Двойник короля 12

Глава 13

По телу прокатилась волна боли. Я стиснул зубы так, что челюсть свело. Потом источник начал увеличиваться. Каналы вибрировали, словно струны, по которым ударили слишком сильно. Они расширялись до предела, грозя лопнуть, как перетянутые жгуты.

А глаза… Чёртовы глаза горели с новой силой. Словно в них влили расплавленное железо, которое медленно растекалось по глазным яблокам, выжигая всё на своём пути.

Я чувствовал, как чужеродная ткань монстра проникает под веки, как она борется с остатками моих повреждённых органов зрения. И никаких особых колебаний в сторону того, что снова смогу видеть. По-прежнему темнота. Сука…

Внутри разливалась ярость. Хотелось убивать — крушить, ломать, рвать на части. Я взял себя в руки и сделал глубокий вдох, потом второй, третий — медленно, ровно.

— Отпускай! — произнёс алхимик где-то рядом. Его голос доносился словно сквозь толщу воды. — О, цыпочка вырубилась от перенапряга. Магинский, ты там не сдох?

— Не дождёшься, — хмыкнул в ответ, пытаясь удержать сознание.

— А чё рожа такая несчастливая? — спросил дядя Стёпа с беспокойством, которое пытался замаскировать язвительностью. — Ты что, слепой до сих пор?

Я ничего не ответил. Глаза продолжали гореть огнём, каждое движение век отдавалось новой вспышкой боли, словно кто-то царапал их наждачной бумагой. А потом почувствовал крайне странное ощущение в ядре. Чёрная энергия потекла по моим каналам — вязкая, тягучая, похожая на смолу.

Не-не-нет! Мне не нужна сейчас магия тьмы. Я попытался заблокировать поток, но сразу почувствовал что-то горячее и красное, пробивающееся следом. Твою ж… Тоже не вариант! Не хочу магию крови…

Внутри меня словно всё окрасилось в красное и чёрное. Эти две энергии сплелись в жутком танце, борясь в источнике за нишу, которую они пытались занять. Каждая старалась вытеснить другую, каждая рвалась в пустое пространство моего ядра.

Но было что-то ещё — третья сила, скрытая за первыми двумя. Я не мог её разглядеть, не мог понять её природу. Она словно пряталась в тени, наблюдая за борьбой тьмы и крови.

Тело затряслось в конвульсиях. Я потерял контроль над мышцами рук, ног, спины.

— Магинский! — толкнул меня дядя Стёпа, и в его голосе впервые прозвучал настоящий испуг. — Ты какого хрена взлетел?

— Чего? — выдавил из себя, едва ворочая языком. — Взлетел?

Только сейчас я осознал, что не чувствую под собой опоры стола. Тело парило в воздухе, поддерживаемое… чем? Невидимыми нитями? Магией?

— А-а-а-а! — закричал дядя Стёпа, и его вопль резанул по ушам. — Сучка твоя подавляет мою магию… Она же вырубилась!

Как сквозь вату услышал эти слова, а потом почувствовал, что падаю. Невидимая поддержка исчезла, удар о пол был резким и болезненным. Спина, затем голова приложились о каменные плиты. Боль прокатилась по телу, яркая вспышка возникла в глазах. Ещё одна, и ещё. Меня ослепило. Всё вокруг залило невыносимым светом — настолько ярким, что сознание едва не отключилось.

Боль в голове усилилась стократно, словно внутри черепа разорвалась граната. Я пытался проморгаться. Глаза слезились, из них текла какая-то жидкость — может, слёзы, может, кровь.

Постепенно яркость уменьшалась, и начали проступать контуры. Размытые, нечёткие, но я их видел! А за ними стали проявляться цвета — сначала приглушённые, потом всё более насыщенные. Не могу сосредоточиться, словно кто-то выкрутил контраст на максимум. Мир казался преувеличенно резким, каждый цвет бил по глазам своей интенсивностью.

Моргнул. Ещё раз. Постепенно всё вставало на свои места. Я увидел кабинет: стол с разложенными инструментами, тёмно-зелёные стены с полками, пол из серого камня, на котором лежал я сам.

У двери — Саша, бессознательно раскинувшаяся в неестественной позе. Девушка выглядела бледной, почти прозрачной, а её серое платье казалось тряпкой, брошенной на сломанную куклу.

Повернул голову и увидел дядю Стёпу. Тело Лампы валялось рядом со мной, скрючившись, рыжие волосы разметались по полу. Алхимик держался за голову, словно пытался уберечь её от раскола.

— Я вижу? — спросил сам себя, не веря тому, что происходит.

