Двойник короля 12

Глава 8

Никогда не думал, что буду расстроен из-за смерти некроманта. Давно он со мной. с самого Томска, когда ранили Ольгу. А теперь сдох. Вот и использовал его силу. Сука…

Сколько я ни изучал пространство кольца, пытаясь понять, как можно скачать силу из этого ублюдка, всё было бесполезно. Дрозд обещал рассказать, но так и не успел. А теперь Немалов — просто мумия.

Я присмотрелся внимательнее, скользя взглядом по останкам того, что когда-то было человеком. Кожа натянулась на скелет, как пергамент, потрескалась в нескольких местах. Глазницы провалились, превратившись в тёмные дыры.

Между рёбер, которые казались костлявым частоколом, торчала бумажка. Достал её оттуда своими эфирными руками, ощущая странный холод от прикосновения к мертвецу. Раньше ведь такого не было. Тело Немалова казалось едва тёплым, поддерживало температуру, а теперь — ледяной кусок мумифицированной плоти.

Может, стоило выпустить его, когда было время? Нет, глупости. Ублюдок бы первым делом попытался меня убить.

Я перенёс листок из пространственного кольца в реальный мир. Развернул. Буквы кривые, словно писали второпях, но читаемые:

«Магинский. Ты ещё не сдох? =) Шучу… Прости, мне пришлось умертвить твоего (доброго друга) =) Шучу. Судя по тому, как он помер, ты так и не научился высасывать из него силу. Какой позор… Шучу. В любом случае я очень постарался, чтобы найти сердце Немалова и убить его с концами, дабы он не передал учителю информацию о тебе. Ладно. Что я хотел сказать? Тебе жопа! И тут я не шучу… Мой учитель уже почти вырастил своего истинного ученика — Зул’Хемира. Он… В общем, я ему в подмётки не гожусь, а если ты не полубог магии… тебе конец. Мой совет: спрячься где-то лет так на пять. Может, он сам сдохнет. И не нужно мне говорить спасибо, что снова тебе помогаю…»

— Пошёл ты… — выдохнул я. — Юморист хренов!

Сна не было ни в одном глазу. Я поднялся с кровати. Тарим уже сопел. Потёр лицо ладонями, ощущая, как напряжение растекается по телу.

Вот тебе и отдых. Только одно закончилось, а параллельно уже на тебе новое, чтобы не расслаблялся.

Перечитал записку ещё раз, вглядываясь в буквы, словно надеясь найти скрытый смысл. Что значит «вырастил»? И имечко странное. Снова посмотрел на записку: Зул’Хемир. А зачем там сверху чёрточка? Как-то по-особенному произносится?

О чём вообще думаю? Плевать! Одиннадцатый ранг? Вот это мне везёт с врагами! Ещё бы монстра двенадцатого ранга подкинули, и можно считать, что я везунчик. Просто охрененно!

Я ещё раз заглянул в пространственное кольцо. Тело Немалова стало постепенно разрушаться, скукоживаться сильнее. Кожа отслаивалась пластинами, обнажая почерневшие кости.

Дрозд помог — убрал тварь, которая могла доложить учителю обо мне. Но, с другой стороны, лишил ценного ресурса. Как же меня это бесит! Такое ощущение, что я и не уезжал никуда. Всегда возвращаюсь домой с новыми проблемами.

Вышел из купе. Захотелось пройтись, подышать воздухом, подумать. Ресторан-вагон был закрыт, поэтому просто пошёл вперёд по поезду, вдыхая запах дерева, металла и человеческих тел.

Сколько осталось времени, прежде чем Зул’Хемир найдёт меня? Думаю, скоро узнаю.

Что я заметил за всё наше путешествие? Солдаты пили, но делали это тихо, стараясь не привлечь моё внимание. Ещё проводницы… Тут были в основном дамы за тридцать, поэтому уже на вторую ночь они посещали купе для плотских утех, если мягко выразиться. И пили дамы ничуть не меньше солдат. За последнее время они насмотрелись на раненых, трупы. Война рядом, и жизнь в таких условиях требовала разрядки. Вот как раз в одном купе сейчас кто-то очень хорошо сбрасывает пар.

— А ну, брысь! — рявкнул я на молоденьких рядовых, которые подслушивали.

Парни вздрогнули, вгляделись в погоны, вытянулись по стойке смирно. Глаза испуганные, спины мгновенно затвердели, словно палки проглотили. Похоже, я напугал их сильнее, чем собирался.

— Бегом по койкам! — скомандовал, не повышая голос.

— Так точно! — пискнул один и тут же поволок своего товарища в сторону плацкарта.

Снова вернулся к некроманту-ученику. С тенью седьмого ранга я кое-как разделался личными силами. А тут некромант, отсюда сразу много проблем. Лахтину не выпустить, помрёт ещё от проклятий. Что по остальным тварям — неизвестно.

Кроме Ама, толком некого позвать. Ну, могу ещё попробовать использовать рой мясных хомячков. Мысленно вернулся к своему залараку. Это плюс. Когда я тестировал его на Немалове, то регенерация выходила покурить. Пока это мой козырь, вот только потянет ли он полубога магии? Большой вопрос.

Добрался почти до первого вагона. Голоса там были громче, раздавался звон стаканов и запах дыма. Решил заглянуть и проверить, что за развлечения. Открыл дверь магией льда — просто заморозил замок и сломал.

— Нормально… — улыбнулся я.

Мужики рубились в карты. Все дружно замерли и повернули головы в мою сторону. За импровизированным столом собрались солдаты разных званий — от рядовых до прапорщика. Перед каждым — стопка денег, карты, стаканы с явно не чаем.

— Ка-пи-тан? — растянул прапор. — А мы тут немного… Того самого.

— Азартные игры? — произнёс я суровым голосом. — Докладную на всех. Понижение в звании, конфискация выплат и ещё палками по хребту.

Кадыки у всех синхронно дёрнулись, когда они проглотили слюну. Я же осмотрелся: в купе сделали большой стол и расселись по четыре человека с каждой стороны. Водка, сигареты, ещё и закуска — тут был настоящий праздник жизни.

