Эхо мёртвого серебра 3

Глава 27

Орсвейн закричал в ярости, набирая скорость и превращаясь в могучий таран из металла и мускул. Стрелы разбивают о доспехи, попадают в щели, одна угодила под глаз, чудом пробившись в прорезь забрала. Боль только прибавила ярости. Кровь побежала по скуле на верхнюю губу, где её смахнул язык. Поцелованный Светом взревел ещё громче, вырвался вперёд, оставляя армии сильно позади.

Его цель Элдриан. Про́клятый император, прокля́той империи!

Тёмный Властелин в антрацитово чёрных латах, покрытых шипами на плечах и наручах, шагнул навстречу. Воздел двуручный меч, из самой простой стали, не адамантия или мёртвого металла. Обычная сталь. Какое же призрение он испытывает к альянсу? К Орсу?!

«Я стал сильнее с прошлой встречи!» — хотел закричать Орсвейн. Но из груди вырвался ещё один яростный вопль, настолько сильный, что в горле лопнули и сразу зажили сосуду. Его заживление куда слабее, чем у святого брата, но тоже есть.

Элдриан выдвинулся навстречу, двигаясь так небрежно медленно, что ярость затянула взор красной пеленой.

В Крипте он победил бесчестно, но теперь, у него больше не будет такой возможности. Орсвейн сильнее, быстрее! Он просто сомнёт тирана и понесётся дальше, раскидывая нежить до самых ворот цитадели. Проломит их, проломит твердыню и крепостные стены! Ничто в этом мире его не остановит!

Они сшиблись оглушительным металлическим грохотом, словно две стальные скалы. Элдриана понесло назад, оставляя на сухой земле две глубокие борозды от сапог. Поцелованный Светом отшатнулся, мотая головой. Перед глазами двоится, в ушах мерзкий звон — шлем сыграл роль колокола. Глаза залила кровь из расшибленного лба. Металл, в тысячи раз прочнее стали, промялся.

Орсвейн с трудом сорвал шлем, обдирая кожу на висках и лице. Швырнул во вновь надвигающегося Элдриана. Тот небрежно отбил двуручником, держа тот одной рукой.

— Да ты шутишь надо мной?! — Прорычал Поцелованный Светом, сжимая рукоять меча.

Тёмный всегда был так силён? Нет, в Крипте он летал от ударов, почти сдох! А сейчас выдержал это?! Невозможно! Он продал душу демонам! Конечно же, он ведь император Тьмы! Да и его путешествие за океан перед войной, не зря же он проделал этот путь!

Позади Элдриана в движение пришёл Бессмертный Легион.

Несколько тысяч воинов, закрывшись щитами, шагнули навстречу приближающейся армии Света. Стремясь сократить дистанцию, прежде чем дракон обрушит на них священное пламя. По всему полю в ловушках вопят умирающие и раненые. На фоне серых облаков мелькают росчерки стрел с обеих сторон.

Стальной клинок обрушился на голову Орсвейна и тот рефлекторно закрылся наручем. Удар отбросил руку в лоб, но ушёл в сторону, а гигант откинулся назад. Зрение всё ещё рябит, а звон в ушах источается до комариного писка. Элдриан наступает, не обращая внимания на мчащихся по обе стороны солдат. А они стараются не замечать его, боясь мгновенной смерти от рук Тёмного Властелина и Поцелованного Светом.

— Тварь… — процедил Орсвейн, пересиливая себя и шагая со взмахом меча.

Элдриан не стал уворачиваться и блокировать. Адамантовый клинок врезался в латы на плече. Срезал несколько шипов и отскочил в шею, прикрытую сталью и кольчужной сеткой, выглядывающей из-под шлема. Орсвейн почти услышал, как хрустнули тонкие позвонки… Кулак в латной перчатке врезался в лицо, вмял нос.

Элиас привалился к ограждению стены, глядя на разворачивающийся бой и бледнея. Медленно повернулся к Фарин, стоя́щей слева. Ветер треплет красные волосы чародейки, а по подбородку стекает тонкая струйка крови из прокушенной губы.

— Какого хега он творит?! — Крикнул маршал, указывая на бой Фрейнара и Орсвейна.

