Эпизод 2. Антиканон

Глава 3. Будни

В ангаре пахло работой. А еще — машинным маслом и человеческим потом.

Посреди помещения, сложив крылья, стоял знакомый транспортный шаттл. Трое рядовых суетились с укладкой каких-то ящиков.

— Как прошел отпуск, сэр?

— Отоспался. Что у нас нового, Челси?

— Адмирал Цандерс вернулся с Корусканта.

— Когда?

— Сегодня утром. Будут какие-нибудь распоряжения, сэр?

— Никаких. Собирайте своих парней и взлетаем.

— Есть, сэр. Но погрузка будет полностью завершена только через два часа.

Скайуокер едва заметно нахмурился. У него оставалось еще семь часов последних суток вне службы, но, однако, не было ни малейшего желания справлять поминки по отпуску здесь, шатаясь по барам и притонам Кореллии. За прошедшие дни он достаточно пообщался с пьющими пилотами, ворюгами, контрабандистами и прочим сбродом. Он побывал на родной планете, убедился, что с матерью все в порядке, получил новую порцию недовольства тем, что так и не смог подыскать для нее лучшее обиталище. Однако, дредноут «Мегера» висел в полутора часах полета на шаттле, а от Татуина в памяти оставался лишь едва теплящийся след воспоминаний, как это и присуще всему, что беспредельно далеко и не вписывается в рабочие серые будни. Более всего интерес Скайуокера сейчас подогревала новость о возвращении адмирала. Он надеялся, что не пропустил ничего важного, и рассчитывал, что совещание командования флота состоится лишь завтра.

— Что, транспорта больше никакого нет?

— Так точно, сэр.

— А это что в углу ангара?

— Один из тех бомбардировщиков, что более всего пострадали в последнем сражении. Проходил ремонт в здешнем доке.

— А на «Мегере», что, не справились? С каких пор на Кореллии у нас военные верфи?

— Пришлось заменить большую часть блоков управления, сэр, и капитан Штрим решил, что проще сделать это здесь.

— Ах, вот как. Стоп, вы же его не в шаттл запихивать собираетесь?

— Лейтенант Фогг должен лично доставить его на «Мегеру». Но после ремонта машину еще толком не испытывали.

— Объясните мне, как можно испытывать машину не «толком», — спросил Анакин.

— Извините, сэр. Неточно выразился. Еще не были проведены испытания в стратосфере.

Скайуокер нарочито удивленно поднял бровь. Затем подошел к бомбардировщику. Корабль казался спрятавшимся за столбиками ящиков, словно он по какой-то причине стыдился своего ремонта. Анакин подметил немного перекошенное левое крыло. Потом открыл кокпит, перегнулся и активировал панель управления. Подергал рукоятки, понажимал на кнопки. Пару минут понаблюдал за ходом двигателей.

На первый взгляд все работало.

— А впрочем, отлично. Я и испытаю. Фоггу скажете, что это мое распоряжение.

— Есть, сэр, — ответил Челси, а после осторожно добавил. — Извините. Вы действительно уверены, что риск того стоит?

Скайуокер чуть скривил губы.

— Хотите намекнуть, что Штрим прикажет подбить меня из турболазера сразу, как я назову свой код?

Старший лейтенант сконфузился. Анакин тем временем бросил в кокпит сумку. Залез внутрь и бросил на прощание:

— До встречи, Челси.

Скайуокер поднял неуклюжий бомбардировщик строго вертикально вверх и затем резко развернул его на сто восемьдесят градусов. Покинув ангар, разогнал корабль практически до максимальной скорости. Внезапно стремительно пошел вниз, затем заложил крутой вираж и снова резко поднялся вверх. Оттуда увидел, как густые серые облака с оборванными краями растворили в себе планету. Анакин побарабанил пальцами по экранчику одного из приборов. В доке «Мегеры» он рассчитывал быть минут через сорок. Расчет сбился на тридцатой минуте полета, когда он услышал недвусмысленную дрожь в двигателе. Пришлось чуть сбавить скорость, и вибрация почти утихла.

Скайуокер адресовал ремонтникам одно из любимых выражений из хаттеза.

На секунду им почти овладело желание повернуть назад, разыскать ответственных за дело людей и организовать им системное разбирательство. Нет, не стоит, решил он. Сейчас есть дела поважнее, а проблемой сношений Штрима и кореллианских ремонтных бригад можно будет заняться в более подходящий момент, заручившись документами. А заодно заставить собственных техников попотеть над двигателями. Сейчас главное — приказ, полученный Цандерсом в Совете Безопасности.

