Это кто переродился? Книга 3

Глава 13 Кому еще Древней магии?

Если вначале мне казалось, что зал был битком, то теперь я бы предпочел забрать свои слова обратно. Как только фигуру Вергилия забрал вихрь, первые ряды как метлой смело — а направились студенты, естественно, назад.

Как и вторые ряды, и третьи, и так далее…

— Что же вы⁈ — хохотнул Вергилий на всю эту кучу-малу. Сцена опустела, а вот на задних рядах люди буквально стояли друг у друга на головах. — Кто смелый?

Все озирались, раздались неуверенные смешки, однако ни один как-то не спешил на «практику». Вихрь же разросся на половину сцены, напоминая огромную черную колонну, в центре которой висел маг.

Тут из коридора послышались голоса:

— Вергилий Иоаннович, откройте немедленно! Что у вас там происходит⁈ Неужели портал?..

Лектор хохотнул.

— Всего лишь демонстрация того, с чем им придется столкнуться в реальной жизни. Не более того!

— От вас исходят странные эманации! Не дай бог их заметит сами знаете кто! Немедленно прекратите, иначе мы сообщим ректору!

После этих слов Вергилий расхохотался. Лампочки же под потолком начали лопаться одна за другой, погружая зал в полумрак.

— Да жалуйтесь кому хотите, трусы! — и маг обратился к публике: — Ну же, будущие боевые маги! Или мне самому выбрать⁈

Пересекшись взглядами с Вергилием, я вздохнул и, перехватив молот, начал подниматься. Хотелось бы дать шанс еще какому-нибудь смельчаку, но, похоже, среди студентов и вправду одни трусишки. Даже Марьяна смотрела на Вергилия как на… меня в своем истинном обличии.

В любом случае, тянуть с дуэлью мне не хотелось. Нос Вергилия так и просился, чтобы его сломали.

— Я хочу! — раздался крик, и вся аудитория вновь повернулась к…

Артуру. Он дрожал, но понимал руку все выше и выше.

— Зайцев⁈ Хорош! Иди сюда!

Из смерча вырвала рукав и рванул к нам. Завертевшись вокруг Зайцева, он поднял его в воздух. Парня пронесло над головами собравшихся, а затем мягко поставило на сцену перед Вергилием.

Ветер мигом унялся, а на губах лектора вновь появилась мягкая улыбка.

— Что ж, Зайцев, ты оказался куда смелее всех этих породистых трусов, — сказал Вергилий, чем спровоцировал недовольные выкрики из зала. Проигнорировав их, маг продолжил: — Твоя задача довольно проста. Пробудить в себе Древнюю магию. Хотя бы частичку. И не умереть в процессе. Справишься?

Глаза Артура немедленно полезли на лоб.

— Но… Как?

— Знаешь, Зайцев, что отличает боевого мага от обычного рубаки?

— Эмм… Магия?

— Нет. Магией в той или иной степени владеют практически все в Королевстве. Оружие, Зайцев. Истинный боевой маг полагается на свои магические способности, а не на глупые металлические игрушки. Ведь даже его оружие…

И он поднял руки. Бонифаций и Пафнутий тут же обратились в мечи и прыгнули ему в ладони. Зал ошарашенно зашептался.

— … Лишь часть его магической силы.

— Но у меня нет таких сил, — сглотнул парень.

— Ошибаешься, — сказал Вергилий. — Все, так или иначе, ими обладают. Но оно дремлет в сердце любого мага. Ведь Дар — это довольно Древняя штука. Моя задача, как преподавателя, помочь вам отыскать в себе этот талант.

— Вергилий Иоаннович! — вскочила с места зазнайка. — Прекратите! Вы что, хотите, чтобы нас всех арестовали Инквизиторы⁈

— Единственный, кого сегодня могут арестовать, это меня, дорогая, — сказал он, не оборачиваясь. — Я здесь преступник, а вы всего лишь жертвы моего преподавательского эксперимента. Не более того. Расслабьтесь. И вы, Зайцев, тоже.

— А?.. — охнул Артур.

— Расслабьтесь. Ибо процесс пробуждения Древней магии не терпит напряженности.

