Эдемский маг. Том I

Глава 21

Их длинные усы, будто змеи, извивались на слабеньком ветру, шипя на него и на движущуюся в их сторону магию. Нечто непонятное, разрушительное и смертоносное. Настоящий магический ураган, что был готов снести всё живое на своём грязно-сером пути.

— Не дрогните! Мы обязаны действовать строго по регламенту, никаких отступлений. Попробуем решить всё мирно… если обладатель чужеродной магии будет согласен общаться с нами. — серое небо висело над их мелкими муравьиными головами, а дым вился в воздухе, выползая из ближайшей длинной чёрной заводской трубы.

Всё было как всегда — и пирамиды-муравейники дружными рядками ползли до края города, и тишина стояла такая, какая обычно окутывала этот погрязший в грязи клочок земли. Всё было привычно и тихо. Но что-то не давало покоя этому высокому боязливому муравью. Это чувство грызло и грызло его, будто кровожадный матёрый волк.

— Что-то грядёт… Этот звук… Звук перемен. — голос солдата задрожал, хоть глаза были уверенны и искрились настоящей силой.

Всё стало ясно уже через пару минут. Его чёрная грива яростно вздымалась над суровым волчьим лицом. Обтягивающая куртка идеально обрисовывала могучую мускулатуру. От статной фигуры разило магией, а посох в его правой руке так и фонил от огромной волны силы, которую он испускал.

Из-под чёрных сапог вылетала пыль, а жёлтые глаза угрожающе-ненавидяще смотрели на каждого из скромной процессии муравьёв.

«Договор? Нет, против такой силы поможет лишь другая сила. И вряд ли мы сможем хоть как-то остановить эту мощь… Я не боюсь, но просто чувствую — не мы должны стоять напротив этого богатыря. Это далеко не наша битва»

Муравей похлопал своими огромными сетчатыми чёрными глазками и сжал свои тонкие лапки в кулаки. С виду насекомое выглядело смелым, стойким и готовым пойти против любого врага, вставшего на пути. На самом же деле — внешность и вправду порой обманчива…

Остальные муравьи, окружившие собравшегося на изготовку главаря, отчаянно пытались забыть необычное ощущение, прокравшееся в их сердца. Сила, идущая прямо на вооружённый отряд, словно говорящий сам за себя диктор, ясно твердила и твердила…

«Отступать? Скорее да и притом как можно быстрее. Нас всех убьют. С такой мощью убить — раз плюнуть. Я не дам своему отряду страдать и тем более умирать. Однако… не стоит встречать его оружием. Это неверный ход. Стоит начать с переговоров. Хотя кого я обманываю, сам же прекрасно понимаю, что здесь делает человек с магией божественной сущности и каковы будут его дальнейшие действия. Вернее, я понимаю, по чью душу он идёт вдоль рабских чёрных городских домиков»

Тяжёлая поступь эхом отскакивала от тянувшихся на много километров высоченных заводских стен. Волчий взгляд неотрывно глядел вперёд, а веки почти не смыкались. Воздух зашипел, испуская клубистый дым, что воронкой вился вокруг Саркиса. Огненные кнуты рассекли пространство, по-боевому заверещали и сплелись вместе, образуя острый неподатливый для простых смертных шипящий яркий меч.

— Чёртовы терпилы! — ругнулся Саркис. — Жалкие насекомые. Из чего же они сделаны, раз встать на защиту народа не могут? Они всё видят, всё знают, но бездействуют, складывая тонкие никчёмные лапки вдоль дрожащего тела… Вот твари! Низкие самолюбивые твари!

Ярость переполняла поджарое тело мага. Любое его слово было сказано небрежно, не аккуратно. Тело сжалось, будто кузнечик перед прыжком, а дым по-прежнему ходил кругами, касаясь переливчатого певучего меча своими дымными руками.

Тот незаметно вспорхнул, будто расправив широкие огненные крылья, и пикировал к серой земле, отпуская на волю бурно полетевшую полукругом смертельную огненную волну, что чертила за собой тёмную дымящуюся дорожку.

Вспышка ярко озарила серое погибающее небо, а муравьи бросились по сторонам, спасаясь от бешено заревевшего огня. Львиный рык пронёсся над небосводом и медленно опал, вместе с догорающем пламенем. Всё стихло в один миг, как ничего небывало.

Властной походкой маг переступил черту и вторгся в это серое безжизненное поле, наблюдая за воспрянувшими духом, а сейчас и обступающими со всех сторон гордыми муравьиными войсками.

— Я думал вы трусливее… Всё же ошибся, но не беда.