На орбите показался дредноут.

— Ангар «Мегера», это ARC-бомбер. Откройте входной шлюз, прием.

— Вас слышим. Передайте код пропуска и свое имя, прием.

— Пятьдесят три — дельта девять, Анакин Скайуокер, прием.

— Код принят. Следуйте на посадку во второй ангар.

Скайуокер филигранно точно поставил корабль в один ряд с пятеркой таких же бомбардировщиков. Коротко кивнул в ответ на приветствие вахтенного.

— Передайте приказ в техобслуживание. Пусть заберут эту машину в ремонтный отсек.

Затем направился в свою каюту, оставил там сумку, вновь поднялся наверх, в рубку, и обратился к дежурному.

— Вилликс, соедините меня с комэском бомберов.

Дождавшись, когда перед ним появится голограмма нужного человека, Скайуокер перешел прямо к делу.

— Какого ситха, Хоубак, подбитый ARC-бомбер сдали кореллианцам?

— Сэр, наши техники эту машину починить не смогли.

— Чушь собачья. Кто отвечает за бомберы? Бленд?

— Да, сэр. Он представил мне рапорт, но там все чисто.

— Объясните, что там случилось?

— После ремонта грохнулась система стабилизации. В испытательном полете. Пилот успел катапультироваться, машину поймали лучом. Пока вас не было, второй помощник связался с одной конторой на Кореллии. Они ранее выполняли наш заказ на аппаратуру.

— Значит, кореллианцы подсунули ломаную систему, наши парни на это купились, а потом от большого ума заплатили двойную цену. Ладно, — Скайуокер помедлил и решил, что не поленится сам спуститься в ремонтный отсек. — С техниками я разберусь сам.

— Бленд!

— Да, сэр.

— Вы уже видели результаты так называемого ремонта?

— Да. Крыло пошатывает.

— И правый двигатель дрожит.

— Позвольте заметить, сэр, что вы на двадцать процентов превысили допустимую для этой модели скорость.

— Превысил?

— Простите, сэр, но бомбардировщик — это не истребитель. Он не предназначен для полетов на такой скорости и сложных маневров.

— Поэтому их и сбивают.

— Да, сэр. Нашим пилотам в принципе не хватает необходимых умений.

— Вы сами хороший пилот, Бленд?

— Сэр, я прошел весь необходимый летный курс. Это отмечено в моем послужном списке. Я вообще считаю, что нельзя чинить технику, если не понимаешь, как она ведет себя в полете.

— Согласен. Но тогда вы точно должны понимать, что бомбардировщик может маневрировать не хуже обыкновенного истребителя.

— Но, сэр, у них в принципе другая функция.

— У пилотов или у машин?

— У пилотов… И у машин тоже.

— Немного иная конструкция. Которая причем совершенно не мешает маневрам. А двигатель той же серии. В общем, мне нужно, чтобы до следующего боевого вылета эта машина была в полном порядке.

— Есть, сэр — ответил Бленд, и, исподлобья взглянув на Скайуокера, решился спросить. — А будут они?

— Что?

— Боевые вылеты?

— Будут.

Бленд продолжал странным немигающим взглядом смотреть на Скайуокера. Затем поправил свои темные волосы. Он всегда так делал, когда хотел придать себе лишней уверенности.

— Сэр, можно с вами поговорить не как с командиром?

— Валяйте. Я еще, — он посмотрел на часы, — целых пять часов в отпуске.

— Мы стоим здесь уже два месяца.

— Бленд, так вы не единственный, кого это раздражает.

— Я не для этого пошел служить во флот.

— Это понятно.

— Я был лучшим на своем курсе.

Скайуокер снисходительно улыбнулся.

— Я тоже.

— Я мог преспокойно перенять дела в фирме отца. Но мне было… интереснее, что ли, возиться с этой дурацкой техникой, чем копаться в бумажках. Потом мне предлагали место специалиста на Фондоре. Это сразу — то после окончания университета. А я зачем-то поперся на два года в Академию и попал сюда.

— Мне тоже много чего предлагали. Уже в детстве, — нарочито серьезным тоном ответил Анакин.

— Да?

— Да, — и снова также серьезно. — Работу наркодиллера на Корусканте, например.

— Я не шучу, — Бленд дернул головой. И снова пригладил короткий завиток волос на левом виске. — Нам мало платят. Вы же не считаете то, что мы получаем, приличным жалованьем?

— Вы об этом думали, когда шли в Академию?

— Еще я думал о положении в обществе.

Скайуокер скептически поднял брови. Ничего не ответил.

