Единственный шанс мессира Хаоса (СИ)

Глава 65. Тёмный шелк

Жизнь — ожерелье из череды ярких воспоминаний, нанизанных на нить времени. Одни воспоминания, как тяжелые острые камни, другие — настоящие жемчужины.

Дэниэлла. Рассветный дворец.

После напряжения последних дней мне хочется покоя. Я настолько устала, что, едва коснувшись подушки, уплываю в царство снов, а просыпаюсь с ощущением легкости и блаженной неги.

Комната погружена в приятный полумрак. Слышно, как в камине потрескивает огонь, а за окном слышны завывания ветра и раскаты грома.

Все-таки горячая ванна и массаж сотворили с моим телом чудеса. Потягиваюсь, ощущая каждую мышцу расслабленного тела и поворачиваюсь на другой бок. Несколько раз моргаю, убеждаясь, что мне не привиделось и даже щипаю себя за бедро.

Напротив меня, поверх одеяла спит младший принц. На нем мягкие свободные брюки и туника из такого же темного шелка. Если бы не слегка нахмуренные брови, он бы выглядел совсем мальчишкой. Сердце сжимается в груди от желания прикоснуться к нему и провести пальцем между бровей, расправляя хмурую складку. Кажется, будто даже во сне он о чем-то беспокоится.

На его запястье всё ещё хорошо заметен багровый след от металлических оков.

Не сдержавшись, провожу пальчиками по острым скулам и мягким губам, замирая на бордовом бугристом шраме.

— Тебе неприятно? Мои шрамы… пугают тебя?

— Прости, — отдергиваю руку, — не хотела будить тебя.

— Так они…? — Рион наблюдает за мной из-под опущенных ресниц и сжимает зубы, когда я медлю с ответом.

Если отвечу “нет” — он не поверит, так как заранее убежден, что это не так.

Поэтому немного наклоняюсь и прикасаюсь к его шрамам легкими, как перышко поцелуями, стремясь передать через них всю ту нежность, что переполняет меня. Рион замирает, словно даже перестает дышать.

— Расскажи, как это случилось. — Шепчу, поглаживая его волосы и скулы. — Пожалуйста.

Какое-то время он молчит, а я продолжаю медленно и осторожно покрывать его лицо легкими поцелуями. Я не тороплю его, но и не отступаю. Мне нужно это знать.

— Меня похитили фанатики, считая, что я и есть причина разрывов Хаоса или как-то связан с этим. Я был подростком. Дар не так давно раскрылся и ещё слабо подчинялся, но прежде я никому не причинил вреда. — Боль ещё свежа в его памяти. Младший принц буквально выталкивает слова сквозь сжатые зубы, его голос напряжен. Он делает пару глубоких вдохов и тихо продолжает:

— Тогда я впервые познакомился с “пожирателем магии”. На меня надели ошейник и пытали, надеясь таким образом изгнать тьму из моего тела. Императорские гвардейцы нашли меня и успели спасти. Несколько недель я находился на грани жизни и смерти. По закону, наказанием похитителям была смертная казнь. Меня, уговаривали выпить их сознания. Насытившись, сила Хаоса помогла бы исцелить тело… Я отказывался.

Принц замолкает, словно ему нужно время, чтобы набраться смелости и продолжить.

— Меня опоили сильным дурманом и заставили выпить разум моих похитителей, тех кого ожидала казнь. Но дар вышел из под контроля и еще несколько присутствующих погибли. Меня было некому остановить… Так, я впервые напитал силу внутри себя и смог выжить. Но стал тем самым чудовищем, которого начала бояться даже родная мать.

Он замолкает и прикрывает глаза, вероятно, переживая отголоски боли тех событий. Я не могу изменить прошлого. Но всем сердцем желаю, заставить его тьму отступить. Прикрываю глаза и приникаю к его губам в легком поцелуе. Поцелуе, который разгоняет по телу томление и жар.

Не могу остановиться и исследую губами его скулы, спускаясь ниже к изгибу шеи и ключицам.

Тянусь руками к краям его туники, поднимаю её, стягивая шелк со стройного тела, обнажая покрытую шрамами грудь. Тело Риона напряжено, зубы сжаты так, что я вижу как проступают желваки. Он тянет руки, вернуть тунику обратно, чтобы прикрыть грудь.