Он поднял руку, и на образовалась серебристая игла.

В следующий миг Вергилий вновь стал вихрем. Артур банально не успел отреагировать — он даже не моргнул, а маг уже был рядом с ним. Удар в грудь отбросил парня метра на три. От вспышки мы все зажмурились, а когда смогли продрать глаза, Зайцев лежал на полу.

У него из груди торчала игла. Миг спустя она полностью вошла в его грудь. А затем за какие-то секунды его объяло пламя. В аудитории раздались крики, но никто бы ничего не успел сделать. Еще через секунду огонь сжег на Зайцеве всю одежду, однако сам парень отчего-то даже не покраснел.

Да и вообще пламя было необычным — белым. Оно словно порхало над телом парня.

— Зайцев, — встал над ним Вергилий. — Ты слышишь меня?

Открыв глаза, он кивнул.

— Как ощущения?

— Жжется…

— Это хорошо. Не сопротивляйся. Дай этому Огню полностью войти в тебя.

Тот снова кивнул, и пламя начало уходить — оно входило в него сквозь кожу. Скоро от огня не осталось и следа. Парень был обнажен, но абсолютно невредим. Над ним поднимался легкий дымок.

— Теперь терпи, Зайцев, — сказал Вергилий, сев перед ним на колено. — Будет больно.

Тот кивнул и медленно закрыл глаза. Где-то минуту он лежал неподвижно, а затем его начало дергать — словно внутри у него действительно происходила какая-то борьба. Рывок, и его выгнуло дугой. Он застонал.

— Тяжело идет… — сказал Вергилий, не поднимая взгляда. — Зайцев, если тебе что-то мешает…

— Пошел ты в жопу! — выдавил из себя Артур уже другим голосом, и тут его глаза закатились.

Вергилий удивленно приподнял бровь, а затем с хохотом поднялся.

— Что ж, ты прав, Зайцев. Дадим каждому в этой аудитории шанс справиться с болью самостоятельно.

И он поднял глаза на студентов. А те снова хлынули от сцены подальше, а кое-кто начал ломиться в двери.

— Пустите! Мы не хотим сгореть заживо!

— Вы не понимаете всей прелести Древнего огня, — сказал Вергилий, вновь превращаясь в вихрь и поднимаясь все выше. Из его рукавов посыпались иглы, втыкаясь в пол сцены. — Он может за пару секунд оставить от человека один пепел. А может, миновав тело выжечь из него душу. А может, и то, и другое одновременно. Я же с помощью него делюсь с вами этим Даром, дорогие друзья. Это великолепное заклинание, которое мне удалось постигнуть страшными жертвами.

— Пусти нас! Псих!

Маг же только покачал головой.

— Увы, друзья мои… — сказал он, а его прихлебатели начали вынимать из своих мантий сотни игл. Их всех подхватывало ветром и поднимало над головами собравшихся. — Сегодня нам с вами предстоит определиться, кто из вас достоин того, чтобы стать частью великого времени возвращения истинного Дара, а не бесконечных теорий, болтовни и фокусов. Иным же предстоит сгореть…

И прежде чем аудиторию сотряс крик, все эти сотни и сотни спиц рванули прямо на зрителей. Студенты падали один за другим.

Я тоже уловил блеск — две иглы. Одна летела прямо в меня, а вторая устремилась в Марьяну. Вскинуть молот я бы не успел. Да и вряд ли мечом удалось бы отбить такой снаряд — летел он слишком быстро.

Поэтому я прыгнул прямо на нее.

Больно было только миг. А затем я тоже загорелся, но пламя смыло с меня в один миг — все же я был переполнен Древним огнем, и этому не было во мне места. Марьяну потащило за мной, но к счастью девушка не рухнула на пол и только поднажала, прижимая к себе Пуха.

Я же несся вперед, расталкивая пылающих студентов. Я видел одного Вергилия, который с улыбкой на устах отправлял во всех подряд все новые иглы.

— Не толкайтесь! Толики Древней магии хватит на всех!

Еще несколько игл ринулось в меня, но на этот раз я был готов. Удар молотом породил вспышку, и в следующий миг окна в аудитории вынесло напрочь, а иглы просто разлетелись.