— Да расслабьтесь! — улыбнулся я. — Если тихо и никому не мешаете, то один разок можно. Сдавай! — кивнул сержанту с колодой карт в руках. — Сыграю с вами партейку.

Военные переглянулись, не веря в своё счастье. Пришлось усесться рядом и забрать колоду. Начал мешать, пока мужики приходили в себя.

— Вы… правда с нами играть будете? — спросил молодой рядовой с забинтованной головой.

— А что, капитанам нельзя играть в карты? — хмыкнул я, сдавая. — Просто не орите, как потерпевшие.

— Так точно! — радостно отозвался парень.

Играли в дурака подкидного. Ставкой были: алкоголь, сигареты, консервы, махорка и деньги. Через час уже никто не смущался капитана. В купе раздавались отборный мат, крики, вздохи, проклятия.

— Сука, да как я покрою⁈ — заорал прапор, когда я кинул ему козыри.

— Тише, господин прапорщик, — одёрнул его. — Мы договорились.

— Виноват, — тут же стушевался мужик. — Увлёкся.

Сержант слева от меня подлил всем водки. Я пригубил: дрянь жуткая.

Странное чувство, после путешествия по Османской империи слушать русский мат — словно елей для ушей. Пришлось начать поддаваться. Уже через три часа я выиграл всё, что было, дал в долг и позволил солдатам отыграться.

— А вы с нами по-простому, господин капитан, — заметил прапор, уже изрядно пьяный. — Не как другие офицеры.

— А какие другие? — поинтересовался я, скидывая шестёрку червей.

— Важные все, — скривился мужик. — Так и норовят нос задрать. Особенно эти, — он покрутил пальцем у виска, — имперские.

— Понимаю, — кивнул я. — Многие забывают, что кровь у всех одного цвета.

— Слышь? — повернулся он к сержанту. — Наш капитан не зазнался. Уважаю таких.

— Дурак! — обрадовался рядовой, когда прапор не отбился. — Наконец-то!

Я смотрел на них, радующихся обычной игре в карты. Видел шрамы, бинты, ожоги. Не все из них вернутся домой, они направляются уже на другую войну.

Дальше пошла игра на деньги. Лица сосредоточенные, взгляды серьёзные. Бывшие знакомые и друзья начали играть сами за себя, приговаривая:

— В картишках нет братишек.

Я посмотрел на свои карты: два туза и козырная десятка. Неплохо.

— Господин капитан, — вдруг обратился ко мне молодой рядовой, тот самый, с перебинтованной головой, — а вы на фронте были?

— Был, — кивнул я. — Южный фронт.

— И как там? — спросил он с жадным любопытством.

— Жарко, — усмехнулся я. — Во всех смыслах.

— Скоро турки попрут, — заявил прапор со знанием дела. — Вот увидите. Этот мир, он… как его там… Дырявый! — улыбнулся мужик.

— Временный, — подобрал слова паренёк.

— Перемирие, — поправил его сержант. — Или мир. Подписали же.

— Да насрать, — махнул рукой прапор. — Подписали, а завтра разорвут и снова наших пацанов класть будут. А зачем? Вот кто мне скажет, зачем?

В купе повисла тишина. Каждый из них задавался этим вопросом. И каждый не находил ответа.

— Затем, — вдруг сказал я, — чтобы мы могли вот так сидеть, бухать и играть в карты. Лежали бы сейчас в окопах и шли на турок ночью.

— Во! — воодушевился прапор. — Капитан дело говорит!

Мужики выпили, закусили, сыграли ещё партию. Я позволил всем пополнить карманы моими деньгами. Пару тысяч на восьмерых — не так уж много.

— Спасибо вам, господин капитан! — сказал один из рядовых. — Настроение подняли.

— А что, — поинтересовался я, поднимаясь, — совсем никакой радости?

— Да какая радость? — вздохнул парень. — Из нашего взвода только трое выжили. И те все калеки. Меня вон пуля по касательной в голову зацепила.

— Так ты ещё легко отделался, — заметил сержант, закуривая. — А Петрович без ноги остался.

— Да пошёл ты… — огрызнулся парень. — Хоть мозги на месте.

— У тебя? — хмыкнул сержант. — Сомневаюсь.

Ушёл я под утро, когда военные уже начали вырубаться от выпитого. Даже как-то интересно получилось. Вроде и не стремился ни с кем сближаться, а вот с простыми солдатами получилось. Может, потому что сам знаю, каково это — быть всего лишь инструментом в чужих руках.

Наш поезд прибывал на промежуточную станцию.

Первым делом я направился в купе к девушкам. Постучал. Открыла Изольда — свежая, будто и не спала вовсе. Лахтина сидела у окна, наблюдая за проплывающим пейзажем. Фирата же сопела, свернувшись в какое-то подобие клубка — видимо, в ней всё ещё сильны змеиные инстинкты.

— Просыпайтесь и собирайтесь, — объявил я. — Скоро прибываем.

— Да, господин, — кивнула Изольда.

Вернулся к Тариму. Разбудил, отдал распоряжения. Но его завернуть в вуаль и перчатки не получилось — слишком тёмная кожа, слишком необычная внешность. Пришлось убрать его в пространственное кольцо. После чего я забрал паучков и вышел с дамами.

Огромный вокзал встретил нас шумом и суетой. Куча народу, высокие потолки, гул голосов. Монстры крутили головами по сторонам, рассматривая всё с детским любопытством. Я же направился прямиком к кассам.

— Граф Магинский, — представился кассирше, предъявляя документы. — На моё имя должны быть забронированы билеты до Томска.

Полная женщина с усталым лицом пробежалась пальцами по журналу, затем покачала головой:

— Никаких билетов нет, — сказала она, не поднимая глаз. — Может, другое имя?

— Невозможно, — нахмурился я. — Проверьте ещё раз на капитана Магинского.

Она вздохнула так глубоко, словно я лично виноват во всех её бедах, и снова уткнулась в журнал.

— Нет никакого графа Магинского, как и капитана, — повторила женщина. — И вообще никаких графов.