Впереди приготовленных к сражению насекомых статно стоял их предводитель, потрагивающий свои витые усы и хитро прищуривающий сетчатые крупные глазки. Непоколебимая уверенность Саркиса волнами сносила всех поблизости, а в лапках муравьиного лидера не чувствовалось и грамма страха.

— Твоя магия чужеродна и опасна. Но не думай, что нас так легко сломить. По наилучшему сценарию мы бы не хотели вступать в ожесточённый магический бой. Однако это лишь слова. Мы не можем точно знать твоих намерений и решений. — муравей говорил чётко, как по листу, сложив руки по швам и готовясь к любому исходу событий.

Саркис же опустил посох, стукнув им по каменно-пепельной земле, прищурил свой волчий взгляд и обнажил белёсые зубы, мигом превратившие улыбку в злобный голодный оскал.

— Замок, что стоит рядом с нами, это то самое место, которое вы обещались оборонять от внезапно вторгнувшейся чужой силы в виде меня? Каков ваш приказ и кто вы такие? И последнее, но немаловажное, — юркие язычки заплясали на кончиках его пальцев, весело треща и выплясывая невообразимо сложные танцы. — Кто конкретно находится внутри?

Красная пушистая подушка вольно распласталось на земле, уже слегонца покрытая серой удушливой пылью. Маг помнил и её, и этот гордый отряд, помнил и то, как они водрузили Демьяна на эти роскошные подушки — маг помнил всё. И вот уже друг в замке, а муравьи успели взяться за острые копья и амулеты, хранящие невообразимо сжатую в одну точку ману. И всё это, чтобы не дать Саркису пройти вперёд.

«Чёрт. Зачем трус Демьян понадобился Эрику?»

Саркис всё знал, но продолжал играть. Играть тонко и искусно, как если бы опытный актёр большого театра. Но даже в этом во всём была некая неловкость… Внутри Саркиса был лишь стержень, сила и сталь в груди… Тот самый недостающий огонь потух давным-давно ещё в тот страшный день. День, когда Эдем в один миг стал далёким и чужим, а братья начали бороться за свои угасающие жизни… Ни единого ощущения. Лишь только сталь и непоколебимость.

Зубы мага громко скрипнули, высекая ярко играющие в воздухе искры. Пламенный меч взлетел как птица и рухнул вниз, разделив тело неожиданно попавшегося муравья на две ровные половинки. Первая кровь брызнула на землю, заставив даже предводителя нервно задёргать глазом.

— С тобой точно что-то не так, маг. Словно ты не человек. Я чувствую в тебе лишь гнев… Но это гнев не на нас, и не на этот город…

— Захлопни пасть! Только и знаешь, что болтать. Лучше бы показал мне, на что способен лучший отряд муравьиных стражников этого прогнившего городка!

Насекомые были готовы на всё, в том числе и на побег. Жалеть Саркис не умел и муравьи прекрасно чувствовали и понимали этот страшный факт. Чёрный богатырь и вправду был похож на опору, на стальную трость, на холоднокровного бойца в котором явно было убито всё человеческое. Но даже эта общая мысль не могла позволить насекомым опустить своё оружие. Острые пики были напрямую направлены в гордую выпяченную грудь, а сетчатые глаза следили за гневливо танцующим огнём.

Слова уже были бесполезны и муравьиный лидер прекрасно это осознал. Никакое слово или коленопреклонённая мольба не смогли бы остановить этого мага. Муравей грустно улыбнулся своим мыслям.

«Я ждал его. Ждал того, в ком сила будет столь велика… Пробил ли час?» — муравей улыбался. В его тонкой руке возник топор, лезвие которого отражало серое унылое небо, границами которого был созданный Мартеном магический барьер.

Пламенный меч зашипел, пролетел долгую дугу и разрубил подвернувшееся хитиновое тельце. Ещё одна кровь забрезжила из открывшейся раны и хлестнула прямо на щёку следующего насекомого.

Кровавая мясорубка подле средневекового замка начала свой ход, разбавив угнетающие хмарные серые краски обречённого Чёрного города, что казался мрачным пятном на теле и так искажённого больного мирка.

Кудри скатились по щекам и они неистово зачесались. Комната была по-прежнему тиха. Только сухой некромант покинул покои Демьяна, как спокойствие снова ворвалось в эти позолоченные стены.

Демьян никогда в своей жизни не чувствовал такой уверенности и, непонятно откуда взявшейся, невероятной силы, что была готова разорвать тело, как нож масло. Но ни куда деть силу, ни как её использовать маг не знал. Он банально не мог совладать с ударившими в голову новыми ощущениями. По этой же причине он привалился на мягкую зелёную спинку и сильнее вжался в скрипящие деревянные подлокотники, отражающие в себе яркие атмосферные свечки и их нежный ласкающий свет.

