Едрит твою через кочерыжку... Или фемина против мракобесия

Глава 10. Новые идеи. Я – сваха?

Ылш тут же развернул бурную деятельность: так как мы были вполне платёжеспособны, заказал у местных кузнецов кучу необходимых инструментов. А пока суть, да дело – остальные занялись своими делами: ребята взялись за починку катамарана, припахав для этого дела и Куруша, а я с Тэрой отправились разведывать местность. Травок разных подсобрать, да немного охотой заняться. А то зерно и рыба уже слегка приелись.

Памятуя о недавно приобретённом опыте с зернодробилкой, потихоньку стала проедать плешь Ылшу насчёт жерновов. Всё же, сделать их не так сложно. А получить нормальную муку тонкого помола – довольно важный шаг вперёд по пути прогрессорства. Пока брат-попаданец от меня отмахивался, как от назойливой мухи (дел, как он говорил – и так невпроворот). Но, думаю, нужную идею, всё же, заронила ему в черепушку. Дозреет – сделает.

Сама же занялась тщательным исследованием окрестностей, хорошим знатоком которых, как ни странно, оказалась Тэра. По её словам, они с братом частенько здесь появлялись. Девушка оказалась довольно продвинутой на стезе охоты: луком владела вполне на уровне. И меня стала потихоньку натаскивать. Я, в свою очередь, рассказывала ей о полезных свойствах растений и о профилактике различных заболеваний. Показывала, какие травы меня интересуют, по каким признакам их распознавать, на что обращать внимание при сборе. Многие наивно думают, что время сбора трав не имеет никакого значения. Спешу огорчить: имеет. И даже очень сильное. Тут не нужно прикладывать никаких шаманских бубнов с плясками, объясняя подобное ёмким словом “магия”, сказанным с этаким придыханием, многозначительно вращая глазами и корча странные рожи. Дескать, это нечто, непонятное простому обывателю. И даже почти божественное. На самом деле всё несколько проще: каждое растение характеризуется временем роста, созревания и цветения. Вы же не будете собирать ягоду, пока она не созрела. То же самое правило касается и лечебных трав. Есть время, когда растение идёт в рост, есть время, когда умирает и засыхает. Какая польза организму от уже умершего? Вот и думайте сами[47].

Первое время, пока не освоилась, на прогулки по местным лесонасаждениям брала у Куруша копьё. Естественно, на время, так как после прогулки всегда его возвращала. Тэра, конечно, кое-что могла при помощи лука и стрел, да и я была не безоружна: верные нунчаки и праща были всегда со мной. Но диких зверей ведь никто не отменял. Много ли сможем навоевать против того же кабана или, не дай бог, медведя? С луком в лесной чаще обращаться весьма сложно, а шестом медведя не отогнать. Впрочем, как и нунчаками. На ноги надеяться, конечно, можно, да только от разъярённого медведя вряд ли убежишь. Вот и пришлось одалживать у брата Тэры копьё: с ним как-то спокойнее. Хотя, если совсем уж честно, сильно сомневаюсь, что смогу справиться с медведем при помощи копья. С другой стороны, у нас даже ножей нет. Ну не с медной же зубочисткой на зверя кидаться в надежде, что тот помрёт со смеху. Куруш всё время порывался идти с нами (всё ж, за сестру сильно беспокоился), но Ылш не позволил: рабочих рук сильно не хватало. А работы – невпроворот. Вот и скрипел паренёк зубами каждый раз, отправляя нас на очередную “прогулку”.

Леса здесь оказалось много, зверья – тоже. Так что без добычи мы практически никогда не возвращались. Обычно пробавлялись птицами, но и мелкими травоядными с четырьмя копытами тоже не брезговали. Тэра оказалась очень интересной девушкой: обучалась моя новая подруга с весьма завидной скоростью. И многим вещам, о которых я не имела понятия, обучала меня.