— Как такое может быть? — спросил я, начиная раздражаться.

— А вы у тех спрашивайте, кто бронировать должен был, — пожала она плечами. — Не у меня.

Как сообщила женщина, скорее всего, ещё не успели отправить человека, чтобы он купил билеты. Такое уже не раз бывало. Как-то даже много шума подняли, когда генералу не досталось места.

— Сколько стоит СВ? — спросил я.

— До Томска?

— Да.

— Пятнадцать тысяч, — кассирша пристально посмотрела на меня. — С питанием.

— Три штуки заверните, пожалуйста, — улыбнулся.

Я выложил деньги, не моргнув глазом. Для обычного человека сумма немаленькая, но что такое пятнадцать тысяч для того, кто купил мать перевёртышей за пятьдесят миллионов?

Лахтина позади меня усмехнулась. В её глазах читалось что-то вроде одобрения. Они все знали, что я богат, но не представляли, насколько.

До отправления оставалось полчаса. Я вручил билеты девушкам:

— Изольда с Лахтиной — в одном купе, Фирата — во втором. Я — в третьем.

— Господин, — негритянка робко шагнула вперёд, — я боюсь быть одна.

Из моих подданных она всё ещё оставалась самой неуверенной в человеческом облике. Королева скорпикозов и мать перевёртышей адаптировались гораздо быстрее. И девушки за время в Османской империи и сидения в кольце уже могли друг друга переносить.

— Верну Тарима, — решил я. — Потом снова заберу.

Мы прошлись по вокзалу, чтобы убить время. Мои монстры всё ещё не привыкли к толпам, особенно Фирата, которая жалась ближе к Изольде, когда мимо проходили люди.

Вдруг они замерли у лавки со сладостями. Стояли и пускали слюни, как дети перед витриной с игрушками. Даже гордая Лахтина, бывшая королева скорпикозов, не могла оторвать взгляд от булочек и конфет.

— Что, проголодались? — усмехнулся я.

— Нет, господин, — быстро ответила Лахтина, но её глаза говорили обратное.

— Можно нам… попробовать? — осторожно спросила Фирата.

Забавно, но тут уже Изольда, которая обычно была самой сдержанной, поглядывала на леденцы с едва скрытым интересом.

— Хорошо, — кивнул я, доставая деньги. — Выбирайте.

Так вот на них посмотришь и забываешь, что это смертоносные твари. В поезд мы шли с пакетами: булочки, пирожки, конфеты и ещё какие-то леденцы. У нас отдельный вагон, заселились быстро.

— Красота! — улыбнулся я в своём СВ.

Состав тронулся, и мы поехали в Томск. Осталось совсем чуть-чуть до дома. Даже не знаю, чем хочу заняться в первую очередь, когда приеду. Разобраться с делами, послушать всех, раздать приказы. А потом можно сходить на охоту. Заглянуть в серую зону, точнее, в её «прихожую». Может быть, даже выйти на таких же королей-хранителей. Посмотреть, что там у нас. Монстров собрать себе в коллекцию. Вкусно поесть, сладко поспать. И нужно будет сбросить напряжение с Еленой и Вероникой. План отличный. Мне нравится.

Я растянулся на кровати, глядя в потолок. Матрас мягкий, подушка пухлая. В таких условиях ехать — одно удовольствие. Интересно, как там Зейнаб справляется с моими землями и русскими солдатами?

Закрыл глаза. Скоро буду дома, в своём особняке, в своём роду. Там, где моя власть безгранична.

Как же приятно было увидеть природу, больше похожую на мою: высокие деревья, леса, реки. Не то что выжженные степи юга. За окном мелькали берёзы, ели, сосны — зелень, которой я не видел несколько месяцев. Даже воздух здесь казался другим — свежим, чистым, наполненным ароматами хвои и диких цветов.

Поезд наш оказался непростой. Много имперских аристократов в нём было. Военных, кроме меня и ещё одного старлея, я не видел. С самого отправления я замечал, как холёные молодые люди в дорогих костюмах бросали любопытные взгляды на моих девушек, когда те проходили по коридору.

Первый инцидент случился, когда Фирата возвращалась с обеда. Я как раз стоял у своего купе, обсуждая меню с проводником. Вышли двое — юноши лет двадцати в костюмах, которые стоили приличную сумму.

— Мадмуазель! — окликнул один из них Фирату. — Позвольте представиться: Аркадий Петрович Шмидт, сын барона Шмидта.

Фирата замерла, как кролик перед удавом. Её глаза за вуалью расширились от испуга.

— Простите, господин, я… Я занята, — пробормотала она, пытаясь проскользнуть мимо.

— Занята? — усмехнулся второй юноша, перегораживая ей путь. — Чем же может быть занята такая красивая девушка в поезде? Разве что… составить нам компанию?

Я сделал шаг вперёд, но решил посмотреть, как Фирата справится. Ей полезно учиться взаимодействию с людьми.

— Я… я служанка, — пробормотала она. — Моему господину нужно…

— Служанка? — протянул Аркадий, окидывая её оценивающим взглядом. — И кто же твой хозяин?

— Я, — улыбнулся и привлёк внимание молодых людей.

Они оба резко обернулись, увидев меня. Мундир капитана, награды на груди, осанка — всё выдавало особый статус.

— Капитан? — удивился Аркадий. — Военный с личной служанкой? Интересно.

— Граф Магинский, — представился я.

Их лица изменились. Не каждый день встречаешь графа на военной службе. К тому же о моём участии в мирном договоре уже ходили слухи.

— Барон Шмидт к вашим услугам, — тут же склонил голову первый. — Прошу меня простить, если мы потревожили вашу… служанку.

— Моих служанок, — поправил я, кивнув на появившуюся в коридоре Лахтину. — И в будущем я бы предпочёл, чтобы вы не тревожили никого из моих людей.

— Конечно, граф, — заверил меня барон. — Мы не знали…

— Теперь знаете, — отрезал я. — Доброго дня!

Молодые люди поспешили ретироваться. Я пропустил Фирату в купе, затем проследовал за ней.