Вроде бы да, это точно не паучок. Всё такое… яркое. Намного больше деталей, оттенков. Мельчайшие трещины на стенах, волоски на руках, капельки пота на лбу алхимика — я видел всё с невероятной чёткостью, словно смотрел через увеличительное стекло.

Потянулся рукой к лицу, ощупал область вокруг глаз. Кожа была горячей, воспалённой, но уже без той невыносимой боли, которая мучила меня недавно. Что-то изменилось, я чувствовал это всем своим существом.

Поднялся на ноги, пошатываясь. Мир на секунду закружился, но я удержал равновесие. Уставился на алхимика и тут заметил нечто странное.

Вижу… Вижу… Да ладно? Я лицезрел его источник, то, как он пульсирует. Сквозь тело рыженького просвечивало ядро — яркий сгусток энергии в центре груди. Оно пульсировало в такт с сердцебиением, но при этом двигалось по своему, особому ритму.

Я видел, как энергия разливается по каналам — тонким нитям, пронизывающим тело алхимика. Они светились мягким серебристым сиянием, перекачивая магию от центра к конечностям и обратно.

На моём лице невольно расплылась улыбка. Это… невероятно.

Перевёл взгляд на Сашу. Вот оно — её ядро! Источник девушки сиял ярче, чем у дяди Стёпы, и имел своеобразную структуру — я никогда не видел такую раньше. Словно двойное ядро, два сгустка энергии, соединённых тонким мостиком. Один сгусток — насыщенный, пульсирующий, полный силы, другой — почти истощённый, едва светящийся.

Охренеть! Я не только стал видеть лучше, но теперь способен заглянуть внутрь источника, рассмотреть саму суть магии. Вот тебе и трансформация.

Сжал кулак и улыбнулся. У нас получилось, и всё благодаря монстру! Жизнь в этом мире постоянно заставляет меня удивляться.

Подошёл к рыженькому и поднял его. Тело было лёгким, почти невесомым, словно истощённое недавней процедурой.

— Фух… — выдохнул алхимик, хватаясь за голову. — Вот же дрянная девчонка! Сильная цыпочка.

Его глаза встретились с моими. По лицу пробежала тень удивления, потом понимания и, наконец, радости.

— Ты видишь? — спросил он, вглядываясь в мои зрачки с профессиональным интересом.

— Да, — кивнул, наслаждаясь самим фактом, что могу следить за его мимикой.

— Вот это я молодец! — выпятил грудь дядя Стёпа. — А ведь даже не верил, что получится.

— Чего? — поднял бровь, почувствовав подвох.

— Шучу, — тут же хмыкнул он в ответ, отводя взгляд. — Шанс был, мизерный. Я такого никогда не делал, всё знал только в теории.

Он посмотрел на меня с какой-то странной смесью злости и ликования.

— И ты, Магинский… Как же я тебе завидую! У тебя получилось то, чего я не смог.

В его глазах читалось неподдельное восхищение. Вот оно, истинное лицо дяди Стёпы — учёного, алхимика, человека, десятилетиями стремившегося совместить магию и тела монстров. Передо мной был тот, кто хотел жить вечно, кто переступил все границы дозволенного.

— Приходи в себя, — поставил его на ноги. — Нам ещё пацана возвращать.

Дядя Стёпа тряхнул головой, прогоняя наваждение, и сразу трансформировался обратно в деловитого алхимика. Я тем временем поднял девушку и положил её на кушетку. Саша была без сознания, её лицо покрылось испариной.

Старый алхимик уже что-то доставал из ящиков и раскладывал на столе — склянки, артефакты, маленькие мешочки с травами.

А я продолжал смотреть… Всего ничего без зрения, и сейчас не мог перестать использовать его, разглядывая каждую деталь, каждую мелочь. Но больше всего меня интересовала эта новая способность — видеть внутреннюю структуру мага. Я вглядывался в источник Саши, оценивая его силу и мощь. Это не просто усиление зрения, это какой-то особый вид магического видения.

Проглотил слюну. Ранг я теперь могу точно определить сразу. Не по ощущениям, не по догадкам, а вот прям так — по яркости и структуре источника. Саша седьмого ранга, вот почему Жмелевский ею дорожил. Такой усилитель магии — редкость.

Дядя Стёпа… С ним всё сложнее. Его источник странно пульсировал — то сжимался, то разжимался, словно дышал сам по себе.

Кстати, почему у девушки в одном теле два источника? Это тоже интересный эффект, надо будет расспросить его потом.