— А что тогда для вас, — Бленд обвел глазами ангар, — ну, все это?

— То, что я умею делать.

— Я понимаю. Карьерные перспективы у вас есть.

— У вас тоже, Бленд.

— А что будет дальше?

— Постараемся выиграть войну.

— Когда?

— Когда вы почините этот самый бомбер.

— Да что…

— Да то, — неожиданно оборвал его рассуждения Анакин. — Что завтра к двум часам дня вы представите мне рапорт о состоянии машины. А к четырем у вас должны быть готовы соображения по приведению ее в полную боевую готовность.

— Есть, сэр.

Скайуокер повернулся на каблуках и зашагал прочь. Вслед ему понеслось:

— Сэр, вам нравится, когда вам все завидуют?

Теперь уже Анакин не смог скрыть кривой, одновременно удивленной и в чем-то разочарованной улыбки. Впрочем, он и не скрывал ее, потому что в ответ на этот смешной выпад не соизволил обратиться к технику лицом. Он так и стоял целую минуту, глядя на свое отражение в блестящей обшивке стен ремонтного ангара и улыбаясь самому себе.

— Например, кто?

— Капитан Штрим.

Анакин пожал плечами.

— Это, честно говоря, не моя проблема.

Адмирал Цандерс, человек средних лет и среднего роста, глубокую залысину которого скрывала фуражка, а достаточно стройную для его возраста фигуру словно нарочно подчеркивал затянутый ремень на кителе, стоял в центре зала для совещаний. У самого края голографической звездной карты. У адмирала была странная привычка — тыкать в карту пальцами вместо того, чтобы пользоваться лазерной указкой. Иногда он вспоминал об этой удобной штуке, спохватывался, и брал излучатель в левую руку — адмирал был левшой — но через некоторое время клал его на стол, и снова принимался водить пальцем по зеленым лучам голограммы.

Его адьютант Валлаш возился с распечатками карт.

Неподалеку от Цандерса, выпрямившись и почти навытяжку стоял Менкинс, капитан флагмана «Магус», где, собственно, и происходило совещание. Менкинс был темноволос и высок, носил усы с маленькими завитками и вообще мог показаться каким-то персонажем из старого приключенческого романа. При условии, что у остальных присутствовавших на совещании офицеров было время прочитать такие романы. А так как это условие выполнялось с трудом, то тридцатипятилетний Менкинс казался обыкновенным карьеристом, что для республиканской армии было таким же обыкновенным делом. Принято было считать, что в войсках и не было людей иного сорта, как только карьеристы или неудачники. Карьеристы быстро прокладывали путь наверх, мостя себе дорогу талантом к военному делу или иным талантом, как-то подсиживание своих товарищей по службе. Неудачников в войсках скапливалось еще больше, но они наверх не шли, а оседали среди офицеров низшего чина, если вообще становились офицерами.

Стоявшего еще дальше от Цандерса, Менкинса и Валлаша старшего помощника «Мегеры» Скайуокера считали карьеристом. Он это знал, и не возражал. Он и сам причислял себя к карьеристам. Но создавшееся положение он никак не признавал нормальным. Почему-то именно сейчас ему вспомнился вчерашний разговор с Блендом. Ему все казалось, что служба в армии должна совершаться не только ради серебряного и золотого звездопада, которым новые звания отмечаются на униформе. Вряд ли он стал бы распространяться на эту тему, он и сам был по горло сыт республиканской пропагандой. И кое-какой философией тоже, а, значит, и не собирался глубоко задумываться, что же такое военное дело — умение хорошо убивать или же умение хорошо защищать. Он только знал, что это — дело. Работа. Призвание. И глубоко в душе был уверен, что в идеале подавляющее большинство военных должно думать так же, как он, и считать службу возможностью жить по призванию, а не только дорогой к положению в обществе.