— Господин, я не знала, как поступить, — виновато сказала она.

— Ты справилась, — заверил её. — Но впредь сразу говори, что ты моя служанка. Это отпугнёт большинство охотников до лёгкой добычи.

На этом первый инцидент был исчерпан. Но к вечеру случился второй, когда новые господа заметили моих слуг, а потом ещё одни. Желающих начать подкатывать свои яйца к моим монстрам стало много. СВ у нас были рядом. И чуть ли не каждый час стучались то к Лахтине с Изольдой, то к Фирате.

Пару раз я вежливо объяснил молодым людям, что это мои служанки и их не стоит беспокоить, и уж тем более беспокоить меня, но молодость в штанах затмила рассудок. Поэтому пришлось применить силу.

В третий раз, когда я услышал настойчивый стук в купе Лахтины и Изольды, решил вмешаться. Открыл дверь и увидел уже знакомого Аркадия Шмидта и его приятеля. Оба навеселе, с раскрасневшимися лицами.

— Господа, — начал я, — мне казалось, мы уже обсуждали этот вопрос.

— Да ладно вам, граф! — фамильярно махнул рукой Аркадий. — Мы просто хотели пригласить девушек на бокал шампанского. Что тут такого?

— То, что они заняты, — ответил я спокойно. — И не желают вашего общества.

— А может, сами девушки решат? — предложил второй юноша, делая шаг вперёд. — А то получается, что вы их в рабстве держите. Это в нашей просвещённой империи-то!

Они оба рассмеялись, явно довольные своей шуткой. Изольда, стоявшая позади меня, тихо зашипела. Пришлось незаметно поднять руку, останавливая её.

— Мне повторить ещё раз, — спросил я, чуть понизив голос, — или мы перейдём к более действенным аргументам?

— Что вы сделаете, капитан? — с издевательской улыбкой поинтересовался барон. — Застрелите нас? Здесь не фронт, и вы не можете нам приказывать, потому что мы не солдаты.

Его спутник откровенно пялился на Лахтину, которая стояла у окна, сжав кулаки.

— Правильно, — кивнул я. — Не могу приказывать. Но могу сделать так, чтобы вы добровольно ушли.

— Неужели? — рассмеялся барон. — И как же?

Я действовал так быстро, что они даже не успели среагировать. Лёгкий удар в солнечное сплетение Аркадию, и тот согнулся пополам, хватая ртом воздух. Его друг попытался отскочить, но я схватил парня за запястье и вывернул руку. Хруст сломанной кости эхом разнёсся по вагону. Он не успел даже закричать — я зажал ему рот ладонью.

— Сейчас ты перестанешь шуметь, — прошептал на ухо, — или следующей будет твоя челюсть. Понял?

Он часто-часто закивал, глаза его наполнились слезами. Я отпустил паренька, и тот рухнул на пол рядом с бароном, который всё ещё не мог отдышаться. За всем этим восторженно и возбуждённо наблюдали монстры.

— Господин дерётся за нас! — заявила Изольда.

— Да! — подхватила Лахтина.

— Ещё раз будете глазками стрелять и привлекать сюда мужиков — посажу обратно в пространственное кольцо! — рявкнул я на них.

Вот же бабы… Независимо от того, человек перед тобой или монстр, женщины везде одинаковые.

Шум, конечно, привлёк внимание проводников и других пассажиров. Почти сразу появился начальник поезда — импозантный мужик с усами и при часах.

— Что здесь происходит? — строго спросил он, оглядывая картину: двое молодых аристократов на полу, один держится за руку, второй всё ещё не может отдышаться.

— Несчастный случай, — ответил я спокойно. — Господа не удержались на ногах при резком торможении поезда.

— При каком торможении? — удивился начальник.

— При том, которое было десять минут назад, — невозмутимо ответил я.

— Но поезд шёл ровно…

— Нет, было торможение, — твёрдо сказал, глядя ему прямо в глаза. — Эти молодые люди упали и получили травмы. Я как раз собирался оказать им помощь.

Аристократы на полу молчали. То ли от страха, то ли от боли, но вступать в спор со мной они не решались.

— Я хочу заявить… — наконец прокашлялся барон.

— О вашей неосторожности? — перебил его. — Конечно. Напишете заявление начальнику поезда, он передаст куда следует.

Мой голос был спокоен, но глаза обещали новые страдания, если эти двое решат открыть рот не по сценарию. Они всё поняли.

— Да, о моей неосторожности, — пробормотал барон. — И друга моего тоже.

Начальник поезда переводил недоумённый взгляд с меня на молодых людей и обратно. Было видно, что он не верит в эту историю, но спорить с графом и капитаном — не его уровень.

— Я вызову медбрата, — решил мужчина. — А вы, господа, будьте осторожнее при ходьбе по вагону. Особенно во время… торможений.

Пришлось заплатить начальнику поезда за доставленные неудобства. Но после этого случая молодые люди перестали ползать к девушкам. В таких вот житейских дрязгах пролетела половина пути.

В один из вечеров постучали в дверь. Я только что закончил небольшую тренировку — отжимания, приседания, растяжка. После слияния с кожей степного ползуна моё тело требовало регулярных нагрузок, иначе энергия бурлила внутри, не находя выхода.

Подошёл и открыл дверь, вытирая пот с лица полотенцем.

Передо мной стоял представительный мужчина средних лет. Высокий, статный, в костюме-тройке безупречного покроя. Тёмные волосы были аккуратно зачёсаны назад, подчёркивая высокий лоб и резкие черты лица. Что-то в его внешности напомнило мне южан.

— Я барон Эдуард Семёнович Снежков, — представился мужчина с лёгким поклоном.

Поглядел на него внимательнее: лет тридцать, чем-то на турка похож. Кожей, наверное, — такая же тёмная, как и глаза. Хотя… Может, просто загар?

— Граф Магинский, — кивнул я в ответ.

Его глаза широко распахнулись, брови взлетели вверх.

— А-а-а… — замялся он тут же. — Вы? Магинский? Тот самый?