Остаётся ещё один вопрос: какую магию я всё-таки скопировал? Сосредоточился на ядре и почувствовал свою новую. Пустая ниша была занята, но я не ощущал в ней никакого стихийного оттенка.

— Чего? — спросил сам себя, недоумевая.

Это странно. Обычно скопированная магия имеет явный оттенок — цвет, структуру, свойство. Лёд, яд, огонь — у каждой свой характер, своя суть. А здесь… Потянулся к этой части ядра. Оно тут же откликнулось, и… Хм! Энергия течёт, я чувствую её движение, но что она делает? Ничего заметного, никаких внешних эффектов. Словно ничего не изменилось, просто магия без оттенка и стихии. Странно. Очень странно. Похоже, я скопировал что-то…

— Магинский, — позвал меня дядя Стёпа, прерывая раздумья. — Значит, смотри.

Он показал мне медальон. Простая на вид железяка из тёмного металла с вырезанными на нём рунами.

— Вот тут душа сопляка влюблённого, — потряс алхимик цепочкой, на которой висел медальон. — Чтобы его вернуть в тело… Нам нужна эта девка.

Он кивнул в сторону бессознательной Саши.

— Ещё кристаллы необходимы. Но это всё так, детали, — продолжил алхимик, и его голос стал серьёзнее. — Главное… это.

Он достал из кармана маленький артефакт, похожий на пуговицу из чёрного дерева.

— Тебе нужно будет вытащить меня из тела рыженького, потом переместить его и только после — меня. По факту я доверяю тебе свою жизнь, Магинский.

Мужик в теле сопляка боялся. Это было видно по всему: глазки бегали, пальцы мелко тряслись, губы поджимались. Без его объяснений я понял, что процедура рискованная и редкая. Вынуть душу, запихать одну, затем другую… Такое не делают каждый день.

Если бы у дяди Стёпы был другой вариант, он бы не стал приступать к рискованной процедуре, не стал бы возвращать Лампу. Но он зависит от пацана и его тела.

Вроде бы ничего сложного — технически. Нам снова потребуются кристаллы, которые я одолжу у рыженького. Самого алхимика вынуть не проблема, он меня уже проинструктировал. Мужик тем временем подготовился к процедуре, создал артефакт, в который фактически сам переместится. Дальше я беру цепочку с медальоном, кладу на тело рыженького, активирую кристалл и выпускаю магию. Саша должна усилить поток, и Лампа вернётся. Потом кладу артефакт с душой дяди Стёпы и снова повторяю процедуру.

Звучит просто. Настолько просто, что даже подозрительно.

— А в чём риск? — уточнил я, вглядываясь в лицо алхимика.

— Ну, для начала я могу развеяться, — поморщился дядя Стёпа, и я заметил, как дёрнулся мускул на его щеке. — Из-за тебя или из-за неё.

Он кивнул в сторону бессознательной Саши.

— Будь у меня возможность, не доверился бы никому, но моя душа уже отделяется от тела. Ещё час, и…

— Мы запомним тебя, о великий дядя Стёпа! — хмыкнул я, пытаясь разрядить напряжение.

— Вот вообще не смешно, — напрягся мужик, и я увидел, как его источник сжался.

— Кто бы говорил… — подмигнул ему. — Кто тут два процента на успех мне давал?

Это подействовало: алхимик усмехнулся, напряжение немного спало.

— Следующий риск в том, что душа сопляка может не захотеть возвращаться в тело, — продолжил он, снова став серьёзным. — Но ты постарайся, запихай засранца в его тушу, а потом вправь ему мозги…

Он внезапно остановился, словно вспомнив что-то важное.

— Не! — дядя Стёпа поднял тощую руку. — Сначала меня верни, а потом вправляй мозги. Это самое сложное. Есть шанс, что… душа сопляка не впустит меня обратно.

Саша тем временем уже зашевелилась. Девушка тяжело дышала, пытаясь прийти в себя. Посмотрела на меня и прищурилась, проверяя, действительно ли я могу видеть. Я взглянул прямо в её глаза, и она поняла, что зрение вернулось. Кивнула сама себе, поднялась и встала рядом.

Девушка выглядела измученной, почти на грани обморока, но в её взгляде читалась решимость. Она кивнула, показывая, что готова продолжить.

— Итак, — дядя Стёпа хлопнул в ладони, — начнём подготовку!

Мы перенесли всё необходимое на центральный стол. Алхимик методично выкладывал инструменты и артефакты: шесть кристаллов разного размера, медальон с душой Лампы, пуговицу-артефакт для своей души и несколько склянок с разноцветными жидкостями.