Однажды мы вышли с Тэрой к стоянке парней, увешанных по уши какой-то сетчатой хламидой. В первый момент и не поняли даже: пеньки замшелые или люди? Помог разобраться специфический запах мёда, воска и обилие злобно жужжащих, сильно разозлённых диких пчёл. Обстановка не особо располагала к знакомству и мы совсем уж собрались обойти это место стороной (пчёлы жалят весьма болезненно, а если их много – даже смертельно), как один из них (судя по выбивающимся из-под маскировки седым волосам – старик) призывно махнул нам рукой, указав местечко в стороне от облюбованной сборщиками мёда поляной.

Мы, конечно, были настороже, но не углядев у ребятишек направленного в нашу сторону оружия, решили принять приглашение старикана. Честно говоря, не пожалели: старикан оказался бортником, что решил поприветствовать двух путешественниц и расспросить их о имеющихся у них сведениях о близлежащей местности и недавних событиях. Радио ж ведь ещё не придумали. Впрочем, как и газеты. Узнать последние новости можно только у таких же путешественников, как и ты сам. Гусляры, вроде, только на Руси свои песни пели, да баллады сказывали. А что здесь будет – одному Аллаху ведомо. Я, например, не в курсе того, кто в сих краях служил переносчиком новостей. Думаю, сами торговцы этим и занимались: уж они-то путешествовали не в пример больше остальных.

Старикан оказался весьма говорливым. Всё выпытывал: кто мы, откуда, что здесь делаем, чем занимаемся? Мы тоже в долгу не остались, завалив вопросами уже его самого. Оказалось, что ребята, встретившиеся нам на полянке – бортники. Шастают по лесам ради добычи мёда и воска. С каждым годом промысел идёт всё тяжелей: по лесам особо не набегаешься, а пчёлы, однако, не в каждом дупле сидят. Пробовали поступить хитро: находили пустые дупла и переносили в них часть пчелиной семьи. Идея, вроде, здравая. Но из-за неопытности исполнителей обречённая на провал. Во-первых, дупла не в каждом дереве бывают. Во-вторых, перенос части пчелиной семьи должен подразумевать и перенос пчелиной матки. А это далеко не всем известно. Люди хоть и понимали, что в улье всё не так просто, да наблюдать за дикими пчёлами – та ещё задачка. Видеокамер в этом времени ещё не придумали. А разобраться самостоятельно в структуре разворошённого бортниками улья – очень серьёзный квест со многими неизвестными. Попробуй угадай “кто есть ху?” в истекающих мёдом сотах, находящихся у тебя в руках. Тут поспешать со сбором надо, ибо пчёлы весьма злы и очень мстительны. А кожа у тебя, всё ж, своя собственная и совсем не лишняя. О каких там ещё научных изысканиях может идти речь, когда вот именно тут и сейчас тебя очень больно жалят прямо в твою многострадальную задницу, которая тебе самому очень дорога как память. И даже кое-что большее. Так вот до пасеки ребята пока и не додумались. Но не беда: мёд с воском и нам очень нужны. А тут поставщики можно сказать готовые пропадают. Грех не помочь ребятишкам.

База бортников располагалась немного выше по течению – там стояла деревенька с полудюжиной мазанок, куда мы и наведались, не откладывая дела в долгий ящик. Вызнали всё, что можно. Познакомились с местным представителем власти, коим оказался… брат того старикана, с которым познакомились в лесу. Причём, младший брат, у которого оказалась просто стальная коммерческая хватка. После наших объяснений о том, кто мы и откуда, этот брательник воспылал желанием торговать с выходцами из Урука: зерно здесь было в цене.

Так что первым делом пришлось срочно возвращаться к месту нашего базирования и договариваться с Ылшем об изготовлении ульев. К счастью, инструментов нам к тому времени наделали весьма немало. Я даже смогла выпросить себе небольшой нож – так называемый “засапожник[48]”. Хоть Ылш и скрипел зубами, но на мои доводы согласился: ходить по лесам без подобного помощника очень опасно. Тем более женщине.