— Наверное, — пожал плечами, с интересом наблюдая за реакцией.

Барон резко побледнел. Его ладонь, только что протянутая для рукопожатия, опустилась. В глазах промелькнул страх.

— Простите! — поклонился он ещё ниже и тут же ретировался.

Я усмехнулся, закрывая дверь. Что это было? Репутация бежит впереди меня?

Через час, когда я заказал чай в купе, проводник рассказал мне интересную историю. Те двое, которые получили немного воспитания, нашли в поезде мага и заплатили ему, чтобы он вызвал меня на дуэль. Но стоило тому узнать мою фамилию, как он тут же вернул деньги и отказался от затеи.

Этим магом и был барон Снежков. Вот почему так резко побледнел, увидев меня. Ожидал встретить какого-нибудь зазнавшегося капитанишку, а получил графа Магинского — того самого, который заключил мир с Османской империей.

Блин… А я бы не отказался от дуэли. Размять косточки после долгого сидения в поезде было бы неплохо. Ладно, может быть, в другой раз повезёт.

Вернувшись с чаем, прилёг на кровать, размышляя о своей новой репутации. С одной стороны, хорошо, когда твоё имя вызывает уважение или даже страх. Это отсекает многих потенциальных противников. С другой — привлекает внимание тех, кто действительно уверен в своих силах.

Что обо мне говорят среди аристократов? Наверняка многим не нравится моё стремительное возвышение. А другие, более дальновидные, уже, наверное, прикидывают, как можно использовать влияние Магинского в своих интересах.

Ещё интереснее: что будет, когда все узнают о моих землях в Османской империи. Тут уж точно пойдут разговоры о предательстве.

А пока… пока нужно отдохнуть. Завтра прибываем в Томск, а дальше — домой, в Енисейск.

Поезд притормаживал, колёса стучали всё медленнее. Я выглянул в окно, рассматривая вокзал, к которому мы подъезжали.

По перрону уже сновали носильщики, готовые броситься к поезду, едва тот остановится. Состоятельные господа, ожидающие состав, прохаживались неподалёку, дамы прикрывались от солнца зонтиками. В центральной части платформы стояла группа офицеров, видимо, встречающих кого-то важного из нашего поезда.

Я выспался. Вот прям по-настоящему и не потому, что меня ранили или отравили. Ещё еда была очень вкусной, так что не пропускал ни одного приёма пищи. Впервые за долгое время я чувствовал себя отдохнувшим и готовым к новым подвигам.

Оставались какие-то считанные минуты до прибытия. Мои девушки уже были готовы к высадке. Я заглянул к ним, чтобы дать последние инструкции.

— Держитесь вместе, — сказал им. — Не отходите далеко. Если кто-то начнёт приставать — зовите меня немедленно.

— Да, господин, — кивнула Изольда.

Поезд со скрипом остановился, в коридоре зашумели. Пассажиры спешили к выходам, проводники раздавали последние указания. Мы дождались, пока основная масса схлынет, и только потом покинули вагон. Тарима я убрал в пространственное кольцо.

Вокзал Томска встретил нас шумом, суетой и запахами. Пахло углём, паром, мокрым деревом, духами, пирожками, лошадьми — всем сразу. После относительной тишины поезда этот гул человеческих голосов казался оглушительным.

— Посмотрите на них, — прошептала Лахтина, кивнув в сторону группы аристократов. — Такие самодовольные.

Действительно, у центрального выхода собралась небольшая группа хорошо одетых господ. Они громко разговаривали, смеялись, бросая на проходящих мимо высокомерные взгляды. Женщины в ярких платьях обмахивались веерами, томно поглядывая по сторонам.

— Господин, это опасно? — спросила Фирата, прижимаясь ближе. — Столько людей…

— Нет, — успокоил её. — Просто держитесь рядом.

Мы шли через толпу, и я заметил, как меняются лица прохожих, когда они видят наш странный квартет. Капитан в форме с наградами, сопровождаемый тремя женщинами экзотической внешности, одна из которых — в вуали. Естественно, мы привлекали внимание.

Особенно неприятно смотрел на нас один из аристократов — высокий мужчина с моноклем и холёной бородкой. Его взгляд скользнул по мне, остановился на наградах, потом переметнулся на девушек. В глазах мужика мелькнуло что-то вроде презрения.

— Капитан, — обратился он ко мне, когда мы проходили мимо, — не слишком ли много сопровождающих для военного вашего ранга?

Я остановился. Обычно игнорирую таких персонажей, но сейчас был не в настроении терпеть хамство.

— Граф Магинский, — представился, наблюдая, как вытягивается его лицо. — А с кем имею честь?..

— Виконт Забелин, — он слегка поклонился, но в его глазах всё ещё читалось недоверие. — Граф, вы говорите?

— Именно, — кивнул я.

Виконт окинул меня ещё одним оценивающим взглядом. Видимо, пытался соотнести мой возраст, титул и военное звание, и в его голове это не укладывалось.

— И откуда у вас столько наград, позвольте поинтересоваться? — спросил он с нескрываемым скептицизмом. — Многовато для молодого человека.

— Подписание мирного договора с Османской империей, — ответил я спокойно.

Теперь уже несколько аристократов прислушивались к нашему разговору. Имя Ростовского произвело впечатление — несколько человек удивлённо переглянулись.

— Мы слышали, что мир подписан, — медленно произнёс виконт, — но не знали подробностей.

— Теперь знаете, — отрезал я. — Если позволите, мы спешим.

Не дожидаясь ответа, я повёл своих девушек к выходу. Краем уха услышал, как виконт говорит кому-то: «Нужно разузнать об этом подробнее…»

Мы вышли на привокзальную площадь. Здесь было ещё оживлённее — экипажи, автомобили, лотки с едой, носильщики с тележками, разносчики газет, дети, продающие цветы и спички, нищие, военные…

— Нам нужно взять машину до Енисейска, — сказал я, оглядываясь. — Две.

Мы направились к стоянке такси, где было несколько автомобилей разной степени потрёпанности. Я уже почти дошёл до них, когда заметил странное движение справа. Группа из нескольких человек — крепкие мужчины в потёртой одежде — двигалась в нашу сторону слишком целенаправленно.