— Нет. — Останавливаю его и наклоняюсь, чтобы проследить дорожки из шрамов губами.

Рион тяжело дышит и шумно сглатывает на миг прикрывая глаза. Его кулаки сжаты и, кажется, каждая мышца тела натянута до предела. Отрываюсь от груди и соединяю наши губы. Он стонет и обхватывает меня, притягивая сильнее, а в следующий момент я оказываюсь под ним.

— Останови меня, Дэниэлла.

— Нет, хочу быть твоей, не отталкивай. Я хотела бы этого, даже если это была бы единственная ночь с тобой.

Его дыхание ускоряется и я, даже, слышу громкое биение его сердца. Или это моё?

Эдеррион.

Её слова лавой растекаются по венам, заставляя тело гореть. Она как ожившая мечта. Такая близкая и такая невозможная.

Приподнимаюсь и протягиваю руку, чтобы провести кончиками пальцев по скуле и спуститься ниже на шею. Зарываюсь в медовые локоны и притягиваю ее лицо ближе, на расстояние вдоха. Замираю, давая себе возможность осознать момент.

— Не бойся, маленькая.

— Не боюсь. Только не тебя. Рион… — её шепот проникает мне под кожу, как сводящий с ума дурман.

Дэниэлла приподнимается и сама развязывает пояс на длинном шелковом ночном платье. Слегка дернув плечами, заставляет платье упасть, обнажая упругую аккуратную грудь. Громко втягиваю воздух.

Накрываю её мягкие губы, опуская Дэни на подушки. Хочу прижаться к ней, хочу чувствовать её всю. Она раскрывает зубки, впуская меня внутрь и касается меня языком. Выгибается навстречу. Сильнее притягивает к себе за шею, будто что-то в этом мире способно заставить меня оторваться от неё.

Опускаюсь поцелуями по скулам, ниже, на шею, дальше, пробуя губами точеные плечи, захватываю вершинку груди, вырывая тихий стон.

Дэниэлла краснеет и закусывает губу. Схожу с ума. Перемещаю руку на скулы, заставляя ее расцепить зубки. Она послушно поддается. Накрываю сладкие приоткрытые губы.

Осторожно спускаюсь рукой ниже, к её лону. Поглаживаю пальцем, едва касаясь нежных складочек. Дэниэлла дрожит и закрывают глаза.

— Пожалуйста… я… Рион… — слова опаляют изнутри огнем.

Проникаю пальцем внутрь слегка растягивая узкое пространство изнутри. Руки дрожат и голова кружится от осознания того, как она открывается мне. Доверяет. Дарит себя. Дэни дергается от этого проникновения.

— Тшшш… — Накрываю и слегка поглаживаю большим пальцем её самое чувствительное место, наблюдая как она судорожно всхлипывает и вскидывает руки впиваясь ноготками в мои плечи. Безумие.

Оставляю ее на мгновение, чтобы избавиться от остатков одежды.

— Ты моя.

— Твоя.

Осторожно накрываю ее своим телом. Медленно проникаю внутрь, позволяя ей привыкнуть к себе. Горячая, влажная, тугая настолько, что тело прошибает горячая волна и начинает бить крупная дрожь.

— Нереальная. Безумно красивая. Я хожу с ума от тебя. Дэниэлла… любимая.

Её глаза расширяются в трепетном удивлении. Не позволяю ей ответить. Вхожу до конца. Она вздрагивает и судорожно сжимается.

— Прости, прости, что сделал больно, — шепчу, сходя с ума от вины и близости.

Мотает головой и направляя магию туда, где соединены наши тела.

— Нет, нет, не надо извиняться. Я хотела этого. Тебя. Всего.

Она судорожно гладит мои плечи и подается вперед, заставляя проникнуть меня еще глубже.

— Невозможная.

Желание болезненно скручивает каждую мышцу тела и я отпускаю себя, позволяя раствориться в ней. В той, которая стала для меня всем. Моим домом. Моим смыслом. Опускаю руку вниз, накрывая её очень чувствительное место. Она сильнее выгибается и со стоном закусывает губу, закрывая глаза, несколько движений и она начинает сладко пульсировать внутри, отправляя меня за грань. Всхлипывает, пытается вырваться. Не позволяю, удерживаю за плечи и впиваюсь в её всхлипы жадным поцелуем, продлевая нашу сладкую агонию.

— Любимая, единственная, моя…