Впрочем, при сегодняшней политической ситуации в Республике военная служба была дорогой не к положению, а в некое другое место, приличные названия для которого надо еще поискать. Два года назад, когда первые этнические конфликты на внешних территориях переросли в захват целых систем и объявление независимости, Совет Безопасности, не думая, затыкал эти дыры республиканским флотом и наземными подразделениями, пока вдруг не оказалось, что армия основательно завязла в самой настоящей гражданской войне, а против нее стоят другие армии, нередко куда лучше подготовленные для ведения длительных кампаний. Большая часть войск сохранила верность Республике, хотя многие локальные подразделения перешли под командование сепаратистов. И если в самом начале войны небольшие оппортунистические объединения создавались и разваливались чуть ли не каждый день, то позже отделившиеся государства смогли объединиться в «Союз независимых систем». Растаскивать на части огромный лежалый шмат мяса под названием Республика стало еще легче. Движение сепаратизма, поначалу питавшееся внешними регионами, теперь могло отрывать самые аппетитные и неподгнившие кусочки средних и центральных территорий государства. Рецепт был прост: быстро пропустить сырье через мясорубку наземных действий, слепить новый вариант демократии и немного поджарить огнем бластеров или турболазеров. Какая-нибудь забытая национальная идея и маленькая война за независимость сплачивала народ, а далее на помощь отделяющимся приходили сепаратистские подразделения. И очередное блюдо под названием суверенная система готово. Впрочем, суверенностью своей дорожили немногие. Большинство таких государств очень скоро вступали в «Союз независимых систем».

Цандерс прочистил горло, и сказал только одно слово.

— Контрнаступление.

Потом обвел глазами публику. Публика состояла из капитанов и нескольких старших помощников всех кораблей пятого республиканского флота, включая в себя двадцать три человеческих существа, двух каламари и одного суллустианца.

Менкинс решил нарушить молчание, и спросил:

— Республика переходит в контрнаступление, сэр?

— Республика не переходит в контрнаступление. Республика вот уже полгода как перешла в контрнаступление.

Со стороны это казалось заготовленным спектаклем, и оно действительно им было. Ясно, что капитан «Магуса», где размещались адмиральские апартаменты, лучше всех посвящен в новости, а сейчас своими вопросами просто обрамляет выступление командира.

Цандерс, однако, продолжил.

— Разумеется, это относится только к некоторым участкам фронта. Тем не менее, мы практически прекратили беспорядки в центральных территориях. Правда, ценой потери почти двух флотов. С другой стороны, мы не можем начать активные действия на внешних территориях, пока в средних все не будет вычищенно. Совет безопасности принял решение, согласно которому в дело пойдет шестой флот, то есть резерв.

— Резервный флот идет в дело, сэр?

— Резервный флот остается охранять центр и рассредоточивается вокруг столицы. Таким образом, четвертый вместе с нами начинает освобождать от войск сепаратистов захваченные в прошлом году планеты Средних территорий. Первый, второй и третий держат границы внешних территорий.

— Наше первое задание — обеспечить наступление вот на этом участке, — Цандерс все-таки взял излучатель и ткнул оранжевым лучом в карту. — Освобождение этих четырех систем Совет счел первоначальной и важнейшей задачей. И начать придется с объединенного королевства Локримии, то есть с планет Лоду-1 и Лоду-2.

— Позвольте спросить, сэр, почему именно с них? Реванш?

— Не реванш, Менкинс. В качестве повода пойдет оккупация Лоду-2, ранее входившей в состав Республики, и всякие этнические чистки. Будем восстанавливать порядок и демократию. Суть же в том, что на Лоду-2 построены верфи. По донесениям разведки, налажен выпуск истребителей. И это уже не прототипы, а серийная продукция. Есть и другие данные: скоро ожидается выход прототипа какого-то нового дредноута. Естественно, для охраны верфей над Лоду-2 постоянно болтается значительная часть их флота.

— Сэр, наша задача — уничтожить верфи?

— Наша задача — прибрать верфи к рукам. И не только. Наземная армия наполовину состоит из войск, переброшенных отсюда, — адмирал указал на маленькую незаметную систему во внешних территориях. Я имею в виду наемников. Войска включают в себя флот, передислоцированный с Лоду-1 и два наземных корпуса. Это что касается захваченной Лоду-2. Что же касается самой Лоду-1, то это, прежде всего, их местная армия. Флот невелик, в основном наземные силы. Включая танковый корпус.

— Уничтожить такую армию или заставить их уйти с планеты будет сложно, — сказал Менкинс.

— Да, но в случае успеха это гарантирует серьезный прорыв на участке. После локримийского королевства, освобождение таким систем, как Туод и Ксаббия не станет большой проблемой.

— Позвольте заметить, сэр, что Туод и Ксаббия — давние союзники.

— Безусловно.

— Что, если Туод и Ксаббия бросят свои, пусть и малочисленные подразделения на помощь Локримии?

— Вы правы, Менкинс, — в формальной обстановке адмирал всегда называл капитана на «вы». — Оттого мы и должны действовать быстро.

Он снова обвел глазами офицеров.

— Есть вопросы или предложения?

