня интересовали в первую очередь.

Открыв двери, Инквизитор ввел меня внутрь. Едва моя нога переступила порог, как все присутствующие обернулись.

— Ага, вот и ты, Иван, — и Кирова, сидевшая во главе стола, поднялась на ноги. — Мне сказали, вы с Марьяной Васильевной еще не ложились?

Я не ответил. Смотрел на остальных, что расселись за длинным столом.

Их была дюжина, и все они были Дарьями.

Во дворце.

Уже на пороге маминой спальни Марьяна встала как вкопанная. Эти двойные двери всегда манили ее, однако пересекать этот порог ей было строжайше запрещено.

А вот теперь… Без бабушки…

— Марьяна Васильевна, все хорошо? — спросил дворецкий. — Или прикажете все же отнести ценности к вам?

После фразы «к вам» Марьяна замотала головой.

— Нет. Входим.

Отперев дверь, дворецкий раскрыл ее перед ней. В нос сразу ударил родной запах, и Марьяна аж задрожала. За минувшие годы он даже не выветрился.

Зайдя в темное помещение, она не сразу решилась включить свет. Какое-то время стояла, внимательно вглядываясь в мебель. Тут все было так, как она помнила — даже зеркало, в которое она любила глядеться, примеряя мамины украшения…

Оно стояло на прежнем месте, единственное в комнате закрытое полотном. Бабушка всегда грозилась выбросить его, и отчего-то никак не собралась.

— Положите золото на постель, — приказала Марьяна. — И уходите.

— Вам что-нибудь…

— Нет. Вон!

Они быстро покидали все на кровать, а затем оставили наедине. Наконец оставшись одна — с питомцами, чихающими от пыльного воздуха — Марьяна подошла к шкафу. Открыла, коснулась платьев. Картины далекого детства перед глазами заставили ее зажмуриться, но так они стали лишь ярче.

Сдержать слезы было почти невозможно. Мама в ее мыслях была как живая… Ее запах был почти осязаем.

Вытерев их, Марьяна обошла комнату и наконец уселась на кровать. Перед глазами был портрет.

На нем изобразили красивую женщину лет тридцати в белом платье. Она улыбалась, но ее лицо отчего-то было все равно печальным. Марьяна, еще совсем малышкой, сидела у нее на коленях.

На того, кто стоял рядом, она не хотела смотреть, но глаза сами нашли это лицо. Вернее, не лицо, а пустое место, исцарапанное ногтями.

— Иван Петрович, что с вами? — спросила Кирова. — Вы удивлены количеству монархов, которым нужно оказать знаки почтения?

И по рядам Лжедарий прошлась волна смеха. Даже Лаврентий, вставший в углу, улыбнулся. С другой стороны помещения показалась еще один Инквизитор — и его лицо было спрятано под глухой маской. Вместо правой руки у него торчал завернутый рукав.

Это мог быть только Григорий. Аристарх изрядно потрепал его.

— Где Королева? — сказал я, осматривая всю эту компанию двойников. Схожесть с моей Дарьей была просто поразительной — один к одному. Если бы не глаза… — Не думаете же вы, что мы с Марьяной должны подумать, что все это время страной управляли целых двенадцать Королев?

— О, нет, Иван Петрович, увольте, — сказала Кирова, поднявшись. — Королева у нас одна, но сейчас ей смертельно опасно показывать на людях. Ведь…

— Вы лжете. За полгода покушений ее величество отчего-то не испугалась возможной гибели, а сейчас…

— … Она оказалась на пороге, — встрял Лаврентий. — И мы решили, что пойдем на все, чтобы сохранить ее жизнь. К тому же, она еще слаба.

Я скосил на него глаза. Он тоже очевидно лгал. Дарья уж точно не будет отсиживаться, пока ее внучке угрожает опасность.

— Мы с Марьяной хотим видеть Дарью Алексеевну, — твердо сказал я.

— Она появится, когда опасность покушений будет ликвидирована, — сказала Кирова, и в ее слова я снова почуял ложь. — Не раньше. Дамы…

И она обратилась к Королевам.

— Расходитесь по комнатам. Всем спокойной ночи.