Очередная песчинка на теле мира, мелкая и незначительная. Настоящий ураган в окружении четырёх стен и плавающими внутри них спокойствии и тишине.

«Сейчас нельзя поступать безрассудно. Наверняка Саркис скоро придёт и я опять смогу прятаться за его могучей спиной…» — сжатая рука дрогнула и опустилась вниз, заставив подлокотник по-деревянному истошно завопить.

— Кому я вру? Что-то внутри меня не так. Я готов рвать и рвать. И Эрика, и его некромантов, и этих насекомых… На это меня побуждают эмоции? Это они помогают мне забыть себя самого и стать таким сосудом для веры, непоколебимости и силы? — руки Демьяна сжимались и разжимались, двигаясь быстрее атомов. Гнев и неожиданная инородная смелость тщились поскорее вырваться из тела и показать свою истинную разрушительную мощь.

— Я не такой… Я всё о себе знаю. Трус, балбес и слюнтяй, мало чего добившийся в жизни… Неужели на меня так влияет нечто незримое, которое даже увидеть нельзя, ни то что потрогать? Мною управляет какое-то нечто. Что-то, чем я не являюсь…

Такую силу, волю и мощь Демьян не чувствовал никогда. Сердце болело от частых грустных видений с матерью, ещё больше подстёгивая мага нервно сидеть в кресле, в попытках обуздать неожиданно проснувшегося и стремящегося выйти наружу внутреннего демона.

— Он заплатит… Заплатит, клянусь! — копившаяся злость сдавливала виски, а тело было готово загореться ярким танцующим огнём. — Я прикончу его лично. За маму, за отца, за бездарно потраченный амулет, за свою никчёмную жизнь и судьбу… Я уничтожу Мартена! Уничтожу и его величество, и весь этот серый прогнивший город!..

Слёзы сами брызнули из уголков глаз, заставив Демьяна злостно скорчить лицо. Буря внутри не унималась. Она всё бушевала и бушевала, норовя вырваться из заточения и обрушить свою неизведанную непредсказуемую силу на головы виновных людей. И никакие мысли о добре и зле не могли унять бешенный поток эмоций, раздирающий и разрушающий тело мага.

В конце концов, кудрявый паренёк был лишь обычным слабым человечком, внутри которого не было ни стали, ни силы. Именно слабость и была причиной начавшейся страшной бури…

— Спокойствие… Спокойствие… Я должен относится к этому не так серьёзно. Ведь я прекрасно понимаю, что Демьян не то существо, которое горит от гнева, отбрасывает всё человеческое и рвёт жертв на мелкие неразборчивые куски… Однако чёрт! Я не могу справиться! Я не могу! Всё так плохо и ужасно! Правительство Чёрного города… Да я же их ненавижу! Всех!

Демьян злостно подпрыгнул, заставив кресло болванчиком свалиться на облицованный мрамором пол. Маг рвал на себе волосы, прыгал и кричал, выплёскивая всё то, что копилось в нём почти с рождения. Всё то отвращение, всю ту злобу, боль и ненависть…

— Я ненавижу тебя, Мартен! — голова заболела пуще прежнего, а лоб горел, будто опалённый пламенем. — Мир так ужасен и плох… Убить! Убить! Убить! Лишь в этом выход! Он забрал и моих родителей, и жизни ещё многих людей… Такая тварь не может жить в своё удовольствие. Я лично разорву его ничтожное гадское тело!

Буря стала только сильнее, а из всех пор будто выступал густой серый дым. Всё тело было под контролем чувств и эмоций, и отныне оно не было Демьяном. Только начавший рождение стержень не мог долго сдерживать глубинную вырывающуюся на волю суть этого человека. И эта суть не могла не пробудиться. То был лишь вопрос времени.

Демьян был полон энергией. Его тело только и ждало момента, когда можно будет выплеснуть всю эту инородную силу и мощь. Голову опоясала жгучая боль. А на лбу аккуратно родился небольшой холмик. Дело оставалось за малым! Что-то рождалось, и рождалось быстрее прогнозов самого Эрика Мартена!

Меч с шипением опустился вниз, незаметно пройдя сквозь, кажущуюся неприступной, замковую стену. Пламя потекло вниз, а из длинной расщелины повалил густой дым.