А улей сделал “на раз”. Правда, тяжеленный получился – мама не горюй: парни вчетвером его пёрли до самой стоянки бортников. Зато обмен получился взаимовыгодный: нам отсыпали воска столько, что обратно едва смогли унести. Зато наш урок, думаю, пойдёт бортникам впрок: мы не только предоставили им улей, но также объяснили, что и как нужно делать с пчёлами. В подробностях. Думаю, аборигены справятся и перейдут от полукочевого образа жизни к окончательно оседлому: та деревня из шести мазанок даже дворов не имела как таковых. Да и на деревню-то была не особо похожа. Скорее, быстро возведённая времянка, нежели давно освоенное постоянное место жительства. Люди живут лишь тем, что шастают туда-сюда по лесам и весям, да разоряют дупла с дикими пчёлами. Конечно, уже понимают, что всё брать нельзя и кое-что оставляют пчелиному рою, но и пчелиных семей за это время загубили, видать, немало. Хорошо хоть сами понимают, что так делать нельзя и ищут пути решения проблемы. На наше и их счастье подвернулись мы. И теперь бортники имеют все шансы переквалифицироваться в пасечников. Так-то кочевой образ жизни никому ещё особого счастья не принёс. Соответственно, необходимо в местных культивировать стремление к оседлости.

Заодно и постоянный канал поставок мёда и воска организуем, что очень взаимовыгодно.

А меж тем, на фоне “производственных” успехов (эйфория от удачно сделанной работы в селении бортников, конечно же, присутствовала) имелись успехи и в личной жизни (жаль, что не моей). Приятным моментом стало осознание того, что мои уроки не прошли для Тэры даром: она каждый день вместе со мной отводила время для утреннего и вечернего моциона, перед едой всегда мыла руки, а после – чистила зубы и полоскала полость рта хвойным отваром. Обе мы периодически жевали сосновую смолку для более тщательной очистки и отбеливания зубов. И… девушке очень понравилось быть чистой. Естественно, гораздо приятнее, когда от тебя пахнет чисто вымытым телом, а не смердит убойной смесью из пота, грязи и компоста.

Про женский цикл и интимную гигиену я ей тоже в подробностях рассказала. Пришлось это сделать по той простой причине, что Тэра зачастила в гости к Ылшу. Раз переночевала с ним. Другой. Третий. Тут и самый распоследний идиот поймёт – дело нечисто. Отговаривать подругу не стала. Наоборот: дело молодое. Да и напарника-попаданца пора к женской ласке приучать, а то закиснет совсем со своими изобретениями, пенёк замшелый.

Так что при первой же возможности с Тэрой переговорила. Ылш ей нравился. Она ему тоже. Ну и почему бы им не быть вместе? Как говорится, “совет, да любовь”. Ан, нет… Куруш отчего-то вбил в свою бестолковку, что должен сестрицу от всякого рода поползновений оберегать, крайне негативно отреагировав на подобную связь и собираясь устроить скандал на свой манер. А попросту – начистить Ылшу “хлеборезку”.

Слава богу, я быстро этот момент просекла: в ту минуту, когда Куруш узрел довольное лицо своей сестрицы, выбирающейся из “каюты” Ылша и попытался что-то начать бухтеть по поводу того, что он об этом думает, я резко дёрнула парнишку за собой. Ничего не ожидающего Куруша унесло в чётко заданном мной направлении, словно прошлогоднюю пожухлую листву порывом ветра. Пока не очухался, отвела парня в сторонку чуток подальше, чтоб нам никто не помешал.

– Парень, ты чем-то недоволен? – вопросила я Анику-воина, грозно сдвинув брови.

– Это моя сестра! – гаркнул парень, едва не лишив меня слуха, – Ей нужен хороший муж.

– А чем Ылш тебе не подходит? – вкрадчиво зашипела я, аки змея, – Молод, красив, умён, талантлив, да ещё и почти лугаль. Тебе этого мало?

– Сначала нужно было спросить разрешения у меня. Я брат!

– А ты против?

– Да.

– Почему?

– Без моего дозволения нельзя!

– Ну так дай его.

– Не могу.

– Почему?

– Они меня не спросили.

– Тьфу ты! Считай, что спросили. Дай им своё разрешение и успокойся уже.

