Эдемский маг. Том I

Глава 33

Те самые трубы, ранее извещающие о начале великого похода к Цитадели истинного зла, сейчас протяжно и истошно извещали о начале нового сражения, возможно жестокого, кровопролитного и последнего в жизни каждого муравьиного солдата.

Трубы гудели как заведённые и войско повернулось на истошный, полный боли и отчаяния вой.

— Дорогу нашему главнокомандующему! — крикнули собравшиеся в одну кучу капитаны, смотря на расступающихся в стороны ничего не понимающих солдат.

Маврикий гордо шёл сквозь войско, всеми силами стараясь не показать того гнева, что овладел его воинственной душой.

«Я вижу их взгляды и чувствую их непонимание. Они ещё не знают, что изначальный план полностью канул в лету. И ведь не каждый сможет выйти живым из того жаркого боя, что прямо сейчас развернётся по воле Эрика Мартена. Саркис… Ты всех подвёл! Всех! Не надо было верить этому самовлюблённому чужеземцу, нужно было ждать другого человека… По-настоящему сильного и способного помочь не только словами… Все кто погибнет сегодня — вся эта кровь будет только на моих руках и на моей совести. Это я поверил ему, это я всё начал…»

Маврикий подошёл к капитанам и посмотрел в их испуганные глаза. Конечно, они тоже понимали что муравьи никогда не будут ровней демонам, прибывшим из самого жаркого места в мире, придуманного самим Богом.

— Вам слово. Пожалуйста, постарайтесь воодушевить их и… — пот предательски проступил на муравьином красно-белом лбу.

— Тоже слышал, да? — за спинами капитанов поднялось звериное рычание. Тысячи глоток существ готовых рвать и метать рычали прямо на подступах к муравьиному войску. И каждый воин затрясся, внезапно осознавая какую именно речь должен будет толкнуть их главнокомандующий…

— Не смейте трястись! Это удел слабых. Не показывайте слабину перед собственными солдатами. Вы же не кто-то, а их капитаны. Доверенные лица. — строго произнёс Маврикий, откашлялся в кулачок и наконец взглянул в глаза каждому испуганному вояке. — Нам совершенно нечего бояться! Любой враг падёт пред нашим оружием и я вам это гарантирую. У нас есть всё, чтобы преклонить этот испорченный прогнивший город на колени! Сила духа, терпение, настоящая непоколебимая природная сила, а также огромное желание всей нашей жизни — совершить отомщение, заслужить нашу свободу и счастливую жизнь! И никто никогда более не сможет нами помыкать, никто не сможет контролировать и подчинять наш вольный народ! Слава нашему народу, нашему внутреннему духу и силе! — уверенно крикнул Маврикий и войско, отчасти воспряв духом, гордо вторило словам своего главнокомандующего. — Любая угроза будет лежать бездыханной у наших ног! И ни одна тварь не сломит наши пушки, снаряды, нашу волю и надежду! Мы вступаем в новый бой и обязательно выйдем из него победителями! В бой!

— Смерть врагам! Смерть врагам! — скандировали вновь осмелевшие муравьи, гордо тряся данным им в руки оружием и смело смотря на бегущих перед ними демонов. То была огромная демонская стена, собранная абсолютно со всего города. Она неслась вперёд, поднимая чёрную пыль, гул, истошные визги и дикое звериное рычание.

Артиллерийские орудия совершенно без скрипа и каких-либо проблем развернулись на бодрые сто восемьдесят градусов, оказавшись очень удобно расположенными для боя. Стоя в новом тылу, подпитываясь маной от зарядившихся речью и готовых к бою солдат, орудия весело смотрели на чёрную стену, волной двигавшуюся вперёд. И каждый демон был дьявольски силён, бесстрашен и глуп настолько, чтобы всегда драться до своей скорой гибели.

— К бою, мои самые крутые и бесподобные воины! Давайте покажем Эрику нашу правду, волю и честь!

Гул вновь прокатился по раскинувшемуся на многие километры муравьиному ковру. Капитаны, собирающиеся принять на себя первые и самые главные удары врага, заулыбались, стараясь забыть все свои страхи, опасения и неверия в себя.