Гигант и Святой сцепились в кулачном бою, обмениваясь ударами, способными дробить камень. Боги, да он слышит даже на стене, как костяшки сминают металл. От каждого удара во все стороны плещет пот и кровь. Тёмные потёки выступают на сочленениях доспехов Тёмного Властелина. Как бы ни был он силён, но Орс всё же прямой потомок Героя, избранный светом, как воитель.

— Что он делает?! — Повторил Элиас, хватая подругу за плечи и встряхивая.

— Не знаю… — Пробормотала она. — Он не слушается меня…

— Он ведь не вспомнил?! Нет… они же дерутся… проклятье.

Лучники по обе стороны от них натягивают луки и размеренно посылают стрелы. Ничуть не боясь навредить нежити Бессмертного Легиона. Стрелы врага едва ли долетают до цитадели. На поле кипит бой, выплёскиваясь за пределы «безопасного» коридора. Две армии сшиблись и вытянулись в стороны, словно два бруска металла сплющенные друг о друга.

Нежить действует методично, закрываясь щитами, давя ими, сцепив края. В узкие щели, ударяя короткими мечами. Мелкие раны их не беспокоят, но живые берут числом и скоростью. Выхватывают из строя, прибивают к земле дротиками. Сжигают магией или просто горючим маслом.

Когда легионеров было мало, магия Фарин и Свет Фрейнара могли восстановить их за секунды. Сейчас всё пошло наперекос и легионеры, больше не поднимаются. За редким исключением. Элиас прикусил губу, под пальцами треснул вековой камень. Брызнули мелкие осколки. Легион стал почти бесполезен, а подкрепление из оставшихся ещё в пути… да и смыла в нём нет. Стоит дракону сжечь цитадель, и война закончена.

Дальше только агония побеждённых и жалкие попытки выжить.

— Нет. — Выдохнул Элиас и оттолкнулся от ограждения, вырвав из камня куски. — Нет.

— Что «нет»? — Спросила Люта, поворачиваясь к нему.

В этот момент далёкий лес выплюнул из себя стаю оборотней, что врезалась во фланг армии Света. Но почти сразу увязла, впрочем, она оттянула на себя внимание конница, готовящей таранный удар во фланг Легиона. Кони встают на дыбы, оглашая поле боя испуганным ржанием. Даже самые вышколенные скакуны боятся волков, тем более таких огромных.

— Нет. — Повторил Элиас и пошёл к лестнице, на полпути сорвался в бег. — НЕТ!

Женщины переглянулись, Люта дёрнулась догнать мужа, но Фарин качнулась и почти перевалилась через ограждение. Оборотница поймала её, и, скрипя клыками, поставила на ноги. Элиас успел проделать половину пути по лестнице. Маршал бежит отталкивая слуг, поднимающих наверх запас стрел и вёдра со смолой для котлов.

Орсвейн невольно захохотал, когда кулак пробил чёрные латы и достал тонкие рёбра. Элдриана переломило пополам, должно быть, хребет сломался! Из-под шлема щедро плеснуло кровью. Ничего, скоро он его сорвёт… или нет? Сожмёт, скомкает вместе с головой! Сталь и плоть такие податливые и мягкие!

Удар латной перчаткой в челюсть на миг погасил мир. Сознание вернулось, когда Орс почти завалился на спину. Резко отставил ногу назад и выпрямился… только чтобы встретить новый удар носом, только вставшим на место.

Проклятье! В прошлый раз Тёмный почти умер от ударов впятеро слабее!

— Умри! — Зарычал поцелованный светом, ударяя кулаков в шлем, метя в ухо под ним.

Удар такой силы оторвёт голову быку, но Элдриан лишь покачнулся. Ответный удар Орс перехватил и сломал руку в локте, как тростник. Из-под шлема раздался глухой вопль, такой знакомый. Гигант захохотал и дёрнул руку, стремясь оторвать или порвать сухожилия. Чёрный металл смялся под пальцами, брызнула кровь.

В отчаянии Элдриан откинулся назад всем корпусом и резко согнулся. Помятый ударами шлем врезался в лицо гиганта, порвала кожу, проломил тонкие кости. Орсвейн даже не обратил внимания, ухватил обеими руками и сдавил. Словно спелую дыню.