Дарьи поднялись и, сделав изящный реверанс, поплыли к стене, на которой висел портрет Королевской семьи. Отчего-то на нем была только Дарья с Марьяной. Никаких Олафов или других членов семьи. Тут я осознал, что во всем дворце мне не попадалось даже намека на Олафа или иных лиц, кроме женских.

Рядом стоявший Лаврентий ткнул пальцем в раму и, щелкнув картина открылась как дверь. Туда и ушли Королевы, вытянувшись цепочкой. Когда последняя юбка пропала за порогом, Лаврентий вернул картину на место.

— Опять хитрите? — поморщился я. — Кажется, в прошлые разы ваши хитрости обернулись против вас боком?

Лицо Кировой потемнело.

— Операция согласована с Дарьей Алексеевной. Если убийца только появится в этих стенах и попытается убить Королеву…

— Он убьет Королеву, — сказал Лаврентий. — А затем окажется в наших руках. На этот раз он не уйдет и расскажет все.

— Для этого вам придется ослабить охрану дворца, Инквизитор, — заметил я. — Вы пойдете на это?

Кирова подошла ко мне.

— Пойдем. Все что угодно лишь бы обезопасить Корону.

— А если… — вгляделся я в ее единственный глаз. Без всякой угрозы, а скорее с интересом. Все же по человеческим меркам Кирова была невероятно красива. — Он придет не за Дарьей?

Магистр ответила не сразу.

— Для этого нам нужен ты, Обухов. Единственный во дворце, кому Марьяна Васильевна доверяет и кто сможет сохранить ее лучше любого телохранителя. Именно по этой причине ты до сих пор находишься в этих стенах. Как это ни удивительно…

Я ухмыльнулся. Знали бы они истинную причину.

Но тут вперед выступил Григорий. На меня он смотрел отнюдь не по-дружески — глаз у него был тоже один.

— Спасибо, что напомнил, Гриша, — сказала Кирова и обошла меня кругом. Встав за спину, она шепнула. — Тебе придется объяснить, как так вышло, что вы с Марьяной Васильевной выжили в больнице. И как…

— А вы сами, почему еще здесь Доминика? — спросил я тоже шепотом, но чтобы услышали ее псы — Отчего те дети не разорвали вас на части? Почему ящерицы пощадили, ведь вы очевидно были у них в руках?..

— Да как ты смеешь!!! — рявкнул Григорий, и его единственный глаз загорелся красным.

Он тут же подошел плотную. Мы встали грудь в грудь.

— На что ты намекаешь, Обухов⁈ — прошипел он. — То, что это Магистр всему виной?

Я же скосил глаза на Лаврентия. Он сидел на стуле и пускал дымные кольца в потолок. Казалось, ему было все до фонаря, однако это было не так — он не спускал с меня взгляда.

— Мне всего лишь интересно, Магистр, почему вы подозреваете меня, но при этом у Королевы есть куда больше оснований подозревать вас. Все же вы обеспечивали ее безопасность в больнице. Я же оказался там скорее случайно.

И сказав это, я пронзил Григория взглядом.

— А после… Она куда-то «таинственным образом» исчезла. Дворец же внезапно заполнили ее двойники. И вы тут. Совпадение?

Григорий был готов взорваться. Я же приготовился ответить — и на этот раз он точно не выкарабкается.

— Двойники готовились еще годы назад, — махнула рукой Магистр и, хромая, направилась к бутылке с вином на столе. Тут-то стало очевидно, насколько тяжело ей было сохранять «лицо» еще час назад, когда она ходила без единого признака хромоты. — К счастью, пригодились…

— Пока они только довели Марьяну Васильевну до истерики.

— Успокаивать ее это твоя работа, Иван, — сказала Кирова, плеснув пару бокалов вина, а затем с улыбкой протянула мне. — Но сначала все же потрудись объясниться. Твоя удача не может объяснить все на свете.

Я пожал плечами. Взял свой бокал и выпил до капли.

— Помню, как добрался до Дарьи Алексеевны. Как убил по дороге кучу ящеров. Как оставил Марьяну вам…

И я скосил глаза на Григория. Из-под маски послышался скрип зубов.

— … А потом поделился с ней жизненной энергией, чтобы она протянула до подкрепления. И защищал ее до последней капли крови. Это все, что я помню, прежде чем меня нашла Марьяна, которая…

— Она утверждает, что вас спас Аристарх де Риз, — заметил Лаврентий.