— Внимание, — тихо сказал девушкам. — Держитесь рядом.

Лахтина мгновенно напряглась, Фирата испуганно оглянулась. Только Изольда оставалась внешне спокойной, хотя я видел, как её рука скользнула к складкам платья, где прятался нож. Засранка умудрилась их наворовать аж несколько десятков с двух поездов.

Мужчины окружили нас, когда мы проходили через менее людную часть площади. Их было шестеро — грязные, небритые, с недобрыми глазами.

— Денежки гони, капитан, — прохрипел один из них, выступая вперёд, — и цацки свои. А то девок твоих попортим.

Я усмехнулся. После некромантов, рухов, теней императора и всего остального эти оборванцы выглядели просто смешно.

— Пошли вон! — спокойно ответил. — Даю пять секунд.

— Ух ты, грозный какой! — рассмеялся главарь. — Слышь, Косой, он нас пугает!

Его товарищи загоготали. Один из них — тощий мужичок с перекошенным лицом — сделал шаг к Фирате.

— Хорошенькая, — сказал он, протягивая руку к её вуали. — Дай-ка посмотрю…

Фирата сама отшатнулась, а Лахтина молниеносным движением схватила мужчину за запястье. Раздался хруст, и он с воплем отшатнулся, держась за сломанную руку.

— Сука! — взревел главарь и бросился на меня.

Я встретил его ударом в грудь. Моя рука, усиленная кожей степного ползуна, легко пробила его защиту. Я отчётливо услышал, как треснули рёбра, а сам нападавший отлетел на два метра и рухнул на мостовую, хрипя и задыхаясь.

Остальные напали все разом. Один попытался ударить меня ножом, но я перехватил его руку и вывернул так, что лезвие вошло ему самому в бок. Другой получил удар ногой в колено. Сустав хрустнул, и мужчина повалился на землю, воя от боли.

Четвёртый попытался схватить Изольду, но она ловко увернулась и всадила свой нож ему в плечо. Пятый, видя, что дела плохи, бросился бежать, но Лахтина поставила ему подножку, и он растянулся на мостовой.

Шестой, самый здоровый из всех, решил атаковать меня сзади. Я услышал его тяжёлое дыхание и резко развернулся. Мой кулак встретился с челюстью мужика. Удар был такой силы, что бедняга взлетел на полметра и рухнул без сознания, с вывернутой под неестественным углом нижней частью лица.

Всё произошло за считаные секунды. Я даже не вспотел, и дыхание осталось ровным. А вот прохожие вокруг замерли, наблюдая за нашей молниеносной расправой с напавшими.

— В порядке? — спросил я, оглядываясь.

— Да, господин, — ответила Изольда, вытирая нож об одежду нападавшего.

Лахтина кивнула, а Фирата всё ещё дрожала, но кивнула тоже.

Вокруг собиралась толпа. Люди шептались, показывали пальцами. Кто-то побежал за жандармами, и очень скоро на площади появились представители закона.

— Что здесь происходит? — строго спросил старший по званию, глядя на разбросанные по мостовой тела.

— Капитан Магинский, — представился я, показывая документы. — На меня и моих… спутниц напали эти люди. Пришлось защищаться.

Жандарм внимательно изучил мои документы, потом перевёл взгляд на стонущих нападавших.

— Шестеро против одного, — заметил он. — И все лежат. Впечатляюще, капитан.

— Граф, — поправил его. — Магинский Павел Александрович. Сейчас я в запасе.

Он вскинул брови, но промолчал. Его напарник уже проверял карманы нападавших, доставая какие-то бумаги.

— Известные воришки, — сказал мужик, просматривая документы. — Пётр Косой, Семён Лапа, остальные тоже из этой банды. А мы как раз на них шли. Уже неделю щипают и растворяются в городе.

— Вот и поймали, — пожал я плечами.

— Капитан… То есть граф, — поправился жандарм, — вам придётся проехать с нами для дачи показаний.

Я нахмурился. Не хотелось терять время на бюрократические процедуры, когда дом уже так близко.

— Это обязательно? — спросил. — Я хотел бы добраться до Енисейска к вечеру.

Вздохнул. Только этого мне не хватало для полного счастья. Лахтина за моей спиной нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, Изольда сохраняла внешнее спокойствие, но в её глазах читалось напряжение.

— Хорошо, — кивнул я. — Но только быстро. У меня неотложные дела в Енисейске.

Жандарм хотел что-то ответить, как вдруг из толпы зевак послышался знакомый голос:

— Это он! Это тот самый капитан!

Я обернулся. К нам пробирались два знакомых лица — барон Аркадий Шмидт и его приятель с перевязанной рукой. Оба раскрасневшиеся, злые и, судя по всему, уже успевшие подкрепиться чем-то горячительным после выхода из поезда.

— Вот он! — указал на меня барон, пошатываясь. — Это он сломал руку моему другу в поезде! И теперь снова на кого-то напал!

Жандарм перевёл взгляд с аристократов на меня, его брови сошлись на переносице.

— Господин граф, вы знаете этих людей?

— К сожалению, — ответил я, не скрывая раздражения. — Они приставали к моим служанкам в поезде, несмотря на несколько предупреждений.

— Врёт! — выкрикнул барон, делая шаг вперёд. — Мы просто пригласили дам на бокал шампанского! А он… он…

— Напал на нас без причины! — подхватил его приятель, размахивая перевязанной рукой. — Я требую арестовать его! Мой отец — барон Вяземский, и он не оставит это безнаказанным!

Жандарм явно был не в восторге от происходящего. Вмешательство аристократов усложняло ситуацию. Толпа вокруг увеличивалась, люди жадно ловили каждое слово.

— Господа, прошу успокоиться, — произнёс страж порядка, пытаясь сохранить контроль. — Мы во всём разберёмся в отделении.

— В отделении? — возмутился барон. — С ним? Да вы знаете, кто мой отец?