Анакин тоже обвел глазами публику. Посмотрел на своего капитана. Штрим стоял рядом, апатично вслушиваясь в выступление Цандерса и Менкинса. Для Скайуокера это было первое совещание такого уровня, где понадобилось его присутствие. Однако, наблюдая выражение лица Штрима, он почему-то не сомневался, что от его командира никогда никаких предложений не поступало и на более ранних совещаниях. Впрочем, раз пятидесятивосьмилетний Штрим дослужился до звания капитана «Мегеры», на одном из самых маленьких, но все же не самом завалящем дредноуте пятого флота, значит, это устраивало достаточно многих в командовании флота.

Наконец, раздался голос вице-адмирала Ли Фуна.

— Мне кажется, сэр, что мы должны учесть связанность двух систем, о которых идет речь. Лоду-1 и Лоду-2.

— Правильно, Фун. И какой вывод вы из этого делаете?

— Действовать придется одновременно в обеих системах.

Адмирал деловито улыбнулся.

— Это нерационально, — тихо сказал второй вице-адмирал флота, Юманс.

Цандерс услышал это и повернул голову в его сторону.

— Разве у нас хватит ресурсов, сэр?

— Впрочем, у нас есть четвертый флот, — в дискуссию снова вступил Менкинс.

— Вот именно, — серьезно сказал адмирал. — Но о передислокации четвертого флота никто на Локримии и не подозревает. Предлагаю действовать постадийно. Сначала в бой вводится две эскадры. Им придется потерпеть и вызвать на себя весь огонь на Лоду-1. Когда наши друзья-сепаратисты, то есть, тьфу, войска свободного локримийского королевства сообразят, что их родная планета под огнем, они отправят туда весь свой флот с Лоду-2. В это же время мы подвергнем бомбардировке их наземные базы на Лоду-2.

— Как только их флот отойдет к Лоду-1, они могут закрыть базы энергетическим щитом.

— Естественно. Поэтому операция синхронизируется с точностью до минут. Если и закроются, тем лучше для нас. Флот мы должны разбить так или иначе, а их базы позже просто заблокируем. Захотят покушать — вылезут и из-под щита. Один батальон десанта отправляется на верфи, другой в столицу.

— Лоду-1 так это не оставит.

— Естественно, Менкинс. Совет Безопасности дал исключительное право на интервенцию. Другого выхода нет, придется принудить их к капитуляции тем или иным способом. А потом заняться Туодом и Ксаббией. Есть еще вопросы?

Обсуждение растянулось на час. В конце концов, даже младшие командиры типа Скайуокера получили по заданию.

— И еще, — вдруг сказал Цандерс. — Приятная новость. Сенат увеличил военный бюджет, и Совет Безопасности распорядился вложить солидную часть этих дополнительных средств на постройку новых военных кораблей…

Скайуокер проснулся рано, без будильника, и его первой мыслью было то, что осталось в голове с вечера — подготовка корабля к сражению над Лоду-1. Надо будет пообщаться с командирами десантных подразделений. И с командирами каждого звена истребителей. Ах да, еще стоит зайти к Бленду, посмотреть, во что он превратил тот бомбер. Последний день на Кореллии, как никак. Уйдем, и больше времени на совещания и проверки не будет, подумал он.

Анакин снова закрыл глаза и притянул к себе Силу. Огонь. Он всегда ощущал Силу только как огонь. Внутренний, обжигающий, свежий поток огня. Каждый день — разный. Пламя не бывает одинаковым.

Оставалось встать. Сходить в душ. А потом сбегать в столовую.

Скайуокер открыл глаза вновь, и в этот момент его что-то кольнуло.

Словно кто-то ледяными иголками проткнул оба века сразу.

Нет.

Это тоже была Сила.

Именно. Сила, чужая Сила была рядом. Быть может, прямо на этом корабле. Или на дредноуте Менкинса.

С минуту Скайуокер напряженно вглядывался в потолок, как будто именно там сейчас решались вопросы неправильного устройства мироздания, а он мог быть все понимающим зрителем, с контрамаркой припершимся в этот театр всегалактической суеты.

Потом сел в кровати. Мир перевернулся, и он уперся глазами в дюрасталевый пол каюты.

За день предстояло сделать столько, сколько обычно делается за сутки — как и следовало ожидать, флот застоялся на вынужденном ремонте, и ни один из кораблей не был готов к сиюминутному отправлению, а поэтому приходилось в невероятном темпе наверстывать упущенное. Разумнее всего было бы сосредоточиться на работе и послать все нехорошие предчувствия очень далеко.

Не получилось. Слишком сильно он хотел знать причину, какого гребаного ситха именно здесь и сейчас появилось то, что он почувствовал.