— Покажем им, да? — усмехнулся один, до мурашек проникаясь общим гулом великого муравьиного войска.

— Конечно покажем, как же иначе. Не зря же мы готовились столько лет! — почесав бороду ответил другой капитан, прицеливаясь в первые ряды безумных тварей.

— Мы умрём первыми, но сделаем это за правое дело. А кто не будет страшиться нас — обязательно забоиться, улепётывая с города быстрее пули. — жирный палец ещё одного капитана коснулся курка и каждый воин резко замолчал, приготовившись начать сражение с непонятными адскими отродьями.

Тишину нарушал только пока ещё далёкий топот вражеской армии, её дикий вопль, в котором не была и грамма чего-то человеческого. Волна была всё ближе, а муравьи притихли: кто-то невольно сглотнул, кто-то вытер невольно проступивший на шее пот, некоторые шатнулись, молясь за свою жизнь. И все ждали, сжимая оружие, пытаясь стать действительно смелыми и волевыми воинами, не боявшимися ни боя, ни тем более какой-то там смерти.

Многие переглянулись и в последний миг посмотрели друг другу в сетчатые глаза. И в них был страх. Каждый видел и чувствовал ужас другого…

— В бой! — со стороны артиллерийских орудий послышался громкий синхронный залп. Сотни снарядов, будто стая кричащих птиц, гордо воспарили над войском, удаляясь всё дальше и дальше, тяжело приземляясь прямо на беснующихся и несущихся демонов. Десятки тварей потонули в дыме, чёрной пыли и ревущем огне. Их тела с чавканьем разрывались, огромными кусками плоти орошая чёрную землю. Твари, спешащие следом, наступали на обгорелые разорванные части своих братьев, на круглые, прогоревшие, воняющие палённым воронки и на дымящиеся части пока ещё горячих снарядов.

— Им всё равно по чему бегать! Им всё равно что в них летит! Им всё равно что их убивает! Так что же, мы должны бояться таких безумных тупых отбросов?! У нас есть ум, сила, гибкость, у нас есть всё, чтобы сломить всю эту демоническую волну! Продолжайте стрелять! — словам Маврикия опять вторил общий муравьиный гул и каждый солдат даже неловко заулыбался, в душе смеясь над ничтожным врагом впереди. Главнокомандующий был действительно не самым плохим оратором…

Снаряды в очередной раз одной несокрушимой волной прошелестели над головами насекомых. Солдаты заворожённо глядели на чёрные неровные дорожки, петляющие следом за ярко пылающими снарядами, скоростнее коршуна несущимися на бегущих тварей. Многочисленные взрывы пошатнули землю, гулом пронеслись по округе, заставив сразу несколько тёмных кучек врагов утонуть в объятьях огня, в объятьях страшнейших ударов, прилетевших прямиком с небес. Но даже с потерями…

— Мы их так не одолеем. Войско всё ближе, а наши снаряды банально не успевают справиться с такой толпой. Боже, главное чтоб никто не понял, насколько всё плохо… — под нос пробурчал Маврикий, не замечая опечаленных досадных лиц своих капитанов. — Так, продолжаем отдавать приказы, быстро и чётко, но срочно отступаем с передовой. — капитаны молчаливо-досадно кивнули, тут же надевая суровые уверенные маски, с которыми повернулись к своим солдатам и проследовали через них за таким же притворяющимся главнокомандующим. Они отступали, дабы не быть в первых жертвах демонской агрессии…

Артиллерия оглушительно громыхала без единой остановки, без секунды отдыха. Ракеты пропитывались маной и изящно вылетали из пушек, фонтаном выпуская магические брызги, свистя, будто свирепый быстрый соловей.

Демоны без устали бежали вперёд, высунув уродливые розовые языки и безумными красными глазами смотря на муравьёв. Их ноги почти сливались с воздухом, а чёрная земля облачками вихрилась прямо у их чёрных тел.

Ракеты, пропитанные маной и брызгающиеся ею во все стороны, без всякой жалости или милосердия рушились на головы очередных демонов, расплющивая, а затем и разрывая на части их ужасные тела. Остальные твари не оглядывались, будто бы и не чувствуя запаха гари, запаха прожжённого мяса и удушливого дыма.