— Знаю, — ответил жандарм сухо. — И предлагаю всем пройти в отделение для дачи показаний. Или вы предпочитаете обсудить ваши семейные связи здесь, при всех?

Барон осёкся, явно не ожидая такого отпора.

Я воспользовался паузой и извлёк из внутреннего кармана документы, которые вручил мне Ростовский — официальное освобождение от военной службы, благодарность за подписание мира и пару наград.

— Думаю, это поможет прояснить ситуацию, — протянул бумаги жандарму.

Тот взял документы и начал внимательно их изучать. Его глаза расширились, когда он увидел подпись генерала Ростовского.

— Это… — жандарм поднял взгляд на меня. — Подлинные документы?

— Абсолютно, — кивнул я. — Только что вернулся с южного фронта, где по поручению генерала Ростовского заключил мирный договор с Османской империей. За это и получил графский титул.

Толпа вокруг зашепталась. История с миром уже просочилась в газеты, но детали были известны немногим.

Жандарм вернул мне документы с куда большим уважением.

— Прошу прощения за задержку, господин граф, — сказал он уже совсем другим тоном. — Но процедура…

— Вы не верите ему? — вскричал барон. — Он сломал руку моему другу! Это… это преступление!

— Молодой человек, — жандарм повернулся к нему с видом учителя, отчитывающего нерадивого ученика, — передо мной капитан, получивший личную благодарность от генерала Ростовского за заключение мира. Вы действительно хотите продолжать свои обвинения?

Аркадий замялся, его приятель что-то прошептал ему на ухо.

— Но моя рука… — пробормотал он уже не так уверенно.

— Прискорбный случай, — вздохнул жандарм. — Но, учитывая, что вы, по словам графа, приставали к его служанкам после предупреждения… — он развёл руками. — Можете написать заявление, конечно. Но с учётом статуса графа и его заслуг перед империей я бы не советовал.

Шмидт побагровел и всё же промолчал. Приятель потянул его за рукав, и они начали медленно отступать.

— Ладно, — процедил барон. — Но мой отец узнает об этом!

Они развернулись и быстро растворились в толпе. Жандарм вздохнул с облегчением.

— Извините за это, граф Магинский. Молодые аристократы… — он покачал головой. — Но нам всё же нужно оформить протокол о нападении этих бандитов.

Я кивнул, смиряясь с неизбежным, когда вдруг в толпе кто-то закричал:

— Смотрите! У неё чёрное лицо!

Я резко обернулся. Фирата стояла, прижав руки к груди, а её вуаль болталась на шее. Кто-то в толпе задел девушку, и ткань соскользнула, обнажив тёмное лицо.

— Негритянка! — ахнула какая-то дама, театрально прижав руку ко рту.

— Не негритянка! — выкрикнул мужчина в поношенном костюме. — Шпионка! Турецкая шпионка, выкрашенная!

Толпа загудела, как потревоженный улей. Люди начали напирать, указывая пальцами на Фирату. Девушка тряслась от страха, пытаясь прикрыть лицо руками. Лахтина и Изольда встали по обе стороны от неё, готовые защищать.

— Арестовать! — завопила полная женщина в цветастом платье. — Это диверсантка! С юга!

— Да-да! — подхватили другие. — Шпионка! Ведьма!

Жандарм явно растерялся. С одной стороны — известный граф с документами от самого Ростовского, с другой — темнокожая женщина, вызвавшая такую бурную реакцию.

— Господин граф, — обратился он ко мне, — это действительно ваша служанка?

— Да, — твёрдо ответил я. — Фирата — моя служанка, как и эти две женщины. Они прибыли со мной с южного фронта.

— Но её внешность…

— Она не из наших краёв, — пояснил я, не вдаваясь в подробности. — И находится под моей защитой и ответственностью.

— Не верьте ему! — закричал кто-то из толпы. — Это ловушка! Подосланные шпионы!

— Тихо! — рявкнул жандарм, но толпа уже вошла в раж.

— Проверить документы! — требовали одни.

— Арестовать! — вторили другие.

— Да они все ненормальные! — кричали третьи, указывая и на Лахтину с Изольдой. — Видели, как с бандитами расправились?

Фирата дрожала всё сильнее. Я заметил, как её глаза начали меняться — человеческая форма стала нестабильной от страха. Если она сейчас преобразится в гигантскую песчаную змею посреди вокзальной площади…

— Достаточно! — мой голос прорезал гул толпы, заставив людей на мгновение замолчать. — Жандарм, выполняйте свои обязанности. Эти женщины — мои служанки, и я требую защиты от сброда.

Мой тон не оставлял места для возражений. Жандарм вытянулся, словно отвечая на приказ высшего по званию, и кивнул.

— Разойтись! — скомандовал он людям. — Немедленно! Или будете арестованы за нарушение общественного порядка!

Его коллеги тоже подтянулись, образуя живой щит между нами и возбуждённой толпой.

— Граф Магинский, — обратился ко мне старший жандарм, — всё же придётся проехать в отделение. Для вашей же безопасности и оформления документов.

Я мысленно проклял всё на свете. Домой, я хочу домой!

— Хорошо, — согласился. — Только побыстрее.

Жандарм кивнул и указал на свою машину — чёрный автомобиль с эмблемой службы правопорядка на дверце:

— Прошу вас.

— У нас будет своё такси, — возразил я. — Мне не нужны лишние сплетни о том, что графа Магинского забрали жандармы на машине, когда он только вернулся с войны.

Страж порядка хотел возразить, но передумал.

— Как пожелаете, — кивнул он. — Мы сопроводим вас.

Я подозвал два свободных такси и помог девушкам сесть в первую машину. Фирата всё ещё тряслась, но вуаль уже была на месте. Лахтина что-то шептала ей на ухо, успокаивая. Сам я сел во вторую машину и приказал следовать за жандармской.

Доехали до отделения жандармерии Томска. Я тут уже бывал несколько раз. Внутри встретил дежурный — седой мужчина с усталым лицом и покрасневшими от недосыпа глазами. Он принял нас без лишних эмоций и проводил в просторный кабинет на втором этаже.