Средневековый замок гордо высился над Саркисом, будто надеясь на пощаду. Но ничего кроме штурма и разрушения от эдемского мага и ждать не приходилось…

«Надеюсь, Демьян хоть что-то да узнал. Я уверен в том, что он очень нужен и важен для Мартена. В противном случае… вся моя теория обречена на полный бесповоротный провал»

Меч плавно вышел из раны на гордом старом замковом теле. Каменная крошка, будто праздничный салют, разлетелась во все стороны, имитируя скорую участь одной из самых прекрасных построек посреди умирающего, еле дышащего города.

— Ну что ж. Хватит булки мять. Обстановка ясна, известна и ужасна. Враг не изучен, но изучен и не будет. Нужно действовать здесь и сейчас, без каких-либо промедлений! — голос Саркиса горел от волнения. Его руки давно чесались, а стальной стержень требовал боя.

Меч обрушился на растерзанную стену и на сей раз та рухнула, пав буквально со второго удара. Дымное облако, словно невесомая птица, взлетело кверху, оставив раскрытый зев, похожий на забастую пасть, увеличиваться и увеличиваться, теряя драгоценные древние кирпичи. Замок обваливался камень за камнем, не выдерживая закрученных взмахов лихого меча. Петля за петлёй, меч крутился и крутился, больше напоминая неистовый огненный вихрь, после которого оставались только руины, горящие апартаменты, кирпичи, жирно обмазанные огнём, и чернеющие остатки золотого убранства. Только вот это всё оставалось за вытянутой по струнке спиной эдемского мага. Смерть и разрушение… Без чувств и сожалений маг крушил и крушил, являя собой не просто огненный всепожирающий вихрь, а плотное торнадо, готовое сравнять с землёй не столько величественный замок, сколько весь Чёрный город, с его пеплом, копотью, серостью, гнилью, прогнившими вождями, рабами и демонами.

Меч вливался в воздух, делался его частью, буквально петляя из стороны в сторону, забирая с собой и дорогие ковры, и позолоту, и мраморные стены, словно карточный домик рушащиеся от одного прикосновения диковинного меча. И Саркиса не интересовала осторожность. Он шёл напролом, так как знал, что уже давно…

Пара взмахов и всё было окончено. Гобелен лежал в обнимку с танцующим пламенем, осколки люстры таинственно блестели в ярких оранжевых отсветах, даже пол, такой дорогой и внушающий уважение, сейчас был выдернут и распотрошен, словно жертва маньяка.

В одночасье первый этаж замка превратился в гиблое воспоминание. И ради чего… Даже при наличии тут людей, Саркис и не думал останавливаться. Будто холодная расчётная машина, он прорывался и прорывался, без суда и следствия разрушая всё вокруг.

— Это действительно я? Разрушение, опустошение… Я никогда не хотел таким быть. Моя воля и сила должны были идти во благо, я мечтал вкладывать в это во всё какой-то смысл или искреннее чувство… То, что происходит сейчас — моих рук дело. — меч испарился в окружении хаоса и разрухи. Саркис смотрел на эти дрожащие беспощадные руки. Дрожащие от ненависти к себе. От единственной эмоции, которую он был способен понять и принять. — Я — монстр. Холодный и расчётливый. Я не должен убегать от этого страшного знания. Я никогда не стану Демиургом… Вот чёрт! — богатырь топнул ногой, заставив окна наконец прекратить борьбу и разбиться вдребезги, открывая безбилетный проход ветру, нагрянувшему на серую хмарь и опустошённый парадный вход.

Окна разбились, как и план Саркиса встретиться с Демьяном. Всё было напрасно. Мана кудрявого друга не чувствовалась ни на одном из этажей. Всё было не как раньше. Демьяна здесь уже не было.

— Как я мог так припоздниться? Не стоило тогда уничтожать такое царское убранство… Ну вот не может всё пойти как задумывалось. Обязательно что-то и как-то… Демиург, я близок к тебе как никогда. — сухие волчьи глаза окидывали ад, что простирался по всей территории первого этажа. Это были руины — его руины. Руины, созданные его волей, силой и руками. — Я встречусь с Мартеном. Осталось не так долго. Мы ещё повоюем! — взбодрился маг, топча своими чёрными блестящими ботинками разруху первого этажа. — Осталось не столь много. Я прав, Маврикий?

Глава муравьиной стражи припал на колено, а остальные муравьиные рабы последовали примеру своего лидера. Ни одного дрожащего, ни одного сомневающегося.

Маврикий поднял свои сетчатые глаза, в которых угадывалась надежда и вера:

— Всё это время мы ждали лишь тебя и уже давно готовы к походу. Веди нас, эдемский маг, сын бога на земле! — провозгласил муравей, услышав одобрительно-ликующий вой своей личной муравьиной гвардии.