— Первым делом надо расположиться правильно, — объяснял дядя Стёпа, укладывая своё — пока ещё своё — тело на кушетку. — Голова — строго на север, ноги — на юг. Это важно для потока энергии.

Я помог повернуть кушетку, а Саша тем временем достала компас из одного из шкафчиков и проверила ориентацию.

— Ты в порядке? — спросил я, наблюдая, как она морщится.

— Нормально, — отрезала девушка, но бледность её лица говорила об обратном. — Давайте продолжим.

Дядя Стёпа тем временем уже делал какие-то пометки мелом на полу вокруг кушетки — замысловатые узоры, руны, символы, значения которых я не понимал. Его движения стали дёргаными, неровными, пальцы периодически теряли чувствительность. Он несколько раз ронял мел, а поднимая его, с трудом удерживал равновесие.

— Проблемы? — спросил я, заметив, как дрожит старик.

— Душа, — выдохнул алхимик, останавливаясь на мгновение, чтобы перевести дыхание, — уже отрывается. Осталось совсем немного времени.

Он указал на свой источник. Я увидел, что ядро пульсировало с перебоями.

— Займись кристаллами, — дядя Стёпа кивнул на стол, где лежали камни. — Работать будем с каждым по очереди. Первый нужен слабый, просто для начального импульса.

Я взял камни в руки, чувствуя, как они откликаются на мою магию. Первый — маленький, размером с ноготь, подойдёт для начала процесса. Второй — крупнее, насыщенного цвета, с каким-то внутренним сиянием. Третий…

— Этот не трогай! — дядя Стёпа внезапно перехватил мою руку, когда я потянулся к кристаллу. — Он самый мощный. Оставь его на самый конец, для моего возвращения.

Алхимик говорил тихо. В его глазах читалась тревога. Он боялся не только за процедуру, но и за себя. Странно было видеть этот страх в обычно самоуверенном человеке.

— А теперь расскажи ещё раз, — произнёс я, не отрываясь от работы, — что именно делает усилитель и как мне это использовать?

Дядя Стёпа коротко взглянул на Сашу, которая отвернулась, словно не желая участвовать в разговоре.

— Удивительная штука, — в голосе алхимика зазвучал профессиональный интерес, перекрывший даже страх перед предстоящей процедурой. — Усилитель магии — один из самых редких талантов. Такие маги не создают собственные заклинания, не атакуют, не защищаются, их единственная способность — увеличивать силу других магов.

Он остановился, подбирая слова:

— Представь, что у тебя есть поток воды из трубы. Обычный маг просто выпускает воду под определённым давлением, а усилитель… Усилитель словно расширяет саму трубу, позволяя пропустить через неё в десятки раз больше.

Я посмотрел на Сашу, которая стояла у окна, делая вид, будто не слышит наш разговор. Её источник действительно имел необычную структуру — непохожую ни на что, виденное мной раньше. Двойное ядро, соединённое тонким энергетическим мостиком.

— И как именно это происходит? — спросил я, заинтересовавшись.

— Контакт, — ответил дядя Стёпа. — Физический или энергетический. Она как бы подключается к каналам другого мага, расширяя их пропускную способность. Вот только это… болезненно. Для обоих.

Саша фыркнула, но продолжала упорно смотреть в окно.

— Высасываешь энергию из того, кого усиливаешь? — спросил я, обращаясь напрямую к ней.

Девушка повернулась ко мне. В её глазах читалось удивление, смешанное с настороженностью.

— Да, — ответила она после паузы. — В основном из источника. Но иногда… из жизненной энергии тоже.

Вот оно что! Усилитель может полностью проявиться, только когда подключился к другому источнику. Забирая чуть-чуть, трансформирует и возвращает куда больше.

— Хватит болтать, — оборвал нас дядя Стёпа, с трудом концентрируясь на своих действиях. — Время поджимает.

Он указал на круг, который начертил на полу вокруг кушетки.

— Девка, встань здесь, — ткнул пальцем на точку у изголовья. — Магинский, ты напротив, у ног. Я сам лягу. Руки вот сюда, — он показал метки на кушетке, куда нужно будет положить ладони.

Мы заняли указанные позиции. Дядя Стёпа лёг, и я заметил, что его тело стало полупрозрачным, словно через него проступали очертания кушетки. Это напрягало. Душа действительно отделялась, и процесс шёл быстрее, чем мы предполагали.

— Слушай внимательно, — голос алхимика стал ещё тише. — Ты берёшь артефакт, кладёшь его мне на грудь. Потом первый кристалл — сюда, — он указал на лоб. — Активируешь свою магию, пропускаешь через камень. Саша усиливает. Я должен почувствовать, как меня вытягивает.