Металл жалобно заскрипел, поддался… Элдриан рванулся, высвобождая голову из металла. Орс застыл. На него смотрит до боли знакомое лицо, но совсем не то, что ожидал.

За спиной, с протяжным рёвом, над лесом взмыл дракон.

Бурчание и бульканье внутри дракона затихло, не прервалось, просто стихло. Словно плеск в заполняющейся бочке. Пламя готово. Геор коснулся штыря в загривке, привычно надавил. Огромной туше требуется время, чтобы осознать команду. Наконец, дракон тяжело встал, задрал крылья, будто стремясь раздавить между них надоедливого человека. Затем побежал, круша лес и мерно взмахивая.

Штырь отклонился сильнее, давя на пучок нервов, и ящер с рёвом оторвался от земли. Взметнулся в серое небо, переполненный яростью и стремящийся выплеснуть её на врагов.

Геор с высоты оглядел поле боя перед цитаделью. Всё смешалось, легион разбился на отряды, скорее всего, чтобы не дать себя сжечь одним плевком. Умно. К тёмным прибыло подкрепление, как и к альянсу. Война приобретает тот самый вид дворовой свары, когда вся тактика остаётся только в голове военачальника.

Самое время, чтобы нанести внезапный удар. Смять волю и силы противника, обратить в бегство.

Дракон, повинуясь давлению штыря, направился к цитадели. Со стен в него полетели стрелы, что безвредно разбиваются о рубиновую чешую. Может сжечь лучников? Нет, по оплавленным стенам армия ещё долго не поднимется. А вот двор и сама крепость — другое дело. Пусть в пламени сгорят даже крохи надежды на долгую осаду!

На центральной башне колышется ткань, закрывающая верхушку. Должно быть, Тёмный приказал сделать оружие против дракона, какой ни будь гастрафет или нечто магическое. Геор почти захохотал, поражённый тщетностью усилий.

Древнего дракона не сбить такими дуростями, даже не поранить. Эта зверюга прошла все воины с империей без царапины. А тогда сил у Тьмы было куда больше.

Очередной порыв ветра от взмахов могучих крыльев сорвал ткань, и та вытянулась, как бежевое знамя, зацепившись за зубцы крыши. На площадке действительно стоит огромный гастрафет. По сути, огромный арбалет, с двойными рёбрами, дополнительно усиленными, и не менее огромным болтом в пазе. Вот только у снаряда есть дополнение, которого Геор никак не ожидал.

Элиас, стоит на снаряде с орихалковым наконечником, зацепившись за него цепями. Будто пытаясь задушить. Ширины вполне хватает, чтобы бывший героя мог стоять боком и сверлить дракона полным ненависти взглядом. Порывы ветра треплю золотые волосы, будто светящиеся изнутри.

Его Святость выпрямился, наблюдая за сражением. Тусклый свет играет бликами на фарфоровой маске. Руки сложил за спиной. Его служители оттаскивают раненных к жрецам, им помогают слуги и оруженосцы. Сам бой не впечатляет лича. За тысячи лет он видел и более масштабные сражения.

Видит Смерть, это интересно только контекстом.

Ведь ради этого родной внук предал империю и убил отца. Он бы убил и самого лича, если бы не филактерия — давний подарок принцу, слиток мёртвой стали. Возле меча из неё лич и возродился. Был соблазн убить внука-предателя. Но стало интересно, что из этого получится.

Вышло всё не очень хорошо. Маленький гадёныш умудрился привлечь к себе внимание твари за океаном. А судя по тому, что филактерии лич больше не чувствует, внук там и сгинул.

К счастью, это всё не важно. Совсем скоро, он получит доступ к залежам мёртвого серебра и покинет этот давно опостылевший мир. Отправится в другой, поинтереснее. Древние книги твердили о цепи миров, что всегда рядом, но немыслимо далеко. А когда знаешь, что за границами мира есть другой, то твой мир сразу становится тюрьмой.

Лич едва сдержал смех… старческую плоть, которую он носит, как одежду, сковал… ужас? Нет… Его Святость завертел головой, силясь осмыслить источник беспокойства. На горизонте полыхает свет. Нечто мчится над облаками, разрывая их, сминая перед собой в плотную пелену.