— Присаживайтесь, граф, — указал мне на стул у стола жандарм. — И ваши… служанки.

Мы расположились. Пахло пылью, бумагой, чернилами и немного табаком. Стены увешаны портретами высших чинов жандармерии и императора, шкафы забиты папками с делами.

Началась долгая процедура. Сначала меня попросили описать нападение на вокзальной площади. Затем — инцидент в поезде. Потом потребовали объяснить происхождение моих служанок.

— Откуда они? — в третий раз спросил жандарм, кивая на девушек.

— Я уже сказал, — ответил, чувствуя, как терпение истощается, — они были при мне во время миссии на юге. Фирата — уроженка южных земель, Изольда и Лахтина — из восточных регионов.

— Документы на них есть?

— Нет, — признал я. — Они были… взяты мной.

— Взяты? — поднял бровь жандарм. — Что значит «взяты»?

Я сделал глубокий вдох. Ни к чему усложнять ситуацию, лучше воспользоваться предрассудками и сыграть на них.

— Они были захвачены во время операции, — сказал уверенно. — И как дипломат, представлявший империю, я имел право забрать их в качестве… трофеев.

— Рабыни? — уточнил жандарм, и я почувствовал, как напряглась Лахтина.

Бывшая королева скорпикозов медленно повернула голову в мою сторону. Её глаза сузились, а пальцы сжались в кулаки. Я мысленно послал предупреждение: «Только попробуй».

— Называйте, как хотите, — пожал плечами. — Закон не запрещает высшим офицерам иметь личную прислугу, захваченную на вражеской территории. Тем более графам.

Жандарм задумался. Видно было, что ситуация нестандартная и он не уверен, как поступить.

— Нужно оформить им временные документы, — сказал наконец мужик. — Иначе могут быть проблемы при проверках.

— Прекрасно, — кивнул я. — Давайте оформим.

И тут началась настоящая пытка бюрократией. Сначала пришлось заполнить формы на каждую из девушек. Потом подписать заявление о принятии ответственности. Затем — внести залог.

— Залог? — переспросил я. — За что?

— За выдачу документов иностранкам без подтверждения личности, — пояснил жандарм. — Стандартная процедура.

Я выложил требуемую сумму, мысленно проклиная бюрократическую систему. Две тысячи за каждую! Ладно, деньги не проблема, но сам принцип…

Потом настал черёд фотокарточек. Пришлось ждать фотографа, который куда-то отлучился. Когда он наконец явился — потный, пахнущий чесноком мужичок с огромным аппаратом — выяснилось, что у него закончились пластины.

— Будет готово через час, — заверил мужик, убегая за расходными материалами.

Час растянулся в полтора. Всё это время мы сидели в душном кабинете, изнывая от жары и скуки. Фирата была напугана и постоянно теребила свою вуаль. Лахтина сидела с каменным лицом, но я видел, как подёргивается мускул на её щеке. Только Изольда сохраняла внешнее спокойствие. Мать перевёртышей умудрилась как-то украсть револьвер у жандарма, даже похвасталась мне этим.

Наконец, фотограф вернулся, и началась процедура съёмки. Фирату пришлось уговаривать снять вуаль. Фотограф ахнул, увидев её тёмное лицо, но профессионализм победил. Он сделал три снимка, стараясь не встречаться с девушкой взглядом.

Затем последовали ещё два часа ожидания, пока оформляли документы. Я уже чувствовал, что вот-вот взорвусь от раздражения, когда дверь наконец открылась и жандарм вернулся с тремя тонкими книжечками.

— Ваши служанки теперь официально зарегистрированы, — сказал он, передавая мне документы. — Временные удостоверения, действительны год. Потом нужно будет продлить.

— Спасибо, — я взял книжечки и встал. — Мы можем идти?

— Да, конечно, граф Магинский, — кивнул жандарм. — И… спасибо за вашу службу! С такими офицерами наша империя непобедима.

Когда мы наконец вышли из душного здания жандармерии, уже смеркалось. Я глубоко вдохнул свежий воздух, ощущая, как спадает напряжение.

Хотел было достать Тарима из пространственного кольца, чтобы оформить документы и на него тоже, но передумал. Дом уже так близко, что любая задержка казалась мучительной. Лучше сделаю это в следующий раз.

Мы снова взяли две машины. Нагружать одну четырьмя пассажирами не хотелось, да и расходы на такси для графа не проблема. Монстры сели в первый автомобиль, я — во второй.

— В Енисейск, — сказал водителю. — И побыстрее.

Машины тронулись, начиная долгий путь домой. Я откинулся на сиденье, глядя в окно на проплывающие мимо пейзажи. Небо постепенно темнело, в домах зажигались огни.

Мысли роились в голове, как потревоженные осы. Как там мой род? Что произошло за время моего отсутствия? Надо будет разобраться с Булкиным. Если эта собака и правда торгует с турками моими зельями, не входившими в договор, разговор будет коротким.

Ещё нужно будет усилить защиту рода. После всего, что случилось на юге, я ожидаю новых неприятностей. Вспомнились мои двойники. Дёрнул плечами. Надеюсь, твари не добрались до моих земель. Вроде бы живут всего два дня — недостаточно, чтобы успеть.

За окном мелькали знакомые места. Всё ближе и ближе к дому. Моё сердце начало биться чаще от предвкушения.

— Прибавьте скорость, — попросил я водителя. — За дополнительную плату.

— Конечно, господин, — кивнул он и нажал на педаль.

Машина понеслась быстрее, обгоняя первую, где ехали мои монстры. Я махнул им рукой — мол, не волнуйтесь, всё по плану. Мы свернули на знакомую дорогу. Ещё немного, всего пять минут, и я дома. Я нетерпеливо подался вперёд, вглядываясь в сгущающиеся сумерки.

Рядом с воротами моего поместья бушевала настоящая битва. Толпа людей, работающие вышки с пулемётами, вспышки магии, гремящие взрывы.

— Что за?.. — выдохнул водитель, резко тормозя.

На мой род напали! Причём в день моего возвращения. Случайность? Не думаю.