Дернув Марьяну, я скакнул на сцену. Уже наверху мы обернулись.

Все до одного студенты лежали на полу, над ними танцевало белое пламя. Одна половина уже поглотила в себя языки этого огня, остальные пытались сопротивляться. Но скоро он проник и в них.

И да, одежда сгорела у всех и каждого.

Марьяна сглотнула. Вдруг огонь вспыхнул и у нее — но горела не она. А…

— ПУХ!!!

Взвыв, собачка спрыгнула с рук хозяйки и принялась носиться кругами, как пылающая покрышка. Наконец, огонь впитался, и она, пискнув, шлепнулась на сцену и задрожала.

— Ты псих! — вскрикнула Марьяна, пытаясь что-то сделать с любимцем. — Как можно⁈ Это же так…

— Необходимо, — сказал Вергилий. — Иначе как противостоять вторжению Изнанки? Клин клином, как говорится… Ты же в курсе, арканист, что за последние полгода опасность порталов утроилась?

— Да, — сказала она, беря дрожащего Пуха на руки. — Но это не повод…

— Так вот, это ложь. По истинным данным опасность порталов увеличилась втрое только за последний месяц. За последние полгода их стало впятеро больше.

Марьяна смогла только открыть рот.

— Удивлена? А я вот пытался разъяснить этим кретинам в Аркануме простую истину: ради победы над Изнанкой Древняя магия должна стать нашим оружием. Все бесполезно. Эти старики боятся ее. В первую очередь из-за того, что они не способны впитать ее в силу возраста. Ни Марципаний, ни остальные пыльные мешки никогда не отдадут такую великую силу молодым — ибо они тут же сбросят стариков с насиженных мест. Поэтому…

И он вытащил очередную пару игл.

— Примите этот Огонь, или…

— Примем, — сказал я, сжав рукоять молота. — Если победишь, Вергилий. Не забыл, что у нас дуэль?

— Нет, конечно. Но давай обождем немного, пока наши друзья не придут в сознание? Мне бы хотелось дуэлью продемонстрировать все преимущества Древнего огня перед обычной никчемной полумагической дракой. Сначала ты, Обухов, и ты, Попова, станете сильнее, а потом…

Слушать его я не стал — мне были не нужны его подарки. К чему?

Кинулись мы на него одновременно. Марьяна вытащила шпагу, а я занес молот — и окружил его Древним огнем. Моим, голубым.

Среагировал Вергилий мгновенно. Вернее, его слуги — оба меча ринулись на нас со скоростью молнии. От удара во все стороны брызнули всполохи голубого пламени, и нас Марьяной отбросило. Мечи тоже разлетелись. Ударившись об пол, оба вновь обратились в двух коротышек. Мое пламя охватило их обоих. Закричав, они принялись кататься, но мой Огонь было невозможно потушить, ни водой, ни песком.

Его мог потушить только я.

Что я и сделал — щелкнул пальцами, и пламя мигом схлынуло с обоих. Их смерть мне была не нужна. По крайней мере, пока Вергилий окончательно не свихнется.

Маг не почтил своих чудом выживших слуг даже взглядом. Он смотрел только на меня — ошарашенно, будто увидел впервые в жизни.

— Ага, вот как… Ты уже владеешь Древней магией⁈ Значит, я попал в десятку! — и он улыбнулся. — Что ж, одна игла оказалась лишней. Так, кто же ты, Обухов? Еще со времен страх-комнат было понятно, что ты не обычный «повзрослевший» паренек. А кое-кто посерьезней.

Я перехватил молот. По древку вновь загуляли голубые всполохи.

— Возможно, просто такой же любопытный псих, как и ты, — сказал я. — А может, и тот, с кем тебе, Вергилий, и вовсе не стоило затевать дуэли. Отдал бы приглашение по-хорошему…

Мои глаза со значением блеснули, но Вергилий улыбнулся только шире.

— Давай закончим дуэль побыстрее, — сказал маг, и его снова охватил смерч. Его прихлебатели вновь обратились мечами и, раздваиваясь, закружились по аудитории. Через пару секунд белых и черных клинков стало уже больше десятка. — Победишь, так и быть, заберешь приглашение. Проиграешь, не обессудь. Вас с Поповой я возьму себе. Как подопытных.