Он замолчал, переводя дыхание.

— Я уйду в артефакт. Ты сразу запечатываешь его и откладываешь. Потом медальон с пацаном — на грудь, и второй кристалл. Снова магия через Сашу, — продолжил он через мгновение.

Судя по сбивчивым объяснениям, старик уже с трудом удерживал мысль. Время истекало.

— А если что-то пойдёт не так? — спросил я.

— Не знаю, — честно ответил дядя Стёпа. — Я умру. Или пацан умрёт, или мы оба. Это эксперимент, Магинский.

Саша поёжилась. По её лицу было видно, что она жалеет о своём согласии помочь.

Я положил ладони на отмеченные места у ног алхимика. Проверил, все ли артефакты под рукой. Первый кристалл был на месте, пуговица для души дяди Стёпы тоже. Медальон с душой Лампы лежал рядом, ожидая своей очереди.

— Готов? — спросил я дядю Стёпу.

— Ни хрена я не готов, — честно ответил он. — Но выбора нет. Давай!

Я взял пуговицу и поместил её на грудь алхимика, прямо над сердцем. Затем взял первый кристалл — маленький — и положил ему на лоб. Краем глаза заметил, как напряглась Саша. Её источник начал меняться. Второе ядро, почти истощённое раньше, вдруг засветилось ярче, готовясь к работе.

— На счёт три, — скомандовал я. — Раз, два…

— Постой! — вдруг остановил меня алхимик, приподнявшись на локтях. Его лицо исказилось, словно от внезапной боли. — Если что-то пойдёт не так… Если я не вернусь… Скажи пацану, что не хотел красть его тело. Я просто… пытался спасти нас обоих.

Эта внезапная искренность застала меня врасплох. Дядя Стёпа, всегда язвительный, самоуверенный, внезапно показал свою человечность.

— Скажу, — кивнул я. — Обещаю.

Алхимик откинулся обратно на кушетку и закрыл глаза.

— Теперь можно, — произнёс он едва слышно.

Я посмотрел на Сашу, и девушка кивнула, что готова.

— Раз, два, три!

Мы начали. Я активировал магию. Тонкие потоки энергии потекли по моим каналам, устремляясь к рукам — сначала медленно, осторожно. Кристалл на лбу алхимика засветился мягким зеленоватым сиянием, впитывая энергию и трансформируя её.

И тут я почувствовал изменение. Мои каналы внезапно расширились, словно кто-то распахнул шлюзы плотины, позволяя реке прорваться. Магия хлынула неконтролируемым потоком.

Саша действовала. Её лицо напряглось, глаза полузакрылись, а губы беззвучно шептали какие-то слова. Пальцы, лежащие на плечах алхимика, слегка подрагивали.

— Ядро, — выдохнула она, — соединяю каналы…

Моя энергия словно удесятерилась. Я ощутил, как расширяются каналы, как открываются ворота источника, выпуская силу, о которой даже не подозревал. Каждая клетка тела вибрировала от переполняющей её энергии.

Кристалл на лбу дяди Стёпы вспыхнул ярче, но это был уже не мягкий зеленоватый свет — теперь он сиял ослепительно-белым, почти невыносимым для глаз. Пуговица на груди начала впитывать это сияние, словно крошечная чёрная дыра, поглощающая свет.

Дядя Стёпа задрожал. Его тело выгнулось дугой, будто от боли. Рот открылся в беззвучном крике. Глаза распахнулись, но взгляд был устремлён куда-то вверх.

— Держи его! — крикнула Саша, и я крепче сжал ноги алхимика.

Чувствовал, как под моими пальцами тело становится всё более прозрачным, словно истончается, теряет свою материальность. Или не тело, а душа дяди Стёпы выскальзывает из него. Я мог видеть это своим новым зрением.

Но что-то шло не так. Нить, которая прикреплена к телу, то утончалась, готовая разорваться, то снова становилась прочнее. Душа сопротивлялась, не желая покидать тело. Или тело не хотело отпускать душу.

— Он не выходит! — выкрикнул я, усиливая поток магии. — Тело не отпускает!

— Сейчас… — сквозь стиснутые зубы процедила Саша, и её глаза полыхнули странным светом.

Я почувствовал, как мои каналы расширились ещё больше. Теперь они горели от перенапряжения. Энергия текла с такой силой, что, казалось, я вот-вот взорвусь от её избытка. Кристалл на лбу дяди Стёпы начал вибрировать, готовый рассыпаться.