Нет. Это не ужас. Чужое тело испытывает нечто иное.

Благоговение.

Элиас поймал взгляд Геора, недоумённый и растерянный. Губы изломились в безумной ухмылке… За спиной щёлкнул запор, и мгновенный импульс рванул назад. Гигантский болт со свистом слетел с ложа, унося с собой маршала. Элиас вцепился в цепь, вкладывая все силы просто чтобы удержаться. За ним, на уровне глаз, остаётся призрачная полоса золотого света.

Дракон стремительно приближается, но болт летит мимо, слишком высоко. Но это неважно. Уже ничего не важно, кроме гремящего сердца и полыхающей ненависти. Элиас отпустил цепь и позволил встречному ветра сорвать его, бросить вниз прямо на дракона и опешившего бывшего друга.

Он промахнулся, пролетел мимо, безуспешно цепляясь за чешую на боках.

Тень Солнца пробила красные пластинки и падение остановилось рывком. Плечо дёрнуло из сустава, но Элиас выдержал, даже не почувствовав боли.

СТО ЛЕТ, ПОЧТИ ТРИДЦАТЬ ТЫСЯЧ ДНЕЙ, ВОСЕМЬСОТ ТЫСЯЧ ЧАСОВ И ПЯТЬДЕСЯТ МИЛЛИОНОВ МГНОВЕНИЙ! Он ждал, чтобы убить предателя!

Геор оторопело наблюдает, как сияющей от ненависти и ярости полуэльф карабкается по боку дракона. Вонзая то кинжал, то меч в плотную чешую. Ящер вопит от боли, мечется в воздухе, сметая ударами крыльев людей со стен. Круша башни хвостом, в тщетной попытке избавиться от чужака.

Звёздный ветер забрался на хребет, выпрямился. В одной руке сжимает Тень Солнца, а в другой длинный кинжал, почти чёрный от крови дракона.

— Давно не виделись, Геор. — Прорычал Элиас.

Слова унёс встречный ветер, но король-герой услышал их отчётливо. Словно их вырезали раскалёнными ножом в его сознании. Впервые за столетие он испытал чувство, о котором даже забыл.

Леденящий ужас смерти.

— Элиас… мне правда было жаль.

— Плевать. — Бросил маршал, проламываясь через встречный поток ветра, хватаясь за костяные шипы гребня, когда дракон закладывает вираж.

В воздухе за ящером остаётся след из падающих капель крови. Раны не смертельные, даже не опасные, меч слишком короток, но болезненные. Совсем как заноза под ноготь.

— Элиас! — Закричал Геор, пересиливая ужас и беря себя в руки. — Вспомни, ты ведь сражался против этого! Скольких друзей ты лишился из-за Элдриана?! Вспомни свою любимую…

— Скольких?! — Взревел Элиас, пожирая короля-героя безумным взглядом золотых глаз. — Не так много, ты же отнял у меня всех!

— Я… эх… плевать. Пусть будет так.

Геор отпустил штырь и дракон, оставшийся без контроля, перестал метаться. Снизился почти до самого леса и полетел над кронами, закладывая круг. Голову вывернул, наблюдая за цитаделью. Ему уже нет дела до букашек на хребте. Ему сделали больно, а это требует мести. Дракону плевать, что виноват эльф, он видел только выстрел с башни.

А значит, она будет сожжена, вместе со всем вокруг.

Геор достал меч, двигаясь навстречу бывшему товарищу. Глядя в перекошенное лицо и золотые глаза. Как может свет подпитывать такую ненависть? Эта сила дана для борьбы с Тьмой и несправедливостью. Ведь так?

Элиас атаковал первым. Ткнул мечом в ненавистное лицо. Геор поймал Тень Солнца клинком, плавно отвёл от себя и пропустил мимо. Полуэльф рывком налетел на подставленное колено, согнулся пополам, и изо рта брызнула мутная слюна… Геор прошёл дальше, охнул и припал на колено.

Рукоять кинжала торчит из бедра, чуть выше колена.

Элиас медленно выпрямляется… рванулся к Геору, размашисто рубя снизу вверх. Остриё Тени Солнца полоснуло по костяным пластинам хребта. Оставило прожжённую полосу и устремилось в лицо короля.