Через четверть часа Скайуокер, пребывая в совсем не по-утреннему мрачном расположении духа, проследовал в офицерскую столовую, где откровенно достал второго помощника вопросами переброски кораблей в гиперпространство. Ну, не каждый бравый офицер флота за завтраком хочет непременно говорить о постылых служебных делах, однако, к старшему по званию надо прислушиваться.

Именно тогда, когда Анакин доедал положенный офицеру маленький кубик десерта — какое-то подобие шербета — к столу подскочил адьютант Штрима и сообщил ему о новом экстренном совещании на «Магусе».

— А подробности? Известно что-нибудь?

— Сообщают, что из центра прибыл посланник Совета Безопасности, сэр.

— Да. Я так и понял, — сказал Скайуокер, и, оставив десерт недоеденным, а второго помощника удивленным, отправился в ангар.

Было все то же самое, что и позавчера. Те же самые холографические карты, тот же самый энергичный Цандерс. Адмирал снова поправлял фуражку на лысине и снова теребил лазерную указку в левой руке.

И все-таки что-то было не так.

То ли карты казались не зелеными, а мутно-зелеными. То ли в движениях Цандерса просматривалась несвойственная ему спешка и суетливость. Однако, Цандерс собрался, и, картинно выпрямившись, мгновенно перешел к делу без всяких прелюдий.

— По донесениям капитанов дредноутов, флот готов выступить завтра вечером. Но беда в том, — Скайуокер удивился, что адмирал употребил именно это слово, «беда», — что нам придется изменить стратегию сражения на Локримии. Слово посланнику Совета Безопасности.

В центр зала переместилась фигура в коричневом плаще.

— Меня зовут Рэй Лурус. Я рыцарь-джедай.

Светловолосый парнишка, назвавший себя Рэем Лурусом, легко поклонился. И улыбнулся. Весьма даже приветливо так улыбнулся.

Э, какие молодые нынче рыцари пошли, подумал Скайуокер. Что бы это значило? И сколько ему — двадцать два, двадцать три? Ровесник, стало быть? Ну, двадцать пять от силы.

Анакином овладело странное осознание того, что он и сам был, нет, не был, а мог стать таким. Теоретически… На секунду он целиком отдался этому ощущению, и легко представил себя в коричневом плаще. С серебряным сейбером на поясе. Точно, непременно с мечом, это ж круто, правда. И вот стоит он с мечом… среди своих, нет уже не своих. Посреди обычных вечно сереньких республиканских военных, которым в силе приказывать не только бравые кабинетные генералы Совета Безопасности, но и министры, и члены Совета Ордена. Конечно, приказы последних формально приказами не являлись и были завуалированы под рекомендации, но кто же не знал, что рекомендации эти имеют столько же веса, как и прямые приказы Совета Безопасности Республики…

А ведь и правда, он мог стать таким…

Ну, так не стал же, сказал он сам себе. И слава Силе.

— Совет Безопасности требует внести коррективы в операцию по освобождению этого участка, — рыцарь посчитал, что Цандерс поделится с ним указкой, но адмирал мертвой хваткой вцепился в приборчик, который никогда не был ему нужен. Поэтому Лурус обратился к адьютанту Цандерса. — Пожалуйста, дайте мне лазерную указку.

Адьютант исполнил просьбу, и Лурус ткнул оранжевым лучом в Лоду-1 и Лоду-2.

— Совет Ордена Джедаев постановил, что перед любой планируемой атакой необходимо провести переговоры на самом высшем уровне. Я имею в виду локримийского короля Эсквио Фирцини.

— Совет Ордена был осведомлен о планируемой атаке?

— Разумеется. В том смысле, что Совет Безопасности отдал приказ вашему флоту начать контрнаступление на этом участке и освободить оккупированные сепаратистами планеты.

— А, — только и ответил Цандерс.

Джедай удивленно посмотрел на него. Видимо, он ожидал иной реакции.

— Совет считает, что Фирцини — очень разумный человек и, безусловно, может внять нашим доводам.

— Простите, какой Совет? — вежливо переспросил адмирал.

— Совет Ордена, — не мигнув, ответил Лурус. — Это значит, что ситуацию можно решить бескровно. Для нас это является приоритетом. Более того, Фирцини известен своим глубоким уважением, которое он испытывает к Ордену.

— И крупными пожертвованиями, наверно тоже, — вставил капитан «Магуса».

Джедай покачал головой. Адмирал бросил на Менкинса короткий укоризненный взгляд.

