Единственный шанс мессира Хаоса (СИ)

Глава 12. Гостеприимство

Дэниэлла. Селение Шиасс.

Последние слова старосты вышибают из груди весь воздух. Не потому, что я чего-то испугалась, нет, я ещё не знала мужчины. Просто то, как это было брошено очередной раз заставило ощутить себя скотиной. У корд и коз не спрашивают мнение, их просто ведут туда, куда нужно хозяину. Если бы выяснилось, что я не невинна, меня бы заставили выпить отвар от нежеланного ребенка. Чтобы потом точно знать от кого я понесу. Три дня нужны не для подготовки праздника, а чтобы я успела оправиться от этой отравы. И вот такое положение я должна смиренно принять?

Тарика довольно ухмыляется, а Сарид не церемонится, с силой сжимая моё предплечье тянет за собой. Злится и бубнит что-то себе под нос, явно обдумывая услышанные в мой адрес гадости. Выражение на его лице, перед тем, как он закрывает дверь, мне очень не нравится.

В маленькой комнатушке душно и неприятно попахивает сыростью. Здесь явно давно никто не жил. Узкая постель со свежим бельем помещается аккурат между противоположными стенами, а узкое оконце заколочено досками. Так что, если бы ни одинокая свеча, то тьма была бы кромешной. Единственный источник тепла — печная труба, поднимающаяся с нижних комнат и выходящая на крышу. На табуретке, играющей здесь роль столика, расположился пузатый кувшин и тарелка с нехитрым ужином.

Уверена, меня стошнит, если я проглочу хоть кусочек. От гадкого предчувствия не нахожу себе места и просто хожу по кругу. Круг в такой комнатушке выходит ровно на четыре шага.

Думай, Дэни, думай.

Что если меня и впрямь обвинят в нападении на Тарику? Сарид будет только рад, когда будущая жена присмиреет и перестанет артачиться, а значит, будет свидетельствовать против меня. Да и старосте эта ситуация на руку. В его заботу я не верю, как бы меня ни упрекали в наивности, тыкая в юный возраст, но смерть прадедушки и последовавший за этим пожар заставили меня сильно повзрослеть.

Сейчас мне очевидно, как именно староста планирует воспитать меня. Возможно, он сам и подговорил Тарику на весь этот спектакль. А значит, глупо полагать, что палок на плацу, улюлюканья и унижения удастся избежать. Я давно не верю в сказки.

Вопрос в том: сделают они это до венчания, или уже после?

Еще один круг в четыре шага.

Я бы на месте старосты смотрела на поведение невестки — если будет посговорчивее, то воспитательную меру можно и на потом оставить, а если заартачится, то сразу обвинить, чтобы потом венчание прошло гладко, да чтобы никто из окрестных селений попрекал после старосту корыстными намерениями. Раз уж сама девка не противится и ведет себя смиренно.

А как я себя сегодня вела? О, Светлые Небеса…

От волнения и усталости хочется пить и я наливаю себе немного напитка в расписную кружку. Уже подношу ее к губам, как смутная мысль царапает мое сознание. Принюхиваюсь и запускаю магию, проверить содержимое напитка. Ничего опасного… кроме нескольких травок, вызывающих сильную сонливость и апатию. Вот значит как…

Иной раз мой дар — проклятье, но чаще, я благодарю Светлые Небеса за то, что наградили меня им. Среди селян нет больше магов, им невдомек, какие способности спрятаны в моем рукаве. Жаль, что я не могу просто исчезнуть отсюда и оказаться где-нибудь далеко далеко…

Жажда заставляет меня оглядеться. В углу горшок и стопка ветхих тряпочек. Но ни ковшика воды, ни умывального таза нет. Вот такое гостеприимство…

За окном подвывает метель. От мысли о том, чтобы проглотить горсть снега жажда во мне усиливается ещё больше.

Подхватываю жестяной горшок и с силой проталкиваю его в узкий проем между окном и доской, чтобы аккуратно раскачать скобу. Гадкая деревяшка долго не поддается, но у меня впереди вся ночь и огромное желание дать себе ещё хоть один маленький шанс.

Стараюсь вести себя тихо и постоянно останавливаясь, чтобы прислушаться и перевести дыхание. Вьюга, мой случайный союзник, поёт свою колыбельную, скрывая шум моей возни.

С первой доской управляюсь долго, успев вспомить всех хосовых ррахов и крепкие словечки кузнеца. Выдрав нижнюю скобу, я радуюсь как маленькая.

Да! У деревяшки против меня просто не было шансов.

Дальше работа идет быстрее. Когда за мутным стеклом начинает светать, я отдираю последнюю скобу. Еще немного вожусь, чтобы выковырять старые ржавые крючки и, наконец, отворяю окошко.

Холодный ветер игриво врывается в комнатку, принося с собой запах свободы.

Зачерпываю рукой горсть снега и с удовольствием отправляю в рот. Жмурюсь от удовольствия, ощущая стекающую по горлу прохладную влагу.

Обувь и тулуп вместе с дедовым кортиком, вчера с меня сняли и забрали, оставив на мне лишь легкое домашнее платье, да толстые носки из пряжи корды.

Не долго думая, срываю с постели шерстяное покрывало и выталкиваю его за окно, чтобы повесить на внешней створке. Створка угрожающе поскрипывает, словно ворчит, что ей приходится держать на себе такую тяжесть. Простыню за угол привязываю к ножке кровати и выкидываю свободный конец наружу.

Моя очередь. О, Светлые небеса, сделайте так, чтобы получилось!

Встав на табурет, чтобы было удобнее, вытягиваю руки и просовываю наружу вместе с головой. Только бы не застрять. Проем окна такой узкий, что мне приходится пыхтеть и выдыхать из груди весь воздух, прежде, чем удается высунуться до талии. И вот тут меня ожидает подвох. Домашнее платье оказывается не таким уж и безобидным, мешая мне освободить из заточения свою самую мягкую часть. Вот будет картина, если кто-то догадается навестить меня с утра пораньше. От этой мысли вместе по телу пробегает волна липкого страха.

Страх придает мне решимости.

Приходится повозиться, чтобы вытянуть часть ткани юбки наружу. Только после этого удается протиснуть бедра и вылезти полностью. Теперь можно сбросить вниз толстый плед и осторожно, чтобы не наделать шума, спуститься по стене, держась за простыню.

Дом старосты — самый высокий в селении — целых три этажа, обложенных диким камнем. Когда я спускаюсь, мои руки дрожат от напряжения, но страх заставляет сжимать ткань мертвой хваткой. Когда простыня заканчивается, я слегка отталкиваюсь ногами от стены, разжимаю пальцы и приземляюсь в сугроб.

Замираю и мысленно благодарю Светлые Небеса за то, что послали мне вьюгу.