— Ещё! — крикнула Саша, и я открылся полностью, выпуская всю доступную мне магию.

Это было… потрясающе. Словно каждая клетка моего тела стала проводником энергии. Она текла сквозь меня, как бурная река, сметающая все преграды на своём пути. Я никогда не испытывал подобного ощущения силы и мощи.

Тело дяди Стёпы засветилось изнутри. Потоки света пробивались сквозь его кожу, очерчивая контуры костей, внутренних органов. Он больше не кричал, не дёргался, его дыхание остановилось, глаза остекленели.

На мгновение мне показалось, что мы потеряли старика. Но тут свет сконцентрировался в узкий луч, соединяющий тело с пуговицей. Через этот луч что-то перемещалось — крошечные сияющие частицы, стремительно летящие от тела к артефакту. Это душа дяди Стёпы. Она покидала тело.

Кристалл на лбу внезапно треснул, рассыпаясь мелкой пылью. Но процесс уже шёл своим ходом. Пуговица на груди алхимика почернела, впитывая в себя всё больше света. Она словно оживала, наполняясь энергией и сущностью дяди Стёпы.

И вдруг — тишина. Свет исчез, тело на кушетке обмякло. Саша пошатнулась, едва не упав, но удержалась за край кушетки. Её лицо было мертвенно-бледным, глаза закатились.

— Получилось… — выдохнул я, осторожно взяв пуговицу. Артефакт был горячим на ощупь и пульсировал.

— Потратила половину… своей силы… — Саша говорила с трудом, её голос был хриплым от напряжения. — Нужно… торопиться…

Я осторожно положил пуговицу с душой дяди Стёпы на стол — в маленькую шкатулку, которую он подготовил заранее. Рядом лежал медальон с душой Лампы, ожидая своей очереди.

Тело рыженького на кушетке выглядело странно, неестественно. Оно словно усохло, сморщилось, как мумия. Кожа приобрела сероватый оттенок, а губы почернели. Без души это был просто кусок плоти, пустая оболочка.

— Я готова, — произнесла девушка, положив руки на плечи безжизненного тела.

Я взял второй кристалл, прислонил его ко лбу рыженького. Затем поместил медальон с душой Лампы на грудь — прямо над его сердцем.

На этот раз знал, чего ожидать. Знал, как ощущается усиление Саши, какой поток магии может пройти через расширенные каналы. Подготовился морально и физически.

— На счёт три, — скомандовал я. — Раз, два, три!

Активировал магию, направляя её в кристалл. Почувствовал, что Саша подключается, расширяя мои каналы. Поток энергии усилился, заполняя всё тело рыженького сияющим светом.

Медальон потеплел, из него потянулись тонкие нити. Они словно искали путь, прощупывали, пытались найти точку соприкосновения с источником. Но происходило что-то странное. Нити не сливались с телом, а будто отталкивались от него. Душа Лампы не хотела возвращаться.

«Сопротивляется… — подумал я, усиливая поток магии. — Засранец, не хочет назад».

Саша тоже почувствовала. Её руки сильнее сжали плечи тела, пальцы побелели от напряжения. Ещё больше магии потекло по моим каналам, ещё больше силы направилось к кристаллу. Камень засиял ярче, медальон задрожал. Я видел ядро — крошечное, яркое. Оно пульсировало, металось. Чувствовал, как истощается и мой собственный источник. Каналы начинали болеть от перенапряжения, в голове шумело, перед глазами плыли тёмные пятна.

Новая волна магии хлынула к медальону, и он раскалился добела. Внутри него ядро Лампы метнулось к выходу, словно прорываясь сквозь невидимую преграду. Нити, соединяющие медальон с телом, загустели, превратились в светящиеся каналы, по которым потекла энергия. Но тело словно отказывалось принимать чужую душу. После ухода дяди Стёпы оно начало отмирать и теперь пыталось отвергнуть любое вторжение.

«Пацан умирал… — мелькнула мысль. — Хренов тебе пачку!»

Источник в его теле тускнел с каждой секундой, а душа из медальона никак не могла пробиться внутрь. Ещё немного, и всё будет кончено.

Тогда я сделал то, чего не планировал. Активировал новую нишу в своём источнике — ту самую, которая появилась после трансформации глаз. Я не знал, какая магия там скрывается, не понимал, как она работает.

Ничего лучше всё равно не пришло в голову. Странная магия потекла по моим каналам — бесцветная, лишённая стихийного оттенка, но мощная. Она смешалась с основным потоком, усилила его и… изменила.