Я кивнул. Эту легенду мы с ней прорабатывали в деталях.

— Верно. Вместе с ним мы ушли в тоннели. Де Риз взял монстров на себя, а мы с Марьяной успели спастись. Это все. Вам мало?

Троим нечего было ответить. Еще минуту Кирова, усевшись передо мной на стул, молча потягивала вино и оценивающе глядела на меня своим единственным глазом.

— Достаточно. Кажется, вы с Марьяной живете в каком-то кабаке?

— В «Золотом котле», — подсказал ей Лаврентий. — Отвратное место.

— Так вот, с этого дня вы с ней обитаете здесь. Больше никаких кабаков.

— Это не вам решать, — прошипел я.

— Приказ ее бабушки. Ты, Иван, можешь попытаться его нарушить, но вся гвардия с Инквизицией будет против.

И улыбнувшись, Магистр подперла подбородок кулаком.

— Это будет ужасно глупо. А можешь помочь нам и самое главное, помочь, Марьяне.

— В чем? В ее охране? Я и без вас прекрасно справлялся.

— Не только. Все же Марьяна Васильевна — будущая Королева. Мне нелегко это говорить, но век ее бабушки подходит к концу…

А вот этой фразой она, хотела того или нет, сказала правду. И это вызвало во мне настоящую бурю. Подавить ее было нелегко.

— … И рано или поздно, принцессе придется сесть на трон. Чем раньше она начнет править, тем лучше. С завтрашнего утра — идеально.

— А Королева?

— Королева пока отошла в тень. Ей нужно собраться с силами после покушения, двойники заменят ее во время публичных мероприятий. Они и Марьяна. Пора бы обществу увидеть свою будущую правительницу.

— Ага… А вы ее не хотите спросить?

— Все уже решено, — твердо сказала Кирова. — Опять же — хотите поспорить, задавайте вопрос гвардии и моим людям.

— То есть, мы здесь пленники?

— Конечно, — кивнула она без утайки. — Как и я, как и Лаврентий с Григорием. Как и Дарья Алексеевна. Таковым был Олаф и прочая королевская семья. Мы все пленники этого чертового дворца.

И «политики», — закончил я за нее мысленно.

— Будь моя воля, я бы давно занималась чем-нибудь более мирным, — скосила она глаз. — Но когда-то я ступила на этот путь… И вынуждена идти до конца. Как и Марьяна.

Она помолчала, словно припомнив что-то из своего более мирного прошлого.

— У тебя два варианта, Иван, — сказала Магистр. — Либо ты поможешь… Нет, не нам, а Марьяне. Либо не будешь мешать. Все остальное для тебя фатально.

— Не надо угроз. Марьяну я не брошу.

— Значит, договорились.

И Кирова по-мужски протянула мне руку. Пожав ее, я хотел было уйти, но она не пустила.

— Интересный ты человек, — сказала она, рассматривая меня как какую-то диковинку. — Выпрыгнул словно из-под земли… А еще имеешь на принцессу такое влияние… Кто ты, Обухов? В твоей биографии слишком много белых пятен.

Я пожал плечами.

— Друг?

Кирова прыснула, а затем, вернувшись на стул, подняла повязку.

— Не двигайся. Это не больно.

Я вздохнул. Не верит, гадина. Впрочем, не удивительно. Мне тоже сложно поверить в ее искренность относительно Дарьи.

Легче поверить, что они просто убили ее, однако… Мотив? Все эти Королевы — к чему?

Пока я размышлял, золотой глаз заблестел, а затем принялся прощупывать меня. Я же, прищурившись, настроился на «ее канал».

И увидел себя со стороны. Бледного, уставного, с огромными мешками под глазами. За моей спиной стояли Лаврентий с Григорием. Вид у обоих был такой, что в любой момент они готовились спалить меня на месте.

Особенно этого жаждал Григорий. Его глаз разгорался, а пальцы единственной руки нащупывали что-то на поясе. Лаврентий же, мягко взяв, своего коллегу за руку, покачал головой.

Я улыбнулся. Верное решение.