— Бесполезно! — Рявкнул Геор, поймал руку за запястье и безжалостно вывернул, до влажного хруста. — Хватит Элиас! Тебе меня не победить! Ты сто лет только и делал, что заливал ненависть пойлом, да что ты можешь против меня?! Остановись, пока я не убил тебя. Клянусь Светом, я даже не стану тебя судить.

Звёздный Ветер выронил меч, перехватил здоровой рукой и вывернувшись, ударил в шею. Геор выронил меч и подставил ладонь. Чёрное остриё пробило плотную кожу, протиснулось и остановилось, не дойдя до шеи. Пинок отбросил полуэльфа к шее дракона, почти сбросил, но Элиас вцепился в костяной шип. С трудом удержался и выпрямился.

Дёрнул правой рукой и узкий луч свет соскользнул с указательного и среднего пальцев. Сформировался в золотистое и полупрозрачное лезвие.

— Элиас! — Воззвал Геор, вытягивая Тень Солнца из ладони. — Я не Малинда, не беспомощная женщина! Ты просто не можешь меня убить, физически. Кошка не загрызёт льва, пойми это. Пожалуйста.

— ВЫ БРОСИЛИ МЕНЯ! ПРЕДАЛИ И ЗАБРАЛИ ВСЁ!

— Ты мог жить дальше, проклятье, даже со Светом, мы умрём раньше, чем ты даже состаришься! У тебя впереди истинная вечность, так почему же ты…

Дракон завершил круг, набирая скорость и не спуская взгляда со злополучной башни. Огромная пасть приоткрылась и меж клыков срываются белёсые струи дыма, предваряющие огненный плевок.

— Всё кончено, Элиас. Даже если я умру, Орсвейн закончит дело. Ваша маленькая империя умрёт.

Вспышка молнии ударила в порезанный бок дракона. Ящер качнулся и резко вывернул шею. Новый источник боли на стене, женщина со вскинутыми руками. Бледное лицо, меж кончиков пальцев проскакивают дугообразные молнии. Рыжие до красноты волосы тянутся по ветру, покачиваясь, как языки пламени.

Резкий поворот почти сбросил Геора со спины ящера.

Перед Орсвейном стоит Фрейнар, окровавленное лицо перекошено болью и злобой. Золотистое сияние заполняет раны, смывает кровь. Голубые глаза смотрят на младшего брата с будоражащей ненавистью.

— Ты же мёртв… — Пробормотал Орс, отбрасывая смятый шлем.

Уголки губ дёргано поднимаются, глаза расширяются, а из груди рвётся хищный смех. Что за чудесный день. Он может убить ненавистного брата! Что вечно был бельмом на глазу и пытался отобрать его добычу! А раз Фрейнар играет роль императора, значит, сам Элдриан ещё за океаном!

Останется на сладкое.

— Не надо было гнать крестьян… — Заплетающимся языком выпалил святой, глядя на брата исподлобья. — Это было плохим…

Голос его странным образом изменился, оставшись прежним. Словно говорит ребёнок в мужском теле.

— Что ты несёшь, предатель? — Прорычал Орс, надвигаясь на святого, словно гора.

На крепостной стене сверкнула ослепительно-белая вспышка. Оглушительный хлопок на миг заглушил грохот сражения. Орс увидел белую молнию, метнувшуюся к дракона… Откуда он тут взялся? Ящер взревел и заложил крутой поворот, хвостом разнеся крышу высокой пристройки.

Нежить, успевшая разбить строй на мелкие отряды, замерла и безвольно рухнула на залитую кровью и твёрдую как камень землю. Орсвейн обвёл взглядом замершее в изумление поле боя, ухмыльнулся брату.

— Похоже, всё кончено.

— Да. — Ответил Фрейнар, отвернувшись от Поцелованного и следя за чем-то в облаках. — Всё кончено.

Орсвейн проследил за его взглядом… внизу живота стало холодно. Серое небо у горизонта словно разрублено, щель стремительно расширяется, открывая голубое небо. А за облаками, в сторону цитадели, движется нечто немыслимо быстрое и сияющее, как само Солнце!

Оно просвечивает через облака, а те с запозданием, когда оно уже далеко, раздвигаются.