— Резче! Резче! Резче! — кричал какой-то муравьиный солдат, ускоряя работу уставших выпускать снаряд за снарядом муравьёв. Те вытирали пот со лба и принимались работать старательнее, ещё более смело и усердно.

Снаряд за снарядом шпиговали несчастную землю, подрывая её и раскидывая в разные стороны. Однако сколько бы безумных тварей не умирало в эпицентрах мощных взрывов, сколько бы маны не тратилось и сколько бы усердно артиллеристы не трудились, перебить даже половинную часть демонов было просто невозможно…

Первый ряд муравьёв не поколебался, не задрожал, не отступил. Поудобнее схватив пушки, проверив кинжалы и ножи, проверив магазины и патроны в них — каждый смотрел на надвигающихся врагов.

— Как думаешь, нам уже стрелять? — спросил один из юньцов, вперивший взгляд в приближающиеся цели.

— Этого я не знаю. Но знаю лишь одно — приказа ждать не следует. — тонкий муравьиный палец смелого солдата опустился на курок, выпустив из дула первую пулю.

Та коротко свистнула и приземлилась в чёрную демоническую шерсть, выпуская из тела жертвы алую кровь.

Тварь будто и не заметила рану, бездумно несясь вперёд.

— Ах сволочь. Я не комар, чтобы меня игнорировать. — череда выстрелов оглушила первый муравьиный ряд, заставив каждого солдата посмотреть в глаза другому и поспешно принять решение стрелять на поражение.

Фейерверк из пуль несколькими волнами устремился вперёд, выпуская целый кровяной демонский салют. Многие твари падали наземь, но другие «многие» продолжали нестись вперёд, готовя клыки, когти, готовя всё, чтобы порвать в мелкие клочья весь муравьиный строй.

— Продолжайте стрелять! Сокращайте численность этих тварей! Уже многие убитые лежат на земле! Воюйте, разрывайте, уничтожайте! — капитаны одобрительно кивнули своему кричащему главнокомандующему.

Снаряды и пули рассекали воздух, буквально прорезали его, в считанные секунды достигая вражеской армии и выкашивая толпы уродливых кособоких чудовищ.

Ракеты, дым, порох, магия, свистящие пули, падение гильз, запах гари, запах поджаренного мяса, чавкающие звуки от разрыва демонов на части, огромные воронки и дикие вопли тех демонических тварей, что наконец достигли рубежа. Последней черты между одной силой — смелой, вольной, муравьиной, и другой силой — нечеловеческой и поистине бессмысленной в своём существовании…

Дверь у подножия чёрной Цитадели, вся незаметная и неприметная с виду, яростно распахнулось, выталкивая из узкого прохода по меньшей мере сотню муравьиных тел, что воинственно и по-боевому присоединились к общему ковру муравьиной армии.

Среди них протиснулся и изуродованный собственным отцом Демьян, поглаживающий пару оставшихся кудрявых волосин и активно защищающийся от хоть и слабого, но всё же давно забытого его глазами солнечного света.

— Так вот о чём говорил тот муравей… Уже сражаются за свою свободу, пока я только вышел из поганой темницы. Непорядок…

Первые ряды было Демьяну не видать, но грозные выстрелы, взрывы и ликующие крики говорили о жаркой схватке. Все муравьи, что засели прямиком у стен вражьей Цитадели, сновали туда-сюда, засовывая в орудия снаряды, тут же по-царски подпитывая их маной. Каждый был занят своей работой, что была обязана стать залогом будущей грандиозной победы.

— Как же их тут много… И ведь они так тянутся и тянутся, даже края не видно… — удивился парень, вытягивая шею. — Такие же смелые и воинственные как Саркис. Я хочу помочь им. Я хочу помочь себе. Я тоже хочу поставить свой кирпич в великое новое сооружение — в победу над настоящим Демоном.

Краем уха Демьян успел послушать про поражение Саркиса. Шептались в основном хмурые насупившиеся муравьи, каких в войске были единицы.