Затем «режим» сменился, и тут мне пришлось немного «затуманить» ее взор — далеко не все ей следовало видеть. Я увидел себя без одежды — подтянутого и вполне человечного. Как ни странно, но Лаврентий с Григорием тоже были без всего. Первый оказался настоящим атлетом, а вот второй… Скажем так. Его нынешний вид не для слабонервных.

И снова «смена режима», и вот она видит уже наши мышцы с органами. Кирова всмотрелась глубже — и перед ней застыло трое скелетов, окруженных блестящей аурой. Магия.

— Зачем тебе золото, Обухов? — спросил правый скелет голосом Лаврентия. — То, что вы с Марьяной Васильевной заставили носить в комнату покойной Принцессы? Только не говори, что просто любишь безделушки.

— К тому же золото Башни, которым у набиты все карманы, — буркнула Кирова. — Не знаешь, что за него ты можешь загреметь к нам на «огонек»?

— Знаю. Но это золото Вергилия, отнятое по результатам нашей дуэли. Трофеи я не привык оставлять на поле боя.

— Ты умеешь им управлять?

Я вздохнул. Нынче вечеров ответов и так было слишком много.

— Доминика Александровна, я все никак не могу понять… Вы мне доверяете судьбу Марьяны? Или этим двум псам уже можно рвать меня на части?

— Обухов… — вздохнула Кирова. — Любой другой человек на твоем месте уже бы давно сидел в темнице. А я терплю…

Наглости ей не занимать. Но я тоже умею наглеть.

Улыбнувшись, я сказал:

— Доминика Александровна, вы же сами понимаете… На свободе я для вас куда полезней, чем в каменном мешке. Нравится вам это, или нет.

Кировой это не понравилось. Взгляд у нее был как у пантеры, которая вынуждена мириться с козликом в соседней клетке.

— Если это все то, я иду спать. И так слишком много времени потерял здесь. Спокойной ночи.

И я просто направился вон. Григорий сделал порыв, чтобы задержать меня, но Лаврентий дернул его за пустой рукав.

Я не оглядывался. Уже на пороге меня окликнула Кирова:

— Иван, ты когда-нибудь хотел побывать в Башне?

Эти слова заставили меня остановиться. Все трое смотрели на меня, затаив дыхание.

— Кто не хотел бы?.. — осторожно ответил я.

— У тебя будет такая возможность. Как только мы поймаем того, кто посылает во дворец убийц…

И встав, она с улыбкой подошла ко мне. Мне это выражение совершенно не понравилось.

— … Ты станешь героем.

Во дворце.

После душа Марьяне стало куда лучше. Даже боль в голове прошла, правда, ненадолго. Снова посмотрев на портрет, она поморщилась. Его надо бы вообще снять — уж очень он жуткий — но этим они займутся завтра. Сейчас у нее уже не было сил. Только бы до кровати дойти…

Пух с Рэдом лежали в окружении блестящих золотых предметов и сладко посапывали. Ей на простынях оставалось совсем мало места.

Вздохнув, девушка начала раздеваться. Самой ей совсем не хотелось спать. Хотелось дождаться Ивана и…

Телефон зазвонил так резко, что Марьяна едва не вскрикнула. Довольно долго она пыталась достать его из кармана штанов и уже успела возненавидеть того, кто звонил так поздно.

Номер был неопределен. Брать трубку не хотелось, но она все же нажала «вызов».

— Слушаю, — сказала она, подойдя к окну. — Говорите, кто это?

Взгляд же скользнул за стекло. Свет горел только в ванной, так что сад снаружи был как на ладони. Далеко между деревьями кто-то стоял. Это не было странным, ибо даже ночью там патрулировался каждый закоулок.

Но…

— Кто это⁈

В ответ была тишина. Прошло несколько очень долгих секунд, а фигура в саду даже не шелохнулась.

Марьяна покрылась мурашками. Глаз она отсюда не видела, но могла поклясться, что он смотрит прямо на нее.

И вдруг…

— Я всего лишь хотел услышать твой голос. Не бойся, моя хорошая. Никто тебя не обидит. Скоро все закончится и я заберу тебя.

Вскрикнув, Марьяна выпустила трубку. Телефон с грохотом упал на пол, и Рэд с Пухом вскочили на лапы.

В динамике уже звучали гудки. А в саду… Там было пусто.