Фарин увидела смерть. Огромную, со множеством клыков и готовым вспыхнуть дымом из пасти. Это было ошибкой, лучше бы она сидела тихо. А теперь… Нет, она просто не могла допустить уничтожение цитадели. Если Элиас справится с Геором, всё можно будет повернуть, если крепость останется в их власти.

Без короля и нормального снабжения захватчики обречены.

Она всё сделала правильно, но теперь умрёт. Бежать поздно, да и не имеет смысла. Беги хоть со всех ног, от дракона не скрыться. Она свела ладони вместе, бормоча заклинание и понимая, что не успеет. Более того, даже не нанесёт урона. Атакующая магия никогда не была её профилем. Но всё же, нельзя умирать, сложа руки…

Облака над крепостью разорвало в клочья и разнесло обрывки к горизонту. Луч золотого света обрушился на дракона ровно между Элиасом и Геором.

Ящера в полёте переломило пополам и швырнуло на землю.

Огромная туша врезалась в площадь и от удара сотряслась вся цитадель. Фарин не выдержала и рухнула на колени, заливаясь слезами. Рядом упала Люта, обняла и прижала к мохнатой груди.

От удара поднялась плотная пыль из частиц земли и раздроблённого камня. Мощно пахнет чем-то острым, через пелену проступает свист крови, бьющей из порванных артерий. Удары хвоста по земле и скрежет когтей по камню. Геор пришёл в себя почти сразу, Свет залечил раздроблённые кости и смятые органы. Но не смог унять боль.

Тело всё ещё считает, что умирает, разорванное на куски и раздавленное падением. Король-Герой встал на колено, качнулся, замотал головой, пытаясь осмыслить случившееся. Неужели у Элдриана действительно нашёлся козырь? Что за древняя магия или артефакт? Как такое вообще возможно?

Пыль медленно оседает, сквозь плотную пелену проступает сияющая фигура с мечом из чистого света в опущенной руке. Геор моргнул, с усилием поднялся, уперевшись ладонями в колени.

— Фрейнар?

Порыв ветра увёл клубы пыли в сторону, и перед королём предстал император Элдриан Первый. С обрывками рубахи, что лохмами свисают ниже пояса. От всей фигуры исходит золотистое свечение, а глаза, как два осколка солнца. Мышцы мелко подрагивают, как у коня после долгой скачки. Элдриан поднял левую руку в приветствии.

— Давно не виделись, Геор. — Сказал я и со всей галантностью поклонился. — Кажется, я почти опоздал.

Лицо короля-героя вытягивается, как смола, рот глупо приоткрылся. Глаза округлились и лезут из орбит. Лёгкие доспехи помялись и частично сорваны, на висках и руках засыхает кровь. В правой он всё ещё сжимает Тень Солнца.

— Да, — продолжил я, показательно отряхивая пыль с плеч и грудных мышц, — одет я неподобающе событию, но в своё оправдание, могу заверить, что спешил изо всех сил.

— Какого хега… — выдохнул Геор. — Почему ты… ТЫ?!

— Ну, на меня снизошло озарение, скажем так. — Я крутанул мечом, живая сталь с гудением разрезала оседающую пыль, оставляя за собой призрачный шлейф. — Со всей милостью я готов принять твою капитуляцию.

— Просто убей меня. — Прорычал Геор, отбрасывая Тень Солнца в бурлящую пыль.

Меч обиженно звякнул о раздробленные камни. Воздух очистился настолько, что видны половины дракона. Тварь разорвало, как дождевого червя. Сизые внутренности вывалились, торчат железы, а воздух над ними рябит, как над костром. Вместе с кровью под ним растекается резко пахнущая жижа. Если с желез на неё капнет, полстены как минимум разворотит.

— Убить? — Переспросил я, шагая к врагу. — Тебя? Ты меня совсем за идиота держишь? Королей убивать нельзя. Уж прости, это вредно для политики. ЭЛИАС!

Маршал, оскаленный и грязный, остановился в шаге от Геора. В руках сжимает обломок кости дракона, ещё мокрый и сочащийся косным мозгом.

— Его надо убить! — Прорычал эльф.

— Нет. — Отрезал я. — Мы сделаем нечто… хуже.