Я хмыкнул.

— Наивный. Думаешь, тебя вообще выпустят из этого здания? После всего…

В дверь вновь начали ломиться. И нет, не просто стучать, а именно пытаться вынести дверь — а она была такая, что и во дворец такую поставить не жалко. Толщиной она была с ладонь.

За воем ветра было плохо слышно, что орали те, кто пытался попасть внутрь. Однако по своему опыту я знал только один сорт людей, которые сначала бьют, а потом задают вопросы. Инквизиторы, кто же еще?..

Дверь сотряс очередной удар, и из щелей начало светить нечто магическое. Похоже, все «обычные» аргументы исчерпаны.

Вергилий же ни разу не обернулся. Казалось, ему на все наплевать.

— Конечно выпустят. Ибо у них просто не будет иного выхода, — и он кивнул на студентов, которые уже начали приходить в сознание. — Все эти дети — отпрыски самых влиятельных семей Империи. И теперь они все подобны нам, Обухов. А значит, обратной дороги нет ни у кого. Ни у их семей, ни у Короны, ни у Арканума, ни у Кировой.

Он улыбнулся. Торжествующе.

— А теперь наша дуэль начнется.

Еще один тяжелый удар, и аудиторию затопил свет — голубой, бледный и кроваво-красный.

Где-то в институте.

Грохот, завывания ветра и громкие голоса подняли весь институт вверх дном. По пустому коридору шагали трое — седобородый ректор Гаврила Гаврилович Сен-Симон, его секретарша и декан одного из факультетов. Остальные члены администрации пугливыми тенями крались следом.

— Это черт знает что!

Остановившись перед очередной аудиторией, он открыл дверь. Сидевшая за кафедрой престарелая преподавательница подняла заплаканные глаза. В остальной аудитории было пусто.

— Где все⁈

— У Вергилия…

Зарычав, ректор захлопнул дверь и кинулся к соседней аудитории. Там была та же картина — бородатый преподаватель сидел в окружении колбочек, реторт и горелок. За столами никакого не было.

— Где все?

— В 304-ой, — пробасил он, налив себе в рюмку коньяка, и выпил залпом. — У Вергилия Иоанновича, чтоб его вша заела. Будете?

Но ректор уже бежал дальше. Все аудитории, попавшиеся ему на пути, были населены одними несчастными преподавателями. Последней на его пути попалась столовая, но там он не нашел никого, кроме вусмерть перепуганных поваров, а еще какого-то зубастого красношерстного лисенка, который уплетал котлеты прямо со сковородок.

— Солото… Бомбоской…

И только из 304-ой… Оказавшись рядом, Гаврила Гаврилович никак не мог поверить в то, что видит. Огромная усиленная дверь дрожала от бушующего ветра, с порога потягивало дымом. Хуже того — оттуда пахло Древней магией.

Нет, просто НЕСЛО Древней магией.

— Вергилий! Я знаю, что ты там! Открывай, собака!

Гаврила Гаврилович попытался вынести дверь, но все было тщетно. Эти створки сделали на заказ — их не был способен взять даже таран, а заклинания от них только отскакивали. Зачем им такие в институте?.. Когда Сен-Симону выпал случай выписать их для института, он думал об этом в последнюю очередь. Красивая дверь, чтоб ее…

— Какого черта у него вообще лекция⁈ — зарычал Гаврила Гаврилович, устав стучаться. — Ее не было в расписании!

— Ступка-Головняк звонил и сказал, что заболел… — брякнула декан.

Ректор опешил. От удивления кончики его усов начали приподниматься.

— Петр Никанорович? Заболел⁈ Чушь! Я видел его в институте еще утром. Он был абсолютно здоров!

— Но…

И отмахнувшись, ректор сорвался в кабинет к Петру Никаноровичу Ступка-Головняку. Остальные члены администрации кинулись за ним. Никому не хотелось оказаться под дверью в 304-ую в тот момент, когда к ним пожалует Инквизиция. А то, что она пожалует, в этом уже не оставалось никаких сомнений. Вопрос был в том, кому прилетит?