Вместо того, чтобы просто пропускать через себя энергию, я вдруг ощутил странную связь с душой в медальоне. Словно мог слышать её, чувствовать её страх и нежелание возвращаться.

Светящиеся нити между медальоном и телом расширились, превратились в настоящие каналы. По ним душа Лампы начала перетекать обратно — медленно, неуверенно, но всё же возвращаясь. Кристалл на лбу рыженького засветился ещё ярче, впитывая энергию моей странной магии. Он не треснул, не рассыпался, как первый, а словно растворился, впитался в тело, став частью процесса.

Саша уже едва держалась на ногах, но продолжала усиливать поток. Её лицо искривилось от боли, на лбу выступили капли пота, смешавшиеся с кровью из носа.

— Давай… Давай… — шептала она, словно молитву.

Тело на кушетке вдруг содрогнулось. Спина выгнулась дугой, руки сжались в кулаки. Грудь поднялась в глубоком, судорожном вдохе. Глаза распахнулись, но взгляд был пустым, невидящим. Затем тело снова обмякло, хотя уже иначе — не как безжизненная оболочка, а как человек, погрузившийся в глубокий сон. Кожа приобрела нормальный оттенок, губы порозовели, грудь равномерно поднималась и опускалась в такт дыханию.

Медальон на груди рыженького остыл, потемнел и стал обычной безделушкой из тёмного металла. Душа покинула его.

Я посмотрел на источник Лампы. Ядро пульсировало и разгоняло энергию по каналам.

— Что-то мне… — выдохнула Саша и тут же осела на пол.

Подхватил её, не дав удариться головой о каменные плиты. Девушка была без сознания, её лицо приобрело сероватый оттенок, а дыхание стало поверхностным и прерывистым.

Осторожно положил на соседнюю кушетку и проверил пульс — слабый, неровный, но всё же бьётся.

Теперь оставалось самое сложное — вернуть дядю Стёпу. Но Саша без сознания, мой источник почти истощён, а Лампа ещё не пришёл в себя после своего возвращения.

Я взглянул на шкатулку, где лежала пуговица с душой алхимика. Артефакт по-прежнему пульсировал, излучая слабое свечение. Время работало против нас. Чем дольше душа находится вне тела, тем меньше шансов на успешное возвращение. Надо действовать. Самостоятельно, без помощи Саши, с почти пустым источником, но другого выхода нет. Дядя Стёпа слишком важен для меня, для моих планов, для моего рода. Я не могу позволить ему исчезнуть.

Взял пуговицу и последний кристалл — самый крупный, с красноватым оттенком. Поместил артефакт на грудь рыженького, а кристалл — на его лоб.

— Ну, — произнёс я, обращаясь то ли к себе, то ли к бессознательному Лампе, — начнём третий акт нашей маленькой драмы.

Положил руки на отмеченные дядей Стёпой места и активировал магию.

Поток энергии без усиления Саши казался жалким ручейком по сравнению с той рекой, которая текла раньше. Мои каналы сузились, вернулись к нормальному состоянию после расширения, но даже в таком виде они были на пределе своих возможностей.

Кристалл на лбу Лампы засветился, вот только не так ярко, как предыдущие. Тусклый красноватый свет едва пробивался сквозь поверхность камня. Пуговица же на груди рыженького оставалась тёмной, безжизненной.

— Давай же! — процедил я сквозь зубы, пытаясь выжать из себя ещё немного магии.

Источник откликнулся неохотно. Последние капли энергии потекли к рукам, обжигая каналы. Это было похоже на то, как пытаешься выдавить остатки зубной пасты из почти пустого тюбика. С каждым усилием всё меньше и меньше результата.

Кристалл немного разгорелся, его свет стал чуть ярче. Пуговица задрожала, но ещё не показывала признаков активности.

Всё шло не так, как планировалось. Без усиления Сашей моей магии катастрофически не хватало для завершения процесса. Душа дяди Стёпы не могла пробиться обратно в тело.

Варианты? Снова активировал новую нишу в своём источнике — ту, которая помогла с возвращением Лампы. Понятия не имел, как она работает, но сейчас это был мой единственный шанс.

Бесцветная магия потекла по каналам, соединяясь с остатками моей обычной силы. На этот раз я попытался направить её конкретно к пуговице, к заключённой в ней душе дяди Стёпы. И снова ощутил странную связь — как и с душой Лампы ранее. Словно мог коснуться самой сущности старого алхимика, почувствовать его присутствие, его… усталость? Да, именно усталость, граничащую с безразличием.

«Вернись», — мысленно обратился к нему.