— Проиграл значит? Я должен помочь ему. Даже ценой собственной жалкой трусливой жизни. — сердце юнца отчаянно забилось. Он понимал, что означает поражение эдемского мага, однако… его руки не дрожали, а ноги и не собирались подкашиваться. — Я зашёл чересчур далеко, чтобы жалеть. Теперь путь только один — помочь себе и помочь другим. Помочь всему миру.

Идти в воинственный муравьиный строй было нерезонно. Демьян и так понимал, что за свою свободу и правду те будут сражаться до последней капли силы. Помощь лично им, в их войске, была равносильна банальному неуважению к их народу.

— Этот барьер, окружающий город… Мы с Саркисом подмечали эту инородную магию. Тёмную и непонятную, приближенную к злой некромантской силе. Значит ли это… Да, я чувствую. В этой Цитадели находится не только Эрик. Я чувствую что-то ещё… Магию той девушки и того деда, да? Других вариантов и нет. — внезапно, во взбудораженном мозгу Демьяна чётко высветился путь, такой короткий, но такой извилистый; такой инородный, чужой, но такой верный и отчётливый. — Кажется я знаю что и как мне делать.

Не кидая и взгляда на разворачивающееся жаркое сражение, перестав слушать взрывы, содрогание несчастной земли и громкие муравьиные крики, совершенно забывая о том, что он мог бы помочь прямо здесь и сейчас, Демьян сорвался с места, юркнув в соседнюю дверь. Низенькую и неприметную, такую же, через которую он вышел несколькими мгновениями назад. Она еле поддалась, отчаянно скрипнув и разворошив чёрную чавкающую землю, что ей так давно мешала.

За ней показался пыльный мелкий коридор:

— Думаю, что время побед настало. Я обязан показать силу не только себе, но и матери! — парень последний раз посмотрел на тусклое серое небо, представив, каким голубым оно будет после Великой победы. — Родители, вы же это видите, да? Я не какая-то тряпка, вы вырастили из меня прекрасного защитника для семьи. Я покажу и докажу, что даже такой трусливый «я» хоть чего-то да стою.

Глаза вернулись к пыльному проходу и ранее такой кудрявый и опрятный парень, сейчас уже побитый и изуродованный самой жизнью, побежал вперёд, ступая по серой застоявшейся и скопившейся пыли.

Ловко повернув налево Демьян продолжил бег, уже концентрируя магию на кончиках своих твёрдых, совершенно не дрожащих пальцев.

Коридор за коридором оставались позади, также как и неуверенность Демьяна.

«Ещё недавно я и представить не мог себя да ещё и сражающегося. Сидел себе в магической башне, как ламповый ягнёнок, читал книги и просто веселился с остальными беззаботными магами. Как же всё там было по-другому… И мир был другим. И я был жалким трусом, любившим отдых, девушек и яства… И то нападение на меня в жаркой пустыне, что стало началом всего. Оно не было подстроено церковью Сатаны. Это сделала моя родная и любимая церковь Господа, которой я так страстно отдавал дни, месяцы и года своей жизни. Неужели в мире нет добра? Ведь даже мой родной дом затевал и до сих пор затевает какую-то безумную игру… Чем же тогда моя церковь отличается от этой? Видимо только внешне они и различаются… Спасибо тебе, Саркис, за то что дал почувствовать и понять настоящую жизнь. Спасибо за это не длинное, но красивое и интересное приключение. Надеюсь ты ещё жив и мы встретимся за благодарственным пиршественным столом, нальём друг другу бокалы и отпразднуем эту победу над злом. А потом пойдём искоренять другое, засевшее в моей собственной Церкви, не менее уродливое и беспощадное, что добрым и справедливым кажется лишь с виду да на словах»

Яркий золотой некромантский зал резал глаза. Столько золота и богатства Демьян видел только в том самом замке-отеле, давным-давно…

— Вот я и здесь. Магия как надо… Чужеродная и странная, неуловимая и опасная, злая, как и весь этот город.

Посреди всей этой притворной роскоши стоял трон, окружённый лёгкими дымными облачками.

— Старый некромант, ссохшийся и озлобившийся на весь мир. Вот мы и встретились! Ждал меня?