— Какова суть переговоров?

— Бескровное решение конфликта. Перемирие с Республикой. Система останется независимой, но будет оказывать нам всяческое содействие.

— Рыцарь Лурус, так нам не содействие нужно. Нам нужно захватить их верфи. Освободить Туод и Ксаббию. К ситху лысому вышвырнуть оттуда наемников.

— Адмирал, — джедай улыбнулся, — Я именно об этом и говорю. Переговоры, удачные переговоры, дадут возможность экономического соглашения по поводу верфей. Проще говоря, Республика намерена сделать большой заказ на поставку истребителей. Перемирие также даст возможность для войск беспрепятственно передвигаться через Локримию.

— Беспрепятственно передвигаться мы умеем и в гипере. Мы ведем войну с этими ребятами или покупаем у них истребители? Когда я был на Корусканте, в Совете Безопасности вроде как говорили об этнических чистках, которые правители Лоду-1 соблаговолили устроить на Лоду-2. Наша цель — разбить тех, кто устраивал беспорядки в Республике. А беспорядки начались именно что со вспышек национализма на Лоду-1. Мы не подавили их тогда, и должны подавить сейчас. Проводя контрнаступление.

— Адмирал, вы совершенно правы. Совет Ордена уже принял решение провести расследование, связанное с донесениями о случаях расовой дискриминации. Поверьте, все учтено. Если нам не удастся провести переговоры и склонить Лоду-1 на нашу сторону, вот тогда в дело пойдут ваши пушки.

— А перед этим вы предупредите Фирцини о возможной атаке?

— Да, так будет честно, — уверенно ответил джедай. — По сути, это ультиматум. Я просто дам знать, чем для Лоду-1 грозит несодействие Республике.

— Ультиматум? Рыцарь Лурус, вы понимаете, что своими переговорами срываете всю операцию? — это был снова Менкинс. — Единственным гарантом успеха была неожиданность. У нас нет столько наземных сил, чтобы вступить в затяжную кампанию. Мы намеревались загнать их флот в ловушку, а потом разбить их базы на Лоду-1 ударами сверху.

— Капитан Менкинс, позвольте. Должен заметить, что Совет Ордена ставит целью именно освобождение Лоду-2. Только если правитель Лоду-1 не согласится вывести с Лоду-2 наемников, может идти речь об атаке мирной системы.

— Эта мирная система вышла из состава Республики…

— То была воля народа, капитан, — ввернул рыцарь.

— … и захватила соседнюю планету. А потом началась война.

— Капитан, — мягко обратился джедай, — не станете же вы утверждать, что гражданская война началась с так называемых вспышек национализма на Лоду-1?

— Нет, конечно. Но эти сволочи подали хороший пример остальным.

— Менкинс, подожди, — окликнул его адмирал. — Рыцарь, вы сказали, что хотите бескровной победы. Вернее, бескровного перемирия. А вам известно, что грозит нашим войскам в случае вашей неудачи с переговорами? Мы будем вынуждены вступить в сражение с противником, который не просто предупрежден о нашем визите — а который успеет передислоцировать флот и перевести всю массу наземных войск в столицу. Да, наш флот имеет численный перевес, но они успеют поднять тревогу и вызвать подмогу с Туода и Ксаббии. Если вы так жалеете бедных сепаратистов и их несчастных наемников, почему бы вам также не пожалеть наши батальоны?

— Адмирал, Совет сделает все, что в наших силах, чтобы не допустить потерь с нашей стороны.

Скайуокер услышал, как стоявший недалеко Менкинс шепнул адьютанту, что «Совет в Республике есть только один».

— Так кто же будет проводить переговоры? Вы? — спросил Цандерс.

— Да, — джедай поклонился. — И да пребудет с нами Сила!

Перепланирование операции заняло времени больше, чем ее планирование. Снова были вытащены карты, снова были распределены боевые задания. Цандерс хотел узнать, где именно будут проходить переговоры, чтобы в случае неудачных переговоров сразу шарахнуть в это место лучом турболазера.

Однако, кроме того, что локримийский правитель в данное время находится на Лоду-2, джедай ничего не сказал. По его мнению, это тоже было нечестно.

Через два часа Анакин вместе со Штримом поднимались в ангар. Их ждал шаттл. Скайоукер почувствовал, что не хочет улетать с «Магуса» и что здесь осталось незавершенным какое-то важное дело.

— О чем думаешь? — спросил его Штрим.

— Об операции.

— Ну, думай. Наше дело — не допустить прорыва сепаратистов обратно к Лоду-1.

