Ее кровь, его тьма

Глава 24

Когда дверь за Полом закрылась, в комнате повисла тишина. Она была почти ощутимой — густой, вязкой, словно даже воздух ждал продолжения. Я стояла у окна, делая вид, что любуюсь садом, но пальцы предательски теребили подол платья. Михаэль сидел в кресле, развалившись так спокойно, будто все сказанное Полом касалось его лишь отдалённо. Но я знала — он всё услышал, всё понял и уже принял какое-то решение.

Я чувствовала, как внутри поднимается тревога. Его щедрость, эта огромная сумма… я не могла её принять безоговорочно.

— Михаэль, — наконец решилась я, голос дрогнул, и я обернулась к нему. — То, что ты делаешь сейчас… это серьёзно? Я не смею тебя просить о таком. Мы договорились, что ты найдёшь моего брата. За эту помощь мне нечем тебе отплатить.

Он поднял на меня глаза. Взгляд был спокойным, глубоким, и от этого становилось ещё страшнее. Он встал и медленно подошёл, каждый его шаг будто отмерял мои сомнения.

— Я ничего не попрошу у тебя взамен, — сказал он твёрдо. — Знаешь, я много думал об этом, когда отсутствовал. И решил быть честным с тобой. Нет надобности поступать подло с потомком того, кто сделал для меня когда-то очень многое.

Я нахмурилась, не понимая.

— Я не должен был пить твою кровь, — произнёс он, и от этих слов у меня внутри всё сжалось. — Но ты пришла не вовремя. Я правда мог убить тебя тогда… триста лет — большой срок.

Я замерла, словно удар пришёлся прямо в грудь.

— Верно. Ты стала заложницей моего голода, — его глаза оставались спокойными, но я чувствовала искренность в каждом слове. — Мне искренне жаль, что так произошло.

Я отвела взгляд, пытаясь скрыть, как кольнула боль. Что же это значило? Всё это время он манипулировал мной? Я была лишь случайной жертвой? Сердце сжалось, дыхание стало тяжёлым.

— То есть ты со мной из жалости? — спросила я, и в голосе зазвучала горечь, которую я не могла удержать.

Он не ответил сразу. Вместо этого подошёл ещё ближе, его руки мягко, но решительно обхватили моё лицо. Большие пальцы скользнули по скулам, его ладони были прохладными, но это прикосновение согрело меня до самой глубины.

— Нет, сладкая, — тихо сказал он, глядя прямо в глаза. — Больше из восхищения. Тем, как такая маленькая мышка оказалась такой смелой. Как, оставшись одна, встретилась со всеми трудностями лицом к лицу. И даже пошла навстречу риску смерти. Это достойно уважения.

Я дрожала — от его близости, от силы его слов, от того, что он смотрел на меня так, будто видел всё, что я так тщательно скрывала. Слёзы снова предательски подступили к глазам, но уже не от боли. Его слова ломали мои сомнения, рушили обиду.

Его губы накрыли мои. Поцелуй был не страстным — нет, в нём была нежность и уверенность. Он словно говорил без слов: «Я здесь. Я не оставлю». Я ещё немного сопротивлялась внутри — остатки гордости, уязвлённой его признанием, шептали, что нельзя так легко сдаваться. Но всё таяло от его прикосновений.

— Я останусь с тобой. Верь мне, — прошептал он у моих губ, и я почувствовала, как внутри всё разом смягчилось.

Я прижалась к нему крепче, закрыв глаза. Всё остальное перестало иметь значение.

Я ещё не отошла от его поцелуя, как вдруг внутри меня что-то изменилось. Сначала — едва уловимый жар, будто кровь внезапно разогналась быстрее, чем могла выдержать. Затем в висках зашумело, дыхание стало рваным. Я вцепилась в его плечи, не понимая, что происходит.

— Михаэль… — прошептала я, но голос звучал странно, будто не мой.

И в тот же миг мир вокруг растворился. Я больше не видела комнату, не чувствовала его рук. Перед глазами возникло другое место — величественный замок. Высокие своды, огромный зал, факелы по стенам, и всё утопало в красноватом мерцании. Я слышала смех и звон бокалов, ощущала запах крови, густой, тягучий, как будто сама оказалась в эпицентре пиршества. Люди и вампиры, силуэты с алыми глазами, музыка — дикая, рваная, не похожая ни на что земное.

Голос зазвучал в моей голове. Нежный, но властный, манящий, словно струна, за которую тянут всё сильнее:

Я протянула руку к видению, не в силах сопротивляться. Ноги будто сами хотели сделать шаг вперёд.

— Мне нужно идти… — произнесла я вслух, но голос мой был отстранённым, словно я говорила сквозь сон. — Они ждут меня…

— Верна! — резкий, твёрдый голос Михаэля прорезал туман, но я почти не слышала его. Замок звал. Музыка влекла. Сердце колотилось, тело дрожало.

Я чувствовала, как его ладони крепче сжимают мои руки, удерживая. Он склонился, ловя мой взгляд, и вдруг его глаза сомкнулись с моими.

Яркий, пронзающий свет — и всё исчезло. Видение оборвалось, словно кто-то резко разорвал ткань сна. Я вскрикнула и тяжело вдохнула, возвращаясь в реальность. Комната вновь обрела очертания, Михаэль стоял совсем близко, его пальцы жгли кожу, удерживая меня здесь, в этом мире.

— Смотри на меня, — его голос звучал властно, но в нём чувствовалась тревога. — Здесь и сейчас. Я рядом.

Я выдохнула, обессиленно уткнувшись в его грудь. Всё тело дрожало, словно после сильного жара, но постепенно дыхание выровнялось.

— Это был зов, — произнёс Михаэль глухо, больше самому себе, чем мне. Его пальцы скользнули по моему лицу, отодвигая пряди с потного лба. — Я знал, что это случится, но не думал, что так скоро.

Я подняла глаза, силясь понять.

— Я видел это по твоим глазам, — перебил он мягко. — Это знак того, что это произойдет уже скоро.

Я вздрогнула, обняв его крепче, будто только его объятия могли защитить от чужого голоса, всё ещё звучащего в глубине сознания.

— Ты в безопасности, — он произнёс это с такой уверенностью, что я поверила, хотя сама дрожала от страха.

— Но они зовут меня… они хотят… —

— Пусть зовут, — жёстко сказал Михаэль, стиснув челюсти. — Я пойду с тобой. В этот раз я не буду стоять в стороне и ждать, когда произойдет самое худшее.

Он снова посмотрел мне в глаза, и в его взгляде сверкнуло что-то хищное, древнее. Но для меня в этом огне была сила и защита.

Я глубоко вздохнула, впервые за последние минуты чувствуя опору. Я знала: он сказал правду. Он останется.