– Нет!

– Почему?

– Я должен биться с Ылшем.

– Зачем?

– Он не спросил.

– Ну, снова-здорово… Я не могу понять: ты о счастье сестры печёшься или о себе любимом?

– Но…

– Обалдуй! – припечатала я, дав пацану хорошенького “леща”, - Сейчас же иди, извинись и перед сестрой, и перед Ылшем. Ты ещё пацан совсем, а лезешь в отношения взрослой сестры своими грязными руками. Лишь боги могут оспорить решение двух любящих сердец. И то их просто пошлют в длительное эро… хм, об этом тебе ещё рановато… в общем, просто в очень дальнее путешествие.

– Но…

Ещё одна смачная затрещина в корне оборвала все возражения юного организма.

– И сходи вымойся, в конце-концов, а то несёт от тебя, словно от тухлой рыбы. Сам не моешься и сестру свою позоришь. А ну марш мыться!

К своему огорчению, не сумев придумать ответ и так и не найдя аргументов, сей юный индивидуум счёл необходимым как можно быстрее удалиться в сторону водоёма. Это он ещё пинка от меня не получил напоследок. А то я была на таком взводе, что, боюсь, ушёл бы бедняга подобно реактивному истребителю на взлёт с такой скоростью, что пришлось бы его всем кагалом искать… долго и безуспешно. Ух, как я была зла! Когда в таком состоянии – сама себя боюсь. Не удивительно, что и юный падаван проникся до мозга костей. Хорошо хоть нижнее бельё не испачкал (или что у него там вместо него было).

Ылш, получив причитающиеся от Куруша извинения вкупе с извинениями родной сестре, прознал о случившемся разговоре и… поблагодарил меня, обозвав нехорошим словом. Не то, чтобы совсем уж нехорошим. Но где я, а где сваха?

Вот ведь гад! С одной стороны, я в некоторой степени устроила его семейное счастье. А, с другой, – какая из меня сваха? Всего-то по-человечески разобралась с причиной конфликта. Тем более, что конфликт вообще появился на ровном месте. Можно сказать – из ничего. Не моя вина, что в этом времени подобные разговоры частенько заканчиваются дракой, коей на этот раз удалось избежать. Так что пусть спасибо скажет за то, что вообще вступилась за него. Кто знает, чем бы закончился мордобой между парнями? Думаю – как минимум, фингалом. Не знаю, правда, у кого. Ылш постарше, поздоровее и посильнее будет. Но у Кукуша есть одно неоспоримое преимущество – гипертрофированное чувство ответственности за родную сестру. И если бы его загнали в угол… Оказавшись в такой ситуации, он мог стать весьма опасен. В общем, хорошо то, что хорошо закончилось!

Зато Тэра вообще расцвела: регулярная интимная жизнь с любимым – залог крепкого здоровья. Меня же вновь задавила жаба: почему всем кругом хорошо, а мне опять плохо? Я ведь тоже живой человек. Но выбранная стезя совершенно не предполагала каких-либо близких контактов с мужским контингентом: ну не могу я с местными, хоть убейся. Мало того, что практически все с подозрительным запашком, так ещё и совершенно не хочется подхватить себе какое-нибудь специфическое местное заболевание. Это вон Ылшу хорошо: он тоже местный и у него иммунитет к большинству местных болячек. А я – дитя двадцать первого века. И лучше с местными в этом плане как можно меньше контактировать. Лекарств-то взять банально негде. А жить очень хочется. И желательно – хорошо.

Поэтому, чтобы успокоить расшалившиеся гормоны, пришлось устроить себе усиленную тренировку. М-да. До лежанки едва добралась на карачках. Ишь, как пробило всего лишь из-за сильной “душевной” неудовлетворённости.

Зато за Тэру с Ылшем душа порадовалась: наконец-то наш замшелый пенёк-изобретатель слегка отвлечётся на что-нибудь помимо своих любимых катамаранов. Такими темпами глядишь – скоро дети появятся. У местных с этим делом просто: плодятся, как кролики.