Но душа в пуговице словно не слышала меня. Или не хотела слышать. Она колебалась, мерцала, как свеча на ветру, то разгораясь ярче, то почти угасая.

Я усилил поток энергии, выжимая из источника всё до последней капли. Висок пронзила острая боль, перед глазами поплыли тёмные пятна.

Пуговица наконец начала реагировать. Из неё потянулись тонкие нити к телу Лампы. И тут произошло нечто неожиданное. Тело рыженького внезапно дёрнулось, его спина выгнулась дугой, а руки сжались в кулаки. Глаза распахнулись, глядя в никуда. Из горла вырвался крик — не человеческий, а какой-то звериный, почти потусторонний.

Его душа активно сопротивлялась вторжению дяди Стёпы. Тело билось в конвульсиях. Нити, тянущиеся от пуговицы, начали истончаться, рваться одна за другой.

Душа дяди Стёпы не могла пробиться сквозь сопротивление Лампы. Она металась внутри артефакта. Ещё немного, и навсегда останется запертой в пуговице или, что ещё хуже, рассеется в пространстве.

Я инстинктивно схватился за пуговицу. Горячая, почти раскалённая, она обжигала пальцы. Что-то подсказывало мне: необходим прямой контакт, нужно физически соединить душу и тело.

Красный кристалл на лбу рыженького засветился ярче. Мои руки, держащие артефакт, тоже начали сиять, словно энергия проходила прямо сквозь кожу. Пуговица раскалилась добела. Её контуры размылись, она будто таяла в моих руках. Душа дяди Стёпы рванулась из неё, подобно вспышке сверхновой. Яркий свет на мгновение ослепил меня.

Тело Лампы выгнулось ещё сильнее, почти приподнимаясь над кушеткой. Его крик перешёл в хрип, глаза закатились. А потом… Он резко обмяк, словно из него разом выпустили весь воздух.

Кристалл на лбу рыженького треснул, рассыпаясь мелкой красноватой пылью. Пуговица в моих руках расплавилась. Я посмотрел на источник Лампы, пытаясь понять, что произошло. Никаких изменений.

— Сука! — выругался, чувствуя, как внутри поднимается волна ярости. — Не получилось…

Мир перед глазами закружился, и я рухнул на колени. Из носа хлынула кровь, заливая одежду. Источник… Он был не просто пуст, он почти разрушен от перенапряжения. Каналы горели огнём, словно по ним пропустили кислоту.

Потом была темнота. Не знаю, сколько времени прошло. Сознание возвращалось медленно, неохотно, будто выныривало из глубокого колодца. Я почувствовал холод каменного пола.

С трудом открыл глаза. Саша в отключке, Лампа тоже. Вернул ли я дядю Стёпу? Вопрос… Как и то, что за магия теперь у меня есть?

В этот момент дверь лаборатории распахнулась с такой силой, что едва не слетела с петель. На пороге стоял Жора. Его обычно безупречная одежда была изорвана, волосы растрёпаны, а лицо покрыто свежими порезами. Из рассечённой брови текла кровь, заливая правый глаз.

— Господин! — выдохнул он, едва переводя дыхание.

Я с трудом поднялся на ноги, опираясь о стену.

— Что стряслось? — спросил у него.

— Там! — слуга тяжело дышал. — В особняке!

— Изольда мертва? — хмыкнул я.

— Нет, — Георгий тряхнул головой, и капли крови разлетелись по полу. — Не это… Потом объясню. Это срочно!

Я потянулся к магии, но источник не откликался. Чёрт, как не вовремя!

— Что случилось? — повторил вопрос.

— Ваша тётя, — выпалил Жора, и в его голосе звучал неприкрытый страх. — Она вас ждёт.

— В смысле «ждёт»? — адреналин тут же прокатился по телу.

— В особняке, в вашем кабинете… — выпалил слуга.

— Кто её впустил? — разозлился я.

— Она сама зашла, — ответил Жора, и его голос дрогнул. — Силой…

Вот и закончилась уже 12 книга. С учётом того что она вышла чуть больше 440К знаков и написал я её за… 10–11 дней. Мать Павла — Магинская… Обалдеть. Во многом благодаря вашей поддержке. Честно очень мотивирует заглянуть перед продой увидеть комменты, лайки, награды. Настроение поднимается и дальше бить пальцами по кнопкам. А до этого продумывать что писать и так каждый день…

Переходим к первой главе 13 книги — https://author.today/work/450826

Не забываем про то что делаем уже 12 книг =)Я отдыхать! Как и Магинский — устал немного. А впереди ещё столько всего… Всем большое спасибо!