— Не допустим, — рассеянно ответил Скайуокер. — Сэр.

Предстоящая операция уже оформилась в его голове. Он знал, что будут потери. Большие потери. Возможно, потери кораблей. И совсем несладко придется тем, кто пойдет в десант — потому что их, скорее всего, будут ждать.

Неправильная операция, подумал Скайуокер. И у меня неправильный настрой. Так мы ничего не выиграем.

В ангаре к нему подошел один из техников. Со своими проблемами и рапортом. Анакин с трудом его выслушал, едва сдержал себя, чтобы не сорваться и не наорать на очередную глупость. Дал пару рекомендаций, как исправить допущенный при ремонте истребителя просчет.

В конце концов, это просто техник, от которого мало что зависит. Те, от которых зависит все, уже высказались. И операцию перепланировали. Так, чтобы заведомо проиграть.

Неправильный настрой. По-неправильному злой. Бывает злость — правильная, боевая. Она помогает, потому что именно с ней приходят на помощь хладнокровие, решительность, хитрость.

А тут просто раздражение, и хочется убить кого-то, или просто дать в морду.

Неправильно это.

Была, конечно, одна идея. Крышесъезженная и сумасшедшая.

Он поднялся в рубку.

— Где капитан Штрим? — спросил он у вахтенного.

— У себя в каюте, сэр.

— А его адъютант?

— Только что здесь был. Кажется, тоже ушел, — вахтенный смял зевок губами.

Было поздно. Скайуокер и сам устал, и в этой усталости почти растворилась вся его злость. Он подошел к консолю связного.

— Квинси, соедините меня с адмиралом Цандерсом.

— Но, сэр, — штабист хотел что-то сказать по поводу, кому следует и кому не следует обращаться к адмиралу без прямого на то приказа капитана.

— Или я сделаю это сам. Как тогда, у Лан-Дорна.

После этого напоминания, штабист безмолвно выполнил распоряжение. Очень скоро перед Скайуокером возникла фигура адъютанта Цандерса.

— Валлаш, мне очень нужно поговорить с вашим шефом. Я по поручению капитана Штрима, — соврал он.

Прошла еще минута, и холографическая связь замкнула адмиральскую каюту на одном корабле и рубку на другом. Адмирал неотрывно смотрел на Скайуокера. Как будто чего-то ждал. Тот решил незамедлительно перейти к делу.

— Сэр, я прошу прощения за то, что пренебрег субординацией и обращаюсь к вам без ведома капитана Штрима.

— Я надеюсь, это нечто важное, Скайуокер.

— У меня есть одна идея по поводу операции, сэр.

Через пятнадцать минут Скайуокер снова был в ангаре своего дредноута, снова забирался по трапу на шаттл, а еще через полчаса сидел в адмиральских апартаментах на «Магусе».

— А как вы собрались его отследить?

— Поставлю маячок на его истребителе.

— Все гениальное, конечно, просто. Но вы уверены, что он не заметит?

— Я поставлю ему такой маячок, который он не заметит.

— И кто, по-вашему, поведет эту команду смертников?

— Я бы предпочел сделать это сам, — Анакин улыбнулся одними губами. — И, осмелюсь сказать, сэр, я пока не собираюсь записываться в смертники.

— Потери в такой операции неизбежны. Представьте, сколько там наемников.

— Я возьму своих лучших людей.

Цандерс покачал головой.

— Вам не дадут там даже приземлиться.

— Об этом я тоже хотел с вами обговорить. Чтобы не бросаться в глаза шаттлом или баржей, я хочу потребовать у одной кореллианской ремонтной компании небольшой, но маневренный фрахтовик. Одолжить, естественно.

— Потребовать?

— Да. Капитан Штрим заключил с ними контракт, который они выполнили на редкость недобросовестно. Я первый помощник «Мегеры», и в мои обязанности кроме прочего входит также наблюдение за состоянием всех истребителей и бомберов. Я хотел с ними разобраться…

— Но вам не разрешили.

— Именно так.

— Тогда разбирайтесь. И одалживайте фрахтовик.

— И еще. На фрахтовике тоже будет установлен маячок. И в независимости от того, удастся ли нам выкрасть Фирцини, я бы рекомендовал провести бомбардировку базы на Лоду-2, скажем, через полчаса после начала операции.

— Это большой риск.

— Такая операция или удастся сразу, или не удастся вообще. Если нас действительно заметят и перестреляют.

— А если возьмут в плен?

— Адмирал, на большинстве отделившихся систем действует один и тот же приказ — нас в плен не берут.