Уже у двери ректор прислушался. Там было тихо.

— Может, он ушел домой? — предположила декан.

Дверь оказалась открыта, и, войдя, ректор огляделся. Тут было пусто, однако на вешалке висело клетчатое пальто, в котором Петр Никанорович ходил даже в летний зной и в зимнюю стыть.

А это означало одно…

— Петр⁈ Ты здесь?

Как ни странно, ему ответили. Мычанием — и шло оно из шкафа. Ректор оказался напротив в мгновение ока.

Открыв дверцы, он был вторично удивлен. Петр Никанорович Ступка-Головняк, прославленный специалист по теории магического боя, автор учебника «Боевая магия: Теоретический курс» был связан по рукам и ногам, лежа в позе «ласточка». Во рту торчал кляп, вид у преподавателя был абсолютно потерянный.

— Мвввв!

— Так… — протянул ректор. — Кто-то за это ответит…

Но не успел он вытащить кляп и спасти Петра Никаноровича из заточения, как в кабинет вбежала растрепанная секретарша. Глаза у нее были абсолютно дикие.

— Ваша милость, у вас в кабинете…

Этого ему еще не хватало!

— Нет-нет-нет, не хочу знать! Хватит с меня Вергилия!

— … Инквизитор. И он требует…

После слов «Инквизитор» и «требует», ректор бежал так быстро, что буквально обогнал свою тень. По пути он осознал, что Древней магией теперь не просто несет, ей буквально ПРОПИТАНЫ эти стены.

— Мама…

Ему ужасно хотелось бежать куда угодно, но только бы подальше от собственного института, которому он отдал сорок лет жизни, однако ноги предательски донесли его до ректорской.

Древней магией оттуда не пахло, однако Гаврила Гавриловича это не сильно обрадовало. У двери стояло целых трое цепных псов Кировой. Только увидев ректора, они схватили его за плечи и швырнули внутрь его обители. Оказавшись на собственном ковре, Гаврила Гаврилович внезапно почувствовал себя совсем молодым — неопытным и пугливым. Увы, на этом признаки молодости закончились.

Инквизитор сидел за его рабочим столом. Его глаза за стеклышками пенсне зловеще сверкали, половина лица была обожжена. Поймав на себе его ледяной взгляд, ректор вытянулся по стойке «смирно».

— Мессир, как хорошо…

— Где сейчас находится студентка Марьяна Васильевна Попова? — проговорил он тоном, не терпящим возражений. — Только не говорите, что в 304-ой аудитории, которую мои люди вот-вот будут брать штурмом.

Перед глазами Гаврилы Гавриловича за один миг пронеслась вся его педагогическая карьера. Споткнувшись на том моменте, когда из-за соображений престижа он лично дал Вергилию Иоанновичу право вести лекции в своем институте, ректор выдавил:

— Она… Именно там… Но мы…

Инквизитор вздохнул. Взгляд у него стал такой пронзительный, что Гаврила Гаврилович готов был поклясться, что он им сейчас отрежет ему голову.

— Кто ведет лекцию? Только не говорите, что Вергилий…

Ректор очень хотело что-то пролепетать, но тут нечто рвануло настолько громко, что оба рухнули на пол. Стекла брызнули в кабинет.

Когда пыль немного улеглась, ректор поднялся. Инквизитор уже стоял у окна и буквально светился от ярости.

А снаружи было жарко. Из разбитых окон злополучной 304-й аудитории вырывался вихрь в сердце которого бушевало голубое пламя. Скоро он завис над внутренним двором института.

Ректор пригляделся и обомлел. Вокруг центра, который представлял собой Вергилия в пылающей мантии, носились двое, парень и девчонка, — и они были скованы наручниками. А еще там были молнии, огненные шары и мечи, сотни мечей. Каждый они отбивали на лету.

Но не это было самым страшным… Вокруг вихря носило еще кучу народу. Все были отпрысками самых блестящих родов Королевства. Все были голыми.

— Обухов… Попова… — шипел Инквизитор и, сжав кулаки, кинулся на выход. — ВЕРГИЛИЙ! УБЬЮ!