Голубые глаза, окружённые сухой старой кожей, остроконечная широкая шляпа, прикрывающая маленькую голову, длинная фиолетовая мантия и старая, уже ставшая обыденной, магия — некромант никак не изменился с того самого дня. Меж его тощих старческих пальцев была крепко зажата сигара, что мягко касалась его разбитых бледных губ.

— Парнишка, сын Эрика, ты уже виделся со своим отцом? Он рассказал тебе про будущее наследие, про империю, которой ты должен будешь управлять после его отхода от дел? Не думаю что ты мог отказаться, всё-таки…

— Лучше молчи, некромант. Ты всё понял неверно. Я пришёл сразиться с тобой. Так что прости.

Голубые глаза распахнулись и Демьян заметил в них некий ранее невиданный ужас:

— Ты не похож на самого себя… Но люди не могут так быстро меняться. Неужели я ошибся и недоглядел?…

Демьян усмехнулся, сам не веря в свою силу и смелость:

— Твои перстни — они же не просто так сияют на твоих руках, да?

Перстни плотно сидели на старых пальцах и магия от них неровными мощными волнами распространялась по роскошному залу.

— Это мой козырь, оставленный в качестве самой отчаянной меры… — гневно пробурчал некромант и было понятно что использовать припрятанную силу дед не собирался. — Подумай ещё раз. Зачем сражаться, если можно получить в руки город, будущее и возможности. Ну подумай ты своей головой. Эрик отдал приказ убить твою мать только ради тебя. Ради твоего же будущего… Он всегда думал и думает только о тебе. Ты — смысл его жизни, поверь, прошу тебя!

Тишина накрыла золотой зал. Демьян, казалось, о чём-то интенсивно рассуждал. Он немигающим взором наблюдал за полом, полностью погрузившись в унылое молчание.

Прошла минута. Две. Три.

— Парнишка, ты же думаешь над предложением, так ведь? Ну же, давай больше благоразумия и логики. Просто представь что будет, окажись власть в твоих руках. Неужто ты хочешь просто так терять так тяжело добытое твоим отцом? Просто представь, предположи…

Тишина стала для некроманта ответом. Старик курил сигару, уже более нервно выпуская дымные кольца. Первое. Второе. Третье. Они сплетались, расплетались, дрались друг с другом, пока окончательно не сливались в одно целое. В единое огромное облачко.

«Где?… Где?… Откуда?… Ясно. Ждёт моего ответа. Поджидает и готовиться»

Голова парня резко повернулась направо и в каждом его глазу играли смешинки.

— Переиграл… — несколько зелёных шаров коротко свистнули и исчезли в тёмном пыльном углу. — Ха-ха, они попали в цель. Как я раньше не догадался? Старик заговаривает зубы, а сообщник готовиться к атаке на основании моего ответа. Ну конечно…

Атака попала в цель и в этом Демьян был прав. Чьё-то тело громко шмякнулось о золотой пол и тонкий женский голос пробурчал:

— Все мячики попали… Вот блин. У мальчишки неплохая интуиция.

— Ты?… — с удивлением поинтересовался Демьян, сверля такую знакомую и красивую некромантку.

Фарфоровая кукла, та самая, что перенесла его в Цитадель…

— Почему ты не видишь в Эрике отца? Он может сделать для тебя всё, может подарить любое, что приглянётся твоей душе. Вся твоя карьера, вся твоя жизнь построена на стараниях Мартена. Так почему ты хочешь низвергнуть его и всех нас? — спросила широкобёдрая большегрудая девица, неловко хлопающая своими красивыми глазками.

Демьян высвободил плеть, ловко прокрутив ею пару изящных кругов:

— Я не хочу ни от кого зависеть. Именно благодаря Мартену я стал таким изнеженным и трусливым. Если б я всего добивался сам… И моя мать — я обязан доказать ей, что и моя жизнь была великой и тоже стоила свеч.

Зелёная плеть молниеносно запела, зашипела будто змей и полетела прямо на подставленный перед девицей голубой мерцающий щит, по краям которого шевелились голубые язычки пламени.

Некромант сидел. И он поставил всё на собственную внучку, поставил всё на её победу. Помимо этой ставки старик молился. Молился, дабы никто не прознал о его беспомощности и бесполезности…